Хорошая погода в Нью-Мексико стояла только до Рождества. Накануне праздника выпал обильный снег, а температура упала так низко, что реки покрылись толстым льдом, выдерживающим вес взрослого человека. После наступления Нового года две недели дул холодный ветер, настолько сильный, что снег не удерживался на земле, образуя высокие сугробы. Местами они перегородили дороги. На ранчо «Дель-Рио» снегом занесло две мастерские. Животные жались друг к другу, подставляя ветру только спины. Люди делали то же самое.
      Когда пронеслись бури, выглянуло солнце и по-новому осветило мир. Огромное небо было чисто-лазурным, а земля покрыта ослепительно-белым холодным одеялом. Ковбои оседлали лошадей. Теплое дыхание замерзало на морозе, превращаясь в крошечные кристаллы льда. Сосульки свисали с ноздрей лошадей, густой иней покрывал бороды и усы ковбоев.
      Мосс Райли похлопал себя по бокам, прогоняя холод.
      – Мы согреемся, когда поедем верхом. Нужно поискать скот, отбившийся от стада из-за бурь.
      Этих глупых животных ветер может гнать куда угодно.
      Мэгги дрожала, даже теплый жакет из овчины и теплые перчатки не спасали от мороза.
      – Странно, солнце такое яркое, а воздух – холодный.
      – Это еще не сильные холода, мадам. Когда солнце взойдет выше, все эти сосульки начнут таять, – Мосс подал сигнал ковбоям. – Сегодня мы переночуем в лагере на реке Сибола. Тоби останется здесь, в помощь Кливу и Джеду. Если я буду нужен, пришлите его за мной.
      Мэгги помахала рукой всадникам, копыта звонко цокали по морозной земле. Очень быстро они исчезли из виду, все стихло. Мэгги глубоко дышала, позволяя холодному ветру наполнить легкие. Когда-то в такие холодные ночи ей приходилось спать на улицах Денвера. Теперь у нее теплая постель, печь, которая все ночь защищает от холода, еда, питье, верные друзья. Чего еще можно желать?
      Она положила руку на живот, по которому уже можно было заметить беременность. Чего большего, какого еще счастья может желать женщина? Перед ней возник образ Кристофера, и Мэгги подумала – ему вряд ли понравилось бы такое ясное холодное утро.
      Спустя час предсказания Мосса сбылись. Солнце поднялось выше, воздух перестал обжигать, а сосульки, свисавшие отовсюду, откуда только возможно, начали таять.
      Ранчо ожило. Кузнец Клив с помощью Джеда и Тоби Росса ремонтировал колеса и оси экипажей. Из домиков высыпали детишки и принялись играть в снежки и лепить снеговика. Снег был чистым и просыпался между пальцами, как песок. Луиза из окна смотрела на детские шалости.
      – Скоро они будут заняты. Если на этой неделе Тод привезет книги, в понедельник начнем занятия. На уроки у них уйдет большая часть времени.
      Мэгги выглянула из окна и посмотрела на ослепительное солнце.
      – Я поведу детей на пикник.
      – Ты с ума сошла. Холодно, нельзя и носа высунуть.
      – Дети не боятся холода. Мы пойдем к заливу, где купались летом, они смогут покататься на коньках.
      – Только меня в это не впутывай. У меня работа. Возьми с собой Сэди, жену Клива. Она такая же сумасшедшая, как и ты.
      Луиза сочувственно покачала головой, когда Мэгги натянула пальто и сапоги и направилась к выходу.
      – Подумать только, когда женщина беременна, она никак не может насладиться общением с детьми. Должно быть, суть природы в том, чтобы в мире всегда рождались дети.
      Затею Мэгги дети восприняли с восторгом. Залив, который летом служил купальней, сейчас был скован льдом. Дети постарше катались на коньках, кто на металлических, кто на самодельных, деревянных. Младшие кувыркались и бегали по льду. Один мальчик нашел доску и использовал ее как санки.
      Восьмилетняя девочка просто села на лед, а мальчик постарше потащил ее за полы пальто, и оба дружно хохотали.
      Мэгги не принимала участия в катании, пока не заметила трехлетнего Джейка и четырехлетнюю Сару, отошедших довольно далеко от берега, рискуя зайти на слишком тонкий лед, и заторопилась к ним. Дети сразу же вцепились в ее юбки, повисли на руках, обняли за ноги, и холодный воздух наполнился веселым щебетанием.
      На берегу Сэди развела костер, а Тамара – жена одного из ковбоев, готовила горячий шоколад.
      Маленькая Сара шлепнулась на лед и сразу же с воем потянулась к Мэгги. Джейк с достоинством мужчины ждал, пока девочку успокоят. Но когда Сара снова развеселилась, повис на юбке Мэгги, требуя, чтобы та его обняла.
      Мэгги с радостью заключила малыша в объятия. Вдруг она осознала, что ее ребенок будет расти здесь, а не в Лондоне, и очень обрадовалась – Лондон красивый город, и Англия – прекрасная страна. Но только для англичан. Мэгги – дитя огромной свободной страны и хочет, чтобы ее ребенок родился на этой земле, так же, как и она.
      Единственное, что она хотела бы забрать из Англии, – Кристофер, но пройдет еще немало времени, прежде чем воспоминания о нем не будут вызывать боль.
      – Обед! – закричала Сэди. – Обед!
      Дети быстро откликнулись на призыв. Маленький Джейк схватил своего брата за руку, и тот потащил его по льду на берег. Сара, казалось, не хотела есть, ей понравилось с разбега скользить по льду. Она визжала от восторга и совсем не огорчалась, без конца шлепаясь. Мэгги каталась вместе с ней, радуясь, как маленькая. Только шлепнувшись в третий раз, решила, что это все-таки детская забава.
      – Такая же шалунья, как и прежде.
      Мэгги на мгновение решила, что ей чудится голос Кристофера, но, оглянувшись, увидела его верхом на лошади. Сердце подпрыгнуло, крик застрял в горле, несколько секунд она смотрела на него, как на привидение. А он буквально пожирал ее глазами, что было совершенно не свойственно привидениям.
      – Шалунья? – повторила она, нарушив, наконец, молчание, – ты же знаешь, я всегда только такой и была.
      Мэгги хотела сказать это обыденно, будто от его внезапного появления ее сердце не забилось, как рыба об лед. Но слова прозвучали слишком дерзко и громко.
      – Кристофер, что ты здесь делаешь? – продолжила она более спокойно.
      – Я? Кукарекаю.
      – Что?!
      Кристофер спрыгнул с лошади, прошел по льду и протянул руку маленькой Саре, с подозрением смотревшей на незнакомца.
      – Позвольте подать вам руку, юная леди.
      – Ой, как он смешно говорит.
      – Да, мне необходимо научиться говорить более… красочно.
      Сара состроила смешную рожицу, но позволила Кристоферу взять себя на руки.
      – У нас есть школа. Вы можете увидеть ее, если хорошо попросите Мэгги.
      – Да?
      Малышка повернулась к Мэгги:
      – Можно я пойду обедать?
      – Беги, только будь осторожна на льду. Я сейчас приду.
      Девочка опять подозрительно взглянула на Кристофера, осторожно шагнула пару раз, а потом со всех ног бросилась туда, где ее ждали курица, пирог и горячий шоколад.
      Кристофер подал руку Мэгги. Она нерешительно приняла ее, словно эта рука могла обжечь, но Кристофер крепко обнял жену. Знакомая волна тепла окутала Мэгги при прикосновении мужа. Вот он перед ней – высокий, широкоплечий, улыбающийся. Мэгги постаралась успокоиться – его внезапное появление не означает, что их отношения изменятся. Пора перестать надеяться.
      – Не ожидала тебя увидеть.
      Мэгги избегала смотреть ему в глаза. Эти колдовские глаза всегда ее беспокоили – лишали разума, воспламеняли чувства.
      – Не ожидала или не хотела? Она молчала.
      – Мэгги, я проделал долгий путь, чтобы не из письма, а из твоих собственных уст услышать – ты по-прежнему думаешь, что нам лучше расстаться?
      – Не это ли ты говорил мне все время, пока мы были вместе?
      – Да, говорил, но не тебе, а нам обоим, и, кажется, тебя убедил больше, чем себя.
      В сердце Мэгги затрепетала надежда. Кристофер прислонился к Дереву и криво улыбнулся.
      – Могу поспорить, тебе не удастся сделать это легко.
      – Что сделать?
      – Съесть ворону. Мэгги, котик, ты свидетель редчайшего события – англичанин признает, что он не прав. Я вел себя глупо и бессердечно по отношению к тебе и здесь, и в Англии. Прошу прощения в надежде, что у тебя осталась хоть капля любви ко мне.
      Мэгги не верила своим ушам. Если это сон, то, конечно, самый прекрасный.
      – Ты написала, что не хочешь больше быть моей женой. Я считал твою влюбленность в меня детской, но сейчас ты мудрее и продолжаешь думать так же?
      Мэгги хорошо помнила свое письмо, помнила, сколько слез пролила, пока писала эту ложь. Ложь, чтобы снять с Кристофера груз ответственности за дальнейшую судьбу жены. Она не стремилась убедить его в том, что больше не любит, скорее всего, хотела убедить в этом себя.
      – Надеюсь, в письме написано совсем не то, что чувствует сердце.
      – Почему это?
      Кристофер явно чувствовал себя неловко. Ну что ж, за все ее обиды и унижения он заслуживал чувства неловкости. С другой стороны, это он открыл ей новый мир, дал землю, на которой она сейчас стоит, чувство любви и ребенка, которого она носит под сердцем. Не много, но все же.
      – Кристофер, почему ты здесь? Кристофер вздохнул, Мэгги видела, что его спокойствие улетучивается.
      – Я здесь, дорогая жена, потому что чертовски люблю тебя. Я ни дня не могу прожить, чтобы не думать о тебе. Ложусь в постель и мечтаю о близости с тобой. Черт возьми, ты овладела моими мыслями, ты стала моей мечтой.
      – Боже мой, сэр! – насмешливо сказала Мэгги. – Вы чертыхаетесь в присутствии леди.
      – К черту, ты не леди, и мне это очень нравится. Ты мне нравишься, нет, я люблю тебя, люблю такой, какая ты есть.
      – И я тебя люблю. Очень давно люблю, кажется, с того мгновения, как впервые увидела в «Госпоже Удаче». Ты сидел там и выглядел белой вороной.
      Кристофер взял жену за плечи, словно боялся, что она убежит.
      – А то чертово письмо?
      – Я солгала.
      – Солгала? – его глаза опасно сверкнули. Мэгги радостно улыбнулась. – Почему солгала? Нет! Ничего не говори, мы выясним это потом, сейчас у меня есть более важное дело.
      Улыбка Мэгги потускнела. Только что они признались во взаимной любви, а он уже озабочен каким-то делом.
      – Лучше представь меня тем двум дамам у костра. У них такой вид, будто они застрелят меня, если я сделаю хоть одно движение в твою сторону.
      – Рекомендую соблюдать правила приличия, Ваша Светлость. Вы же знаете, какие мы, американки, дикарки. – Она непочтительно усмехнулась и взяла мужа под руку.
      Сэди и Тамара смотрели на них с любопытством и подозрением.
      – Дамы, это мой муж, Кристофер Тэлбот. Кристофер, дама с ложкой – Сэди, жена нашего кузнеца, а это Тамара, она замужем за ковбоем.
      Женщины приветливо заулыбались. Когда Кристофер заговорил, они удивленно переглянулись.
      – Он очень смешно говорит, – сказала маленькая Сара, – я думаю, ему нужно ходить в нашу школу.
      Сэди укоризненно посмотрела на девочку, но Мэгги весело рассмеялась.
      – Сара, ему простительно так говорить. Когда я была в Англии, все считали, что это я неправильно говорю. Знаешь, они смотрели на меня так же удивленно, как ты на корову с двумя хвостами.
      – Правда? – глаза девочки засияли. – А где эта Англия?
      Мэгги не хотела вспоминать об этой стране, но Кристофер любит родину. Он проделал огромный путь, чтобы сказать Мэгги, что любит ее такой, как она есть. Она же любит его больше жизни, и если жить с ним означало вернуться в старую душную Англию – теперь она согласна.
      – Скоро я тебе расскажу об Англии, – пообещал Кристофер. – Может быть, в один из холодных вечеров разведем костер и поговорим.
      – Обещаешь? – требовательно спросила малышка.
      – Обещаю. А сейчас у нас с Мэгги есть дело. Надеюсь, дамы, вы не будете против, если я украду ее у вас. – Кристофер посадил Мэгги перед собой в седло.
      Интересно, какое дело он имеет в виду? Хочет познакомиться с бухгалтерскими книгами или поговорить с управляющим о расширении дела? А может, хочет побыстрее узнать, в каком состоянии находится его бесценная земля?
      Но Кристофер направил лошадь не к дому. Он достал компас, тщательно сверился с ним и направился на северо-восток. Через двадцать минут на горизонте появилась хижина.
      – Думаю, здесь нам никто не помешает.
      – Кристофер, какое у тебя может быть дело в хижине?
      – Никакого, кроме тебя.
      Наконец, Мэгги поняла, чего он хочет, и сердце ее подпрыгнуло от радости.
      – Ты сошел с ума, ведь очень холодно. Он самодовольно усмехнулся:
      – А этот тюк одеял для чего? К тому же я собираюсь очень хорошо тебя греть.
      Он сдержал обещание. Они так разогрелись, что одеяла, пожалуй, были совсем не нужны, разве что в качестве постели на полу. Одежда служила подушками, а огонь в очаге разгонял холод.
      Кристофер сдерживал, как мог, свое нетерпение. С тех пор, как Мэгги уехала, женщин у него не было, и сейчас его кровь кипела. Весь долгий путь из Лондона до ранчо он провел в мечтах – заниматься с Мэгги любовью, заявить на нее свои права и объявить всему миру: Мэгги Монтойя Тэлбот – его женщина, а он – ее мужчина.
      Мэгги сводила его с ума, ее поцелуи были сладкой мукой, темные глаза горели такой страстью, что он потерял контроль над собой. Как всегда, их соединение было похоже на сражение. Кристофер прижал Мэгги всем телом, желая задержать приближающуюся бурю, но она, как всегда, не позволила медлить. Обхватила ногами его бедра, маленькие руки в чувственном порыве сжали ягодицы. Кристофер задохнулся, по телу пробежал огонь страсти.
      – Ты маленькая непристойная колдунья! Дьявол-искуситель!
      – Может, тебе лучше было бы жениться на леди?
      – Ну уж нет!
      Кристофер больше не мог сдерживаться, и его напряженный член буквально вонзился в жаркую плоть. Радостный крик Мэгги отозвался в нем песней любви. Все его существо сконцентрировалось на любимой женщине и желании слиться с ней еще теснее. Стоны наслаждения и вонзившиеся в спину коготки разжигали сильнее. Никогда еще Кристофер не чувствовал себя таким сильным, всемогущим и счастливым.
      Пик наивысшего наслаждения не заставил долго ждать. Кристофер ощутил себя бурной рекой, которая, наконец, нашла покой в глубинах океана. Он дома.
      На ранчо они возвращались так же верхом, как и приехали в хижину. Кристофер укутал жену одеялом, но вряд ли это было нужно – тепло в душе согревает в любой холод. Интересно, размышляла Мэгги, почему она позволила своей гордости оторвать себя от человека, которого так любит? Прислонившись к широкой груди мужа, она чувствовала на своих волосах теплое дыхание.
      – Почему ты лгала мне? – тихо прошептал он ей на ухо.
      – Что? – она ожидала услышать совсем другие слова.
      – Почему ты солгала в письме, когда сбежала от меня? Кстати, больше тебе это не удастся. Злилась на мою грубость?
      – Я вообще на тебя не злилась. Злилась на себя за дурацкое поведение.
      – Ничего дурацкого в твоем поведении не было.
      – Было. Я вбила себе в голову, что должна заставить тебя полюбить меня, и делала все неправильно, приносила всем только неприятности. Потом поняла, что во всем не права и должна уехать. А письмо написала, чтобы ты знал – обо мне не нужно ни заботиться, ни волноваться. Кристофер посмотрел ей в глаза.
      – Я полюбил тебя давно, до того, как ты уехала. Просто был глуп и упрям, чтобы признать это.
      – Неужели любовь ко мне такая трагедия, с которой ты не мог примириться?
      – Любовь к тебе – лучшее, что есть в моей жизни.
      – Если ты действительно меня любишь, я пойду за тобой куда угодно. Даже согласна терпеть твою мать.
      Кристофер засмеялся.
      – Мэгги, котик, я очень тебя люблю, но, если ты не возражаешь, буду жить здесь. Боюсь, для лондонского общества у меня слишком подмоченная репутация. Ты такой яркий представитель нового мира, что я решил обратиться в твою веру. Как думаешь, сможешь помочь мне стать хорошим хозяином ранчо?
      Мэгги обняла мужа.
      – Я – нет, но, спорю, Мосс Райли сможет.
      – Тогда дадим ему шанс.
      Она крепче обняла его и лукаво спросила:
      – Ты представляешь, как мужчина и женщина могут заниматься любовью верхом на лошади?
      Брови Кристофера взметнулись вверх.
      – Если только мужчина не боится отморозить самое чувствительную часть своего тела.
      Мэгги поняла, что ее идея понравилась, и потянулась к пуговицам брюк.
      Когда часом позже они прибыли на ранчо, Мэгги счастливо улыбалась, а у Кристофера был несколько ошеломленный вид. Их ласково встретила Луиза.
      – Мы уже хотели посылать на розыск.
      – Неправда, вы же знали, что я с Кристофером.
      – Но солнце уже почти село.
      Мэгги удивленно посмотрела на горизонт, где виднелся только край раскаленного шара.
      – Ой, и правда!
      Когда из дома вышел Питер Скаборо, она всплеснула руками от удивления.
      – Питер?!
      – Привет, Магдалена. Ты решила дать мужу еще один шанс?
      Мэгги покраснела и посмотрела на Кристофера.
      – А ты, мой мальчик, позволил жене называть тебя ослом?
      Кристофер засмеялся, а Мегги не поняла шутки.
      – Мэгги, мне кажется, ты простила его. Против английского шарма трудно устоять – я только что убедил Луизу стать моей женой.
      Мэгги открыла рот. Кристофер закрыл его, коснувшись пальцем подбородка.
      – Я бы сказал, невозможно устоять против шарма американок.
      Луиза нежно улыбнулась.
      – Если Мэгги вышла замуж за важного англичанина, то почему бы и мне не попробовать?
      – Кристофер – не важный, он… Он ладонью прикрыл рот жены.
      – Молчи, любовь моя, ты разрушишь мою репутацию. Питер еще заносчивей меня – почему он столько времени был холостяком?
      – Жена быстро приберет его к рукам, – сказала Мэгги, когда Питер взял Луизу за руку и повел в дом.
      Кристофер задержал Мэгги.
      – Ты хочешь сказать, у бедного Питера такая же судьба, Как у меня?
      Мэгги усмехнулась:
      – Думаю, он будет счастлив.
      Кристофер так крепко прижал жену к себе, что та едва дышала, когда он отпустил ее после поцелуя.
      – Ты от меня еще не устала?
      – Не устану даже за сто лет.
      – Обещаешь?
      – Обещаю.
      Вечер они провели вчетвером в гостиной у камина. Весь мир казался спокойным, хотя за окнами завывал холодный ветер, угрожая опять принести снежную бурю. Питер и Кристофер рассказывали Луизе о лондонских приключениях Мэгги. Луиза только укоризненно покачала головой, узнав, как леди Тэлбот носилась по Гайд-парку. Кристофер рассказывал об этом с улыбкой, но Мэгги видела его извиняющийся взгляд, он чувствовал свою вину за случившееся.
      – Магдалена никогда не следовала правилам, – сказала Луиза.
      – Неправда, – Мэгги фыркнула. – Я могу вести себя, как положено, но англичане расстраиваются по малейшему поводу. Если ты позволишь Питеру увезти тебя в Англию, то поймешь, что я имею в виду. Там никто не делает ничего полезного, и все время стараются не допустить, чтобы человек развеселился. Особенно леди. Джентльмены иногда расслабляются – охотятся или играют в карты, но дамы целыми днями сидят в гостиных и обсуждают тех, кто нарушил их глупые правила. – Она посмотрела на Кристофера. – Если уж речь зашла о дамах. Как поживает мисс Совершенство, новая герцогиня Торрингтонская?
      – Она наслаждается титулом, как утка водой.
      – Понятно, – кислым тоном ответила Мэгги.
      – И твердой рукой правит домом и Джеймсом.
      – Ему как раз это и нужно.
      – Амелия не такая уж плохая, – вставил Питер. – Строго предупредила Родни, чтобы он прекратил выпивки и игру в карты. Думаю, к следующему сезону она подберет ему умную жену, которая сможет держать его в руках. Она сумела уговорить Джеймса приструнить Катарину, ставшую почти невыносимой.
      Мэгги что-то проворчала про себя.
      – А что с Элизабет? Луиза, ты обязательно должна с ней познакомиться, это сестра Кристофера. Она очень приятная девушка, умеет рисовать портреты, которые выглядят, как живые.
      – Она шлет тебе привет и благодарит за то, что научила ее пользоваться даром, данным Богом. Портрет дочерей доктора Холлоуэя вышел великолепно. Она получила новые заказы и… предложение от доктора стать его женой.
      – Да?! И она согласилась? Замечательно! Я с первой минуты поняла, что он ее любит. Кристофер, Ты рад за нее?
      – Рад я или нет, думаю, не имеет значения. С тех пор, как ты подружилась с ней, Элизабет стала независимой. К неудовольствию Катарины, ей подражает Ракел. – Он улыбнулся, увидев, что Мэгги нахмурилась. – Конечно, я доволен. Если кто и заслуживает счастья, так это Элизабет.
      – Могу поспорить, твоя мать не обрадовалась такой партии для дочери. – И пояснила Луизе: – Томас Холлоуэй – очень приятный человек, но, с точки зрения происхождения, такой же простой человек, как и я.
      Кристофер криво улыбнулся.
      – Моя мать к старости обнаружила, что сердце значит больше, чем родословная. Она почти ни во что не вмешивается с тех пор, как Амелия взялась всем распоряжаться. А та убедила Джеймса отремонтировать дом, чтобы мать могла вести светский образ жизни, как прежде.
      Мэгги поняла – по иронии судьбы изысканная Амелия победила грозного Дракона. Да, мисс Совершенство – это не нахальная американская простушка. Находясь в безопасности на своем ранчо, Мэгги подумала, что отсюда семья Тэлботов не выглядит такой устрашающей, как в Англии. Она с удивлением обнаружила, что желает им всех благ, даже старой Драконше и кислой Катарине. Сейчас мир Мэгги стал близок к совершенству, каким, собственно говоря, и должен быть, и нехорошо держать зло на других.