Она завернула за угол. Ветер дул в лицо, приходилось идти против него. Гроза - это ей на руку. Мало кто будет сегодня патрулировать улицы. Фонарь над дверью харчевни Джонаса горел по-прежнему. Она сказала пароль и вошла в большой зал.
      Сегодня там было полно народу. Откуда-то вынырнул Угорь. Она увидела в конце зала Джонаса. Вокруг него стояло с десяток человек, по виду и поведению которых было понятно - контрабандисты.
      Некоторые смотрели на нее, пока она протискивалась к хозяину харчевни. Еще в дверях она сорвала с себя юбку и шаль, а по ее костюму для ночных вылазок ее можно было принять как за наемного убийцу, так и за воровку.
      Один из тех, кто стоял рядом с Джонасом, подвинулся, и трактирщик увидел ее. Его круглое лицо было сурово, и она решила, что он сейчас что-то обдумывает.
      - Какие вести? - сказал он, не называя ни ее имени, ни титула.
      - Ключ от Кабаньего подворья, - без обиняков ответила она. - Мы должны вызволить Саксона сегодня ночью, если у тебя есть люди...
      Джонас хрипло рассмеялся, окинув взглядом окружавших его людей.
      - Слушайте, ребята. Похоже, мамаша Фортуна и вправду к нам благосклонна. У нас есть ключ. А мы уж собрались штурмовать подворье сегодня ночью, - добавил он, уже для Лиданы.
      - Хорошо, - ответила она. - Что ты придумал?
      - Это Барсук, - он положил руку на плечо стоявшего рядом с ним человека. Он живет, так сказать, на воде. Южный канал сворачивает в нужном направлении. Никто из этих трижды проклятых захватчиков не умеет плавать в шторм А раз шторм на нашей стороне, то чего уж лучшего желать бедному моряку?
      - Нечего, насколько я понимаю.
      Теперь у Лиданы было средство для достижения ее цели, и кем бы эти люди ни были, чем бы они ни могли оказаться, в этот час она им доверяла
      Глава 38
      АПОЛОН
      Серый маг тупо смотрел на пустые ящики, в которых просто обязаны были лежать самые интимные предметы дамского туалета. Распахнул шкаф - там не было ничего, кроме безликих парадных платьев, которые надевали от силы раза два. Этого было слишком мало для того, чтобы они впитали хоть какую ауру личности, чтобы с помощью их можно было бы кого-нибудь выследить. Его ограбили, отняли то, что ему было всего необходимее!
      Ничего - совсем ничего - не осталось в комнате принцессы Шелиры, равно как и в комнатах ее тетки и бабки! Осталось только то, что лишь случайно соприкасалось с телами женщин Дома Тигра Этого было недостаточно, совсем недостаточно! Аполон просто кипел от злости.
      - Кто это сделал? - зарычал он на солдата, который привел его сюда - Кто приказал убрать вещи и вымыть комнаты?
      Солдат пожал плечами:
      - Думаю, император Он собирался сразу же занять комнаты королевы, вам отвел эти, а покои вдовствующей королевы - канцлеру Наверное, он и приказал освободить комнаты.
      Солдат подавил ухмылку, но Аполон все равно заметил Он знал, что ее вызвало. Кто-то снял все белье с постели королевы, налил на перину воды и аккуратно перестелил белье. Катастрофа была обнаружена только тогда, когда пришли слуги императора. К тому времени перина покрылась плесенью, а дерево под ней почернело от гнили. Вонь стояла невыносимая, так что пришлось постель выбросить.
      Аполон зарычал и снова повернулся к пустым ящикам И без того долгий и трудный день окончился крахом.
      Когда император со свитой въехал в ворота города под нестройные приветствия согнанных Катхаловыми наемниками и Аполоновыми черными стражниками людей, небо словно прорвало, и все мгновенно вымокли до нитки И вместо триумфального въезда, который должен был вселить страх и послушание в души этих меринских собак, Бальтазару пришлось возглавить унизительное поспешное бегство под защиту дворцовых стен, в то время как горожане, невзирая на наемников, разбегались кто куда.
      Как только император со спутниками достиг дворца, он увидел, что к встрече ничего не готово. Отослав принца так поспешно за реку, Бальтазар с Адельфусом совершенно забыли, что теперь некому будет отдавать приказания по подготовке дворца к приему гостей. Принц жил во дворце так же скромно, как и в лагере, и со времени отречения королевы мало что изменилось. По показаниям офицеров, Леопольд ел из одного котла с солдатами, занимался по большей части инспекцией, и до последнего времени спал в тех же казармах, что и его люди. Никаких деликатесов на дворцовой кухне себе не приказывал готовить, да и к тому же кухонная прислуга была уволена прежде всех.
      Возможно, потому он и не обратил внимания на то, что случилось с припасами. Нет, их не растащили - их просто сгноили. И, скорее всего, нарочно.
      Тонкая белая мука, использовавшаяся для выпечки сдобных булок, которые император очень любил, вся кишела долгоносиками. Масло и жир прогоркли, сыры заплесневели. Мяса не было вообще - его сожрали крысы. Соль и сахар слежались комками, так что использовать их можно было только раздробив заново. Коренья все сгнили. И даже Аполон не мог понять, как могло случиться, что вино во всех закупоренных бутылях в винном погребе превратилось в настоящий уксус!
      То, что осталось, было слишком грубо для высокородных господ и годилось лишь для слуг - горох да бобы, ячмень, грубая пшеничная и ржаная мука, вяленое мясо, соленая рыба, немного меда да крестьянский сыр.
      В дровяном сарае прохудилась крыша, так что все дрова отсырели. Так что императору пришлось удовольствоваться скудным ужином из солдатского рациона, улечься на затхлые простыни из кладовой на чердаке и спать в холодной комнате, полной чада от трескучего пламени в очаге.
      Ходили слухи, что по дворцу расхаживают призраки, что ночью они устраивают всякие пакости, переворачивая все вверх дном без единого звука, и исчезают бесследно. Аполон мог бы заподозрить, что все это - дело человеческих рук, да только вот слуг всех уволили прежде, чем все это началось, а уж слуги ну никак не могли натравить крыс на съестные припасы и превратить все вино в уксус.
      На мгновение он ощутил холод в затылке. Затем гнев снова одолел страх. Кто бы все это ни устроил, преступнику придется иметь дело с ним, Аполоном! Он установит такую защиту, что даже ангел сквозь нее не просочится, устроит ловушки, мимо которых и мышь не проскользнет. И теперь, когда тут он, Серый маг, больше такой чепухи твориться не будет...
      Но пришлось вернуться к реальности.
      Он мог бы все это сделать, если бы у него было время, если бы он нашел источник магической силы, чтобы одновременно выполнить все, что задумал. Он по-прежнему терял слуг, потихоньку, одного за другим. Каждый раб если пропадал, так навсегда, а вместе с собой уносил часть его, Аполона, драгоценной силы. Он просто обязан найти им замену. Он не может продолжать свои дела без них. Он должен, просто должен разыскать принцессу. Ему нужно то, что в ней скрыто.
      - Приведите моих слуг с вещами, - рявкнул он солдату. Тот, похоже, увидел, что маг нервничает, и неожиданно быстро исчез, даже не поклонился.
      Это, конечно, был человек из солдат Леопольда. Принц явно вел себя с ними слишком по-приятельски, совершенно их распустил, что и привело к такой наглости. Теперь император поставил над ними Катхала, так что этот парень вскоре получит кнута.
      Аполон должен найти в городе уединенное место, где мог бы совершенно спокойно и в полной тайне заниматься магией. Во дворце это невозможно.
      Он думал, что раз император со свитой въехал в город, то все встанет на свои места. А вместо этого у него на пути возникло столько неожиданных препятствий. Как будто некая незримая сила противодействовала ему.
      Ладно, возможно, она и существовала в лице всяких там старых сварливых баб, засевших в Храме.
      В этот миг появились слуги с его пожитками, молчаливые и покорные. Он сам ушел в маленькую гостиную и стал ждать, пока они все приготовят. Исчезли все вещи принцессы, кроме шкатулки с украшениями, что стояла на столе в спальной. Ее забрали люди канцлера. Таких шкатулок было три. По одной в каждой комнате, и все забрали люди канцлера, чтобы доставить их в императорскую сокровищницу.
      Прекрасно. Аполон не интересовался безделушками. За что канцлер испытывал к нему симпатию.
      Пока он ждал, в голове его складывался план действий. Поскольку он потерпел поражение в попытке заполучить принцессу, ему придется искать ее другими способами.
      Для этого надо набрать еще слуг, стало быть, нужно потаенное и безопасное место для работы с черной магией.
      Но прежде чем заняться этим, он должен что-то сделать со старыми дураками в Храме. А для этого ему нужно потеснее сотрудничать с Катхалом и его людьми. Нынче в полдень они просто сели в лужу.
      Если бы не Леопольд...
      Аполон стиснул зубы в приступе злобной досады. Будь он проклят! Этот дурак вообще может быть в услужении у этих благоверных болванов из Храма. И будь он дважды проклят за то, что успел добраться до императора прежде Аполона, прежде, чем тот успел направить мысли императора в нужном направлении.
      Он давно уже хотел убрать Леопольда с дороги. Этот мальчишка напоминал Бальтазару о прежних днях, и все время Аполону приходилось исправлять дело, поскольку Бальтазар впадал в опасное человеколюбивое настроение. Но надо было, чтобы Леопольда загнали туда, куда он, Аполон, захочет.
      А он никогда бы не выбрал в качестве места ссылки Летний дворец!
      Он еще не выяснил, где может находиться магическая библиотека Дома Тигра. Ее не было ни во дворце, ни в Доме гильдии Тигра. Оставалось только одно место - Летний дворец, где теперь бельмом на глазу засел этот дубина Леопольд!
      Леопольд уже и так задавал слишком много вопросов насчет дел Аполона, и тот подумал - а вдруг освободить комнаты приказал не император, а он? И теперь никак не доберешься до книг втайне от Леопольда. А если он еще и читать их начнет, то он сможет понять, что именно творит Аполон!
      И если он выяснит, каким образом Аполон набирает своих черных стражей, он сможет понять и весь его план.
      Пора - даже больше, чем пора - проверить свое влияние на Катхала. Катхал сумеет подстроить подходящий несчастный случай во время учений.
      Но сначала нужно позаботиться кое о чем. Канцлер Адельфус явно сочувствует принцу, и он может помешать должному набору слуг для дворца. Канцлер уже давно перестал быть полезным агентом, у него уже нет оригинальных мыслей, и все, что он знает, спокойно может знать и марионетка.
      - Ваши покои готовы, хозяин, - бесшумно вошел слуга и встал перед Аполоном, раболепно склонившись. Он не был зомби, но хозяин настолько его запугал, что разницы не было никакой. Он вряд ли осмелился бы дышать без позволения Аполона.
      - Приведи канцлера Адельфуса, - бросил Аполон. Слуга низко поклонился и исчез. Слуги-зомби вступили в гостиную, ожидая дальнейших приказаний.
      - Развести огонь в камине и приготовить мое особое оборудование в спальной, - сказал Аполон. Но поскольку для растопки пришлось использовать те же сырые дрова, то огонь в камине приносил мало удовольствия, но все же лучше такой огонь, чем ничего.
      По крайней мере, он хоть немного смог поправить дело при помощи малой магии, так что дым валил не в комнату, а шел прямиком в трубу.
      Он немного посидел у огня, спокойный, как паук в паутине. Он мог позволить себе быть терпеливым. Канцлер не посмеет отвергнуть его приглашения, и в конце концов он придет. А итог этой встречи предрешен.
      Глава 39
      АДЕЛЬ
      Только после первой ночной молитвы Верит нашла время объяснить, что именно сегодня случилось. На улице разразилась жестокая буря, но в стенах Храма завывание ветра и раскаты грома были еле слышны. После молитвы брат Фиделис взял сестру Эльфриду под локоть, отвел в сторонку и молча показал, что она должна следовать за ним. Поскольку она уже видела его прежде в часовне и знала, что он из доверенных людей Верит, она последовала за ним в келью возле покоев первосвященницы.
      Покои представляли собой маленькую комнатку с голыми каменными стенами, посередине которой стоял каменный алтарь. Простой куб высотой по грудь Эльфриде занимал большую часть комнаты. Вокруг него стояли четыре кресла с высокими спинками и подлокотниками, но без резьбы. Над алтарем висело изображение Сердца величиной с человеческое, вырезанное из хрусталя красноватого оттенка.
      "Лидана бы сразу поняла, из чего оно сделано, - подумала Эльфрида. Надеюсь, с ней все в порядке, и с Шелирой тоже".
      Брат Фиделис уселся в кресло с восточной стороны алтаря и показал Эльфриде на кресло с северной стороны. Она спокойно села, гадая, что все это значит и зачем она здесь.
      Через несколько минут вошла первосвященница Верит в сопровождении сестры в коричневой рясе, которая молилась в часовне вместе с братом Фиделисом. Они сели к западу и югу от Сердца соответственно. Верит осенила всех знаком Сердца, и все остальные последовали ее примеру. Она начала.
      - Наступили черные дни, - сказала она. - И черные ночи. Я избрала вас троих, дабы отвратить зло, что тщится уничтожить нас и использовать Сердце для своих целей.
      - Аполон, - сказала Эльфрида, - маг и слуга Тьмы.
      - Если он слуга Тьмы, - спросила сестра в коричневом, - разве ночь подходящее время для борьбы с ним? Верит вздохнула.
      - Сестра Козима, - спокойно ответил она, - вы до сих пор питаете заблуждение, что сегодня у меня было много свободного времени?
      Козима покачала головой:
      - Нет, благочинная. Верит кивнула:
      - Кроме всех приготовлений к похоронам вдовствующей королевы и неприятностей с солдатами, я много времени потратила на то, чтобы выслушать всех тех из нашего Храма, кто уверен, что император не собирается причинить нам зло.
      - Не собирается? - воскликнула Козима. - Да как у них язык поворачивается говорить такое после сегодняшнего!
      Верит поморщилась:
      - Им кажется, что солдаты искали кого-то из горожан, совершивших проступок.
      Козима недоверчиво покачала головой.
      - Я слышала такие речи в трапезной своими ушами, - подтвердила Эльфрида.
      - Однако твое замечание имеет смысл, - добавила Верит. - Обычно ночь лучшее время для черных дел. Слугам Тьмы больно смотреть на Свет. Но если мы хотим узнать, что делает Аполон, то нужна ночь. Он, скорее всего, творит свои дела сейчас, а не днем. - Она взяла с полки рядом с ее креслом кусок стекла и положила его на алтарь между горевшими по всем четырем углам свечами. Фиделис и Козима тоже встали, Эльфрида поторопилась последовать их примеру.
      Верит посмотрела на них.
      - Фиделис и Козима, думаю, вы знаете Эльфриду, по крайней мере, в лицо. Оба кивнули. - Я попросила ее присоединиться к нам, хотя она и новичок среди Огненных. Дело в том, что я уверена: она обладает способностями, очень для нас важными. Я безоговорочно доверяю ей, и вы тоже можете ей довериться.
      Она указала на стекло на алтаре.
      - Эльфрида, я думаю, что ты знакома с основами ясновидения, хотя прежде этим и не занималась. - Эльфрида кивнула. - Посмотрим же, что нам пожелает открыть Владычица. - Она еще раз осенила себя знаком Сердца, затем протянула руки остальным Они встали вокруг алтаря, взявшись за руки, глядя на стекло.
      Эльфриде показалось, что стекло подернулось туманом. Затем оно прояснилось, и она увидела комнату. Она узнала ее - это была комната Шелиры. По ней в ярости метался человек в темно-сером одеянии и орал на солдата, стоявшего перед ним.
      - Приказ был проще простого, Катхал, а ты сделал все хуже некуда! И так плохо, что твои наемники не могут найти ни королеву, ни принцессу, но не суметь доставить труп, когда вокруг нет вооруженных, кроме их самих - Катхал, зачем нам вообще твои солдаты?
      - Мои солдаты все делали верно, пока не приперся принц Леопольд и не приказал им возвращаться в казармы! - рявкнул в ответ генерал Катхал. - Почему бы тебе не пожаловаться императору, Аполон?
      - Настанет время, я с ним разберусь, - прорычал Аполон. - Среди твоих можно найти хотя бы одного солдата, который способен выполнить простейшее поручение? Может, если бы ты послал малый отряд до рассвета, когда все в Храме спят между молитвами, ты мог бы доставить мне труп?
      - А чего тебе нужно от трупа этой старухи? - проворчал Катхал. - Она там с утра лежит. Бьюсь об заклад, полгорода уже там побывало. Все уже знают, что она умерла, так не ради же подтверждения тебе ее труп нужен!
      - А это не твое дело, Катхал, - холодно ответил Аполон. - Твое дело доставить его мне.
      - Как хочешь, - пожал плечами Катхал. - Но будь я на твоем месте, я бы хорошенько подумал. После того, как ты устроил эту свалку и провалился, половина армии думает, что ты некрофил. - Он повернулся и пошел прочь, не ожидая разрешения.
      Аполон мрачно усмехнулся ему вслед - Некрофил? Ну, не совсем. Эти кретины даже не догадываются, насколько они близки к истине.
      Верит разомкнула круг и без сил упала в кресло. Козима упала на колени рядом с ней и схватила ее за руку, проверяя пульс. Фиделис опустился в кресло, Эльфрида тоже, несколько озадаченная возбуждением Верит.
      - Преподобная, что вас тревожит? - спросила она.
      - Труп, - задыхаясь, ответила Верит. - Вынесите его и сожгите. Немедленно.
      - Верит, - спокойно сказал Фиделис, - на дворе проливной дождь. В такую бурю и саламандру не спалишь.
      - Но на кухне есть огонь.
      Козима удивленно посмотрела на нее.
      - Но мы не сможем сжечь труп в очаге!
      - А там не труп, - ответила Эльфрида.
      - А что же? - удивленно уставился на нее Фиделис. Верит уже пришла в себя.
      - Воск, тряпки и дерево. Фиделис пожал плечами:
      - Дерево и тряпки мы сожжем. Надеюсь, что воск там только сверху наложен, так что мы его сможем соскрести. Иначе вся кухня загорится.
      - Так и сделаем, - сказала Эльфрида. - Займемся этим, пока вы приходите в себя, благочинная.
      - Мы все этим займемся, - сказала Верит, вставая и опираясь на руку Козимы. - В любом случае гроб мы понесем вчетвером.
      Когда они подошли к большому Храму, Верит сказала:
      - Идите, не поднимая головы. Лучше, если никто не увидит ваших лиц. Кроме меня, никто не должен знать о том, что вы в это дело замешаны. Следуйте за мной. - Она подошла к алтарю с высоко поднятой головой, остальные же, напротив, скрывали лица и прятали руки в рукавах.
      Верит бросила несколько слов стоявшим в головах и в ногах у гроба сестрам Те кивнули и пошли на свои места на хорах. Верит задула свечи и кивнула пришедшим с ней. Они подняли гроб и понесли его прочь по коридору. Никто не пошел за ними. На кухне в этот час тоже никого не было.
      Когда они добрались до кухни, Верит уже была в порядке.
      - Эльфрида, закрой дверь, - бросила она. - Козима, вот воск, переплавь его. Потом пустим его на свечи.
      - Если вы наложили на него косметику, то лучше сначала ее смыть, - сказала Эльфрида, не оставляя своего поста у двери. Она была рада, что Верит не приказала ей расчленить "труп", ей вообще было от всего этого как-то неуютно. Она никогда не думала, что умереть так сложно.
      Она слышала треск раздутого из углей пламени и стук дождя по окнам.
      - Платье не сгорит, - пробормотала Верит. - Слишком много золотого шитья и камней.
      - Считайте его даром Храму, - сказала Эльфрида. - Положите в ларь в вышивальной. Потом можно будет его распороть.
      - Хорошо, - одобрила Верит. - Но пока мы спрячем его в подземном ходе под часовней. Сейчас я вряд ли смогу пробраться в вышивальную незаметно - я и так набегалась уже этой ночью.
      - Как и все мы, - ответила Козима от печи. - Фиделис, ты знаешь, где плавленый воск для свечей? Пока он жидкий, лучше вылить его.
      - Двумя полками выше, второй ящик, - ответил Фиделис. - Верит, - добавил он, - в чем дело? Почему мы так торопимся уничтожить тело? Если учесть, что это вообще не тело. Разве Аполон знает, что это подделка?
      - Сомневаюсь, - мрачно ответила Верит. - Аполон - некромант.
      Три возгласа были ей ответом.
      - Ты уверена? - повернулась к Верит Эльфрида - Ты что, не слышала его слов, Эльфрида? - нахмурилась Верит. - Мне кажется, что все мы видели и слышали одно и то же.
      - Я слышала, как Аполон орал на Катхала, что тот не доставил тело кстати, когда в точности было нападение? Я пропустила, и никто в исповедальне не знает точного времени.
      - Я тоже, - добавил Фиделис.
      - Хотела бы я не знать, - мрачно ответила Козима. - Я-то помогала раненым.
      - Ну, хоть никого не убили, - успокоила ее Верит. - Да, денек выдался... Утром ко мне на исповедь пришла девушка. Она рассказала, что среди черных видела знакомого моряка, которого убили в сражении несколько лет назад.
      - Вы знаете эту девушку?
      - Нет, - ответила Верит, - но она назвала пароль. Это были вести от королевы.
      - Так, значит, она жива и на свободе! - с явным облегчением сказала Козима.
      - Да, позже я ее видела. Она пришла посмотреть на тело матери.
      - Она поняла, что это - кукла? - спросила Эльфрида, тщательно изображая простое любопытство.
      - Уверена, - ответила Верит, - но затем случилось то самое происшествие с Сердцем, потом напали солдаты, и во время всей этой суматохи она исчезла, так что я не успела с ней поговорить.
      - А что было с Сердцем? - спросила Эльфрида. - Похоже, оно начало рассыпаться, а это просто невозможно!
      Козима хихикнула:
      - Эльфрида, ты просто не понимаешь чудес. Сердце кровоточило - спроси любого из тех, кто там был. Все решили, что это чудо. Сердце кровоточило в скорби по вдовствующей королеве.
      Это было уже слишком. Эльфрида в приступе хохота упала на пол.
      - Труп из дерева, тряпок и воска, "кровоточащее" Сердце... Ну, где можно еще найти такие необычные похороны?
      - Скоро будет много обычных, - сурово ответил Фиделис.
      Смех прекратился.
      Глава 40
      АПОЛОН
      Слуги принесли не вызывающий аппетита ужин из фасолевого супа и черствого хлеба. Огонь пришлось разводить дважды, прежде чем Адельфус наконец появился. Канцлер глянул на поднос и поморщился.
      - Я послал слуг доставить провизию получше, прежде чем мы утром сорвались с места, - слегка извиняясь, сказал он. - Им приказано порыскать в богатых домах, если ничего не найдут на рынке. Больше нам не придется есть такое.
      - Не надо извинений, - спокойно сказал Аполон, заметив новый перстень на пальце канцлера - с огромным сверкающим бриллиантом. Прежде у Адельфуса такого не было.
      Ладно. Хорошо-хорошо. Значит, канцлер настолько жаден, что начал действовать в своих интересах? До того как его жадность разошлась с планами Аполона, его очень неплохо можно было держать на поводке посредством той же самой жадности.
      - В конце концов, в лагере мне приходилось есть и большую гадость, продолжал Серый маг с претензией на радушие. - Я попросил слуг привести вас сюда, поскольку в комнате принцессы обнаружилось нечто, что вам следует увидеть, а передвигать это нельзя.
      Как он и ожидал, канцлер немедленно решил, что это "нечто" весьма ценное.
      - Да? - ответил Адельфус, и глаза его вспыхнули алчностью. - Тогда хорошо, что вы послали за мной. Давайте посмотрим, что это.
      - Конечно. - Аполон улыбнулся, встал с кресла и дал знак слугам, стоявшим за спиной у канцлера. Один вышел из комнаты и тщательно ее затворил, когда канцлер прошел в спальную. Другой сразу же запер дверь в спальную. Третий, самый огромный, вошел и встал у канцлера за спиной.
      - Ну? - спросил Адельфус, окидывая комнату взглядом. - И что это?
      Аполон дал другой знак, и третий слуга схватил канцлера, заломив ему руки за спину прежде, чем Адельфус успел сообразить, что творится.
      - Вот это, - сказал Аполон, и четвертый слуга схватил канцлера за горло и стал душить его.
      Адельфус бился в руках слуги, лицо его побагровело, затем посинело. Бесполезно. Слуга еще при жизни был невероятно силен, а теперь, когда он умер, такие проблемы, как боль от ударов, ему уже не мешали. Душитель был каменщиком, с огромными сильными руками. Конец был скор и неизбежен. Канцлер заколотил пятками по полу и испустил дух куда более бесшумно, чем сделал первый в жизни вздох.
      Аполон ждал этого мгновения. Дух еще не покинул тела - и теперь никогда не покинет. Маг взял сеть из красного, как кровь, шелка с утяжелителями из медных гробовых гвоздей, в которую была вплетена сотня заклятий. Слуги отпустили канцлера, и тело упало на пол. Аполон набросил на него сеть, захватив душу прежде, чем она успела улететь, и заточил ее в теле.
      Она попыталась освободиться - она боролась дольше, чем Аполон ожидал, если учитывать небезупречное прошлое канцлера. Очень часто души сдавались неизбежному, поскольку не особенно спешили на последний суд.
      Канцлер наверняка был куда сильнее уверен в своей загробной жизни, чем Аполон мог предположить.
      Все равно. Душа была поймана, теперь она будет связана.
      Аполон неспешно подошел к столику у постели и взял маленький кинжал с черной рукоятью. Отворил себе кровь, вскрыв вену на руке. Струйка крови потекла в медную чашечку. Он произнес слова Призыва, падавшие в тишине тяжело и страшно.
      Так близко к Храму он не осмеливался произносить слова Великого Призыва, но сойдет и Малый.
      Тишина стала еще глубже. Тепло стало уходить из воздуха, вскоре дыхание Аполона стало клубиться туманным облачком в тишине комнаты. У слуг, конечно же, такого не было - они уже давно не дышали вообще.
      Стеклянистая поверхность застывающей крови в медной чашечке пошла рябью, словно от дуновения незримого ветра, затем в ее середине образовалась маленькая воронка, в которую медленно ушла кровь, пока последняя капля не исчезла без следа.
      Чашечка засветилась странным, ядовито-желтым светом с прозеленью.
      Этого и ждал Аполон. Он указал на тело на полу, все еще покрытое красной сетью.
      - Связать, - коротко приказал он.
      Свет поднялся над чашкой и, на мгновение зависнув в воздухе, опустился на тело. Слуги отпрянули и прижались к стенам. Они так всегда поступали, и Аполон думал - неужто они хотя бы смутно помнят муку своего собственного пленения?
      Свечение охватило все тело, и тяжелый стон вырвался из посиневших губ канцлера. Тело содрогнулось, он засучил ногами. Аполон подождал, пока судороги прекратятся. Канцлер медленно сел, затем неуклюже поднялся на ноги, все еще путаясь в сети.
      Аполон протянул руку и смахнул сеть, приказав жестом ближайшему слуге подобрать ее. Свечение еще мгновение окутывало тело канцлера, затем кожа его приобрела нормальный цвет, синяки на горле исчезли, и в лице вновь появилась видимость жизни.
      Аполон произнес еще три слова силы - одним он отпустил Призванное существо, вторым запечатал тело от порчи, а третьим дал Адельфусу дозволение говорить.
      Канцлер смотрел на Серого мага затуманенными ужасом глазами. Адельфус понимал, что с ним случилось, и понимал, что ничего поделать не сможет.
      - Ты вернешься к своим обязанностям, - четко говорил Аполон. - Ты не будешь давать императору никаких советов, кроме тех, что скажу тебе я. Если он спросит твоего мнения насчет дела, которого я не обсуждал с тобой, ты скажешь, что подумаешь. Если спросит о Леопольде, скажи, чтобы насчет этого он советовался с Катхалом.
      Он еще немного поразмыслил. От усталости мысли путались. Он хотел получить Кабанье подворье, ему нужно было знать, сидит ли там еще Катхал. Но ему не улыбалось идти туда в бурю, которая грозит продлиться до самого утра.
      - Иди на Кабанье подворье и узнай, занимает ли еще этот дом Катхал, приказал он канцлеру. Такие мелочи, как ледяной дождь и яростный ветер, больше ничего не значили для Адельфуса. - Если его там нет, займи дом для меня. Потом возвращайся и доложись моим слугам.
      Если Катхал все еще сидит в этом доме, то они смогут столковаться и завтра. Придется ему предложить за этот дом что-нибудь весьма ценное.
      Канцлер неуклюже поклонился.
      Так, самые срочные дела сделаны. Аполон утром даст новой марионетке более детальные указания. Ему пришлось скормить демону с полпинты своей крови, и у него слегка кружилась голова. Конечно, в идеале лучше дать демону чью-то другую кровь, но канцлер мог закричать, когда ему стали бы резать глотку.
      - Вернешься утром для новых поручений, - закончил он, вцепившись в угол стола, чтобы не упасть. - Можешь идти.
      Третий слуга отворил дверь, и все зомби вышли прочь. Аполон терпеть не мог, когда они раздевали его, разве что был слишком слаб после некромантических ритуалов.
      Держась за мебель, он добрался до постели и разделся, сняв только то, что могло помешать спокойно уснуть. Теперь душа канцлера была привязана к его мертвому телу, и Аполон полностью контролировал ее. Со связыванием могла бороться только праведная душа, а к таким вряд ли относилась душа Адельфуса. Недостаток был в том, что зомби не мог думать самостоятельно, стало быть, творческий человек переставал творить, а лишь повторял то, что делал в прошлом. Некогда Адельфус был человеком умным и проницательным, хотя гениальности и не выказывал. Теперь уж точно не выкажет - Аполон будет думать за двоих.
      Он не стал порабощать Катхала только потому, что ничего не понимал в стратегии и боялся, что, превратив генерала в марионетку, он оборвет цепь блистательных побед имперских войск. Но он и так крепко держал генерала на поводке - у них были одинаковые вкусы, но Катхал по своему рангу и положению не мог позволить себе тех удовольствий, к которым стремился. Точнее, ему нравилось давать себе послабления, и Аполон пользовался этим. Аполон был его поставщиком, и генерал чуть ли не в открытую брал то, что давал ему Аполон. Катхал был живым куда полезнее.
      Аполон едва сумел забраться в постель. Простыни были холодными и влажными. Он задрожал. Снаружи завывала буря. Магия поддерживала огонь в очаге - не позаботься он об этом, пришлось бы ему спать в холодной, сырой, чадной комнате. На мгновение гнев снова охватил его.
      Но он подумал, что все это не имеет значения. Завтра Адельфус присмотрит, чтобы все было устроено с комфортом, причем чтобы Аполону было бы почти так же уютно, как и императору. Все это временно, как и его слабость.
      И ради результата можно претерпеть какие угодно неудобства.
      Глава 41
      ЛИДАНА
      Кабанье подворье было одним из самых больших строений в Мерине, смотревших стеной прямо на канал. Его не отделяли от воды ни сад, ни двор. Однако на канал выходила только большая дверь с чердака, откуда на баржи сгружали товары.