Утром Дейдре разбудил громкий стук в дверь. Полусонная, она с трудом приподнялась на кровати. Огонь в жаровне погас, и в комнате было холодно и темно. Во имя всех святых, за окном едва рассвело! Который час? Неужели в этом доме живут варвары?
      Но времени на размышления было мало, потому что в дверь протиснулась огромная женщина – таких Дейдре в жизни не видела. Она не была толстой – просто очень большой. Ростом почти шесть футов и крепко сложена. Дейдре, моргая, уставилась на нее, а незнакомка встала рядом с ее кроватью, уперев руки в широкие бедра.
      – Я Уна, здешняя кастелянша. Понятно? А ты что? Собираешься в первый же день увиливать от своих обязанностей? Хорошее впечатление это произведет на леди Элен, просто великолепное!
      – Обязанностей? – переспросила Дейдре, спустив ноги с кровати, и поморщилась, коснувшись холодного пола.
      Где эта служанка, Анна? Ей нужны огонь и теплое питье.
      – Ага. – Уна протянула ей скромное шерстяное платье голубого цвета. – Умывайся побыстрее. Через несколько минут я приду за тобой.
      Дейдре проковыляла к кувшину, налила в тазик воды и окунула в нее пальцы.
      – Вода ледяная. Можно послать кого-нибудь за горячей?
      Уна остановилась в дверях, окинув ее изумленным взглядом.
      – Если тебе нужна горячая вода, изволь встать пораньше и возьми ее сама. Господин Гилеад сказал мне, что ты ищешь работу. – Она посмотрела на изящный дорожный наряд, который висел на спинке стула. – Новенькие у нас обычно работают на маслодельне или на кухне или убирают в комнатах. Но хозяин хочет, чтобы ты была при леди Элен.
      – При леди Элен? – Дейдре задумалась. – Вы имеете в виду, что я буду придворной дамой?
      – На дворе тебе делать нечего. Ты будешь прислуживать ей… делать все, что она велит.
      Дейдре нахмурилась было, но потом успокоила себя. Меньше всего ей хотелось чистить миски и сковородки.
      Возможна, леди Элен не будет слишком требовательна и высокомерна. Неизвестно, сумеет ли она выдержать это испытание, но выхода нет. Она понятия не имеет, что случилось, с ее эскортом, и известие о смерти Коу – тяжелый удар.
      – Конечно, – покорно ответила она, склонившись над тазиком. – Я скоро буду готова.
      Интересно, в котором часу ей придется теперь вставать. Она бросила тоскливый взгляд на теплую мягкую постель и вздохнула.
      – Где я могу позавтракать?
      Кастелянша фыркнула и направилась к двери.
      – Завтра, если ты соизволишь встать вовремя и пойдешь на кухню. А сейчас давай-ка побыстрее.
      Дейдре посмотрела ей вслед. Неужели ей не разрешат поесть? Наверняка кто-то здесь еще завтракает. Она представила столы, ломящиеся от еды. Желудок зарычал от сильного чувства голода. Нет, судя по всему, это не Камелот.
      Дейдре не была готова к встрече с леди Элен. Когда Уна отворила дверь в богато убранную спальню, в ноздри ударил запах, какой бывает только в помещении, где находятся больные. Острый аромат эвкалипта и других трав пересиливал удушающий запах камфоры, который, казалось, пропитал все, даже дорогие, с вышивкой, ковры. Дейдре сразу захотелось распахнуть настежь окно и впустить побольше свежего воздуха.
      Леди Элен, закутанная в яркий шотландский плед, утопала в огромном мягком кресле. Она была такая миниатюрная, что казалась почти незаметной. Рост Дейдре был немногим более пяти футов. Неужели леди Элен еще меньше? Дейдре разглядывала ее хрупкое тело, облаченное в тонкую шелковую ночную рубашку цвета слоновой кости, белокурые волосы… Синие глаза – в точности как у Гилеада! – светились добротой.
      В комнате были еще две женщины. Одна – ровесница Дейдре, с темными волосами, другая – на несколько лет старше, рыжеволосая, со злыми глазами цвета имбиря.
      Уна подтолкнула Дейдре вперед, и обе девушки злобно уставились на нее. Дейдре догадалась, что они тоже прислуживают леди Элен, потому что на них были надеты одинаковые платья.
      – Это та самая. Ваш сын велел привести ее. – В интонациях Уны явственно звучала неприязнь к новенькой.
      – Ах да, – начала было леди Элен тихим, мягким голосом, но тут позади нее раздвинулись занавески, и в комнату вошла седоволосая женщина.
      – Выпейте это, миледи, и вы почувствуете себя лучше, – сказала она, протягивая чашку.
      Сначала Дейдре приняла ее за старуху, но, приглядевшись повнимательней, с удивлением обнаружила, что глаза у нее черные как смоль, а на лице почти нет морщин. Ей можно было дать любой возраст. По телу Дейдре пробежала дрожь, хотя в спальне было удушающе жарко: в двух жаровнях ярко пылал огонь.
      Элен сморщила носик.
      – Неужели я должна пить эту ужасную настойку каждый день, Брина? Ты же знаешь, я ее терпеть не могу.
      – Это лекарство, госпожа, снимет боль в суставах.
      В этот момент кто-то осторожно постучал в дверь, и появилась Анна с тяжелым подносом, уставленным едой. Она водрузила его на столик возле Элен и поклонилась. У Дейдре слюнки потекли от божественных запахов горячих лепешек, свежесбитого масла, каши с корицей… а если бы откусить кусочек сыра… Она прижала руку к животу, чтобы сдержать голодное урчание.
      Анна улыбнулась ей, и Дейдре стало чуточку легче: хоть одна из служанок ведет себя дружелюбно. Анна кивком указала на Брину.
      – Это та самая знахарка, о которой я говорила вчера. Она может осмотреть твою шишку.
      – Нет, не нужно, – испуганно запротестовала Дейдре. Но слишком поздно. Знахарка уже направилась к ней.
      Ее пальцы проворно раздвинули волосы, ощупывая голову Дейдре. Потом Брина отошла в сторонку и окинула Дейдре испытующим взглядом.
      – Ничего страшного. Пройдет само собой.
      «Она знает, что я солгала», – подумала Дейдре, стараясь сохранить самообладание, но, к ее большому замешательству, желудок издал громкое рычание.
      Девушки в углу захихикали, а леди Элен посмотрела на них с укором.
      – Шейла, – сказала она тихо той, что была постарше. – Ты и Джанет, вы обе прекрасно знаете, что я не разрешаю издеваться над кем бы то ни было. Я не потерплю этого.
      – Да, госпожа, – сказали они хором и наклонили головы.
      Дейдре была благодарна леди Элен за такую доброту, но испугалась, что служанки невзлюбят ее еще сильнее.
      – Ты завтракала, дитя мое?
      Дейдре не успела ответить. Дверь распахнулась настежь, ударившись о стену, и в комнату стремительно вошел мужчина в кожаных штанах, которые туго обтягивали его мускулистые бедра. В спальне сразу стало тесно. Высокий, широкоплечий, с выпуклыми бицепсами и тонкой талией… Его волосы были стянуты сзади кожаным ремешком, а в волосах не наблюдалось ни одной седой пряди, хотя Дейдре нисколько не сомневалась, что перед ней – хозяин замка. От него исходила грубая мужская сила.
      Элен зарылась поглубже в свое кресло, когда Ангус, возвышавшийся над ней, словно башня, поставил на столик серебряный кубок с вином.
      – Выпей-ка вина вместо этого пойла, может, на твоих щеках опять заиграет румянец. – Он вытер пот со лба. – Черт возьми! Почему здесь так жарко? Откройте окно!
      Шейла немедленно направилась к окну, бросив на хозяина кокетливый взгляд и выставив грудь вперед.
      – Позвольте мне, милорд.
      Он кивнул, наблюдая, как она вызывающе виляет бедрами.
      – Настежь, милорд?
      Ангус одобрительно ухмыльнулся, поняв намек.
      – Ага, настежь, детка.
      Дейдре чуть не застонала. Тот же звучный бархатистый голос, та же улыбка, что и у Гилеада. Только в облике отца не было ничего ангельского. Он больше походил на дьявола.
      Словно прочитав эти мысли, Ангус устремил на нее свои темные глаза. Это был пронизывающий взгляд, он словно раздевал Дейдре догола. Так он и стоял – расставив ноги и в упор разглядывая ее. Дейдре собралась с духом и спокойно, не дрогнув, выдержала это испытание. Но Господи, как это оскорбительно!
      – Оставьте нас, – приказал Ангус.
      Шейла явно была разочарована, но у нее хватило ума промолчать. Дейдре пошла за ней следом.
      – А ты останься.
      – Что хочет от меня милорд? – дерзко спросила Дейдре, приостановившись.
      Он слегка вздернул бровь, его пухлые губы изогнулись, а веки слегка опустились, но он дождался, пока служанки закрыли за собой дверь.
      – Милорд? – Дейдре храбро встретила его взгляд исподлобья.
      Ангус молча ходил вокруг нее кругами – медленно, словно хищный зверь. Дейдре с трудом сохраняла самообладание, но вздрогнула, когда он встал у нее за спиной. Святая Бригита! Что он собирается делать? Ведь его жена рядом.
      Синие глаза Элен казались очень большими на побелевшем лице. Она явно боялась мужа.
      Дейдре вызывающе вздернула подбородок. Пускай он лорд, а трусить незачем. Она круто развернулась к нему лицом. Ангус, казалось, был приятно удивлен.
      – Мне не нравится, что вы кружите тут, словно хищник вокруг добычи.
      Элен ахнула, но Ангус не обратил на нее внимания. В его дымчато-серых глазах промелькнуло нечто похожее на уважение.
      – Значит, это тебя он хочет…
      «Он? Кто? Гилеад? Неужели Гилеад хочет меня?» – шепнул Дейдре на ушко ее внутренний голос, голос полной надежд девственницы.
      Ангус присел на стол, вытянув длинную ногу.
      – Может, расскажешь, как ты здесь очутилась? Последнее время я что-то ничего не слышал о разбойниках, которые грабят путников.
      Дейдре нервно сглотнула. Границы владений лэрда наверняка охраняются. А вдруг воины в красных плащах его люди? Но Дейдре решила не отступать.
      – Это были разбойники, милорд. Два дня назад. Наверное, мы еще не доехали до ваших владений.
      Он прищурился, снова став похожим на хищника.
      – У тебя странный выговор. И эти белокурые волосы, голубые глаза… Ты похожа на саксонку. Может, ты здесь шпионишь?
      Дейдре побелела. Ей и в голову не приходило, что ее могут принять за саксонку. Надо сделать так, чтобы лэрд поверил ее истории. Куда она пойдет, если Ангус выставит ее вон? Дейдре набрала в грудь побольше воздуха.
      – О нет. Я не сакса, милорд. Цвет моих волос и глаз такой же, как у вашей жены. А она, несомненно, не сакса. Не так ли?
      Ангус бросил косой взгляд на свою жену, которая в ужасе закуталась поплотнее в свой плед.
      – У тебя острый язычок, детка. – Он стремительно и грациозно, словно ягуар, подошел к Дейдре и добродушно усмехнулся. – Может, ты мне и подойдешь.
      Что он имеет в виду? Любовные утехи? Не может же он сделать такое предложение на глазах у жены?! Но внутреннее чувство подсказывало ей, что может. Дейдре выпрямилась во весь рост, дотянувшись носом до его груди.
      – Вы оскорбляете меня. Вы женатый человек, и я не пойду с вами в постель ради того, чтобы остаться здесь.
      Вот! Она сказала это. И, наверное, через пять минут ее вытолкают взашей. Ангус уставился на нее. Казалось, это длилось вечность. Потом он закинул голову и расхохотался от души. На мгновение Дейдре почувствовала облегчение, но ее самолюбие тут же взяло верх. В самом деле, что тут смешного? Чего это его так разобрало? И вдруг она покраснела до корней волос. Наверное, он считает ее слишком незначительной персоной, чтобы делать такое предложение. Да, он играет ею, как котенок – веревочкой. Ангус зажал рот рукой, сдерживая смех, сотрясавший его тело.
      – Ах, детка, напрасно ты мечешь в меня молнии своими хорошенькими глазками. – Он откашлялся. – Я имел в виду, что ты достаточна сильна и сможешь противостоять мужчине. Помоги ему, Боже! – Он снова усмехнулся.
      Кому? Гилеаду? При мысли об этом ее обдало жаром. Значит, она подходит ему. По этому поводу протестовать не стоит. И вряд ли ей захочется противостоять ему… Неужели Гилеад просил отца поговорить с ней об этом? Возможно, она все-таки оказалась в Камелоте.
      – Я почту это за честь, милорд.
      – Уже? Значит, Гилеад напрасно спасал тебя вчера ночью?
      – Я благодарна вашему сыну. И если вы считаете, что мы подходим друг другу… – Дейдре умолкла, услышав, как леди Элен слегка вскрикнула, и заметив странное выражение на лице Ангуса. То ли сочувствие, то ли сожаление промелькнуло в его глазах.
      – О нет, детка, – грустно сказал он. – У Гилеада нет времени на женщин, хотя многие, как и ты, готовы броситься в его объятия.
      Дейдре вспыхнула от стыда и отвернулась. Дура! Опять ее обвели вокруг пальца. Гилеад вел себя вчера как рыцарь, и только, подумала она с сожалением. Неужели старый маг заколдовал книгу и обрек ее навеки жить в мире фантазий? И тут Дейдре осенило. Она в ужасе посмотрела на Ангуса.
      – О ком же вы говорите?
      – Нилл просит твоей руки, – ответил Ангус после некоторых колебаний.
      Дейдре окаменела. Замужество? От одной мысли о грузном теле Нилла ее тошнило. Словно во сне она слушала слабые протесты Элен. Впрочем, Ангус заставил ее замолчать одним взглядом. Дейдре расправила плечи.
      – Передайте этому человеку, мой ответ – «нет». Он чуть не изнасиловал меня.
      Ангус слегка нахмурился.
      – Мне сказали, что вчера Нилл перешел границы, но ведь был Белтейн. Девушки, которые приходят в такую ночь в лес, знают, что их там ждет.
      – Я уже объяснила, почему оказалась там.
      – Ах да. Разбойники. – Ангус окинул Дейдре испытующим взглядом. Его глаза, казалось, проникали в самую душу. – Ты похожа на даму высокого происхождения, но при тебе нет ни денег, ни вещей.
      Незачем показывать, что она нищенка и зависит от своих благодетелей, решила Дейдре. Она успела прихватить с собой только маленький сундучок, но и его теперь нет. Она поежилась: мало приятного полагаться на милость Ангуса. Нет, лучше уж рискнуть и отправиться в путь, чем допустить, чтобы это чудовище Нилл женился на ней.
      – Я благодарна за то, что вы приютили меня, и готова работать не покладая рук, чтобы возместить все ваши траты.
      – Прислуживать госпоже – невелик труд. Она редко покидает свою комнату. – Ангус с горечью взглянул на жену. – Иначе она, возможно, сумела бы родить мне еще одного сына или дочь, которую я выдал бы замуж и объединил кланы.
      Тонкие черты лица Элен исказились, она вспыхнула от стыда и смущения и низко опустила голову.
      – Милорд, вам известно, что врач сказал…
      – Да, – оборвал ее он и повернулся к Дейдре: – Два года назад Нилл овдовел. Он богат, у него много земли. Множество девиц охотно залезли бы к нему в постель, чтобы женить на себе.
      – К счастью, я не из их числа. Тем более он в два раза старше меня и совсем не в моем вкусе.
      Ангус удивленно приподнял бровь, снисходительно окинув взглядом девушку.
      – Ты чересчур упряма для женщины. Но Нилл излечит тебя от этого недостатка.
      «Что? Он думает, что меня можно дрессировать, как лошадь, которую приучают к седлу? Ну нет, это вряд ли».
      – Я сказала «нет».
      – Ты поступишь умно, если не будешь вынуждать его применить силу, – продолжал Ангус, пропустив мимо ушей ее реплику. – У него крутой характер.
      Дейдре в этом и не сомневалась.
      – Он напугал меня вчера.
      – Да неужели? Каким образом, если Гилеад был рядом?
      – Он сказал… сказал, что я еще не знаю, на что он способен.
      – И это правда, детка. Однако Нилл поступил благородно, попросив твоей руки. Ты должна считать это за честь.
      – Честь? – Дейдре тряхнула головой, не веря своим ушам. Неужели этот чересчур властный лэрд так и не понял, что она сказала? – Он сказал, что еще ни одна женщина не взяла над ним верх.
      – И надо мной тоже, – усмехнулся Ангус. – Так уж обстоят дела. Тут нет ничего плохого или обидного.
      Что же произошло с рыцарями? В книге говорилось о том, что мужчины должны обращаться с дамами, как с хрупкими драгоценными сокровищами, и оберегать их честь. Дейдре чуть не топнула ногой от досады. Что ж, попробуем еще раз.
      – Он будет действовать силой, бить меня, потому что я никогда не уступлю ему.
      Ангус шагнул кДейдре и наклонился, его красивое лицо оказалось всего в нескольких дюймах от нее.
      – Не знаю, откуда ты родом, детка, но в наших краях женщины подчиняются мужьям. Это их долг. А у мужа есть все права, чтобы добиваться повиновения.
      Леди Элен стала белее лилии.
      – Вы бьете леди Элен? – дерзко спросила Дейдре, стараясь не дрожать под натиском властной, подавляющей мужской силы.
      Ангус отпрянул и уставился на нее. На секунду Дейдре испугалась, что он ударит ее – такая ярость бушевала в его глазах.
      – Нет, за всю мою жизнь я ни разу не ударил женщину. – Он махнул рукой в сторону Элен. – Спроси сама, если не веришь.
      – Это правда, – едва слышно пролепетала Элен, не сразу овладев голосом. – Мой муж всегда обращался со мной ласково.
      Дейдре с трудом могла представить себе этого мускулистого здоровяка в роли нежного супруга. Вот Гилеад – другое дело. И почему Элен так боится его?
      – Видишь? Я не людоед, да и Нилл тоже. – Ангус пристально посмотрел на Дейдре. – Вы отлично подходите друг другу, детка. Нилл – сын короля Эйре, второй сын, но все-таки высокого происхождения. А ты сирота, без приданого, для тебя брак с таким мужчиной – удача…
      – Так или иначе, я не выйду за него.
      Или ее мужем будет Гилеад, или вообще никто! И тут у Дейдре упало сердце. Ангус, конечно, хочет, чтобы его единственный сын женился на знатной женщине с огромным приданым. Глаза Ангуса потемнели. Дейдре понимала, что испытывает его терпение, но она отчаянно боролась за свою свободу, а может быть, и жизнь. Нилл жесток. Чтобы понять это, не нужно быть ясновидящей.
      Ангус вздохнул и принялся расхаживать по комнате, словно зверь в клетке. Наконец он остановился.
      – Не знаю, почему, собственно, я должен объяснять тебе все это, но так и быть. К северу от Адрианова вала расположены владения трех больших кланов. Мои простираются далеко на восток, к Северному морю. На западе лежат земли моего союзника Габрана, а на северо-западе – Комгалла, его владения чуть меньше. Наш самый сильный противник – Фергус Мор из Лоарна, он властвует над северными землями и хочет захватить наши. Ты поняла, к чему я клоню?
      Неужели он принимает ее за дурочку? При дворе франкского короля Дейдре вдоволь наслушалась разговоров о военных стратегиях.
      – Я не глухая. Продолжайте.
      – Земли Нилла расположены между моими владениями и землями Фергуса. Очень важно, чтобы он оставался моим союзником и не переметнулся на сторону Фергуса. Согласна?
      Дейдре кивнула:
      – Конечно, это правильная стратегия. Но при чем тут я?
      Ангус хмуро сдвинул брови.
      – Этим утром мой сын сказал Ниллу, что ты наша дальняя родственница.
      Гилеад сказал это? Да благословит его Бог. Он защищает ее, как настоящий рыцарь. Это простое объяснение лучше всяких придуманных историй.
      – До вчерашнего дня я понятия не имела, что мой отец потерял и свои земли, и жизнь.
      – Коу затеял ссору с королем Лотиана. Он выгнал шотландцев с их земель, а мы приняли их. Я не считал Коу своим другом, но его жена, упокой Господь ее душу, была в дальнем родстве с Элен. – Ангус помрачнел и умолк. – Кровной связи между нами нет.
      Значит, мачеха тоже умерла. Правда, Дейдре и не рассчитывала особенно на ее помощь.
      – Что ж, мне некуда идти. Я постараюсь верно служить вашей жене. Вы будете довольны.
      – Неужели ты не понимаешь? – Ангус укоризненно покачал головой. – Нилл считает тебя моей родственницей. Женитьба привяжет его к моему клану.
      – Нет.
      Может быть, на этот раз до него дойдет смысл ее слов?
      – Мне не придется беспокоиться о Нилле, а это очень важно сейчас, когда варвары теснят нас на севере, а кровожадные саксы – на побережье. – Ангус задумчиво прищурился. – И отец Нилла, Лугойд, будет сидеть в своем Эйре и не станет совершать набеги на наши земли. Да, мне все больше нравится эта идея.
      – Я не стану этого делать.
      – Ты сделаешь это.
      – Никогда.
      Ангус рванулся вперед, и Дейдре отшатнулась, чтобы не столкнуться с ним. Элен слабо пискнула.
      – Я здесь хозяин, – зарычал он, стиснув кулаки. – И ты будешь делать то, что я скажу, или окажешься в темнице.
      Услышав сдавленные всхлипывания, он раздраженно посмотрел на жену.
      – Пожалуйста, Ангус, – взмолилась она, простирая к нему бледные дрожащие руки. – Девушка ни в чем не виновата. Не принуждай ее. Позволь ей остаться со мной.
      Лицо лэрда потемнело от гнева, и Дейдре показалось, что он вот-вот обрушит на свою бедную жену град оскорблений. Чувствовалось, что он борется с собой, пытаясь сохранить самообладание. Наверное, это был самый храбрый поступок, на который отважилась робкая Элен за многие годы.
      – Я не позволю женщинам указывать мне, что делать. – Он прерывисто вздохнул и разжал кулаки. – Ладно, пойдем на компромисс. Помолвка заключается на год и один день. Но Нилл не хочет ждать так долго, он собирается устроить свадьбу после Лагнасада, то есть через три месяца. Сказал, что за это время сумеет приручить тебя.
      Дейдре фыркнула, но Ангус остановил ее взмахом руки.
      – Я соглашусь на это. Но с условием, что до свадьбы он не потащит тебя в постель.
      Ангус казался очень довольным собой. Неужели он и впрямь считает, будто сделал ей большое одолжение? Какое право он имеет распоряжаться ее жизнью? Если бы только Дейдре могла сказать, кто она на самом деле! Но тогда она не сможет выполнить свою, миссию. Ею овладело тягостное чувство одиночества. Женщин здесь ни во что не ставят. Определенно это не Камелот. Будь проклят маг, который забил ей голову всякими фантазиями.
      Еще три месяца. В августе будет праздник урожая. Одна из ночей, посвященных Великой богине. Ночь, полная древней силы. Не такая, как Самайн, когда туман, разделяющий миры, рассеивается и духи появляются из своих убежищ, чтобы помочь тем, кто верит в них, но все-таки приток силы будет. И, может быть, тогда ей удастся узреть, где спрятан камень. Выдержит ли она так долго?
      Дейдре расправила плечи и вздернула подбородок. Одно она знает наверняка. Замужеству не бывать. И не важно, что думает по этому поводу властный могущественный лорд.

      – Иди сюда, дитя мое. Сядь со мной и поешь.
      Дейдре, застывшая в оцепенении, подошла к Элен, которая зябко куталась в плед.
      – Вам холодно? Хотите, я закрою окно?
      Элен отрицательно покачала головой:
      – Ангус не одобрит этого.
      – Это ваша комната, миледи. Если вы пожелаете, я закрою окно.
      После некоторых колебаний Элен слабо улыбнулась и кивнула.
      – Ты совсем не боишься лорда?
      Дейдре закрыла окно и уселась в кресло напротив Элен, с благодарностью взяв протянутую ей плошку с кашей. И только когда кусочек масленой лепешки растаял во рту, ответила:
      – Почему я должна бояться вашего мужа, миледи? Разве он обижает вас?
      Синие глаза Элен широко раскрылись.
      – О нет. Я сказала правду. Нет, он никогда не обижал меня. – Она грустно помолчала. – Он вообще не дотрагивался до меня. – Она вымученно рассмеялась, но ее смех казался каким-то пустым. – Это потому, что я такая хрупкая… и сил у меня немного.
      Дейдре посмотрела на еду: Элен не дотронулась до завтрака. Она с виноватым видом положила на блюдо вторую лепешку, намазанную вареньем.
      – Может, вам следует побольше кушать, миледи?
      – Дитя мое, меня тошнит при виде еды. – Элен пригубила вино. – И вина мне не хочется, но Ангус настаивает, чтобы я пила его каждое утро.
      Кто-то постучал в дверь, и Элен в страхе бросила взгляд на закрытое окно. Дейдре положила на стол деревянную ложку. Неужели Ангус вернулся, чтобы проверить… Это нелепо!
      Она обернулась, но хмурая гримаса тут же слетела с ее лица при виде Гилеада.
      – Доброе утро, мама. Как ты себя чувствуешь? – Он наклонился, целуя Элен в щеку, и уселся между ней и Дейдре. Его взгляд упал на пустую плошку. – Ты ела?
      У Дейдре от стыда загорелись уши. На подносе стояла только одна плошка. Неужели он решит, что она отняла еду у его матери? Почувствовав, как кровь прилила к щекам, Дейдре опустила голову, чтобы волосы закрыли ей лицо. А ведь так оно и есть. Она так проголодалась и даже не заметила, что у Элен нет ложки. Хорошая из нее получится служанка! Если кастелянша узнает об этом, ей и впрямь придется чистить горшки и сковородки.
      Рассердился ли Гилеад? Она отважилась украдкой взглянуть на него и поймала его ответный взгляд. Этим утром он, как и его отец, был одет в кожаную безрукавку на голое тело, волосы были стянуты кожаным ремешком. Интересно, мужчины в этой семье имеют хоть малейшее представление о том, какое впечатление они производят на женщин? Скорее всего, они знают об этом. Темные волоски на бронзовой груди исчезали под поясом, дразня ее воображение. Много ли волос на его теле? Однажды Дейдре видела раненого солдата в расстегнутой рубахе, но Клотильда быстро утащила ее подальше. Возможно, и у Гилеада аккуратная полоска завитков спускается ниже пояса? Дейдре заставила себя не смотреть туда. Но это не слишком помогло, потому что смотреть на его выпуклые твердые бицепсы было не менее мучительно. «Почему у меня внутри все дрожит при виде обнаженной мужской руки?» – подумала Дейдре.
      Она не отрывала глаз от этих сильных рук и длинных пальцев, выбивавших дробь по столу, и вспоминала, какими теплыми были его объятия вчера ночью И. снова что-то запульсировало в самом низу ее живота.
      – Я не голодна, сын мой, – ответила Элен, оторвав Дейдре от ее грез. – Но я подозреваю, что Уна не дала этой бедной девочке завтрака.
      Да благословит Бог эту женщину! Дейдре сразу почувствовала к ней необъяснимую симпатию. Она поспешно поставила на поднос пустую плошку и недоеденную лепешку и встала:
      – Я отнесу это на кухню.
      – Подождите.
      Не успела Дейдре опомниться, как Гилеад наклонился к ней и слегка коснулся пальцем уголка ее губ. И они словно распухли – такой жар исходил от его руки. Что он делает?
      – Варенье, – спокойно объяснил Гилеад, лизнул палец и усмехнулся. – Не возражаете, если я закончу?
      Дейдре старалась держать себя в руках. Плохо уже то, что она не умеет аккуратно есть. Но это прикосновение… Неужели ее губы и сейчас перепачканы? И он будет поцелуями снимать с них варенье? При мысли об этом сотни бабочек беспомощно забили крылышками в ее животе.
      – Вы можете остаться, если хотите, – продолжал Гилеад, потянувшись к недоеденной лепешке. – Я навещаю мать каждое утро.
      Он собирается каждое утро приходить сюда в таком виде – полуодетым? Вряд ли она вынесет это. Но пропустить такое зрелище тоже невозможно.
      – Сегодня утром вы будете заниматься стрельбой из лука? – поинтересовалась Элен.
      – Да, ты же знаешь, отец любит состязаться с Туриусом.
      Печаль затуманила тонкие черты лица Элен.
      – Я слышала, они приехали вчера. Жаль, что я так плохо себя чувствую и не смогла поприветствовать их как подобает.
      Гилеад потрепал ее по руке:
      – Король-все понимает. Не беспокойся.
      Дейдре показалось, что Гилеад хотел сказать что-то еще, но он умолк. Кто этот король? И почему в голосе Элен вопреки ее словам не звучит сожаления о том, что она не встретила гостей?
      Дверь отворилась, и в спальню, хихикая, вошли Шейла и Джанет. Они застыли как вкопанные, увидев, что Дейдре и Гилеад сидят рядышком за столом. Джанет злобно прищурилась. Дейдре отлично поняла, что это значит.
      Делая вид, что не замечает. Дейдре, Джанет прошествовала к столу с похотливой улыбочкой. Святая Дева Мария, неужели это одна из наложниц Гилеада? Может быть, та самая, с которой он собирался встретиться вчера? Шейла, не скрываясь, флиртует с Ангусом. Значит, лэрд и его сын делят сестер между собой? В душе Дейдре проснулась зеленоглазая кошка ревности и зашипела, выгнув спину.
      – Я унесу поднос, – сказала Джанет и склонилась над столом. Ее пышные полуоткрытые груди оказались всего в нескольких дюймах от лица Гилеада.
      Потом она сделала вид, что поскользнулась, и упала прямо на Гилеада. Дейдре хотела бы сейчас оказаться на ее месте. За всю свою жизнь она не видала такой плохой актрисы, даже на тех жалких спектаклях, которые при дворе Хильдеберта назывались «развлечениями».
      Ангус прав. Женщины действительно падают на Гилеада. В буквальном смысле слова. Сам Гилеад отреагировал на это спокойно. Он придержал Джанет за плечи, поставил ее на ноги и с вежливой улыбкой отдал поднос.
      – Уна ждет. Скажи ей, что моя мать… – Он умолк, и его темно-синие глаза встретились с глазами Дейдре. – Скажи, что госпожа получила удовольствие от завтрака. Очень большое.