– Как я уже сказала, ваши английские законы на редкость глупы!

– Раз мы с тобой женаты, они теперь и твои. Посему сообщи Квейду, что ты замужем, и пусть он больше не докучает тебе своими письмами. А ты, жена, будешь скакать только со мной.

Кайрен схватил ее за руку и притянул к себе. Голова у Мэв откинулась, глаза расширились, по телу пробежала дрожь.

В порыве неудержимой страсти он начал ее целовать. Его губы, властные, требовательные, ждущие ответа, то легонько прижимались к ее влажному рту, то нежно пощипывали, в то время как руки удерживали ее в плену.

Кайрен чувствовал себя человеком, который умирал от голода и теперь, оказавшись на богатом пиру, звал жену присоединиться к нему. Плывя на волне удовольствия, он вдруг осознал, что хотел этого, хотел именно ее, с самого первого дня.

Он коснулся пальцами ее лица, затем перенес ласку на шею... и ниже. Мэв отвечала на его жадные поцелуи в заданном им ритме, и Кайрен чуть-чуть ослабил натиск, чтобы ей было легче выражать свои желания.

Прильнув к нему всем телом, она, казалось, ждала еще большего удовольствия, которое напоило бы ее допьяна. Он застонал при мысли, что готов дать ей то, чего она так жаждет.

Сквозь тонкое платье Кайрен ощущал твердость ее сосков, прижимавшихся к его груди, и мог думать лишь о том, что будет ласкать ее до тех пор, пока она не закричит от желания, равного по силе его собственному.

Да, он это сделает. Пальцы дразняще пробежались вокруг сосков. Потом еще раз. Мэв задохнулась, и ее рот сильнее прижался к его рту, словно моля о помощи.

– Да, милая, – шептал он, когда его губы нежно двинулись от уголка ее рта к чувствительному месту за ухом. – Покажи мне свой огонь.

После секундного колебания Мэв запрокинула голову, и он начал целовать ей шею, соблазняя губами и зубами, играя мочкой уха, отчего по спине у нее прокатилась сладостная дрожь.

Да, сейчас ее тело жаждало его, пусть даже этого не хотел ее разум.

Неожиданно Мэв окаменела, высвободилась из крепких объятий и, хватая ртом воздух, тут же отступила назад. Ее золотистые глаза, казалось, обвиняли его в чем-то ужасном.

– Оставьте меня, – процедила она. Кайрен нахмурился.

– Мы будем делить постель, Мэв. Она покачала головой.

– У вас большой опыт в искусстве обольщения, милорд. Вы можете заставить любую женщину хотеть ваших ласк, поэтому найдите себе другую, кому это нравится. А я, клянусь, буду вам сопротивляться, это не позволит мне забыть, что вы мой враг.

– Я – твой муж, – возразил Кайрен.

– Вы уже исполнили свой долг по отношению к королю Генриху и взяли себе жену. Теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое.

Да, свой долг перед королем он исполнил только наполовину, поскольку Мэв еще не родила от него. Однако причин говорить ей правду Кайрен не видел. Она и так не в восторге, а если узнает, что король Генрих считает ее лишь своего рода племенной кобылой, тогда к исполнению супружеских обязанностей ее вынудит только принуждение.

Кайрен опустил руки и отошел.

– Этот брак для тебя неожиданность, – сказал он. – Я согласился дать тебе две недели, чтобы ты могла привыкнуть к нашему союзу. В обмен на это ты согласилась проводить со мной по часу каждую ночь. Выполняй свою часть уговора, Мэв, и я сделаю то же самое. Но это не означает, что я отпущу тебя к твоему любовнику.

Он понимал, что раздражен больше, чем следовало. А все из-за того, что Мэв так на него действует, черт бы ее побрал. Когда они наедине, весь его здравый смысл куда-то исчезает. А он это ненавидел. Пожалуй, будет лучше, если он оставит ее в покое... до завтрашней ночи.

Как ни странно, но утром Мэв еще не отошла от потрясения, вызванного поцелуями Килдэра. И пока она пребывала в изнеможении, ее разум вел борьбу с телом.

Почему все так несправедливо? Почему она испытывает невероятную страсть к этому человеку, а не к собственному жениху? Почему Квейд не смог пробудить в ней иных чувств, кроме верной дружбы? Она всегда знала, что им назначено пожениться, и из-за этого отказывалась от ухаживаний других мужчин. Квейд о ней заботился. У него доброе сердце. И он любил ее.

Как же в таком случае она может до умопомрачения хотеть того, кто одобряет вынесенный Квейду приговор и делает все возможное, чтобы заманить ее в свою постель, не испытывая при этом никаких чувств, ради одной забавы?

Размышления Мэв были прерваны стуком копыт множества лошадей, скачущих к Лэнгмору. Полная любопытства, она вскочила с кровати, распахнула ставни и, несмотря на утренний холод, выглянула в узкое окно.

Английские солдаты, не меньше двух дюжин. Проклятие, что могло им тут понадобиться?

Сердце у Мэв ушло в пятки. Неужели они явились, чтобы арестовать Флинна?

Она должна спрятать письмо Квейда, и спрятать очень хорошо. Возможно, это защитит ее брата. Резко повернувшись, Мэв столкнулась с Фионой, которая с расширенными от ужаса глазами и побелевшим как мел лицом тоже смотрела в окно.

Никто из О'Ши не любил англичан, это правда. Но Фиона, кажется, боялась их намного сильнее, чем все остальные. При ее мягком характере нельзя было ждать особого мужества.

– Идем, – сказала Мэв сестре. – Мы сейчас оденемся, сойдем вниз и сядем в малом зале.

– Нет, – воспротивилась Фиона.

– Да. Мы должны появиться, как будто нам совершенно нечего скрывать, – настаивала Мэв. – Нужно сделать вид, что нас это совсем не тревожит.

Фиона молча смотрела на сестру. Потом наконец кивнула и отвернулась.

Мэв с облегчением вздохнула, хотя реакция сестры ее обеспокоила. Конечно, та всегда была тихоней, но ведь нельзя же так бояться.

Дождавшись, пока Фиона оденется, она взяла ее за руку и повела вниз. К счастью, Джейн уже сидела там. Они быстро обменялись взглядами, и Мэв поняла старшую сестру, которая считала, что леди, занятые шитьем, вызовут меньше подозрений.

– Где Бригид? – прошептала она.

– Думаю, завтракает.

– Одна в главном зале с толпой солдат? – пришла в ужас Фиона.

Мэв нахмурилась, сознавая, что это не сулит наивной девочке ничего хорошего.

– Мы должны сходить за ней и увести ее оттуда, – сказала она.

Фиона нерешительно посмотрела на Джейн, затем снова на Мэв. Обе дружно кивнули. После некоторого колебания она с неохотой последовала за сестрами.

В главном зале Кайрен приветствовал лейтенанта английской армии, прибывшего из Дублина.

Несколько дней назад он пришел к выводу, что в случае нападения мятежников людей для защиты Лэнгмора у него явно не хватит и, чтобы удержать замок, ему требуется подкрепление хотя бы на то время, пока он не закончит надстройку стен. Теперь солдаты прибыли, и он может спокойно вздохнуть. Правда, еще не улажено дело с Мэв, но это совершенно другой разговор.

Тут, как будто вызванная его воображением, в главном зале появилась Мэв. Рядом с ней шла Фиона.

Его супруга быстро оглядела помещение и всех солдат, не удостоив взглядом собственного мужа. Заметив в дальнем углу младшую сестру, которая хихикала с Кольмом, попивая теплый эль, она решительно направилась к Бригид.

«Интересно, сознает ли Мэв, что все мужчины похотливо глазеют на нее», – подумал Кайрен. Не меньшее восхищение у солдат вызывала и Фиона.

Но если Мэв просто игнорировала такие взгляды, то ее сестра вдруг остановилась как вкопанная, ее лицо посерело. Вроде бы она даже покачнулась, заметив двух мужчин, которые рассматривали ее с большей заинтересованностью, чем другие.

Конечно, Фиона была не из тех, кому нравится подобное внимание, но она выглядела слишком уж потрясенной.

Кайрен помрачнел. Неужели она думает, что солдаты ее обидят? Здесь? Сейчас?

Когда девушка начала падать, он бросился к ней, успев подхватить ее за миг до того, как она рухнула на пол.

Тут же рядом с ним оказалась и Мэв, державшая за руку Бригид.

– Господи, что произошло? – спросила она.

– Не знаю. Уведи отсюда Бригид, а я отнесу Фиону наверх.

Бросив тревожный взгляд на бесчувственную сестру, Мэв кивнула и заторопилась к лестнице.

Кайрен услышал за спиной издевательский смех.

– Смотри-ка, Фредди, мы заставили ее грохнуться в обморок, – сострил долговязый солдат, у которого не хватало двух передних зубов.

– Да, это наверняка мы, – ответил Фредди, темноволосый деревенский парень с грудью как бочка.

Граф с раздражением посмотрел на гогочущих солдат. Ничего смешного в том, что девушка потеряла сознание, он не находил.

– Закройте рот, вы оба, – рявкнул он. Смех моментально прекратился.

– Да, милорд, – пробормотал Фредди.

– Теперь всем сесть, – приказал Кайрен. – Служанки принесут вам эль и какую-нибудь еду. Дальнейшие указания вы получите после моего возвращения.

Когда все направились к скамьям, граф покинул главный зал, чтобы отнести Фиону в ее комнату.

Положив девушку на кровать, Килдэр увидел, что она еще не пришла в себя. Фиона походила больше на мертвую, чем на живую, и, встревоженный ее состоянием, Кайрен щелкнул пальцами у нее под ухом.

Через секунду она наконец открыла глаза и застонала. Потом увидела его, села и обвела комнату полубезумным остекленевшим взглядом.

Поняв, что Фиона не больна и не нуждается в помощи, Кайрен решил уйти, поскольку его ждали собственные дела, но панический страх на лице девушки заставил его остановиться.

– Что с тобой? – спросил он и, не получив ответа, уже более настойчиво задал следующий вопрос: – Что так напугало тебя?

Фиона еще раз оглядела комнату. Ужас в ее глазах настолько потряс и удивил Кайрена, что он не мог скрыть тревогу.

– Что так напугало тебя? – повторил он.

– Ничего. – Она сделала попытку улыбнуться. – Мне всегда не по себе, если в помещении слишком много людей.

Фиона лгала. Он понял это по тому, как дрожали ее руки и срывался голос. Он был абсолютно уверен, что это связано с прибывшими англичанами.

– Почему ты испугалась солдат?

– Я... я не испугалась. Я...

– Ты не просто испугалась. Я видел твою реакцию на парня по имени Фредди и его приятеля.

После этих слов в глазах Фионы появился неописуемый ужас.

Кайрен смотрел на нее, совершенно не представляя, как ему поступать дальше. С одной стороны, он не желал знать ни о страданиях Фионы, ни о том, чем они вызваны. Но с другой стороны, он не мог бросить испуганную девушку одну.

Черт побери, Эрик со своей мудростью знал, когда нужно быть мягким и как успокоить, если в этом возникала необходимость. А уж Дрейк, который обладал сверхъестественным умением выведывать у людей их мысли и побуждения, наверняка бы знал, что делать с Фионой.

Ему же ничего путного в голову не приходило.

Кайрен взял ее руки в свои. Они были ледяные и влажные. Фиона вздрогнула, попыталась освободиться.

– Нет! – крикнула она. – Не прикасайтесь ко мне! Но граф держал крепко.

– Фредди и его дружок тебя обидели?

– Не спрашивайте меня. – Она еще сильнее задрожала. – Пожалуйста!

Ее нежелание говорить было яснее всякого ответа, и Кайрен чуть не задохнулся от ярости. Да, он соблазнил много женщин, однако никогда не пробуждал в них страх, никогда не бил, ни разу в жизни ни одну не взял силой.

Он вдруг испугался, что именно это и произошло с юной девушкой.

– Значит, они тебя обидели, – констатировал он.

Может, теперь она решится все ему рассказать. Но Фиона молчала, только слезы потекли у нее по щекам, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Ее тело сотрясалось от беззвучных рыданий, и Кайрен сжал зубы, чтобы обуздать свой гнев.

– Они били тебя? – спросил он.

Фиона зажмурилась, потом кивнула. Граф проглотил ругательство.

– Они тебя изнасиловали?

На этот раз молчание длилось больше минуты. Девушка окаменела и, казалось, даже перестала дышать. Подбородок у нее дрожал, она явно пыталась не дать волю слезам.

– Расскажи. Ты можешь довериться мне, – заверил ее Кайрен. – Я никогда тебя не обижу.

– Я не могу никому доверять, – зарыдала она. – Ее... ли узнает... моя семья... Флинн будет искать ме...сти. Они его убьют... за это... а может, и всех нас.

Сжимая руки Фионы, он хотел успокоить ее, дать ей понять, что он ей не враг. Он хотел, чтобы девушка сказала ему правду.

– Фредди и его приятель изнасиловали тебя? Молчание. Закрыв глаза, Фиона закусила губу, как будто пыталась сдержать ответ.

– Я никому не скажу, – поклялся Кайрен. – Только прошу тебя, расскажи мне правду, девушка. Они это сделали?

Молчание. Но слезы текли уже ручьем. Наконец она молча кивнула.

– Оба?

Подняв крепко сжатые, побелевшие кулачки, чтобы закрыть несчастное лицо, Фиона снова кивнула.

Граф почувствовал, как внутри у него все перевернулось от гнева. Фиона была нежным созданием шестнадцати лет, даже еще не женщина. Они лишили девочку невинности, на всю жизнь поселив в ней страх. Мерзавцы оставили беззащитного ребенка наедине с ужасной тайной, ибо Фиона переживала за брата, который мог умереть, защищая ее честь.

Их отвратительный поступок не должен остаться безнаказанным.

– Когда? – тихо спросил Кайрен.

– Шесть ме...сяцев назад. – Голос у нее дрожал, но она продолжила: – До своего ареста прежний граф приехал в Лэн...гмор и привел солдат. Я была в са...ду одна...

Кайрену не требовалось других слов, он и без того знал, что Фредди со своим дружком напали на девочку, которая не сознавала, насколько опасны воюющие мужчины, когда они желают показать свою власть.

Такое случалось после битвы. Нередко торжествующие победители захватывают женщин своих побежденных врагов, грабят, насилуют. Хотя он всегда считал подобные действия отвратительными и не принимал в них участия, однако не препятствовал другим.

Несомненно, он был не прав.

Но ведь те люди делали это не ради забавы, а после сражения, боли и страданий... какие он видел сейчас в глазах Фионы.

Сжимая ледяные руки девушки, Кайрен пытался успокоить ее.

– Они больше не обидят тебя. – Она закрыла глаза, и он решительно добавил: – Клянусь.

Фиона кивнула, пожала ему руки в ответ, потом высвободилась и села. Когда она отвела взгляд и уставилась в пол, Кайрен понял, что ей хочется побыть одной.

– Фиона? – окликнула сестру вошедшая Мэв. Увидев ее мокрое от слез лицо, она побежала к кровати. – О, милая сестра, что тебя беспокоит?

Та вместо ответа молча обняла ее.

Килдэр встал. Мэв, не выпуская Фиону из объятий, бросила на мужа обвиняющий взгляд, словно требовала от него объяснений.

Невыносимая женщина! Разве она не видит, что он хотел помочь? Нет, для нее важнее считать его врагом. Он должен защитить себя... но это невозможно, тогда он выдаст тайну Фионы.

Выругавшись, Кайрен направился к двери и покинул комнату. С Мэв он разберется позднее. А сейчас у него на уме только правосудие.

Около полуночи Мэв ходила взад-вперед по комнате мужа, дожидаясь, когда он появится. Кажется, она снова в нем ошиблась. Не его подлость довела Фиону до слез, как она решила вначале, наоборот, Килдэр был единственным, кто сумел разговорить бедную девочку и выяснил причину ее страданий.

Мэв уже несколько месяцев удивлялась, почему сестре постоянно снятся кошмары, почему она стала больше времени проводить в церкви, почему ей неприятно внимание любого мужчины.

Теперь-то она знала, Фиона сама рассказала ей обо всем.

Мэв хотелось кричать при мысли, что ее дорогую сестру изнасиловали два английских мерзавца.

Несмотря на просьбу Фионы не говорить об этом брату, Мэв отправилась на его поиски. Да, она тоже боялась, что Флинн захочет немедленной мести, но все же надеялась его отговорить.

Брата Мэв не нашла, и один солдат, верный повстанцам, сказал ей, что несколько часов назад он уехал по делам. И она знала по каким. Повстанцы собирались освободить своих людей из тюрьмы в Дублине и начать последнюю битву, исход которой Мэв предвидела, а потому была против, о чем и сказала Флинну. К тому же сегодня он был так необходим ей здесь, из-за Фионы.

Ее раздумья прервал шум, Мэв подняла глаза и увидела Килдэра.

Туника перекосилась на его широких плечах, волосы были всклокочены, из угла рта сочилась кровь, на подбородке начал проявляться синяк. Он усмехался точно так же, когда избил Флинна.

Мэв нахмурилась. Поскольку Флинна этой ночью в замке не было, с кем же тогда мог драться Килдэр?

– Здравствуй, милая Мэв. Ждешь меня как примерная жена?

Скрестив перед собой руки, она заставила себя смотреть вниз и не вспоминать его последний поцелуй.

– Я... я благодарю вас, что вы уговорили Фиону рассказать о постигшей ее беде.

Граф кивнул, его лицо вдруг стало серьезным.

– Как она?

– Немного успокоилась, но продолжает винить себя, хотя я не понимаю за что.

– Она совершенно не виновата, – согласился Килдэр, вытирая кровь.

– А что случилось с вами? Опять подрались?

Мэв почувствовала раздражение. Неужели он не в состоянии придумать ничего лучшего, как доказывать свою удаль кулаками?

– Просто учил кое-кого дисциплине. – Он пожал плечами. – Ничего заслуживающего внимания.

Другими словами, побоище. И не важно, как он это называет, дисциплиной или дракой, все это происходит с помощью кулаков и насилия.

– Вы умеете только драться?

Килдэр помолчал, будто ее вопрос поставил его в тупик.

– О чем ты говоришь? – спросил он.

– Вы не можете найти себе иного удовольствия, кроме битья других, вы, грубиян? – воскликнула Мэв, рассерженная непониманием.

– Грубиян? Я? Ты слишком плохо обо мне думаешь. С тех пор как ты отказала мне... в удовольствии, я должен искать...

– Вы могли бы хоть в серьезном разговоре не думать про это.

– Правда? – усмехнулся он. – А если я не хочу? Всплеснув руками, Мэв вздохнула:

– Почему я решила, что могу просто сказать вам спасибо за Фиону и колыбель Джейн?

– Я только дразню тебя, Мэв, – ответил Килдэр, похлопав ее по руке.

– Почему вы так часто деретесь? Ради чего вы это делаете?

Усмешка тут же исчезла.

– С восьми лет я жил у графа Ротгейта в постоянных тренировках. Мои ближайшие друзья тоже воины. Смотри. – Он протянул ей ладонь, и Мэв увидела небольшой шрам. – Я поклялся своей кровью защищать тех, кто для меня как братья. Всю жизнь я знал только битвы, дорогая Мэв, это то, что понятно мужчинам.

– У Квейда никогда не было жажды крови.

Снова услышав от нее имя любовника, Кайрен стиснул зубы.

– Думаю, твои полчаса уже истекли, – сказал он. – Ты провела их, ругая меня, а я решил использовать свою половину для сна. Так что желаю тебе спокойной ночи, милая Мэв. Если, конечно, ты не хочешь присоединиться ко мне в постели.

Она вздрогнула от его соблазнительного тона и попыталась убедить себя, что все это от отвращения. Кто может захотеть такого драчливого, примитивного и грубого человека? Но кто бы не захотел человека, который может так целовать, чьи прикосновения сплошной соблазн?

Обеспокоенная сумбуром в голове, Мэв торопливо покинула комнату и спустилась в главный зал. Лучше она подождет здесь Флинна. Это по крайней мере избавит ее от раздражающего присутствия мужа.

За столом, в дальнем его конце, сидели двое мужчин, оба в крови, с синяками на разбитых лицах.

Боже правый, что с ними произошло? Мэв вздрогнула.

Ее реакция привлекла внимание третьего англичанина, сидевшего рядом с приятелями.

– Да, Килдэр замечательно вас отделал, Фредди, – захохотал он. – Похоже, ваши физиономии не доставляют удовольствия дамам.

Фиона говорила, что ее изнасиловали человек по имени Фредди и еще один солдат. Неужели эти двое и есть те мерзавцы? Ярость и потрясение, заставившие Мэв окаменеть, требовали немедленного возмездия, но потом она осознала, что Килдэр уже обработал кулаками эти гнусные рожи. За Фиону?

– Закрой свою пасть, Бенни, – прошипел Фредди. Но тот продолжал смеяться.

– Ты выглядишь столь же безобразно, как и стряпня моей матери. А если учесть, что Килдэр запретил прикасаться к женщинам Лэнгмора, ты, вероятно, состаришься прежде, чем ляжешь в постель с другой.

– Тебя это тоже касается, проклятый идиот. Заткнись! Будто не слыша приятеля, Бенни захохотал еще громче. «Килдэр наказал мучителей Фионы?» – с удивлением думала Мэв, выходя из главного зала. Он велел своим людям не прикасаться к женщинам Лэнгмора? Похоже, он защищал их от своих же соотечественников. Почему?

Может, и он, как она, считает происшедшее с Фионой столь же ужасным? У нее просто не укладывалось в голове, что для кровожадного человека вроде Кайрена нападение на ее сестру могло быть чем-то иным, кроме законной военной добычи.

Неужели она снова недооценила его?