Глава 7

Стентон, откинувшись в кресле, сидел в ложе леди Алисии Лоуренс и со скукой, на которую прежде не считал себя способным, наблюдал за действием. Ах, сопрано великолепно, и постановка роскошна, как и сливки лондонского высшего света, собравшиеся там, внизу, но леди Алисии здесь не было.

Возможно, она решила, как это было модно, явиться с опозданием. Но поскольку прошла уже почти половина представления, даже непредсказуемой леди Алисии пора бы появиться.

Так что Стентон не удивился, когда портьеры у него за спиной раздвинулись, и капельдинер с поклоном провел в ложу леди Алисию. Стентон встал, приветствуя ее.

Казалось, она была удивлена, увидев его здесь, и отступила назад в тень. Он улыбнулся ей довольно сердечно. Обрадованной она не выглядела.

– Что вы тут делаете? – прошипела она.

– Разве я выразился недостаточно ясно? Я буду вашим эскортом все время.

– Вы выразились совершенно ясно. Просто я не обратила на это внимания.

Она оглянулась, как будто задумала сбежать.

Стентон вознамерился сказать что-нибудь язвительное и неожиданно понял, что ему не хочется этого делать. В этот вечер он, непонятно почему, чувствовал себя очень легко. Он просто улыбнулся ей.

– Вам, наверное, жарко. Позвольте я сниму вашу накидку?

Леди Алисия плотнее стянула воротник накидки у горла, колеблясь.

– Я… – Она плотно сомкнула губы и раздраженно посмотрела на него. – Ах, мне все равно, что вы подумаете.

Она резко шагнула вперед, из тени в свет, падающий со сцены в ложу. Она сбросила свою накидку и упрямо вздернула подбородок.

У Стентона во рту пересохло.

Это была не она. Это просто не могла быть она. Леди Алисия Лоуренс была неухоженным созданием в пятнах, раздувшимся, как спелая виноградина, но совсем не такая аппетитная.

Перед ним стояла безукоризненно элегантная леди, высоко подняв голову и расправив плечи, демонстрируя прекрасную фигуру, если кто-то предпочитает к утреннему чаю пышное изобилие…

В его объятиях она не была бы элегантной. Она была бы земной и необузданной, и бесстыдной…

Стентон поморгал. Эта мысль промелькнула у него в голове как стрела, появившаяся неизвестно откуда.

Это была не она.

Но очаровательные зеленые, как у кошки, глаза были ему знакомы.

– Вы, кажется, поражены, милорд. И такой скучный! За последнюю неделю я истратила денег больше, чем новая любовница принца-регента! Вам нечего сказать по поводу моих достижений?

Она выглядела как проститутка, красивая, пышная, экстравагантно разодетая, с сексуальным огнем, горящим в глазах.

Она была воплощением – о Господи, что за плоть! – самых сумасшедших фантазий каждого мужчины.

«Чьих фантазий? Их… или ее?»

Легкие Стентона снова наполнились воздухом.

– Что такое надето на вас, исчадие ада?

Он не собирался кричать и, конечно, не сознавал, что оркестр доигрывает последние такты, и, конечно, не думал, что его вопрос так громко раздастся в зале.

– Ах, отлично получилось, – пробормотала Алисия. Она с довольной улыбкой похлопала его по руке и отступила, взмахнув юбками. – Вы скотина. – И снова ее голос разнесся, по всему залу, как будто она говорила со сцены. Все головы повернулись к ней. Она всхлипнула и обернулась к нему, театрально промокая глаза. – Вы ужасный, жестокий… человек! Сначала соблазняете меня, а потом браните за это!

Одно мгновение Стентону даже показалось, что она собиралась броситься перед ним на колени, но передумала: ведь тогда ее не будет видно из зала.

Она театральным жестом поднесла руку тыльной стороной к глазам и драматично произнесла:

– Я так люблю тебя, не важно, что ты так жесток со мной…

Стентон и сам точно не знал, как это случилось. Возможно, она слишком увлеклась своим представлением, или, может быть, из-за волочащихся по земле юбок ее изысканного платья, но внезапно Алисия пошатнулась, задела бедром за перила балюстрады и накачала клониться через ограду ложи.

Все еще ошеломленный ее потрясающим театральным представлением, Стентон едва не опоздал. Только когда она бросила на него удивленный и испуганный взгляд, он понял, что она действительно может упасть.

У толпы внизу дух захватило от ужаса, и некоторые женщины вскрикнули, хотя Стентон и успел подхватить Алисию. Одной рукой он схватил ее за руку, а другой обвил талию, пока ноги еще не оторвались от пола.

Под весом их тел начали трещать перила, и Стентон едва не выпустил ее. Уголком глаза он заметил, как что-то упало вниз в толпу. Обхватив Алисию обеими руками, он поднял ее и отступил от опасных перил, прежде чем они стали рушиться вниз.

Они вместе упали на покрытый ковром пол ложи, она оказалась под ним. Толпа внизу закричала, люди приготовились подхватить падающую леди, а вместо этого на них рухнули обломки перил.

Стентон слышал только стук своего сердца и прерывистое дыхание Алисии у своего лица. Он крепче обнял ее и уткнулся лицом в ее шелковистую шею.

Она не упала. Она не разбилась и не истекала кровью на полу, внизу в зале. Она, целая и невредимая, лежала в его объятиях, жарко прижимаясь к нему и дрожа от пережитого.

А может быть, это он дрожал. Ужаса того мгновения, когда перила зашатались и она едва не выскользнула из его рук, он не испытывал еще никогда в жизни.

Он осторожно выпустил Алисию из объятий, встал и протянул ей руку, помогая подняться на ноги.

Леди Алисия смущенно взглянула на лорда Уиндема. Он посмотрел на нее отстранение как чужой человек, который просто помог леди подняться по лестнице. Она поморгала. Всего секунду назад он так пылко обнимал ее…

Очевидно, воображение снова подвело ее, потому что сейчас она не видела ни следа эмоций на его лице.

Пораженная, она приняла его руку и позволила помочь ей подняться на ноги.

Толпа внизу разразилась радостными криками, забыв об оперном спектакле, захваченная драмой, которая разыгралась в ложе. Алисия удивленно глядела на головы людей внизу, лишь теперь обнаружив отсутствие перил. Они улыбались… приветствовали… ее!

– Так переменчиво светское общество, – произнес глубокий теплый голос ей на ухо. – Кажется, наше страстное приключение поразило их воображение.

Алисия фыркнула.

– Почему бы и нет, если мы представили им такое развлечение?

Однако это не послужит на пользу ее миссии. Как, ради всего святого, она сможет мстить, если общество будет любить ее, вместо того чтобы ненавидеть?

– Я рад, что ваш корсаж уцелел, несмотря на его эфемерность.

Алисия насмешливо подняла бровь:

– Это научит вас уважать женское искусство. Выглядеть так скандально – это труд. Я видела древнюю воинскую амуницию, конструкция которой менее совершенна, чем у этого корсажа.

Уиндем насмешливо поклонился:

– Признаю себя побежденным этим мощным корсажем, хотя настаиваю на том, чтобы это платье было возвращено портнихе. Кажется, она забыла закончить вырез.

– Очень хорошо, – пожала плечами Алисия. – Оно свое отслужило. Я все равно вряд ли смогу надеть его еще раз, если не хочу испортить произведенное впечатление.

– Господи Боже мой, – устало заметил Стентон. – Теперь я отправлю своего человека проводить вас домой. У меня еще есть дело. С этими перилами что-то не так.

Алисия согласно кивнула:

– В самом деле. Мне очень хотелось бы знать, кто опутал ложу проволокой. – Она наклонилась, подняла подол юбки и обнажила свою коленку. – Я почувствовала, как она меня поранила.

И действительно, на чулке была тонкая полоска крови.

Стентон стиснул зубы. Ранее он не предполагал ловушки, хотя теперь это было очевидно.

К чему он не был готов, так это к горячему приступу первобытного желания защитить, который охватил его при виде окровавленной кожи. Рана была едва заметная – простая царапина, так почему же в глазах у него зажегся мстительный огонь при мысли о том, что он доберется до преступника?

Леди Алисия уставилась на него с некоторым страхом.

– Вы заболели? Потянули мышцу, когда ловили меня? – Она наклонилась, заглядывая ему в лицо. – Вам надо быть осторожнее.

– Кто-то хотел, чтобы вы были мертвы, – медленно сказал он. – Как это случилось? – Никто, кроме «четверки», не знал об их расследовании. И конечно, женщина с дурной репутацией могла иметь врагов…

Глаза леди Алисии расширились.

– Я… – Она замолчала.

Стентон заметил, как внезапно лицо ее утратило всякое выражение. Это было на самом деле довольно жутко, потому что живые черты лица Алисии никогда не были спокойны.

– О чем вы думаете? – спросил он мягче, чем собирался.

Она выдохнула и широко улыбнулась.

– Ни о чем. Совсем ни о чем. Увидимся утром… около одиннадцати, если вам подходит.

– Я подумал… пораньше.

Но она уже ушла, только портьера шевельнулась.

На следующее утро Гаррет спокойно упаковывал вещи, а Алисия волновалась за них обоих.

– Ты не забыл серые атласные перчатки, которые подходят к…

– Я помню обо всех перчатках и всех платьях. Я даже не забыл огромную коллекцию туфель, которую вы записали на счет бедного лорда Уиндема.

Алисия пренебрежительно фыркнула.

– Кто знает, когда мне еще представится случай купить туфли, – напомнила она ему.

Гаррет скрестил руки на груди.

– Вы одеты. У вас полно туалетов. У вас много времени…

Даже в спальне можно было расслышать властный стук в дверь.

– Проклятие! Рановато он! – Алисия пригладила волосы, в чем не было необходимости. – Заканчивай скорее. Я его отвлеку.

Она вылетела из комнаты и помчалась вниз по лестнице, опережая Гаррета, который хотел открыть дверь.

– Я открою, – сказала она ему. – И кстати, вы уволены.

Это научит его, как изменять своей хозяйке! Это, должно быть, был Гунтер, потому что всякий раз, как она посылала его с поручением, Уиндем таинственным образом оказывался в состоянии вмешаться.

А теперь нужно разобраться с самим Уиндемом…

Она опоздала, а он специально приказал ей быть вовремя. Поэтому Алисия решила нанести опережающий удар. Она распахнула дверь и хмуро уставилась на Стентона.

– Как вы осмеливаетесь показываться здесь, после того как вели себя так безобразно прошлым вечером?

Это удивительно несправедливое заявление произвело желаемый эффект. Лорд Уиндем застыл на месте, и, казалось, порылся в памяти, отыскивая причину такого, нападения.

Мгновение было бесценным, и это было слишком даже для Алисии. Она зашлась смехом и отвернулась, оставив его кипеть от негодования на пороге.

Она вытерла глаза и, повернувшись, увидела, что он все еще стоит на месте и в глазах его горит мрачный огонь.

– Что вы там стоите?

– Жду, когда мне предложат войти, – сказал Стентон, четко выговаривая каждое слово.

Леди Алисия уперлась кулаками в бедра.

– Странно. Пожалуй, я оставлю вас там, чтобы вы подумали о том, как глупо стоять на пороге дома, за который вы на самом деле платите. Я буду в гостиной, это на тот случай, если вы поумнеете.

Бросив на него прощальный взгляд, говорящий о том, насколько она сомневается в таком исходе дела, Алисия отвернулась.

Не успела она сделать и двух шагов, как Уиндем схватил ее за локоть. Она посмотрела на него снизу вверх.

– Для человека, настолько уважающего права собственности, вы слишком часто накладываете на меня руки.

Он посмотрел на нее сверху вниз.

– Нам нужно придерживаться расписания и обсудить основные пункты. У меня нет времени на ваши представления.

Она закатила глаза и выдернула руку.

– Если вы явились, чтобы разглагольствовать о правилах, я предпочла бы не тратить времени на такие глупости. – Она кокетливо улыбнулась ему. – Если, конечно, у нас есть расписание.

– У нас есть соглашение, леди Алисия. Вы должны помогать мне в поисках этого лица. Вы должны придерживаться определенных правил, если мы хотим добиться успеха.

Она скрестила руки на груди.

– Вы повторяетесь, лорд Уиндем. Кроме того, я могу нарушить соглашение в любой момент. У меня две ноги. Мне достаточно выйти за эту дверь.

– Я могу позаботиться о том, чтобы вы не покинули этот дом.

Она посмотрела на него, сощурив глаза.

– Попытайтесь. – Потом она пожала плечами и скривила губы так, что он разозлился. – Это не поможет вам найти вашего таинственного лорда, правда? – Она широко улыбнулась и притворно кокетливо прищурила глаза. – Заявляю, я начинаю забывать звук его голоса.

Лорд Уиндем зарычал. При этом звуке она заморгала.

– Это вы?

Он шагнул к ней.

– Вы полагаете, будто вам нечего терять, если вы будете так насмехаться надо мной?

Она вздернула подбородок.

– У меня ничего нет, значит, и терять мне нечего.

Он сделал еще шаг. Она никогда еще не стояла так близко к нему. Он действительно был очень крупный мужчина. В животе у нее похолодело. Или загорелось? В любом случае рот пересох, когда она увидела, как его широкие плечи закрывают свет.

– Всегда есть что терять, – сказал он. Его голос был похож на хриплый гул, проникающий ей под кожу.

Это подействовало. Колени у нее ослабели, и Алисия сделала шаг назад. Или, вернее, она собиралась сделать шаг назад. Но, похоже, ее тело отреагировало по-своему. Она обнаружила, что крепко прижимается к его широкой груди.

Пораженная, она отшатнулась, но было уже поздно. Уиндем схватил ее за плечи и притянул к себе.

– Леди Алисия, вы продолжаете удивлять меня.

– И себя, – хрипло проговорила она. Она собиралась отклониться назад, правда, но тут у нее мелькнула эта мысль.

Это была мысль, которая губила ее всю жизнь. Это была мысль, из-за которой она съела так много зеленых яблок, когда ей было двенадцать. Это была мысль, из-за которой она попала в объятия лжеца.

Всегда одна и та же мысль – и всегда вызывающая самые ужасные последствия.

«Что самое худшее может произойти?»

Мысль неплохая сама по себе. Виноват всегда был недостаток ее воображения. Худшее всегда было гораздо, гораздо хуже, чем она себе представляла.

В ее уме промелькнула череда последствий, которые могли бы случиться, если она поцелует лорда Уиндема.

Он может поцеловать ее в ответ. Это будет не так уж плохо.

Может не поцеловать. Будет жаль, но пережить можно.

И еще: учитывая жар, который она ощущала в нем в этот момент, его ответ может привести ее в его постель… или, скорее в ее постель, поскольку они в ее доме.

Хм… У нее нет репутации, которой она может лишиться, и нет добродетели, которую она может утратить. Что у нее было, так это очень просторная, очень удобная кровать и две очень слабые ноги.

Да, в общем и целом, она скорее склонна думать, что ей можно поцеловать лорда Уиндема.

Итак, она закрыла глаза и подняла лицо к его лицу, слегка приоткрыв губы. И стала ждать.

Глава 8

Стентон не мог пошевелиться. Она была так близко… такая настоящая.

И это было ошибкой.

Алисия продолжала ждать. Наконец, открыв глаза, она отступила назад. Прищурилась.

– Ничего. Я раздумала помогать вам. Отстаньте от меня! – Она повернулась, собираясь выйти из комнаты.

Стентон тут же пришел в себя. Его свидетельница выходила из дела. Он быстро догнал ее.

– Вы не можете раздумать, леди Алисия.

Она обернулась:

– Да? Не могу? Увидите. – Она отвернулась от него. Стентон, пренебрегая светскими манерами, схватил ее за руку, притянул к себе.

– Теперь вы принадлежите мне.

Ошеломленные и сердитые – не забыть бы, что сердитые, – зеленые глаза уставились на него.

– Простите?

– Я заплатил за любовницу: поместил ее в дом, купил ей новый гардероб, нанял для нее прислугу. Я требую в ответ определенных услуг.

Она долго смотрела на него.

– Хорошо. Но только одну.

Потом она поднялась на цыпочки и поцеловала его. Это был неловкий, неопытный поцелуй, поцелуй девушки, горячей и неуверенной в себе. Ощущение ее невинных губ на его губах немедленно вернуло Стентона в прошлое. Он вспомнил первый, до боли сладкий поцелуй, когда был мальчиком с дрожащими руками и сильно бьющимся сердцем.

Сейчас было другое время, и он сам был совершенно другим. За исключением того, что тот мальчик из прошлого все еще жил в нем. Он не мог позволить себе поцеловать ее в ответ… но он и не остановил ее. Он просто продолжал стоять очень тихо, не двигаясь ни вперед, ни назад.

Это давало Алисии восхитительное чувство власти. Она позволила себе изучать его губы своими, подвергая себя сладостной пытке.

Жар его тела проникал в ее плоть через губы и руки, покоящиеся на его крепкой груди. Она ощущала удивительную нежность его губ и бритой кожи над губами и под губами и была особенно очарована уголками его губ.

Она чувствовала, как его сердце сильнее забилось под ее ладонями. Неужели она обладает такой властью над его сердцебиением? Она проверила свою теорию, скользнув кончиком языка между его губ.

Жар усилился. Новый соблазнительный вкус мужчины. Кофе. Мята. Его вкус.

Он все еще не ответил на ее поцелуй, хотя его руки жарко обнимали ее плечи. Однако она почувствовала другой ответ, потому что он притянул ее к себе крепче.

Основываясь на свидетельстве, представленном в его брюках, можно было утверждать, что Стентон Хорн, лорд Уиндем, желал спать с ней, леди Алисией Лоуренс, и что он хотел сделать это именно сейчас.

«Сейчас. – Мысли Стентона были просты и нетерпеливы. – Сейчас. Здесь. Немедленно».

Она была такой удивительно милой, когда не говорила, такой неопытной и такой готовой. Были вещи, которые он мог сделать с такой женщиной, как эта, вещи, которые доставили бы удовольствие обоим, во всяком случае, на какое-то время.

«Эта не будет скромничать. Она примет все полностью и будет просить еще. Она ответит на любое желание, если ей позволить».

И если он сам позволит это себе.

Господи, если бы только он мог отважиться! К несчастью, есть опасность, что, поддайся он своей страсти сейчас, он никогда не простит себе этого.

Он ощущал ее пальцы на своей шее. Она развязывала его шейный платок, нежно касаясь при этом своим языком его зубов. Ее желание мучительно отзывалось в нем. «Сейчас. Сейчас».

Стентон взял Алисию за плечи и отстранил от себя. Подняв глаза к потолку, он перевел дыхание, вздохнул раз, другой, третий. Наконец вернул себе самообладание. Он откашлялся и посмотрел на нее.

– Не сейчас. У нас…

– Расписание. – Она прижала руку к виску, глядя на него широко раскрытыми глазами. – Правильно. Господь запрещает нарушать расписание. – Она отошла, откашлялась. – Я только проверю, как там дела у моей камеристки. – Она поспешно вышла, оставив Стентона, который устало опустил плечи.

Сладострастная, чувственная леди Алисия наедине с ним весь день в карете.

Кажется, это будет очень долгое путешествие до Суссекса. Остается надеяться, что холодный воздух охладит жар в его крови.