Я только знал, что тарелка моя ни разу не пустела и что после каждого блюда я опрокидывал кружку пива или чайный стакан водки. И вдруг наступила тишина, как в костеле, - это когда внесли жареную свинину. Все это были добрые люди, особенно когда они вот так сидели рядышком и наедались досыта, за любого я поручился бы головой. И, между прочим, самые разнообразные типы были среди них, к примеру скажем, судья из пльзенского окружного суда, в частной жизни совершеннейшая кровавая собака, особенно для карманников и батраков. Но человек за едой безвреден.
      Копецка. В честь пана Балоуна я спою песню о "Чаше". (Поет.)
      Заходи, любезный гость,
      Здесь готовят вкусно.
      Ты не пробовал небось
      Бигос наш капустный?
      Крышу надобно иметь,
      Ковырять в тарелке снедь.
      Все сполна получишь за
      Восемьдесят грошей.
      Мы тебе окажем честь
      Без рекомендаций,
      Если нос на роже есть,
      Можешь наедаться.
      Словом, друг, приветлив будь,
      Не гордись, не в этом суть,
      Пиво сыром заедай,
      Да скорей вноси свой пай:
      Восемьдесят грошей.
      Утром пьяницы встают:
      - Как погода, дети?
      Наш трактир - пивной приют
      На земной планете.
      Принят каждый человек,
      Нам не страшен дождь и снег,
      И пускай гремит гроза.
      Ты обед получишь за
      Восемьдесят грошей!
      Все подхватывают припев.
      Балоун. И когда они сказали моему дедушке, который служил счетоводом в налоговом управлении, когда они сказали ему в клинике на Панкраце, что ему следовало бы воздержаться, иначе он ослепнет, - покойный дедушка ответил: "Я досыта насмотрелся, но наелся не досыта". (Внезапно перестает жевать.} Иисусе, только бы Швейк не замерз там, ведь там такие холода!
      Анна. Он не должен ложиться. Как раз когда кажется, что тебе тепло, скорее всего можно замерзнуть насмерть, так говорят.
      Трактир исчезает. Снова день. Началась метель. Швейк ворочается под
      снежным покровом, Слышится грохот танковых гусениц.
      Швейк (выпрямляется). Чуть было не загнулся. Но теперь - на Сталинград! (Выбирается из сугроба и опять шагает.)
      Из метели возникает громадный бронетранспортер с немецкими солдатами. У них белые, как мел, или синеватые лица под стальными касками, все они закутаны в
      самые разнообразные платки, меха, даже женские юбки.
      Солдаты (поют "Немецкое miserere").
      В один прекрасный день начальники нам приказали,
      Чтоб вольный город Данциг для них мы завоевали.
      На танках и самолетах без долгой канители
      Завоевали Польшу мы ровно в три недели.
      Господи, помилуй нас!
      В один прекрасный день начальники нам приказали,
      Чтобы Норвегию и Францию для них мы завоевали,
      Норвегию и Францию без долгой канители
      Завоевали мы для них аккурат на шестой неделе.
      Господи, помилуй нас!
      В один прекрасный день начальники нам приказали,
      Чтоб Сербию, Грецию и Россию для них мы завоевали,
      Россию, Сербию и Грецию мы покорить хотели,
      Два года там войну ведем, едва не околели.
      Господи, помилуй нас!
      А вдруг нам отдадут приказ так, мимоходом, по дороге
      Завоевать морское дно и лунных кратеров отроги.
      И так уже нам тяжело сражаться здесь, в степях
      России,
      Силен противник, стужа зла, снега мы кровью оросили!
      Господи, помилуй нас,
      Дай нам вернуться домой!
      Бронетранспортер исчезает в метели. Швейк шагает дальше. Снова возникает путевой указатель, повернутый в сторону. Швейк проходит, не заметив его. Вдруг он останавливается и прислушивается. Потом он нагибается, тихо свистит и щелкает пальцами. Из заснеженного кустарника вылезает отощавшая дворняга.
      Швейк. Я ведь знал, что ты там в кустах прячешься и все раздумываешь, вылезть тебе на свет божий или не стоит, правда? Ты помесь борзой с овчаркой, с некоторой примесью дога, - я назову тебя Аяксом. Не ползай и не дрожи так, я этого терпеть не могу. (Шагает дальше, сопровождаемый собакой.) Мы идем в Сталинград. Там ты встретишь еще других псов, там их множество. Если ты хочешь пережить войну, держись в одной куче с другими, не выкидывай сверхпрограммных номеров, сиди смирно, пока ты не сможешь кусаться. Война никогда не длится вечно, так же как мир, а когда война кончится, я захвачу тебя с собой в трактир "У чаши", но, как увидим Балоуна, тут нам нужно держать ухо востро, чтобы он тебя не сожрал, Аякс. Снова будут люди, которым понадобятся песики, и снова будут подделываться родословные, потому что любителям нужны песики чистой породы, - это чушь, но им так хочется. Не путайся у меня под ногами, не то получишь. Вперед на Сталинград!
      Метель становится гуще, она скрывает их.
      ЭПИЛОГ
      Бравый солдат Гитлера - Швейк неутомимо идет по направлению к недосягаемому Сталинграду, как вдруг из метели слышится нестройная музыка и появляется сверхъестественных размеров фигура Гитлера. Происходит историческая встреча
      Швейка с Гитлером.
      Гитлер.
      Стой! Отвечай: ты друг или враг?
      Швейк (приветствует его привычным жестом).
      Хайтлер!
      Гитлер (сквозь бурю).
      Что? Не пойму ни слова.
      Швейк (громче).
      Я сказал хайтлер! Понятно вам так?
      Гитлер.
      Да.
      Швейк.
      Вьюга вздыбилась снова.
      Гитлер.
      Ты прав. Вихрь заводит волынку свою.
      Узнаешь ли меня среди этой бури?
      Швейк.
      Простите, к сожалению, не узнаю.
      Гитлер.
      Я не кто иной, как твой славный фюрер!
      Швейк, застывший с рукой, поднятой для приветствия, поднимает в испуге другую руку, винтовка падает на снег, кажется, что Швейк приготовился
      сдаться в плен.
      Швейк.
      Святой Санкт-Йозеф!
      Гитлер.
      Вольно. Вы кто?
      Швейк.
      Я Швейк из Будейовиц, из района Влтавской
      излучины.
      Спешу вам на помощь, потому что вы в битве
      Сталинградской измучены,
      Скажите мне только, где же находится
      Сталинград?
      Гитлер
      Я и сам бы сказать тебе рад,
      Но от большевиков мне достались в наследство
      Разрушенные транспортные средства!
      На карте линия от Ростова до Сталинграда
      Короче мизинца, но вот досада!
      Зима в этом году началась рановато,
      Да и расстояние оказалось длинновато,
      Не пятого ноября зима началась, а третьего,
      Второй уж год здесь морозно и ветрено,
      Зима норовит на нас все запасы снега вытрясти,
      В этом я вижу пример большевистской
      военной хитрости.
      В данный момент, например, нет у меня
      представления ни малейшего,
      Где фронт и где тыл; знаю только: победа
      удел сильнейшего!
      Швейк.
      Так оно и выходит на этот раз.
      (Топает ногами и похлопывает себя рукавицами. Ему
      очень холодно.)
      Гитлер.
      Господин Швейк, в случае гибели Третьей империи
      Природа виной - условья-то нелегки!
      Швейк.
      Ну да, я вам охотно верю:
      Виноваты зима и большевики.
      Гитлер (приступает к длительным объяснениям).
      История учит: всякий гнет свою линию.
      Либо Запад, либо Восток,
      Начнем разбор хотя бы с Арминия...
      Швейк.
      Разъясните-ка мне это по пути,
      Мы замерзнем, если не будем идти!
      Гитлер.
      Прекрасно. Вперед!
      Швейк.
      Но куда же мы с вами пойдем?
      Гитлер.
      Попробуем-ка на север двинуться ходко!
      Они делают несколько шагов на север.
      Швейк.
      Там снега навалило до подбородка.
      Гитлер.
      На юг тогда.
      Делают несколько шагов в южном направлении.
      Швейк (останавливается, свистит).
      Там горы трупов - кругом беда!
      Гитлер.
      Тогда на восток в единый миг!
      Они делают несколько шагов на восток.
      Швейк (снова останавливается и свистит).
      А на востоке стоит большевик.
      Гитлер.
      Факт!
      Швейк.
      Не пойти ли домой нам? Это осмысленный шаг.
      Гитлер.
      Там немецкий народ - мне туда ни в какую,
      никак...
      (Быстро движется попеременно в каждом из четырех
      направлений.)
      Швейк каждый раз отзывает его свистом.
      Стезя на восток.
      На запад стезя.
      Стезя на юг,
      На север стезя.
      Швейк.
      Вы тут окочуритесь в посвисте вьюг.
      Но и уйти вам отсюда нельзя.
      Попытки Гитлера двинуться одновременно по всем направлениям ускоряются.
      (Запевает.)
      Нет дороги тебе ни назад, ни вперед,
      Ты банкрот в небесах и в аду банкрот.
      Воет ветер с востока, тебе сгинуть веля,
      Под ногами твоими горит земля,
      Нет, не стоит стрелять в тебя - клятого гада:
      Утопить тебя в пакостном нужнике надо!
      Отчаянные телодвижения Гитлера переходят в дикую пляску.
      Хор всех исполнителей, которые снимают маски и подходят к рампе.
      ПЕСНЯ О ВЛТАВЕ
      Течет наша Влтава, мосты омывает,
      Лежат три монарха в червивых гробах.
      Порою величье непрочным бывает,
      А малая малость растет на глазах.
      Двенадцать часов длится темная темень,
      Но светлое утро нам явит свой лик.
      И новое время, всевластное Время
      Сметает кровавые планы владык.
      Течет наша Влтава, мосты омывает,
      Лежат три монарха в червивых гробах.
      Порою величье непрочным бывает,
      А малая малость растет на глазах.
      К ПОСТАНОВКЕ
      Центр сценической конструкции образует трактир "У чаши" в Праге со столиками из мореного дуба, стойкой, обитой медью, и электропианолой с откидной крышкой, в которой могут отражаться луна и колышущиеся воды Влтавы. В третьем акте Швейк мысленно и во сне видит лишь часть трактира, свой постоянный столик. Анабазис Швейка в этом акте происходит вокруг конструкции трактира, а протяженность марша может быть обозначена, например, то приближением и увеличением крестьянской хаты, то ее удалением и уменьшением. Интермедии должны быть выдержаны в стиле страшной сказки. Во всех интермедиях может выступать вся нацистская иерархия (Гитлер, Геринг, Геббельс, к которым иногда присоединяются Гиммлер и фон Бок). Сатрапы могут возгласами "Хайль!" акцентировать стихи.
      КОММЕНТАРИИ
      Переводы пьес сделаны по изданию: Bertolt Brecht, Stucke, Bande I-XII, Berlin, Auibau-Verlag, 1955-1959.
      Статьи и стихи о театре даются в основном по изданию: Bertolt Brecht. Schriften zum Theater, Berlin u. Frankfurt a/M, Suhrkamp Verlag, 1957.
      ШВЕЙК ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
      (Schweyk im zweiten weltkrieg)
      Брехт начал писать эту пьесу сразу после "Снов Симоны Машар", в начале июня 1943 г. Первое действие окончено 9 июня, второе - 16 июня; в основных чертах пьеса завершена 24 июня; в июле Брехт переработал текст. Впервые полностью "Швейк во второй мировой войне" был переведен на русский язык с рукописи (перевод И. Фрадкина и А. Голембы в кн. Бертольт Брехт, Пьесы, М., "Искусство", 1956). На немецком языке до того были напечатаны только небольшие отрывки и сонги из пьесы. Немецкий текст впервые опубликован в собрании драматургических сочинений Б. Брехта (Stiicke, В. X, Aufbau-Verlag, Berlin, 1958).
      Сатирическим романом Ярослава Гашека "Приключения бравого солдата Швейка во время мировой войны" (1921-1923) Брехт заинтересовался еще в 20-е годы. Тогда же он участвовал в работе авторского коллектива, который подготовил по роману Гашека пьесу для Эрвина Пискатора, поставившего ее в своем театре в Берлине при участии знаменитого Макса Палленберга в роли Швейка. Около двух десятилетий спустя Брехт вернулся к образу Швейка. В своем дневнике Брехт записал 27 мая 1943 г.: "Я читал в поезде старого "Швейка" и был снова поражен огромной панорамой Гашека, истинно отрицательной позицией народа, который сам является там единственной положительной силой и потому ни к чему другому не может быть настроен "положительно". Швейк ни в коем случае не должен быть хитрым, пронырливым саботажником, он всего лишь защищает те ничтожные преимущества, которые еще у него сохранились. Он откровенно утверждает существующий порядок, столь губительный для него, - поскольку он утверждает вообще какой-то принцип порядка, даже национальный, который выражается для него лишь в угнетении. Его мудрость разрушительна. Благодаря своей неистребимости он становится неисчерпаемым объектом злоупотреблений и в то же время питательной почвой для освобождения".
      Уже в этой записи видна брехтовская концепция Швейка, который был для драматурга замечательным образцом народного типа. Швейк отнюдь не герой, он не способен на активное сопротивление, но, как справедливо пишет режиссер Адольф Дрезен, поставивший "Швейка" в 1963 г. в Грейфсвальде, "не оказывая сопротивление, он сам является сопротивлением... Здесь речь идет о "маленьком человеке", который дает "великим" основание для многих надежд и расчетов, чтобы их всех разочаровать. Они стоят на нем как на песке... Он подобен камню в мельнице: попав в колесо, камень выскакивает, ничуть не изменившись, а мельница поломана" ("Theater der Zeit", 1964, Э 2, S. 4). Б. Брехт подверг значительным изменениям образ гашековского героя. Сам он коротко и содержательно так формулировал принцип этих изменений: "По сравнению со "Швейком", который я написал для Пискатора, - то было простым монтажом романа, - нынешний "Швейк" (второй мировой войны) гораздо острее, в соответствии с различием между оседлой тиранией Габсбургов и нашествием нацистов" (цит. по кн.: В. Brecht, Leben und Werk, Berlin, "Volk und Wissen", 1963, S. 133).
      Следует отметить, что роман Гашека был близок Брехту и всей своей сатирической поэтикой. Брехт нашел здесь столь важное для него "отчуждение", достигнутое характерным для Гашека доведением до абсурда официальной идеологии и фразеологии, а также принижением высокоторжественных церемоний карикатурно-бытовыми параллелями. Справедливо писал в одной из своих рецензий Эрнст Шумахер: "Метод Швейка в том, чтобы делать удивительное само собой разумеющимся, а само собой разумеющееся - удивительным. Он воплощенное отчуждение... Гротескное приобретает образ... Он представляет собой плебейское неуважение именно тогда, когда уважает весь порядок. В этой особой форме отрицания заключается его положительная позиция" (Ernst Schumacher, Theater der Zeit - Zeit des Theaters, Munchen, "Wissen der Gegenwart", 1960, S. 133-134).
      Музыку к совпал написал Ганс Эйслер, широко использовав мотивы чешского фольклора.
      Первая постановка была осуществлена в Варшаве (16 января 1957 п.), вторая - в Любляне (Югославия). 1 марта 1958 п. состоялась немецкая премьера в театре г. Эрфурта (режиссер Эуген Шауб, художники Зигфрид Бах и Рената Хельд, Швейк - Эрхард Кестер). Особый успех выпал на долю спектакля, поставленного в п. Франкфурте-на-Майне 1 июня 1959 г. (режиссер Гарри Буквиц, художник Тео Отто; роли исполняли: Швейка - Ганс Эрнст Егер, Анны Копецкой - Лола Мютель, Буллингера - Эрнствальтер Митульский, Балоуна - Ганс Дитер Цейдлер). В рецензии, озаглавленной "Вторая часть Швейкиады", Э. Шумахер высоко оценивал достижения театра, и прежде всего художника, - он "в декорации к "Интермедии в высших сферах" пародировал монументальность, которой нацисты так любили окружать свое появление". Исполнитель роли Швейка Егер играл не менее выразительно, чем его предшественник Макс Палленберг, однако совсем иначе - в соответствии с новыми задачами, которые Брехт перед собою поставил (Ernst Schumacher, Theater der Zeit - Zeit des Theaters, S. 134-135).
      В феврале 1960 г. тот же режиссер Гарри Буквиц поставил "Швейка" в театре г. Эссена. Однако если во франкфуртском спектакле царила стихия веселого комизма, то в Эссене спектакль приобрел более резкое политическое звучание. Рецензент Андре Мюллер писал: "То были резкие, сильные удары молота, которые неизменно попадали в цель. Буквиц поставил антифашистскую пьесу, прямо соотнесенную с сегодняшними событиями, полную режущей, безжалостной агрессивности. Буквиц заострил ряд сцен и персонажей. Он до конца уничтожил всякий юмористический тон, он поставил кровавую пародию без тени юмористического компромисса. Эсэсовцы опасно глупы, они беспощадно подавляют сопротивление, и снова становится ясно, каким фашизм был и каким он остается" ("Deutsche Volkszeitung", 1960, 12 февраля).
      Спектакль имел огромный успех, превратившийся в политическое событие. В цитированной рецензии А. Мюллер писал о премьере: "Театр гудел от энтузиазма. Занавес поднимался более 50 раз... В центре Рурской области, в Эссене, Брехт давал со сцены бой фашизму". Критика отмечала игру Ганса Эрнста Егера (Швейка), превзошедшего свое же франкфуртское достижение, а также игру Вилли Лейрера (Балоун), Хильдегард Якобе (пани Копецка), Михаэля Энке (Прохазка), Курта Галанского (Буллингер.).
      В ГДР с 1958 по 1962 г. "Швейк" был поставлен в театрах городов Эрфурта, Дессау, Галле, Циттау, Грейца, Герлица, Дрездена.
      Значительным событием в театральной жизни ГДР стал спектакль "Берлинского ансамбля", премьера которого состоялась 1 января 1963 г. Он поставлен режиссерами Эрихом Энгелем и Вольфгангом Линцка. Роли исполняли: Мартин Флерхингер (Швейк), Отфрид Кнорр (Балоун), Гизела Май (пани Копецка), Герман Хисген (Буллингер). Рецензент Райнер Керндль отмечал, что это был спектакль "о мудрости народа, которую не обманешь, в его исконном, разоблачительном юморе, но также и о недостаточности пассивного лукавства в борьбе против активных угнетателей... В Швейке воплощен юмор маленького человека, который помогает с чистой совестью и целой шкурой уйти от преступников, но которого мало для того, чтобы остановить преступление" ("Neues Deutschland", 1963, 3 января).
      "Швейк" имел большой успех и за пределами Германии. Особо следует отметить прославленный спектакль в "Пиколло театро" г. Милана (Италия), о котором критика писала как об одном из значительнейших театральных событий Европы в 1962 г.: "Пикколо театро" адресует свои постановки не узкому слою театралов, а широким кругам зрителей. "Швейк" в этом театре нового типа прозвучал программным спектаклем" ("Deutsche Volkszeitung", 1962, 2 февраля). Другая немецкая газета писала: "В Милане Брехта поняли плодотворно, недогматично, творчески. Тут есть чему поучиться" ("Deutsche Woche", Munchen, 1962, 5 февраля).
      Другой крупнейший театр Европы, тоже созданный в 1951 г. на основе идей Брехта, "Театр де ла сите" г. Виллербана, поставил "Швейка" в 1962 г. Режиссером спектакля был основатель и руководитель театра Роже Планшон: художник - Рене Алльо; роли исполняли: Швейка-Жан Буиз, Буллингера-Жан Лаврэ, пани Копецкой - Пиа Коломба. Критик Пьер Лакре писал: "Этот спектакль окончательно опроверг ложные утверждения, будто бы французские режиссеры бездумно копируют Брехта и "Берлинский ансамбль". Сохраняя исторически конкретный характер брехтовских персонажей и событий, Планшоя создал такого Швейка и такую вдову Копецку, которые многими нитями связаны со славным старинным театром гиньоля" ("Theater der Zeit", 1962, Э 7, S. 56).
      Из других зарубежных спектаклей назовем еще "Швейка" в Бухарестском театре комедии. Режиссер - Лучиан Джуркеску, художник - Дон Немцяну; роли исполняли: Швейка - Флорин Окэрлэтеску, Балоуна - Дем. Саву, Копецкой Тамара Бучучану-Вотез, Прохазки - Георге Крышмару, Бреттшнейдера - Георге Диникэ, Буллингера - ион Лучиан, Гитлера - Мирчя Шептилич. В октябре 1963 г., во время гастролей театра в Ленинграде, советский режиссер Р. Суслович, положительно оценивая спектакль в целом, писал: "Здесь есть настоящий брехтовский Швейк - Флорин Скэрлэтеску, великолепный актер. И то, что искал и нашел вместе с ним режиссер... все это на верной и плодотворной магистрали брехтовского театра... Но такой умный и талантливый Швейк достоин более сильных противников, чем те, коими он окружен в спектакле" ("Ленинградская правда", 1963, 18 октября).
      В Советском Союзе "Швейк во второй мировой войне" был поставлен в 1963 г. в Молдавском музыкально-драматическом театре (Кишинев). Режиссер Валериу Купча, художник А. Шубин; роли исполняли: К. Штирбу (Швейк), Валериу Купча (Гитлер), А. Плацында (Балоун), Е. Казимирова (Копецка). И. Левяну (Буллингер), Б. Хасео (Лрохазка), М. Апостолов (Бреттшнейдер). Газета "Советская культура" писала об этом спектакле: "Самая сильная и глубоко впечатляющая сцена - в тюрьме. Она звучит как гимн борьбе всех честных людей против фашистского засилья... Спектакль поставлен очень оригинально и остро. Он средствами сатиры рассказывает о борьбе чешского народа с фашистскими оккупантами" (1963, 10 августа).
      Стр. 170. Бенеш - президент Чехословацкой республики в 1935-1938 гг. и позднее, в 1946-1948 гг. В пору, о которой пишет Брехт, Бенеш находился в эмиграции в США.
      Стр. 171. ...нас продали в Мюнхене...- 29 сентября 1938 г. Чемберлен, премьер-министр Англии, и Даладье, премьер-министр Франции, подписали в Мюнхене соглашение с Муссолини и Гитлером о расчленении Чехословакии и передаче Германии Судетской области.
      Стр. 172. ...для протектората. - Чехия и Моравия с 17 марта 1939 г. находились под властью гитлеровской Германии и официально назывались "протекторатом".
      Стр. 173. Данциг - прежнее немецкое название польского города Гданьска, о присоединении которого к Германии мечтали гитлеровцы.
      Стр. 174. Петчин - холм в Праге, на котором террасами расположен парк; в годы оккупации там находилось гестапо.
      Стр. 176. "И петух прокричал в третий раз..." - Имеется в виду евангельский эпизод, когда апостол Петр предал Христа, своего учителя.
      Стр. 178. Квислинг - главарь норвежских фашистов. Его имя стало нарицательным обозначением предателей своего народа.
      Кламовка - сад в Праге, остаток поместья графов Клам-Галлас.
      Стр. 181. ...в сквере у Гавличка... - то есть близ памятника поэту Гавличку-Боровскому (1821-1856).
      Стр. 201. "Беседа" - чешский народный танец.
      Стр. 207. Понтий Пилат. - См. примечание к стр. 343, т. III.
      Стр. 213. Панкрац - район Праги, где расположена тюрьма.
      Стр. 215. ...брак в Кане Галилейской. - По евангельской легенде, Иисус Христос на свадьбе в Кане Галилейской совершил несколько чудес - претворил воду в вино и т. п.
      Стр. 216. Марш "Хорст Вессель" - нацистская песня.
      Стр. 217. "Телки под музы к у"...- Ср. перевод Арк. Штейнберга "Бараний марш" в кн. Б. Брехт, Стихи, роман, новеллы, публицистика, М., ИЛ, 1956, стр. 138.
      Стр. 222. Вотан - в древнегерманской мифологии бог войны.
      Стр. 229. Miserere (О, сжалься - лат.) - название покаянного псалма католической литургии (50-й псалом Давида).
      Стр. 232. Арминий - предводитель херусков, организовавший восстание германских племен и в Тевтобургском лесу (I в. н. э.) одержавший победу над римской армией.
      Стр. 234. Анабазис (путь в глубь страны - греч.) - так называется поход Александра Македонского в Азию.
      Е. Эткинд