Совершенно секретно: Х3457-А-Р
      От кого: Кронфельд, директор, колонизационный проект 308
      Кому: Леннокс, коммандер, космическая разведка, пятый сектор, отдельное подразделение
      Тема: служебные досье
      Просим передать в отдел следующие досье:
      ОССД 451 Марсон, Г. Умер.
      ОССД 489, В. Т. Умер
 
      Совершенно секретно: Х3457-А-Р. Ответ
      От кого: Леннокс, коммандер, космическая разведка, пятый сектор, отдельное подразделение
      Кому: Кронфельд, директор, колонизационный проект 308
      Тема: служебные досье
 
      К сожалению, передача досье любому отделу, не связанному непосредственно со службой, запрещена.
       (Кодированное сообщение Леннокса Сен Йенлю, командиру космической разведки пятого сектора, сопровождающее приведенную выше переписку.)Что происходит? Кто проговорился и где? Следует ли эти «досье» потерять на какое-то время?
       (Кодированный ответ: Сен Йенлю – Ленноксу.)Сохраняйте спокойствие. Мы сделаем соответствующие запросы. Если предстоят неприятности, немедленно свяжусь с вами, чтобы вы могли предпринять необходимые меры.
      Приказ: 56431 – ССД
      От кого: Махаби Кабали, адмирал, командующий пятым сектором
      Кому: Сен Йенлю, командиру космической разведки, пятый сектор, отдельное подразделение
      Тема: служебные досье
 
      Приказываю передать указанные ниже досье для консультации согласно обычной процедуре Корнфельду, директору колонизационного проекта 308:
      ОССД 451 Марсон, Г. Умер.
      ОССД 489, В. Т. Умер
 
       (Кодированная записка, сопровождающая приведенное выше письмо.)Простите, на меня сильно давят. Сейчас мы не можем это скрыть. Но ведь оба мертвы и уже много лет. Никаких реальных фактов у них нет, только подозрения.
       (Звонок по закрытой линии: Кронфельд – Брайару Морлу, порт Н’Йорк.)Поручите это своему лучшему частному детективу. Мы теперь знаем, что вероятное место происшествия – Н\'Йорк. Ребенок тогда выглядел на шесть-семь лет. Время – примерно пятнадцать-шестнадцать лет назад. Конечно, след остыл и становится все холодней. Но это наша первая ниточка; возможно, она же и последняя. Мне не нужно добавлять, что это дело первой категории. Время уходит. Используйте чрезвычайные фонды. Мы докажем свою правоту, если у нас будут улики. Эти тупицы в мундирах уже встревожились!
       (Комментарий Брена Хадда, партнера фирмы «Хадд и Расто, частные детективы».)След остыл? Да он уже заледенел. Кем он нас считает, этот тип, волшебниками или путешественниками во времени? Но платит он так, словно выращивает кредиты в погребе. Так что будем действовать. Деньги развязывают языки. Пока у тебя есть только словесный портрет этой дамочки. Начинай отрабатывать свое жалованье.

      Джеттаун, порт Н’Йорк, где можно купить любые товары, где предоставляют развлечения, законные и незаконные, космонавтам и тем, кто охотится за их кредитами, а также преступной элите, которая, в свою очередь, пользуется добычей хищников. На этих улицах один круг в другом, сложная социальная организация, о которой не догадываются живущие за четкими пределами, хотя физически никак не обозначенными, этого зловещего треугольника, узким языком выходящего на обожженное посадочное поле.
      На этих улицах жизнь человека зависит не только от его ума или физической силы, но и от шестого чувства приближающейся опасности. Иногда предчувствие опасности охватывает весь этот район. Именно такое имело место сегодня, хотя еще рано и открыты лишь немногие крупные заведения.
      Среди них «Солнечное пятно» Керна, но «Солнечное пятно» гордится тем, что никогда не закрывается. В воздухе, который кондиционеры перемешивают, но не освежают, запахи дыма, необычных напитков и застарелая вонь постоянной толпы посетителей. В большом центральном помещении Степ и Хэгги, как всегда, за стойкой. Появились и первые девушки.
      Однако молодой человек, сидевший за столиком для игры в звезды и кометы, с аккуратными стопками фишек перед ним, с нераспечатанными колодами карт поблизости, незаметно потрогал запрещенное силовое лезвие в складках шелкового пояса на своем плоском животе. Плечи его под курткой с широкими рукавами, надетой поверх кружевной рубашки, напряглись, словно в ожидании нападения. Беда – он чувствует ее вкус, ее запах: ночь будет тяжелой.
      Он включил лампу над столом для игры. В тщательно организованном освещении его худое лицо казалось мальчишеским, с выражением юношеской невинности. Такое лицо многого стоило для нанимателя. Керн ценил Джоктара и за его внешность, и за острый проницательный ум, и за искусные, ловкие руки, управляемые этим умом. Керн доверял своего ведущему крупье – насколько он вообще способен доверять, то есть в весьма ограниченных пределах.
      Джоктар знал, что его постоянно проверяют и он окружен множеством хитроумных ловушек. Многие преуспевающие крупье «Солнечного пятна» заканчивали неожиданно и весьма неприятно. По меньшей мере троих выдали Эмиграционной службе. Керн позаботился, чтобы все его работники усвоили этот наглядный урок. Поэтому Джоктар был честен – не по каким-либо этическим причинам, ибо на этих улицах нет места этике, а потому что честность по отношению к боссу – здесь лучшая страховка.
      Он восторгался организационными способностями Керна, в то же время не испытывая к нему никакой личной привязанности. И до сих пор хозяин «Солнечного пятна» оставался единственным островком стабильности, знакомым Джоктару в этом опасном мире. Почти всю жизнь, насколько может вспомнить, он провел в «Солнечном пятне» и никто даже не знает, сколько ему на самом деле лет. Незнакомые люди всегда преуменьшали его возраст на полдесятка лет, если не больше.
      Поскольку эта особенность увеличивала его ценность для Керна, это было плюсом. Хотя когда посетитель проигрывал за столом и начинал сердиться, он готов был сорвать зло на «мальчишке», считая его легкой добычей. Из-за этого Джоктару пришлось приобрести широко известное и почитаемое мастерство владения силовым лезвием; он владел и другими различными способами ведения боя, усвоив их у учителей, которые постигали мастерство по всей галактике. В результате Джоктар из «Солнечного пятна» считался на улицах одним из самых опасных бойцов, хотя сам старался по возможности не вступать в схватки.
      Щелк, щелк – фишки, украшенные изображением звезд и комет, стремительно двигались под его проворными пальцами. Он сложил их друг на друга, потом стал разбирать свою башню – фишка за фишкой. Нервы его были напряжены, ощущая на невидимую угрозу… Он ждал.
      – Э-люди вышли на охоту…
      Шепот из-за круга света. Джоктар оторвался от своей груды фишек. Это Хадд, банкомет от одного из столиков. В заведении он новый человек, но очень самоуверен. Джоктар давал ему еще две недели, ну, еще, может, плюс несколько дней, а потом Хадд зайдет слишком далеко, начнет задавать вопросы, и Керн предпримет меры. Но Хадд не подослан полицией. Возможно, шпион какого-то другого босса: кто-то пытается уничтожить на Керна. Джоктар про себя улыбнулся. Сколько раз пытались это сделать в прошлом? Наверно, не меньше, чем фишек у него под рукой. Керн ведет дела давно, и в его организации ни малейших щелок.
      – Облава? – спросил он Хадда, так, словно его это совершенно не касается.
      – Говорят, очень большая.
      Большая облава. И новость сообщает ему Хадд. Джоктар сложил одно с другим. Может, это предупреждение? Но почему? Хадд ему не друг. Зачем новичку вытаскивать людей Керна из Э-облавы… если только его не хотят использовать. Однако… к Джоктару давно уже никто не обращался с предложением переметнуться. Обо всех таких предложениях он сообщал Керну, зная, что по меньшей мере половина из них – это проверка. Новая проверка?
      – Передай всем. – Он выключил свет, сложил в ящик стола фишки и колоды и закрыл на личный замок, приложив свой большой палец. Встал, стройный, невысокий, похожий на юношу, задумчиво глядя на Хадда.
      Тот встретил его взгляд с расчетливым вниманием, словно молодой человек – это карты в руках удачливого игрока. Губы Хадда дрогнули, он словно хотел что-то добавить. Но Джоктар с легкостью движений опытного бойца уже отвернулся и направился к лифту, который ведет в личные помещения Керна наверху.
      Оррин, стражник, охранял путь к боссу. Крепкий рослый мужчина, хорошо подготовленный космодесантник, оставивший службу при обстоятельствах, которые делали его полезным Керну. Когда Джоктар сошел с антигравитационной платформы, Оррин повернулся, полувытащив бластер из кобуры. Хрипловато рассмеялся и сунул оружие назад.
      – В следующий раз, когда будешь подниматься, пой, малыш. Тот, кто подкрадывается так неслышно, может потерять половину головы.
      – Нервничаешь? Что ж, имеешь основания… Неприятности.
      Оррин шаркнул ботинками, лицо его стало серьезным.
      – Да, ты прав! Есть новости для босса?
      – Может, да, а может, нет. Доложи обо мне.
      Оррин нажал на кнопку и жестом подозвал Джоктара. Ответил звонок, и панель скользнула в сторону. Крупье положил в протянутую руку Оррина свое силовое лезвие. Всякому, кто пройдет к Керну с оружием, предстоит иметь дело с неодушевленными стражниками, которые уничтожают без вопросов. Стражники-люди могут делать ошибки, последняя линия обороны Керна никогда не ошибается.
      – Что случилось?
      Худощавый Керн полулежал в кресле. Голос у него мягкий и словно бы исходит из впалой груди. Одет Керн в роскошный наряд, но дорогая многоцветная одежда не маскирует угловатых линий его нескладного тела. Точно так же длинные волнистые серо-каштановые волосы и большие бакенбарды на худых щеках не смягчают жесткие черты лица. Он сделал жест, и Джоктар сел – это большая честь.
      – Пока ничего, – ответил на вопрос крупье.
      Молчание Керна было приглашением к продолжению.
      – Я слышал, что Э-люди устраивают большую облаву…
      – Да. – Керн зевнул. – Это взволнует улицы. Кто сообщил? Один из наших агентов?
      – Хадд.
      – Хадд. Ну, ну, ну. Сообщил тебе лично?
      Джоктар улыбнулся – его улыбку можно было бы принять за легкомысленную и мальчишескую, если бы не холодный взгляд.
      – Он ведь и должен был сделать это, верно?
      Он ожидал согласия со стороны Керна. Всякий раз как он разоблачал очередную проверку, Керн с готовностью это признавал. Но на этот раз босс покачал головой.
      – Это не моя рука, парень.
      – Хадд подослан, – решительно заявил Джоктар.
      – Конечно. Но кем и зачем? Именно такие небольшие загадки делают жизнь интересной. Мы еще немного подержим его на леске, чтобы узнать, у кого в руках другой конец. Итак, он тебя предупредил…
      – Мне в последнее время ничего не предлагали. – Что-то в выражении Керна заставило Джоктара сказать это, почти вопреки желанию, и он устыдился своего признания.
      – Я это знаю. Как давно ты здесь? Четырнадцать… нет, должно быть, уже пятнадцать лет. И все равно выглядишь как невинный малыш. Хотел бы я понять, как ты этого добиваешься: в моем деле это полезно. Да, на восьмом году явилась сюда та куколка, и ты цеплялся за ее юбку. Даже тогда ты был умный малыш. Интересно, откуда ты…
      Джоктара ощутил знакомый холодок.
      – Меня ведь прощупали.
      – Да, и сделал это врач, который свое дело знает. Но он извлек из тебя только болтовню про большой корабль и здешний порт. Да и куколка была необычная. Жаль, что она умерла, прежде чем с ней поработали и смогли что-нибудь узнать. Док клянется, что у тебя в голове блок и что ты не в состоянии вспомнить больше, даже под его уколами.
      – Зачем же меня оставили здесь, Керн?
      – Ну, парень, я люблю загадки, а такая, как ты, мне давно не попадалась. Ты, конечно, растешь, но медленно и по-прежнему выглядишь как мальчик, однако голова у тебя хорошая и идеи бывают отличные. Ты лучший крупье, каких мне приходилось встречать. Не увлекаешься женщинами, не пьешь, не принимаешь наркотики. Оставайся таким, парень, и все у нас будет хорошо. Значит, говорят, что будет облава? Предупреди всех в заведении.
      Джоктар подошел к дальней стене и нажал три переключателя. Теперь во всем «Солнечном пятне» получили сигнал тревоги. Конечно, самому Керну нечего опасаться эмиграционной облавы, он платит достаточно, чтобы каждый квартал мог снарядить пятьдесят колонистов, и это отражено в официальных документах.
      – Я думаю, не Норволд ли это. В последнее время он не раз пытался. Если это его рук дело… – Керн выбрался из кресла. – Передай Пасси, сегодня он наш человек у Норволда. Скажи, чтобы он был готов скрыться в случае облавы, но пусть проследит, куда Норволд спрячет двух своих новых куколок. Они бы нам здесь пригодились.
      – Хорошо. – Джоктар вышел, по пути взяв у Оррина свое лезвие. Уходя, он обдумывал слова Керна о Норволде. Можно заплатить выкуп и выйти из эмиграционных загонов, но цена так высока, что это может позволить себе только босс или фаворит босса. Э-люди проводят облавы, чтобы раздобыть дешевую рабочую силу, необходимую для заселения новых планет. Колонисты отправлялись на новые планеты добровольно и проходили при этом строгий отбор; эмигрантов отправляли насильно, и никто из них не возвращался. Попасть в Э-облаву – самое страшное, что может произойти на улицах: тебя обработают, опоят, заморозят (некоторые так и не проснутся после этого сна) и отправят в рабство на чужую планету.
      Колонисты – герои. Чтобы стать эмигрантом, достаточно быть живым, относительно здоровым и обладать неповрежденным – в смысле нужного количества рук и ног – телом. Многие, так и не выйдя из-под действия наркотика, погружались в заморозку. Если его заметут, выкупит ли его Керн? Джоктар сомневался в этом.
      Он спускался на антигравитационной платформе, когда раздался сигнал тревоги: бесшумная дрожь прошла по всему телу, проникла в нервы, кровь и плоть каждого мужчины и каждый женщины под крышей. Облава! Здесь Э-облава! Итак, Хадд все-таки сказал правду!
      Джоктар нажал на кнопки пульта, посылая платформу вверх. Слишком поздно, чтобы пытаться уйти внизу. Остается только крыша.
      Но он остановил платформу на третьем этаже. А как же Керн? Он уже собирался направиться к двери босса, но Оррин втолкнул его обратно.
      – Босс велел убираться!
      Стражник встал в лифте рядом с крупье. Только Керн во всем «Солнечном пятне» может вести переговоры с участниками облавы. Но почему его шпионы сработали так плохо? Почему их захватили фактически без предупреждения? Может, Хадд на службе у Эмиграции? Нет, если бы это было так, он не стал бы предупреждать. Джоктар спросил у Оррина. Тот пожал плечами.
      – Не спрашивай меня, малыш. Насколько я знаю, босс мог сам все это организовать. Когда мы услышали тревогу, он не был готов к этому.
      Джоктар обдумал его слова. Он не понимал, зачем Керну раскрывать «Солнечное пятно» перед облавой. С другой стороны, босс любит избавляться от некоторых подчиненных хитроумными способами. Джоктар думал о самых известных работниках заведения, пытаясь догадаться, кто из них не угодил Керну.
      Платформа остановилась, и Джоктар прижал ладонь к стене: тепло его тела и рисунок на кончиках пальцев должны открыть дверь. Впереди узкий коридор. Дрожь сигнала тревоги прекратилась. Оррин фыркнул.
      – Должно быть, закончили. Будем надеяться, что большинство наших парней сумело убраться.
      В конце коридора находился колодец со скобами на стенах. Поднявшись, они окажутся непосредственно под крышей. Конечно, на крыше могут поджидать вертолеты Э-службы, но на этот случай у беглецов есть дымовые бомбы.
      – У тебя хорошее запасное укрытие, парень?
      Шестое чувство заставило Джоктара насторожиться. Почему Оррин спрашивает об этом? У каждого работника Керна есть собственное укрытие на случай облавы.
      – А почему бы не воспользоваться обычным?
      – Не знаю… – Голос Оррина звучал встревожено. – Я просто подумал… если босс все это устроил… он…
      Да, Керн выдаст все укрытия, все норы. Но беда в том, что у него как у человека Керна сейчас нет выхода. Ему придется использовать установленный маршрут ухода. Все остальное занято людьми Норволда, Дандера, Русински или вообще закрыто для чужаков.
      – Давай поторопимся, они скоро начнут выкуривать, – предупредил Оррин.
      Да, сейчас в здание впустят наркотический газ, и это будет сопровождаться звуковыми колебаниями: очень эффективная комбинация, способная очистить заведение. Джоктар отодвинул часть стены и на четвереньках забрался в убежище под крышей. Здесь темно, придется отыскивать дымовые бомбы на ощупь.
      Протянутой рукой он провел по цепочке яйцеобразных предметов. Взял один в левую руку, в правой было силовое лезвие.
      Джоктар прополз по короткому коридору и оказался под крышкой люка. Приподняв крышку плечами, он выглянул. Его ослепил свет фонарей облавы. Он нажал кнопку и выбросил бомбу в щель.
      За первым яйцом последовало второе. Все мышцы и нервы пронзила боль: это лишь предупреждение о том, что произойдет через секунду. Внизу включили звуковые колебания.
      – Пошли! – Оррин подтолкнул его. Вокруг клубился дым из бомб, лишая видимости.
      – Давай! – Оррин толчком в спину выбросил Джоктара из люка. Очевидно, бывший десантник обладал большей чувствительностью к вибратору.
      Джоктар двинулся в полуприседе, в позиции опытного бойца. Дым окутывал их, и Э-люди не могли стрелять, опасаясь задеть своих.
      Крупье направился к дальней стороне крыши. Нужно будет свеситься с нее и спуститься на балкон верхнего этажа: без достаточной практики с таким маневром не справишься. Потом короткая пробежка к другой потайной двери и бегство по маршруту в соответствии с приказом Керна.
      Джоктар прыгнул в клубящийся мрак. Легко приземлился и побежал к двери. Сзади ничего не слышно: может, Оррин не решился прыгнуть в пустоту. На мгновение крупье остановился, но тут победил первый закон джунглей: во время облавы каждый сам по себе.
      Под его рукой сдвинулась панель. Он нырнул в нее и наткнулся на яркую вспышку. Последняя его связная мысль, когда он падал под действием луча станнера, была о том, что, должно быть, Керн все-таки включил его в список тех, от кого нужно избавиться.
      Джоктар не сразу открыл глаза. Позволил вначале слуху и обонянию передать мозгу информацию о своем положении. Понял, что он не один: стоны, кашель, раздраженное ворчание слева свидетельствуют, что у него есть товарищи по несчастью. Этот вывод подкреплял запах плотно набитых в помещение не очень чистых людей.
      Он сосредоточился на последнем связном воспоминании: он прошел через потайную дверь и попал прямо в руки приветственного комитета. Должно быть, он в Э-загоне. На мгновение приступ паники едва не лишил Джоктара самоконтроля. Но он заставил себя медленно раскрыть глаза и лежать неподвижно, хотя каждая клетка его тела и мозга требовала немедленных действий. Однако первый урок улиц – необходимость терпения. И еще – глупо бороться с превосходящим противником слепо и без плана.
      Чуть повернув голову, Джоктар мог с уровня пола осмотреть место, где оказался. Рядом с ним лежит Хэгги из «Солнечного пятна», из его расслабленного рта тянется струйка слюны. А за ним незнакомый человек с грязноватой кожей, говорящей о пристрастии к наркотикам.
      Дальше еще двое, оба ему незнакомы, судя по виду, бродяги, таких легко прихватывают в каждой облаве. Но вот найти здесь Хэгги – это значит, что не одно убежище в «Солнечном пятне» было раскрыто. Хэгги не из тех, кто медлит после сигнала тревоги. А где остальные старшие работники Керна?
      Нужно прикинуть фактор времени. Джоктар попытался припомнить, стоит ли в порту эмиграционный корабль. Облавы проводят обычно, когда есть подходящий корабль. Нет смысла содержать эмигрантов за счет правительства.
      Из тюрьмы можно убежать. Но насколько известно Джоктару, из эмиграционного загона выбраться можно только путем подкупа. Конечно, если не сможешь доказать, что ты законопослушный гражданин, с высоким общественным положением и постоянной работой. В этом отношении сейчас стараются быть внимательными: был большой шум, когда прихватили сына советника и отправили его к звездам, когда он просто прогуливался по улицам. Теперь предполагается, что статус эмигранта проверяется дважды, и можно организовать выкуп. Но для этого должен позаботиться кто-то снаружи.
      Керн? Джоктар подумал, не сможет ли выкупить его босс. По его мнению, на это надежда небольшая, даже очень маленькая. Но в такое время цепляешься за любой шанс. У него нет оружия, лезвие у него отобрали, и теперь само наличие лезвия говорит против него. Он ощупал себя… да, отобрали кошелек и другие мелкие принадлежности. Но то, что у него под рубашкой, то, что он носит со времени своего туманного детства, по-прежнему на нем.
      – Внимание! – Безличный окрик словно удар хлыста. – Немедленно выходите через дверь!
 

      Отодвинулась часть стены, и Джоктар ощутил теплую дрожь вибратора. Теперь пленники выйдут или задергаются от боли. Он встал и наклонился, поднимая Хэгги. Бармен застонал, открыл налитые кровью глаза; в них появилось выражение ужаса, когда он понял, где находится. Освободившись от поддержки Джоктара, он шатаясь направился к выходу. Крупье последовал за ним и тут же оказался в путах силового поля. Он может идти – больше того, вынужден идти по ярко выкрашенному коридору со светлыми стенами, но не может даже пошевелить пальцем.
      Служба эмиграции хорошо оснащена. Да и как может быть иначе? Эмиграционную политику поддерживает Галактический Совет, и эта политика приносит двоякую пользу. Во-первых, она избавляет цивилизованные планеты от бродяг и преступников, и во-вторых, помогает осваивать новые планеты. Таким образом проблемы решаются к удовлетворению всех, кроме жертв, у которых нет никакого политического влияния.
      Хэгги уже прошел дверь впереди, очередь Джоктара. Бармен раздевался под присмотром скучающего врача.
      – Ладно, теперь ты, – обратился этот человек к Джоктару. – Раздевайся.
      Джоктар вызывающе разглядывал его. Силовое поле ослабили, но если он попробует прыгнуть на врача, его затянут снова, да так, что невидимые путы не дадут ему дышать. Нет смысла сопротивляться, если нет ни малейшего шанса на победу. Джоктар снял куртку, развязал пояс. Скрыть ничего невозможно: на него нацелен луч-шпион. Когда рубашка последовала за курткой, крупье поднес руку к диску, висевшему на цепи у него на шее.
      – Дай это сюда, ты! – Врач насторожился.
      Впервые после мгновенного приступа паника, когда Джоктар пришел в себя в загоне, самоконтроль чуть не отказал ему. Он стоял, напряженно дыша. Врач сжал руку в кулак, и Джоктар пошатнулся, прикусил губу, чтобы не закричать. Болезненное сжатие послужило достаточным предупреждением. Он бросил диск врачу, тот позволил ему упасть на пол и оттолкнул в сторону.
      Как и Хэгги, он был подвергнут обработке, прошел через экзаменующие машины и при этом напряженно обдумывал планы побега и приходил к выводу об их неосуществимости. Затем, в комбинезоне из грубой красной материи, хорошо видной издалека, он оказался в камере с пятью другими людьми. Все они были ему незнакомы.
      Накормили их обычным набором, через откидную панель в стене. Разговоров почти не было. Джоктар заметил, что все эти люди молоды, из числа бродяг, каких сотнями можно встретить на улицах. Он сидел на скамье, держа в руках жестяную миску с едой.
      – Эй! – Один из его товарищей по заключению сел на ту же скамью. – Ты ведь работал у Керна? – Улыбался он злорадно. Пропасть между таким, как он, и работником крупного заведения шириной в океан. – Я работал посыльным у Лафти до того, как его вычеркнули, – добавил он вызывающе. – Видел, как ты в «Солнечном пятне» выкладываешь фишки. Думаешь, Керн тебя выкупит? – Его улыбка стала шире.
      Джоктар пожал плечами, продолжая пережевывать безвкусную еду.
      – С Керном покончено, – с набитым ртом вмешался еще один. – Видел здесь несколько его людей.
      Может быть, это правда. Хотя как это стало возможно, если множество шпионов и подкупленных людей должны были предотвратить именно такую возможность, Джоктар не мог понять. Эти слова заглушили последнюю слабую надежду на выкуп. Кто стоит за этим? Норволд?
      – Кто-нибудь слышал, куда нас собираются отправить? – Тонкий голос чуть дрожал.
      – Корабль в порту направляется на Авар, – сообщил бывший посыльный.
      – Да? А что это за Авар, кто-нибудь знает? – спросил другой пленник.
      – Работа на полях, – ответил кто-то, но не очень убежденно, и Джоктар подумал, что это просто догадка. Может, потому, что работа в полях лучше, чем на шахтах.
      Бывший посыльный рассмеялся, смех его походил на рычание.
      – Какая разница… Идешь, куда посылают. Никакого выбора. Ты не колонист. И когда приземлишься, всякая твоя удача кончилась.
      Слишком справедливо. Кто-то вздохнул, а Джоктар прикончил остатки пищи.
      – Нас ведь заморозят, верно? – спросил тот же дрожащий голос.
      – Еще бы, – злорадно подтвердил бывший посыльный. – На Э-корабле нет места, чтобы ты мог бездельничать и отъедаться. Втыкают в тебя шприц с какой-то гадостью, человек становится жестким, как доска, и его укладывают в трюм. И так держат до посадки на планету.
      – Я слышал, некоторые так и не просыпаются.
      Посыльный наклонился.
      – Конечно, удача может кончиться уже на этом. В корабль набивают как можно больше людей, чтобы оправдать перевозку. Может, эти машины заранее говорят, кто из нас выживет.
      – Эй! – Кто-то отодвинулся от стены. – Я слышу, к нам идут! Может, прямо сейчас отправят.
      Джоктар вскочил, держа миску как силовое лезвие. Посыльный рассмеялся.
      – Готовишься к драке, парень? Ни единого шанса. У каждого стражника силовое поле. Я мирно приму то, чем они нас угостят. Незачем напрашиваться на неприятности, чтобы доказать, какой ты крутой и сильный.
      Он прав, но эта правота вызывала у Джоктара возмущение. Собственная беспомощность его пугала. Он считал себя смелым и независимым. Но теперь начинал осознавать, что между ним и жестокостью улиц всегда стояли Керн и «Солнечное пятно». А теперь он предоставлен сам себе, и ему необходимо время, чтобы приспособиться к этому. Он поставил миску на скамью и снова сел. А посыльный, со свойственной таким людям проницательностью понявший его выражение, перестал улыбаться.
      В открытой двери стоял охранник, с нескрываемым презрением разглядывая людей в камере. Его взгляд упал на Джоктара, затем он поманил к себе бывшего крупье. Снова ожила угаснувшая было надежда. Керн выкупает его? Джоктар миновал посыльного, готовый следовать куда угодно. Почувствовал знакомое стискивание силового поля, и искра надежды погасла.
      В конце коридора показались еще два охранника, и один из них обратился к тому, кто вел пленника.
      – Тебя вызывает джентльхомо Эриксен. Этого мы пока задержим.
      – А почему приказ изменен?
      – Полиция космопорта хочет задать ему несколько вопросов.
      Полиция космопорта? Джоктар удивился. Это какой-то ход Керна? У босса есть контакты в порту, они есть у всех боссов. Но когда первый охранник ушел, силовое поле болезненно сжало Джоктара.
      – Ну, иди же!
      Его погнали почти бегом, Джоктар вспотел, и тревога его почти превратилась в страх. Охранники выглядели так, будто действуют вопреки приказам. Однако их отношение к нему не говорило о том, что они подкуплены Керном.
      Его удивление еще более усилилось, когда его втолкнули в небольшое помещение, где его ждал офицер портовой полиции и молодой человек в мундире, какого Джоктар раньше не видел. Мундир космических патрульных темно-синий, а у этого молодого человека серебристо-серый со значком с изображением созвездия, а не обычной кометы и звездного круга. Джоктар мигнул. Где-то – возможно, в давно заблокированной части сознания – прозвучало предупреждение. Он понял, что этот незнакомец для него смертельно опасен, и опасность эта превосходит все другие опасности его нынешнего положения.
      Тут он увидел, что держит этот незнакомый офицер, и затаил дыхание. С его руки свисала цепочка с диском, который Джоктар вынужден был оставить в комнате для осмотра. И лицо офицера искажено гневом. Тем не менее Джоктар уверен, что никогда раньше с ним не встречался.
      – Ну, джентльхомо, – заговорил полицейский, – эта мразь напала на вас и вашего друга?
      – Если не он, то знает нападавших. Вот доказательство. Как еще уличный бродяга может раздобыть идентификационный диск разведчика? Ты… – Он добавил два оскорбления, и губы Джоктара раскрылись в угрожающем оскале. Но затем крупье отшатнулся от удара по лицу.
      – Говори! Где ты взял это? – Спокойный голос полицейского звучал так же опасно, как открытый гнев офицера.
      – Он у меня был всегда. – Джоктар ответил правдиво, хотя знал, что ему не поверят.
      Один из приведших его охранников торопливо проговорил:
      – Послушайте, давайте побыстрей. Его приказали отвести в кабинет начальника. Там его ждут.
      Офицер в сером мундире спросил:
      – Кто раскошелился ради этой мрази? Говори! И не ври! Кто на прошлой неделе сжег Кендера? И где ты взял этот идентификационный диск, свинья? – Он взмахнул диском, как цепом, и металл разорвал и так уже расцарапанную щеку Джоктара.
      И когда он покачал головой – не столько в знак отрицания, сколько чтобы разогнать туман в сознании, – они принялись за него основательно. В силовом поле он был совершенно беспомощен, и они били его, пока он, лежа на полу, цеплялся за последние остатки сознания, по-прежнему испытывая удивление. У двери началась суета.
      – …приказано немедленно доставить его в кабинет. Он оправдан.
      Офицер резко возразил:
      – Он так легко не отделается. Он из банды, которая прикончила Кендера, и заплатит за это.
      Полицейский возразил:
      – Чтобы задержать его законно, нам нужно больше доказательств, чем только идентификационный диск. Он мог приобрести его за выпивку у какого-нибудь бродяги. Откуда вы знаете, что этого не было?
      – Он бы так и сказал. А этот его рассказ, будто диск всего был с ним… вы ведь знаете, такие вещи так просто не валяются. Диск вручают, когда человек дает присягу, и с ним не расстаются. Кендер был мертв, когда диск с него сорвали. Этот мерзавец мог показывать диск, говорить, что у него особое поручение, и жить припеваючи!
      – Но все равно нужно доказать, что он убийца.
      – Мое слово, он так просто отсюда не выйдет!
      Полицейский усмехнулся.
      – Ну, вы уже об этом позаботились. Парням придется его уносить.
      – Да, – мрачно подтвердил охранник. – Мы отнесем его наверх, а там нас будет ждать такая встреча, что унесет на первую лунную базу.
      – Послушайте, – произнес новый голос. – А что если мы сразу погрузим его на «Гриффин»? Отправим вместе с остальными, и кто потом станет разбираться? Просто кто-то допустил ошибку. Его ведь не смогут вытащить из космоса, а шум не поднимут, чтобы не было огласки. А высадившись из «Гриффина», он уже никому не сможет причинить вреда.
      – И куда он попадет? – спросил офицер-космонавт.
      – На Фенрис.
      Джоктару это название ничего не говорило, но в ответе ему послышалась успокоительная нотка.
      – Фенрис! – Офицер рассмеялся. – Да, он получит по заслугам. Сможете поместить его на корабль?
      – Если поторопимся. Он, правда, может не успеть получить все нужные уколы. Но кому какое дело, если он не проснется на том конце?
      Последнее, что услышал Джоктар, было рассудительным ответом полицейского:
      – Похоже, вы все продумали. Да, думаю, никаких неприятностей не будет. Ведь в документах ничего нет. Но вам придется что-нибудь придумать, чтобы успокоить начальство. Я не хотел бы вступать с ним в объяснения.
      Они подняли жертву с пола, и Джоктар от этого лишился сознания. Пришел в себя оттого, что его бросили на какую-то плоскую поверхность с такой силой, что заболело все тело.
      – …придурки. Доставлять так поздно… – слышалось над ним.
      – Что случилось? Он похож на жертву несчастного случая.
      – Вам платят не за то, чтобы задавать вопросы. Вероятно, драка среди пойманных. Он зачинщик. Его вытащили оттуда, чтобы успокоить. У нас таких предостаточно.
      С него сорвали комбинезон. Болезненный укол, еще один. Гудение, потом темнота и холод – холод такой сильный, что его пробрала судорога, как под ударом силового лезвия.
      Джоктар не чувствовал, как его сняли со стола и положили в ящик, неприятно напоминающий гроб. Крышку торопливо закрыли, почти не обращая внимания на показания многочисленных циферблатов и индикаторов. На крышку наклеили листок, и ящик стал одним из множества таких же в большом грузовике.
      Грузовик отправился в порт и остановился под краном у люка эмиграционного корабля. Челюсти крана хватали один ящик за другим и переносили в грузовой трюм, и такие же будут потом доставать их оттуда с живым или мертвым содержимым – это уж как повезет. И будет это через несколько месяцев планетарного времени и на удалении в половине галактики отсюда. Погрузили последний ящик, люк закрылся.
      Вскоре корабль задрожал, заработал его двигатель, затем он поднялся на столбах пламени и лег на курс.
      В кабинете начальника эмиграционной станции ждал человек с пачкой кредитов. Он потерял терпение, требовал выполнить его просьбу и наконец позвонил по закрытой линии по номеру, который удивил и встревожил владельца кабинета.
      Другой человек, тоже дожидавшийся в приемной с пачкой кредитов, торопливо задал несколько вопросов и ушел из Э-станции. Кредиты пришлось возвратить их владельцу: он прошел по улицам, отыскал убежище и рассказал тому, кто его послал, что приказание выполнить не удалось. Тот, кто его выслушал – его звали Керн – был настолько разочарован, что решил преподнести несколько наглядных уроков, чтобы восстановить свой престиж. Но после того как его распоряжения были претворены в жизнь, он забыл обо всем этом деле.
      Третьему человеку в небольшом неприметном кабинете позвонили по коммуникатору. В результате этого звонка пять человек в самых разных уголках Земли получили новые назначения, и трое из них вылетели в Н’Йорк.
      Двух охранников с Э-станции допросили и перевели в порт Мелвамбе. Их предупредили, что, если они будут болтать, с ними обойдутся так же, как они обходятся с эмигрантами. И вопреки их протестам, таковое все же произошло с ними не далее как через месяц. Служба не хотела нового скандала, когда за кулисами начались тревожные маневры. Оба охранника оказались на планете Блор, и через год один из них умер от местной болезни, а затем второго убили товарищи за то, что он доносил на них.
      Еще один человек в сером мундире разведки в тот самый час, когда стартовал «Гриффин», отправился в ювелирную мастерскую в Н’Йорке. Он попросил раскрыть идентификационный диск. Но когда прочел имя в нем, побледнел даже несмотря на свой космический загар: ему вспомнились некоторые старые истории. Уходя, он испытывал искушение бросить диск в ближайшую мусорную урну, но потом передумал и решил уничтожить его с помощью корабельного атомного резака. Однако по пути в порт его обворовали. Обнаружив это, он испугался, очень испугался – впервые за многие годы.
      В план инспекционной поездки советника по планетам фронтира оказалась включена вторая планета звезды зеты Волка, в созвездии Волка. Эта планета называлась Локи, а ее ближайшая соседка называлась Фенрис. Ходили слухи о неприятностях на Фенрисе.
      В лагере преступников на Фенрисе один из бандитов бросил вызов главарю. Звали этого бандита Сэммз, когда-то он был эмигрантом, но сбежал с алибитовых шахт. Он разработал сложный план, и вызов главарю был вторым шагом этого плана. День был необычно холодный, и его противник попал в ловушку. Сэммз оказался на мгновение проворней и тем вечером стал главарем банды Кортоски.
 
      ( Отчет Хадда и Расто, Н’Йорк, Б. Морлу, перенаправленный Кронфельду, директору колонизационного проекта 308.) Объект был допрошен космическим разведчиком, диск у него отобран и позже раскрыт ювелиром. Он оказался на имя Марсона, ОССД 451. Разведчик забрал диск у ювелира. Он считал, что объект виновен в убийстве партнера разведчика, Кендера, которое произошло на улицах за три недели до этого. Мы должны подчеркнуть, что возникли трудности при расследовании происшествия на Э-станции. Считаем, что данные были сознательно искажены. Керн также пытался выкупить объект.
      ( Звонок по закрытой линии: Кронфельд – Морлу.) Кронфельд. Займитесь этим разведчиком. Я не верю его истории об убийстве партнера. Должно быть что-то еще. Парни в сером встревожены. Мне нужен полный отчет об этом разведчике. С людьми из эмиграции разберусь сам. Забудьте о Керне, он нас больше не интересует.
      ( Служебное сообщение.)
      Э-С 59641-7/20
      От кого: Служба эмиграции, станция порта Н’Йорк, Айрсон, дежурный агент.
      Кому: Кронфельду, директору колонизационного проекта 308.
      Тема: относительно эмигранта, мужчины, возраст примерно восемнадцать лет, землянин, захвачен во время облавы в «Солнечном пятне» 4 марта.
 
      Этот человек отправлен на эмиграционном корабле «Гриффин» на планету Фенрис для работа на алибитовых шахтах. Согласно закону классифицирован как «безработный, не необходимый для благоденствия Земли». Микрофильм документов прилагается.
      ( Разговор по закрытой линии: Кронфельд – Морл.)
      К.: Вы уверены, что это наш человек? Данные о возрасте, сообщенные Э-станцией, не соответствуют.
      М: В сообщении искажены и некоторые другие данные. Его явно подчищали. Возраст точно указан неверно, у меня есть свидетели, способные это доказать. Но если вы правы, искажение данных понятно. Они всячески стараются скрыть незаконность его высылки. Однако он все же отправлен на Фенрис. Что вы можете предпринять?
      К.: Ничего, пока он туда не прибудет. Извещу нашего агента там. Беда в том, что сейчас как раз самый критический момент. И его отправляют на такую планету! Если повезет, мы сможем выкупить его на аукционе. Фенрис! Похоже, кто-то так же сильно старается избавиться от него, как мы – отыскать. Будь проклят этот разведчик! Все дело с самого начала пошло неладно. Надеюсь, Том и Куллан поджарят им хвосты до самой спины! Посылайте мне все, что узнаете, как только сами получите сообщение.
 
      ( Выдержка из «Путеводителя по галактике».) Фенрис. Третья планета в системе звезды зета Волка. Как и на других двух планетах системы, Хел и Локи, климат делает ее почти непригодной для жизни людей. Главные предметы экспорта: алибит и меха. Следы разумной расы, теперь не существующей, в виде резьбы по камню и каменных сооружений. Очень сильные бури, девять месяцев из локального года на планете суровая зима. Один порт – Сиваки. Два города: Сиваки и Сэнди, центр района шахт. Планета считается непригодной для туризма. Для полета и высадки в Сиваки требуется разрешение класса «А».
      В другом лагере, по другую сторону небольшого горного хребта, космонавт, уволенный со службы и совсем недавно выкупленный из рабочей группы, внимательно слушал человека, который выложил немало кредитов для его освобождения. Потом стал говорить сам, подробно описывая события из своего прошлого. Его благодетель смог заполнить еще одну клеточку в огромной и сложной головоломке, чем доставил радость человеку в неприметном кабинете на Земле. А «Гриффин» продолжал свой полет в гиперпространстве, неся в своем трюме тот недостающий элемент головоломки, что отразится на все событиях от Земли до Фенриса и Локи. А бывший крупье в игре в звезды и кометы совершал первый шаг к своему необыкновенному будущему.

      Ландшафт вокруг порта Сиваки – почти лунный в своей наготе и мрачности. Только резкие ломаные очертания вершин, окружающих долину, приглушены – можно даже сказать, смягчены – густыми зарослями растительности на нижних склонах. В холодные месяцы эта растительность напоминает странные, подобные губкам скелеты, способные выдержать удар силового лезвия и серо-голубые по цвету.
      Голубое пятно тянется до самого снега. И холод, всегда жестокий здесь, пронимает через термокостюмы и меха, через подогретые стены жилых помещений, вгрызается в кости человека.
      Фенрис – это алибит. Люди уходят в глубины шахт, а из шахт выходит руда. И на этом двустороннем перемещении держится вся экономика Сиваки. Есть также группа безумцев, которые пытаются добывать шкуры в речных долинах. Но их горстка, это остатки тех, кто впервые заселил Фенрис, еще до того, как компании наложили свои лапы на эту замерзшую на три четверти планету.
      Этим утром четверо таких независимых трапперов остановились, разглядывая объявление об аукционе эмигрантов, вывешенное на доске для правительственных сообщений. Двое пожали плечами, третий красноречиво плюнул, но четвертый продолжал читать набранный мелкими буквами текст объявления на суконном официальном языке. Один из его спутников потянул его за рукав верхней меховой одежды.
      – Незачем это читать!
      Но глаза читающего – только они и виднелись в узкой щели между капюшоном из шерсти «овечки» и маской, закрывающей рот и нос. Хотя многослойная одежда делает фигуру громоздкой, в движениях этого человека, когда он высвободился из хватки товарища, была юношеская гибкость.
      – Мы остаемся, – сказал он, и маска не заглушала властный тон его голоса. Второй поджал плечами, но положил руку на пояс, туда, где у людей фронтира висит универсальный бластер и двадцатидюймовый нож в меховых ножнах.
      Как раз в этот момент оцепеневший груз, упоминаемый в объявлении, начал шевелиться. Джоктар, у которого сохранились лишь смутные воспоминания об Э-станции, услышал хор стонов, проклятий и других симптомов неприятного состояния, о котором слышал перед отправкой в Н’Йорке.
      – Этот дышит…
      Его схватили за руки и за ноги и перевернули. Снова болезненные уколы. И начался трудный процесс возвращения к жизни. Мучительным оказалось восстановление кровообращение, вместе с которым пришло осознание, где он и почему.
      Сев, он с трудом осмотрелся, растирая руками обнаженное тело, словно это могло облегчить покалывание. Похоже, он почему-то пришел в себя быстрей остальных, потому что из двадцати лежавших на напоминающем полку выступе он первым смог свободно двигаться. Память подсказала название – Фенрис. Только название… он понятия не имел, что за планета находится за стенами этой комнаты.
      – Шевелитесь! – В дверях появились люди в комбинезонах с символами портовой службы на груди и спине. С привычной эффективностью они поднимали пленников. Джоктар сидел на месте, в нем кипела глухая ненависть, но он был достаточно разумен, чтобы не сопротивляться. Однако желание бежать становилось все сильнее, превращаясь в такую же необходимость, как необходимость жить.
      Первый охранник приблизился к нему и улыбнулся, разглядывая худое тело Джоктара.
      – Эмиграция уже начала хватать детей, – заметил он. – Да ты и до продажи не доживешь, сынок.
      – Ладно, ладно! Всем встать, полуживые! – Пленников выстроили неровной линией. – Получайте!
      Охранники с сумкой прошли вдоль строя, доставая из нее небольшие свертки и бросая каждому в строю. Джоктар надел шорты, застегнул пояс.
      – Еда… – Они проходили в дверь, и каждый получал приятно теплый контейнер. Почувствовав голод, Джоктар снял крышку с сосуда и принялся пить густую жидкость – полусуп, полужаркое.
      – А теперь краткий ликбез! – Начальник охраны поднялся на платформу в конце помещения. – Вы на Фенрисе. А на этой планете нельзя отправиться за соседний холм и после этого выжить. – Он отдал приказ подчиненным, и те настроили видеопроектор. – Здесь только два места, где человек может жить. Этот порт и шахты. Попытаетесь сбежать – и вот что произойдет.
      Он щелкнул пальцами, и на стене над головами появилось несколько ярких видеосцен. Если ужасы, которые на них изображались, были придуманными, у создателя этих сцен необычайно сильное воображение. Но Джоктар решил, что это не вымысел. В мельчайших подробностях было показано, что может случиться с беглецом, представлено в цветном трехмерном изображении: сильнейшие бури, нападающие «овечки», ядовитые источники и с полдесятка других ужасов, присущих этой планете. Каждый вдох без защиты может означать смерть, потому что ледяные кристаллы в воздухе проникают в легкие и разрывают их. В качестве предупреждения против побегов урок оказался весьма убедительным. Но Джоктар не отказался от своих личных планов – попытаться сбежать при первой же возможности.
      – Сейчас вы отправитесь на аукцион, – сообщил им охранник. – Вероятно, попадете на шахты. Действуйте по правилам, не пытайтесь сопротивляться, и, возможно, когда-нибудь вам удастся себя выкупить. Первые десять – сюда.
      Случайно Джоктар оказался в числе первых десяти. Их привели в большее помещение и поставили на платформу, перед которой собралось чуть больше десятка покупателей. Эти люди сидели в удобных креслах, откинув меха. Но были еще три или четыре человека, они стояли в дальнем углу и как будто не чувствовали себя дома.
      – …признаны здоровыми и пригодными к работе… – тянул кто-то. Человек в мундире эмиграционной службы зачитывал привезенный на корабле список.
      Охранники снова выстроили пленников в ряд. Одного за другим эмигрантов брали за плечо и поворачивали, чтобы покупатели могли его разглядеть. Когда добрались до него, Джоктар услышал голос одного из покупателей:
      – А этот малыш что здесь делает? От такого тощего шкета никто не получит недельную выработку.
      – Не знаю, Ларс, иногда такие тощие оказываются самыми крепкими. – Встал другой человек и подошел к платформе. – Ну-ка, парень, покажи свои лапы.
      Охранник не дал Джоктару возможность самостоятельно выполнить приказ. Он схватил пленника за локти и заставил вытянуть руки. Покупатель критично взглянул на ладони.
      – Мягкие. Ну, затвердеют, когда покопаешь. Из него может выйти сортировщик. Но только полную цену за него никто не даст.
      Джоктара вернули в строй и вытолкнули вперед его соседа. Начался торг, и когда снова дошла очередь до Джоктара, один из тех, что стояли в стороне, прошел вперед.
      – Десять шкур, первосортная «овечка». – Эти слова нарушили однообразные предложения покупателей. Тот, что разглядывал ладони Джоктара, повернулся и нахмурился.
      – Кто впустил этих лесных животных? – спросил он.
      Сделавший предложение продолжал двигаться, пока не дошел до офицера службы эмиграции.
      – Это ведь эмиграционный аукцион, верно? – спросил он таким же резким тоном, как и представитель шахты.
      – Да. – Офицеру все происходящее явно наскучило.
      – Никаких привилегированных покупателей, так говорится в объявлении.
      – Верно.
      – Тогда я предлагаю десять первоклассных шкур «овечки». – Он стоял, слегка расставив ноги в меховых сапогах; в позе его была уравновешенность и напряженность, как перед схваткой.
      – Предложение принято: десять первоклассных шкур, – повторил офицер.
      – Пятьдесят кредитов! – заявил покупатель из шахты.
      – Пятнадцать шкур.
      – Сто кредитов! – вмешался еще кто-то из представителей шахты.
      Офицер немного подождал и спросил:
      – Все еще заинтересованы?
      Джоктар видел, как человек вопросительно посмотрел на своих товарищей у двери. И когда не получил никакого ответа, пожал плечами и отступил. Люди компании засмеялись.
      – Оставайтесь в своих горных норах и мёрзните там! – крикнул победитель. И снова вернулся к делу. – Ну, так получаю я его за сотню?
      Офицер кивнул, и Джоктар стал собственностью одной из компаний.
      В конце торговли их разбили на группы по компаниям, накормили, показали, где переночевать, и каждому дали термокостюм. Джоктар внимательно слушал разговоры охранников, ценя каждый обрывок информации. Теперь он собственность корпорации Джард-Неллис, которая разрабатывает новый сектор в горах Камадор; ему не очень повезло. О другом покупателе ему удалось узнать только что это траппер и что его предложение – только еще один ход в старинной вражде компаний и горстки первопоселенцев, считающих Фенрис своим.
      На следующий день рано утром эмигрантов посадили в грузовой трюм краулера, направляющегося в район шахт. Воздушный транспорт на этой волчьей планете оказался слишком опасным. На начальной стадии заселения бури приводили к слишком большому числу крушений. И теперь пользовались архаичным транспортом, причем за дорогами приходилось постоянно следить, ликвидируя размывы и повреждения, вызванные бурями. Оценив количество и качество оружия многочисленных стражников, Джоктар понял, что опасаться приходится не только природных бедствий.
      Среди эмигрантов не нашлось людей, которые хотели бы сбежать в негостеприимную дикую местность: их уже приучили этой местности бояться. Но тогда зачем столько охранников? А бластеры и игольные ружья – не защита от бурь.
      Тяжелая машина начала удаляться от порта, но эмигранты в лишенном окон трюме не могли разглядывать местность. Пятнадцать человек: бродяги с улиц, наркоманы, страдающие от ломки, несколько крепких парней, которые могли служить в охране какого-нибудь босса, – все они оказались в тесном помещении. Джоктар особенно внимательно приглядывался к крепким парням, но наконец решил, что они не из тех, кто становится мятежниками. Напротив, если переживут первые месяцы, сами могут стать стражниками.
      В краулере начала образовываться группа, но Джоктар держался в стороне. Сильные уже пытались утвердиться. Джоктар знал множество приемов и не опасался стычки один на один с любым из них. Но вот против двух – это совсем другое дело.
      К исходу долгого дня краулер добрался до путевой станции. Всех выгнали из теплого помещения на мороз, подобный кислоте, и отвели в купол. И здесь Джоктар узнал о себе кое-что новое. Холод, который мучил его товарищей, на него действовал не так сильно. Его термокостюм не лучше, чем у них, и у него нет мехов поверх костюма, как у охранников. Но ему перемена температуры показалась бодрящей, а не цепенящей.
      Глотая похлебку из банки, он думал об этом, вспомнив некоторые события своего прошлого. Летние дни в Н’Йорке, когда Керн удивлялся тому, что Джоктару не жарко; а Джоктар удивлялся, почему остальные работники «Солнечного пятна» так бранят жару, когда им приходилось выходить из помещений с кондиционерами. Или случай еще более ранний, когда повар, полуобезумев от сока сара, запер его, тогда еще почти мальчишку, в холодильнике. Темная пещера холодильника напугала его, но не своим холодом. Когда Мей-Мей, тогдашняя фаворитка Керна, отыскала его, она тоже испугалась – потому что он сам вышел из холодильника. Тогда он не понял, что ее так поразило, но теперь начинал понимать. Похоже, что он способен выносить крайние температуры – и высокие и низкие – лучше других.
      Если это так, то на этом можно основывать планы побега. Он так задумался, что на какое-то время забыл об окружении. Но тут кто-то ударил его по вытянутой ноге.
      – Эй ты, костлявый, слушай, когда к тебе обращаются.
      Джоктар поднял голову. Рано или поздно это должно было случиться. Он понял это сразу, как только увидел в группе этих задир. Они снова начинают старинную уличную игру. И поскольку он кажется самым слабым, легкой добычей, они собираются использовать его для преподания другим урока. Но они не вооружены и, похоже, не собираются нападать все сразу.
      Рука ухватила его за ворот термокостюма и потянула. Джоктар подчинился этому рывку с готовностью, какой противник не ожидал. И последующее оказалось прямо противоположным тому, чего ждал нападавший.
      Бывший крупье погладил костяшки пальцев, перешагнул через тело противника и приготовился встретить нападение второго. Но тут послышался голос от двери.
      – Прекратить драку! Это вас остановит!
      Джоктару не потребовалось быть одернутым рывком силового поля, чтобы остановиться. Он стоял неподвижно, окутанный невидимыми путами, а охранник направился к нему.
      – Ты, – ткнул он в Джоктара пальцем, – сюда. – Свой приказ он подкрепил рывком поля. – Сил у тебя много, так что давай грузи прыжковые салазки. – Слова его не имели смысла для жертвы; землянин понял только, что ему предстоит покинуть краулер, а следовательно, может возникнуть возможность побега.
      – А вы, остальные, – охранник воспользовался вторым силовым полем как хлыстом, заставив все отшатнуться, – ведите себя спокойно, или придется над вами поработать.
      Он вывел Джоктара наружу, где стояла копия краулера, только гораздо меньших размеров.
      – Смотри внимательно, – сказал он пленнику. – Это прыжковые салазки, их используют для снабжения старателей в горах. – Он показал на видневшиеся на горизонте туманные вершины. – Ты поедешь в его брюхе, – щелчок пальцев в перчатках и злобное выражение лица должны были напомнить страшные картины, показанные на базе. – И этого у тебя не будет. – Охранник показал на свои верхние меха. – Термокостюм сохранит тебе жизнь ровно настолько, чтобы ты мог выгружать доставленное на каждой остановке. Будешь хорошо работать, и водитель будет к тебе снисходителен. А теперь начинай грузить.
      Рядом ждала груда ящиков и сумок, их нужно было занести в трюм «прыжковых салазок». Джоктар принялся за работу. Большая часть грузов оказалась легкой. Но последний ящик был тяжел, и Джоктар вспотел, когда с трудом затащил его.
      – Ну что, твои хвостовые огни сейчас не такие яркие, драчун? – усмехнулся охранник. – Подожди, пока придется выгружать на точке Полпути. Вот там тебе придется повозиться.
      Джоктар закончил работу, и охранник знаком велел ему забираться внутрь.
      – Забирайся, мы отправляемся.
      Дверь грузового отсека захлопнулась, и грузчик-новичок в потемках принялся торопливо искать, куда пристроиться: прыжковые салазки двинулись. Джоктар обнаружил, что название транспортному средству очень подходит: по ровной поверхности они катились, но иногда делали неожиданный прыжок, и пассажира в трюме бросало к стенкам.
      Здесь было холодно. Джоктар почувствовал, как начинает приспосабливается его термокостюм; впрочем, его способностей недостаточно, чтобы компенсировать такое резкое падение. Однако особых неудобств Джоктар не испытывал. Но вот наконец салазки остановились.
      – Выходи! Выгружай все обозначенное красным. Сделаешь ошибку – все будешь затаскивать снова!
      Дверь отсека открыли, и в лицо Джоктару ударил ледяной ветер. Землянин ахнул, чуть не задохнулся, с трудом восстановил способность дышать и поднял первый мешок. Рядом стоял стражник, в мехах, с закрытым маской лицом, с бластером наготове.
      Однако, как вскоре понял Джоктар, бластер был подготовлен не из-за него. Поза работника компании свидетельствовала, что он ожидает неприятностей извне, оттуда, где снег и взвесь кристаллов льда создавали непроглядный туман.
      Джоктар с мешком пробежал мимо стражника и опустил груз у небольшого купола. Затем сделал второй рывок с ящиком. Еще два небольших мешка, больше ничего помеченного красным нет. Он снова забрался в трюм, дверь захлопнулась. Машина с рокотом двинулась дальше. Джоктар дул на руки. Снял рукавицы термокостюма и обнаружил, что пальцы потеряли подвижность, но не онемели.
      Он начал размышлять о салазках. Где-то там вверху водитель и, вероятно, охранник. По меньшей мере два человека, и оба вооружены. А он безоружен, и между остановками его запирают. Он задумчиво разглядывал груз. Может ли содержимое какого-нибудь ящика или мешка послужить его целям? Попытался проверить, но открыть голыми руками ничего не смог. Естественно! Кто предоставит рабу доступ к возможности мятежа?
      Нужно либо совершить попытку во время разгрузки, либо ждать подходящего случая. Как игрок, он хорошо знал, что периоды удачи и невезения распределяются очень необычно. Он знавал людей, которые временами могли назвать всю последовательность карт – и были совершенно уверены в том, что делают это правильно. Он и сам иногда испытывал такую уверенность. Но никто не в состоянии по собственной воле вызывать эту способность.
      Но может ли он ждать одну из этих загадочных волн везения, надеясь, что она на своей вершине вынесет его на свободу? Он продолжал растирать пальцы, словно готовил их к очень важной партии.
      Прыжковые салазки поднимаются: должно быть, следующая остановка в горах. Насколько он успел услышать в Сиваки, эти «норы», как называются участки старателей, в постоянной опасности. Людям компании должны очень хорошо платить, чтобы они согласились так далеко уйти от дороги и главного поселения. Сколько людей работает в такой «норе» и как долго им приходится там находиться в изоляции? Используют ли они эмигрантов? Сбежать с такого места легче, чем из поселка при шахтах.
      Салазки замедлили ход. Еще один пост? Нет, машина двинулась назад.
      Но недостаточно быстро!
      Мощный удар по передней части машины, и ее скольжение сменилось задним ходом с рывками. Пол под Джоктаром наклонился, и задний ход заметно ускорился. Джоктар пытался ускользнуть от груза. Скорость движения невероятно выросла. Последняя сознательная мысль: водитель потерял контроль, и они несутся по горному склону.
      Джоктар слегка пошевелился. Темно… тесно и холодно, такого холода он никогда не испытывал. Он оттолкнул придавивший груз, с трудом высвободил ноги. Кости целы, но все тело в синяках и ссадинах.
      Салазки молчат, не слышно гудения двигателя. И тепло быстро уходит из грузового отсека. Джоктар в приступе паники заколотил по стене. Никакого ответа. Он словно заранее это знал. Но нужно как-то выбраться из этой ловушки.
      Возможно, машина оборудована запасным выходом – как раз на такой случай. Джоктар начал ощупью исследовать стены и наткнулся на панель, которая подалась под его усилиями. Открылся выход.
 

      Через отверстие на него обрушились потоки снега. Теперь слышался шум ветра в острых вершинах, голодный крик. Джоктар руками разгреб снег, выбрался наружу и сел на полупогребенные прыжковые салазки.
      Когда он грузил это транспортное средство на станции, был вечер. Теперь небо серое, и он решил, что начинается утро. Лавина снесла салазки в узкое ущелье, на склонах горы видны свежие царапины.
      Джоктар принялся копать снег, добираясь до кабины водителя. Полчаса спустя, запыхавшись, он до нее добрался. Водитель и охранник, должно быть, умерли еще до падения: было очевидно, что по салазкам ударила самым краешком лавина. Он должен забрать у мертвых то, что поможет ему выжить.
      Уже взошло солнце и заблестели снежные поля, когда Джоктар начал перебирать свое новообретенное богатство. Припасы продуктов он считал оружием, способным помочь ему выжить и освободиться.
      Поверх термокостюма на нем теперь меха, меховая шуба чуть великовата, как и высокие меховые сапоги, доходящие до середины бедра. Бластер водителя раздавлен, но оружие стражника теперь на поясе у Джоктара. Он нашел также неприкосновенный запас продовольствия и сытно поел. И теперь сидел, увязывая все необходимое в тюк: силовой топор, пища, карта, сорванная со стены кабины.
      В грузе могут найтись другие полезные вещи, но он может унести с собой лишь строго ограниченное количество. Может, когда он осмотрится и найдет убежище, вернется и раздобудет что-нибудь еще – если спасательный отряд компании не обнаружит разбитую машину раньше.
      Все эти заботы занимали сознание Джоктара, и только когда закончил увязывать припасы, встал и принялся высматривать лучший выход из долины, он со всей силой ощутил свое одиночество. На улицах у него никогда не было близких друзей, но физически рядом всегда были другие люди. В загонах службы эмиграции, на прыжковых салазках – всегда были другие, даже если он знал, что они настроены враждебно.
      Теперь же он один под ударами стонущего ветра. Искать других людей – значит вернуться к заключению, из которого он бежал. Надо посмотреть этому в лицо, как он всегда смотрел в лицо опасности, смотрел с упрямой решительностью, основанной на воле. Ощущая на спине волчье дыхание Фенриса, Джоктар побрел по сугробам долины.
      Но не успел дойти до ее конца, как усомнился в разумности своего решения. Когда он только выступил, солнце сияло, но сейчас его закрыли тучи, и покрытая снегом местность погрузилась в полутьму. Буря! Ужасные рассказы в порту предупреждают, что нужно искать убежище.
      Джоктар достиг массы вмерзших в землю камней – последствия предыдущей лавины. В сумерках что-то появилось – столб дыма, извивающийся на ветру. Рука в перчатке легла на рукоять бластера, Джоктар прижал оружие к меху своей новой шубы. Означает ли этот дым еще одну «нору»? Но теперь он вооружен и нуждается в убежище. И Джоктар направился к туманному столбу.
      Но не увидел над сугробами никакого купола, ничего, что позволяло бы заподозрить существование лагеря и людей. А ветер донес сильный запах гнили, пронзивший нос и горло. Джоктар закашлялся. Маска отчасти спасла его от зловония, но все равно выворачивало наизнанку.
      Теперь он знал, что его догадка об источнике дыма неверна. Это не человеческий лагерь – он приближается к одной из главных опасностей Фенриса, ядовитому горячему источнику. Здесь теплая вода разъела ядовитый пористый камень и несет с собой смертоносный дым. Люди и животные, ищущие здесь тепла, превращаются в груды костей – предупреждение другим.
      Джоктар упал в снег, его снова поразил приступ кашля. Он сорвал маску, набрал в руки снега и набил им рот. На четвереньках отполз от изгибающегося столба дыма и головой вперед упал на густые, похожие на губку заросли. Инерция падения позволила ему преодолеть сопротивление этой плотной массы ветвей.
      И он по-прежнему головой вперед свалился в глубокую щель на дне долины. Кусты сомкнулись над его головой, прикрыв от снега и ветра. Спустя несколько мгновений он понял, что случайно нашел убежище. И в этот момент буря разразилась со всей силой.
      Гневный рев над головой оглушал, не позволял закончить ни одну связную мысль, сделать хоть что-то. Оставалось только лежать, терпеть и ждать конца. Джоктар прижался к жесткой почве, подобрал руки и ноги, укрыв их мехом, свернулся клубком. Рев ветра отражался гудением в голове, ударами крови. Ничего подобного он никогда не испытывал. Наконец он потерял сознание.
      Возвращение сознания было таким же болезненным, как возврат к жизни в порту. Он вытянул затекшие конечности, ощутил боль возобновляющегося кровообращения. Джоктар понятия не имел, что он первый землянин на Фенрисе, который сумел под открытым небом пережить бурю. Его действиями руководило подсознательное стремление к жизни. Несмотря на крышу из ветвей, на него навалило много снега, и он стал освобождаться от него.
      Поворачиваясь, он образовал углубление в снегу. Сейчас Джоктар сел в этом углублении и нащупал банку с саморазогревающимся супом. Дрожащими пальцами снял крышку, и немного содержимого пролилось на руку. Но он принялся есть, и тепло этой специальной калорийной еды разлилась по телу, создавая приятное впечатление. Ему хватило решительности закрыть крышку, не съев все. Съев еще концентрат в виде печенья, Джоктар поискал самое тонкое место в стене кустов. Рев ветра стих, слышалось только шуршание его мехов и скрип снега под ногами.
      Пробиваться сквозь кусты было так трудно, что у него появилось искушение использовать бластер в качестве резака. Но он помнил, что у него нет запасных зарядов; то же самое справедливо и для силового топора, который может стать его запасным оружием. Наконец сильным рывком, прикрывая лицо руками, он выбрался наружу.
      Небо над головой серое, но густых туч нет. Джоктар ясно видел кольцо рваных утесов вокруг долины. Решив, что скоро вечер, он начал поиски лучшего убежища.
      Снег под ногами скрипел. Абсолютная тишина и неподвижность почему-то сильней действовали на нервы, чем ярость бури. Он единственное живое существо в этой белой чаще, где движется еще только столб ядовитого дыма. Эта тишина снова вызвала ощущение одиночества. Неужели здесь нет ни птиц, ни животных – ничего живого?
      Искушение вернуться к разбитой машине оказалось настолько сильно, что он повернул назад. И когда добрался до основания расщелины, ведущего в меньшую долину, услышал разорвавший воздух звук, похожий на гром, отразившийся от вершин и усиленный ими.
      Звук стих, а из меньшей долины, в которую он готов был углубиться, поднялись белые клубы. Лавина. Еще один снежный обвал в несколько секунд отрезал его от салазок.
      Ошеломленно тряся головой, Джоктар пошел назад, в долину. На этот раз определенной цели у него не было. Есть кусты, маскирующие расщелину, но туда он не хочет. Голова болела, облепленные снегом сапоги и шуба тянули вниз. Джоктар направился к утесам слева.
      Снова грохот в горах. На этот раз вниз, должно быть, устремились тонны снега и земли. Теперь салазки, вероятно, окончательно погребены. Чуть всхлипывая, Джоктар прислонился к выступу стены. Держась рукой за этого каменного часового, человек посмотрел, что же он охраняет. И увидел черную дыру в стене. Может, это пещера!
      Землянин направился к этому темному отверстию, одну руку почти умоляюще протянув вперед, в другой сжимая бластер. И не умер, потому что держал оружие наготове.
      Беззвучно, без малейшего предупреждения из отверстия показалась ужасная смерть и нацелилась ему на голову и плечи. Инстинктивно Джоктар поднял ствол и нажал на курок в тот момент, как удар отбросил его назад в снег.
      Когти конвульсивными рывками терзали мех шубы. Тварь, напавшая на него, умерла, еще не коснувшись земли, зловоние от сгоревшей шерсти и плоти свидетельствовало об удачном выстреле. Джоктар лежал под тяжестью зверя, слишком потрясенный, чтобы высвободиться, не веря, что он так легко отделался. Он даже не ранен серьезно.
      Наконец, выбравшись из-под туши, он рассмотрел ее. Это не «овечка», злобное жвачное животное, которое поселенцам совсем не казалось овцой, но чья мягкая бархатистая шерсть повсюду на Фенрисе служила валютой и средством обмена. У этого животного совсем не овечья шерсть; там, где не почернела от залпа, она белая, как снег. Животное совершенно неразличимо на снежном фоне. И у него нет копыт, но все четыре лапы когтистые, с втягивающимися когтями, и густо поросшие мехом. Ширина лап свидетельствовала, что их владелец способен передвигаться по насту, там, где другие живое существо провалится в снег. Голова тоже широкая, и в пасти двойной ряд клыков – признак хищника, пожирателя мяса. А на тупой морде два огромных глаза, которые Джоктар принялся внимательно разглядывать.
      Они не похожи на глаза других живых существ. Это собрание множества маленьких линз, каждая из которых снабжена собственными миниатюрными веками; некоторые сейчас закрыты, другие раскрыты, словно зверь мог по желанию использовать их все или по частям. И по контрасту с размером глаз уши необыкновенно маленькие и прячутся в густом меху. Кошка или медведь? В любом случае это – внезапная смерть на четырех лапах.
      Джоктар встал, попытался расправить мех шубы. Воздух был заполнен зловонием. Землянин осторожно приблизился к отверстию, из которого появился зверь. Опустившись на колено, он настроил бластер на стрельбу веером и нацелился в глубь пещеры. Ответом была вспышка пламени – это загорелась подстилка, как понял он, забравшись внутрь и раскидав дымящиеся прутья.
      Джоктар ножом нарезал веток кустарника и притащил их груду к входу в пещеру. Запах горелого мяса по-прежнему окружал тушу зверя, но больше этот запах не вызывал отвращения. Джоктар с ножом в руке принялся разделывать тушу.
      Подрезав шкуру, он обнаружил толстый слой желтого жира и стал нарезать его кусками. У него нет опыта мясника, и работа была грязной и неприятной. Но Джоктар получил то, что хотел, – свое первое свежее мясо, гораздо более вкусное, чем концентраты и научно сбалансированные продукты из неприкосновенного запаса.
      Он насадил куски мяса на палки и попытался их обжарить. Мясо скорее горело, чем жарилось, но он все равно жадно съел его. Жир животного удовлетворил его какую-то глубокую внутреннюю потребность. Вымыв лицо и руки в снегу, Джоктар забрался в пещеру и с холодной расчетливостью, рожденной опытом у игрового стола, принялся обдумывать плюсы и минусы своего положения.
      Он жив, хотя спасся почти чудом. Он вооружен, хотя заряд бластера придется экономить. У него есть припасы из салазок. Есть и карта.
      Джоктар развернул ее в мерцающем свете костра. Толстая линия, извивающаяся между горами – вероятно, дорога, ведущая от космопорта к шахтам. А более тонкие пунктирные линии, отходящие от толстой, должно быть, тропы, ведущие к «норам». Красный крестик у одной норы, наверно, отмечает то место, где он разгружал привезенное. Но в этом он не был уверен. Есть и второй красный крестик, но до этого места они так и не добрались. Видимо, где-то между этими двумя крестиками салазки и оказались под лавиной. Джоктар пожал плечами: все это лишь догадки.
      Приходится посмотреть в глаза правде: на Фенрисе нет убежища для инопланетянина, кроме порта и шахт. А стоит ему показаться там, как он себя выдаст. И тем не менее не стоило сомневаться, что жить в дикой местности под открытым небом невозможно.
      Предположим, он двинется по главной дороге на запад. Но так он доберется только до Сиваки, а в небольшом поселке всякий новичок будет сразу замечен. Порт, шахты, путевые станции – все это для него ловушки. А как же норы старателей? Ему не хватает знаний. Сколько человек в каждой норе? Часто ли к ним подвозят припасы? Какая у них форма связи с шахтами? И можно ли отыскать хоть одну такую нору в этой белой пустыне?
      Отгородившись от внешнего мира костром, Джоктар испытал внезапный прилив уверенности. Вероятно, это следствие сытого живота и того, что ему удалось до сих пор выжить, несмотря на многочисленные опасности. У него есть завтра, есть возможность действовать, и он все еще жив.
      Ночь прошла неспокойно: полуразделанная туша стала приманкой для других обитателей Фенриса. Слышались странные звуки протеста и предупреждения, рычание и шум схваток, из-за костра видны были устремленные на него блестящие глаза. Наконец Джоктар сел, положив бластер на колени, и попытался рассмотреть тех, кто ждет, пока не погаснет костер.
      На рассвете погода по-прежнему была тихой, ни ветерка не касалось снежных дюн. Джоктар собрался и попытался определить цель. Прыжковые салазки к северу от него; по крайней мере он считал, что узкая долина, в которой лежит разбитая машина, находится севернее. И он пошел в том направлении.
      Столбы ядовитого дыма неподвижны, они обозначают полоску голого камня с желтой накипью. Но путь подальше от этих столбов оказался нелегким. Снег собрался в огромные сугробы, как песок пустыни собирается в дюны, и у каждой дюны острая, как лезвие ножа, верхушка. Пересекать сугробы – значит идти по пояс в снегу. Пришлось находить извилистую дорогу между ними.
      Во всем огромном белом пространстве он был единственным движущимся существом. Ни птицы в небе, а если на земле и крадутся какие-то животные, Джоктар их не видел. Его угнетало ощущение одиночества, и он удвоил усилия в попытке достичь пиков. За этой преградой может проходить дорога, по которой шли салазки.
      Джоктар остановился, чтобы взять себя в руки. Если довести эти рассуждения до конца, ему придется стучать в купол какой-нибудь шахты и умолять, чтобы его взяли в отряд рабов! Не только ужасы Фенриса, которые эмигрантам показывают в порту, держат их в покорности: сама жестокая пустота этой планеты на руку компаниям.
      Джоктар добрался до утесов и сел под защитой большого камня – поел жира, разогретого на утреннем костре; еду он завершил таблеткой концентрата. Усталость, словно дополнительный мешок за плечами, тянула его к земле, но решимость продолжить путь заставила начать подъем.
      Он добрался до окружающего долину плато, с которого ветер смел снег. Сравнительно легко оказалось пересечь это высокогорье, добраться до его противоположного края и увидеть следующую долину. Есть у этой покрытой снегом местности одна особенность: когда стихает ветер, невозможно скрыть след. А внизу он увидел такой след.
      Деревья здесь значительно выше, чем кустарник, в котором он укрывался в бурю. И след уходил в рощу этих деревьев, выходил оттуда и поворачивал под прямым углом.
      След притягивал к себе Джоктара. Землянин спускался, цепляясь за выступы, пока не достиг двух ровных полосок, говорящих о том, что тут прошел какой-то экипаж. А между полосками следы человека. След пересекал рощу, вышел на открытую местность и повернул на север, к утесам.
      Бледное солнце садилось, приближался вечер. Джоктар старался идти быстрей. След привел еще в одну узкую долину. Землянин почувствовал, что силы его подходят к концу. Все тело болело, дыхание вырывалось неровными рывками, снежный склон впереди затуманивался и прояснялся в такт биению сердца.
      Шатаясь из стороны в сторону, не в состоянии держаться на ногах, Джоктар прислонился к стене, вцепился в нее и почти не видя смотрел вперед. След мог быть оставлен в любое время с конца последней бури, путник может на день или даже больше опережать его.
      Пещеры здесь нет, но Джоктар забрался в кусты и там поел. Он должен поспать. И, снова свернувшись клубком, встретил холод и темноту, как встречал ярость бури.
      Тишину гор нарушил какой-то звук. Джоктар вскочил. Но это не рев лавины. Мигая, смотрел он на освещенный солнцем снег. Что его разбудило? Крик человека, рев животного?
      Он стал доставать еду и понял, что припасы подходят к концу. Последнюю банку с саморазогревающейся пищей он прикончил накануне вечером. Теперь его единственной надеждой найти убежище и пищу остается след. И он снова выбрался на открытое место и побрел дальше.
      Теперь его преследовал новый страх. Что если он пошел в неверном направлении? Может, путник следовал в противоположную сторону? Он не может сейчас возвращаться, остается верить, что он выбрал правильно. С шага Джоктар перешел на бег. И, обогнув скальную стену, увидел явные признаки лагеря.
      Тот, кто ночевал здесь, устроился гораздо лучше него. Стена, выложенная из камней, защищала костер. Джоктар снял перчатки и зарылся пальцами в пепел. Одно его опасение рассеялось: пепел еще теплый. У него есть бластер, он достаточно вооружен, чтобы постоять за себя. Теперь нужно только догнать.
      Землянин упрямо пошел вперед, экономя силы. Но время шло, и он не видел никаких признаков того, что догоняет идущего перед ним. В полдень он немного отдохнул, думая, сумеет ли догнать до наступления ночи.
      Уже темнело, когда долина превратилась в узкую щель, проход между скалами.
      – Аррх…
      Определенно не слово человеческого языка, как звериный рев, эхом отдалось от стен ущелья. Джоктар застыл. Он потянулся за бластером, вспомнив о кошке-медведе.
      Но никакое животное не показалось из темноты. Напротив, он уловил другой звук, резкий, который ни с чем невозможно спутать, – звук выстрела из бластера. В шести футах от него камень задымился и почернел от удара рукотворной молнии.
      Не понять это предупреждение невозможно. Джоктар метнулся влево, скользнул по обнаженному гравию на дне ущелья, испытав при этом острую боль, и оказался у стены. Небольшая груда камней давала весьма неудовлетворительное укрытие.
      – Эй ты, выходи!
      Голос определенно принадлежит человеку, язык земной, а приказ совершенно ясен.
      Но вместо того чтобы подчиниться, Джоктар впился руками и прижался к земле.

      – Я сказал: выходи, шпион!
      Слова отражались от стен, искажаясь при повторении. Они были подкреплены вторым выстрелом. Гравий задымился менее чем в ярде от того места, где Джоктар пытался вцепиться в твердую, как железо, землю.
      Шок миновал, и теперь землянин быстро думал. Такая засада означает, что владелец бластера ожидает неприятностей. Будет ли так вести себя работник компании?
      Охранники на краулерах и салазках вооружены до зубов, когда выходят в дикую местность. Означает ли это, что компании опасаются не только нападения «овечек» или кошек-медведей? Джоктар неожиданно вспомнил человека, который предлагал за него шкуры «овечки».
      Но времени на размышления не было. Вспышка третьего выстрела прямо перед глазами. Джоктару показалось, что он ощутил запах горелого меха. Он знал, что проиграл. И сделал единственный возможный ход.
      Джоктар встал, вышел на середину узкой долины, подняв руки и протянув их ладонями вперед. Перед ним ничего не шевелилось, и он не видел, где скрывается его противник.
      – Ладно, ладно, ты выиграл. Договоримся.
      – Никаких договоров с человеком компании, шпион.
      Впервые Джоктар вспомнил, что на его шубе, на груди и на спине, должен быть символ компании.
      – Я не человек компании… – сказал он. – Я забрал эту шубу у… – Но у него не было возможности закончить объяснение.
      – Ты напрашиваешься на выстрел, шпион, – ответил гулкий голос. – Брось свой бластер к тому красному камню, а потом уходи их долины – и побыстрей!
      Приказ подкрепила ослепительная вспышка всего в двух дюймах от его правой ноги. Руками, дрожащими не от страха, а от гнева, Джоктар расстегнул оружейный пояс и вместе с бластером в кобуре бросил его к красному камню. Мрачно повернулся и с напряженным жестким лицом пошел назад. Нужно перехитрить того, кто затаился в засаде, хотя бы для того, чтобы вернуть оружие: ведь здесь это означает разницу между жизнью и смертью.
      Не зная, следует ли незнакомец за ним, Джоктар добрался до того места, где тот отдыхал в полдень. Ночь уже близко, и он не может идти дальше. В этот момент ему стало все равно, даже если стрелок с бластером сидит за ближайшим камнем.
      С огромными усилиями он собрал хвороста для костра. Разжег огонь и сел, позволяя теплу проникнуть сквозь порванный мех и немного смягчить усталость тела. Капля влаги на щеке заставила его обратить внимание на то, что пошел мелкий снег. Мертвое спокойствие, последовавшее за бурей, кончилось. Снова послышался свист ветра в вершинах.
      Джоктар осмотрелся в поисках убежища. Импровизированный факел из пучка веток позволил осмотреть утес. Ветер раздул пламя и позволил заметить в стене темное углубление.
      Это ямка, круглая и достаточно широкая, чтобы он мог вставить два пальца. И она одна из многих, уходящих вверх по стене утеса. Некоторые углубления почти забиты нанесенным ветром песком и грязью. Но Джоктар решил, что это не природное образование: слишком уж ямки круглы, а линия прямая. Это след разума, и, поскольку работа трудная, у нее должна быть очень важная причина.
      Можно подумать, что углубления предназначены для подъема по стене, что это примитивная лестница. Лестница! А что если вставить в каждую ямку палки, заостренные и подогнанные по размеру? Их можно вставлять и убирать.
      С помощью такого оборудования можно добраться до тайной тропы вверху, идущей параллельно долине, и обойти засаду.
      Летаргия, вызванная усталостью, рассеялась, Джоктар сардонически улыбнулся. Никакой мягкости в его улыбке не было. Мысль о том, чтобы выбраться из долины, казалась очень привлекательной. Но сейчас ничего сделать нельзя, придется переждать ночь. Он забрался в щель между камнями и спал урывками, а ветер выл вверху, и снег укрывал оставленный им след.
      На рассвете он принялся искать ветки, которые могли послужить лестницей. И к полудню собрал и обрезал достаточно, чтобы предпринять попытку. При свете дня стало ясно, что цепочка углублений не доходит до вершины, а кончается еле заметной линией примерно на трех четвертях высоты от дня долины. Там, должно быть, находится карниз, дорога на юг.
      Укрепив первые три опоры, Джоктар принялся за более трудное дело: теперь опоры приходилось вставлять, балансируя на уже вставленных ветках. Для этого требовалось хладнокровие и терпение: каждую опору Джоктар проверял, прежде чем встать на нее.
      Впоследствии он не мог сказать, сколько времени поднимался по стене. Наконец пальцы его коснулись карниза, он забрался на него и отдуваясь лег: он находился в клинообразном углублении, уходящем в глубину утеса.
      Ветер бросал снег ему в лицо, и он слизывал влагу с растрескавшихся губ. Если бы он встал, то головой задевал бы за потолок углубления, но он стоял на четвереньках, держа мешок и высвобождая все палки-опоры, до которых мог дотянуться. Вместо утраченного бластера к поясу его теперь был привязан силовой топор.
      Таща за собой мешок, Джоктар пополз по тайному проходу. Теперь на обветренной поверхности каменных стен видны были следы древних инструментов. Кто-то с огромным трудом пробил эту дорогу, не видную со дна долины. Однако по мере продвижения возбуждение Джоктара спадало. Он не может преодолеть мили на четвереньках. Создатели этой дороги были гномами, или передвижение на четырех конечностях было для них привычным.
      – Передвижение на четырех конечностях, – произнес он вслух.
      Земляне исследуют галактику чуть меньше трех столетий. И на многих планетах они обнаружили следы других цивилизаций, которые зарождались, расцветали и увядали в далеком прошлом, и даже формы жизни, в которых возник разум, исчезли. Были открыты четыре разумные чуждые расы, и две из них оказались гуманоидными. Планеты, на которых живут представители этих рас, были подвергнуты карантину, поскольку ни одна из рас не вышла в открытый космос.
      Некоторые исследователи считали, что некогда существовала цивилизация космических путешественников, и следы их обширной звездной империи обнаруживались на самых разных планетах многих систем. Предполагалось, что земляне очень поздно вышли на древнее поле, на котором жизнь уже прекратилась, и лишь руины на пустынных планетах свидетельствовали о прежнем расцвете и плодородии. И сейчас разумная жизнь скорее исключение, чем правило.
      Джоктар годами слушал разговоры космонавтов; эти люди, много времени проводившие на краю вселенной и утрачивавшие связи со своим племенем, рассказывали очень странные истории. Он видел видеосъемку необычных зданий на давно мертвых планетах, и существа, изображенные на стенах этих зданий, даже отдаленно не напоминали людей.
      Так что сейчас он, должно быть, пользуется дорогой, построенной разумными существами, но не родственными его виду. Это он может принять. Неожиданно клин расширился, и Джоктар смог встать. Теперь он двигался быстрей, время от времени останавливаясь и поглядывая вниз в поисках знакомых ориентиров.
      Наконец он увидел красный камень. Дальше он снова передвигался ползком, не желая насторожить часового. Но узкое горло долины неожиданно расширилось и перешло в овальный бассейн; солнце блестело на льду озера, окруженного довольно большой рощей.
      И рядом с озером видна была насыпь – явно след разумных существ. Работа, которую пришлось затратить на возведение этой насыпи, вызывала благоговение. Стены насыпи были укреплены огромными, больше человека, камнями. Камни грубо обработаны, но подогнаны друг к другу с инженерным мастерством, они поднимаются ярусами, и последний ярус образует толстую стену. Это примитивная крепость, убежище во враждебном мире. И крепость очень древняя, потому что нижние ярусы стены погрузились в почву. И еще – крепость обитаема.
      Из хижин, построенных из веток и камня, поднимался обычный дым, а не ядовитые испарения смертоносных горячих источников. Джоктар видел движущиеся фигуры. Но определить, кто это, не мог: видны были только меха, необходимые зимой на Фенрисе.
      Хижины этой насыпи-крепости не имели ничего общего с куполами горнодобывающих компаний. Вообще весь этот лагерь производил впечатление временного убежища во враждебной местности. Если бы на Фенрисе использовались вертолеты или другие воздушные корабли, у обитателей крепости не было бы никакой защиты от нападения с воздуха. Достаточно один раз применить нервный газ или использовать сверху вибратор, и все защитники крепости будут выведены из строя. Но воздушного транспорта на планете нет, поэтому они в относительной безопасности, и Джоктар не сомневался в том, что здесь живут совсем не друзья компаний.
      Где-то в этом неаккуратном нагромождении земли и камня должен находиться и тот, кто подстерег его в засаде. Джоктару нужно вернуть себе бластер, но нужно и узнать, зачем сооружено это убежище.
      Темнело, и огни крепости обещали не только тепло, но и еду, а также присутствие людей. Однако он понимал, что если просто поднимется на искусственный холм, то может натолкнуться на недоброжелательную, а может, и смертельную встречу. Поэтому он пошел дальше по тропе, миновал крепость; здесь внешняя стена утеса начала отходить, и Джоктар надеялся найти убежище на ночь.
      Долина оказалась гораздо шире, чем он думал, и Джоктар уже довольно далеко отошел от насыпи, когда нашел то, что искал. Здесь тропа снова уходила в разрез в скалах.
      Джоктар лег на живот, свесился с карниза и принялся искать отверстия для опор. И действительно нашел их! Использовав несколько прихваченных с собой палок, он повис на последних и спрыгнул на дно пещеры.
      Огонь разводить он не решился, и ему снилось, что он карабкается по стене, а его преследуют выстрелы из бластера. Джоктар проснулся, задыхаясь, подполз к выходу из пещеры и увидел ясную белую ночь. Свет большой луны Фенриса отражался от сугробов, видимость была превосходная.
      Землянин изучал местность, отмечая укрытия, которые позволят ему подобраться поближе к крепости. Если бы он мог добраться до рощи, не оставляя предательский след, то мог бы подойти незаметно к самому основанию насыпи. Обдумывая эти возможности, он услышал какой-то звук. Скрип снега под сапогом? Гомон, неразличимые голоса. К нему приближаются люди.
      На краю рощи появилась темная фигура, повернулась и сделала знак. На фоне снега Джоктар увидел красноречивый силуэт и опознал: этот человек вооружен стержнем ворп! Еще один человек – и тоже с ворпом. Эти незнакомцы не собираются шутить. Ворп – самое смертоносное из всех известных видов оружия; оно строго запрещено и используется только с особого разрешения патруля. Показались еще два человека, последний тащил за собой плоские сани. У всех четверых что-то прикреплено к подошвам сапог, и это позволяло им ходить по сугробам.
      – …хороший отчет…
      – Дадим им урок, каково строить их грязные норы на западе! Уничтожим парочку, и они его усвоят. Их охрана нас и не заметит.
      Один из четверых рассмеялся.
      – Это верно! Рус оставит след, и у них глаза вылезут из орбит. Если, конечно, они попробуют идти по этому следу. Хитро он придумал – использовать лапы зазаара, чтобы запугать этих собак. Они не захотят уходить далеко от своих драгоценных дорог.
      – А как насчет того, которого Меррик нашел в долине? – Новый говорящий не был настроен так уверенно, как его товарищи.
      – Меррик сегодня его схватит. Он хотел дать ему побегать сначала. Когда приведет шпиона, мы услышим его песни, прежде чем предпримем обычные действия.
      – Не понимаю, как он мог незаметно уйти так далеко.
      – Меррик считает, что он заблудился. Может, с каких-то салазок, застигнутых последней бурей. Если машина вышла из строя, этот слабоумный мог отправиться на поиски дороги. Узнаем, что случилось, когда Меррик приведет его.
      – И у нас сейчас другое дело.
      – Конечно, нужно захватить эту нору. Ударим на рассвете. Устроим копателям фейерверк, который они запомнят.
      Джоктар наблюдал, как небольшой отряд свернул направо и скрылся за деревьями. Он несколько мгновений колебался, потом принял решение – двигаться в ночи за нападающими.
      На рассвете Джоктар лежал на вершине утеса. Где-то под ним находился отряд нападающих: светлая окраска меха помогала им сливаться с снегом. След от нескольких прыжковых салазок вел к небольшому куполу, и в полумгле видна была лампа, горевшая внутри.
      Постепенно Джоктар вырабатывал собственное объяснение увиденного. Компании на Фенрисе не всемогущи. Существует по меньшей мере одна нелегальная организация, способная выжить и действовать в этой суровой местности и бросающая вызов монополии. Кто же эти преступники? Беглецы эмигранты, такие, как он сам? Он был уверен, что это земляне или потомки землян.
      В «Солнечном пятне» рассказывали о мятежниках на слабо населенных планетах. Некоторые обращались против цивилизации, потому что от природы были бродягами и не терпели никаких ограничений; другие – уволенные за проступки космонавты или нарушители закона, не соблюдавшие требования патруля. Фенрис почти не исследован; несмотря на тяжелый климат, это прекрасное убежище для таких людей.
      Джоктар напрягся. Нападающие оставили сани под тем утесом, на котором он затаился, и сейчас кто-то к ним возвращается. Землянин всмотрелся внимательней. Один из преступников сбрасывал меха, оставшись только в термокостюме и сапогах. Затем он развернул и стал натягивать другую шубу, натянул на лицо шарф, а волосы накрыл капюшоном. На его новой одежде были отчетливо видны символы компании.
      Переодевшись таким образом и скрыв лицо, человек пошел по следу салазок. Как только он вышел на дорогу, походка его изменилась, он шатался, а подойдя к куполу, опустился на колени, потом снова с трудом встал. Джоктар критически наблюдал за этим представлением. Представление неплохое, и те, кто находится в куполе, решат, что это уцелевший после крушения. Джоктар со своего места видел двух человек с ворпами, затаившихся по обе стороны от входа в купол.
      Тот, что изображал потерпевшего крушение, очень реалистично упал в сугроб и долго лежал, прежде чем сделал попытку встать. И осуществил эту попытку с таким драматизмом, что Джоктар был уверен: этот трюк он проделывает не впервые.
      Из купола выбежали двое. Они были в термокостюмах и сапогах, но без мехов. Слева появился четвертый грабитель. Он подскочил к двери и вбежал в нее, захлопнув за собой.
      Как только первый из работников компании добежал до лежащего, тот сделал быстрый рывок в сторону. Джоктар узнал этот прием. Ничего не подозревающая добыча потеряла равновесие и упала в сугроб. Неожиданное нападение заставило второго на мгновение застыть.
      В куполе трижды мигнул свет. Теперь люди с ворпами вышли на открытое место, направив свое черное оружие на работников компании.
      – Замрите! Все кончено, копатели!
      Никто в здравом рассудке не станет противиться человеку с ворпом. Работники компании послушно «замерли», грабитель встал и принялся стряхивать снег с меха.
      – Лесные животные! – мрачно произнес один из людей компании.
      Человек, которому он пришел на помощь, рассмеялся.
      – Хочешь, чтобы тебе выскребли рот, маленький человечек? – с искренней заинтересованностью спросил он. – Ты как будто обругал нас. Мы свободные жители Фенриса, не забывай об этом. – В его насмешливом тоне звучала угроза.
      – На тебе костюм компании! – не испугался его противник.
      Грабитель погладил мех, словно восхищаясь им.
      – Хорошая работа, – согласился он. – Как-нибудь пошлю Наоласу микро, чтобы он знал об этом. Вас, копателей, неплохо снабжают. Поэтому мы и обращаемся к вашей помощи, когда у нас кончаются припасы. Ну, хорошо, парни, за работу. Надо очистить это место.
      Все: грабители и их пленники – вошли в купол. Джоктар начал действовать. Его целью были сани внизу. Конечно, он не надеялся найти там оружие. Но он видел несколько мешков и решил что-нибудь добавить к своим припасам. Однако ему не дали времени поживиться. Из купола вышел человек, и Джоктар спрятался за кустом.
      Всматриваясь меж ветвей – укрытие казалось таким тонким и ненадежным, он заметил, что человек убрал оружие в кобуру. Очевидно, грабители больше не опасаются неприятностей. Джоктар подобрал под себя ноги и с сомнением следил за человеком и местностью. Он не успеет выйти из-за куста, как этот человек, если он вообще умеет стрелять, легко срежет его. У него же только силовой топор. Нажав на кнопку, Джоктар почувствовал легкую дрожь: это высвобождается энергия, которая служит лезвием орудия.
      Человек поднял трос и резко рванул, отрывая пристывшие полозья саней от снега. Потом потащил сани к куполу, оставив Джоктара горько разочарованным. Осторожность, усвоенная за годы жизни на улицах, победила.
      Он раздраженно наблюдал, как человек исчезает в куполе. Теперь, чтобы добраться до саней, придется пройти по открытому месту, а на нем одежда человека компании.
      И тут сама земля предупредила его о том, что приближается кто-то еще. На мгновение он не связал легкую дрожь с неприятностями. Потом вспомнил собственную поездку в салазках. Купол собираются посетить какие-то законные гости, и грабители могут оказаться захваченными внутри.
      Джоктар откинулся на корточках и с отсутствующим видом посмотрел на купол и сани. Предположим, он побежит по дороге, остановит салазки и предупредит его экипаж. Позорное поражение людей компании сможет превратиться в победу. А что он может ожидать в качестве благодарности от новых победителей?
      В нынешнем положении его не привлекает ни одна из сторон. Если отправиться к людям компании, придется тут же вернуться в рабочие отряды. С другой стороны, преступники уже отобрали у него бластер и строили на его счет какие-то зловещие планы. Возможно, ему стоит просто подождать и посмотреть, кто победит. Придя к такому логичному и благоразумному заключению, Джоктар принялся действовать в противоречии с тем, что соответствовало здравому смыслу.

      Почти независимо от сознания рука Джоктара продолжала двигаться, собирала снег, скатывала его в плотный, твердый комок. У Джоктара не было нормального детства, но он инстинктивно изобрел оружие, которое дети Земли использовали в туманном прошлом. Он продолжал скатывать снежок, перебрасывая его из руки в руку. А потом бросил с мастерством опытного метателя ножа.
      Снежок ударился о купол с треском, похожим на звук выстрела из бластера. Один из грабителей, вооруженный ворпом, выбежал наружу и залег за санями в ожидании нападения.
      Теперь не только дрожь земли предвещала приближение прыжковых салазок. Слышался натужный рев двигателя и скрип снега и льда под гусеницами. Человек в засаде за санями резко свистнул, появился второй, тоже вооруженный, и зигзагом пересек открытое пространство перед куполом. Очевидно, грабители предпочитали сражаться, а не отступать, и это решение удивило Джоктара.
      Появился третий преступник и тоже занял укрытую позицию. Внешне, когда наконец показались салазки, купол выглядел как обычно. Его поджидал человек в дверях, с символами компании на одежде. Один из членов экипажа салазок выбрался из кабины.
      Возможно, его насторожил вид саней. Он крикнул и протянул руку к бластеру. Но тут же повернулся и упал в снег: его подстрелил снайпер из укрытия. Длинная молния – ворп в действии – прошлась по основанию прыжковых салазок, расплавив металл и превратив машину в металлолом. Такая же молния ударила по кабине, расплавив ствол пушки, которая только собиралась открыть стрельбу.
      Джоктара восхитило мастерство грабителей. За несколько минут после удара снежка о купол они уничтожили транспорт противника и увеличили количество своих пленных. Он с интересом ждал их следующего хода.
      Унесли раненного бластером, второму приказали выйти из кабины и тоже увели в купол. Похоже, никакой разгрузки в этот раз не должно было быть. Грабители проверили грузовой отсек салазок, вытащили из него два ящика и погрузили на сани.
      Джоктар тем временем следил за грабителем в костюме компании. Этот человек, встав на цыпочки, притронулся к оставленному предупреждением землянина следу, потом повернулся и принялся осматривать местность. Джоктар прижался к земле: ему показалось, что его могут увидеть. Но грабители занялись куполом, увеличивая свою добычу на санях.
      Солнце успело уже высоко взойти, когда работа была кончена и пленников вывели и поставили у поврежденных салазок. Работников компании – они были без меховых одежд – привязали к машине, а меха бросили так, что до них было не дотянуться. Затем люди с ворпами направили оружие на купол. Мощные лучи разрезали прочный материал стен на куски. Теперь и салазки, и это убежище компании придется списать.
      – По справедливости, копатели, – отчетливо услышал Джоктар голос предводителя грабителей, – вас следовало бы сжечь. Если бы ситуация поменялась на противоположную, вы бы так и поступили с нами. Но мы дадим вам шанс. Освободитесь, и сможете добраться до соседней норы, если, конечно, она к тому времени будет еще существовать. И передайте Энсону Бергу, что скоро никаких нор к востоку от гор не останется.
      Ответом было нечленораздельное ворчание. Двое грабителей подхватили тросы и потащили санки по направлению укрытия Джоктара.
      Он ждал слишком долго, чтобы теперь уйти. Теперь его предало тело, оцепеневшее от слишком долгого ожидания на холоде. Стараясь скрыться, он бросился в кусты. И тут же в ответ ударил луч ворпа.
      Спасло его, как и при столкновении с кошкой-медведем, то, что шуба оказалась велика. Джоктар ошеломленно попятился, ощущая острую боль в руке и груди. Он катался в снегу, пытаясь смягчить эту боль, и выкатился на открытое пространство.
      Послышались крики, треск сухих ветвей. Джоктар застонал: от боли в плече кружилась голова. Он с трудом встал, в глазах потемнело. Он в ловушке в углублении, полном снега.
      Левая рука, весь левый бок бесполезны. Но в правой руке он сжимал силовой топор. Над ним рука в мехах отвела ветки кустов. Джоктар оскалил зубы, зарычал как зверь, и поднял топор, готовясь к последней схватке.
      – Вот он!
      Джоктар поднял топор чуть выше, и от боли у него перехватило дыхание. Он бросил топор, увидел, как оружие вертелось в воздухе и выбило бластер из руки противника.
      Джоктар прислонился к стене углубления. Набрал в руку снега и потер им лицо, надеясь, что холодная влага поможет преодолеть слабость, от которой темнело в глазах.
      – Еще один копатель? – Тень ворпа упала на его лицо и тело. – Давайте посмотрим на него.
      Его грубо вытащили. Джоктар прикусил губу, чтобы не закричать от боли. Но когда его вытащили из углубления, постарался удержаться на ногах. Один из грабителей был замаскирован под работника компании, но между капюшоном и маской видны были только его глаза.
      – Нет. Не думаю, что он один из них. Его следы уходят отсюда. Он все время следил за нами.
      – Зачем? – спросил человек с ворпом.
      – Это нам и нужно узнать. Возьмем его с собой.
      – Но… – Возражение было прервано прямым вопросом, обращенным предводителем к Джоктару.
      – Ты бросил снежок, чтобы предупредить нас?
      – Да, – ответил Джоктар. Колени его подогнулись, и предводитель схватил его за шубу, не давая снова упасть в яму. Боль оказалась слишком сильной, и Джоктар потерял сознание.
      Он лежал на спине, но тело его двигалось, и рывки вызывали боль. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит на санях, привязанный к грузу.
      – Проснулся, копатель? – Тень говорящего упала на лицо Джоктара, и он, повернув голову, увидел грабителя, все еще в шубе работника компании.
      – Я не из шахт, – с трудом ответил землянин. Почему-то ему казалось важным дать это понять.
      – Тогда на тебе не та одежда, копатель.
      – На тебе тоже, – сказал Джоктар. Голос его на этот раз звучал громче и уверенней.
      – Гммм… – Человек споткнулся, потом снова пошел так, чтобы не отставать от саней. – Ты из банды Скина? Или Кортоски? Если так, ты на чужой территории.
      – Я из грузового отсека прыжковых салазок, – ответил Джоктар. – Джампер развозил грузы по норам. Я эмигрант.
      – А что случилось с салазками? – Человек требовал доказательств такого нелепого утверждения.
      – Попал под лавину. Водитель и охранник были мертвы, когда я выбрался. Шуба принадлежала охраннику.
      – Отличная история. А с каких пор на эмиграционных кораблях привозят подростков? – Он убрал капюшон с лица Джоктара и холодным недоверчивым взглядом принялся его разглядывать.
      – Я старше, чем кажусь. И когда это служба эмиграции задумывалась о тех, что попадает в ее сети? Меня купила в Сиваки компания Джард-Неллис.
      – Если говоришь правду, парень, ты самостоятельно выбрался из трудного положения. С какой планеты ты эмигрировал?
      Джоктар устало закрыл глаза. Разговор потребовал больше сил, чем у него нашлось.
      – С Земли, – еле слышно ответил он. И глаза его сомкнулись, так что он не мог видеть изумления на лице своего собеседника.
      Очнувшись, он почувствовал тепло. Он не на санях. В помещении искусственное освещение – горит атомная лампа. Джоктар лежал у стены из каменных плит, с небрежно заткнутыми мхом щелями. Крыша над головой из плотно уложенных веток. Джоктар пошевелился на матраце, наслаждаясь теплом, и обнаружил, что не может двигать левой рукой, хотя боль в плече почти прошла.
      Появилась рука, набросила шубу на его перевязанную грудь. Джоктар посмотрел вверх. На это раз маска не закрывала худое лицо, и землянин увидел загорелую коричневую кожу – признак космического загара, какой можно получить только в глубоком космосе. Но что делает здесь космонавт?
      – Говорят, ты утверждаешь, что прилетел с Земли, – неожиданно сказал незнакомец. – Из какого порта? Из Мелвамбе? Чин-Хо? Варрамуры? Н’Йорка?
      – Из Н’Йорка.
      – Джеттаун? – Джоктар понял, что, судя по интонации, человек знает эти улицы.
      Он в свою очередь решил проверить космонавта.
      – Я был крупье у Керна. – Встречал ли он этого человека в «Солнечном пятне»? Ему так не казалось.
      – «Солнечное пятно».
      Он прав. Этот человек знает Джеттаун.
      – Звезды и кометы, три диких планеты или еще что?
      – Звезды и кометы.
      – Ты слишком молод, чтобы раскладывать их на столе.
      Испытывая нелепое раздражение, Джоктар ответил с гневом, о котором сразу же пожалел:
      – Я пять лет работал за столом. А если ты знал Керна, то согласишься, что неумеху он столько не стал бы терпеть!
      К его удивлению, он услышал смех.
      – Всегда можно раззадорить человека, стоит только задеть его профессиональную гордость, – заметил его собеседник. – Да, репутация Керна мне известна, так что готов признать, что ты справлялся с работой. А что касается твоего возраста, – он потер пальцами под нижней губой и задумчиво посмотрел на Джоктара. – В каждом деле бывают не по годам развитые дети. Как тебя зовут, крупье?
      – Джоктар.
      Пальцы застыли, взгляд стал пристальным.
      – Только Джоктар? – В том, как было произнесено это имя, прозвучали незнакомые интонации. – И где ты получил такое имя?
      – Не знаю. А ты свое?
      Но тот уже снова улыбался.
      – Не от ффаллиан, это уж точно. Гвилф санзу корг а лливун…
      Этот набор звуков не имел никакого смысла, но что-то в их последовательности задело сознание землянина. Может, их смысл скрывается за той стеной, за которой, по словам психомедика Керна, скрывается его прошлое? Джоктар приподнялся на локте и спросил:
      – Что это за язык? Что ты сказал?
      Оживленное выражение исчезло с лица космонавта. Оно снова стало холодным.
      – Если не понимаешь, для тебя это не важно. Тебя прихватили в обычной облаве?
      Джоктар разочарованно кивнул и снова лег на матрац. Теперь его расспрашивали обо всех подробностях с тех пор, как он пришел в себя в Сиваки. Когда землянин кончил свой рассказ, космонавт покачал головой.
      – Тебе очень везет.
      – Ты поверил всему, что я рассказал? – насмешливо спросил Джоктар, чувствуя, что его терпение кончается.
      Космонавт рассмеялся.
      – Парень, ты не мог бы обмануть, даже если бы захотел. Тебе дали понюхать сыворотку вер, прежде чем ты пришел в себя.
      Джоктар сжал в кулак здоровую руку.
      – Не рискуешь? – спросил он спокойно, но выражение глаз контролировать он не мог.
      – На Фенрисе нельзя рисковать, если не хочешь попасть в лапы компаний. Ты мог быть подослан.
      С этим Джоктар вынужден был согласиться. Но его по-прежнему сердило то, что его накачали наркотиком, прежде чем расспрашивать.
      – Кто ты? – спросил он.
      – Меня зовут Рисдайк, хотя тебе это ничего не скажет.
      Гнев заставил Джоктара спросить:
      – Вычеркнут из списков? – Вопрос он задал небрежно, но внимательно наблюдал за тем, как он подействует. И увидел, как лицо космонавта побагровело под темным загаром. Однако если вопрос и задел больное место, Рисдайк не позволил себе это проявить.
      – Да, вычеркнут из списков, – подтвердил он и встал. – Можешь отдыхать. Позже с тобой поговорит наш главарь.
      Он выключил атомную лампу и вышел. Но Джоктар не уснул. Он постарался как можно больше углубиться в память, ища обрывки воспоминаний. Просеивал их, как работал с картами-кас, надеясь получить выигрышный набор. Но ничего не вставало на место, у него не было бриллиантов, чтобы поставить на кон.
      Смутная, очень смутная картина большого корабля. Женщина, напевающая про себя или разговаривающая с ним. Она постоянно говорит, что они должны быть осторожны, что им грозит опасность, что эту опасность олицетворяют люди в форме.
      Люди в форме! В какой форме? Полиция? Он никогда не сторонился полицейских, только соблюдал осторожность, как полагается при встрече с представителями закона. Форма космонавтов? Он видел за своим столом сотни космонавтов и лишь с небрежным интересом слушал их рассказы, испытывая лишь легкое презрение к тем, кто так неумело использует возможности игры.
      Но был еще офицер в сером, тот, что допрашивал его на станции службы эмиграции. Возможно, сыворотка вер обострила это воспоминание и задела какие-то более глубокие слои памяти. Да, он ненавидел именно серые мундиры. Он должен опасаться людей в такой форме, но почему?
      Если бы только он мог отдернуть занавес в сознании, скрывающий прошлое! Рисдайк, должно быть, что-то знает. А что необычного в его имени? И кто такие эти ффаллиане? Что за люди говорят на языке, слова которого так естественно прозвучали в устах космонавта?
      Конечно, у большинства тех, кого он знает, два имени. Но на улицах принято пользоваться прозвищами. Действительно, Джоктар не похоже ни на что иное. Джоктар… ффаллиане… мысли его приняли фантастическое направление, и он уснул.
      В последующие два дня Рисдайк не появлялся в хижине. Джоктар ждал с растущим разочарованием и раздражением, ему хотелось потребовать объяснения. Он нем заботился человек – заботился грубовато, но чувствовалось, что он обладает опытом. Этот человек время от времени отпускал замечания относительно погоды, и от него несло зловонием плохо выделанных шкур. Он только однажды пришел в возбуждение – когда Джоктар упомянул о кошке-медведе, и тогда этот человек удостоил пациента лекцией о привычках и нравах различных животных, которые встречаются в дикой местности Фенриса. Его рассказ землянина очень заинтересовал.
      Чем больше слушал он Руса, тем яснее понимал, что его собственный поход по пустыне сродни легендарным подвигам. Руса изумляло, как человек, только что явившись на Фенрис, смог пережить бурю и нападение зазаара.
      – Ты справился, как опытный житель леса, парень, – заметил Рус. – Сможешь расставлять хорошие ловушки. Вот только залечатся твои ожоги, мы сможем хорошо поохотиться.
      – Но мне казалось, что вы грабите норы компаний. – Джоктару хотелось получить больше сведений.
      – Конечно, мы это делаем. Но добываем и шкуры. Грабежи не могут дать нам все необходимое. У нас десяток ребят постоянно охотятся там… – Он показал пальцем в сторону. – Он торгует шкурами, шеф сам был торговцем и умеет продавать контрабандистам.
      – Спасибо за рекомендацию, Рус.
      Джоктар узнал голос, хотя раньше не видел лица того, что вошел в хижину. Это был тот самый грабитель, который возглавлял нападение на купол и был одет в форму компании.
      Ростом он с Руса и на несколько дюймов выше Рисдайка. Но, в отличие от медведеподобного охотника, этот человек строен и движется легко и гибко. Он сел на матрац землянина.
      – Значит, собираешься охотиться с Русом?
      – Да, шеф, парень хорош! Должен быть хорош, иначе не пережил бы бурю и нападение зазаара.
      Главарь кивнул.
      – Совершенно верно, Рус. На самом деле он настолько хорош, что это вызывает у меня беспокойство. Но вселенная полна сюрпризов, и мы в любое время должны быть готовы к бомбам с голубого, желтого или розового неба. Кауто ффливрил орта…
      Опять слова ничего не значат, но в памяти Джоктара что-то оживает.
      – Не понимаю…
      Главарь вздохнул.
      – Конечно, ты не понимаешь. Очень жаль. Но со временем, возможно, мы решим эту загадку. Ты очень вовремя появился со своим снежком там, возле норы. Полагаю, ты не очень любишь компании.
      – А ты бы их любил при таких обстоятельствах?
      – Возможно. Но ты мог бы предупредить их и получить статус свободного человека.
      – Да неужели? – сухо спросил Джоктар.
      Ответом ему была улыбка.
      – Да, ты прав, вряд ли. Ты правильно угадал, насколько велика будет их благодарность.
      – Я знаю улицы.
      – И тебе везет. Убегает примерно один человек из тысячи, и из сбежавших один из пятисот переживает первую неделю свободы.
      – Ваши новобранцы проходят нелегкое испытание.
      – В этой банде у нас всего двое сбежавших эмигрантов. Остальные – свободные трапперы, а несколько человек предпочитают не распространяться о своих прежних занятиях.
      – Но вы все ненавидите компании.
      – Не компании, – поправил его собеседник. – Без шахт Фенрис превратился бы покинутый ад. Мы против их методов и безжалостного разграбления планеты. Алибитовые шахты занимают крошечную часть континента, компании эксплуатируют их, и это все. Они ничего не делают для развития торговли, не ввозят ничего, кроме того, что нужно им самим. Они не позволяют прилетать сюда вольным торговцам, не дают доступ свободным людям, но привозят полные трюмы эмигрантов и наемных работников, которых легко могут контролировать. Уже два года действует запрет. Ни один вольный торговец не получает разрешения на посадку в Сиваки. Здесь могут садиться только корабли компании или патрульные крейсеры. Компании считают, что Фенрис в их руках, и хотят сохранить такое положение.
      Если бы здесь появились независимые поселения свободных людей, компаниям пришлось бы утроить количество стражников и защитных систем, чтобы удерживать эмигрантов. Сейчас сама природа служит преградой на пути беглецов, а если бы появились поселки, этого не было бы.
      Им нужен только алибит. Нам – совсем другое. Конечно, климат здесь суровый, зима почти шесть месяцев. Но второе поколение поселенцев с Канбода, или Норда, или Эзира может здесь жить. Люди способны адаптироваться, и ты пример этого.
      «Пример чего?» – хотел спросить Джоктар, но в это время шефа позвали снаружи.
      ( Разговор по закрытой линии между Кронфельдом и Морлом.)
      М.: Разведчики идут по следу нашего человека. Тот, кто отобрал у него диск, думал, что объект ограбил его партнера. Он переведен в Третий сектор, никаких контактов с Пятым сектором в прошлом. Насколько я смог установить, он не знает Леннокса. Эту линию можно забыть.
      К.: Приятно иметь возможность устранить хотя бы один небольшой фактор. Ваш человек проник к Керну?
      М.: Мы стараемся. Керн – босс на улицах. Даже власти порта не решаются тронуть его.
      К.: Почему же тогда был совершен набег на его заведение?
      М.: Это очень забавно. Говорят, облаву организовал сам Керн, чтобы избавиться от нескольких подчиненных, которым он не доверял. Но люди эмиграции превысили то, о чем их проинструктировали, и похватали всех. Я знаю: он не хотел, чтобы наш человек попал в облаву. Керн выкупил десятерых других, попавших в загоны. Хадд выяснил, что Керн действительно принял женщину с ребенком. Женщина вскоре умерла. Она уже была очень больна, когда появилась. Хадд установил, что ребенок и есть наш объект. А что слышно с Фенриса? Что-нибудь получили оттуда?
      К.: Один из агентов Тома попытался выкупить его на аукционе, но не смог: не мог повышать цену, не выдав себя. Он передаст сообщение своим людям на местности. Там в ближайшее время будут волнения, и, может, мы сумеем ими воспользоваться. Если наша информация верна, это парень может пережить опасности Фенриса и продолжать бороться. Нам нужно его заполучить. Я с радостью сжег бы этих фанатиков службистов, если бы мог наложить на них руки, а поблизости оказался бы подходящий костер.
 
      ( Сообщение в центральную контору, Горнодобывающая компания Харбанд, проект 65, Фенрис.) Нора старателей в Голубых горах уничтожена местной преступной бандой. Просим разрешения принять меры против преступников. Можно ли обратиться за помощью к патрулю?
      ( Ответ из центральной конторы.) Ничего не делайте. Создан комитет для изучения положения. Следствия этого происшествия выходят за пределы Фенриса. Не должно быть никаких неприятностей. Повторяю: никаких неприятностей, пока член Совета Куллан находится на Локи.

      – Сэммз собирается действовать. С тех пор как он прикончил Реймарка и стал главарем банды Кортоски, все было спокойно. Но теперь он требует созвать общий совет.
      Джоктар стоял у слегка приоткрытой двери хижины. Большая часть обитателей крепости-насыпи собралась снаружи, слушая сообщение человека в походном костюме.
      – Его посыльные прошли через район Пяти вершин. Им нужны мы и банда Эберса. Сэммз намеревается заключить большой союз. Клянется, что сейчас у нас прекрасные возможности…
      Рисдайк прервал его:
      – Возможно, это и есть случай, которого мы ждали, Хоган. С Реймарком договориться было невозможно, он хотел, чтобы мы держались обособленно, чтобы ни с кем не делиться добычей. Возможно, Сэммз – другое дело.
      – Сэммз и Эберс, – задумчиво повторил главарь. – Что ж, встретиться не вредно. Можно выслушать, что они предлагают. Мы ведь не обязаны сразу соглашаться. Если это честное предложение… Допустим, мы ответим, что встретимся с ними на речном острове, – он посмотрел на небо, – и поскольку, судя по всему, предстоит спокойная погода, встретимся через три дня. Можешь сказать это посыльному, Марко. Потом возьмешь двух ребят с ворпами и полным снаряжением. Я просто не хочу никаких неожиданностей.
      Несколько слушателей по-волчьи улыбнулись. Джоктар пришел к выводу, что на Фенрисе людям верят не больше, чем на улицах. Все разошлись, и возле хижины Джоктара остались только Рисдайк и главарь.
      – Что ты об этом думаешь? – спросил бывший космонавт.
      Ответ главаря прозвучал загадочно:
      – Перкс поддерживал Сэммза до того, как тот сбросил Реймарка.
      – Перкс? Но ведь он стал предателем, перешел на сторону компаний. И теперь не смеет выйти за пределы Харбанда, чтобы его не подстрелили из засады. О, ты считаешь, что Сэммз собирается поступить так же? Поэтому ты послал вперед людей с ворпами?
      – Возможно. – В небрежном ответе слышалась насмешка. – Джоктар! – Он не повернул головы, но уверенно произнес имя слушающего изнутри Джоктара. Тот приоткрыл импровизированную дверь хижины.
      – У нас проблема, парень, – продолжал Хоган. – Тебе такие наверняка знакомы по опыту улиц. В банде Кортоски – она к северу от нас – главарем был Реймарк. Когда дело доходило до планирования операций, он был не слишком умен, но он хороший борец, умел держать своих парней в руках. Это был опытный траппер. Но в прошлом году банда приняла к себе беглеца. Ему так же необычно везло, как тебе. Этот Сэммз марсианский колонист в третьем поколении и легче адаптируется к нашему проклятому климату.
      Сэммз обрел последователей в банде, и среди них оказался очень умный парень по имени Перкс. До этого Перкс помогал планировать Реймарку. Планировать он может, но он не главарь, и в банде его не любили. Затем, месяца четыре назад, Перкс, по-видимому, решил, что с него хватит. Его отряд попал в элементарную засаду и был захвачен в плен. И с тех пор Перкс прекрасно служит компании.
      – Он продал своих! – взорвался Рисдайк.
      – Похоже. Затем, совсем недавно, Сэммз вызвал Реймарка на поединок. Реймарк был побежден, и теперь главарь этот Сэммз. А сейчас, – Хоган впервые посмотрел на Джоктара, – дай мне свою оценку ситуации.
      – Я бы сказал, что Сэммз подослан.
      – Где, кем и для чего? – лениво продолжал расспрашивать Хоган.
      – Внешне может показаться, что его подослали компании – может, как раз для того, что он и сделал: стать главарем, а потом уничтожить банду или с ее помощью уничтожить другие независимые группы.
      – А Перкс?
      – Был его напарником.
      – Но ты сказал «внешне». А что может находиться под поверхностью?
      – Все было наоборот. Сэммз не предатель, подослан компаниями Перкс. Когда он закрепился в банде, Сэммз стал главарем. Может, Перкс как раз передал ему сведения, которые заставили его выступить.
      Хоган рассмеялся. Рисдайк, обдумав слова Джоктара, нахмурился.
      – Так говорит человек, знающий улицы. Так действовал бы Керн?
      Джоктар пожал плечами и прикусил губу от боли.
      – С различными вариациями. Обе схемы вполне примитивны для такого человека, как Керн. – Он умел признавать достоинства других. Наблюдать за интригами Керна было невероятно интересно, и его планы всегда осуществлялись с точностью хорошо отлаженного механизма.
      – Тогда новость о том, что Сэммз хочет с нами встретиться… – начал Рисдайк.
      – Может соответствовать действительности: он на самом деле хочет действовать вместе. Поэтому мы встретимся с Сэммзом, но примем некоторые меры предосторожности. Мой молодой друг, – он снова обратился непосредственно к Джоктару, – преступный склад ума иногда бывает очень полезен. Думаю, тебе стоит встретиться с Сэммзом. Твоя личная оценка его самого и его замыслов может оказаться весьма интересной. Постарайся быть готовым встать на ноги и сопровождать нас.
      Отряд, выступивший три дня спустя, был небольшим и состоял из отборных людей. Пока Джоктар познакомился только с небольшой частью банды. Большинство ее членов были трапперами, независимыми людьми, которые поселились на Фенрисе еще до появления здесь компаний. Было также несколько старателей, вытесненных с их земель монополиями. Двумя главными исключениями были Рисдайк, бывший космонавт, включенный в черный список, и сам главарь, Хоган, который когда-то занимался торговлей в Сиваки и потерял свое дело, когда компании закрыли порт для свободных кораблей.
      На совет отправились Хоган, Рисдайк, Рус, еще один траппер по имени Толкус и Джоктар. Но землянин полагал, что и другие группы выступили в тайне до них.
      День был спокойный, безветренный, и Джоктар снял маску с лица: теперь он уже знал, что может обходиться без добавочной защиты. Их путь проходил через рощу, и землянин пытался представить себе, как выглядит местность, когда снега растают. Фенрис должен тогда становиться совсем другим. Показался еще один след. Рус показал на него.
      – «Овечка», бык, и очень большой.
      – Как давно?
      Траппер опустился на одно колено, осмотрел углубления в снегу, нос его был всего в нескольких дюймах от следа.
      – Может, час назад, или еще меньше.
      – Парни ушли два часа назад, они заметят преследование, – сказал Рисдайк.
      Но Рус встревожился.
      – Бык идет по следу человека. Это значит, что он по-настоящему рассержен. Может, его ранил какой-то слабоумный, который не стал его добивать. Эти охранники на дороге стреляют во все движущееся, а если «овечку» рассердили, она может выйти из себя. Как ни посмотреть, раненый бык – это большая опасность.
      – Что ж, ты свое дело знаешь, Рус, мы тебя слушаемся. А ты, Толкус, начинай петлять. Сейчас не время встречаться с «овечкой», которая готова напасть.
      Рус пошел быстрее, держась тропы, а Толкус стал прокладывать новый след, вначале справа, затем слева, проверяя при этом кустарники и группы деревьев.
      – И почему этих дьяволов назвали «овечками»? – удивился Рисдайк.
      – Это прозвище им дал кто-то с извращенным чувством юмора, – заметил Хоган. – Трудно найти зверя, так не похожего на овцу. А может, название связано с качеством шерсти.
      – А ты в глубине души гид, – рассмеялся Рисдайк. – Конечно, тут туристов не бывает, хотя я хотел бы познакомить кого-нибудь из боссов компаний с «овечкой». Эти быки всегда очень злобные. Если быка рассердить, он рассвирепеет и уничтожить тебя или все, что выглядит, пахнет или движется, как ты. «Овечка» будет много миль преследовать человека, затаится в кустах и пронзит рогами первого же проходящего мимо путника. И поскольку бык производит шума не больше перышка в воздухе, за ним обычно остается первый раунд. Но если человек был не один, «овечка» получает свое.
      – Но разве первой жертве от этого легче? – спросил Джоктар. – У этой планеты множество приятных неожиданностей. – Он вспомнил свою собственную неожиданную встречу с зазааром.
      – Совершенно верно, – согласился Хоган. – Поэтому всегда старайся, чтобы первая схватка была и последней и закончилась в твою пользу. Да, эту планету не назовешь приятным местом для отдыха.
      – Но и здесь люди могут неплохо жить, – выступил в защиту пустыни бывший космонавт.
      – А иначе зачем мы работаем? – В голосе Хогана снова зазвучала ленивая нотка. – Покончить с господством компаний, освободить Фенрис, тогда и начнется настоящая жизнь.
      Рисдайк ответил со смехом, но сердито:
      – Да веришь ли ты во что-нибудь?
      – О, сила слов хорошо известна. И, может, мы сумеем заставить компания признавать и наши права, а не только собственные. Но Фенрис никогда не станет райским садом, а люди никогда не перестанут хватать все, до чего могут дотянуться своими жадными пальцами. Убери компании, и вакуум тут же заполнится. У нас появятся хозяева трапперов, появятся крупные торговцы, которые начнут пожирать мелких и строить собственные империи. И наступит день, когда снимут шкуру с последней «овечки», выследят и лишат меха последнего зазаара. Откроют новые залежи алибита или еще чего-нибудь, и компании вернутся. – Он потер маску рукой. – История повторится. Вот что особенно выводит из себя: история всегда повторяется. Отдельные личности меняются, а рисунок остается прежним. Ничего, кроме скучных ошибок, подъемов и падений, катастроф и достижений, бесконечно уравновешивающих друг друга. Если бы человеку предложили что-то другое… – Хоган оторвал взгляд от следа и посмотрел в небо за неровными вершинами, – он, вероятно, не решился бы принять это. Нет, мы продолжим свой извилистый путь, пока не кончим тем же, что и другие до нас.
      – Те, что построили вашу крепость-насыпь? – спросил Джоктар.
      – Да. Несомненно, ее построила какая-то компания, владевшая здесь концессией и стремившаяся убрать банду жалких грязных преступников. Это волчья планета, и всегда такой была. Сам ее климат заставляет людей так себя вести. Тому, кто закрепляется в этой искусственной горе, в спину дышит враг. Ситуация, должно быть, была такой же: алчность, защита своих сокровищ и, вероятно, поражение от более сильных нападающих. Ах…
      Резкий звук выстрела, разнесшийся в воздухе, привел всех троих в действие еще до того, как замерло эхо. Джоктар, который берег раненое плечо, отскочил в сторону и присел за первым попавшимся укрытием – за древесным стволом, окруженным кустами. А Рисдайк и Хоган скрылись так искусно и бесследно, словно просто исчезли с планеты, как если бы их сдуло волной от атомного взрыва, какие случались в истории Земли.
      У Джоктара не было бластера, и теперь он думал, как защититься. В воздухе от загоревшейся ветки поднималась струйка дыма. Луч бластера краем задел ветку, которая висела всего в двух шагах от того места, где они оказались, если бы продолжали по-прежнему двигаться. Поскольку на быка «овечку» они не похожи, есть основания считать, что именно их пытались устранить. Джоктар застыл: не стоит напрашиваться на еще один выстрел затаившегося снайпера.
      Может, кто-то из организации Хогана попытался повторить то, что сделал Сэммз, но не захотел бросать главарю вызов, предоставляя ему равные шансы? Джоктар нахмурился. Совсем как на улицах, предательство против предательства, и выигрывает самый коварный игрок.
      Прижаты ли Хоган и Рисдайк к месту, как он, или используют свое знание местности, чтобы обойти затаившегося в засаде? Джоктар готов поклясться, что вокруг все неподвижно.
      Скрипнул снег. Джоктар с бесконечной осторожностью повернул голову, чувствуя, что враг способен услышать даже шорох его меха. Но увидел он не человека.
      Спутанный мех? Волосы? Шерсть? Сине-серые по цвету очертания – ветки того же цвета скрывают фигуру. Из этого вороха меха торчат два острых, нацеленных вверх рога, а третий рог в самом центре широкой жабьей морды. И все три рога покраснели, липкая красная жидкость капает на шкуру. Из носа течет струйка слизи, и нос тоже красноречиво вымазан красным. Этот зверь недавно кого-то растерзал.
      Глаза, глубоко посаженные в запачканной шерсти, мигнули. Джоктар прижался к дереву, чувствуя, что ствол, за которым он прятался, неожиданно стал прозрачным.
      Снова скрип снега. Голова продвинулась вперед, показались густо заросшие шерстью плечи и передние ноги с острыми раздвоенными копытами – как и рога, в красном. Медленно, осторожно, но без страха бык вышел на открытое место, подняв голову с расширенными ноздрями.
      Эти первые несколько шагов поставили зверя почти рядом с Джоктаром. Землянин каждую секунду ожидал, что голова повернется в его сторону. И впервые в жизни испытал тот страх, который лишает разума, ослабляет мышцы, заставляет человека покорно ждать смерти. Он попытался бороться с этим страхом, а «овечка» тем временем миновала дерево. Джоктар не мог поверить, что зверь охотится не на него.
      Зверь бросился, но не на него. Он прыгнул на тропу, стремительно нырнул в кусты между двумя деревьями. Прозвучал выстрел из бластера. Тонкий, высокий крик, какой может издавать не животное, а человек. Еще один выстрел, нечеловеческий, полный боли вопль.
      Поднявшийся ветер принес зловоние горелой плоти и шерсти. Джоктар оттолкнулся от ствола и, спотыкаясь, побежал за «овечкой». Он не мог бы сказать, зачем ему это. Но он знал, что животное мертво.
      Прорвавшись сквозь завесу ветвей, он увидел сцену битвы. Бык, с полусожженной головой, придавил тело человека, на которого нападал. Рус и Хоган пытались вытащить из-под него этого человека. Мгновение спустя прибежал Рисдайк.
      – Толкус?
      Хоган схватил порванный капюшон и потянул, пока не стали видны черты лица погибшего. Джоктару этот человек незнаком.
      – Кто это? – В вопросе Рисдайка звучала нотка протеста. Дыхание Руса облачком пара вырывалось из маски.
      – Никогда его не видел, шеф. – Рус стащил тушу быка с мертвеца. На его изорванной одежде не было символов компании.
      – Интересно. – Хоган задумчиво разглядывал труп. – Может, это посыльный от Сэммза или Эберса? Или кому-то из наших захотелось меня убрать.
      – Это не так! – Рус развернулся на окровавленном снегу и негодующе посмотрел на главаря. – Ты знаешь, шеф, что ребята против тебя не пойдут. Никогда!
      – Я тоже так считал, – спокойно ответил Хоган. – Но политика, бывает, неожиданно изменяется. Целью этого человека был я или мы все. Был ли бык частью первоначального плана или поправка, внесенная в последнюю минуту и не оправдавшаяся, а может, просто совпадение, которое помогло праведным спасти свои шкуры, мы никогда не узнаем. А тем временем предлагаю пойти быстрей. Не стоит опаздывать на встречу.
      – Конечно. – Рисдайк слегка запыхался. – Мне хочется посмотреть, кто удивится нашему появлению.
      – Да, такая мысль и мне приходила в голову. Джоктар, возьми это. – Хоган подобрал бластер мертвого стрелка и бросил его землянину.
      Каменный остров, выбранный Хоганом для встречи, оказался еще одним следом исчезнувших обитателей Фенриса. Когда-то это был остров посредине скованной сейчас льдом реки… а может, просто выступающий риф. На этом основании была воздвигнута круглая стена из каменных блоков, тщательно подогнанных друг к другу; над этой стеной, намного выше уровня воды, полый конус. Из его проломленной вершины поднимался дым, который относил в сторону ветер.
      – Кто-то уже там, – заметил Рисдайк.
      Но Рус внимательно разглядывал горы на горизонте, и Джоктар, хоть и не знал погодных примет Фенриса, заметил на северо-востоке темные тучи.
      – Погода долго не продержится, – траппер показал на небо. – Приближается буря.
      – Верно, – встревоженно согласился Хоган. – Толкус, – обратился он к человеку, только что присоединившемуся к ним на поляне, – обойди наших и предупреди их. Пусть отыщут убежища.
      – Но… – начал Рисдайк.
      – Не мы одни увидели эти тучи, – ответил Хоган. – Никто не начнет в ожидании бури. Если нам предстоит с чем-то столкнуться, то это будет после окончания бури. А пока нам тоже лучше укрыться!
      Лед на реке был усеян следами людей и саней. Сами сани находились в разрыве круглой стены. В этом месте Хоган резко свернул налево, и Джоктар, повторив этот поворот, увидел в самой стене узкую лестницу; каменные ступеньки выступали всего на несколько дюймов. Проход туннелем уходил вверх, и воображение землянина нарисовало картину – что произойдет, если сверху навстречу ему бросят камень.
      – Эй! – крикнул Хоган, его крик гулким эхом отразился от стен, и их встретил с десяток людей. В конусообразной башне видны были следы некогда стоявших перегородок, небольшие помещения в стенах, забитые мерзлой землей. В центре горел костер, а в нескольких углублениях в стене приготовлены дрова.
      За то небольшое время, что они пересекали реку и поднимались по лестнице, тучи погрузили все вокруг в сумрак, протянув с вершин свои маслянистые языки.
      – Буря будет сильная, – заметил один из поджидавших Хогана. Его слова подчеркнул порыв ветра, завывающего в вершине конуса.
      Вместе с ветром пошел густой снег. Люди быстро принялись за работу. Под укрытием внешней стены были разожжены меньшие костры. Согреваемые огнем и укрываемые древними камнями, они приготовились пережидать ярость бури.
      На открытом месте такая буря может заживо похоронить человека. Но здесь развалины обеспечивали защиту не хуже купола компании. Костер в центре шипел от попадающего в него снега. Непрерывный рев ветра истязал слух, и невозможно было услышать даже голос соседа.

      Джоктар опустил голову на поднятые колени. Он чувствовал, как содрогается башня. Потом сквозь рев ветра послышался грохот. Часть древней каменной стены не выдержала и подалась внутрь. Джоктар почувствовал, как шевельнулся сосед, начал отползать. Сквозь бурю слышались резкие крики. Джоктар пополз вслед за соседом.
      Стоило им отойти от стены, как на них обрушились ветер и снег. Они подползли к одному из углублений в стене и увидели груду камней, придавившую человека. Вместе принялись разбирать обломки; ослепленные снегом, оглушенные ветром, работали неловко, потому что даже осязание притупилось. Наконец они высвободили человека, тот снова закричал и обвис.
      Каким-то образом им удалось подтащить его к стене, к теплу своего костра. Джоктар, испытывая страшную боль в плечах, без сил прислонился к камню, а сосед пытался помочь раненому. Пока буря не кончится, они мало что могут для него сделать.
      Нормальный ход времени словно бы оказался нарушен. Часы… половина дня… Джоктар понял, что паузы между порывами ветра становятся все более длительными, падающий снег снова позволяет увидеть открытый участок неба. Буря заканчивалась. Люди отряхивались, ошеломленно оглядывались, не в силах поверить, что они снова оказались сильнее Фенриса.
      – Значит, Гэдли досталось. – Одна из заснеженных белых фигур придвинулась и всмотрелась в лицо человека, которого они вытащили.
      – Гэдли? – Хоган снял перчатки и потрогал пальцами горло лежавшего. – Да, он умер. Тебе будет его не хватать, Сэммз… он ведь пилот…
      – Да, нам будет его не хватать. – Широкие плечи под мехами другого человека дернулись: пожатие было почти небрежным. Светлые глаза Сэммза поверх маски походили на зеркала, отражающие внешний мир; в них не выражались никакие чувства.
      Он отвернулся от своего мертвого сторонника и позвал:
      – Эберс, мы здесь!
      Один из тех, кто отряхивался и топал замерзшими ногами, поднял голову, но не стал повиноваться этому резкому призыву.
      – Не торопись, Сэммз, – говорил он медлительно и властно. – Мы выслушаем твои предложения, когда будем готовы.
      Выражение светлых глаз над маской не изменилось, но рука Сэммза дернулась, однако он тут же справился с собой. Рука устремилась к бластеру, и не один Джоктар заметил это. Рисдайк, стоявший чуть в стороне, слегка расставил ноги и напрягся, как перед схваткой.
      Прошло какое-то время, пока разжигали центральный костер и все собрались вокруг него с едой из мешков. Все еще ели, когда предводитель банды Кортоски встал и принялся взад и вперед расхаживать перед костром, словно нетерпеливо ожидая действий.
      – На территории компании Харманда разбили новое летное поле, – сказал он. – Собираются доставлять припасы прямо туда, минуя Сиваки. Еще один шаг к полному закрытию регулярного порта. Когда все поля будут размещены на территориях компаний, у нас не останется никакой надежды вернуть сюда вольных торговцев.
      – А чем мы можем, по-твоему, им помешать? – Вопрос Хогана был произнесен равнодушным, почти ленивым голосом. Сэммз стремительно повернулся, словно отвечая на вызов.
      – Не тем, что будем сидеть и ждать!
      Джоктар, внимательно наблюдая, заметил выражение серых глаз и пересмотрел свое первоначальное мнение о Сэммзе. Внешне, судя по его поведению и речи, этот нарушитель закона – темпераментный несдержанный драчун, готовый оружием добиваться своего. И если он станет главарем, трапперы легко примут его главенство.
      Но выражение глаз противоречило этому представлению. И Джоктар решил верить глазам. У Сэммза все признаки игрока, который давно перешел от игры в звезды и кометы к другим, гораздо более сложным играм без фигур и фишек. Землянину очень хотелось бы знать, какие события сделали Сэммза эмигрантом и привели на Фенрис. Про себя он отметил этого человека как очень опасного.
      – Значит, ты не веришь в ожидание, – спокойно продолжал Хоган. – Могу ли я спросить, какие действия ты предлагаешь?
      – На поле Харбанда собираются посадить частный корабль. Два босса компании, шесть членов экипажа. А что если корабль встретит комитет по приему, готовый перехватить добычу? Если их боссы окажутся у нас, мы сможем вести переговоры с Харбандом.
      – Откуда у тебя эта информация, Сэммз? – послышался голос Эберса с другой стороны костра.
      – О, у Сэммза есть свои источники информации. И очень эффективные, похоже. Перкс работает на славу, – ответил Хоган.
      – Перкс был внедрен, – с готовностью согласился Сэммз. – И когда настанет время, он окажется полезен нам не только информацией.
      – Каким образом Перкс сумел стать таким полезным компаниям, что теперь способен помогать нам? Разве он не единственный выжил в отряде, который попал в засаду у Спины Ящерицы?..
      За Сэммза ответил Хоган:
      – Да, так и было. Приходится отвечать на неприятные вопросы, Сэммз. Они вдвойне неприятны, потому что этот отряд был верен Реймарку, верно? Как удалось Перксу произвести такое впечатление на своих новых нанимателей? С помощью небольшого предательства в качестве рекомендации?
      По кругу пробежал негромкий гул, переросший в ворчание. Но Сэммз нисколько не смутился.
      – Перкса схватили. И у него хватило ума придумать хорошую историю. Она была у него наготове…
      – Всегда будь готов к плену и к другим случайностям, – заметил Хоган.
      – Ну хорошо, – снова вмешался Эберс, – нам предлагают искусительную приманку и просят подойти поближе и принюхаться. Три банды в состоянии захватить это новое поле. Думаешь, мы на это согласимся?
      – Я бы сказал, что захват поля – только временная мера. – Теперь Хоган обращался непосредственно к Эберсу. – Сэммз предлагает похищение. Мы захватываем боссов и ведем переговоры с компаниями, пока Харбанд и остальные не пообещают позволить нам спокойно жить здесь, в глуши. Так, Сэммз?
      – Конечно, конечно, – нетерпеливо оборвал Эберс. – Мы берем этих боссов. Харбанд поднимает крик, появляется патруль. Эти парни могут запросто покромсать нас на куски или уморить голодом. И куда мы поместим боссов, чтобы они были наготове и в то же время способны дышать и ходить?
      – Да, это еще одна небольшая проблема. Устроить любую полупостоянную базу – значит напрашиваться на рейд патруля. Постоянно передвигаться – и наши пленники будут подвергаться всем трудностям климата, и мы наверняка потеряем их раньше, чем сможем использовать.
      – Нет, если сумеем увезти их с планеты!
      Эта фраза Сэммза была словно началом новой бури: все слушатели смолкли. Джоктар уловил новую нотку в голосе Сэммза. Тот приступил к серьезной игре.
      Хоган потянул себя за маску.
      – Ну, ну. Неужели я уловил связь с членом Совета Кулланом и его пребыванием на Локи?
      Снова невольное движение к бластеру. Нетерпение Сэммза не могло быть просто притворством. А Хоган продолжал давить на него.
      – А какое отношение к этому имеет Куллан? – спросил Эберс. – Он один из боссов?
      – В настоящее время он член Верховного Совета и настроен против компаний, он не верит в монополию на планетах фронтира. И уже много лет защищает свою точку зрения. А теперь у него нашлись сторонники, и очень влиятельные. Боссы встревожены. Три года назад были серьезные перемены в Отделе колонизации. Туда в качестве директора проекта был назначен человек по имени Кронфельд. Он не политик, а скорее техник. Он уговорил Алварна Томлистоса поддержать некоторые его идеи. И Большой Том основал новый фонд, куда поступает вся прибыль торговой компании «Албан», горнодобывающей корпорации Орсфо-Кол и некоторых других организаций.
      Джоктар был поражен. Когда попытаешься представить себе, о каком количестве кредитов идет речь, дыхание перехватывает.
      – Мне кажется, не стоит упоминать, что у Большого Тома много друзей на самых разных правительственных уровнях. Поэтому Куллан встретился с Кронфельдом и выслушал его, на самом деле выслушал и кое-что узнал. При поддержке этих идей со стороны Тома по всей галактике начнется оживление. Куллан уже два месяца находится на Локи, собирая материал о нынешнем положении компаний и их уязвимых местах. Предположим, там одновременно появятся боссы Харбанда и несколько наших людей. Наше появление не удастся замолчать, и Куллан о нем узнает. Это ты имел в виду, Сэммз?
      Если Сэммз и понял, что Хоган берет верх, он никак этого не проявил.
      – Ты прав и удивительно хорошо информирован.
      – А поскольку Гэдли мертв, тебе понадобится другой пилот. Единственный подходящий пилот на всем Фенрисе – Рисдайк. Может, ты как раз его и имел в виду. Ведь Гэдли уже пять лет не выходил в космос. Итак… когда ты предлагаешь попытаться захватить посадочное поле Харбанда?
      – Ты согласишься на этот дикий план, Хоган? – недоверчиво спросил Эберс.
      – Думаю, он предоставляет нам некоторые возможности.
      – Возможности быть убитыми! – возразил Эберс. Ответил ему Сэммз.
      – А ты предпочитаешь гнить здесь? Нам все равно вскоре придется предпринять какие-то защитные меры против компаний, и я имею в виду не просто разорение нор в горах! Нам нужно что-то действенное, иначе с нами будет покончено. Свободные люди Фенриса либо победят сейчас, либо вообще перестанут существовать.
      – Ты знаешь, Эберс, он прав. Порт закрыт уже два года. Наша торговля полностью прекратилась шесть месяцев назад. Нас три банды и какое-то количество одиночек – это все, что осталось. А сколько новичков у тебя? Недостаточно, чтобы заменить убитых, не говоря уже о том, чтобы стать сильней. Думаю, еще шесть месяцев в таком стиле, и с нами будет кончено.
      Снова гомон в освещенном костром круге. Эберс принял вызов.
      – И ты считаешь, Хоган, – он подчеркнул слово «ты», и Джоктар догадался, что тем самым Эберс пытается уколоть Сэммза, – ты считаешь, что у этого плана есть шансы на успех?
      – Конечно, дело очень рискованное. Но неужели ты не предпочтешь нанести Харбанду удар в уязвимое место, чем позволить охране компаний, плохой погоде и неудачам покончить с нами, пока мы здесь бездействуем? И у нас есть шансы на успех. Не забывай, у Сэммза есть Перкс.
      – Я не забыл, – ответил Эберс, но не так уверенно.
      Сэммз ткнул пальцем в тело у стены конуса.
      – Сегодня мы уже потеряли одного человека. Неизвестно, сколько еще захватила буря. Лучше погибнуть в борьбе, чем так.
      – У меня два отряда в деле, придется их отозвать. Еще, может, наберется несколько одиночек. Всего примерно человек пятьдесят. Но я возьму с собой только добровольцев, – сказал Эберс.
      – Хорошо. Я тоже так сделаю. А ты, Сэммз? – спросил Хоган.
      – Тридцать… сорок, если смогу поговорить кое с кем из одиночек. – Сэммз говорил задумчиво, словно был занят другой проблемой.
      – Предположим, мы захватим корабль и Рисдайк сможет поднять его. Кто отправится на встречу с Кулланом? Мы не сможем всех погрузить на борт.
      – Я бы сказал, нам нужен комитет, – ответил Хоган. – Остальные наши силы, если повезет, будут удерживать поселок компании. Оставшиеся смогут вооружить эмигрантов. Их нельзя будет использовать в открытой местности, но защищать куполы они смогут.
      – И сколько времени нам нужно будет удерживать поселок? – спросил Эберс.
      Хоган встал.
      – Весь этот план – сплошные «если», «и» и «но». Но я согласен с Сэммзом. Лучше рискнуть в большой игре сейчас, чем продолжать жить, как раньше. Этот корабль плюс посещение Кулланом Локи – редкая возможность. Даже если мы потерпим поражение, Харбанд не сможет утаить новость о нашем нападении, и пойдут очень неприятные для компаний слухи.
      – Много хорошего это даст тем, кто погибнет, – мрачно возразил Эберс. – Наверно, ты прав: другой такой возможности у нас не будет. Но и эта возможность кажется мне очень ненадежной.
      – Вся история состоит из невероятных, но осуществившихся возможностей. – Хоган надел на плечо свой мешок с припасами. – Перкс сообщал какой-нибудь срок, когда мы должны начать, Сэммз?
      – Начнем скоро. Тебе лучше созвать свои отряды.
      – Мы так и сделаем.
      Хоган, Рисдайк, Рус и Джоктар вышли из башни. Когда они пересекли реку и направились по своему следу назад, Хоган обратился к землянину.
      – Что ты думаешь о Сэммзе?
      – Сейчас он не очень доволен.
      – Почему?
      – Потому что ты играешь его картами.
      Хоган рассмеялся.
      – Да, боюсь, я несколько изменил его первоначальный план.
      – Но ты поддержал его, иначе Эберс не стал бы участвовать, – возразил Рисдайк.
      – Он не поддержал, а взял все на себя, – поправил Джоктар. И осмелился задать собственный вопрос: – Ты человек Куллана?
      – У тебя очень живое воображение, сынок, – ответил Хоган.
      Луна Фенриса, более яркая, чем земная, но в то же время более холодная и жесткая, плыла по безоблачному небу. Ниже кустарников на склоне теснились купола поселка Харбанда, скрывая шахты, уходящие в глубину горы. В куполах горели огни, а вращающиеся прожектора освещали территорию, защищенную звуковым барьером. Барьер служил мерой предосторожности от преступников и зверей. Джоктару их экспедиция казалась все более опасной.
      Хоган словно прочел его мысли; встав на одно колено и осмотрев местность в бинокль, он сказал:
      – У нас есть одно преимущество: они не ждут нападения.
      – Судя по тому, что я вижу, им и не нужно ждать. Как можно миновать эти освещенные места? И что произойдет, если звуковой барьер не отключат, когда мы подойдем к нему?
      – Это только добавляет новые «если», «и» и «но». Барьер должен отключить Перкс.
      – А он это сделает? – спросил Рисдайк.
      Хоган рассмеялся.
      – Как мы все сегодня пессимистично настроены. Что ж, сигнала к нападению еще не было. Можете отступить в полном порядке, герои.
      – Там стоит корабль! – Рисдайк подполз ближе и указал рукой мимо Хогана на то место, где луч прожектора на мгновение осветил тонкую фигуру – серебряную стрелу, нацеленную в холодное небо.
      – По крайней мере это подтвердилось. – Бинокль Хогана был направлен не на корабль, а на купола с их разнообразием огней.
      Еще один из членов группы показался под прикрытием кустов.
      – На дороге салазки, – доложил он. – В нем наши парни, они дали условный сигнал.
      За несколько часов до этого, на закате, они сделали первый ход своей боевой операции: захватили ближайшую дорожную станцию, пленили весь ее персонал, уничтожили оборудование связи и взяли салазки и краулер. Теперь машины приближаются, и, если вместе со своим грузом и охраной они смогут миновать звуковой барьер, их сил достаточно, чтобы продержать отрытым вход и дать возможность войти товарищам.
      Меньший экипаж продолжал приближаться необычным способом, характерным для этих машин, а за ним из-за поворота показался и краулер. Хоган приподнял маску и издал высокий резкий свист. Замелькали тени, люди начали выходить из укрытий. Джоктар слышал, как подхватили этот свист и передавали дальше. В ближайшем куполе загорались и гасли огоньки, им ответило мигание из салазок.
      – Будем надеяться, что у нас верный сигнал доступа, – услышал Джоктар слова Рисдайка, который полз рядом с ним.
      Звуковой барьер невидим. Водитель, управляющий прыжковыми салазками на изрытой колеями дороге, даже не узнает, что пересек его, пока не доберется до куполов или не согнется от боли в мышцах и нервах.
      Салазки подпрыгнули, покатились, снова подпрыгнули. Машина оказалась на открытом месте, прожектор поймал ее и какое-то время удерживал в луче, потом повернул. Подтянулся и краулер. Если экипажи в поселке не ждут, последуют вопросы, а может, и сигнал тревоги. Пальцы Джоктара сжали ручку бластера, он наблюдал за медленным продвижением машин.
      Луч прожектора был на полпути от ворот, когда неожиданно устремился вверх.
      – Вот оно!
      Теперь по плану вступил Перкс. Салазки и краулер остановились, из них высыпали люди и устремились к куполам. Тишину ночи нарушили выстрелы из бластеров и ворпов, лучи бластеров скрещивались в воздухе.
      Джоктар побежал вперед, он был в первой волне нападения, которую возглавлял Хоган. Он видел, как Рус на большой скорости повернул направо. За ним побежал Рисдайк, Джоктар оказался третьим. У корабля будет охранник, но экипаж обычно проводит время в куполах. Сумеет ли охранник закрыться в корабле, зависит от его бдительности и их скорости. Рус опустился на колено и выстрелил, а Рисдайк продолжал бежать.
      На мгновение огненный след осветил темный вход в люк корабля. Фигура рядом повернулась и упала на обожженную землю.
      Джоктар вслед за пилотом ухватился за трап, понимая, что сейчас он хорошо виден на фоне корабля. Рисдайк уже скрылся в люке, мгновение спустя Джоктар тоже оказался в убежище.
      Внутри пусто. У основания трапа показался Рус, а Рисдайк, как одержимый, уже поднимался в контрольную рубку. Джоктар оказался в коротком коридоре. Все его знания о внутренних помещениях корабля сводились к тому, что рассказал ему Рисдайк в лагере, а бывший пилот мог только строить догадки о классе корабля, который им предстояло захватить.
      Насколько они знали, сейчас члены экипажа могут находиться в любой из закрытых кают, но обыскивать корабль нет времени. Показался Рус и закрыл за собой люк. Теперь они слышали только негромкий стук своих сапог на ступенях лестницы.
      Через три уровня они оказались в пилотской рубке. Рисдайк уже сидел в одном из кресел, пальцы его мелькали над кнопками и рычажками. Рус протиснулся в дверь и закрыл ее за собой. Джоктар расслабился: теперь выкурить их будет нелегко, а Рисдайк за пультом управления командует кораблем.
      – Сейчас они уже должны попытаться поднять тревогу в Сиваки и связаться с патрулем, – сказал Рус, садясь в свободное кресло. Но эта мысль как будто совсем его не тревожила.
      – Единственная возможность добраться до нас – уничтожить вместе с кораблем, – ответил Рисдайк. – На это они не решатся. Что ж, парни, пора переходить ко второму этапу.
 

      Он повернул последний рычажок.
      – Ну, мы в деле.
      Джоктар надеялся, что противник это понимает. Люди компании должны были заметить открытые оружейные люки корабля и понять, что это значит. Корабль приспособлен для перевозки пассажиров, но раньше он был разведчиком самых дальних окраин галактики, и вооружение, спроектированное его создателями для защиты экипажа на новых и, возможно, враждебных планетах, все еще находилось на борту.
      – Пощекочем их немножко? – заинтересованно спросил Рус.
      – О, мы дадим залп – просто чтобы произвести впечатление. Джоктар, нажми белую кнопку… слева на четвертой пластине.
      Землянин послушался, и над контрольной панелью засветился экран. Рисдайк дал еще несколько указаний, и на экране появились купола поселка. Вокруг них темноту ночи по-прежнему разрывали залпы бластеров и ворпов.
      Пилот проверил показания приборов, внес несколько небольших поправок и нажал кнопку.
      В воздухе над куполами вспыхнул огненный шар, свет от него гневными волнами устремился в небо. Это ядовитое свечение поглотило вспышки бластеров и ворпов.
      – Неплохое шоу, – заметил Рус. – А куда направим следующий выстрел?
      – Прицелимся в утес, в стороне. – Снова Рисдайк внес поправки и выстрелил.
      На выступе горного склона за куполами расцвел еще один огненный шар. Огонь словно въедался в камень, во все стороны от него устремились световые волны. Потом огонь погас, и на месте выступа оказалось слабо светящееся отверстие в склоне. Джоктар знал, что это отверстие будет продолжать углубляться, пока не истратится весь заряд.
      – Им придется позаботиться об этом, – рассмеялся Рус. – Может даже дойти до одной из их драгоценных шахт и превратить ее в месиво. – Он приблизился к экрану. – А знаете, ребята, это неплохая мысль – разрезать всю шахту на куски.
      – Мысль хорошая. – Рисдайк улыбался. – Но боюсь, сначала нужно подождать и посмотреть, не сдадутся ли они. Таков приказ.
      Теперь, когда погасло свечение их выстрелов, снова стали видны залпы бластеров. Но было очевидно, что огонь слабеет, оборонявшиеся упали духом.
      – Вызываем корабль… вызываем корабль… – бестелесный металлический голос заставил их вздрогнуть. Джоктар и Рус опустили бластеры, задорно улыбаясь друг другу, а Рисдайк взял микрофон.
      – Корабль на связи. Кто вызывает?
      – Говорит Вей. Что вы делаете, глупец, пытаетесь сжечь нас?
      – А это решать вам, Вей. Каждые две минуты продолжения сопротивления залп будет на одно деление приближаться к вам.
      Наступило пораженное молчание, но вот купол снова вступил в разговор.
      – Кован, с вами говорит Вей. Это Вей, Кован! Вы целитесь в наши купола!
      – Поправка. – Рисдайку разговор явно нравился. – Это не Кован, а Рисдайк, командир корабля. Мы захватили его от имени Федерации свободных людей. И я прекрасно знаю, что мы нацелены на ваши купола. Таково и было наше намерение.
      – Теперь у них будет о чем подумать, – заметил Рус. – Впервые за много лет кто-то больно прижал Вею хвост.
      Огонь бластеров прекратился. Джоктар рассматривал сцену на экране.
      Рисдайк продолжал держать микрофон, считая в него:
      – Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, вводится поправка на одно деление. Мы говорим серьезно, Вей. Один!
      Он нажал гашетку. На горном склоне расцвел еще один огненный цветок, и от него разбежалась рябь.
      – Если первый выстрел не добрался до их проходов, этот точно доберется, – заметил Рус. – Но Вей упрям, как «овечка».
      – Он может быть главным человеком Харбанда на Фенрисе, но не забудьте, что здесь в гостях боссы. Хоган полагает, что инопланетянам не понравится, если будет уничтожена ценная руда.
      – Корабль, говорит Са Ким, – голос был искажен, но казался гораздо спокойней рева Вея. – Я говорю от имени Харбанда. Каковы ваши условия?
      – Свяжитесь с наземными силами свободных людей. Они готовы сформулировать условия, – кратко ответил Рисдайк.
      Центральный купол на экране побелел. Рисдайк опустил микрофон.
      – Что ж, наш ход подействовал. Этот Са Ким готов к переговорам.
      Рус потянулся.
      – Самая аккуратная работа, в какой мне приходилось участвовать. Шеф словно всю жизнь захватывал поселки компаний.
      Рисдайк шевельнулся.
      – Он мог бы взять гораздо больше, чем этот поселок.
      Джоктар наклонился вперед, его висячее кресло слегка покачнулось.
      – Неприятности с Сэммзом?
      – Да. – Зашуршав мехами, Рус пересел в другое кресло. – Мне всегда казалось, что Сэммз хочет стать главным боссом. Но его положение в собственной банде не очень прочное. Ребятам кажется, что вся эта история с Перксом дурно пахнет. Если бы наш шеф поднял палец и сказал: «Ребята, с этого момента я все беру на себя», Сэммзу оставалось бы только вызвать его на поединок. И шансов у него было бы не больше, чем используя снежок против залпа ворпа. Наш шеф не торопится, когда на него не давят, но я видел, как он вел схватки с двумя главарями. Они мертвы, а он цел.
      – Но кто же такой Хоган? – импульсивно спросил Джоктар.
      Ответ Рисдайка был холоден.
      – Мы на Фенрисе не спрашиваем у человека, кем он был на других планетах. Хоган был торговцем в Сиваки. Когда торговать стало невозможно, он ушел в леса.
      – Конечно, – кивнул Рус. – Но не думаю, чтобы он раньше был торговцем или охотником. Он умеет бить компании по самым уязвимым местам. И при этом многое знает о том, что происходит на других планетах. Ты ведь видел, как он провел встречу. Думаю, он работает на кого-то большого…
      – Вызываем корабль!
      На этот раз все узнали голос. Рисдайк с готовностью взял микрофон.
      – Корабль слушает.
      – Говорит Хоган. Договор заключен, гости приближаются, будьте готовы открыть люк.
      – Слушаемся, шеф.
      Рус толкнул свое кресло, так что оно закачалось.
      – Интересно, какой договор они заключили. Может, прошвырнуться и узнать?
      – Мы остаемся здесь. Слишком легко кому-то пробраться и захватить корабль, как это сделали мы. – Рисдайк опустил микрофон.
      – А когда ты вылетишь на Локи? – спросил Рус.
      Пилот пожал плечами.
      – Должно быть, скоро. Хоган хочет оказаться там до появления Куллана.
      – Локи… На Фенрисе холодно, на Хеле жарко, а Локи – голый камень и вода. Проклятая система.
      – Ты сюда прилетел добровольно.
      – Да, но я представитель второго поколения на Вестлунде. Там мы привыкли к холоду. Конечно, не такой сильный, как на Фенрисе, но все равно холод. Я прилетел во время первой алибитовой лихорадки. Сделал хорошую заявку ниже Фратера. Это было еще до того, как регистрация попала в руки компаний. И десять лет назад дела у меня шли совсем неплохо, но потом они начали всех давить. Моя дробильная установка от холода вышла из строя, а их новые правила относительно доставки грузов не дали мне возможность получить новую. Поэтому… – он расставил руки в перчатках, – я не смог заплатить налоги, потерял свою заявку, и они ее захватили. То же самое они сделали со всеми первыми старателями – с теми, кто пытался сопротивляться.
      Ну, я всегда в свободное время охотился на «овечек», а меха продавал шефу. И когда прижали и его, мы вдвоем ушли в глушь. Думаю, компании должны мне доход за восемь лет работы. Может, сейчас удастся кое-что получить.
      – К нам гости, – сообщил Джоктар, смотревший на экран.
      Рус посмотрел на изображение.
      – Да, их ведет шеф. Спущусь и открою дверь.
      Джоктар лежал на узкой койке, привязные ремни врезались в тело. Корабль стремился вырваться из уз тяготения планеты. Приходилось ли ему испытывать такое раньше? Туманные воспоминания, которые он не может уловить, но которые существуют в его сознании, отвечают – да.
      Его придавило к койке, прижало кости, легкие, плоть. Он по-своему сопротивлялся, пытаясь расслабить нервы и мышцы. Они улетают с Фенриса. Джоктар медленно повернул голову и посмотрел на своего компаньона по маленькой каюте.
      Хоган лежал неподвижно, глаза его были закрыты. Должно быть, еще не очнулся от анестезирующего укола при взлете. Джоктар удивлялся все сильней. Почему же на него не подействовало это средство, которое применяют ко всем пассажирам и членам экипажа, кроме пилота: оно помогает перенести трудности подъема? В таких небольших кораблях применение уколов обязательно, и ему казалось, что они всегда действуют.
      Дрожь, которую он ощущал через стены, койку, сам воздух в каюте – все это не было таким мучительным, как он опасался; напротив, он испытывал приток энергии и бодрости. Несмотря на перегрузки, он никогда не ощущал себя таким полным жизни и силы. Как будто для него такое окружение нормально и естественно.
      Перегрузки снизились, и ему захотелось выйти из каюты. Он расстегнул пряжки ремней и сел на койке. Магнитные подошвы ботинок, какие носят космонавты, помогают уверенно держаться на полу. Он сделал четыре шага по направлению к лестнице. Остановился, сделав новое открытие. Все окружающее удивительно знакомо! Но ведь он не космонавт…
      Джоктар направился в контрольную рубку. Здесь, в кресле пилота, на расстоянии потянутой руки от приборов, полусидел-полулежал Рисдайк. Корабль идет на автопилоте, но в случае любой неожиданности должны быть применены ум и подготовка человека.
      Землянин опустился в такое же кресло перед коммуникатором и посмотрел на экран. Три четверти экрана занимал серебряный и темно-синий Фенрис, такой же холодный на вид, как и для остальных органов чувств человека, сражающегося с этой негостеприимной планетой. Джоктар закрыл глаза, снова открыл. Этот синий и серебряный шар… цвет какой-то неправильный… подавленное воспоминание возникло с такой отчетливостью, что он неловко зашевелился.
      – Золотая, – произнес он, не сознавая, что говорит вслух, – золотая планета…
      Напряжение взлета начало спадать с лица Рисдайка.
      – Золотая планета, – негромко повторил пилот. – Говорят, есть такая планета. О ней знают ффаллиане… – И он снова перешел на непонятный язык с певучими интонациями: – Ффал, июктар иллиумн. Рис сиюарктур манн…
      Джоктару эти звуки показались песней, он почти понимал их смысл. Но не смог прорвать барьер внутри себя и почувствовал легкий гнев. Его лишили чего-то такого, что по праву принадлежит ему, и пока он не вернет это утраченное сокровище, не сможет жить, как другие.
      – Кто такие ффаллиане и где эта золотая планета? – спросил он резко, словно выстрелил из бластера.
      Рисдайк ответил на вторую часть вопроса:
      – На наших картах ее нет.
      – Почему?
      – Потому что мы не приняли, когда ее нам предложили в дар. Вернее, ее отобрали у нас. – В ответе Рисдайка звучало знакомое Джоктару раздражение.
      – Почему?
      Пилот кулаком ударил по краю контрольного щита, как будто стучал в закрытую дверь.
      – Потому что наши боссы не хотят признать, что кто-то в космосе превосходит нас!
      – Но кандасы, тасы, зафты, – Джоктар перечислил планетные цивилизации, открытые землянами, – не имеют галактических кораблей, и только тлолены летают в пределах своей солнечной системы.
      – Да, они ниже нас по уровню, и их мы можем признать, – усмехнулся Рисдайк. – Но ты ведь не слышал ни о ффаллианах, ни о других… тех, кто живет на золотой планете? Мы знаем… мы, кто был в космосе. Я сам видел запись и слышал… – голос его смягчился. – И попытался попасть туда. Поэтому меня и выбросили из космоса! Настоящие разведчики ничего не видят, ничего не слышат и никогда не признают ничего, чего нет в их приказах и инструкциях!
      – Разведчики?
      – Работники исследовательской службы. Но и там есть свои подземелья Синей Бороды. Ты остаешься в пределах отведенного тебе сектора; некоторые секторы вообще закрыты. Я нашел на астероиде маяк. Сигнал маяка звал меня. И я был не первым, кто на него ответил. Неподалеку стоял разведывательный корабль устаревшего типа. И в нем была оставлено сообщение; вопреки приказам я его прочел. И тоже захотел улететь.
      – Куда улететь?
      – Туда, куда вел курс, указанный маяком. Куда улетел тот первый разведчик. Но, найдя маяк, я сразу сообщил об этом, и прежде чем я смог сообщить другим, что жду, меня схватил патруль.
      – Чего ждешь?
      – Жду тех, кто установил маяк. Там это все было, на ленте. Мы знали о ффаллианах, видели их корабли. Но ффаллиане – только посыльные, проводники, это протянутая рука помощи, которую мы отбросили. И за то, что я это узнал, я был вычеркнут из списков пилотов и отправлен в составе рабочего батальона на Хел. Хогану понадобился пилот, и он вытащил меня оттуда. Думаю, он хотел иметь собственный торговый корабль. Но он тоже знает о ффаллианах и не верит в карантин.
      – А что с разведчиком, корабль которого ты нашел?
      – Ему повезло, он туда ушел. Несколько человек так сделали за все годы.
      – Может, их захватили в плен.
      – Нет! – энергично ответил Рисдайк. – Эти записи… в них правда. Нам нет причин бояться ффаллиан. Они много раз пытались мирно вступить с нами в контакт. И один из наших разведчиков вернулся, но его застрелили по приказу его собственного командира.
      – Почему?
      – Потому что он был там, потому что он мог доказать, что все это правда. В документы внесли запись о том, что его убили другие. Но нельзя заставить замолчать весь персонал. Да, Марсон был у ффаллиан и знал других– тех, кто летает меж звездами, до которых мы еще не добрались. И он вернулся.
      – Но зачем?
      – Он доставил их конкретное предложение.
      – А почему служба не хочет иметь ничего общего с этими чужаками?
      – Потому что боится. Боссы боятся. У этих другихесть то, чего нет у нас, – бессмертие. – Рисдайк смотрел на экран, но видел на нем словно что-то другое, а не суровый диск Фенриса. – Смертные и бессмертные. Смертные боятся другихи ненавидят их, потому что у них нет такого будущего, как у тех. Мы много лет назад вступили в контакт, и боссы перепугались, они вели себя как дети, пытающиеся быть взрослыми. Но война велась только с нашей стороны.
      – Совершенно верно. Только другиене бессмертны.
      У входа стоял Хоган. В мундире космического офицера на него никто не обратил бы внимания даже в торговом районе Н’Йорка.
      – Да, они не бессмертны. Это-то мы уж точно узнали, и это скрыли от людей те, кто хочет создать образ чудовищ, чтобы удержать власть в своих руках. У чужаков просто гораздо большая продолжительность жизни.
      – Но почему?
      Хоган опустился в третье кресло.
      – Мы вступили в первый контакт пятьдесят лет назад. Некоторые знали факты: Морр, Ксанга, Том (дед Большого Тома), Марсон…
      – Морр? – переспросил Джоктар. Морр давно мертв, его звездная империя, основанная на личном обаянии и уме, давно рухнула.
      – Вот именно. Морр был фанатиком, и очень опасным. То, что он узнал при первом контакте, привело его в ярость. Ведь возникла угроза его ощущению собственного превосходства, которое было основной чертой его натуры. Для него чужаки представляли собой страшную опасность – не столько для человечества, сколько для него лично, и это было самое ужасное. И поэтому он принял меры. Искажались и фальсифицировались отчеты. Нам рассказывали вымышленные истории о том, что Тома в космосе перехватили и убили другие. На службе, а по возможности и в обществе, начали распространять слухи о жестокостях чужаков. У Морра было достаточно власти и влияния, чтобы все это сделать. И в течение нескольких лет он произвел чудовищ, в которых поверил сам. И даже после его смерти ложные данные продолжали распространяться. В своем роде Морр был гением, но нам приходится страдать из-за его грехов.
      – И поэтому мы стали с ними воевать. – Голос Рисдайка звучал устало и мрачно.
      – Да, но война была односторонней. Ффаллиане все поняли. Ради нашей же безопасности они отступили – и еще по одной очень важной причине, о которой мы узнали недавно. Но они никогда не отказывались от идеи встречи нашего вида и чужаков, то есть их самих. Они установили маяки, настроенные так, что контакт устанавливается только с людьми, готовыми к нему. И люди начали исчезать… торговцы, разведчики. Но только ффаллиане сейчас не наша проблема. У нас есть планы работы на Локи.
      – Встретиться там с Кулланом…
      Хоган сидел неподвижно, молчание его казалось каким-то странным. Джоктару показалось, что Хоган принимает решение, а ему не хочется делать это слишком поспешно, хочется еще подумать.
      – По видимости да, с Кулланом…
      – По видимости? – поторопил Джоктар.
      – У нас на борту Са и Минта. Они предлагают вместе с нами встретиться с Кулланом. Он остановится в Норнесе, в отеле «Семь звезд». И с этого момента мы все будем под непрерывным наблюдением. Поэтому мы сохраним одну нить свободной. У тебя, – повернулся он к Джоктару, – снова начались боли в плече. Давай-ка посмотрим на него.
      Джоктар расстегнул и снял куртку, потом рубашку. Насколько он сам мог судить, новая розовая кожа выглядела совершенно здоровой. Кончено, останется шрам, но ожог быстро заживает, и это место лишь слегка зудит, когда на него нажмешь. Хоган, нахмурившись, разглядывал рану.
      – Выглядит слишком хорошо, – заметил он. – Но мы кое-что изменим. И позаботимся, чтобы у тебя была температура. Когда сядем на Локи, тебя увезут в больницу.
      – Почему?
      – Потому, что я хочу, чтобы один из нас имел возможность передвигаться без хвостов. И во-вторых, я хочу сохранить тебя.
      Джоктар оделся.
      – Я вряд ли смогу улететь без документов и денег.
      – Сам улететь ты не сможешь, но тебя могут увезти. – Джоктар видел, что Хоган абсолютно серьезен.
      – Ты хочешь сказать, что патруль может задержать меня как сбежавшего эмигранта?
      – Послушай. – Хоган стоял перед ним подбоченясь, с мрачным выражением. – Если то, что я думаю, правда, тебе нужно опасаться не патруля, парень.
      Глаза Рисдайка сузились, он согласно кивнул.
      – Но какое отношения я имею к вашей ссоре с компаниями на Фенрисе?
      – Фенрис? Фенрис – только первая, но далеко не последняя наша цель. Мы завязли в десятке паутин, и каждую плетут пауки, добивающиеся разных, часто противоположных целей, и добиваются они их самыми скользкими способами, какие только способен придумать их коварный разум. Если мы продержимся еще неделю и возьмем сотую тех ставок, что на столе, наши действия сотрясут всю систему. Свобода Фенриса… Великая галактика! Мы сражаемся за свободу всего вида – нашего вида!

      Хоган смотрел на свои руки, на широкие ладони с бледной от недостатка солнечного света кожей, но сильные и крепкие. Пальцы его двигались. Джоктару показалось, что Хоган собирает колоду кас-карт, чтобы разложить ее и определить потенциальную ценность.
      – Когда мы приземлимся? – спросил Хоган.
      Рисдайк постучал по краю щита.
      – На этой малышке – через неделю полета. Корабль создан для скорости, а я его еще подгоняю.
      – Неделя… – повторил Хоган, но тон его голоса говорил, что ему хотелось бы вдвое сократить это время.
      – С пассажирами все в порядке?
      – Они еще не вышли из анестезии, когда я в последний раз к ним заглядывал, – с отсутствующим видом ответил Хоган. – Нужно следить за Са. У Минты крепкая голова, а вот Са гораздо слабее. Он сразу отключился, когда мы стартовали. А он нам очень нужен.
      – А как Сэммз?
      Хоган улыбнулся.
      – Сэммз очень занят. Составляет планы, и наверно, грандиозные. Дайте этому парню еще пять лет и свободу действий на Фенрисе, и тогда даже Са усомнится, стоит ли его поддерживать.
      – Сэммзу нужен Фенрис.
      – Сэммзу нужно гораздо больше. Другое дело, получит ли он это.
      Джоктар впервые вмешался в разговор.
      – Он опасен.
      – Ты так считаешь? – Все внимание Хогана теперь было устремлено на Джоктара. – Это очень интересно. Но у Сэммза есть одна слабость: его аппетит превышает его возможности. И вскоре он может на горьком опыте в этом убедиться. А теперь, мой раненый герой, – он положил руку на перевязанное плечо Джоктара, – ты отправишься со мной и будешь лежать в каюте с приступом серьезной болезни. И предупреждаю тебя: это будет не просто видимость, а очень неприятный факт!
      В этом Хоган оказался прав. С помощью препаратов из корабельной аптечки и умелого их применения – именно это обстоятельство заставило Джоктара поверить, что лекарства не в первый раз используются с подобной целью, – предводитель разбойников добился весьма неприятных – для жертвы – результатов. К тому времени как они сели на Локи, Джоктар почти ничего не воспринимал, кроме собственного ужасного состояния. Вскоре после того как Рисдайк уверенно посадил корабль на три точки, Хоган настоятельно передал последние инструкции; его голос прорвал сосредоточенность Джоктара на болезни.
      – Мы выходим из корабля, и тебя сразу отвезут в больницу. Врач получил указание изолировать тебя. Лечись. Мы дадим о себе знать позже.
      Поэтому первое впечатление Джоктара о Норнесе было поневоле ограниченным. Его из корабля перенесли в воздушный скутер; они пролетели над лабиринтом островов, соединенных друг с другом и образующих главный город Локи. Здания все невысокие, не выше четырех или пяти этажей, и море непрерывно бьется о скалы, на которых они стоят. Когда Джоктара разместили в палате на верхнем этаже одного из таких зданий, неумолчный гомон волн действовал на него успокаивающе.
      Увидев, что дверь в противоположной стене засветилась и исчезла, он сел на кровати. Вошел тот самый врач, который совсем недавно его принял и уложил в постель, но на этот раз выглядел он встревоженно.
      – Что за игру ведет Хоган? – почти враждебно спросил он.
      – Игру? – повторил Джоктар. Лихорадка, искусственно вызванная на корабле, все еще мешала ему четко мыслить.
      – Я согласился принять тебя, – продолжал врач, – но совсем не хочу вытягивать шею, чтобы мне ее свернули.
      Должно быть, на лице Джоктара отразилось непонимание, потому что врач замолчал, а потом хрипло и невесело рассмеялся.
      – Игра, типичная для Хогана. Очевидно, он и с тобой не поделился. Но похоже, парень, ты играешь роль наживки, и ловушка захлопнется раньше, чем думал Хоган, – и не так, как ему хочется.
      – Не понимаю…
      Врач протянул капсулу. Положив ее в руку Джоктара, приказал:
      – Раскуси и немного приди в себя. Тебе понадобится ясная голова.
      Джоктар раскусил капсулу. Во рту разлилась жидкость с резким острым вкусом, и в голове прояснилось, словно подняли занавес, отделявший его от окружающих.
      – У тебя посетители. Насколько могу судить, нежеланные.
      Что случилось? У землянина возникло то же ощущение опасности, которое бывало у него на улицах. Неужели Хоган потерял контроль над событиями?
      – Что за посетители?
      Резко прозвучал звонок. Врач чуть ли не силой уложил Джоктара в объятия пенопластиковой постели. Землянин послушно расслабился, повернул голову – он надеялся, что реалистично изображает слабость, – и сквозь прикрытые веки настороженно следил за дверью.
      Снова замерцало силовое поле двери. Появился другой врач. А за ним – космонавт с глубоким коричневым загаром, в сером мундире со значком созвездия. И блеск звезд на его плече прежде всего привлек внимание Джоктара. По меньшей мере командир субсектора!
      От этих звезд взгляд Джоктара перешел на загорелое лицо и на глаза вошедшего. Мышцы напряглись, заныло плечо. Ему и раньше приходилось встречаться с проявлениями враждебности, тупой ненависти улиц, угрозами безумных курителей дыма, с бездумной жестокостью уличных громил. Но то, что он увидел сейчас, было так страшно, что рука его под одеялом бессознательно сжалась в поисках отсутствующего оружия. Врач, стоявший у постели землянина, схватил его запястье и слегка нажал – вероятно, это предупреждение. Ему противостоит не простой открытый гнев; нет, здесь какое-то гораздо более глубокое чувство, холодное, давнее и смертоносное. Космонавт смотрел на него так, словно Джоктар не человек.
      – Это он, – монотонным голосом заявил офицер в сером. Он поднял руку, и в палате появились еще двое в сером.
      Врач, стоявший у кровати, через плечо бросил:
      – Я протестую. У этого человека подозревается грибковая лихорадка…
      Люди в сером застыли. Грибковая лихорадка очень заразна, это одна из наиболее опасных болезней космонавтов.
      – Это карантинная палата, охраняемая силовым полем… – продолжал врач, и его коллега подхватил:
      – Я уже предупредил коммандера Леннокса, сэр. У него допуск класса А…
      Врач отпустил запястье Джоктара и повернулся лицом к офицеру.
      – Для меня это не имеет никакого значения, – проговорил он медленно, подчеркивая каждое слово, – даже если за вами стоит весь патруль, коммандер. Пациент, у которого подозревается грибковая лихорадка, не покинет палату, пока я не получу приказа Совета. Шоу, – обратился он ко второму медику. – проводите этих людей в отделение В и проследите, чтобы каждый из них получил весь курс профилактических прививок… они вошли в палату. А теперь убирайтесь отсюда!
      Космонавты вышли, дверь снова замерцала. Джоктар сел. Врач провел рукой по лицу, он слегка улыбался.
      – Теперь у них будет о чем подумать. – довольно сказал он. – Профилактические прививки займут не менее четырех часов, и они не посмеют от них отказаться. Но вы знаете, это только временная передышка. Если в течение десяти часов у вас не появятся характерные для грибковой лихорадки пятна, Леннокс сможет забрать вас отсюда. Но до этого мы кое-что предпримем. Леннокс не дурак, он приказал охранять все выходы из этого здания, чтобы вы не убежали. А почему он так на вас охотится?
      – Честно, не знаю. Насколько могу вспомнить, я никогда раньше его не видел.
      «Но на нем серый мундир, – возникла мысль, – а серый мундир для меня всегда означает опасность». Но почему? Если бы он только знал!
      – Хоган! Хотел бы я, чтобы этот человек хоть изредка говорил не намеками. Когда оставляешь человека без присмотра, возникают всякие осложнения.
      – А вы не можете с ним связаться?
      – Мой дорогой джентльхомо, – наружу прорвалось явное раздражение врача, – я уже целый час пытаюсь связаться с Хоганом. Ни в одном из трех мест, которые он мне указал, его нет.
      – Его схватили? – спросил Джоктар. Схватив Хогана, власти начнут хватать всех его последователей. Но все же трудно представить себе коммандера Леннокса, принимающего участие в полицейской облаве.
      – Нет. Нас бы об этом предупредили. Надо подумать, как убрать вас отсюда и перевести в более безопасное место. И поскольку у всех выходов охрана, задача не из легких.
      В голове у Джоктара прояснилось, он готов был приняться за решение проблемы, которая казалась ему сходной попыткой во время тревоги выбраться из «Солнечного пятна». Только на этот раз оцепление гораздо серьезней, и у него нет карты района. Острова соединены мостами, и мосты очень легко перекрыть.
      – Воздушный транспорт? – спросил он, но врач покачал головой.
      – Все скутеры движутся по силовому лучу. Достаточно его выключить, и все машины вынуждены будут сесть на ближайшую поверхность, пригодную для посадки. А это будет одним их первых их ходов.
      – Хоган должен быть в «Семи звездах». Где этот отель относительно больницы?
      Врач включил миниатюрный проектор и направил его луч на ближайшую стену. Появилась маленькая, но очень четкая карта со множеством подробностей.
      – Мы здесь. «Семь звезд» – роскошный отель для боссов, это второй остров слева и выше, вот этот, грубо прямоугольный по форме. Здания покрывают почти весь остров, только на западе узкая полоса садов для упрощения охраны. На острове есть все необходимое: магазины, кафе, театры – полная самодостаточность. Большинство гостящих боссов его не покидает, возвращаясь прямо с острова на летное поле. Именно здесь проходят различные совещания и конференции.
      – Кто может пройти беспрепятственно?
      – Весь штат зафиксирован на идентификационных устройствах. Нужна сложная подготовка и много времени, чтобы вы могли сойти за человека из штата. Фиксируется и большинство из гостей.
      Джоктар удивился.
      – Без их согласия?
      – О, большинство соглашается, ведь им говорят, что это делается для их безопасности. Локи – главное место встреч не только для этой системы, но и для планет беты Волка и альфы Волка. Под крышей «Семи звезд» заключаются крупные сделки, и многие посетители очень озабочены своей личной безопасностью.
      Джоктар начал чувствовать себя как дома: ситуация очень напоминает ту, с которой он знаком по улицам.
      – Итак, выдать себя за работника нельзя, а посетители зафиксированы. А разве никто не проходит без проверки записей?
      – Патруль и наши друзья разведчики.
      – Патруль исключаем.
      – Да, у них свои идентификационные системы, и мы не сможем подключить вас к ним. И первый же патрульный, которому вы не откликнетесь правильно, тут же возьмет вас под контроль. С другой стороны, у разведчиков нет подобных идентификаторов. Беда только в том, что их гораздо меньше, да и те, что есть, будут искать вас.
      Джоктар встал с постели. Постоял перед картой, запоминая ее.
      – Есть краска для кожи? – спросил он, глядя на свои слишком бледные руки.
      – Это самая малая из ваших проблем. Я не смогу достать мундир.
      – И не надо. С этим я справлюсь сам. А сколько сейчас времени. И долго ли до темноты?
      – До темноты? Острова всю ночь ярко освещены. У вас не будет темноты для укрытия. Что вы собираетесь делать?
      Джоктар покачал головой.
      – Дайте мне план этого здания и краску для кожи. Это все, что мне нужно. То, о чем вы не знаете, вы не сможете рассказать при допросе с применением наркотиков.
      – Совершенно верно. – Медик приобрел деловой вид. – Силовое поле палаты могу открыть только я и мой ассистент. Я вернусь, как только смогу. Ваша «темнота» наступит примерно через час.
      Джоктар взад и вперед ходил по небольшой палате. Лекарство, которое дал ему врач, покончило с лихорадкой, искусственно вызванной Хоганом, и к землянину быстро возвращались силы. Он пытался придумать способ добраться до острова и «Семи звезд». Надеть мундир разведчика значило напрашиваться на неприятности, но это самое простое и быстрое решение проблемы. Разведчиков немного, но зато труднее будет его разоблачить.
      Он сдерживал нетерпение, пока не вернулся врач, а затем принялся эффективно и стремительно действовать. Смазал лицо, шею и руки, и теперь его кожа приобрела глубокий загар космонавтов. Вдобавок врач прихватил серый комбинезон и мягкую обувь.
      – Это костюм обслуживающего персонала, – пояснил он. – Можете воспользоваться гравитационным лифтом в конце этого коридора, спуститесь на первый подземный уровень и окажетесь в служебных помещениях.
      Джоктар расправил примитивный план больницы, сделанный ему врачом.
      – А сколько всего подземных этажей? – неожиданно спросил он. После неудачи на крыше в Джеттауне он был более склонен к побегам под землей.
      – Четыре. Первый этаж – коммунальные службы; второй – жилые помещения работников; третий – архив и склады; четвертый – энергетические установки.
      – Есть наружные входы к любому из этажей?
      Впервые за всю их беседу врач улыбнулся.
      – Возможно, что-то в этом есть. Вот здесь, – он показал на второй этаж, – проводились работы по расширению купола, и образовался коридор, он идет в этом направлении и заканчивается тупиком. – Врач провел линию на чертеже. – В будущем собираются добавить еще несколько помещений. У меня самого там небольшая комнатушка.
      – Это ведь близко к краю острова?
      – Верно. Поэтому сюда… и сюда не стали добавлять жилые помещения. Но последняя комната с этой стороны пустая, и видите, каково ее расположение, если посмотреть снаружи?
      Джоктар увидел.
      – Почти непосредственно под мостом.
      – Да. Теперь вот здесь, на первом этаже, – он еще раз быстро ткнул в чертеж, – кладовая с запасным оборудованием на случай чрезвычайного положения. Отыщете в ней портативный бур и прорежете стену как раз в том месте, под мостом… Насколько я могу судить, это самый безопасный план.
      – А как же вы? Они поймут, что мне кто-то изнутри помог.
      – Что они думают и что смогут доказать – это совершенно разные вещи. По какой-то причине разведчики не говорят, почему вы им так необходимы. Как только вы уйдете, в этой палате окажется другой пациент, с подлинными симптомами грибковой лихорадки. А когда начинается воспаление, даже собственная мать не узнала бы вас. В течение нескольких дней они не смогут доказать, что это не вы. Если сумеете добраться до Хогана, будете в безопасности… если его самого не схватили, конечно. Если же это произошло, вам придется действовать самостоятельно.
      Врач нажал кнопку отключения силового поля, и Джоктар вышел в коридор. Светло-зеленые стены тянутся без каких-либо провалов, хотя в них должны быть двери. В конце коридора он отыскал гравитационный лифт и нажал кнопку служебного этажа. И когда вышел в коридор пятью этажами ниже, услышал негромкий гул голосов. Джоктар прижался к стене и прислушался.
      Согласно плану, ему нужно пройти коридор, пересечь большое помещение и пройти еще один коридор. Там будет дверь, которую можно открыть с помощью маленького конуса, который он сжимал в руке. Там на полках размещено оборудование. Он должен взять бур и с ним спуститься еще на один этаж, пройти через лабиринт жилых помещений в комнату, где можно будет использовать украденный механизм. Теперь многое зависит от того, насколько плотно используются эти подземные этажи. Впрочем, время вечернее, и большинство обитателей должно отправиться на ужин.
      Гул голосов стих. Джоктар пошел вперед и остановился в большой комнате. Два кресла были заняты, в них сидели мужчина в таком же сером комбинезоне, как его, и девушка. Они не отрывались от видеоэкрана. На столике перед ними на подносе стояли напитки и еда. Можно ли пройти незаметно? Он должен это сделать, потому что, судя по всем признакам, они устроились здесь надолго. На экране была фантастическая сцена балета в невесомости. Джоктар пошел к дальней двери под аккомпанемент музыки, стараясь идти обычной походкой. Однажды он оглянулся. Смотрящие на экран не пошевелились: пока он в безопасности.
      Он торопливо прошел второй коридор и остановился перед нужной дверью. Не теряя времени, вставил конус в скважину, дверь открылась, и он вошел.
      На полках оказалось огромное количество механизмов. Джоктар рассматривал их, ища нужный ему бур. И когда нашел, пришел в отчаяние. Возможно, его и называют портативным, но спрятать такую махину невозможно. Вспомнив, какое расстояние ему придется преодолеть, Джоктар забеспокоился.
      Он осмотрел комнату, надеясь на вдохновение, и наткнулся на тележку, на который уже стояли полотер и два пылесоса. Потребовалось время, чтобы снять их, но наконец ему удалось убрать в укромное место оборудование уборщика и на его место поставить бур.
      Толкая перед собой тележку, Джоктар вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Теперь все зависит от того, сумеет ли он миновать жилые и служебные помещения, не вызывая подозрений и вопросов. Придется рискнуть. Он снова заглянул в фойе. Здесь по-прежнему слышался ритм балета. Как и все любители подобного рода музыки, эти двое стремились воспринимать ее в полном объеме. Джоктар к любителям балета в невесомости не относился, но в этот момент смог по достоинству оценить это искусство: неслышный среди грохота, он беспрепятственно прошел через комнату.
      Снова коридор… затем гравитационный лифт. Джоктар нажал кнопку спуска и перевел дыхание. Пока все хорошо. Хотя расслабляться рано: нужно еще пройти жилые помещения, а вероятность встретить кого-то десять к одному.
      Когда лифт остановился, Джоктар снова толкнул тележку перед собой. Через третью дверь налево, по коридору, потом направо до конца и снова направо. В маршруте он уверен, но не уверен, что удастся проделать путь беспрепятственно. Придется просто идти, как будто он направляется по срочному делу, и врач предусмотрительно подсказал несколько возможных причин для этого.
      Снова голоса. Он едва успел повернуть тележку к двери, когда возле него оказались два молодых человека со значками младших интернов. Они разговаривали, и первый даже не заметил Джоктара, но второй взглянул на него и спросил:
      – Разве уже не пора закончить все работы?
      – Да, джентльхомо. Но это срочный ремонт: в аквариуме морской гостиной течь. – К его облегчению, похоже, объяснение было принято.
      – Он уже неделю протекает, и только сегодня послали поглядеть! – проворчал второй интерн.
      Джоктар протолкнул тележку через дверь и позволил себе пойти быстрей с видом человека, которому нужно срочно заделать щель в протекающем аквариуме.

      Джоктар пригнулся к тележке и шел по коридору, каждую секунду ожидая, что его окликнут. Он уже словно чувствовал жар выстрела из бластера у себя на спине. Метр за метром, минуя закрытые двери, полуоткрытые двери, двери, из-за которых слышались голоса, смех, музыка. Если персонал и отправился на ужин, то на этом этаже много неторопливых работников или они вообще не любят есть.
      Он сделал поворот и увидел, что нужно миновать еще две открытых двери. Теперь он не сможет объяснить свое присутствие необходимостью ремонта, потому что морская гостиная в противоположном направлении. Напрягая всю силу воли, чувствуя физическую слабость, землянин заставлял себя идти спокойно.
      Конец еще одного коридора и последний поворот. Все двери впереди закрыты. Это недавно доделанная секция, здесь только один постоянный обитатель – тот самый врач, что давал ему указания. Остается добраться до последней комнаты и с помощью бура пробить стену.
      Джоктар толкнул дверь тележкой. Она не поддалась, и ему пришлось надавить. Дверь с трудом открылась, он втолкнул тележку в пустую комнату и прислонился к стене, уже отыскивая взглядом место, где нужно будет работать.
      В качестве дополнительной меры предосторожности прижав закрывшуюся дверь тележкой, Джоктар снял машину и включил ее на полную мощность, затем нацелил тупой нос в избранное место и нажал кнопку.
      От низкого гула заныли уши; дрожь сотрясала тело, заболело полузажившее плечо. На стене появилась ослепительно белая точка. Джоктар закрыл глаза и напрягся: приходилось терпеть дрожь. Становилось теплей, тепло распространялось по телу, проникало внутрь, захватывало плечи и спину. Тепло превратилось в жару, страшный жар. Джоктар продолжал держаться, чувствуя запах горелой ткани. И когда уже не мог терпеть, отскочил и отнял палец от кнопки.
      Оказавшись в дальнем углу комнаты, он решился открыть глаза. Белое пятно на стене потемнело, вокруг него стена растрескалась. Джоктар, мигая сквозь слезы, увидел, как часть стены провалилась наружу, и тогда он повернулся, высвободил тележку и изо всех сил ударил ею по поврежденной стене.
      Какое-то время стена сопротивлялась, но потом подалась, и тележка пробила ее. Джоктар вытащил ее назад и принялся бить, пока не образовалось отверстие, больше похожее на дверь, чем на окно. Снизу стал слышен рев прибоя, ветер донес влажную морскую пену, унося выхлопы бура, охлаждая камень разбитой стены.
      Прежде чем выбираться в это отверстие, Джоктар снова заклинил дверь тележкой. Снаружи, вверху и чуть правее, видна была освещенная линия моста, соединяющего этот остров с соседним. Место, где он скорчился, находилось ниже поверхности острова с больницей, и Джоктар слышал совсем близко плеск волн. Вернувшись к тележке, он вытащил шланг пылесоса, просунул его в отверстие и принялся спускаться, пользуясь шлангом как тросом.
      Поверхность острова при строительстве здания не выровняли, как он опасался. Привязавшись поясом к шлангу, землянин руками исследовал поверхность и на расстоянии достижимости обнаружил то, на что надеялся: скобы для подъема. Добравшись до них, он начал подниматься. Поднявшись уже на шесть футов, и мост был еще намного выше, обнаружил, что уже надо отвязаться от шланга. Отвязавшись, землянин дернул шланг, приводя в действие сворачивающий его механизм, и шланг быстро исчез в комнате.
      Никаких карнизов и выступов, на которых можно было бы отдохнуть, не было, и у Джоктара болело от напряжения все тело, когда он наконец оказался под опорой моста. Несколько мгновений он сидел на балке, изучая дорогу впереди. Идти в ярком свете по мосту значит быть немедленно обнаруженным. Порванная и прожженная одежда, неожиданное появление – все это немедленно привлечет внимание любого охранника.
      Если нельзя идти по мосту, нужно выбирать другую дорогу. С его нынешнего положения эта другая дорога кажется совсем нелегкой. Оказавшись на соседнем острове, нужно будет раздобыть мундир разведчика, и тогда… Джоктар покачал головой. Планируй лишь один шаг за раз, сосредоточься на том, что непосредственно перед тобой. До сих пор ему поразительно везло, и Джоктар чувствовал, что оседлал волну удачи игрока и должен использовать ее до предела.
      Далеко внизу волны бились об остров. Плавать он не умеет. Пробираться под опорами моста – для этого потребуется вся энергия и сила воли. И задержка не облегчит его положения. Самую большую усталость от подъема он преодолел, пора двигаться дальше.
      Джоктар пополз, перебираясь от одной темной опоры к другой. Подготовка, полученная, казалось, в далеком прошлом, пришла ему на помощь, и тело выполняло его требования.
      Над ним на мосту было движение, он чувствовал это по дрожи опор, а шум внизу постоянно напоминал об опасности с моря. Время от времени он оказывался в таком месте, где можно было передохнуть, и вытирал вспотевшие руки, прежде чем снова двинуться вперед. Его мир сузился до этих опор, большая часть которых лежала в опасной темноте.
      Время тянулось бесконечно. Но наконец он ухватился за последнюю опору, перед ним была скальная стена острова. Поднявшись по ней, он снова окажется на поверхности. Джоктар прислонился к стене, заставляя себя дышать медленно и ровно. Ну же…
      Снова вцепился он ногтями в камень в поисках опоры. Спустя много тяжелейших минут он лежал животом на искусственном парапете, ограждающем подступ к мосту. Подняв голову и посмотрев вперед, Джоктар понял, что врач был прав, когда говорил об усилении охраны. Леннокс постарался закрыть все выходы из больницы. Впереди стоял человек в мундире местной полиции и еще один – разведчик в сером. Они были очень хорошо видны в свете фонаря.
      Он смотрел, как они разговаривают, надеясь, что разведчик здесь не на посту. Джоктару продолжало везти: серый начал уходить в сторону центра острова. Землянин пригнувшись прошел до конца парапета. Здесь росло несколько необычных кустов – своего рода миниатюрный парк.
      Здесь света было меньше, в отдельных местах совсем темно. Снова землянин принялся действовать по хорошо знакомому образцу. Игра в преследование – самое обычное занятие на улицах. Перебегая от одного укрытия к другому, он вскоре добрался до выхода из парка.
      Городской шум показался таким привычным и знакомым, что он смог выкинуть его из сознания и сосредоточиться на других звуках – на стуке гравитационных подошв космических сапог. Добыча сама извещала о своем появлении.
      Если бы его противник был крупней или подозрительней, Джоктару могло бы менее повезти. Но он нанес удар в нужное место и подхватил осевшее тело с точным расчетом инструктора по боевым искусствам. Опустил потерявшего сознание разведчика на землю и раздел его. Застегивая мундир и обвязываясь поясом с бластером, он продолжал изумляться своей удаче. Это одна из тех ночей, когда за игровым столом бывает удача: он не мог бы проиграть, даже если бы захотел.
      Землянин надел на голову серую шапку и оттащил не приходящего в сознание разведчика в сторону. Если этот парень не сверхчеловек, он пролежит здесь еще с час, да и потом не сразу полностью придет в себя. На нем порванная одежда Джоктара, и, если его найдут, ему придется отвечать на множество вопросов, прежде чем позволят обратиться за помощью.
      На улицах пешеходов немного, и никто из них не подходил близко. Джоктар пошел к другому краю острова, к еще одному мосту, по которому сможет добраться до «Семи звезд». Он только один раз задержался у освещенной витрины, чтобы рассмотреть идентификационную табличку, отобранную у жертвы.
      Итак, он Рог Килинджер, помощник коммандера Леннокса по особым поручения. Превосходно! Джоктар с улыбкой посмотрел на центральный экспонат, выставленный в витрине, – коллекцию сирианских жемчужных цветов, многоцветно блестевших на свету. Цветы прекрасны. Отличная ночь, и разведчик Килинджер после трудной службы, несомненно, на далеком краю галактики, имеет право расслабиться в «Семи звездах». Нет ничего недоступного для смелого Рога Киллинджера, доблестной правой руки коммандера Леннокса. Или левой?
      На втором мосту была полиция, но Джоктар, хотя и на мгновение заколебался при виде ее, не остановился и продолжал спокойно идти. Полицейские не обратили на него внимания, и он благополучно миновал мост и увидел впереди обширное фантастической архитектуры здание «Семи звезд», залитое светом и поднимающееся от моря в небо Локи.
      – Идентификация, джентльхомо?
      Джоктар небрежно протянул табличку.
      – Что вас привело сюда, разведчик?
      Землянин улыбнулся.
      – Я только что с края, офицер. Как вы думаете, что мне нужно?
      Полицейский рассмеялся.
      – Судя по тому, что я слышал, разведчик, вам лучше бы держаться подальше от таких мест. Этот ваш коммандер не очень вежливо поговорит с вами утром.
      – Это уж точно, – согласился Джоктар. – Но какой коммандер говорит по утрам вежливо?
      – Выпейте за меня. – Охранник вернул табличку. – Ночь будет долгой.
      – Что-нибудь особенное? – как можно небрежней спросил Джоктар.
      Охранник пожал плечами.
      – Тревога класса Б, но в этом ничего особенного. Она у нас всякий раз, как какой-нибудь босс приходит в дурное настроение или на него кто-то косо посмотрит. Но держите документы при себе. У вас их могут снова проверить. Так постоянно бывает во время тревоги.
      – Спасибо за подсказку. – Джоктар отдал салют и прошел в сад. Итак, объявлена тревога. Но вряд ли потому, что обнаружили его побег из клиники. На мостах проверяли бы гораздо тщательней.
      Джоктар встал в тень фантастически изогнутого дерева и оглянулся. Но если кто-то и следил за ним от второго острова, эта простейшая проверка никого не обнаружила. Из «Семи звезд» доносились звуки музыки, смеха и своеобразный тупой гул. Звука шагов, как у разведчика, он не слышал.
      Из цветущих кустов показалось несколько пестро одетых пар, они со смехом побежали к зданию. Джоктар пошел за ними, добрался до террасы, уставленной столиками – все столики были заняты, – и прошел между ними к входу. Еще одна столовая, множество людей, одетых по моде десятка систем, гомон на многих языках: от базового земного до почти непонятных диалектов далеких планет.
      Он поискал такой же серый мундир, как у него самого. Увидел один за дальним столиком и потому повернул в противоположном направлении. Запах вкусной пищи создавал искушение, которому трудно было противиться. Но Джоктар пошел ко второй двери. И уже почти дошел до нее, когда застыл, увидев двух человек. Эти люди только что вышли из небольшой ложи сбоку – в таких ложах можно разговаривать, не опасаясь, что тебя подслушают, – и направились к тому же выходу, который он наметил для себя. Один из них чуть повернул голову, и Джоктар понял, что не ошибся. Это Сэммз!
      Землянин обогнул последний столик, сделал два быстрых шага и вышел – но не в коридор или другую гостиную, как ожидал, но под большой купол, который накрывает весь город. Стены купола на множестве уровней заняты магазинами, опоясаны движущимися лентами, полными пассажиров. Калейдоскоп перемещающихся цветов, в котором легко затеряться или потерять добычу.
      В этом мире последней моды тусклая одежда Сэммза оказалась исключением. Джоктар увидел широкие плечи главаря и встал на одну из движущихся лент, чтобы следовать за человеком с Фенриса. К счастью, пассажиров много, и он может следить незаметно. Сэммз и его собеседник воспользовались медленной лентой. Джоктар сумел последовать за ними, когда они перешли с широкой ленты на узкую и свернули в боковой коридор. Здесь пассажиров меньше, и Джоктару пришлось немного отстать и пропустить перед собой несколько человек.
      Он знал, что группа с Фенриса размещается вместе, и был уверен, что рано или поздно Сэммз приведет его туда: сам он не может расспрашивать о Хогане. Спутник Сэммза вежливо уступил дорогу женщине, и Джоктар увидел, что это Са – Са из Харбанда! Но судя по их поведению, можно подумать, что это два добрых друга, а не враги, которые меньше трех недель назад обменивались залпами из бластеров – стреляя если не друг в друга, то по подчиненным. Ожило старое подозрение: Сэммз ведет двойную игру. И землянин начал сомневаться, правильно ли он поступил, когда пошел за этой необычной парой.
      Они сходят с ленты, он должен быстро принять решение. Джоктар положил руку на курок бластера, позволил ленте пронести себя мимо гравитационного лифта, у которого остановились эти двое, сошел с ленты и оказался за Са.
      Сэммз оглянулся, и Джоктар ожидал, что его узнают, однако этого не произошло. Выражение лица Сэммза было удивленным, с оттенком подозрительности. И впервые в его светлых глазах появилось какое-то чувство.
      – Что вы здесь делаете? – спросил он. – Я сказал коммандеру, чтобы до девятнадцати часов он ничего не предпринимал.
      – Коммандер предпочитает подстраховаться, – сымпровизировал Джоктар. – Потому я здесь.
      Са оглянулся через плечо. На его узком, с красивыми чертами лице появилось выражение недовольства.
      – Такие сделанные в последнюю минуту дополнения к тщательно разработанным планам всегда приводят к неприятностям, – заметил он. – Если вы пойдете сейчас с нами, вероятность прийти к договоренности уменьшится.
      Джоктар понял, что напал на что то-то важное, хотя по-прежнему не понимал, почему Сэммз его не узнал. А может, узнал? Неужели преступник с Фенриса путает уже запутанный след? Но какое место во всем этом занимают разведчики и Леннокс?
      – Я получил приказ, – коротко ответил он.
      Перед ними остановился гравитационный лифт, и двое с Фенриса неохотно встали на него. Землянин догадывался, что по крайней мере Сэммзу очень хочется приказать ему оставаться на месте. Они стремительно начали подниматься, и Сэммз с трудом сдерживал себя. Джоктар вцепился в перила. Если лифт затормозит резко…
      Но Сэммз замедлил подъем, и толчок при остановке не сбил их с ног. В коридоре видны были мундиры местной полиции и синяя форма патрульных. Джоктар напряженно ждал, что Сэммз позовет полицейских, но тот не стал этого делать.
      Преступник с Фенриса подошел к двери, приложил ладонь к пластине и отступил в сторону, давая Са возможность войти первым. Он почти преградил вход землянину, но Джоктар протиснулся мимо него.
      Они оказались в роскошном помещении, где увидели странную картину. В креслах сидели Хоган и Рисдайк. Но не отдыхали. Об этом позаботился офицер патруля с маленьким диском в руке. Сидевшие в креслах были плотно стянуты силовым полем.
      – Кажется, здесь небольшие неприятности, – произнес Джоктар.
      Патрульный повернул голову и увидел нацеленный на него ствол бластера.
      – Отключи поле! – приказал землянин.
      Увидев, что тот нажал кнопку и Рисдайк и Хоган зашевелились, Джоктар протянул руку.
      – Бросай, – отдал он второй приказ, – и смотри не промахнись!
      Патрульный бросил прибор управления полем, и землянин поймал его.
      – Теперь все вы сюда. – Его жест включал Сэммза, Са и офицера патруля и послал их на противоположную сторону комнаты. Убрав бластер в кобуру, он нажал кнопку прибора.
      – Знаете, – сообщил он, – можно так сделать, что эту штуку нельзя будет выключить… Придется ждать, пока перегорит. Интересно, хорош ли я это помню… Прошу прощения. – Пленники задергались: поле сильно сжало их. Сэммз непроизвольно выкрикнул свое мнение о происхождении Джоктара. – А, вот так. – Он передвинул рычажок и бросил прибор на пол. – Теперь вам придется ждать, пока прибор перегорит.
      Сэммз высказал резкое суждение о родителях коммандера Леннокса.
      – А какое отношение к этому имеет Леннокс? – спросил Рисдайк.
      – Да, я тоже хотел бы это знать… О, – Хоган рассмеялся, – мои добрые друзья на этот раз выдали себя, верно? Они приняли подлог за реальность, потому что ожидали чего-то такого. – Он положил руку на плечо Джоктару. – Как тебе удалось прибыть, словно десанту – в самый нужный момент и готовым к бою?
      Глаза Сэммза сузились, он удивленно смотрел на землянина. Только теперь он увидел не только его форму. Снова в глазах его вспыхнула искра, и Джоктар понял, что Сэммз никогда не забудет об этой встрече и не простит.
      – Разведчики пытались забрать меня из больницы. Я предпочел уйти самостоятельно. Хотел бы я знать, почему.
      – Сэммз. – Хоган снова сел. – Боюсь, что я допустил в отношении тебя серьезную ошибку. Я тебя недооценил. Ты ведь работаешь на Леннокса. Мне всегда хотелось понять, почему коммандер так хорошо осведомлен обо всех наших действиях. Где-то была утечка.
      Са дергался, пытаясь занять более удобную позу в невидимых путах, державших его в плену.
      – Хоган, я разумный человек. Мне кажется, вы умеете мыслить логично; вы способны подняться над такими драматичными сценами. Я также считаю, что Харманд не является главной целью вашей деятельности. И потому полагаю, что мы можем, так сказать, договориться.
      Хоган слушал его со спокойным интересом.
      – Мне, разумеется, льстит ваша оценка моего характера, джентльхомо. Да, я умею мыслить логично и рассуждать, как любой другой человек. Что вы предлагаете?
      – Выгоду… и, возможно, вашу жизнь.
      Хоган удобней устроился в кресле.
      – Оба этих пункта способны вызвать мой живой интерес, джентльхомо. Не откроете ли свою первую карту?

      За стройной фигурой Са подпирал стену Сэммз. Из всех троих пленников Джоктар прежде всего следил за ним. Светлые глаза не отрывались от Хогана, и в них была странная решимость. Он, словно вооруженный ножом боец, выбирает цель. Самообладание вернулось к Сэммзу, он уверен в себе… или ждет чего-то. Джоктар сказал:
      – Они хотят выиграть время.
      Хоган улыбнулся и лениво ответил:
      – Конечно. Но мы должны быть вежливы хотя бы внешне, если не по сути. Джентльхомо Са представляет здесь не только свою компанию.
      Са кивнул, тело его по-прежнему удерживали невидимые путы.
      – Хотите, чтобы я поклялся истиной своих предков? – насмешливо спросил он.
      – Вовсе нет, джентльхомо. Я утверждаю, но не прошу у вас опровержений. Так что вы можете предложить?
      – Предположим, компании отменят заперт на импорт и дадут доступ к планете вольным торговцам?
      – А в обмен на эту уступку?
      – Вы не станете ставить свои требования перед Кулланом.
      – Так вот в чем дело? Однако вы меня немного удивили, джентльхомо. Вы сразу предложили нам то, за что храбро отдало жизнь множество людей. А ведь у вас репутация упрямого и коварного человека. Поэтому я сделаю еще несколько предположений, и вам совсем не обязательно говорить, правильно ли я сужу о том, что происходит за многими занавесами, или ошибаюсь.
      Первое: компании получили предупреждение, что их монополия в опасности. Публичное доказательство недостатков в их методах управления или общественный скандал способны разорить их, а член Совета Куллан – общепризнанный противник их способов ведения дела. В ответ на это, джентльхомо, позвольте сказать, что конец компаний в их нынешней форме неизбежен. Невозможно перегородить дамбой разлившуюся реку. Но сделав такие уступки, как та, что вы предложили только что, вы через шесть месяцев или год получите поддержку со стороны новых друзей – тогда, когда больше всего будете в ней нуждаться. Компании необходимы на планетах фронтира, но их политика должна быть видоизменена.
      Са улыбнулся.
      – Мы отлично понимаем друг друга, – почти весело сказал он. – Могу ли я также заметить, джентльхомо, что вы вовлечены в войну, которая раскинулась не на один сектор? Превратить одного из противников – пусть не самого сильного, согласен, но все же противника – в нейтрального участника или даже в друга – это способно повернуть ход событий в вашу пользу.
      – Иными словами, вы обладаете ценными сведениями. – Хоган взял со стола микрофон с прикрепленным к нему зеркалом-экраном. – Вы вели дела с Сэммзом, теперь предлагаете определенные преимущества мне. Но почему такая перемена? Ведь переход успеха от одной стороны к другой в этой комнате не может иметь такого значения…
      – У вас есть сильный аргумент, который равнозначен нашим сведениям. – Са подбородком указал на прибор контроля силового поля.
      – И что это за сведения?
      – У нас не осталось времени, джентльхомо. Час назад Леннокс считал, что все преимущества на его стороне и он может изменить не только политику правительства, но и весь наш образ жизни. Но главная фигура не Леннокс, а вы!
      Хоган устойчиво держал зеркало, разглядывая свое лицо, но Джоктар видел, что он насторожился.
      – Ваши источники информации кажутся весьма эффективными.
      – Уверяю вас, Хоган, так оно и есть. И признаю: мы, компании, должны изменить методы управления или перестать существовать. Невозможно продолжать сдерживать силы, которые всегда пытались контролировать боссы. Поэтому я вам и говорю, что Леннокс готов действовать, чтобы получить то, что ему нужно. Он будет действовать сегодня вечером.
      Сэммз издал глухой сдавленный звук. Хоган набрал код на циферблате микрофона. В зеркале на мгновение появилось лицо, глаза вгляделись в Хогана и исчезли. Последовало сложное мерцание огоньков. Хоган дважды произносил какие-то незнакомые слова, в ответ снова мелькали огоньки.
      – Говорит Хоган. Член Совета, мы получили информацию, что Леннокс…
      Больше ни слова ему сказать не удалось. Он просто не мог говорить. Враг ударил со стен, с пола, из самого воздуха комнаты.
      – Вибратор! – сумел крикнуть Джоктар, тело его невольно изогнулось от боли: судя по интенсивности луча, прибор был установлен где-то совсем рядом.
      Рисдайк уже дергался на полу, издавая негромкие стоны. Хоган боролся, на его лбу появились капли пота и сбегали ручейками по худым щекам. Он держал микрофон у губ, пытался говорить, но конечности его непроизвольно дергались.
      Джоктар двинулся к двери, словно пробираясь сквозь густую грязь, которая к тому же обжигающе бьет по телу. Но он каким-то образом удержался на ногах, смог достать бластер и нацелить его на дверь.
      Нечленораздельный крик Хогана заставил его оглянуться. Хоган делал знаки глазами, чего-то требовал. Микрофон в руках его прыгал, но не выпадал. Джоктар двинулся назад и едва не упал рядом с Хоганом. Он одну руку протянул к микрофону, второй продолжая направлять бластер на дверь.
      Напрягая всю силу воли, используя то, что осталось от способности управлять мышцами, Джоктар поднес микрофон к губам. Он не знал, лишил ли его вибратор способности говорить, но это их единственный шанс вызвать помощь. Землянин пытался сдержать непроизвольное дерганье губ.
      – З… з… десь в… в … ибратор, – достаточно внятно произнес он. Только бы его понял невидимый слушатель!
      В зеркале блеснул свет. На какое-то мгновение Джоктар увидел лицо, и человек в зеркале увидел его. Затем зеркало потемнело, гул открытого канала связи в микрофоне стих. И от невольного рывка руки Хогана микрофон полетел через комнату.
      Вибратор, должно быть, включили на полную мощность. Хоган покатился по полу, из рта Рисдайка текла кровь, Са повис без чувств, удерживаемый силовым полем. Патрульный стонал и тоже почти потерял сознание. Только Сэммз еще сознавал происходящее.
      А вот Джоктар, хоть ему и было больно, по-прежнему мог двигаться. Он тупо удивился этому. Теперь нужно только как можно лучше использовать это прирожденное свойство. Он пополз, огибая Рисдайка, к столу, чтобы, опираясь на него, встать. С трудом поднялся. Но не успел повернуться к двери, как она двинулась.
      Хоган лежал в кресле. Он был неподвижен, но в глазах сохранялась искра сознания. Увидев фигуру в защитном противовибрационном костюме, он попытался встать.
      Джоктар, увидев этот защитный костюм, понял, насколько жалки его попытки сопротивляться. Даже луч бластера, если он не сосредоточен на одной точке, не способен пробить эту защиту. Тем не менее землянин стоял на ногах и мог воспользоваться своим оружием: ведь незнакомец в костюме не ожидал сопротивления.
      Вошедший наклонился к Рисдайку, бегло осмотрел его, оттолкнул в сторону и приблизился к Хогану. Рука его была поднята, и в ладони Джоктар увидел блеск металла. Только несколько небольших, но смертоносных видов оружия можно так держать. Неожиданно он понял, что их не собираются брать в плен. Их убьют!
      Невозможно вовремя преодолеть расстояние, ведь мышцы его сведены действием вибратора. Но…
      Держа бластер в обеих руках, он повернул его и прицелился – но не в человека, угрожавшего Хогану, но в одно жизненно важное место на полу. Вслед за треском выстрела от ковра поднялись языки белого пламени. Люди, неожиданно освободившиеся от пут силового поля, упали на пол, увлекая за собой удивленного незнакомца, а Джоктар бросился вперед.
      Он упал на Хогана, взмахнул бластером как дубинкой и ударил человека в защитном костюме. Но удар пришелся наискось, и человек не был ошеломлен, как рассчитывал Джоктар. Вибратор настолько замедлил его рефлексы, что он не сумел вовремя поднять руку и отразить ответный удар. От этого мощного удара он покатился по полу, не в силах снова встать.
      Он видел, как рука со смертоносной металлической искоркой повисла над ним. Но противник замер. Сквозь прозрачную пластину, прикрывавшую лицо, было видно, что он очень удивлен. Свободной рукой он рывком усадил Джоктара, прислонил спиной к креслу и отвернул ворот рубашки. Но не нашел то, что искал. Увидел вместо этого шрам на плече, мрачно посмотрел на него и что-то произнес в микрофон своего костюма.
      В ответ прекратилось действие вибратора. Но люди, мучения которых прервались, не способны были сейчас двигаться или прийти в себя. Человек в костюме повернул Джоктара, связал ему за спиной руки и грубо толкнул на пол. Везение кончилось.
      В комнате появились другие люди. Джоктара подняли за плечи, и он увидел человека в сером, которого уже видел в больнице. Коммандер холодно разглядывал его, потом кивнул. Джоктар осмотрелся. Кажется, они все теперь пленники. Са, Рисдайк и патрульный еще без сознания. Пришли ли в себя Хоган и Сэммз, он не мог сказать.
      Леннокс подошел к Хогану, схватил торговца за волосы и поднял его голову. Глаза Хогана были открыты, теперь шевельнулись губы. Коммандер слегка улыбнулся.
      – Это конец, шпион.
      Губы Хогана снова беззвучно зашевелились. Но Леннокс как будто понял его.
      – Мы отправим тебя в штаб, там умеют держать язык на замке. Я хотел бы знать, что предпримет твой наниматель, когда мы с этим разберемся. Никто, никто, ты понял, – рот его напрягся, рука разжалась, и голова Хогана снова упала, – никто не может одурачить разведчиков! И опозорить их службу – сейчас или в прошлом. – С тем же выражением холодного отвращения, что и в больнице, он мимо Хогана посмотрел на Джоктара. – Мы проведем испытания, и если ты действительно нашел свое чудовище… что ж, долго оно не проживет! Кельс!
      По его приказу выступил человек в сером.
      – Вертолет на восточной террасе. Немедленно отправьте задержанных в штаб.
      – Вы слишком торопитесь, коммандер.
      Минуя людей в серых мундирах, в комнату входили люди в синем. Леннокс повернулся, полуприсев, как борец, готовый к нападению. Но тот, кто к нему обратился, был безоружен, и откинутый плащ позволял увидеть на его плече знак члена Совета – звезду в звезде. Именно его лицо видел Джоктар в зеркале.
      – Это не гражданское дело, а вопрос службы, член Совета.
      – Не гражданское дело? Но насколько мне известно, ни один из этих людей не состоит в разведке. Посмотрим… это джентльхомо Са Ким, один из директоров компании Харбанд, а это патрульный. Поправьте меня, если я ошибаюсь, коммандер, но патруль не подчиняется разведчикам, зато разведчики подчиняются адмиралу патруля. А это… – он посмотрел на Сэммза, Хогана и Рисдайка, – просители, обратившиеся к Совету от имени Фенриса. Я должен был встретиться с ними завтра, точнее, сегодня, потому что полночь уже миновала. Вы не можете наказывать этих джентльхомо как входящих в состав разведки.
      Леннокс протянул руку, схватил Джоктара за воротник и заставил встать.
      – А вот этого могу и сделаю.
      – Правда? – Куллан неторопливо прошелся по комнате, пристально посмотрел на Джоктара, начиная с взъерошенной головы и заканчивая сапогами на магнитной подошве. – Добер! – К нему от двери подошел один из патрульных. – Поправьте меня, если я ошибаюсь: разве разведчики не обязаны всегда иметь при себе идентификационный диск?
      – Обязаны, джентльхомо.
      – Прошу вас, поищите у этого человека его диск.
      Патрульный колебался. Леннокс встал перед Джоктаром и, казалось, готов был сопротивляться.
      – Послушайте, коммандер, не создавайте дополнительных осложнений. Если это один из ваших людей, на нем должен быть диск, а если диска нет, значит, он только выдает себя за разведчика, а это преступление, которое я как член Совета обязан расследовать.
      Леннокс под густым космическим загаром позеленел. Он очень неохотно отодвинулся, и патрульный распахнул куртку и рубашку Джоктара.
      – Диска нет, джентльхомо, – бесстрастным голосом доложил он.
      – Значит, я прав. Этот человек самозванец и должен быть направлен в соответствующую инстанцию. Думаю, нам нужно как можно быстрей перейти к сути этого необычного дела. Патрульные, проводите всех этих граждан и коммандера Леннокса в мои помещения. Можете не опасаться, что они сбегут, коммандер, мои помещения надежно охраняются. К тому же там им окажут медицинскую помощь. Позже мы все соберемся для неформального расследования.
      На этом расследовании, которое состоялось час спустя, Джоктар сидел на том месте, которое выбрал сам – на широком подоконнике окна. За ним, за непробиваемым стеклом, разворачивался розовый рассвет. Землянин поднес чашу, которую держал в руке, к губам и глотнул. Напиток прохладный, но приятный на вкус, и внутри от него становится тепло. Поверх края чаши он внимательно следил за остальными обитателями комнаты.
      Рисдайк полулежал в кресле, струйка крови с его подбородка исчезла, но лицо было как у бегуна, истратившего силы до последней капли. Рядом с ним сидел Сэммз, гораздо более живой и напряженный, взгляд его светлых глаз переходил от одного лица к другому. Са тоже отхлебывал напиток из чашки, роскошная пестрая одежда на нем слегка обвисла, но в остальном он был в норме. Небольшое свободное пространство – и Леннокс. Леннокс сидел неподвижно, так, словно в кресло его усадили силой и держат в силовом поле. За ним, почти рядом с самим Джоктаром, Хоган. Не хватает только патрульного: его место занял человек в тускло-фиолетовом костюме крупного чиновника. Войдя в помещение несколько минут назад, следуя при этом справа от Куллана, этот человек слегка похлопал Хогана по плечу с фамильярностью старого друга. Его представили как директора Кронфельда.
      Член Совета повернул голову, чтобы взглянуть в другое окно, расположенное за его креслом.
      – Рассвет, – сказал он. – Какой подходящий символизм: обсуждать это в час рассвета. – Он взял со своего стола лист бумаги. – У меня здесь заявление от имени организации, именующей себя «Свободными людьми Фенриса». Здесь эту организацию представляют джентльхомо Сэммз, Рисдайк и Хоган. Джентльхомо Са, есть ли у вас возражения против рассмотрения этого заявления?
      Са осторожно улыбнулся.
      – Член Совета, невозможно выиграть гонку на дохлой лошади. Я уже договорился с джентльхомо Хоганом о рассмотрении условий, которые он предлагает. Я могу говорить только от лица Харбанда, но…
      – Но если соблюдаемые договоренности окажутся нарушены, остальные компании будут вынуждены последовать вашему примеру? Прекрасно, будут проведены переговоры с присутствием представителей Совета и в определенное законом время. Позвольте поздравить вас, джентльхомо Са, с разумным разрешением трудной ситуации.
      Са снова улыбнулся.
      – Не все участники нашего совещания согласятся с вами, – заметил он.
      – Переходим к следующему пункту. – Манеры Куллана неожиданно изменились. – Ваша свобода была ограничена, вам лично грозила серьезная опасность из-за неверных действий офицера службы. Вы хотите подать официальную жалобу?
      Улыбка Са стала еще шире. Он опустил чашку.
      – Член Совета, у меня складывается впечатление, что это дело не касается ни меня, ни Фенриса. Прошу вашего разрешения удалиться. Доверяю вам принятие мер по отношению к слишком ревностному офицеру. – Он встал и протянул руку Сэммзу.
      – Джентльхомо, поскольку наше дело здесь завершено, не пора ли нам уйти?
      Сэммз не притронулся к его руке. Он наклонился вперед и смотрел мимо Са… на Хогана? Или на Леннокса? Наступившее молчание прервал Куллан.
      – Джентльхомо, если вы полагаете, что сможете договориться с этим офицером в частном порядке, то он больше не располагает полномочиями. Теперь у вас нет ничего такого, что было бы нужно ему. Больше того, он не в таком положении, чтобы заключать сделки. Поправьте меня, если я ошибаюсь, коммандер.
      Леннокс продолжал смотреть прямо перед собой, мимо Куллана, на разгорающийся рассвет. Как Са несколько минут назад, так и он сейчас словно съежился, уменьшился. Сэммз встал.
      – А как же ты? – хрипло спросил он Хогана.
      Бывший торговец словно в прощальном жесте поднял руку.
      – Сэммз, – ответил он своим старым небрежным тоном. – Я хочу сделать тебе подарок, большой и соблазнительный. Ни один идущий вверх парень не в силах отказаться от такого подарка. Целый Фенрис. Я уверен, ты принесешь немало добра тем, кто нас поддерживал… по двум причинам. Во-первых, потому что джентльхомо Са признает, что увидел огненную надпись на стене и готов вести авангард пионеров в прекрасную новую эру…
      Са вежливо поклонился и усмехнулся.
      – И во-вторых, поскольку теперь весь Фенрис в твоем распоряжении, ты постараешься стать там боссом. А это означает соблюдение прав твоих будущих сторонников и подчиненных. Уступаю тебе место с моим благословением. Не утруждай себя сообщать в ответ, что ты меня ненавидишь – особенно сейчас, когда я схожу со сцены. Мы оба это прекрасно знаем.
      В глазах Сэммза что-то промелькнуло. Не обращая внимания на Хогана, он поклонился Куллану, с достоинством взял Са за руку, и они вышли вместе, уже тесно связанные друг с другом, и не только физически.
      Как только дверь за ними закрылась, Хоган сказал:
      – Конец главы. А может, и всей книги.
      – Но только этой книги, – поправил его Кронфельд.
      – Ну хорошо. – Куллан снова взглянул на яркие цвета на небе. Долго наблюдал за этим зрелищем, потом повернулся к Ленноксу.
      – Мы знаем все, – заговорил он негромко, но с большой силой, – включая и то, чего не знаете вы, коммандер. Но по какому праву, ради всех звезд галактики, смеете вы выступать против ффаллиан?

      Напускное спокойствие сразу изменило Ленноксу. Лицо его превратилось в маску ненависти.
      – Если вы знаете все, то знаете и почему.
      – Да, я знаю почему. Потому что двадцать лет назад, человек, который принес величайший дар, какой только может достаться нашему виду, обратился к вам за помощью, но вы предали его и убили.
      – Нет, – Леннокс покачал головой, – вы не сможете обвинить меня в этом, как вы считаете, преступлении. Я поступил так, как должен был, как требовала моя верность – не только службе, но и всему человечеству. Да, признаюсь: я был согласен с каждым словом приказа, когда сдал Марсона. Он больше не был человеком! То, что сделал, я сделал ради блага всех людей – на планетах и в космосе. Этот предатель, – рот его дернулся, – стал чудовищем. То, что он нам предлагал, было злом. Вы на коленях должны благодарить богов, в которых верите, что он не довел свою миссию до конца.
      – Это односторонний взгляд. – Рассудительный и спокойный голос Кронфельда контрастировал с яростью разведчика. – Какое-то время такой фанатизм даже официально одобрялся. Но у той же истории есть и другая сторона. Марсон, исполняя свои обязанности разведчика, встретился с другими, с которыми мы делим галактику. Контакт со стороны Марсона начался отчасти невольно: он уловил призыв о помощи и принял участие в спасении. Он не мог отказать в предоставлении помощи, это было бы бесчеловечно; но в результате он понял, что другиесовсем не такие чудовища, какими их описывали его начальники. Он присоединился к ним, жил с ними, и только потому, что узнал нечто крайне полезное для обеих рас, добровольно вернулся на территорию, принадлежащую людям. Он хорошо понимал, что это может означать для него смерть. Но надеялся, что какой-нибудь человек доброй воли выслушает его и рассмотрит его доказательства.
      Он прибыл как посол. Но еще до того, как он сумел связаться с теми, кто понял бы его, он был пойман в Н‘Йорке и убит. Всю эту историю приказано было замалчивать. Дело было закрыто – так считала ваша служба. Но лет пятнадцать назад была предпринята вторая попытка вступить в контакт. Ситуация у той стороны становилась критической, хотя наша короткая продолжительность жизни не характерна для других. На этот раз добровольных посланцев было двое, и с ними был еще и третий в качестве доказательства.
      Леннокс схватился за пустую кобуру бластера.
      – Разведчик по имени Ксанга прошел по пути Марсона и был привлечен к такому же сотрудничеству. Он вернулся, будучи пилотом корабля, приземлившегося на планете Крис. На борту было два пассажира: женщина и ребенок. Ксанга решил вернуться, хотя знал, что будет объявлен самым страшным преступником с начала времен и его будут преследовать. К несчастью, на Крисе его узнали и передали вашей службе. Он предпочел умереть, чтобы не выдать тех, кто прилетел с ним. Мы так и не смогли узнать, как им удалось скрыться. Но со временем они добрались до Земли.
      Женщина, защищенная от всех опасностей, какие мог предвидеть ее народ, не была иммунна по отношению к земным болезням. Она умерла в Н’Йорке, в Джеттауне, где нашла временное убежище. Остался ребенок.
      Джоктар поставил опустевшую чашку. Его, как и коммандера, захватил рассказ Кронфельда.
      – По земным меркам ребенку казалось лет шесть, на самом деле ему было двенадцать. Для его же защиты ему заблокировали память о прошлом. В Джеттауне он нашел для себя место и со временем вписался в образ жизни улиц. Ни он сам, ни окружающие не представляли себе, насколько он важен.
      Кронфельд взял документ, но не читал, а цитировал по памяти:
      – Что было движущим мотивом возвращения Марсона, самопожертвования Ксанги и женщины? О, я слышал множество басен, которые за годы после первого контакта распространяла служба о чужаках…
      – Басен? – сквозь зубы произнес Леннокс. – Просто потому, что вы не верите в правду?
      – Но какова правда? Что чужаки бессмертны? Да, такое принять было бы трудно. Но это неправда. Они не только могут погибнуть в несчастном случае, но, хоть продолжительность их жизни несравненно больше нашей, они смертны самым естественным образом. Что они физически и умственно нас превосходят? Да, это вызывает комплекс неполноценности, который не могут перенести слабые люди. Но у чужаков, на их стороне весов, есть и одна слабость.
      Леннокс буквально плюнул. На темной коже появилась капля жидкости.
      – Мы им нужны! – мрачно сказал он. – Они хотят, чтобы мы размножались.
      Кронфельд хмуро взглянул на него.
      – Пятьдесят лет назад, – заговорил он академическим тоном, – человек, склонный к истерии и извращениям, по-своему понял тайный отчет. Возможно, под влиянием своего неправильного воспитания или по другой причине, но он допустил вполне понятную человеческую ошибку. И захлопнул дверь для всей своей расы. Однако есть аксиома: вечно скрывать правду невозможно. Другие люди натыкались на тайные данные в архивах и понимать иногда истинный смысл отчета. Три года назад подлинная история стала известна тем, кто посмел в нее поверить. Был проверен весь тот вздор, все те искажения истины, которые Морр сообщал своим последователям. И тогда оказалось, что факты совсем иные и что те чудовищные преступления, в которых он обвинял чужаков, совсем не преступления. Да, нашим соседям по галактике для размножения нужна другая раса, но отсюда совсем не следуют те проявления зла и жестокости, которые рисовало больное воображение Морра.
      Чужаки гуманоиды, но не люди. Они так давно путешествуют средь звезд, что мы даже представить себе не можем. Они были друзьями и товарищами по оружию многих рас, предшествовавших нам в космосе, тех, кто строил сооружения, развалины которых мы находим на мертвых планетах, потому что мы вышли в освоенный в древние времена, издавна обитаемый участок пространства. Однако уже очень давно раса чужаков претерпела мутацию, которая почти обрекает ее на вымирание. У чужаков, если они вступают в брак друг с другом, рождаются только женщины. Если они сочетаются с родственной гуманоидной расой, рождаются ффаллиане, все они мужчины.
      В свою очередь ффаллиане могут плодотворно сочетаться и с людьми, и с чужаками, и у них рождаются дети обоих полов. И эти дети второго поколения, как и сами ффаллиане, обладают большой продолжительностью жизни и заметными физическими и умственными преимуществами перед нами. Прошло уже очень много времени с тех пор, как чужаки нашли расу, с представителями которой могли иметь общих детей, и с каждым годом ффаллиан становится все меньше. И как же они обрадовались, когда установили, что мы и есть тот вид, который…
      – …который они могут использовать для производства чудовищ-полукровок! – взорвался Леннокс.
      – Полукровок – да, но чудовищ – нет! Вовсе не чудовищ. К счастью, сознание не всех людей отравил яд Морра. Женщина из чужаков согласилась стать женой Марсона. Их сын – подлинный ффаллианин. После смерти мужа она привезла его на Землю, чтобы доказать свою правоту и просить людей помочь ее народу. Теперь, много лет спустя, мы можем сделать так, чтобы ее жертва не была напрасной. У нас не будет даров чужаков. Но они будут у наших сыновей и дочерей. По человеческому счету пройдет немало лет, но число ффаллиан постепенно будет все возрастать, мы будем связаны тесными узами так, что обе расы приблизятся к бессмертию.
      – Вы сошли с ума! – В словах Леннокса звучала глубокая убежденность. – Попытайтесь уговорить людей спариваться с чудовищами – и развяжете войну!
      – Я сказал, что пройдет много времени. Мы уже начали. Я возглавляю колонизационный проект, в ходе которого мы готовим группу специально отобранных людей. И мы собираемся рассказать обо всем правду. Пропаганда бывает не только ложная, но и правдивая. И наша – правдива.
      – Вы не можете это сделать! Они скормили вам сказку. И вы ее проглотили! Но подлинная история далеко не такая красивая. Морр знал правду, он видел результаты. Вы говорите о сверхчеловеке, а он видел, что в таких скрещенных браках рождаются дьяволы.
      – Дьяволы? Вы сами видели одного из этих дьяволов. В каком отношении он чудовище? Похож ли он на тех монстров, которых выдумал Морр, чтобы подкрепить поддельные отчеты?
      Леннокс повернул голову и посмотрел на Джоктара. И в тот момент, когда никто этого не ожидал, бросился на молодого землянина, попытался схватить его за горло. Сработали рефлексы, приобретенные в жизни на улицах. Но Леннокс с силой отбросил Джоктара, и тот головой ударился о непробиваемое стекло окна. Землянин мгновенно понял, что сражается за свою жизнь с безумцем, который в своем стремлении убить царапался, кусался и щелкал зубами. Ошеломленный этой безумной яростью, Джоктар сопротивлялся.
      Куллан вызвал патрульных, и почти потерявшего рассудок Леннокса увели. Но Джоктар отвернулся от всех. Он пытался забыть услышанное. Его охватило знакомое ощущение одиночества… это чувство отгораживало его от всех в комнате и в какой-то степени и от самой комнаты.
      Чудовище… полукровка! Леннокс навесил на него эти ярлыки. И сотни… миллионы людей в галактике скажут то же самое. На улицах Джоктар получил хороший урок. С начала существования человечества есть в людях темное и злое стремление обратиться против тех, кто отличается, кто другой, наброситься на таких всей толпой. И возможность подобного преследования вызвала у Джоктара ужас, пронзивший его сознание.
      Взошло солнце Локи. Оно отражалось от коричнево-золотистой поверхности моря… гораздо теплее, чем когда освещало снега Фенриса. Жизнь на улицах проходит по ночам, и на Земле у Джоктара было мало возможностей увидеть солнце.
      Золотая планета, на которой солнце теплое и доброе…
      Джоктар слышал движения в комнате, но старался не обращать на них внимания. Это все люди, а он – что-то совсем другое. Слова Леннокса за несколько мгновений воздвигли преграду между ним и всем человечеством.
      Солнце на волнах… золотой мир… что ж, придется встретиться с другими людьми и со своим будущим. Джоктар повернулся спиной к солнцу, лицом к комнате.
      В ней был только Хоган. Он смотрел на молодого человека так же пристально, как когда-то на Фенрисе. Заговорил негромко:
      – Это совсем не так. Не позволяй яду Леннокса отравить тебя. Ты не одинок.
      – Полукровка, – произнес отвратительное слово Джоктар.
      – Ффаллианин, – поправил Хоган. – А это совсем другое дело. Я знаю… поверь мне, я знаю.
      – Откуда? – вызывающе спросил Джоктар.
      – Думаешь, твой отец и Ксанга были единственными, кто присоединился к чужакам? Четыре года назад… я вернулся.
      – Но ты был на Фенрисе… ты торговец!
      – Приходилось скрываться… так, как если бы я тоже был ффаллианин. Я ждал, когда начнет действовать Кронфельд. Он должен был найти тебя. Мы знали о твоем существовании. А вот где ты – это еще предстояло установить. Да, Леннокс ошибается. Его ошибка жалка и ужасна. Ты веришь мне?
      И Джоктар, увидев взгляд Хогана, поверил. Он больше не сомневался. И был готов принять свое неожиданное наследие.