А когда Даллис вернется сюда перед свадьбой, Дейдре уже исчезнет. Лугнасад приближается быстро, пора бежать отсюда. Жаль только, что не нашли того, кто покушался на жизнь леди Элен. Дейдре хотелось бы быть уверенной, что Элен останется здесь в полной безопасности.
      Дейдре дождалась, пока Гилеад скроется в конюшне, и отправилась в маленький садик, где росли розы, которые так любила Элен. Она срезала для нее несколько штук и замерла, услышав звуки арфы.
      Сегодня мелодия была медленной и мрачной, как похоронный марш. Наверное, Друстан опять был в дурном расположении духа. Дейдре еще вчера вечером заметила, что его губы плотно сжаты, а обычно ясные глаза стали тусклыми и безжизненными.
      Дейдре зашла за угол и чуть не столкнулась с Ниллом, который тут же воспользовался возможностью схватить ее.
      – Зря ты избегаешь меня, красавица. Я вот сейчас тебя немножко поцелую, а ты подумай о своем поведении.
      Дейдре плотно сжала губы и попыталась увернуться, но обозлившийся Нилл прижал ее к себе с такой силой, что шипы от роз впились ей в руки. Дейдре охнула, и Нилл, улучив момент, принялся целовать ее, просовывая язык в рот. Дейдре в отчаянии укусила его, Нилл взвыл от боли и уже занес руку, чтобы ударить ее. Кто-то крепко схватил его за руку. Это был Гилеад. И откуда только он появился?
      – Я не позволю тебе бить женщину, в нашем доме это не принято, – сказал он, грозно сверкнув глазами.
      Нилл вытер рот рукой и злобно прищурился, увидев на пальцах пятна крови.
      – Мне осточертело, что ты вечно лезешь не в свое дело, встаешь между мной и моей невестой.
      Глаза Гилеада потемнели.
      – В таком случае уезжай.
      Нилл не успел ничего ответить: на пороге парадной двери появился Ангус и, окинув взглядом всю компанию, кивнул Дейдре:
      – Если эти цветы для Элен, отнеси их поскорее.
      На этот раз Дейдре была искренно благодарна ему. Гилеад и Нилл все еще стояли, свирепо глядя друг на друга, и она решила, что лучше ретироваться, пока они не подрались.
 
      Элен сидела в кресле и вышивала. Последнее время она заметно окрепла. То ли потому, что ее тайные враги взяли вынужденную передышку, то ли потому, что Ангус стал уделять ей больше внимания. Дейдре не знала причины, но радовалась таким переменам в ее самочувствии и настроении.
      – Какие прелестные розы! Дай понюхать.
      Элен с наслаждением вдохнула пряный аромат, и вдруг ее взгляд упал на царапины на руках Дейдре.
      – Что случилось, дитя мое?
      Дейдре, натянув рукава, дрожащими пальцами взяла вазу.
      – Ничего, миледи.
      – Я хочу знать, – настаивала Элен.
      Не выдержав, Дейдре упала в кресло и начала всхлипывать, закрыв лицо руками.
      – Ну-ну, поплачь, и будет легче. – Элен ласково погладила ее по плечам. – Это Гилеад расстроил тебя?
      Дейдре заплакала еще громче.
      – Нет, – выдавила она наконец. – Он помог мне. Это Нилл, миледи. Он пытался применить силу, и я укусила его. Он хотел ударить меня, но Гилеад остановил его. – Из ее глаз опять ручьем потекли слезы. – Я не выйду замуж за этого зверя.
      Элен обняла ее.
      – Бедное дитя, я поговорю с Ангусом, но не знаю, поможет ли это.
      Дейдре подняла голову и вытерла слезы.
      – Спасибо, миледи.
      – Розовый цвет – любовь, красный – страсть, – задумчиво сказала Элен, выбрав из букета две розы. – Ты не одинока в своем горе.
      Дейдре шмыгнула носом.
      – О чем вы?
      – Не думаю, что мой сын любит Даллис, – вздохнула Элен.
      В душе Дейдре, вопреки здравому смыслу, зажегся огонек надежды.
      – Почему… почему вы так думаете?
      Элен провела шелковистыми лепестками розы по щеке.
      – Я читаю это в его глазах. Когда мужчина любит, они как будто горят изнутри. Это невозможно скрыть.
      Дейдре с удивлением посмотрела на Элен. Неужели Ангус когда-то был в нее влюблен? А если так, то каким образом Формория встала между ними? Она взяла Элен за руку.
      – Могу я спросить, миледи? Это не мое дело, но… значит, то же самое произошло с вами и вашим мужем?
      Элен погладила бутон и осторожно положила розу на стол.
      – Нет, – печально сказала она. – Наш путь был полон терний.
      Дейдре притихла, а Элен уставилась вдаль, погрузившись в свои воспоминания.
      – Хочешь, я расскажу тебе? – спросила она с нежной улыбкой. – Может, настала пора рассказать кому-то.
      – Если таково ваше желание, миледи. Мои уста будут хранить молчание.
      Элен закутала ноги пледом.
      – Я еще ребенком обожала Ангуса. Наши отцы были союзниками. Два-три раза в год я сопровождала отца в поездках. А Ангус в то время был еще мальчишкой и никогда не расставался со своим деревянным мечом для упражнений, вечно ходил с синяками. У него не было времени на девушек, и меня он тоже не замечал. Только одна сумела завладеть его вниманием, та, которая, как и он, любила оружие и битвы.
      – Формория? – тихо спросила Дейдре. Элен кивнула.
      – Еще тогда мне следовало все понять. Но мы выросли, и я почти перестала с ней встречаться. Я радовалась, что Ангус принадлежит только мне.
      – Он ухаживал за вами?
      – Мне казалось, что ухаживал. Он всегда был учтив и внимателен ко мне, не обращал внимания на других девушек, которые ходили за ним по пятам. Ангус диковат, от него исходит какая-то особая сила. Он притягивал их, как святой Патрик – змей.
      Дейдре очень хорошо представляла себе это. Она буквально видела, как Ангус, прекрасный, словно Рогатый бог, высокомерно отмахивается от многочисленных поклонниц.
      – Но вам он уделял внимание?
      – Я была молода и влюблена. – Лицо Элен исказилось от боли. – Теперь я понимаю: Ангус оказывал мне знаки внимания из-за моего отца. Даже в четырнадцать лет он ценил землю больше всего на свете, – Она сглотнула слезы. – А через пять лет я совершила грех… Мы приехали к Ангусам осенью, после сбора урожая, – продолжала она, немного успокоившись. – Я удивилась, увидев Форморию, а еще больше была поражена, узнав, что она вышла замуж за Туриуса. Ангус вел себя тихо и все время смотрел на нее, когда думал, что его никто не видит. Помнишь, я говорила о взгляде влюбленных? Но в то время я не понимала, что это любовь. Пока случайно не увидела, как они целуются в саду.
      – И что же вы сделали?
      – О, заметив меня, они тут же отпрянули друг от друга. Формория сделала вид, будто что-то случилось с ее башмачком, а Ангус притворился, что просто помог ей удержать равновесие. Но я все поняла, конечно, улыбнулась и ушла.
      – И никто из них не догнал вас? Не попытался объясниться?
      – Нет. Они оба слишком горды. – Элен помолчала. – Но мысль об этом… о том, как его сильные руки обнимают Форморию, а она запускает пальцы в его густые волосы, как их губы жадно ищут друг друга… Эта мысль застряла в моей голове. Я страстно хотела быть на ее месте. Хотела чувствовать то же самое, прижаться к нему, ощутить его ласки. – Элен отвела взгляд и покраснела. – А потом я задумала нехорошее дело.
      – Не могу в это поверить, – запротестовала Дейдре. Но Элен только покачала головой.
      – Формория была замужем. Ангус не мог жениться на ней. А я хотела выйти замуж только за него. И я подумала: а почему бы нет? У меня большое приданое, брак со мной соединит кланы. И я была уверена: когда он узнает меня получше, я заставлю его забыть о Формории.
      – Что же произошло?
      – Я… я написала письмо, – прошептала Элен, опустив глаза. – Я написала Ангусу, что расскажу обо всем Туриусу, если он не объяснится со мной. Назначила ему встречу в амбаре, в полночь. Свежая солома была такой мягкой и так сладко пахла. Отличное место, для любви. Я думала… о, это было дурно, что если я заставлю его поцеловать меня, то…
      – Ангус пришел?
      Элен кивнула, и слезы капнули на ее руку.
      – Он был очень сердит, совсем не в том настроении, чтобы заниматься тем, о чем я мечтала. Он спросил, как это я осмелилась шантажировать его. Сказал, что я понятия не имею, какие чувства они с Форморией испытывают друг к другу.
      – Но ведь он в конце концов женился на вас? – нахмурилась Дейдре.
      По щекам Элен опять потекли слезы.
      – На этом мои злые проделки не кончились. Перед свиданием я велела служанке найти отца и сказать, что меня нет в постели. Что я собиралась покататься верхом при лунном свете. – Элен горестно всплеснула руками. – Услышав шаги, я обняла Ангуса. Он схватил меня за руки, чтобы оттолкнуть, но было поздно. Отец уже увидел нас.
      – Ангус не пытался объяснить ему, в чем дело?
      – О, это было трудно. Мой отец ревел, как разъяренный бык. Кричал, что я сама никогда не пошла бы ночью в амбар, если б Ангус не заманил меня всякими обещаниями, которые не собирается выполнять. Что он скомпрометировал его дочь. Я чувствовала: Ангус кипел от злости, но сдерживал себя и все смотрел на меня – ждал, что я все расскажу и исправлю положение. – Элен закрыла лицо руками и зарыдала. – А я солгала. Сказала, что Ангус обещал жениться на мне.
      – Ах, значит, он поступил благородно, – растерянно пролепетала Дейдре, пытаясь хоть как-то успокоить Элен.
      Она выпрямилась и прижала платочек к глазам.
      – Да, но только после того, как поговорил с Форморией. Думаю, он хотел получить ее разрешение.
      – Что? – удивилась Дейдре.
      – Для нее это был идеальный вариант. – Элен вытерла носик. – Она могла не беспокоиться, что Ангус полюбит кого-то и она потеряет его. А я, – с горечью сказала Элен, – я была наивна и думала, что его чувства изменятся, как только мы станем близки.
      – Но Ангус обязан заботиться о вас. Вы родили ему сына.
      – Я думала, что он полюбит меня за это. – Элен слабо улыбнулась. – Но, получив наследника, он больше никогда не прикасался ко мне.
 
      Гилеад чистил Малькольма с удвоенной энергией. Жеребец повернул голову и укоризненно посмотрел на хозяина.
      – Извини, – пробормотал Гилеад, опомнившись, и ласково погладил гладкую шею лошади. – Я не хотел сдирать с тебя шкуру.
      Малькольм кивнул и опять принялся жевать сено.
      Гилеад был очень сердит на себя. Он провел в компании Даллис пять дней, но его отношение к ней не изменилось. Оно осталось таким же, как и в первый день. Гилеад чувствовал в Даллис какую-то внутреннюю пустоту, хотя она и вела себя безупречно. Кроме того, она не умела ездить верхом и не испытывала ни малейшего желания учиться этому. Когда он спросил, стреляет ли она из лука, Даллис была шокирована. Однажды Гилеад попробовал поддразнить ее, но, в отличие от Дейдре, Даллис не поняла шутки и всерьез обиделась. Гилеад вздохнул. Единственное, что она любила по-настоящему, так это музыку. В ее глазах всякий раз появлялось мечтательное выражение, когда Друстан начинал перебирать струны арфы. А может, все дело в его одах? Женщины любят лесть.
      Все, кроме Дейдре, вдруг с изумлением подумал он. Да, у нее есть странные идеи о каком-то «рыцарстве», но она ведет себя честно и открыто. Но она сказала, что не любит его. И об этом не стоит забывать.
      Ладно, если он женится на Даллис, Дейдре придется выбросить из головы. Если бы отец поступил так же по отношению к Формории, мама, возможно, была бы счастливой женщиной. Но он, Гилеад, не пойдет по отцовским стопам. Он не поставит Даллис в такое унизительное положение. Господи, в какой ад превратилась его жизнь!
 
      Ошеломленная Дейдре долго молчала. Она и представить себе не могла, что Элен способна на такой обман. И поведение Ангуса теперь виделось ей совсем в ином свете. Может, не такой уж он черствый и деспотичный человек? Бедная Элен! Она получила то, что хотела, но какой ценой! Ужасно знать, что он стал ее мужем только потому, что не хотел скомпрометировать ее, не хотел назвать лгуньей. И еще ужаснее сознавать, что человек, которого ты страстно любишь, едва терпит твое присутствие.
      Так не должно быть. Но даже в ее любимой книге жизнь героев складывалась не гладко. Разве Гиневра была счастлива? С Артуром – нет. У них с Ланселотом был шанс жениться, но они упустили его. Как печально… Дейдре так глубоко погрузилась в свои мысли, что чуть не подскочила, когда в спальню матери вошел Гилеад.
      – Я прервал ваш разговор?
      – Я уже собиралась уходить. – Дейдре встала.
      – Подожди, – сказала Элен. – Ты возилась со мной все утро. Поезжайте-ка с Гилеадом на прогулку.
      – В этом нет необходимости, – поспешно возразила Дейдре.
      – У меня дела, – добавил Гилеад, не глядя на нее.
      – Ерунда. – Элен откинула плед. – Я тоже погуляю. Обещаю: пока вы будете кататься, я подышу свежим воздухом и погреюсь на солнышке.
      Гилеад беспомощно взглянул на мать. Дейдре тоже растерялась. Элен не любила гулять. Это уловка: она хочет свести их вместе. Но зачем?
      Между тем Уна быстро вытащила большое и удобное кресло во двор, усадила туда Элен и подоткнула плед, чтобы госпоже было тепло.
      – Тебе не обязательно ехать со мной, – сказала Дейдре, когда они с Гилеадом отошли подальше.
      – Как ты думаешь, почему мама решила выйти на улицу в прохладный день и выбрала место, откуда нас хорошо видно? Она хочет, чтобы мы поехали вместе.
      В сердце Дейдре зажглась маленькая искорка.
      – Зачем?
      – Не знаю. – Гилеад вздохнул. – Ей не нравится, когда люди злятся друг на друга.
      Искорка загорелась сильнее.
      – Ты злишься на меня?
      – Нет. Ты честно сказала, что не любишь меня.
      Искорка погасла, как от ушата холодной воды.
      – Ты помолвлен! – почти крикнула Дейдре.
      – Ты тоже! – сердито ответил Гилеад.
      Она открыла было рот, но сдержалась. А что, если схитрить? Если они уедут подальше, можно попросить Гилеада остановиться и отдохнуть немного. Да, стоит попробовать. Только надо прихватить у Брины травы для сонного зелья.
      – Что ж, если леди Элен хочет помирить нас, давай проведем время с удовольствием. Седлай лошадей, а я возьму вино, хлеб и сыр.
      Вскоре Дейдре вернулась с сумкой, в которой лежали свежий хлеб, маленький горшочек с теплым медом, сыр и фляга с вином. В сапог она ухитрилась спрятать пакетик с травой, которую нашла на столе у знахарки. Если смешать ее с вином, Гилеад наверняка заснет, и она сможет убежать.
      – Наслаждайтесь, – крикнула им вдогонку Элен. Прощаясь, Дейдре обняла се. Она будет скучать по ней, даже зная, что она отнюдь не невинная жертва неудачного брака. Дейдре поспешила к Гилеаду, который уже выводил во двор Малькольма и Уингера.
      Дейдре поставила ногу в стремя, но тут случилось непредвиденное: из амбара с шипением выскочила кошка, преследуемая собаками. Они пронеслись прямо под копытами Уингера, который испуганно попятился. Дейдре упала па землю.
      – Не двигайся, – сказал Гилеад, подбежав к ней. – Я посмотрю, нет ли сломанных костей.
      Его руки медленно скользили по ее телу. Дыхание Дейдре участилось, сердце выпрыгивало из груди.
      – Вес в порядке? Нигде не болит?
      Ей показалось, что пальцы Гилеада чуть дольше, чем нужно, задержались на ее груди. В душе Дейдре опять запорхали бабочки.
      – Если ты не передумала ехать, я помогу тебе сесть на Уингера.
      – Ты это сделала нарочно! – вдруг раздался сердитый голос Нилла.
      – Вряд ли я могла заставить собак побежать за кошкой, – съязвила Дейдре.
      – Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. Ты притворилась, что тебе больно, чтобы этот сукин сын мог щупать тебя.
      – Вы называете леди Элен собакой? Не думаю, что это понравится лорду Ангусу.
      – Не дразни меня, – хмуро ответил Нилл. – Я этого не потерплю.
      – А я не позволю указывать мне, что делать, – не сдержалась Дейдре.
      Нилл побагровел, на висках у него вздулись вены. Он сжал кулаки и свирепо посмотрел на Гилеада.
      – Больше вы не будете ездить вместе, – прошипел он.
      – А я думал, что ты уже уехал, – вмешался Гилеад.
      – Ангус попросил меня остаться, он собирается заключить перемирие с Фергусом, – проворчал Нилл. – Я не хочу, чтоб моя невеста ездила с тобой на прогулки! Отправляйся в дом, – приказал он Дейдре.
      – Она еще не твоя жена, Нилл. Ее дело решать – ехать со мной или нет.
      – Ты поможешь мне сесть на лошадь? – нетерпеливо спросила Дейдре.
      Гилеад усмехнулся, легко закинул ее в седло и сам взобрался на Малькольма.
      – Мой отец не любит ждать, – сказал он, глядя сверху вниз на взбешенного Нилла.
      – Мы с тобой еще не закончили, Гилеад, – с ненавистью в голосе прошипел Нилл.
      – В любое время, Нилл. В любое время. – И Гилеад насмешливо отсалютовал ему.

Глава 18
Обманутый