8

С мыслью о Леланд он пришел в себя, закованный в наручники с тяжелыми цепями и металлическим поясом, — он, капитан Бэрк Винтерс очнулся в комнате, напоминавшей палату Шанга в Кахоре, но без призмы в потолке.

Он не имел представления о том, где находится и как попал сюда, но, как в смутном сне, вспоминал свои страдания и бегство; в этом сне он даже видел Леланд и даже говорил с ней.

Загремел засов, открылась тяжелая дверь, и четверо стражников вывели Бэрка в коридор. Только сейчас он понял, что скован. Его вели по коридорам дворца по стершемуся мозаичному полу. На стенках и на сводчатых потолках кое-где сохранились фрески, свидетели ушедшей марсианской славы, изображавшие морские бури, вздыбленные на волнах суда, воинов в драгоценных кольчугах… Гордая варварская архитектура, великое искусство. «А ведь в ту эпоху цивилизация уже гибла, — подумал Винтерс, — и короли Валкиса были капитанами авантюристов в мире, готовом погрузиться в ночь».

Его подвели к дверям из чеканного золота, стражники распахнули их, и Винтерс увидел тронный зал. Из высоких амбразур заходящее солнце бросало косые лучи на колонны и мозаичный пол. Отраженный свет играл на древних знаменах, на щитах и оружии покойных королей, в глубине зала холодный золотой луч освещал трон.

На троне, вытесанном из цельного куска черного базальта, восседала старуха в черном плаще, с седыми косами, заплетенными в корону — золотая корона королей Валкиса, по преданиям, была украдена землянами. Старуха посмотрела на ненавистного землянина подслеповатыми глазами и вдруг заговорила быстро и длинно на древнемарсианском диалекте. Винтерс не понял ни единого слова, но по интонациям старухи стало ясно, что она совершенно безумна.

Когда Бэрк, гремя цепями, приблизился к трону, старуха вскочила и театрально вытянула руку — морщинистая Касандра, изрыгающая проклятья на голову врага.

Стражники заставили его упасть лицом вниз перед базальтовым троном. Старуха продолжала свои безумные речи, а на голову Бэрка наступила маленькая нога в сандалии и раздался знакомый издевательский голос:

— Добро пожаловать, капитан Винтерс! Трон Валкиса рад приветствовать вас!

9

Стражники подняли его с колен. Старуха уже упала на свой трон и что-то напевала, устремив глаза к потолку. Все тот же знакомый голос сказал из-за спины старухи:

— Не удивляйтесь, капитан. Сейчас моя мать повторяет ритуал коронации. Она собирается требовать дань с Внешних островов и берегового народа. Она не ощущает времени, витает в облаках. Ей нравится играть роль Королевы.

— Кто же настоящая Королева? — спросил Бэрк.

— Она — в тени трона. Валкисом правлю я, Таид!

— Но вы иногда выходите на свет Божий… — предположил Бэрк.

— Вы догадливы, капитан…

Таид появилась из-за трона в длинной юбке с разрезами по бокам до самой талии — при малейшем движении оголялись ее нога и бедра; высокие маленькие груди были обнажены, кошачье тело — грациозно и обольстительно. В ней чувствовалась пренебрежительная сила — ленивая и смертоносная одновременно. Она подмигнула Бэрку:

~ Итак, ваши поиски собственного «Я» увенчались успехом. Вы удовлетворены?

Винтерс оглядел свои цепи — он стоял перед Таид полностью обнаженным, цепи можно была не принимать во внимание…

— Я себя никогда не терял, — ответил он. — Значит, вы правите не только Валкисом, но и Шанга… Кор Хал — подставное лицо?

— Он — исполнитель. Вы правы — собственного «Я» вы никогда не теряли. Вы пришли к нам совсем не за этим.

— За чем же?

— Вы явились сюда, капитан Винтерс, в поисках своего второго «Я»!

Бэрк промолчал.

— Чтобы найти свою Леланд, — объяснила Таид.

Бэрк, пожалуй, не удивился. Он догадывался, что они знают все… Но он ответил:

— Леланд погибла.

— Разве вы с мертвой Леланд говорили ночью в саду? — засмеялась Таид. — Мы не так глупы, как вы думаете. Каждый умник, приходящий в зал Шанга, у нас заранее под контролем. Он еще не собрался в Шанга, а мы о нем знаем все. Но к вам, капитан, особое внимание! Вы что-то задумали… Зачем вы пришли?.. Вы слишком сильны, чтобы нуждаться в Шанга… Да, вы знали, что Леланд обращалась к нам, и не хотели этого. Кор Хал доносил, что ваша невеста была не в себе после общения с вами, но зашла слишком далеко и уже не могла остановиться. Она хотела полную власть, предельную Шанга и согласилась на мнимую смерть. Мы пошли на это, мы не могли позволить, чтобы кто-то мешал нашим клиентам. Ну и Леланд боялась выходить за вас замуж, боялась испортить вашу жизнь. Вас не трогает это, капитан Винтерс?

Бэрку захотелось задушить это дьявольское создание, он уже сделал шаг к трону, во копья стражников остановили его.

— Зачем вам все это? — спросил Бэрк. — Из ненависти к землянам? Или королевская казна опустела?

— А ты как думаешь, землянин?

— И то, и другое.

— Верно. Но есть и третья причина, самая главная. Да, я построила залы Шанга, но земляне добровольно унижают себя. Все для Шанга созданы на деньги Земли. Вы видели только часть дворца…

Таид сделала стражникам знак, те подвели его к окну, и Винтерс увидел сад и амфитеатр с другой стороны.

Сад дикий и неухоженный под высокой стеной, защищавшей зрителей от разъяренных хищников. В сумеречном саду бродили какие-то фигуры, но Бэрк не смог разглядеть их. Амфитеатр, арена с неглубоким озером, где тоже шевелились создания, похожие на рептилий — Бэрк вспомнил вчерашний ночной вопль, от которого кровь застывала в жилах— На нижних ступенях амфитеатра уже располагались марсиане. Зрители прибывали, занимая лучшие мест…

— Какая же третья причина — важнее денег и ненависти? — спросил он.

Ответ был неожиданным и коротким:

— Марс, — ответила Таид.

— Не понимаю…

— Марс. На карту поставлена судьба Марса.

— Объясните! Какая связь между Шанга и судьбой Марса?

— Вы не поймете, — с ненавистью отвечала Таид. — Марс — это мир, который не смог спокойно умереть, и до сих пор даже не захоронен — крысы и грифы растаскивают его кости. Его надо захоронить. Вы бросили вызов Шангу, а я бросила вызов Марсу. Поглядим, кто сильнее!

Таид сделала знак старшему стражнику, и тот удалился.

— Вы хотели найти свою подругу, капитан Винтерс, — продолжала она. — Пройти огонь Шанга ради чего?.. Ради любви? — с презрительной расстановкой сказала она, — Вы готовы рискнуть собственным драгоценным «Я» — ради чего? Ради какой-то Леланд? Вы все еще хотите, чтобы она вернулась?

— Да.

— Прекрасно. Вот она — ваша Леланд!

Винтерс обернулся.

10

Леланд стояла перед троном со старухой — сумасшедшая старуха в черном плаще и дикая обнаженная женщина с веревкой на шее… Даже стражники улыбались при виде этого зрелища… «Она не изменилась, — лихорадочно думал Бэрк. — Нет: она стала лучше!»

Он понял, куда и за чем стремилась Леланд — понял потому, что сам побывал в шкуре животного Шанга.

Теперь ее нужно спасти…

— Спасатель нужен сейчас вам, а не ей, капитан Винтерс, — многозначительно сказала Таид, будто читала мысли.

Леланд направилась к Бэрку. Старуха на троне закудахтала. Стражники напряглись, но Таид подала знак, и стражники отпустили веревку.

Леланд зарыдала и упала к ногам Бэрка. Бэрк поднял ее и прижал к себе как малого ребенка. Он нашел ее. Теперь они навсегда были вместе…

Навсегда ли?

— Пора… Отведите их в сад Шанга! — приказала теневая королева Валкиса.

11

Они стояли, обнявшись на арене амфитеатра. На ступенях выше защитной стены волновались посетители этого странного зоопарка, где водились первобытные звери, бывшие когда-то разумными существами.

Ударил гонг, начинавший представление и вызывавший на арену…

Кого?..

Что еще придумала для них Таид?..

И с разу же с ударом гонга, как по рефлексу, в саду появились первобытные антропоиды всевозможных мастей и направились к арене амфитеатра. Эти твари шли осторожно, источая зловоние, с опаской обхода бирюзовые плиты бассейна. Над ними закружились встревоженные птерозавры, в бассейне шевелилась какая-то нечисть.

Леланд в ужасе схватила Бэрка за руку и потащила с арены. Он догадывался, а она знала, что сейчас должно произойти.

Толпа марсиан на ступенях заорала и засвистела, приветствуя участников состязания, как на каком-нибудь спортивном зрелище, но ор и свист вскоре сменился звериными воплями и рычанием — звериными и человеческими одновременно.

— Шанга! Шанга! Шанга! — приветствовали участников марсиане.

— Шанга! — в ужасе повторила Леланд.

Их преследовали… Леланд тащила Бэрка в какие-то только ей известные закутки этих дворцовых дебрей, чтобы спасти от… Бэрк наконец-то понял, что подготовила напоследок марсианская королева: теперь их преследовали не марсиане, а дегенерировавшие в обезьян ЗЕМЛЯНЕ — их соотечественники, покорные рабы Шанга!

Бэрк зарычал, призывая Леланд остановиться, но она ускорила бег, беспрерывно повторяя:

— Шанга! Шанга!

За ними гнался мохнатый дриопитек на ранней стадии эволюции, следом неслась стая или свора близких и дальних сородичей из всех остальных стадий; удрать от них не было никакой возможности, спрятаться — негде, и Бэрк силой остановил Леланд, чтобы не дразнить этих зверей.

Их немедленно настигли, схватили и поволокли на арену. Бэрка чуть не стошнило. Вроде бы, в этой своре он мог отличить неандертальца от питекантропа, он кое-что слышал про хомоэректуса и австралопитека, и хотя эти представители рода человеческого были совсем уже в скотском состоянии, но не к этим Бэрк испытывал отвращение.

Другие… Бесформенные скоты, не-люди, не-гоминиды, бегающие на четвереньках, мохнатые, грязные, с неоформленными приплюснутыми крокодильими черепами с костяными черепами на макушке, клыкастые, хвостастые, с красными неподвижными глазками… Все темные силы земной человеческой эволюции — наоборот были представлены в этом марсианском зоопарке для воспитания вырождающихся марсиан.

Бэрка тошнило при мысли, что и он в конце концов происходит от этих кошмарных тел. Какое уважение могли питать марсиане к подобной расе?

Раздался новый удар гонга, и орава скошенных лбов поволокла Бэрка и Леланд к бассейну с мускусным запахом земноводных рептилий — вода была взбаламучена этими существами, они с нетерпением ожидали добычи…

Вот в чем дело, подумал Бэрк:

Дойти до общего предка и дальше, дальше, дальше, к предку млекопитающих, до чешуи, до жабер, до яйца, снесенного в горячую вулканическую грязь, до самого последнего червяка, до самой последней пиявки, до самой последней (или первой) ступеньки — дрожащей и слизеобразной…

Крик:

— Шанга! Шанга!

Нечто холодное дрожащее и слизеобразное скользнуло по ногам Бэрка, и его стошнило на спину какого-то гоминида… Его уже не держали… Вся эволюционная свора антропоидов стояла на арене у бассейна, подняв глаза к небу. Там, над толпой, зависли призмы Шанга, начиная медленно пламенеть.

Бэрк сразу понял опасность, схватил Леланд, чтобы вывести ее из толпы, но было поздно — первый смертоносный и нежный луч коснулся его кожи…

Он опять почувствовал трепет зверя. Он подумал об Озере

— приятно ли постоянно жить в такой влажности? Он подсознательно вспомнил себя в эмбриональном состоянии — получалось, приятно!

А из Озера на берег уже выползали и спешили в лучи Шанга обаятельные земноводные рептилии…

«Стану ли я таким крокодилом? — размышлял Бэрк. — Интересно, в кого превратится Леланд? В амебу?..»

12

Двойное солнце Шанга обжигало Бэрка.

Он видел королевскую ложу, откуда древние короли Валкиса наблюдали за боями гладиаторов. Сейчас там находилась Таид, рядом с ней сидели Кор Хал и сумасшедшая старуха в своем неизменном черном плаще.

Огни Шанга сияли и жгли. На арене наступила тишина, нарушаемая звериным сладострастным рычанием; энергия Шанга превращалась в нимб-полусферу и обволакивала арену; Леланд вытянула руки к двойному солнцу и сама казалась тонким пучком золотистой энергии; а Бэрк опять почувствовал, что впадает в детство и счастлив уже тем, что просто живет, существует, безразличный ко всему, кроме Леланд.

Он все дальше и дальше уходил в Шанга — казалось, возврата не было, но его спасла Любовь к Леланд и насмешливый рев марсиан. Он сделал последнее усилие, отвел глаза от проклятого солнца Шанга и взглянул в лица Таид, Кор Хала, сумасшедшей черной старухи — все они сейчас были на одно Лицо: Лицо Толпы, беснующейся на трибунах амфитеатра, и походили на зверье, сладострастно извивающееся на арене, ничем не отличались от этих скотов.

Леланд стояла на четвереньках у его ног, как преданная собака… Бэрк вдруг с ликованием понял, что лучи его не берут! Шанге не взять его! Наверно, небольшая доза энергии в кабинете Кор Хала сработала наподобие вакцины, и организм Бэрка, переболев, получил иммунитет против Шанга…

Бэрк схватил Леланд и потащил ее прочь из этой адской полусферы. Леланд рычала, пинала его ногами, царапала ему лицо; тогда Бэрк ударил ее, и она бессильно повисла у него на плече. Он пинал, переступал через извивающееся зверье, спотыкался, падал, вставал, снова падал, чувствуя на себе презрительный наблюдающий взгляд королевы Марса.

Жжение лучей ослабло и совсем исчезло. Бэрк был жив, здоров и силен, он выбрался из круга. Он уносил Леланд в рощу и уже не боялся лучей Шанга, хотя и не хотел оглядываться на притягивающий наркотический свет.

Но все же он оглянулся и горделиво посмотрел на королевскую ложу прямо в глаза Таид. Он встретил ее уверенный взгляд и прочитал в нем:

«Браво, капитан! Но вы все равно вернетесь к Шанга, капитан! Завтра же и вернетесь — я не прощаюсь с вами, капитан! До встречи!»

Ее взгляд говорил это с полнейшей уверенностью. Возвращение Бэрка было столь же непреложным, как то, что поутру на Марсе взойдет солнце.

И Бэрк, унося Леланд отсюда, подумал о том, что дело сейчас не в спасении Леланд. — Таид бросила вызов всем: и Земле, и Марсу, и всей Вселенной… и самому Бэрку.

Пожалуй, ему следовало вернуться…

13

Когда Бэрк проснулся, уже наступила ночь, но Деймос еще не взошел — значит, ночь наступила недавно. Леланд терпеливо сидела рядом. Пока он спал, Леланд принесла воды и нарвала съедобных марсианских плодов, вроде яблок. Он грыз марсианские яблоки и пытался разговаривать с ней, но эволюционная пропасть между ними была еще слишком велика — как между первыми кроманьонцами, владеющими не речью, а сигналами, и утонченными эллинами, хотя и те, и те относились к одному роду хомо сапиенс.

Эта первая кроманьонка была покорна, задумчива и благодарна своему спасителю, она понимала, что Бэрк вырвал ее из смертельного круга и готова была на все для своего спасителя.

«Бежать с ней сейчас? Бесполезно», — подумал Бэрк.

Он встал и жестом приказал ей сидеть.

Леланд не пошла за ним.

Взошел наконец-то Деймос и затеял на небе с Фобосом орбитальные игры. В этом диком райском лесу спали дикие звери Шанга. Наверно, спали. Бэрк отбросил огрызок яблока и отправился к центру леса, к арене, в поисках выхода.

«Нет, отсюда не убежать… — подумал Бэрк. — Да и надо ли убегать?»

Ему не хотелось убегать. Он уже чувствовал, что принял внутреннее решение, но еще не сформулировал его для себя. Планы Бэрка сейчас, пожалуй, и невозможно было сформулировать, потому что развитие событий не зависели от Бэрка — вернее, зависели не только от него… Бэрк уже знал, что, вполне вероятно, погибнет еще до восхода солнца, но ему нечего было терять. Он был сильным, землянином, человеком, и разум пересиливали нем страх.

Вот и стены амфитеатра, высокие и гладкие, — даже обезьяны не смогли бы взобраться наверх. Все туннели заблокированы, кроме того, по которому Бэрк пришел сюда. Бэрк вошел в «свой» туннель и добрел до решетки, где спали два стражника с факелами. Бэрк вернулся на арену. Провал еще до попытки… Слишком высоко… Его внимание привлекли металлические столбы с призмами Шанга. Они примыкали вплотную к стене и возвышались над ней… Слишком высоко, чтобы взобраться. Но для человека с воображением и, главное, с веревкой…

Бэрк опять отправился в лес, нашел подходящие лианы и сплел и связал их в крепкий канат, к канату привязал разлапистую корягу.

Метать лассо он не умел и прошел, наверное, целый час, пока после десятков неудач, коряга не зацепилась за стену и металлический столб.

Подъем показался Бэрку очень легким, хотя при свете двух лун он чувствовал себя совсем беззащитным. Деревянная «кошка» выдержала его вес. Бэрк сбросил лиановый канат вниз и запрыгал вниз по ступеням амфитеатра.

Вскоре перед ним опять стоял Королевский Дворец, огромный, темный, придавленный грузом тысячелетий. Свет из дворца пробивался в двух местах — внизу, в комнате для стражи, и наверху — свет одинокого факела.

Там, наверху, и была Таид, — одна и без стражи — врагов здесь не было; никто из хищников Шанга не мог взобраться сюда; ни один марсианский варвар не посмел бы сделать это — такое могло прийти только в голову человека. Где-то там, в глубине Дворца обитали Кор Хал и сумасшедшая псевдо-Королева Валкиса, но они не представляли для Бэрка опасности — он уже шел по залам дворца, глаза привыкали к темноте, он крался между разбитыми трофеями, штандартами, статуями и гобеленами к одинокому факелу на третьем этаже.

Одинокий сторожевой пост остался внизу. Здесь, как он и предполагал, стражи не было, хотя с точки зрения королевской безопасности, стражник был бы не бесполезной деталью на этом месте.

Но у Таид здесь не было врагов.

Кроме одного.

14

Бэрк бесшумно открыл дверь.

Таид спала в огромной постели королей Валкиса при свете одинокого факела. В этой постели Таид казалась совсем ребенком — очень красивым, очень злым и очень опасным ребенком.

Бэрк, не долго думая, безжалостно оглушил ее ударом кулака; она и проснуться не успела. Он связал ее поясами, заткнул ей рот носовым платком, взвалил Таид на плечо и унес из дворца.

На удивление, все пока шло по плану — на удивление, легко… То, что казалось ему невозможным, легко исполнялось…

«В сущности, — подумал Бэрк, — люди редко защищаются от невозможного».

Яркий Фобос ушел путешествовать над той стороной Марса, стало совсем темно. Ему это было на руку. Бэрк вернулся в амфитеатр, поднялся с Таид на плече до края стены. Теперь ему предстоял жуткий прыжок с высоты на мягкий лесной газон. Но Бэрк уже верил в свою везучую судьбу… Он взял Таид на руки и полетел вниз, пытаясь приземлиться на спину…

Все обошлось, если не считать расцарапанной спины и чувствительных ушибов.

Таид еще не пришла в себя. Бэрк отнес ее в лес и спрятал в траве и лианах невдалеке от спящей Леланд; потом хотел было принести воды для Таид, как вдруг почувствовал, что наследница королей Валкиса лишь симулирует обморок…

— Вы не во дворце, Таид, — сказал Бэрк. — Вы правильно поняли. Я перетащил вас в райский сад Шанга.

Таид не подавала признаков жизни.

— Нам надо сторговаться.

Глаза Таид вспыхнули в темноте.

— Кричать не надо, а то прибегут не стражники, а зверье,

— предупредил Бэрк и вытащил кляп изо рта королевы. Отдышавшись, Таид прошептала:

— Мы не сторгуемся.

— Почему же? Ваша жизнь, Таид, дорого стоит. Одна ваша жизнь против моей жизни и жизни Леланд, и жизней всех тех, кого еще можно спасти в этом райском уголке. Велите разбить призмы, уничтожьте Дворец и все подпольные кабинеты Шанга, потом уничтожьте сад, Леланд и меня, напоследок. Я не буду сопротивляться. Сделайте это — и живите себе до глубокой старости, как ваша тронутая мать.

— Не дождетесь!

Страха в ней не было. Разума — тоже. Только гордость и ненависть.

Бэрк сжал ее шею двумя пальцами…

— Тонкая шейка, — сказал он. — Нежная. Одно небольшое усилие…

Он слегка сжал пальцы.

— Душите! — Таид даже усмехнулась, — Шанга все равно будет продолжаться и без меня.

— Как?

— Так сразу вам и скажи! — она уже смеялась над ним. — Впрочем, почему бы не сказать?.. Скажу, только отпустите и дайте сказать, — она села в траве, растирая горло. — Кор Хал возьмет все на себя, конечно. А вы, дорогой мой капитан Винтерс, не сможете убежать. Вы присоединитесь к этому стаду скотов. Ни один землянин не выйдет из Шанга!

— Знаю, — ответил Бэрк. — Я разрушу, уничтожу Шанга, чтобы она не уничтожила меня.

Таид посмотрела на него, голого, безоружного, сидящего на корточках перед ней и опять засмеялась.

— Я беспокоюсь не о себе, Таид, — продолжал Бэрк. — Без сомнения, я буду абсолютно счастлив, бегая на четвереньках и кушая яблоки в вашем раю. Нет, Таид, дело не во мне и даже не в Леланд…

— Продолжайте! Давайте свою «мораль»! — насмешливо подбодрила она.

— У Земли тоже есть гордость, — серьезно отвечал Бэрк. — Земная гордость не уступает марсианской, и даже иногда превращается в гордыню. Мы, земляне, тоже бываем безжалостными и отвратительными. Но, в основном, Земля — добрая планета и населена существами, вышедшими в Космос не для зла и войны. Земляне сделали больше, чем другие миры, для эволюции Солнечной системы вперед, а не назад. Вперед, Таид! Я — землянин; я не могу допустить, чтобы мой мир обесчестили — тем более, обесчестили у меня на глазах. Я убежден, что Земля и Марс смогли бы многому научиться друг у друга, если бы авантюристы и фанатики с обеих сторон прекратили распространять вражду. Придушить бы их всех!

— Так вот всех и придушить? — насмехалась Таид. — Взять и придушить?..

— Вы не разумное существо, Таид. Вы так же безумны, как и ваша мать. Вы безумней любого животного… Нет, вы даже не животное! Вы самый отвратительный зоологический объект, который я когда-либо видел! Я бы с величайшим наслаждением придушил!

— Действуйте!

— Не могу — к сожалению! Придется ждать до утра…

Проснулась Леланд и вскрикнула, увидев Таид, но Бэрк сделал ей знак молчать. Леланд села рядом с ним, не отводя преданного взгляда. Утро близилось… Бэрк опустил голову на колени, пытаясь хоть ненадолго вздремнуть. Таид закрыла глаза и, казалось, спала.

При свете солнца сад ожил. На ступенях амфитеатра начали собираться марсиане, приходившие сюда задолго до начала представления, как в клуб.

Леланд поглядывала в сторону двойных призм. Бэрк видел, как ее охватывает нетерпение. Он разбудил Таид и увидел в ее глазах ответ на еще не заданный вопрос — она не изменилась, она была все той же спесивой и беспощадной наследницей королей Валкиса.

— Я не буду вас убивать, — успокоил ее Бэрк.

Она и не беспокоилась…

Внезапно Бэрк повалил Леланд на траву и связал ее лианами, чтобы она не смогла выбежать на арену под огни Шанга во время представления.

И время настало. Зрители собрались. В королевскую ложу вошел Кор Хал, ведя под руку старую сумасшедшую королеву.

Ударил гонг, и утреннее представление началось.

15

Бэрк опять увидел пляску Шанга.

Мохнатое антропоидное зверье с остановившимися глазами наркоманов, опять спешило к освещенному кругу со всех концов райского сада, а трибуны орали, подзывая артистов:

— Шанга! Шанга! Шанга!

Ленанд извивалась в судорогах и каталась по траве. Бэрк понимал, как она страдает, но сейчас ей мог помочь только огонь Шанга.

Бэрк наблюдал за Кор Халом. Тот в смятении ходил в королевской ложе и разглядывал райский сад.. Бэрк знал, что или кого ищет марсианин.

Призмы разгорались. Зловредные лучи Шанга опять пронизывали воздух.

— Шанга! Шанга!

Бэрку хотелось пойти туда, его неудержимо тянуло на арену, ему необходимо было опять испытать этот жар и безумие

— даже ему было трудно удержаться. Он упал рядом с Леланд, терпевшей немыслимые страдания, и обнял ее.

— Капитан Винтерс!

Кор Хал звал его с верхотуры амфитеатра… Бэрк овладел собой и вышел из рощи, помахав Кор Халу рукой, как старому знакомому:

— Я здесь, доктор!

Марсиане отвлеклись от зрелища на арене и разглядывали это странное существо, не принимавшее участие в оргии животных Шанга. Кор Хал засмеялся и с удовлетворением помахал Бэрку рукой.

— Идите к нам. Винтерс! — крикнул он.

— Мне и здесь хорошо! — отвечав Бэрк.

Кор Хал перестал улыбаться и задумчиво разглядывал Бэрка

— доведение этого пациента-животного не соответствовало теории Шанга.

— Идите к нам! — опять крикнул Кор Хал. — Не надо бороться с собственным «Я», Винтерс! Это бесполезно — все равно вы не сможете противостоять огню Шанга!

— А где ваша главная жрица Таид? — спросил Бэрк. — Ей что, надоел этот спорт?

— Наверно, скоро придет, — пожал плечами Кор Хал. — Она приходит и уходит, когда вздумается Вы соскучились по леди Таид? — Идите к нам, она скоро придет!

— Я подожду ее здесь!

Марсиане заорали:

— Эй, обезьяна! Иди сюда!

— Эта обезьяна изображает из себя человека!

— Иди к своим собратьям, огонь Шанга ждет не дождется тебя!

Насмешки марсиан не трогали Бэрка. Он стоял на солнцепеке — но не под лучами Шанга; и виду не подавал, что испытывает мучения.

— Что ж, тогда завтра, — согласился Кор Хал. — А может, и послезавтра… Но ты все равно вернешься и войдешь в этот круг, землянин!

Бэрк знал, что Кор Хал прав. Если он останется в этом райском саду, то рано или поздно присоединится к своим собратьям…

Но сегодняшнее представление заканчивалось, и призмы затухали. Зверье разбрелось по саду, марсиане начали расходиться, и Бэрк понял, что время настало:

— Подождите! — заорал он.

Все с интересом оглянулись на Бэрка. Его обезумевший вид предвещал новое зрелище.

— Вы не досмотрели спектакль! — кричал Бэрк. — Сейчас состоится продолжение спектакля!

Бэрк приблизился к арене.

— Эй, Кор Хал! — Помните, вы говорили мне о мудрецах Каер Ду, создавших Шанга? О том, что они погибли всего за одно поколение?.. Мы, земляне, — молодая раса. Мы еще близки к истоку, и за это вы называете нас «обезьянами». Пусть так. Но в нашей молодости наша сила. Да, мы медленно опускаемся по дороге Шанга. Но вы, марсиане, стары. Вы прошли больший путь по кругу времени, а конец смыкается с началом. Мудрецы Каер Ду исчезли за одно поколение. Наши нервы стальные, а у них были соломенные. Вот почему марсиане не практикуют Шанга, вот почему даже безопасная целебная Шанга запрещена в городах-государствах. Вы не смеете практиковать Шанга из-за того, что она стремительно приблизит марсиан к самому концу круга!

— О чем рассуждает эта обезьяна?!! — заорал кто-то сверху.

— Заткните ей глотку!

— Включите Шангу!

— Ату его!!!

— Слушайте, слушайте обезьяну! — вскричал обеспокоенный Кор Хал. — Пусть говорит!

— Верно! Слушайте обезьяну! — ответил Бэрк. — Только обезьяна знает, где найти леди Таид — вашу настоящую марсианскую королеву, а не эту старую вешалку!

— Обезьяна оскорбила королеву! — взвыли марсиане.

— Сейчас я вам покажу вашу настоящую королеву! — пообещал Бэрк.

16

Он направился к поляне, где оставил Таид. Он шел, не таясь от животных, и это зверье, бывшее когда-то людьми, уже принимало Бэрка за «своего». Он и был своим.

Бэрк не знал, что именно он увидит, он только догадывался, что метаморфоза должна быть чрезвычайно быстрой, путь Шанга уже должен быть пройден, и эволюция сработаем до конца. Но он не мог знать и не мог угадать то, что увидит.

Он осторожно приблизился, боясь смотреть на то, что сейчас было Таид…

Он заставил себя смотреть, хотя его чуть не стошнило. Бэрк не знал, что такая форма жизни существовала… Бэрк даже не подозревал, что такая форма жизни могла существовать…

Громадный лоснящийся червяк величиной с Таид… Глист? Пиявка? — но больше всего на свете это существо напоминало морскую миногу, хотя было сухопутным… земноводным?..

Эта земноводная минога, бывшая когда-то Таид, ползла прямо на Бэрка, конвульсивно сгибая и разгибая тело, она выпуталась, выползла из лиан, но на ней еще висело золотое ожерелье и пояс из золотых пластин, а там где у Таид были мочки ушей в кожу миноги вонзались маленькие золотые сережки. Но главным в этом существе, конечно, был рот — круглый, сосущий незакрывающийся рот с присосками и зубами — точь в точь, как у миноги или пиявки. Это животное состояло из одного большого рта и волочащимся за ртом желудком с анальным отверстием.

И еще: у этого создания еще оставались глаза Таид, глаза уже заплывали и уходили под кожу в процессе эволюции «наоборот», но они еще видели мир, и последнее, на что с ненавистью смотрела Таид, было капитаном Винтерсом.

Бэрк не знал, как ухватить ее, чтобы отнести на арену — минога была отвратительна и небезопасна, но она ползла и ползла на него, и Бэрк просто пошел на арену, а минога ползла, ползла, ползла за ним, на запах своего врага.

Два крупных питекантропа перестали драться за самку и с ужасом уставились на миногу.

Она выползла на арену вслед за Винтерсом, теряя золотое ожерелье…

— Узнаете? — закричал Бэрк. — Наследница королевского рода Валкиса!

Минога извивалась, качалась, ползла и блестела на солнце…

— Вот оно — ваше начало! — орал Бэрк.

Лица марсиан помертвели. Кор Хал стоял, вцепившись в край арены. Старуха— королева поднялась. Потрясение было так велико, что сознание, как видно, вернулось к ней… Она узнала дочь… Хотела крикнуть или что-то сказать, но закрыла глаза, бросилась со стены и разбилась на арене.