За обедом в зал вошел гонец с письмом. Судя по его запыленной одежде, он долго ехал верхом, но на его усталом лине сияла улыбка.
      – Фергус отступает! – сказал Ангус, прочитав письмо. – Наверное, потому что пикты отказались заключить с ним союз.
      Дейдре показалось, что Нилла разозлило это известие, но он быстро овладел собой, осушил свой кубок и налил еще вина.
      – Но саксы скоро появятся здесь, – вставил Туриус. – Готов побиться об заклад, они высадятся южнее, зная, что пикты поджидают их, – где-нибудь в Лотиане.
      Гилеад в ошеломлении посмотрел на Дейдре: опять ее пророчества сбываются. Та пожала плечами.
      – В этом есть смысл, – согласился Ангус. – И тогда королю Лоту потребуется наша помощь, чтобы защитить побережье.
      Гилеад издал тихий стон. Это означает, что Туриус и Формория останутся здесь надолго. Дейдре тоже приуныла. Краем глаза она заметила, что Нилл ведет себя как-то необычно тихо. Она не стала ломать голову, почему вдруг он изменился. Главное, что он оставил ее в покое.
      Позже она пожалела о своем легкомыслии.
      На следующее утро Нилл уехал, и Дейдре вздохнула с облегчением. Она отправилась навестить Элен, но неожиданно столкнулась в коридоре с Форморией. И откуда она взялась? Эта женщина умеет, когда надо, двигаться бесшумно, как кошка.
      – Мне кажется, ты относишься к своему жениху более чем прохладно, – сказала королева, искоса взглянув на Дейдре.
      – Это мягко сказано. Мы не любим друг друга. Нилл хочет одного – подчинить меня своей воле любой ценой.
      Серо-зеленые глаза Формории остановились на запястье. Дейдре, которая инстинктивно натянула рукав.
      – Я вижу синяки, – мягко заметила Формория. – Нехорошо, когда мужчина так обращается с женщиной.
      – Так помогите мне, – взмолилась Дейдре. – Если вы поговорите с Ангусом… я имею в виду, с лэрдом, он, конечно, послушает вас.
      – Ты думаешь, я могу повлиять на его решения?
      – Конечно, это же очевидно! – выпалила Дейдре и залилась краской стыда, увидев, как Формория изогнула брови. Плохо дело. – Я хочу сказать… он уважает ваше мнение.
      – Ах, мое мнение. – Формория явно была удовлетворена таким ответом и, помолчав, добавила: – Я уже говорила ему, что этот брак неудачен для тебя.
      Дейдре была тронута. Несмотря на то горе, которое Формория причиняла Элен, она все-таки возбуждала не ненависть, а симпатию. Что уж говорить о мужчинах – на них чары Формории действовали куда сильнее.
      – И?..
      – Очевидно, моя способность убеждать имеет свои пределы.
      – Что он сказал?
      – Что Нилл нужен ему в качестве союзника, а не врага.
      – Значит, он готов бросить меня в пасть этому волку, боясь, что Нилл выступит против него? – застонала Дейдре.
      Формория подошла к ней поближе.
      – Ангус никого не боится, особенно Нилла, – тихо сказала она.
      Дейдре уловила в ее голосе нотки угрозы, но она была слишком зла, чтобы придать этому значение.
      – Так зачем же он вынуждает меня выйти замуж за него против моей воли?
      – Твое желание здесь ни при чем. Ты не понимаешь… – Взгляд Формории стал отстраненным. – Наши лэрды давно перерезали бы друг другу глотки, если б не были связаны брачными узами. – Она слегка встряхнула головой, словно прогоняя ненужные мысли.
      – Так вот почему вы вышли замуж за Туриуса? – невольно вырвалось у Дейдре.
      Глаза Формории блеснули, и она притихла. Она молчала так долго, что Дейдре уже собралась уходить.
      – Да, – наконец ответила королева, кивнув. – Если бы не брак с Туриусом, Эмброуз захватил бы земли моего отца. Я не могла допустить этого.
      Формория снова поразила Дейдре до глубины души. Она не думала, что в этой женщине есть хоть капля способности к самопожертвованию.
      – И по этой же причине Ангус… лэрд Ангус женился на Элен? – отважилась спросить Дейдре.
      Пухлые губы Формории сжались в тонкую ниточку.
      – Макэрка – сильный противник, но у него не было намерения вторгаться в земли Ангуса. – Она натянуто улыбнулась.
      – Тогда почему же Ангус женился? – настаивала Дейдре. Она за всю свою жизнь не видала людей, которые настолько не подходили бы друг другу, как Элен и ее муж.
      – Тебе следует спросить об этом Элен, – настороженным тоном ответила Формория. – У меня к тебе есть другой разговор. Я пришла, чтобы предложить тебе помощь.
      – Помощь?
      – Да. Ты не можешь избежать замужества, зато можешь избежать синяков.
      – Как это? – заинтересовалась Дейдре.
      Формория улыбнулась.
      – Мужчины чувствуют… э-э… уважение к женщине, которая хорошо владеет кинжалом. Если он знает, что ты не промахнешься, то подумает дважды, прежде чем повернется к тебе спиной, когда ты злишься. К тому же, – добавила она насмешливо, – острое лезвие остудит жар в чреслах, и ты избежишь назойливых приставаний. Нилл должен осознать, что ты не побоишься пустить в ход оружие.
      Кастрировать Нилла? Заманчивая мысль. Или всадить нож в его черное сердце – тоже неплохо. Дейдре решила, что сделает это, если не будет другого выхода. Она кивнула.
      – Давайте начнем!

* * *

      – Леди Элен опять становится слабее, – сказала Дейдре Гилеаду, когда два дня спустя они поехали в лес искать развалины.
      – Да, я заметил, – встревоженно отозвался Гилеад. – Ты пробуешь ее вино?
      Дейдре кивнула. Первый раз, когда она сделала это в присутствии Ангуса, в глазах лэрда бушевала буря. Казалось, он хотел пробуравить ее взглядом насквозь и пригвоздить к стене. Потом неожиданно рассмеялся и сказал, что рад избавиться от ее подозрений. Но в его голосе все-таки звучали зловещие нотки.
      – Меня беспокоит, что утром я нашла в спальне пустой бокал. Леди Элен объяснила, что этот отвар помогает ей уснуть.
      – Я благодарен тебе за заботу. Не спускай с нее глаз.
      Они остановились на полянке. Гилеад спешился и подошел к Уингеру, чтобы помочь Дейдре. Сильные руки снова обвились вокруг ее талии, но Дейдре мужественно преодолела желание прижаться к нему. После их страстных поцелуев в стоунхендже он держался на расстоянии. Она знала; стоит ей приблизиться, и он опять спрячется за стеной холодности. Она горько вздохнула. Что ж, по крайней мере, он не сердится на нее. И он поверил, что она ищет философский камень. Он уже отвез ее в языческое святилище, но безрезультатно. Они ездили и на кладбище друидов, однако магическая сила давно покинула это место. Гилеад понятия не имел, где еще безумный маг мог спрятать реликвию.
      Они пешком спустились по склону, и вдруг Дейдре зачистила камни, похожие на остатки фундамента какого-то здания. Оно было прямоугольным, и в нем могло поместиться человек десять, не больше. В дальнем конце стоял мраморный алтарь. Дейдре провела рукой по его гладкой прохладной поверхности.
      – Эту часовню построил один из монахов святого Патрика.
      Дейдре была озадачена.
      – Если это христианская святыня, то ни один маг или друид и ногой сюда не ступит. Они не поклоняются тому, что создано руками человека.
      – Но эта церковь была выстроена на месте древнего языческого кладбища, – возразил Гилеад и с улыбкой добавил: – Наверное, так христиане хотели избавиться от старой религии.
      – Они все равно не сумели избавиться от Великой богини, – возмутилась Дейдре. – В их религии одна из ипостасей Исиды связана с Девой Марией, а другая – с Магдалиной. – Она пнула ногой камень. – Ты поможешь мне копать?
      – Да, но мы должны соблюдать осторожность. Это будет трудно объяснить кому-то. Я привезу лопаты, и мы спрячем их здесь.
      Он хочет помочь! Дейдре радостно улыбнулась, готовая броситься в его объятия, но Гилеад с непроницаемым выражением лица отстранился.
      – Нам пора возвращаться.
      Дейдре посмотрела ему вслед, и вдруг ее осенило. Он боится ее. Но почему?
 
      Нилл жалел, что при нем нет его меча. Хотя, если план сорвется, он все равно не сможет бежать. Грубые саксы, которые встретили его на болотистых берегах озера Лох-Левен, отобрали оружие, прежде чем он успел спешиться. А: потом завязали глаза и повели куда-то. До их лагеря, расположенного в укромном месте, они шли долго. Господи, Ида просто обязан угостить его крепкой медовухой, чтобы он мог позабыть о таком бесчестье.
      Наконец стражи сняли с Нилла повязку и втолкнули его в шатер вождя. Глаза не сразу привыкли к тусклому свету свечи. Ида сидел на краешке убогого ложа. На его плечи была наброшена накидка из волчьей шкуры, желтоватые волосы заплетены в две толстые косы. Он указал Ниллу на пень, который служил стулом, и налил медовуху в две большие деревянные чашки.
      – Хочешь поговорить, да? – Вождь протянул Ниллу чашку.
      Тот сделал большой глоток, посмаковал сладкий напиток во рту, проглотил его и ощутил приятный огонь, разлившийся в желудке.
      – Ага. Думаю, у нас одна цель.
      Сакс смотрел на него пристально, не моргая.
      – Какая?
      – Земля. – Нилл вытащил из сумки пергамент и отдал его Иде.
      Нилл потянулся и ткнул толстым пальцем в то место на карте, которое было обведено кругом.
      – Эта земля принадлежит Ангусу Макэнгусу. Часть ее по праву моя. Другая может стать твоей. Тебе даже не придется сражаться за нее с пиктами.
      Ида обвел пальцем круг.
      – Хорошая земля, плодородная. На побережье можно ловить рыбу, заниматься мореплаванием. Вряд ли этот человек отдаст ее по доброй воле.
      – Ага, так просто не отдаст, – согласился Нилл. – Но главы кланов думают, что ты поплывешь на юг, в Лотиан. Ангус уже послал туда свое войско, так что его замок остался почти без охраны. – Он помолчал, внимательно глядя на Иду. Ему понравилось выражение лица сакса: жадность лучше всего побуждает людей к действию. – Мои войска не окажут сопротивления. И когда все кончится, я попрошу отдать мне только мою долю.
      – Кулросс далеко. Нас заметят прежде, чем мы начнем атаку. Я не собираюсь без нужды жертвовать моими лучшими воинами.
      Жертвовать! Бог мой! Что такое несколько сотен людей, когда их ждет такая награда? Нилл никогда не мог понять и Туриуса, который проявлял мягкость в таких вопросах, а тут еще бесстрашный якобы сакс несет такую же чепуху. Ладно, как только они захватят земли Ангуса, он расправится и с Идой. Это будет несложно. Нилл с трудом удержался от ухмылки.
      – А ты отвлеки их внимание. У тебя есть маленькие лодки? Их нетрудно переправить по реке до озера Лох-Левен, а оттуда рукой подать до Кулросса. Для Ангуса это будет неожиданностью. А потом ты бросишь в наступление свои главные силы с моря.
      Ида задумчиво поскреб подбородок.
      – Рискованно разбивать армию.
      Черт побери! Нилл затрясся от злости. «Рискованно!» А как иначе? Неужели он думает, что воевать – это то же самое, что пить медовуху! Как вообще эти саксы при своей нерешительности ухитрились захватить земли на юге?
      – Нам нужно привлечь на свою сторону Фергуса, – заявил Нилл, пожирая глазами бурдюк с медовухой. Ида подлил ему вина. – Я знаю подземный ход, который ведет прямо в покои лэрда. Если ты похитишь его жену, он наверняка будет посговорчивее.
      Нилл вытащил из сумки еще один кусок пергамента, размером поменьше.
      – Это план замка. Вот здесь главные ворота. Я открою их, и твои люди проникнут в замок. Это будет отвлекающий маневр. – Он указал на пятно возле реки, протекавшей прямо под южной стеной крепости. – Тут есть пещера, во время прилива в нее не войти, но при отливе туда легко попасть. А вот подземный ход.
      Нилл обнаружил его совершенно случайно еще несколько лет назад. Он подозревал, что Ангус и Формория где-то встречаются тайком. Однажды он выследил Ангуса и увидел, как Формория появилась из воды возле пещеры, словно речная нимфа. Нилл выждал, пока они скроются в лесу, а потом отыскал потайную лестницу. О, он еще расскажет об этом кому следует. Если Ангус останется жив, Макэрке вряд ли понравится, что он изменяет его дочери. Особенно если Нилл сам пообещает позаботиться об этой изнеженной леди. Вместе с Макэркой они одолеют пиктов. Фергус Мор не получит и пяди земли. Ниллу очень нравился этот план.
 
      Дейдре, скосив глаза, наблюдала, как Гилеад орудует лопатой. Он снял рубаху: июльское солнце пекло нещадно, и его тело блестело от пота. Мускулы вздувались, когда он поднимал лопату с землей. Дейдре пожалела, что не может вести себя более легкомысленно.
      Вдруг он опустился на колени и принялся рыть землю руками.
      – По-моему, я что-то нашел.
      Дейдре, тут же позабыв о своих непристойных мечтах, подбежала к нему. Они уже второй раз приезжали сюда, но пока не нашли ничего, кроме могил. Гилеад поднял камень, очистил его от грязи и протянул ей. Дейдре посмотрела на надпись. Нет, это опять всего лишь могильный камень.
      – Боюсь, ничего другого мы здесь не найдем.
      Дейдре понимала, что он прав, но ей хотелось довести дело до конца.
      – Мне нужно знать наверняка. Я чувствую: камень где-то рядом.
      Гилеад не успел ответить: зазвонил деревенский колокол, раздались неистовый вой волынок и звуки рогов.
      – Что это за шум? – удивилась Дейдре, но Гилеад уже бежал к лошадям.
      – На нас напали! – быстро сказал он и без всяких церемоний забросил ее в седло. – Попробуем проехать через главные ворота.
      Казалось, прошла целая вечность, пока они добрались до крепостной стены и незамеченными проскользнули в ворота, которые никто не охранял. Шум битвы Дейдре слышала издалека, но она не была готова к страшному зрелищу.
      Повсюду были саксы. Их светлые волосы были покрыты пятнами крови, боевые топорики со звоном ударялись о щиты воинов Туриуса. Лучники выпускали тучи стрел с крепостной стены. Конюхи тащили вверх по лестницам чаны с кипятком и смолой. Солдаты Туриуса выстроились «черепахой», защищая от саксов массивные двери замка. Их копья щетинились между щитами, прикрывавшими их со всех сторон. Воины в центре, пригнувшись, держали щиты над головами. Классический боевой римский строй! Дейдре слышала о нем от Хильдеберта, но впервые видела своими глазами. И очень надеялась, что больше никогда не увидит.
      Ангус и Туриус сражались спиной к спине. Оба сохраняли удивительное спокойствие, словно это было обычное состязание.
      Гилеад потащил Дейдре к задней стене и вытащил свой меч.
      – Я отведу тебя в замок. Найди мать и запри дверь в ее спальню. Никому не открывайте.
      – Помоги своему отцу, Гилеад! – крикнула Формория, подбежав к ним. В одной руке она сжимала кинжал, в другой – меч. – Я отведу Дейдре.
      Гилеад колебался недолго.
      – Хорошо, оставайся с ними. Я не хочу, чтобы отец волновался за тебя во время сражения.
      Формория насмешливо прищурилась, но кивнула в знак согласия.
      – Я позабочусь об Элен. Иди.
      Гилеад, грустно посмотрев на Дейдре, выбежал во двор. Формория вложила в руку Дейдре кинжал.
      – Не бойся пустить его в ход, если придется. – Она осторожно заглянула за угол. – Нас пока не заметили. Но если нападут, подпусти поближе и ударь в живот. У саксов короткие кольчуги. – Она усмехнулась. – Глупо с их стороны, правда?
      Дейдре вытаращила на нее глаза. Как она может смеяться в такой ситуации? Через несколько минут их могут убить. Ей самой хотелось только одного: зажать уши, чтобы не слышать звона стали, воплей раненых и умирающих, и забиться куда-нибудь.
      – Мне страшно, – прошептала Дейдре.
      – На страх у нас нет времени. – Формория взглянула на нее укоризненно. – Возьми себя в руки. – Она прислушалась. – Шум стихает, значит, осталось недолго.
      Дейдре подняла юбки, готовая бежать что есть мочи, словно за ней гонится сам Рогатый бог.
      – Недолго? О чем вы?
      – Мы скоро победим. – Формория торжествующе улыбнулась. – Вряд ли варвары знали о том, что здесь осталось войско Туриуса. Не настолько же они глупы, чтобы штурмовать крепость с таким маленьким отрядом. Идем.
      Пока они бежали к черному ходу, Дейдре мельком глянула на сражение. Двор был усеян трупами, но Ангус и Туриус были живы, а вот на солнце блеснул меч Гилеада.
      – Женщина! – вдруг крикнул кто-то, и Дейдре рванулась вперед со скоростью, которой от себя не ожидала.
      – Их две! – раздался совсем близко второй голос. Даже слишком близко. Грубые руки схватили Дейдре, потянули назад и тут же отпустили. Она обернулась: сакс валялся на полу с кинжалом в спине. Рядом стоял Гилеад, он кивнул ей и снова помчался во двор.
      Формория направила свой меч на второго сакса.
      – Встань за мной, – приказала она Дейдре, и та слепо повиновалась.
      Она помнила, что им надо двигаться в сторону двери. Дейдре покрепче сжала свой кинжал. Жаль, что она еще не научилась владеть им как следует. «Великая богиня, – мысленно взмолилась она, – прошу тебя, оставь мне жизнь. И я клянусь, что часами буду тренироваться, как и говорила мне Формория. Только даруй мне жизнь!»
      Между тем Формория ловко и без труда отражала удары сакса. Словно танцуя, она двигалась то вправо, то влево, а ее тяжеловооруженный противник в мохнатой шкуре, наброшенной на плечи, очень похожий на большого неуклюжего медведя, с трудом поспевал за ней.
      Отступая, Дейдре ударилась спиной о дверь. Наконец-то! Она толкнула ее, но дверь была заперта изнутри. Дейдре принялась стучать, вопя что было сил.
      Формория, не сводя глаз с сакса, удвоила свои усилия. До этого она, казалось, играла с ним, теперь сражалась всерьез. Она слегка отступила назад, а потом внезапно резким движением нанесла удар мечом. Раздался отвратительный мягкий хлюпающий звук – это меч вошел в плоть. Дейдре поежилась. Смерть приходит так тихо среди шума битвы.
      И вдруг дверь отворилась. Дейдре чуть не упала от неожиданности, Формория перескочила через нее, а Мира захлопнула за ними дверь и закрыла задвижку. В руке у нее был неизменный тесак. Дейдре впервые обрадовалась при виде грозной поварихи. Ни один сакс не пройдет мимо нее живым.
      Дейдре стремительно побежала вверх по лестнице. Формория не отставала от нее. Они нашли Элен сидящей, скорчившись, в углу своей спальни, с маленьким столовым ножичком в руке. Формория покачала головой и закрыла задвижку.
      – Вы забыли запереть дверь?!
      – Убирайтесь вон! – твердо сказала Элен, ее глаза казались огромными на белом как мел лице.
      Но Формория и не думала уходить. Она подтащила к двери стул и села, положив на колени окровавленный меч.
      – Я не могу этого сделать. Ваш сын попросил, чтобы я позаботилась о вас и Дейдре.
      – Формория только что спасла мне жизнь, – добавила Дейдре.
      – Хорошо, – сказала Элен уже более спокойным тоном. – Придется примириться с этим. Хотите вина?
      В глазах Формории блеснул веселый огонек, и Дейдре испугалась, что королева сейчас рассмеется. Как бы в этой спальне не началась еще одна битва!
 
      Ангус сорвал с себя окровавленную и разорванную рубаху и рухнул на табуретку.
      – Сначала займись им, – велел он лекарю. – Я могу подождать.
      Гилеад стиснул зубы, когда лекарь полил виски на глубокую рану в бедре, чтобы обеззаразить ее, а потом начал зашивать. Было чертовски больно, но, главное, он остался жив. Не увернись он вовремя, и дело могло бы быть куда хуже. Лекарь уже заканчивал бинтовать ногу, когда дверь распахнулась и в лазарет вбежали Элен, Формория и Дейдре.
      – Ты тяжело ранен, сынок?
      – Выживу. – Гилеад выдавил улыбку.
      – Ему нельзя наступать на эту ногу несколько дней, – сказал лекарь, налил чистой воды в миску и дал Элен полотенце. – Позаботьтесь о порезах и синяках на его груди, а я займусь лэрдом.
      – Не надо, я сделаю это, – сказала Формория тоном, не допускающим возражений.
      Она промыла рану на плече Ангуса, ловко зашила ее, завязала узелок и наклонилась, чтобы откусить нить. Гилеад очень надеялся, что только он заметил, как она лизнула кожу возле раны, но Элен побледнела как смерть. Неужели королева не может сдержаться даже сейчас? Она была покрыта кровью и пылью, волосы слиплись от пота, но Ангус смотрел на нее так, словно она только что вышла из душистом ванны.
      – Играешь с огнем, – шепнул ему Гилеад, укоризненно покачав головой.
      Элен поджала губы и отвернулась.
      – Она не выносит вида крови, – заметил Ангус.
      – Наверное, вам лучше уйти, – предложила Дейдре, взяв Элен за руку. – Я справлюсь сама.
      Элен зажала рот рукой и, пошатываясь, пошла к двери. Гилеад молча наблюдал, как Дейдре добавила теплой воды в миску и принялась бережно смывать кровь с царапин на его плечах. Ее прикосновения были нежными, как ангельские крылья. Он слегка застонал, когда она начала протирать порезы виски, но не столько от боли, сколько для того, чтобы посмотреть на ее реакцию.
      Дейдре тут же смутилась.
      – Прости, я не хотела сделать тебе больно.
      – Ничего, я потерплю, – мужественно сказал Гилеад, не обращая внимания на недоверчивый взгляд отца и насмешливую улыбку Формории. Неужели он не заслужил хоть капельки внимания и заботы? Ему не хотелось отпускать Дейдре так быстро.
      – Боюсь, завтра я не смогу пошевелиться, все тело будет болеть и окоченеет. Может, помассируешь мне спину?
      – Великолепная мысль! – воскликнула Формория и взглянула на Ангуса. – У вас, милорд, завтра будет то же самое?
      – Ага, – ухмыльнулся Ангус. – Скорее всего, утром мне потребуется массаж.