XII

Прижав колени к груди, Девлин сидел на камне у Долгого озера. С этого места озеро выглядело обманчиво спокойным. Оно мирно несло свои тихие синие воды, а его берега, поросшие деревьями, таяли в серебристой дымке. Слева от Девлина, на узкой полоске прибрежного песка, в два ряда выстроились рыбацкие лодки. Несмотря на погожий день, они одиноко стояли на берегу, а рядом валялись пустые деревянные решетки, на которых в другое время сушилась бы рыба.

За спиной у Девлина лежала деревня Гринхольт – около сорока хижин, разбросанных среди елей. Гринхольт располагался на узком краю Долгого озера и был самой крупной из семи деревень, в которых люди зарабатывали на жизнь, продавая улов. Рыбаки из остальных деревень обратились за помощью к товарищам по несчастью из Гринхольта, а те подали прошение сперва своему лорду, а потом и королю.

Жители деревни встретили Девлина с недоверием, которое затем сменилось бурным восторгом. Они свято верили в непобедимость Избранного и не знали, как ему угодить. Все были убеждены, что Избранному стоит лишь выплыть на лодке на середину озера, вызвать чудовище на бой, и он избавит их от ужасной твари одним могучим ударом.

Подобное безумие достойно лишь берсеркера, с горящими глазами бросающегося на врага, который значительно превосходит его в силе. Единственное достоинство плана Девлин видел в том, что он умрет быстро – либо его прикончит монстр, либо он утонет в озере, ведь за всю жизнь Девлин так и не научился плавать.

Заклятие уз, так упорно гнавшее его в Гринхольт, видимо, тоже не исключало такого исхода, потому что яростно противилось этой идее. Узы ослабили свою хватку, позволив Девлину обрести ясность сознания и придумать другой план, который имел хоть какие-то шансы на успех.

Местные жители описывали чудовище как огромного скримзаля, существо из древних легенд. Голова его была размером с человека и держалась на длинной змееподобной шее, переходящей в массивное туловище. Четыре треугольных отростка – два спереди и два по бокам туловища – служили монстру плавниками, с помощью которых он скользил по воде быстрее птицы, летящей в небе.

Скримзаль мог проплывать большие расстояния под водой, выныривая на поверхность в последний момент перед тем, как схватить жертву. Одним движением гигантских челюстей он превращал лодку в груду щепок и заглатывал человека целиком.

Воины из отряда лорда пробовали подстрелить чудовище из луков, но оно попросту скрывалось под водой и уплывало. Из-за большой протяженности озера люди не имели возможности охранять его от края до края, и когда под защитой находился Гринхольт, жертвами скримзаля становились жители других деревень на северном берегу. Когда патруль передвигался на север, чудовище появлялось на юге. В конце концов стражники барона поняли, что без подмоги им не обойтись, и признали свое поражение.

Так и этак обдумывая задачу, Девлин пришел к выводу, что избавиться от скримзаля можно, только изловив его и удерживая над водой достаточно долгое время, чтобы лучники успели сделать свое дело. Обрисовав детали плана, Девлин велел жителям Гринхольта приниматься за работу.

– Рыбаки уже почти закончили сшивать сети, – доложил Стивен, взобравшись на камни.

– Хорошо. Дай мне знать, когда сеть будет готова, и я сделаю несколько пробных бросков.

Схема, придуманная Девлином, по своей смелости граничила с безрассудством, если не с глупостью. Он решил, что рыбаки возьмут девять самых больших сетей и сошьют их в одну. Сеть утяжелят, привязав по краю камни. И наконец, из своих снастей рыбаки сплетут две длинные веревки, которые привяжут на противоположных краях сети. Концы веревок будут закреплены на берегу. Девлин на лодке выплывет так далеко, насколько позволит длина веревок, дождется скримзаля, накинет на него сеть и постарается захватить в нее голову чудовища. Когда скримзаль окажется в сети, рыбаки начнут стрелять в него с берега из луков.

В плане было всего одно слабое место, точнее, два, если учитывать вероятную гибель Девлина в пасти разъяренного монстра.

– Гребца уже выбрали? – спросил Девлин.

Стивен смущенно кашлянул.

– Нет. Рыбаки сильно напуганы, и никто не хочет грести.

Ну конечно, они напуганы. Все боятся, когда приходит беда, но по тому, как люди ведут себя в такие минуты, можно судить о народе в целом. По словам жителей Гринхольта, чудовище сожрало уже двенадцать человек. Если его не остановить, оно сожрет еще больше. И все же ни один мужчина и ни одна женщина не хотели рисковать жизнью ради своих же родных и односельчан.

Девлин отвернулся и с отвращением сплюнул. Он не понимал этих людей. Когда в Дункейре появились котравы, ему и в голову не пришло кого-то звать, чтобы избавиться от напасти. Он бы сгорел со стыда, если бы не справился с котравами сам, а умолял бы о помощи короля. Народ Дункейра не привык полагаться на пришлых. А джорскианцы – словно безмозглые овцы, покорно ждущие своей очереди на бойню.

Размышления Девлина прервал менестрель.

– В детстве я учился грести на пруду возле отцовского дома. Почту за честь быть с тобой в лодке.

Девлин так резко вскинул голову, что чуть не свернул себе шею. Он изумленно смотрел на Стивена, уверенный, что тот шутит. Однако юноша хоть и побледнел, но глядел прямо в глаза, не опуская подбородка.

– Покажи руки.

– Что? – не понял Стивен.

– Покажи мне свои руки.

Стивен послушно вытянул руки. Девлин взял его ладони в свои и перевернул. На кончиках пальцев менестреля наросли мозоли от игры на лютне, но они не шли ни в какое сравнение с грубой кожей на ладонях любого рыбака.

– Нет, – сказал Девлин. – Ты смелый юноша, но тебе незачем портить руки из-за такой глупости.

– Это не глупость, – возразил Стивен, высвобождая руки, хотя его лицо вновь порозовело, и он испытал явное облегчение, получив отказ.

– Согласен, – кивнул Девлин. – Но я иду мстить за родичей этих рыбаков, и ради их жизней я рискую своей. Возвращайся к ним и передай: если они в течение часа не найдут мне гребца, я уеду, и пусть делают, что хотят.

– Ты и вправду их бросишь?

– Ты же знаешь, что нет. Зато они этого не знают, поэтому поверят тебе.

Лучи яркого полуденного солнца били прямо в лицо Девлину и отражались от воды, так что даже заболели глаза. Он поднес ладонь к бровям, заслоняя глаза от света, и напряг зрение, но гладь озера оставалась спокойной. Никаких признаков скримзаля.

– Еще раз? – спросил Эйнар, пожилой седоватый рыбак, которого наконец выбрали в гребцы.

– Еще раз, – подтвердил Девлин.

Эйнар поднял одно весло и аккуратно развернул лодку с помощью другого, стараясь не задеть веревки, связывавшие их с берегом. Затем снова опустил в воду оба весла и принялся грести.

Они провели на озере почти три часа, плавая туда-сюда вдоль берега, в то время как жители деревни с тревогой наблюдали за ними с безопасного расстояния. На каменистой гряде выстроились две дюжины мужчин и женщин, вооруженных всевозможными видами луков – от легких охотничьих до старинных потяжелее. Арбалет Девлина, заряженный металлическими стрелами, был в руках у Стивена.

С берега долетал запах жареной рыбы. Избранный приказал женщинам из деревни не жалеть драгоценных запасов и приготовить рыбу в надежде подманить скримзаля.

Девлин наклонился и проверил сеть, сложенную на дне лодки, и свернутые в кольцо веревки, концы которых тянулись к берегу. Веревки, на песке выглядевшие такими длинными, теперь казались смехотворно короткими. Эйнар, правда, уверял Девлина, что в поисках добычи скримзаль подплывал почти к самому берегу.

Минуты тянулись невыносимо долго, нервы Девлина напряглись до предела. Теперь все зависело от того, появится ли чудовище.

Лодка очертила еще одну дугу, и Эйнар снова развернул ее. Девлин взглянул на воду, потом на солнце, которое уже клонилось к закату. Скоро начнут сгущаться сумерки, и лучникам будет трудно разглядеть цель.

– Последний раз, и возвращаемся на берег. Попробуем завтра.

– Я так и знал, что ничего не выйдет, – пробурчал Эйнар, но с силой налег на весла, направляя лодку вперед.

А что, если скримзаль не приплывет и завтра? Может, стоит попытаться изловить его у противоположного берега?..

Внезапно по воде пробежала волна, и лодку качнуло. Девлин схватился за борта как раз в тот момент, когда чудовище показалось из воды. Скримзаль вынырнул на поверхность меньше чем в десяти ярдах от утлой лодчонки. Сначала появилась ужасная голова высотой в человеческий рост, с выпученными желтыми глазами и двумя рядами острых, как кинжалы, зубов цвета слоновой кости. По бокам головы росли два толстых рога. Вслед за головой стали видны длинная змеевидная шея и массивное тело. Темно-синяя чешуя монстра ослепительно сверкала на солнце. Если бы не злоба, таившаяся в глазах скримзаля, зрелище было бы удивительным.

Монстр вытянул шею на всю длину. Кровь застыла у Девлина в жилах. Что бы там ни рассказывали рыбаки, такого он увидеть не ожидал. Скримзаль нащупывал взглядом жертву, вращая огромной головой, и вдруг замер, уставившись точно на лодку. Перебирая плавниками, он плавно заскользил к ней.

В глубине сознания Девлин знал, что они обречены. Никто и никогда не одолеет такого монстра. Но заклятие уз прочно удерживало его на месте, и Девлин ждал, пока чудовище не приблизится на нужное расстояние.

Эйнар испуганно завопил, прыгнул в воду и, отчаянно молотя руками и ногами по воде, поплыл к берегу. Его паническое бегство привлекло внимание скримзаля, который вытянул шею, пытаясь достать рыбака.

Девлин понял, что удобный момент настал. Он взял сеть и, когда чудовище проплывало мимо, накинул ее на монстра. Сеть обмоталась вокруг головы скримзаля, преследовавшего несчастного рыбака, и замедлила его скорость. Веревка обвила рог и шею чудовища, и под тяжестью привязанных к сети камней он начал пригибаться к воде.

Скримзаль злобно зашипел и выпрямил шею. Девлин схватил со дна лодки топор и сорвал с него полотно, приготовившись атаковать, если водяной змей подплывет ближе.

– Стреляйте! – крикнул он.

Лучники не нуждались в сигнале. Первая стрела просвистела над головой Девлина и упала в воду, не причинив скримзалю вреда. За ней последовал целый град стрел. Большинство из них не попало в цель или отскочило от монстра, однако несколько стрел все-таки угодило в просветы между переливающейся чешуей. Девлин ощутил свирепую радость – его план действует!

Чудовище яростно замотало головой, пытаясь сбросить сеть. Послышался громкий треск: лопнула первая веревка, закрепленная на берегу. Девлин в ужасе смотрел, как внезапно ослабевшая веревка выпала за борт, и ее конец исчез в воде. Он понял, что через считанные мгновения оборвется и другая веревка, и тогда чудовище получит свободу.

– Нет! – крикнул Девлин, не помня себя. Если скримзаль ускользнет, уже ничто не помешает ему продолжать кровавое пиршество. Это единственный шанс для Избранного и для всех, кто живет у озера.

Заткнув топор за пояс, он встал и ухватил болтающийся конец веревки обеими руками. Скримзаль рванулся, и Девлин, не удержавшись на ногах, подлетел в воздух, шлепнулся в воду и взлетел снова. Пока чудовище билось, стараясь скинуть сеть, Девлин начал медленно ползти по веревке, которая извивалась, как змея, норовя его сбросить.

Когда Девлин подобрался довольно близко, скримзаль изогнул шею, чтобы схватить его зубами, но по инерции от рывка тяжелой туши веревку отнесло в сторону, и Девлин оказался вне досягаемости челюстей монстра.

Случайная стрела пронзила подбородок скримзаля и осталась торчать в нем, словно нелепая заноза. Тварь снова развернулась, чтобы напасть, и Девлин пополз выше. Его левую ногу обожгло болью. Посмотрев вниз, он увидел, что стрелой ему проткнуло икру, и по ноге стекает кровь. Когда он добрался до сети, у него горели руки. К счастью, ему удалось просунуть ногу между ячейками сети и ухватиться за нее. Он упорно лез дальше, цепляясь за сеть, пока не оказался на спине чудовища, как раз позади кольца из шиловидных наростов на шее.

Ужасное создание не прекращало борьбу, Девлин видел, что толку от стрел мало. Луки деревенских жителей были предназначены для мелкой лесной живности, поэтому почти все стрелы отскакивали от прочной чешуи. Если бы он мог привести настоящих солдат с боевыми луками или отряд стражников с арбалетами, у них была бы надежда расправиться с монстром…

Вновь послышался оглушительный треск. Не выдержала вторая веревка. В любую секунду скримзаль мог уйти под воду и скрыться.

Крепко держась за сеть одной рукой, Девлин вытащил из-за пояса топор. Размахнувшись что было силы, он опустил оружие на шею скримзаля, и топор воткнулся в плоть чудовища с тошнотворным звуком. Из раны потекла густая темно-фиолетовая кровь, но Девлин понимал, что для монстра это не более чем царапина. Чтобы убить его, понадобится не один десяток таких ударов. Однако у скримзаля обязательно должно быть какое-то уязвимое место. Девлин потянул на себя топорище, приготовясь к следующей попытке, но топор прочно засел в шее скримзаля. Девлин потянул еще раз… Топор не выходил.

– Клянусь кузницей Эгила! – вскричал он. Ему нужен этот чертов топор!

Попрочнее укрепив ноги в ячейках сети, Девлин обеими руками взялся за топор. Тварь дернула головой, и Девлин потерял равновесие, но не выпустил драгоценное оружие из рук. Он опять взлетел в воздух и почувствовал, как топор начал двигаться, оставляя глубокий разрез на шее скримзаля. Чудовище отвратительно завизжало и стало переворачиваться на бок, а топор под тяжестью веса Девлина продолжал вырезать куски мяса на шее монстра. Кровь хлестала из раны скримзаля, заливая Девлину руки по локоть. Попав на кожу, она жгла, как ядовитая кислота, но, несмотря на боль, Девлин жестоко ухмылялся, потому что знал, что нанес твари смертельный удар.

Сползая вместе с топором, Девлин сознавал, что и его гибель неминуема. Либо он утонет в озере, либо скримзаль задавит его, корчась в предсмертных конвульсиях. Впрочем, как Девлин умрет – уже не важно. Важно то, что он выполнил задание, не опозорив звания Избранного, и заслужил то единственное благо, которого по-настоящему желал.

Керри, подумал он, когда перед глазами возникло лицо жены.

Скримзаль в последней судороге ударил по воде хвостом. Девлин понял, что летит по воздуху, и потерял сознание.

XIII

– Избранный, – негромко позвал Стивен. – Девлин, тебя ждут.

Девлин приподнялся в кровати и сел, прислонившись спиной к изголовью. Он все еще не понимал, каким образом выжил. Он был уверен, что умирает, а потом очутился на песке, и его рвало озерной водой. Он так ослабел, что не мог даже пошевелиться, и лишь протестующе качнул головой, когда рыбаки подняли его на руки, отнесли в ближайшую хижину и уложили на кровать. Он неохотно позволил местному лекарю обработать рану на ноге, но безмерное восхищение того Избранным вывело его из терпения, и, как только лекарь закончил свое дело, Девлин тут же отослал его. Потом пришел Стивен, сгоравший от нетерпения поделиться рассказом о страшной агонии монстра. В последний момент скримзаль вышвырнул Девлина на отмель у берега. Пока чудовище корчилось в предсмертных муках, заливая прибрежный песок черной кровью, местные храбрецы отважились войти в воду и вынести Избранного.

Стивен хотел задержаться и во всех подробностях описать великую битву, но, убедившись, что скримзаль действительно мертв, Девлин сразу потерял всякий интерес к рассказам менестреля. Юноше пришлось уйти и поискать себе более благодарных слушателей.

Вскоре он вернулся.

Девлин поглаживал свой топор, лежавший рядом с ним на постели. Даже в последний миг он не выпустил его из рук, и потом рыбаки отобрали его у Девлина чуть не силой. Они с любовью отмыли топор, смазали лезвие маслом и только после этого возложили его на почетное место рядом с Избранным. Девлин не погиб в схватке, уцелело и оружие, связанное с его жизнью, – казалось, так распорядилась сама судьба.

– В деревне приготовлено богатое угощение, – сказал Стивен, прерывая его раздумья. – Рыбаки хотят поблагодарить тебя и отпраздновать смерть чудовища.

Девлин покачал головой.

– Нет настроения.

– Но почему? Ты – великий герой. Ты спас этих людей, вернул им возможность добывать пропитание. Теперь они хотят сказать тебе спасибо. Что тут плохого?

Он – не герой. Он сделал то, что должен был сделать, побуждаемый заклятием уз, которое не признавало поражений. Он прыгнул на спину скримзалю не из храбрости, а потому что не имел выбора, и грела его лишь мысль о том, что он идет навстречу смерти. Но этого не объяснишь менестрелю. Глаза Стивена блестели от возбуждения, и в них светился огонек обожания, которым парень заразился от жителей деревни. Девлин чувствовал себя так, будто на плечи давила огромная тяжесть, а ведь ему еще предстояло примириться с тем, что он по-прежнему жив.

– Скажи им, что я сильно устал, – велел он Стивену, и это было чистой правдой. – Раны причиняют мне боль, и я должен отдохнуть.

Стивен озабоченно сдвинул брови.

– У тебя болит нога? Я приведу лекаря.

Болела не только нога, пронзенная стрелой, ныли и другие раны, о которых Девлин не сказал лекарю. У него отнимался правый бок и было больно дышать. Девлин подозревал, что сломал одно или два ребра. Обожженные ядовитой кровью скримзаля руки горели, а на голове вспухала здоровая шишка. Но все говорили, что он отделался гораздо легче, чем можно было ожидать. Многие назвали бы его счастливчиком.

– Нет, – отказался Девлин, – не надо лекаря. Я просто хочу отдохнуть. А ты иди к рыбакам и веселись вместе с ними. Им нужно отметить этот праздник и убедиться, что они живы, а скримзаль навеки мертв. И они вполне заслужили, чтобы для них играл и пел лучший менестрель Кингсхольма.

– Ну, если ты так считаешь… – Стивен порозовел от удовольствия.

– Ступай, – приказал ему Девлин.

Когда юноша ушел, Девлин тяжело привалился к подушке у изголовья кровати. Малейшее движение вызывало жгучую боль во всем теле. И все же он вытерпел худшие муки и остался в живых. Скоро раны затянутся, а боль превратится лишь в воспоминание. Боги опять пощадили его. Он проклинал их, хотя и спрашивал себя, что еще они приготовили для него.

Праздник затянулся до глубокой ночи. Девлин слышал, как веселятся жители деревни, но не испытывал к ним зависти. Какая-то добрая душа позаботилась о нем: оставила в хижине поднос с лучшей едой, какая только была в Гринхольте, и глиняный кувшин, наполненный прозрачным напитком под названием «кельдж». Семь разных видов рыбы неприятно напомнили Девлину плоть скримзаля, и он отодвинул поднос, не прикоснувшись к еде. Кельдж, напротив, оказался приятным сюрпризом. Чистый, как вода, он обжигал горло огнем и приятно согревал желудок.

На следующее утро Девлин расплачивался за удовольствие: он проснулся с тяжелой головой, покрасневшими глазами, и у него едва хватило сил, чтобы встать с кровати и одеться. Однако он не хотел задерживаться в деревне ни дня, поэтому попросил хозяйку хижины найти Стивена и сказать ему, чтобы готовился к отъезду.

Как только Девлин ступил за порог, у него заслезились глаза от яркого света, и он поднял руку, чтобы заслонить их от солнца.

– Слава победителю озерного чудовища! – закричал кто-то, и целый хор голосов подхватил: – Слава! Слава!

Девлин вздрогнул. Похоже, провожать его высыпала вся деревня. Кое-кто из рыбаков тоже выглядел неважно – видать, и они прошлым вечером не отказывали себе в напитках. Но на большинстве лиц отражался тот же благоговейный ужас, который вчера был написан на физиономии лекаря. Спина Девлина покрылась мурашками – он понял, что жители деревни видят перед собой не человека, а ожившую легенду. Ни один смертный не мог бы соответствовать образу, который они для себя нарисовали.

От толпы отделился деревенский староста, низко поклонился Девлину, будто королю, и торжественно произнес:

– Избранный, Боги послали нам тебя в минуту страшной опасности. Мы навечно в долгу перед тобой. Отныне и навсегда в каждый праздник мы будем воспевать тебе хвалу и молиться за тебя Богам.

Девлина чуть не стошнило.

– Я обычный человек, – запротестовал он. – Любой на моем месте сделал бы то же самое.

Староста потряс головой.

– Ты очень скромен, но мы все видели твою великую победу. Только герой с сердцем гордого волка, смелостью львицы и силой речного потока способен на такой подвиг. Воистину Боги осенили тебя своей благодатью.

Сердце волка? Смелость львицы? От кого как не от менестреля – причем плохого менестреля – набрались они этой ерунды? Девлин поискал глазами в толпе Стивена. Тот стоял с краю, держа под уздцы обеих лошадей. Девлин бросил на юношу взгляд, обещавший тому хорошую взбучку.

– Благодарю вас за гостеприимство, – обратился он к старосте, – но нам пора ехать. Беды не ждут, пока к ним подготовятся.

В ответ на эту избитую фразу жители Гринхольта просияли, точно Избранный изрек невесть какую мудрость.