Прошла почти неделя, и Нилл больше не появлялся. Дейдре не задавала вопросов. Она просто радовалась, что не нужно сидеть с ним рядом за ужином. От его грубых манер у нее портился аппетит. Но Гилеад тоже исчез. На следующий день после разговора у Элен Дейдре поджидала его на конюшне, но оказалось, что он уехал к какому-то фермеру, у которого украли овцу. На следующий день Гилеад отправился улаживать ссору между одним из воинов Ангуса и деревенским парнем. На третий и четвертый день повторилась та же история. Дейдре и представить не могла, что у Гилеада столько дел. Но в это утро она застала его врасплох.
      – Доброе утро, – сказала Дейдре, неожиданно появившись из пустого денника, расположенного рядом со стойлом Малькольма.
      Гилеад был ошеломлен, лошадь занервничала, и он успокоил ее, потрепав по шее.
      – Что вы здесь делаете?
      – Вы обещали учить меня верховой езде, помните? – с невинным видом ответила Дейдре.
      – А, вот оно что. Ну, знаете ли, я должен ехать…
      – Никуда вам не нужно ехать, – нежно сказала Дейдре и улыбнулась. – Ваш отец пошлет за Форморией, если вы не сможете помочь мне.
      На лице Гилеада дернулся мускул. Несколько мгновений он смотрел вдаль, поверх ее головы. Дейдре буквально слышала, как он взвешивал, что хуже – присутствие здесь Формории или занятия с ней. Наконец он вздохнул, видимо, выбрав меньшее из двух зол.
      – Очень хорошо, в таком случае я поищу вам смирную лошадку.
      Дейдре пошла за ним следом. Она все еще сердилась на него. Но почему ее колени так дрожат? Господи, неужели она попала под его чары? И почему он всегда ходит так быстро? Она с трудом поспевала за ним. Но разве можно жаловаться, когда перед глазами покачиваются такие красивые ягодицы, туго обтянутые кожаными штанами? Гнев только разжигал ее страсть. Дейдре чуть не хихикнула: у Клотильды был бы апоплексический удар, знай она, о чем думает ее племянница, в душе которой уже проснулась женщина.
      Воодушевленная мечтами о том, как Гилеад выглядит без брюк, она ткнулась ему в спину, когда он внезапно остановился, и с наслаждением вдохнула запах свежевыстиранной льняной рубашки. Гилеад отскочил в сторону.
      – Ох! – Дейдре потерла нос. – Вы должны были предупредить меня, что собираетесь остановиться.
      – Я же сказал: «Мы пришли». Полагаю, этого достаточно, – ответил он, высокомерно подняв брови.
      «Я фантазерка, – решила Дейдре, – но это не моя вина: у него невероятно красивый зад».
      – Что ж, извините.
      Гилеад кивнул и указал на денник.
      – Нелл – хорошая маленькая лошадка, на ней учатся ездить дети.
      Великолепно! На таком скакуне вряд ли удастся выехать за ворота. Дейдре заглянула в денник. Там было пусто.
      – Насколько же он маленький? – поинтересовалась она.
      Гилеад нахмурился и позвал конюха.
      – Где Нелл?
      – Разве вы забыли? Вы велели отвести старых лошадей на горные пастбища на все лето.
      – Всех?
      – Ага. А что?
      – Мисс Дейдре убедила моего отца, чтобы он разрешил ей учиться верховой езде, – объяснил Гилеад, не глядя на Дейдре. – Она хочет удивить… своего жениха.
      О, как больно! Почему он ведет себя так холодно и отстранение? Если б только можно было рассказать ему… Но Гилеад сочтет ее сумасшедшей, услышав историю о камне и старом маге. Или еще хуже – пошлет обратно к Хильдеберту, и она навеки останется старой девой.
      Конюх посмотрел на нее с интересом.
      – Я могу ездить на жеребой кобыле, – поспешно предложила Дейдре.
      – Можете, – согласился конюх. – Если она не на сносях или уже кормит жеребенка.
      – Наверное, придется отложить урок, – с облегчением заявил Гилеад.
      Ну уж нет. Дейдре с сожалением взглянула на него и направилась к Малькольму, еще не зная толком, что собирается делать.
      – Подождите! – рванулся к ней Гилеад. – Не надо…
      Но было поздно. Дейдре взяла повод, поставила ногу в стремя и уже собиралась перекинуть другую ногу, хотя тяжелая юбка тянула ее вниз. Гилеад схватил ее за талию и оттащил в сторону. Лошадь взбрыкнула, и он прижал ее к себе сильнее, а потом развернул лицом к себе.
      – Вы сошли с ума? Малькольм тут же сбросил бы вас и переломал половину костей!
      Теперь Дейдре поняла, что его грудь вздымалась вовсе не от волнения или сочувствия, а от гнева.
      – Тогда дайте мне лошадь, на которой я могу ездить!
      Он пробормотал что-то, весьма похожее на ругательство.
      – Остались только боевые лошади.
      – Ладно. – Дейдре пожала плечами. – Когда Формория приедет сюда, я попрошу лошадь у нее.
      – Вы очень упрямы.
      Дейдре скрестила руки на груди и топнула ногой. Их взгляды скрестились. Наконец Гилеад тяжело вздохнул.
      – Хорошо, если вы уж так хотите произвести впечатление на Нилла. – На мгновение его лицо исказилось от боли и снова стало бесстрастным. – Но если вы сломаете шею, то вините только себя.
      Гилеад зашагал прочь, и Дейдре чуть не бегом устремилась за ним. У нее не было даже времени полюбоваться его спиной и ягодицами. Жаль, что он так сердится. И еще хуже, что он считает, будто ей хочется произнести впечатление на Нилла. Вот уж нет. Этот человек вряд ли может вдохновить кого-то.
 
      «Дейдре действительно хочет понравиться Ниллу», – подумал Гилеад и грохнул кулаком по столику в своей комнате. Да, он ошибся в ней. Заметив, как холодно она держалась с Ниллом, он решил, что она солгала отцу. А может, ей наплевать на жениха, и единственный мотив тут – жадность. Какое разочарование! Неужели Ди может опуститься так низко? А вдруг ее интерес к нему тоже вызван жадностью? Она бедна, а у сына лэрда есть богатства и всякие роскошные вещи, которыми не прочь завладеть многие женщины.
      Он вздохнул, вспомнив, как она налетела на него сзади, и ее мягкие полные груди коснулись его спины. Хитрая девица, она наверняка сделала это нарочно. Но как приятно было держать ее в объятиях, когда он стаскивал ее с лошади. Легкий аромат верескового мыла остался на ее волосах, и ему хотелось зарыться носом в эти шелковистые пряди. Дурак! Почему его так тянет к ней даже сейчас, когда она согласилась на брак с Н иллом ради богатства? Мисс Дейдре по части амбиций вполне может соперничать с Форморией. И она едва не окрутила его. Но он, Гилеад, не похож на своего отца. Он вовремя спохватился.
 
      Фергус Мор приказал страже уйти и закрыл дверь. Он молча налил своему гостю порцию виски и пододвинул к нему бокал.
      – Итак, что же привело тебя сюда, Нилл?
      Нилл ответил не сразу, его холодные тусклые глазки осматривали обстановку в комнате для военных советов. Да, Фергус любит потешить себя. Тяжелые ковры с искусно вышитыми сценами охоты закрывали три стены. Четвертую занимал камин, в который мог бы свободно пройти человек. Тяжелый дубовый стол отполирован до блеска, на массивных стульях лежат пухлые кожаные подушечки. Уютная комната. И виски хорошего качества.
      – Я жду. – В голосе Фергуса звучали нотки нетерпения.
      – Я пришел предложить свои услуги.
      – А зачем они мне?
      – Ходят слухи, что ты собираешь войско и будешь расширять свои владения.
      – А если и так?
      – Три недели назад Ангус устроил военный совет. Комгалл и Габран были там, а с ними и бретонский король Туриус.
      – И королева Формория тоже? – В бледно-голубых глазах Фергуса зажегся огонек.
      Нилл сжал кулаки. Да что же это за чертова баба! Он пришел сюда не для того, чтобы говорить о ней. У него на уме нечто более важное.
      – Ага. – Он вдруг расхохотался. – Но не в том дело. Я хочу предупредить тебя о заговоре.
      – Что еще за заговор? – Фергус привстал.
      – Лорды решили, что ты пойдешь через земли пиктов, чтобы выйти к восточному побережью.
      – Через земли пиктов? Варвары не любят чужаков.
      – Я сказал то же самое, – кивнул Нилл. – Но Туриус принял решение послушать свою глупую королеву.
      – Так это придумала Формория? – удивился Фергус.
      – Ага. Дура баба.
      – Нет, она неглупа. И Габран хорошо натаскал ее. Продолжай.
      – Она думает, что ты заключишь договор с пиктами, выйдешь на побережье с большим войском и сможешь атаковать их с трех направлений.
      – Хм… Интересная идея, – пробурчал Фергус.
      Нилл злобно уставился на него. Неужели никто, кроме него самого, не понимает, как глупо следовать женским советам? Неужели каждый мужчина при виде Формории начинает думать задницей? Он покачал головой.
      – Ангус уже отправил послов к королю Гун пару.
      – В чем же дело? Я ведь не собирался идти через земли пиктов.
      – То-то и оно. Они считают, что ты отправишься туда, и хотят расставить войска на границе с землями пиктов и поджидать тебя там. – Нилл придвинулся к нему поближе. – Понимаешь? А ты для отвода глаз пошли новичков на земли пиктов, пусть лэрды думают, что они были правы. Если твои люди погибнут, что ж, значит, погибнут. Зато границы Комгалла будут открыты. Ты сможешь пройти свободно и вторгнуться в земли Ангуса. – Он помолчал немного. – Тебе придется пройти и через мои земли, но я не стану чинить препятствий.
      – А Туриус? Мне не очень хочется иметь дело с армией бретонцев.
      – Ты думаешь, Туриус будет защищать человека, который наставляет ему рога? – На лице Нилла появилась волчья улыбка.
      – Нет. И все-таки откуда такая уверенность? Ангус не дурак.
      – Верно. Но доверься мне: Туриус обо всем узнает, – сказал Нилл, пожирая глазами бутылку. – Разве ты не хочешь завладеть землями Комгалла и Ангуса?
      У Фергуса блеснули глаза.
      – Это справедливо. Макэрка забрал мои земли в Эйре, ведь его дочь вышла замуж за Ангуса. А тебе-то какая выгода?
      – Я хочу получить половину владений Ангуса, как было мне обещано отцом. Вот и все. Вместе мы сможем сокрушить и Габрана, и все земли севернее Адрианова вала будут наши.
      Фергус откупорил бутылку, налил виски и поднял свой бокал.
      – Итак, мы заключили союз?
      Нилл дрожащей рукой потянулся к выпивке.
      – Ага, договор. – Он осушил свой бокал.
      Никогда еще вкус виски не казалось ему таким приятным.
 
      Гилеад снова отправился по делам куда-то на юг, и это стоило Дейдре целой недели пропущенных занятий. Теперь у нее был конь – Уингер, послушный и надежный. Вот если бы оседлать его и ускакать из замка! Скоро будет день солнцестояния. Джанет и Шейла, хихикая, уже обсуждали предстоящий праздник огня – Литу. На нем исполнялся символический танец короля Дуба, который дает новую жизнь растениям, а король Падуба, символизирующий уходящий год, передавал ему свою власть. В эту ночь магическая сила камней возрастет.
      Дейдре спросила Элен, нет ли поблизости стоунхенджа, но та редко покидала замок и не знала окрестностей. Брина посмотрела на нее с любопытством, однако промолчала. Дейдре побоялась расспрашивать кого-то еще, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.
      Гилеад вернулся домой поздно вечером, а наутро Дейдре нетерпеливо поджидала его возле конюшни. Увидев ее, он не особенно удивился.
      – Вы хотите поупражняться? – Его голос звучал холодно.
      – Да, мне пришлось ждать целую неделю. Так я никогда не научусь ездить.
      Гилеад равнодушно кивнул и направился к деннику Уингера. Дейдре последовала за ним, тщетно надеясь, что он удостоит ее улыбки или хотя бы одарит взглядом.
      – Позвольте мне самой оседлать его, – выпалила она неожиданно для себя самой.
      – Нет, седло слишком тяжелое для такой хрупкой девушки, как вы. – Гилеад положил на спину лошади потник.
      – Я гораздо сильнее, чем кажется, – заупрямилась Дейдре.
      – Что ж, попробуйте. – Гилеад протянул ей седло. Она прогнулась пол тяжестью деревянного седла, обтянутого кожей. Уингер довольно высокий – значит, придется поднять эту проклятую штуковину над головой. Гилеад стоял рядом и терпеливо ждал. Пало показать ему, на что она способна.
      Зажав в руке повод, Дейдре прижала седло к бедру и попыталась поднять его, но Уингер, вывернув голову, ухватил зубами потник и швырнул его на землю.
      – Хотите я подниму? – вежливо спросил Гилеад.
      Дейдре сердито посмотрела на него. А как же иначе? Или он думает, что она будет стоять так вечно?
      – Да, если нетрудно.
      Гилеад наклонился, скрывая улыбку. Вот как! Теперь он смеется над ней! Неужели это так смешно – оказать услугу даме?
      – Надо, чтобы потник лежал ровно, иначе лошадь будет нервничать, – наставительно произнес он, мучительно долго расправляя складки.
      Дейдре тоже нервничала. Он раздражал ее – сначала своей холодностью, а теперь – насмешками. Стоит только посмотреть на выражение его лица.
      – Я знаю, – огрызнулась она, тяжело дыша. – Отойдите, пожалуйста.
      Гилеад слегка поклонился и отошел в сторонку. Собрав все свои силы, Дейдре подняла седло – ей казалось, что оно сделано из железа, – и уже почти водрузила его на спину Уингера. Почти. Чертово седло соскользнуло в последний момент.
      – Будь ты проклято! – не сдержалась Дейдре и тут же оказалась зажатой между лошадью и Гилеадом, который легко перехватил седло и опустил его на спину лошади.
      Он положил руки ей на плечи, и Дейдре невольно закрыла глаза, замерев от прикосновения его теплых сильных пальцев. Господи, как это было бы прекрасно! Дейдре приподняла голову, ожидая поцелуя, потянулась к нему… Она чувствовала, что Гилеад колеблется. Его дыхание согревало ей шею… Прошло всего мгновение, и он приподнял Дейдре легко, как перышко, и отодвинул в сторону. Молча оседлав лошадь, передал повод.
      – Я и не знал, что дамы могут так ругаться. Неужели в Арморике это принято?
      Арморике? Ах да, она же приехала отгула.
      – М-м-м, бывает. В этом отношении у нас полная свобода.
      – Насколько мне известно, леди не ведут себя подобным образом. А где именно вы жили?
      Дейдре смутилась. Гилеад уже не раз задавал ей вопросы такого рода, и она всегда ухитрялась отвечать на них уклончиво. А теперь нужно точно указать место.
      – В Беноике, – выпалила она и тут же осеклась.
      В книге так назывался дом Ланселота. Скорее всего, такого места не существует.
      – Где он находится? – несколько растерянно спросил Гилеад.
      – На самом краю Броселианда.
      – Проклятого леса? – Гилеад прищурился. – И там погибла ваша мать?
      – О да. Она упала в озеро и утонула.
      Это отчасти правда. Мать действительно утонула. Дейдре подошла к лошади, стараясь избежать очередного вопроса.
      – Может, начнем? Я очень хочу научиться.
      – Конечно, я и позабыл, что вы хотите произвести впечатление на своего суженого, – сказал он с каменным выражением лица.
      Дейдре, прикусив губу, вывела Уингера на отгороженную поляну, которая служила манежем. Пусть Гилеад думает так, только бы он не задавал больше вопросов, Дейдре плела свою паутину лжи, как паук, но чувствовала себя мухой, запутавшейся в ней.
 
      Гилеад был не в лучшем расположении духа. После занятий с Дейдре, которая оказалась на удивление способной ученицей, он выехал прогуляться и пустил Малькольма в галоп. Его всегда успокаивало это ощущение: огромный сильный конь, его мускулистые бока, стиснутые ногами всадника, ветер, который хлещет в лицо…
      Он снова чуть не оказался в дурацком положении. И все-таки готов был поклясться: Дейдре ждала поцелуя, хотела его. Искушение было велико. Но в какую игру она играет? Теперь Гилеад не сомневался, что она лжет о своем прошлом. Ее сегодняшние колебания, уклончивые ответы только укрепили его подозрения. Но красотка не знает, что мать Ангуса, его бабка, живет именно в тех местах, у самых берегов Черного озера. Если там кто-то утонул, то она должна знать об этом. Гилеад решил послать туда своего гонца. Следовало сделать это гораздо раньше, но, по правде говоря, ему хотелось верить Дейдре, Мысль о том, что она – шпионка саксов, приводила его в ужас. Отец расправится с ней беспощадно.
      За ужином настроение Гилеада не улучшилось: приехал Нилл и, конечно, тут же уселся рядом с Дейдре.
      – Наши послы вернулись, – сказал Ангус, когда слуги стали расставлять тяжелые блюда с жареным мясом и плошки с дымящимися соусами и подливками.
      – Ага. – Нилл оторвал наконец глаза от тарелки. – И что сказал Гунпар?
      – Он разрешил нам разместить войска на его границах, но не пересекать их. И согласился перекрыть дороги.
      – Хм… А если Фергус предложит пиктам деньги?
      – На деньги им наплевать. Они занимаются обменом, – возразил Гилеад. – Овец они пенят больше.
      – Значит, выдумаете, что Фергус поступит именно так, как говорила королева? – задумчиво спросил Нилл.
      – Думаю, мы не можем рисковать и упускать из виду эту возможность, – жестко ответил Ангус.
      Гилеад поднял голову: с чего это Нилл проявляет такой интерес?
      – Гунпар также упомянул, что далеко на горизонте видели длинные лодки, – продолжал Ангус. – Это корабли саксов. Туриус хочет разместить часть своего войска на восточном побережье. – Он искоса взглянул на Элен. – Он и Формория приедут сюда на несколько дней.
      Побледнев как мел, Элен протянула руку к кубку с вином. Гилеад нахмурился: опять маме будет больно, а ему придется побегать, Чтобы не спускать глаз с отца-развратника. Он помрачнел еще больше, заметив, как Нилл коснулся руки Дейдре. Она отдернула руку, но улыбнулась. Она улыбнулась Ниллу!
 
      Два дня спустя, сидя у окна в спальне Элен, Дейдре наблюдала, как во двор въезжают Туриус и Формория со своей свитой. Ее людей не было видно. Туриус наверняка прихватил бы их с собой, узнай он всю правду.
      Даже с такого расстояния она заметила, как Ангус коснулся руки Формории, помогая ей спешиться. Дейдре сильно сомневалась в том, что эта женщина нуждается в помощи, но никто не догадался бы об этом, глядя, как медленно она соскользнула с лошади, которая надежно загораживала любовников от Туриуса. Впрочем, тот все равно не обращал на них внимания, увлеченный беседой с Гилеадом.
      За спиной Дейдре раздался еле слышный вздох. Бедняжка Элен. Откуда она черпает внутреннюю силу, чтобы поддерживать видимость брака? Унизительно уже то, что ее муж не скрывает своей страсти. А ведь Элен все еще любит Ангуса. От этого сердце может разорваться.
      – Не расстраивайтесь, леди Элен, – мягко сказала Дейдре, отойдя от окна.
      Элен поглубже забилась в кресло, словно хотела спрятаться от враждебного мира.
      – Наверное, я заслужила это.
      – Заслужили?! – Дейдре с трудом сдерживала гнев. – Нет, вы заслуживаете лучшего! Ваш муж должен относиться к вам с уважением и вести себя пристойно.
      – Дорогое дитя, – Элен потрепала ее по руке, – его чувства ко мне не изменятся.
      – И все-таки, – упрямо продолжала Дейдре, – он женился на вас, не так ли? И обязан заботиться, ведь вы – мать его ребенка.
      – Верно. – Элен слабо улыбнулась, – Наверное, только поэтому Ангус терпит меня. А должен ненавидеть…
      – Почему он должен вас ненавидеть?
      – Я совершила плохой поступок. Я была молода и глупа. А Ангус поплатился за это. У него есть понятие о чести, дитя мое. Поверь мне.
      Дейдре фыркнула, но удержалась от ехидной реплики. Что бы пи натворила Элен, она ведет себя как настоящая леди. Плохо только, что Ангус не может вести себя как благородный рыцарь.
      Со вздохом облегчения Гилеад уселся за стол для почетных гостей. Он ухитрился разместить Форморию между Туриусом и Ниллом. Пусть ее досада выльется на этого мужлана. Гилеада это вполне устраивало. В порыве детской радости он решил достойно завершить свой маневр и усадил какую-то дородную матрону с другой стороны от Нилла.
      Слуги ждали появления леди Элен. Она почти весь день провела с Ди… то есть мисс Дейдре, напомнил себе Гилеад, так как чувствовала себя неважно. Какие бы планы ни вынашивала эта блондинка, он не мог не признать, что она хорошо помогает матери.
      Из задумчивости его вывел странный шум и крик, что-то покатилось по ступенькам лестницы. Он вскочил со стула одновременно с Дейдре.
      – Скорее! – крикнула она, выбежав из зала. – Лели Элен упала!
      Гилеад первым оказался возле матери. Она лежала, скорчившись, у подножия лестницы и тихо стонала. Ее левая нога была неестественно вывернута. Гилеад проверил, нет ли перелома. Колено уже распухло, но это больше походило на ушиб или вывих.
      – Что вы делаете? – спросил он, заметив, как Дейдре ощупывает ковер, прибитый к ступенькам.
      – Ковер в этом месте отстал, – ответила она, подняв встревоженные глаза. – Леди Элен зацепилась за него башмаком.
      – Я велю немедленно все исправить, – мрачно заявил Ангус и кивнул Гилеаду: – Отнеси мать в спальню, я пошлю за врачом.
      Дейдре осталась сидеть на ступеньке.
      – Ну, что там еще?
      – Это было сделано намеренно, – хрипло прошептала она. – Гвоздей нет, и вокруг дырок дерево чистое. – Она отогнула край ковра: посередине виднелся большой надрез. – Кто-то хочет, чтобы ваша мать умерла.

      – Намеренно? Что ты имеешь в виду? – Ангус, сидевший за столом в комнате для военных советов, прищурившись, посмотрел на Дейдре.
      Она только что пришла сюда, удостоверившись, что с Элен все в порядке: врач обвязал ее колено льняной тряпкой, смоченной в горячем настое ромашки, а Брила принесла настойку для сна.
      – Вчера ковер был цел.
      – Откуда такая уверенность? Порванное место могли не заметить. – Ангус нацарапал несколько слов на пергаменте. – Я велю заменить ковер.
      – Я знаю наверняка, – возразила Дейдре. – Вчера леди Элен потеряла камешек от броши. Я тщательно осмотрела каждую ступеньку. С ковром все было в порядке.
      – Пусть так. Но это могло произойти случайно. Почему ты думаешь, что мою жену кто-то пытается убить?
      – Ее уже хотели отравить.
      – Насколько я помню, ты решила, что яд был в вине, которое я наливал. Ковер порвал тоже я?
      Дейдре прикусила губу. А вдруг он и вправду собирается отправить жену на тот свет?
      Ангус явно при пял ее молчание за обвинение: он сердито отшвырнул перо и встал.
      – Черт побери! Я прикажу отправить ее в темницу, – с отвращением взглянув на Дейдре, обратился он к Гилеаду. – Попробуй вразумить ее, пока я не сделал этого.
      Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
      – Предупреждаю, мой отец держит свое слово. Вы действительно можете окончить свои дни в темнице, умерев от холода и сырости, если только раньше вас не съедят крысы.
      Дейдре содрогнулась. Да, темницы у них имеются, а вот благородных рыцарей днем с огнем не найти. И, судя по бесстрастному лицу Гилеада, он не намерен снова спасать ее.
      – Вы думаете, ваш отец способен на убийство? – спросила она, рискуя вызвать его гнев.
      Гилеад долго смотрел на красные уголья в камине, прежде чем решился ответить.
      – Отец способен убить в бою, это верно. Но я не думаю, что он способен на такое… И зачем? Формория замужем. Отцу гораздо выгоднее прикрываться тем, что у него есть жена. Иначе у Туриуса будет больше оснований для подозрений.
      Как ни странно, Дейдре испытала облегчение. Ей совсем не хотелось, чтобы отец Гилеада оказался хладнокровным убийцей.