Глава 7

В последний день апреля, прибыв в Лондон вместе с Кирой, мистером Хаулендом и герцогом Кропторном, Дариус тут же оставил трех своих уставших спутников. Он хотел поскорее разыскать лорда Венса.

Через четыре часа он был сильно озадачен.

Дариус нашел Венса в клубе, который тот частенько посещал, – сомнительном заведении, не слишком разборчиво относящимся к выбору посетителей. От этого места за версту разило табаком, выпивкой и темными делами. Света в помещении было немного только над столами, чтобы видеть карты, в то время как погруженные во тьму углы представляли идеальное место для того, чтобы задумывать козни.

Быстро опрокинув несколько бокалов спиртного, одетый в кружевную рубашку и кричащий сине-зеленый шелковый жилет, Венс начал расхаживать по заведению с таким напыщенным видом, будто был самим королем. Дариусу отчаянно захотелось врезать мерзавцу за уничтожение репутации сестры, и он сжал в кулаках ткань брюк, чтобы сдержаться.

Вскоре Венс ушел и направился по темным улицам к Стрэнду. Дариус следовал за ним, внимательно наблюдая в ожидании какой-нибудь улики, которая поможет доказать лживость Венса.

По улицам расхаживали проститутки с подоткнутыми юбками, обозначающими их профессию, многие из них откровенно предлагали себя прохожим. Дариус, морщась, шел дальше, вслед за Венсом, который в конце концов нырнул в узкий переулок в нескольких кварталах от Темзы.

Внезапно виконт оглянулся через плечо, и Дариус спрятался за углом заброшенного здания. Очевидно, удовлетворенный тем, что никто его не видит, Венс дважды постучал в дверь, протянул кому-то деньги и вошел внутрь. Заинтригованный, Дариус прокрался по переулку к двери и тоже дважды постучал.

Дверь открылась. Крепкий лысый человек в грязной белой рубашке пристально посмотрел на него. Недовольный задержкой, Дариус нахмурился, ища глазами Венса.

– Это будет стоить два шиллинга! – рявкнул привратник.

Отведя взгляд, чтобы не вызвать подозрений, Дариус протянул ему деньги.

– Добро пожаловать в Храм.

Храм? Дариус сдвинул брови и медленно двинулся вперед, стараясь, чтобы глаза привыкли к темноте. От двери он прошел через большое помещение заброшенного склада, превращенного в... в то, чем это было. Венса он заметил в центре комнаты, смеющегося, с бокалом в руке, посреди группы со вкусом одетых молодых людей.

Внимание Дариуса привлекло движение на маленькой сцене в передней части комнаты. Мужчина хрупкого телосложения, одетый, как молодая девушка, в белые кружева, встал и откашлялся. Толпа начала реветь, свистеть и выкрикивать непристойности.

Дариус нахмурился. Что же это за место?

К исступленному восторгу толпы, мужчина запел неестественным фальцетом, и тогда Дариус воспользовался возможностью обернуться, чтобы получше разглядеть лорда Венса, но тот удалился в глубину склада, идя широкими шагами рядом с высоким темноволосым мужчиной с широкими плечами.

– Кажется, вам понравился лорд Венс, не так ли? – спросил молодой денди, бочком подобравшийся к Дариусу так, что они оказались тесно прижатыми друг к другу. Прежде чем Дариус успел ответить, щеголь продолжил: – Нам всем нравится. Тут нет никого, кто не отдал бы состояние за то, чтобы провести часок наедине с очаровательным проказником.

Венс исчез за дверью, и Дариус, повернувшись к своему незваному соседу, обнаружил, что тот оценивающе разглядывает его. Алчный тон его голоса, ищущие, голодные глаза посылали тревожные сигналы.

Так вот оно что! Он нежданно-негаданно попал в гнездо содомитов.

– Но вам, конечно, не составит труда найти компанию. – Денди кокетливо улыбнулся. – Вы, иностранцы, так экзотичны, так задумчивы. Я это просто обожаю! Держу пари, вы в очень дурном настроении. Что ж, тем лучше. – Темноволосый щеголь расправил черный бархатный воротник своего золотистого сюртука и придвинулся ближе.

Дариус помрачнел.

– Там есть выход?

– Наружу? Нет, только отдельные комнаты. – Вздохнув, его собеседник округлил глаза. – Конечно, я понимаю – все хотят его, как будто он единственный привлекательный мужчина на свете.

Ловко щелкнув каблуками, франт удалился. С мрачным видом Дариус наклонил голову и направился в темный угол, в котором исчез Венс. В голове его крутилась лишь одна мысль: если Венс предпочитает мужчин, зачем он сделал предложение Кире? Может, думал женитьбой поддержать свой образ благородного пэра, а потом Вене струсил и бросил Киру страдать от унижения?

Через двадцать минут Венс снова появился, на этот раз один. Довольно улыбаясь, он прошел по комнате к группе мужчин, в которой стоял и тот щеголь, с которым Дариус только что разговаривал.

Оживленно жестикулируя, молодой человек что-то сказал Венсу и указал в сторону Дариуса.

Выругавшись, Дариус опустил взгляд и нырнул в темный угол. Когда через минуту он поднял глаза, Венс, пожав плечами, отошел от группы посетителей, и Дариус решительно последовал за ним.

Ночь уже оказалась полна сюрпризов; интересно, что она могла припасти еще?

Насвистывая, Венс уверенно зашагал по Ньюкасл-стрит к театру «Друри-Лейн». Район наполняли хорошо одетые люди, поскольку в Королевском театре только что закончилось вечернее представление.

С самодовольным видом виконт вышел из толпы и свернул на узкую дорожку позади театра. Здесь было темно и безлюдно. В отдалении лаяла собака, и этот звук отдавался эхом в пустом пространстве. Венс настороженно оглянулся, и Дариус поспешно спрятался в ночной тени.

Через несколько мгновений Венс открыл дверь, и узкая полоска света прорезала темноту позади здания. Дариус подождал две минуты и последовал за ним.

Когда он открыл дверь, одного беглого взгляда ему оказалось достаточно, чтобы понять – перед ним обычный бордель. Над гудящим камином висела картина с обнаженной женщиной, полулежащей на горе подушек; ее соски скрывали длинные светлые волосы. Поблизости расположились несколько полуодетых женщин, стреляющих глазами в сторону мужчин-клиентов. Запах духов, пота и едва уловимый запах секса наполняли воздух.

Если Венс имел сексуальное пристрастие к мужчинам и только что удовлетворил свой аппетит, зачем негодяй пришел именно сюда?

Дариус разглядывал небольшую компанию, пока не заметил удаляющуюся фигуру Венса. Виконт поднимался по лестнице вместе со светловолосой женщиной, а потом пошел дальше по коридору.

Дариус осторожно последовал за ними.

Хрупкая рука легла на его локоть и остановила его.

– Ищешь чего-нибудь эдакого, мой пригожий господин?

Он посмотрел вниз на молодое, но поблекшее лицо женщины. Ей было не больше двадцати, хотя из-за выкрашенных в черный цвет волос и кричаще яркой помады она казалась старше. Тонкое, бесстыдно открытое платье откровенно демонстрировало ее бледную грудь.

Нахмурившись, Дариус молча продолжал следить за Венсом, который в этот момент открывал дверь для шедшей вместе с ним женщины.

– Кто она?

Взгляд проститутки скользнул по комнате к большой картине с обнаженной женщиной.

– Миссис Линд, хозяйка. – Она хихикнула. – Хотя ни одна из нас не верит, что мадам была по-настоящему замужем. Она никогда не берет много клиентов, только несколько особенных.

Венс был особым клиентом? Так ему нравятся и женщины тоже?

– Тот мужчина с миссис Линд – вы часто видите его с ней?

Проститутка нетерпеливо кивнула, ее гладкие темные волосы скользнули по костлявым плечам.

– Ну да, и что с того? Ты тут, чтобы хорошенько покувыркаться или чтобы вынюхивать?

Решив, что не стоит выдавать себя, Дариус улыбнулся.

– Меня очень заинтересовала ваша хозяйка.

Женщина округлила глаза.

– Напрасно стараешься. Миссис Линд не берет клиентов, которых не знает, и, я слыхала, волосы между ее ног совсем не такие, как на голове. Если хочешь узнать побольше, это будет стоить денег.

– Можешь отвести меня наверх?

– Ну наконец-то! – Девица похотливо улыбнулась. – Я развлеку тебя как надо, мой пригожий господин.

Дариус пошел за ней по покрытой золотистым ковром лестнице. Ее дверь оказалась неподалеку от двери миссис Линд. Когда он вошел в комнату, ему бросились в глаза красные стены и постельное белье, отделанное черной бахромой. Это была самая безвкусная комната, какую он видел в своей жизни. Дариус едва не задохнулся от запаха старых духов, смешанного со зловонием мужского пота.

Морщась, он бросил проститутке несколько монет, и та, быстро подхватив их, засунула монеты в потайной карман юбки.

Сделав это, она улеглась на кровать, расстегнула три пуговицы на корсаже и, задрав юбку на талию, игриво повернулась так, что ее груди вывалились из корсажа. Затем она выставила напоказ темный холмик между ног.

Молодой человек быстро отвернулся.

– Что? – спросила она. – Хочешь, чтоб я была сверху? На четвереньках?

Дариусу нравился секс так же, как любому мужчине, но сейчас у него имелись более важные дела.

– Скажи, тут есть туалет? – Он не смог придумать никакого другого повода, чтобы покинуть комнату, не возбудив подозрений.

Девица вздохнула, но даже не попыталась прикрыться.

– Через коридор, вторая дверь налево.

Он кивнул в знак благодарности и, выйдя из комнаты, быстро огляделся. Наверху было тихо: видимо, все были заняты одним и тем же за закрытыми дверями. Снизу слышались приглушенный гул голосов и звон бокалов, напоминавший ему, что нужно действовать быстро.

Дариус прокрался к двери миссис Линд и увидел, что она немного приоткрыта.

В ту же секунду он услышал смех миссис Линд и осторожно заглянул внутрь. Несмотря на свои предыдущие наблюдения, Дариус ожидал найти Венса зарывшимся в ворохе женских юбок – разве не за этим большинство мужчин приходят в бордель? И опять Венс оказался непредсказуем.

Виконт и мадам всего лишь беседовали, и так тихо, что Дариус ничего не мог расслышать. Потом миссис Линд передала Венсу толстую пачку банкнот.

Положив деньги в карман, светловолосый денди поднес руку миссис Линд к губам и поцеловал ее. Озадаченный этим обменом, Дариус нахмурился. Приходящие в бордель мужчины платят деньги за удовольствие, а не получают их. Так какого же дьявола миссис Линд дала деньги Венсу?

Виконт отпустил руку мадам, и они вместе направились к двери. Зная, что его не должны заметить, Вене поспешно огляделся, ища, где бы спрятаться. Его взгляд наткнулся на туалет на другой стороне холла, и он нырнул туда, а затем, довольный тем, что предусмотрительно оделся во все черное, приоткрыл дверь и прислушался.

– Мне нужно что-то изысканное: – Речь миссис Линд была на удивление культурной. – Надеюсь, вы понимаете.

– Безусловно.

– И я не хочу долго ждать этого.

– Разве я когда-нибудь разочаровывал вас, Амелия?

Миссис Линд широко распахнула дверь и улыбнулась, демонстрируя на удивление юную красоту.

– Очень редко, должна признать. Ах вы, плутишка! Так я буду ждать.

Кивнув, Венс вышел из комнаты.

Лихорадочно обдумывая этот короткий разговор, Дариус наблюдал за виконтом, широкими шагами направлявшимся по коридору к лестнице. Миссис Линд вскоре последовала за ним.

После того как они ушли, Дариус метнулся по коридору в комнату темноволосой девицы. Открыв дверь, он обнаружил ее в той же нескромной позе, в которой оставил.

– Наконец-то ты вернулся. Я уж начала думать, что ты заблудился.

Дариус достал еще несколько монет и бросил ей.

– Ты никогда меня здесь не видела, и я не задавал никаких вопросов. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Женщина пожала плечами:

– Как скажешь.

– Одевайся.

Проститутка медленно застегнула корсаж и расправила юбки.

– Если миссис Линд спросит, я отвечу, что ты из тех, кто любит только смотреть.

Дариус поморщился. Неужели есть и такие?

– Если узнаешь что-нибудь еще об этом мужчине, лорде Венсе, или о причинах, почему он приходит сюда, сообщи мне.

Девица взяла визитную карточку с лондонским адресом его отца, которую он протянул ей.

– А там будут для меня деньги?

– Конечно. Только узнай побольше.

Теперь, когда они были в Лондоне, лишившись музыкального салона Норфилд-Парка, Кира легкой походкой вошла в гостиную лондонского дома Кропторна и остановилась. Отделанная синим с золотом комната была великолепно украшена, от лепнины в стиле рококо вокруг двери до позолоченных виньеток на мраморном камине. Ковер, выполненный в синем и сером, идеально сочетался с роскошными, обитыми синим бархатом креслами, расставленными вокруг. Просторный арочный потолок покрывали ровные ряды овалов с нарисованными в них прекрасными садами. Она никогда и представить не могла, что в семейной комнате может быть так много деталей. Внутреннее убранство в доме Киры всегда казалось ей удобным, иона скучала по эркеру, выходящему в ее маленький садик, но здесь было... великолепно.

Вспомнив о своей цели, Кира направилась к письменному столу у дальней стены, залитому золотым утренним светом. Она внимательно посмотрела на портрет хмурой женщины – скорее всего какой-нибудь прародительницы Гевина, потом взяла перо с искусно украшенной стойки и вздохнула. Следовало известить отца о ее предстоящем браке, но даже если он сейчас все еще был на Цейлоне, письмо не дойдет до него раньше дня свадебной церемонии. И все же она почему-то чувствовала необходимость хоть как-то сообщить ему об этом.

Сев за стол, девушка поискала бумагу и через несколько секунд уже сидела перед чистым листом с новым пером в руке.

Белая страница укоряюще смотрела на нее. Как сможет она сказать отцу, что выходит не за обеспеченного мужчину, который, как он безрассудно уверял, будет очарован ее красотой? Кира подозревала, что на самом деле отец хотел для нее удачного брака только потому, что это было бы изысканной местью его непримиримому старшему брату.

Если отставить в сторону соперничество отца, Кира была не против выйти замуж за человека без большого состояния. Действительно, в разгаре этого скандала доброе имя Джеймса было для нее величайшим богатством. Но она не могла отрицать легкого разочарования из-за того, что выходит за человека, которого не любит.

Конечно, Джеймс ей нравится. Он предложил ей помощь и готов был спасти ее репутацию после лжи лорда Венса, хотя она не могла предложить ему ничего ценного взамен. Больше того, Джеймс был добрым и исполненным благих намерений, спокойным джентльменом, он умел выслушать. Кира озадаченно сдвинула брови. Так почему же она не доверилась ему?

Не уверенная, что знает ответ, она написала дату и быстро набросала несколько слов о своей предстоящей свадьбе, избегая упоминания о лорде Венсе. Когда отец вернется в Англию, утолив последний приступ страсти к путешествиям, пик скандала будет уже позади.

Глубоко погрузившись в свои мысли, Кира не сразу почувствовала прикосновение чьей-то руки к своему плечу. Вздрогнув, она обернулась и увидела Гевина.

– Простите, я не хотел напугать вас.

Герцог выглядел невероятно беспечным в черных брюках, скаковых сапогах и мягкой белой рубашке. Капельки пота блестели на его мощной груди, видневшейся в раскрытый ворот рубашки. Он выглядел так, будто только что вернулся после долгой скачки.

Гадая, зачем он искал ее, Кира молча ждала.

Гевин участливо посмотрел на нее.

– Вы хорошо себя чувствуете? У вас какой-то лихорадочный румянец.

Смущенная своей реакцией, она отвернулась и ткнулась взглядом в свое письмо.

– Я писала письмо отцу.

– Неужели? Со слов Джеймса я понял, что он за границей.

– На Цейлоне, я полагаю, но никто точно не знает. В прошлом году страсть к путешествиям забросила его в Китай, а незадолго до этого он странствовал по Египту.

– Ваш отец очень много путешествует...

– Да, он может платить за свои приключения, переводя документы и тексты на восемь языков. – Кира стала пристально разглядывать перо, но затем все же рискнула украдкой взглянуть на Гевина.

– Восемь? Это впечатляет. А сколько знаете вы?

– Четыре, хотя мой русский довольно плох, и, наверное, не стоит его считать.

Герцог выглядел потрясенным.

– Увы, мой французский тоже плох – пожалуй, даже хуже, чем мое пение.

Кира рассмеялась, понимая, что нельзя не доверять, когда он так обезоруживающе откровенен. Еще труднее было игнорировать его обаятельную улыбку.

– Это действительно прискорбно. Если мы когда-нибудь поедем в Париж, представлять семью придется моим сестрам. К счастью, у Энн особый талант к языкам.

Очевидная гордость на лице герцога тронула Киру, было ясно, что он любит своих сестер так же сильно, как Дариус любит ее. Она всегда считала, что девочке нужен заботливый любящий брат, и сестрам герцога явно повезло.

– Справедливости ради нужно сказать, что у Кейт величайший дар владения иголкой и ниткой, – продолжал герцог. – К тому же она более красивая и менее замкнутая, чем Энн.

Складка между его темными бровями свидетельствовала о тревоге, которую Кира не могла не заметить.

– Что-то не так?

– Почему вы так решили?

– Ваша озабоченность, Гевин. Что тревожит вас?

Он помедлил, потом вздохнул:

– Ничего особенно важного.

По тревоге, затуманившей темные глаза герцога, Кира поняла, что его беспокойство очень реально, но он решил не делиться им. И все же... возможно, она могла бы помочь.

– Это, очевидно, достаточно тяжело для вас, потому что ваша улыбка исчезла и живость в глазах тоже.

– Просто я беспокоюсь об Энн и ее перспективах выйти замуж.

– Если она хотя бы вполовину так очаровательна, как... – «как вы красивы...» Неужели она чуть не произнесла это? Действительно, очень плохой шаг. Нет, она должна еще раз подумать, но терять свои мысли, когда ее взгляд встречается с его взглядом. – Уверена, она очаровательная девушка.

– Да, – быстро согласился он. – Просто вчера вечером я разговаривал с одной из своих кузин, которая взяла девочек под свое крыло, поскольку сама сейчас занята подготовкой дочери к сезону. У Кейт поклонников даже больше, чем надо, и уже есть два предложения, одно из них просто великолепно; а вот Энн гораздо больше нравится сидеть, уткнувшись носом в книгу. Кузина говорит, что Энн делает все возможное, чтобы оставаться дома, и из-за этого у нее очень мало поклонников.

По лицу герцога Кира видела, что эта проблема очень его волнует.

– Возможно, ей трудно выйти из тени Кейт...

– Похоже, что так, и чем дольше это продолжается, тем труднее будет Энн занять достойное место в свете. Она никак не может понять всю важность танцев, улыбок, оживленной беседы...

Темные глаза Гевина затуманились от беспокойства. Ясно, что он, как и Дариус, очень хороший, но немного заблуждающийся брат.

– Она понимает, – заверила его Кира. – Но если девушка застенчива, боюсь, для нее это довольно непросто.

– Как это? Возможно, вечеринки и балы ей нравятся меньше, чем Кейт, но...

– Вы ведь не застенчивы, – заметила Кира, – поэтому вам трудно объяснить; а вот мне приходится бороться со своей робостью на светских сборищах. Легкая болтовня и танцы, о которых вы говорите, временами могут показаться почти мучительными.

– Мучительными? – По выражению его лица она поняла, что такая идея ему совершенно чужда.

– Когда вам не слишком нравится в компании, ужасно трудно держаться с грацией и шармом.

– Возможно, но Энн должна перебороть себя. Для женщины удачно выйти замуж – дело первостепенной важности.

Ничто не могло быть более верным. Их взгляды встретились, и Кира подумала, что, может быть, когда-нибудь его забота распространится и на нее. Возможно, он действительно одобряет ее брак с Джеймсом. Эта мысль согрела ее.

– Вы правы, хорошо выйти замуж очень важно, – согласилась она. – Каждая женщина знает это, и каждый хороший брат делает, что может, чтобы способствовать такому событию. Энн понимает, чего вы ожидаете, но вы хотите, чтоб она блистала, выделялась в ситуации, в которой ее язык будто связан. У меня иногда даже начинает кружиться голова от большого количества людей. Ни один бал в Суффолке никогда не был таким грандиозным, как настоящий лондонский бал.

Герцог выглядел разочарованным, но он все же попытался осмыслить ее слова.

– Что я могу сделать, чтобы помочь ей?

– Поговорите с ней, предложите вашу поддержку. Скажите, что гордитесь ею, несмотря ни на что. Сходите с ней на прием и будьте все время рядом. Ваше присутствие придаст ей уверенности. Возможно, вашей сестре просто нужно отойти от стены, чтобы ее увидели все молодые люди.

Герцог кивнул;

– Наверное, это так и есть. Похоже, вы хорошо понимаете мою проблему.

– Дариус сделал все, чтобы ввести меня в общество, когда я с большим удовольствием оставалась дома с моей музыкой. – Кира не могла не улыбнуться, с нежностью вспоминая все способы, которыми брат пытался помочь ей.

– Я заметил, что вы с ним очень близки.

Наблюдение герцога не удивило Киру, но, сказав ей об этом, он стал нравиться Кире еще больше.

– В детстве мы с Дариусом всегда помогали друг другу. Я научила его читать, а он учил меня ловить рыбу. Я присматривала за ним, когда... стала старше, а он давал мне ощущение безопасности – ведь папа часто уезжал в свои поездки.

– Вам повезло, что вы вместе. А вот мне так не хватает моих сестер. Сестры значительно моложе меня, но как только они уехали из Норфилд-Парка в Лондон, дома стало тише, чем на кладбище.

Гевин искренне скучал по сестрам; Кира услышала это в его голосе.

– Значит, это ваш шанс. Если вы одобряете одного из женихов Кейт, обручите их и позвольте сестре насладиться счастьем, которое дает замужество. Сделав это, вы освободите для Энн место, которое раньше занимала Кейт.

– Да, это и в самом деле разумно. – Герцог взял Киру за руку. В его глазах она увидела решимость и признательность. – Уверен, вы правы. Благодарю вас.

Кира едва успела ответить на прикосновение его теплой ладони, как вдруг он наклонился к ней. Неужели он хочет поцеловать ее? Сердце Киры бешено забилось. Он наклонился еще ближе. Хочет ли она, чтобы он это сделал?

Внезапно Кира почувствовала на своей щеке его вызывающе теплое дыхание. Мгновение спустя его рот прикоснулся к ней, и он поцеловал ее в щеку. На мгновение – всего лишь вдох – время замерло внутри ее.

Дариус много раз целовал ее в щеку, но никогда это не вызывало у Киры таких чувств, как сейчас – надежда, головокружение, неуверенность... Почувствовав, что Кира напряглась, Гевин отстранился и отпустил ее руку.

– О, мне не следовало... – Он, казалось, с трудом подыскивал слова. – Вы были так великодушны и помогли мне, а я так благодарен за ваш мудрый совет, что, боюсь, немного увлекся в выражении моей благодарности. Сможете ли вы простить меня?

Благодарность, ну, конечно же. Зачем еще герцогу делать такой жест по отношению к ней? Это ее вина, что она прочла что-то большее в его благодарном жесте – то, чего ей не следовало желать.

Всего через девять дней ее свадьба, впереди предсвадебная лихорадка. Дариус поклялся, что побыстрее завершит свои таинственные дела в Лондоне, чтобы они могли вовремя вернуться в Норфилд-Парк. Но мысль о том, что ей придется навсегда остаться замужем за Джеймсом, человеком, которого она знает всего какой-то месяц... Это ее откровенно пугало.

– Тут нечего прощать. – Кира изо всех сил постаралась улыбнуться. – Я рада, что смогла помочь.

– Да, да! А вот я, боюсь, отплатил вам за доброту тем, что испугал вас и помешал писать письмо. – Герцог одарил ее самой скромной улыбкой, от которой ямочка на его подбородке стала глубже. – Оставляю вас, чтобы вы могли закончить письмо.

Кира растерянно смотрела на широкую спину герцога, скрытую под сине-серым сюртуком, и ей почему-то не хотелось, чтобы он уходил.

– Гевин!

Он быстро обернулся.

– Да?

Девушка лихорадочно пыталась придумать хоть что-нибудь, чтобы задержать его.

– Я просто хотела пожелать вашим сестрам удачи с замужеством.

Теплая улыбка снова смягчила его энергичный рот.

– Благодарю вас.

Он вышел, а Кира все продолжала смотреть на дверь. Сегодня Кропторн продемонстрировал любовь к своей семье и из-за этого еще больше понравился ей. Похоже, этот мужчина просто не желал покидать ее мысли, которые становились все более безрассудными. А тут еще это безумное мгновение, когда она подумала, что он хочет поцеловать ее, как ни Джеймс, ни даже лорд Венс никогда не решались...

Впрочем, определенно это все только предсвадебная лихорадка!

– Представить не могу, как мне удастся пройти через этот званый обед и усадить за стол Мельбурнов, – вздыхала тетя Кэролайн следующим вечером, постукивая ногой по сапфирово-синему ковру в столовой. – Все, кого мы знаем, придут в ужас.

Гевин отлично понимал чувства тети, однако предпочел бы, чтобы она выражала их менее драматично.

– До нашего приезда в Лондон я понятия не имел, что вы запланировали это торжество, иначе обязательно настоял бы, чтобы мы отложили поездку.

Кэролайн закрыла покрасневшие глаза, пытаясь не дать волю слезам.

– Лучше бы ты вообще никогда не привозил их в Лондон! А отменять теперь уже слишком поздно...

И опять он был с ней согласен. После сегодняшнего вечера весь Лондон будет знать, что Джеймс собирается жениться на Кире Мельбурн. Они с тетей Кэролайн не могли совершенно игнорировать девушку, чтобы не вызвать пересудов о расколе в семье... и не ранить Джеймса, но Гевин вовсе не планировал представлять ее светскому обществу, как не хотел и публично унижать Киру. Он неожиданно обнаружил, что ему чертовски нравится проводить с ней время, хотя это было совершенной бессмыслицей – ведь ему предстояло соблазнить ее. Джеймс, тетя Кэролайн, семья – вот что важно, и ничего больше. Эта женщина позволила лорду Венсу всю мыслимую близость и никогда не станет хорошей женой священника, даже несмотря на свою манеру изображать из себя невинность. Эта безыскусственность, должно быть, одна из ее уловок, с помощью которых она поймала Джеймса в ловушку, и Гевин не должен позволить себе последовать его примеру. Несмотря на кажущуюся добродетель Киры, он знал, кто она и что собой представляет. То, что он слушал, как Кира Мельбурн поет, и восхищался ее талантом, еще ничего не значит. Да, он находил ее общество приятным, но ему также нравилось и общество других женщин. А сейчас он прежде всего должен прекратить так отчаянно желать уложить Киру в свою постель.

А все же чертовски жаль, что он не может сделать ее своей любовницей, прикасаться к ней всегда, когда захочет – обладать экзотическим совершенством ее губ, ласкать ртом ее пышную грудь, до умопомрачения заниматься с ней любовью... Но потакая таким фантазиям, он еще больше возбудит печально известную похоть Даггетов, а каждый день, проведенный в присутствии Киры, только ухудшает ситуацию.

– Мы выдержим этот вечер, – сказал он тетушке. – Я буду тщательно следить за мисс Мельбурн и приложу все усилия, чтобы не дать скандалу распространиться.

Тетя Кэролайн посмотрела на него, и ее брови поползли вверх. Гевин знал этот взгляд; она определенно что-то подозревает.

– Судя по тому, что я наблюдала в последние три дня, вы стали очень близки с мисс Мельбурн, возможно, даже слишком. Почему?

Разумеется, проницательная тетушка заметила, что он вступил в дружеские отношения с вражеской стороной, но его план по избавлению семьи от Киры уже заработал. Он обнаружил у нее несколько уязвимых мест: стремление защитить брата, неуверенность в себе и необходимость снискать одобрение окружающих. И еще он уловил легкую злость на отсутствующего отца. Правда, Кира не сказала ничего о своей матери, и это было странно, но Гевин планировал позже узнать что-нибудь и о ней. Возможно, когда они вернутся в Норфилд-Парк, это даст ему шанс соблазнить ее.