Но тут я заметил кое-что еще, вначале встревожившее, а затем возбудившее меня. От кармана, в котором лежит камень предтеч, распространялось тепло. И поскольку я его не использую, это может означать только одно: где-то поблизости есть еще один такой загадочный камень. Я посмотрел на корону, но не заметил там красноречивого блеска. И тут услышал мысль Иити:
– Чаша!
Я протянул руку, словно для того чтобы снова осмотреть предметы. И увидел на поверхности чаши, к счастью, отвернутой от босса, яркую точку. Ожил один из камней, которые, как я думал, обозначают звезды!
Взяв чашу, я принялся небрежно поворачивать ее, прикрывая ладонью камень предтеч, и почувствовал и от своего живота, и от чаши потоки тепла.
– Что, по-твоему, здесь самое ценное? – спросил босс.
Я опустил чашу – опять таким образом, чтобы камень оказался на противоположной стороне, и осмотрел предметы, чтобы принять решение.
– Вероятно, это. – Я коснулся необычного оружия.
– Почему?
Я снова почувствовал, что это испытание, но на этот раз не прошел его.
– Он знает! – поступило предостережение Иити, и в этот момент рука босса двинулась к кнопкам на ручке кресла.
Я метнул оружие, которое держал в руке. Такой невероятной удачи я никак не мог ожидать, но оно ударило босса прямо в лоб, под подвеской из камня корос, словно силовое поле больше его не защищает или я нахожусь внутри него. Он даже не вскрикнул, закрыл глаза и глубже упал в кресло. Я повернулся к двери, уверенный, что он вызвал стражу. Силовое поле защитит меня, но оно же держит меня в плену.
Я увидел, как открылась дверь, вбежали стражники. Один из них крикнул и выстрелил из лазера. Силовое поле выдержало, отразило луч и послало его назад. Стражник, который первым ворвался в комнату, пошатнулся, выронил оружие и упал на того, кто шел за ним.
– Есть выход. – Иити был у кресла. Он схватил необычное оружие, которое теперь лежало на коленях у босса. Я взял остальные сокровища, прижал их рукой к груди и вслед за Иити направился к стене. Здесь Иити нажал кнопку, открылась потайная дверь. И когда она закрылась за нами, я услышал его мысль.
– Дверь надолго не задержит их, да и по всему пути расставлены ловушки и сигналы тревоги. Если они приведут их в действие, мы пойманы.
Я прислонился к стене, снял рубашку и превратил ее в мешок для сокровищ. Узел получился неуклюжий, и я с трудом завязал прочную ткань.
– Ты видишь выход? – спросил я. Бегство из комнаты было в основном результатом рефлекторных действий. Но теперь я не был уверен, что мы не оказались в западне.
– Это старые служебные ходы. Впереди в шкафу скафандры. Им приходится иногда выходить наружу и ставить заплаты. Все теперь зависит от того, как быстро мы доберемся до этого шкафа.
Здесь тяготение практически отсутствовало, и мы почти в полной темноте плыли по воздуху. К счастью, во внешней стене через интервалы попадались поручни, указывая на то, что и раньше здесь использовался такой способ передвижения. Но меня тревожило, что ждет нас впереди. Предположим, нам продолжит везти и мы доберемся до скафандров, сумеем забраться в один из них и выйти со станции наружу. Тогда предстоит преодолеть еще большое расстояние до кольца обломков, а потом отыскать нашу шлюпку. На этот раз шансы явно против нас. Теперь весь Вейстар поднят по тревоге, нас ищут, они на знакомой территории, а мы здесь чужаки.
– Подожди… – Предупреждение Иити заставило меня столкнуться с ним. – Впереди ловушка.
– Что же делать?
– Тебе – ничего, только верить мне! – ответил он.
Я ожидал, что он продвинется вперед, потому что считал, что он собирается разрядить то, что нас ожидает. Но он этого не сделал. И хотя мысль его не была нацелена мне, я чувствовал, как волны ментальной энергии устремляются вперед, на короткое расстояние, – и камень предтеч у меня на поясе становился все более горячим.
– Хорошо, – сообщил Иити. – Все перегорело. Путь к выходу в космос свободен.
Мы встретили еще две такие ловушки, которых я, впрочем, так и не увидел, и наконец по наклонной панели вышли в утолщение в наружной стене станции. Здесь, как и предсказывал Иити, были скафандры. Я не мог поместиться в скафандр вместе с добычей, пришлось передать ее Иити, которые занял самый маленький из скафандров. В нем еще оставалось много свободного места.
Но у меня не было ни малейшего представления, как мы доберемся до барьера из обломков кораблей и до своей шлюпки. Конечно, скафандры оснащены двигателями: если работник уплывет в открытое пространство, двигатель дает ему возможность вернуться на поверхность станции. Но энергии двигателей может не хватить для возвращения, вдобавок мы будем видны любому наблюдателю и радару. Но сокровище с нами и…
– Я допустил ошибку. Босс знал о значении чаши? – спросил я.
– Отчасти. Он знал, что эта карта.
– Которую они не захотят уничтожить. – Я искренне на это надеялся.
– В тебе говорит надежда, а не знание, – ответил мутант. – Но это наша единственная надежда.
Я открыл выход из утолщения в стене и выбрался наружу. Магнитные ботинки удерживали меня на поверхности станции. Нам с Иити уже приходилось выходить в космос, и меня снова охватил страх, как тогда, когда я потерял контакт с поверхностью корабля вольных торговцев и уплыл в открытое пространство.
Но здесь не было безграничной пустоты. Грузовой корабль, с которым мы вошли в этот порт, исчез, остроносый рейдер и яхта по-прежнему находились на орбите, а над ними и вокруг нас – масса обломков. Я не видел в ней никаких ориентиров и не понимал, как мы сумеем найти ту узкую щель, в которой спрятана наша шлюпка.
Никаких причин выжидать не было. Либо мы долетим до обломков, либо энергии не хватит. Продолжать оставаться здесь рискованно: нас могут схватить еще до того, как мы сделаем попытку. Тем не менее мы из предосторожности соединились одним из тросов, которые должны удерживать работников на поверхности станции. Связанные таким образом, мы прошли между двумя кораблями, зловеще нависавшими над нами.
– Не могу дотянуться до управления своим двигателем, – нанес последний удар Иити. Это обрекает нас на плен. Хватит ли одного моего заплечного ракетного ранца, чтобы доставить нас обоих?
Я включил двигатель и почувствовал толчок. Меня и скафандр с Иити начало относить от станции. Моей целью была ближайшая стена обломков. Если мы до нее доберемся, дальше можно будет двигаться вдоль стен. Но каждое мгновение я ожидал, что нас захватит луч притяжения. Почему-то я был уверен, что босс не решится использовать оружие, которое уничтожит и его сокровище.
Двигатель продолжал работать, мы продвигались вперед, вопреки дополнительной массе Иити – его скафандр медленно вращался на конце троса, и никакого преследования или лучей притяжения не было. Я не испытывал никакого торжества, только дурные предчувствия, действовавшие на нервы. Хуже всего ждать нападения. Я был уверен, что нас видят и в любой момент мы можем оказаться в сети.
Двигатель перестал работать, когда мы были еще довольно далеко от обломков. И хотя, лихорадочно работая с приборами контроля, я сумел получить еще один небольшой толчок, он только привел меня во вращение на удалении от стены. Случайно Иити оказался впереди меня, и я видел, что он продолжает внутри поворачиваться, как будто пытается привести в действие собственный двигатель.
Не могу сказать, что он сделал, но неожиданно его вращающийся скафандр устремился вперед и потащил меня за собой. Сила его тяготения увеличивалась, потому что больше он не вращался. Теперь Иити летел прямо, как стрела в цель, и тащил меня за собой, направляясь к обломкам. А я по-прежнему не мог понять, почему нас не преследуют.
Опасная стена из выпотрошенных кораблей становилась все ближе. Я надеялся, что Иити справится с двигателем и нас не ударит о нее. Острый выступ способен порвать скафандр, и мы мгновенно погибнем.
Иити снова начал вращаться, на этот раз сопротивляясь рывкам двигателя. Я никак не мог контролировать собственное продвижение, но тоже начал вращаться, надеясь приземлиться на относительно ровный борт корабля ногами.
Теперь мы вращались гораздо быстрей, чем вначале, и я вдруг догадался, что Иити использует камень предтеч из чаши, чтобы усиливать мощность своего двигателя.
– Выключи! – Я послал эту мысль как приказ. – Если не выключишь, нас разрежет на куски.
Не знаю, смог ли он справиться со своим двигателем, но мои ноги с силой ударились об относительно ровный участок, куда я целился. Я попытался схватить скафандр Иити. Иити сумел повернуть и теперь двигался вдоль обломков, достаточно далеко от них, чтобы не запутаться. Магнитные подошвы держали меня, но долго они не выдержат. Мне удалось остановить Иити, но при этом рывок его двигателя оторвал меня и потащил за ним.
Мы двигались вдоль обломков, уворачиваясь от выступов и избегая любого контакта. Даже если сканнеры до сих пор не обнаружили нас на фоне металлических объектов, простейшие детекторы теплового излучения нас засекут. А я не сомневался, что на Вейстаре такое оборудование есть.
Может, они не нападают на нас, потому что боятся повредить сокровище? Может, впереди нас ждет команда, которая привела в действие другие защитные приспособления и сможет спокойно нас схватить? Может быть, ждут, когда у нас кончится запас воздуха и мы перестанем быть опасными?
– Думаю, они хотят взять тебя живым, – послышался ответ Иити на мои размышления. – Они догадываются, что ты знаешь о ценности карты. И хотят знать откуда. Возможно, они также знают, что Хайвел Джерн не воскрес из мертвых. Я могу читать мысли, но в той мешанине не смог отделить одни мысли от других.
Меня не интересовали мотивы действий врага. Нужно спастись, если это возможно. Если бы у нас было достаточно времени, мы смогли бы обойти всю стену обломков и найти выход. Но такого времени у нас нет: не позволит запас воздуха.
– Впереди… корабль со сломанным люком, – неожиданно сказал Иити. – Я его уже видел!
Я увидел сломанный люк. У него форма полуоткрытого рта. И во мне тоже ожили воспоминания. Именно за край этого люка я держался в тот момент, когда нас подхватил луч тяготения. Мы недалеко от нужного нам укрытия. Хотя я не мог поверить в такую удачу.
Иити увеличил скорость, уводя нас от обломков. Это не могла быть энергия только его двигателя. Толчка хватило, чтобы ввести нас в проход между кораблями. Дальше мы продвигались, отталкиваясь то от одной опоры, то от другой. Вернее, я отталкивался, а скафандр с Иити тащил за собой. Только то, что мы оба практически ничего не весили, делало такое продвижение возможным. И даже при этом я страшно устал и не был уверен, что выдержу до конца пути.
Каждый новый рывок от очередной опоры давался все с большим трудом. Я не смотрел вперед, сосредоточивался только на ближайшей опоре, затем на следующей. Я настолько сконцентрировался на этом продвижении, что совсем перестал бояться…
Сам не понимаю как, но мы добрались до спасательной шлюпки и забрались в ее люк. Захлопнув его за собой, я потерял последние капли энергии и упал на пол, не в силах пошевелиться. Иити в своем неуклюжем скафандре поднял руку, пытаясь дотянуться до внутренних приборов управления. Ему это не удалось, и с мрачным упрямством он повторил попытку.
Наконец у него получилось. Вокруг меня засвистел воздух, открылся внутренний люк. Скафандр Иити задергался, начал извиваться, и мутант выбрался из него, почти мстительно пнул свой скафандр, отбросив его в сторону, и начал возиться с креплениями моего.
Корабельный воздух немного оживил меня, и я смог снять скафандр и добраться до каюты. Иити опередил меня, он уже сидел в кресле пилота и нажимал кнопки, готовясь вывести шлюпку из укрытия.
Я с трудом добрался до гамака и лег. В это мгновение у меня не было никакой веры в то, что мы сможем прорваться через защиту Вейстара. Наш корабль будет захвачен каким-нибудь силовым полем, которое удержит нас – невредимыми, как и хотят наши враги. Но какое-то безрассудное стремление бороться заставило меня дрожащими руками достать камень предтеч. Маскировка, которую давал мне камень, исчезла. Во всяком случае я на это надеялся. Зеркала у меня нет, и я не могу быть в этом уверен.
Но кое-что я могу сделать – что-то такое, что смутит их, если они нацелили в нас луч-шпион.
– Такой луч только что включен, – сообщил Иити и сразу заблокировал свое сознание, сосредоточившись только на выводе шлюпки из туннеля.
Сколько времени в моем распоряжении? Камень жег руки, но я продолжал держать его. Не было зеркала, чтобы следить за переменами, но я вложил в свое желание всю энергию и оставшиеся силы. Потом без сил откинулся, не в состоянии даже отодвинуть источник своей боли.
С трудом посмотрел я на свое распростертое тело. Ошибиться невозможно: на мне мохнатые брюки, а выше них яркая адмиральская форма. Я чуть повернул голову в сторону. Руки голые, и на каждой ниже локтя браслет с драгоценными камнями. Силой камня предтеч я стал точной копией босса. Если за нами следят с помощью луча-шпиона, эта перемена может дать нам небольшое преимущество – несколько мгновений замешательства противника.
Иити не смотрел на меня, но его мысль прозвучала у меня в голове:
– Отлично сделано. А вот и луч!
Не обладая его чувствами, я мог поверить ему только на слово. Я снова опустился на гамак и собрал все силы. Их хватило лишь на то, чтобы создать видимость спокойствия и уверенности. Иити неожиданно ударил мохнатым кулаком по щиту, и рывок шлюпки прижал меня к гамаку. Голова закружилась, мне стало нехорошо, и я погрузился во тьму.
Глава четырнадцатая
С трудом придя в себя, я смотрел на закругленную поверхность над головой, не в силах вспомнить, где я и даже кто я такой. Но вот с болезненной медлительностью вернулась память о недавних событиях. Мы все еще живы; нас не пленило какое-либо защитное устройство пиратской крепости. Но свободны ли мы? Или нас удерживает силовой луч? Я попытался приподняться в качающемся гамаке шлюпки.
Посмотрев на себя, я увидел, что больше не похож на босса, хотя у приборов маленького корабля по-прежнему сидел мохнатый гном. Рука моя легла на выпуклость на поясе. Чем быстрей я снова стану самим собой, тем лучше. У меня было странное ощущение, что я не смогу в полную силу планировать и действовать, пока не стану Мердоком Джерном не только изнутри, но и снаружи. Словно внешние перемены превратили меня из самого себя с жалкое подобие человека, каким был мой отец. Иити был какое-то время кошкой, но таким я сделал его без его ведома. Но свою внешность я изменил по своей воле, и это должна была быть только внешняя перемена. Но что сейчас имеет смысл сделать?
– Ты снова ты, – послышалась мысль Иити.
Но есть кое-что еще. Рука легла на карман, в котором я все эти дни и месяцы держал камень предтеч. И не ощутила успокаивающей твердой выпуклости. Карман плоский – пустой!
– Камень! – вслух воскликнул я. Сел, хотя чувствовал сильную слабость. – Камень…
И тут Иити повернулся ко мне. Для меня его лицо чужака было маской. Никакого выражения на нем я не мог прочесть.
– Камень в безопасности, – донеслась мысль.
– Но где?..
– В безопасности, – повторил он. – И ты внешне снова Мердок Джерн. Мы миновали их защитные сооружения. Луч-шпион передал, что здесь их босс, и они смутились как раз настолько, чтобы мы успели прорваться.
– Значит, ты его использовал. Сейчас я возьму его назад. – Я сел, хотя пришлось держаться за край гамака, чтобы сохранить такую позу. Иити использовал силу камня предтеч, как когда-то с его помощью усилил мощность разведчика Патруля и помог ему спастись от плена. Я рассердился на себя за то, что упустил такую возможность. – Сейчас я возьму его, – повторил я, когда Иити никак не показал, что собирается вернуть мне камень. Хотя я работал над переоборудованием шлюпки под руководством Ризка, я не знал, куда Иити мог положить камень, чтобы получить максимальный эффект.
– Он в безопасности, – в третий раз сказал Иити. Теперь меня беспокоила уклончивость его ответа.
– Он мой…
– Наш, – последовал твердый ответ. – Вернее, твой по взаимной договоренности.
Теперь я снова обрел способность четко мыслить.
– Я превратил тебя в кошку… Ты боишься снова…
– Я предупрежден, и вторично меня не проведешь. Но если камень используют безответственно, он в опасности.
– И ты… – Я изо всех сил пытался подавить нарастающий гнев… – и ты позаботишься, чтобы его так не использовали!
– Вот именно. Камень в безопасности. И еще – посмотри туда. – Одним пальцем он указал на то, что лежало во втором гамаке – другого места просто не было.
Одной рукой я чуть подтянул к себе сетку гамака. В ней лежала чаша с картой на внешней поверхности. Мгновение спустя я поднес чашу к глазам. И когда перевернул ее, увидел, что днище представляет собой полусферу; мелкие камни, должно быть, представляющие звезды, блеснули на свету. Теперь, когда у меня было время рассмотреть внимательней, я заметил, что камни разные. Моя раса различает звезды на картах по цвету: они бывают красные, голубые, белые, желтые, карлики и гиганты. Похоже, что неведомый создатель этой карты сделал то же самое. А в особом мест, рядом с желтым камнем, который, должно быть, обозначал солнце системы, располагался камень предтеч.
Я быстро повернул чашу, разглядывая рисунок. Да, есть и другие планеты, обозначенные рядом с разноцветными солнцами, но они представляют собой крошечные, почти невидимые точки. Только одна планета обозначена особенно.
– Почему, как ты думаешь? – услышал я вопрос Иити.
– Потому что там их источник! – Я не мог поверить, что у нас в руках ключ к нашему поиску. Наверно, мое недоверие имело основой подсознательное представление, что наш поиск – из тех, о которых говорится в древних легендах и сагах, что для смертных никогда не кончаются.
Но одно дело – держать в руках звездную карту, и совсем другое – найти указанный на ней пункт. Я не астронавигатор, и, если мы не найдем какого-то пункта сходства наших карт с этой, то можем всю жизнь искать, но так и не найти обозначенную на ней территорию.
– Мы знаем, где она была найдена, – заметил Иити.
– Да, но возможно это реликт более ранней цивилизации, и владелец этого реликта никогда не знал ту форму жизни, которая его создала, и не видел отмеченные на карте планеты.
– Закатанин может найти ключ – вместе с Ризком, который хорошо знает звездные пути. Звезды, показанные здесь, наверняка не нанесены на наши карты. Но все же эти двое могут указать пункт, с которого можно начинать поиск.
– Ты расскажешь им? – Это меня удивило: раньше Иити никогда не проявлял желания рассказать кому-то, что те залежи камней, которые мы предъявили Патрулю, не единственные. В сущности весь наш план с самого начала был предложен им.
– Только то, что необходимо. Что это ключ к другому сокровищу. Закатанина увлечет его любовь к знаниям, а Ризка – возможность обогатиться.
– Но Зильврича нужно вернуть с его сокровищем в ближайший порт. Конечно… – Я начинал понимать, что, возможно, Иити не так уж безрассуден, предлагая нам отправиться в неизвестное с картой древней расы в качестве единственного проводника. – Конечно, мы не оговаривали, когда именно вернем его.
У меня возникла мысль, что закатанин может даже добровольно согласиться с нашим планом исследования: жажда знаний у него такая же острая, как у всех представителей его вида.
Но хотя я и не забывал о звездной карте, внимание мое обратилось к более важной сейчас проблеме.
– Камень, Иити.
– Он в безопасности. – Он ничего не стал добавлять.
Конечно, есть еще один камень, который по сравнению с тем, что мы использовали, всего лишь точка, сейчас такая тусклая, что ее не заметит никто, не подозревающий о ее необычных свойствах. Зависит ли количество порождаемой энергии от размеров камня? Я вспомнил, как Иити вызвал вспышку энергии, которая позволила нам пролететь вдоль барьера из обломков кораблей. Неужели та энергия исходила от этого крохотного кусочка? Должно быть, мы знаем лишь часть того, на что способны эти камни.
Мне не терпелось побыстрей оказаться в корабле, подальше от Вейстара. Теперь, когда шлюпка легла на курс, я начал размышлять о конце нашего пути. Довольно скоро мы сели на мертвый спутник.
– Маяк… – Я передвинулся, чтобы взглянуть на прибор. На индикаторе данные, которые должны автоматически вернуть нас на «Вендвинд». Неожиданно я усомнился в показаниях прибора. Большинство изменений в приборах шлюпки сделал Ризк, и перемены эти должны были быть временными, да и те стоили большого труда – хотя любой вольный торговец имеет больше опыта в ремонте и импровизированных приспособлениях, чем обычный космонавт.
Предположим, связь с кораблем вышла из строя. Мы можем заблудиться в космосе. Однако мы продолжаем идти по курсу.
– Конечно, – прервал цепь моих невеселых мыслей Иити. – Но мне кажется, мы летим не на спутник. А если они уйдут в гипер…
– Ты хочешь сказать… они взлетели? Не дожидаясь нас? – Такое возможно, и этот страх таился в глубине моей души. Наш полет к Вейстару был таким отчаянным, что Ризк и закатанин могли посчитать нас погибшими как только мы направились к пиратской станции. Или Зильвричу стало хуже, а пилот, сознавая всю важность закатанина и желая спасти его… Я мог привести множество причин, по которым стартовал «Вендвинд». Но мы все равно на курсе к чему-то, а курс поддерживается до тех пор, пока корабль не уйдет в гиперпространство для прыжка в другую систему. Вот если это произойдет, наш маяк перестанет действовать и мы окажемся одни – и тогда останется только вернуться на Вейстар или сесть на одну из мертвых планет.
– Если они летит к другой системе, они должны перейти в гипер…
– Если не знают систему, им нужно достичь самых внешних планет, прежде чем уйти в гиперпространство, – напомнил Иити.
– Камень… если мы используем его энергию для соединения с ними…
– Подобное путешествие следует проделывать очень осторожно. Маневрировать шлюпкой и кораблем в полете… – Было очевидно, что Иити рассуждает, а не просто просвещает меня. Он посмотрел на контрольный щит и покачал головой. – Очень большой риск. Это не полноценное оборудование, всего лишь импровизация, и оно может подвести нас в момент необходимости.
– Выбираем из двух зол, – заметил я. – Остаемся здесь и погибнем или рискнем встретиться с кораблем. Пока остаемся на курсе, мы связаны с кораблем. А почему… – Мне в голову пришла неожиданная мысль. – Ризк знает, что мы идем за ними? Ведь наш старт должен быть зарегистрирован…
– Индикатор на корабле мог выйти из строя. А может, он просто решил не ждать.
Если пилот решил не ждать… в его распоряжении корабль, закатанин и правдоподобное объяснение нашего исчезновения. Он может направиться в ближайший порт со спасенным археологом, сообщит Патрулю координаты Вейстара, а корабль может потребовать в качестве награды. Теперь в игре у него главные звезды, а у нас только кометы, чтобы пересечь доску и догнать его… Но у нас есть еще камень предтеч.
– В гамак, – предупредил меня Иити. – Я задействую энергию камня. Надеюсь, корабль не уйдет в гипер, прежде чем мы его догоним.
Я снова лег. Иити остался у приборов управления. Неужели его организм способен выдержать напряжение без помощи устройств шлюпки? Если Иити потеряет сознание, я не смогу занять его место, и мы со скоростью снаряда ударимся о «Вендвинд».
В прошлом я не раз испытывал напряжения старта на кораблях, предназначенных для скоростных перелетов. Но спасательная шлюпка совсем не такой корабль. Ее первоначальное предназначение – улететь с поврежденного корабля и сделать прыжок подальше от опасности. Однако поддерживать такой расход энергии долго она не может. Я лежал в гамаке и терпел ускорение. Мне удалось не потерять сознание. Казалось, сам материал стен протестует против такой силы. А на чаше, которую я по-прежнему держал в руках, появилась огненная точка: крошечный камень отозвался на поток энергии от большего, спрятанного Иити.
Я терпел и видел, словно в тумане, мохнатое тело Иити, он вцепился руками, чтобы удержаться у приборов. Затем услышал тяжелое дыхание, не только мое. Каждую секунду ожидал, что порвется нить, связывающая нас с «Вендвиндом», корабль уйдет в гипер, исчезнет из нашего пространства.
Возможно, напряжение отразилось на моем зрении или скорость так прижала Иити, что он не мог нормально функционировать, но я смутно видел, как медленно поднялась его мохнатая рука и нацелилась на единственный рычажок. Перегрузки исчезли, я смог выбраться из гамака, подплыл к Иити и занял место рядом с ним. Передо мной было множество огоньков, которые я понимал и на которые учил меня реагировать Ризк.
Мы сблизились с кораблем и теперь должны состыковаться с ним. Большую часть операций проделывает автоматика, но я должен быть готов среагировать на определенные тревожные сигналы. И даже если Ризк не обратил внимания на сигнал нашего приближения, он теперь не может не дать нам соединиться с кораблем – если только мгновенно не уйдет в гипер.
Секунды тянулись бесконечно, я испытывал огромное напряжение, готовый внести поправки, следя за приборами, обозначающие жизнь и смерть не только нашу, но и корабля, с которым мы стремимся соединиться. И вот мы у цели. На экране появился раскрытый люк, и мы устремились в него. Экран потемнел: это люк закрылся за нами. Я почувствовал слабость от облегчения. Но Иити разогнулся, держась за край гамака.
– У нас неприятности…
Он не закончил мысль, теперь я и сам почувствовал. Нет слов, чтобы описать то, что произошло: мы не лежали в защитных сетках, не были готовы к переходу. Нас даже не предупредили. Не прошло и нескольких секунд с нашего возвращения, как корабль ушел в гиперпространство.
Во рту появился вкус крови. Кровь потекла по подбородку. Когда я открыл глаза, вокруг было темно, и эта тьма принесло с собой ужас слепоты. Все тело болело, и боль, когда я попытался пошевелиться, стала непереносимой. Я с трудом поднес руку к голове и вытер липкую кровь с глаз. Я ничего не вижу!
– Иити! – Мне казалось, я кричу. Звук эхом отдался в ушах, голова заболела еще сильней.
Ответа не было. По-прежнему вокруг была тьма. Я пошарил рукой и ударился о что-то твердое. Пробудилась память. Я в шлюпке, мы вернулись на корабль за мгновение до того, как он ушел в гипер.
Я не знал, насколько тяжело ранен. Однако шлюпка устроена так, что автоматически начинает ухаживать за ранеными, мне нужно только лечь в гамак, и автоматика позаботится обо мне.
Я поискал руками гамак. Одна рука повиновалась, но второй пошевелить я не мог. Коснулся только стены. Я попытался продвинуться вдоль этой стены, держась за нее пальцами, искал каких-то перемен, изменений в ее поверхности. В шлюпке так тесно, что рано или поздно я наткнусь на один из гамаков. Я разводил руками, поднимал их вверх, вращал в темноте. Но ни на что не наткнулся.
Но шлюпка слишком мала, чтобы я все еще не нашел ощупью гамак. Мысль о гамаке, готовом смягчить боль, применить лекарства и восстановительные средства, так терзала меня, что я нашел в себе силы для дальнейших поисков. И мои болезненные и медлительные движения сообщили, что никакого гамака здесь нет. И вообще я лежу не в шлюпке. Руки мои упали на пол, коснулись маленького неподвижного тела. Иити! Он не в том виде, в каком я в последний раз его видел, сообщили мне пальцы. Но сейчас Иити – мутант, такой, каким был с рождения.
Я провел пальцами по пушистому телу, и мне показалось, что я почувствовал трепет жизни: сердце бьется. Тогда по-прежнему ощупью я попытался определить, нет ли заметных ран. Темнота… я не позволю себе думать о том, что я ослеп… – темнота стала тяжелой, угнетающей. Я тяжело дышал: отсутствие света словно сопровождалось недостатком воздуха. И тут же я подумал, что так и есть: меня закрыли в каком-то помещении и оставили задыхаться.
Иити не отзывался на мои мысли, которые я пытался сделать связными. Я снова принялся ощупью проверять пространство и окончательно отказался от мысли, что мы в шлюпке. Нас положили в каком-то небольшом закрытом помещении с дверью, которая не поддается моим усилиям. Должно быть, мы на борту «Вендвинда». Я решил, что мы в одной из нижних кают, превращенных в грузовой трюм. Это может означать только одно: кораблем командует Ризк. Я не знал, что он сказал закатанину. Наши действия достаточно необычны, чтобы придать правдоподобность его рассказу, будто мы действуем незаконно и сам Ризк оказался на борту, не зная об этом. Закатане телепаты. Ризк мог сказать истинную правду, и Зильврич ему поверил. И мы сейчас можем направляться к ближайшему порту, где нас передадут Патрулю как похитителей и пособников пиратов с Вейстара. Да, представляя факты так, как их может увидеть кто-то посторонний, я видел, что у Ризка очень сильная позиция, а закатанин его поддержит.
То, что мы вернули сокровище, ничего не значит. Мы могли вернуть его, чтобы оставить у себя и продать, а за закатанина получить выкуп. Такие сделки бывали.
Если Ризк внесен в черный список, то, передав нас, может получить прощение. Его из этого списка вычеркнут. А если нас – или меня – подвергнут глубинному допросу, всплывет вся правда о камнях предтеч. Ясно, что с точки зрения Патруля мы виновны в двойной игре. Ризку в ближайшем порту останется сыграть роль честного человека, и наше дело будет проиграно.
Положение казалось таким безнадежным, что я не видел никаких возможных действий с нашей стороны. Если бы у нас был камень предтеч, мы могли бы – я уже поверил в необычные свойства этих камней – могли бы сопротивляться. Иити… если он не мертв… и не умирает… должен…
Я ощупью вернулся к маленькому телу, прижал его к себе, так что голова Иити лежала у меня на плече, и прикрыл рукой. Мне показалось, что больше я не ощущаю легкое сердцебиение. И на мой мысленный призыв не было никакого ответа. Есть все основания считать Иити мертвым. И в этот момент я забыл все свое раздражение из-за его постоянных вмешательств в мою жизнь, то, как он распоряжался мною. Возможно, мне как раз нужно было такое руководство, такая сильная воля. Сначала был отец, потом Вондар Астл, потом Иити…
