- Нет, - резко сказал он. - Здесь мы не получим ни помощи, ни сочувствия. Не встретим милосердия. - Последнее слово он произнес с тяжелой иронией. - Придется поискать в другом месте.
      - Я должна попытаться. - Эйран стряхнула его руку и подошла ближе. Вопреки своим усилиям, она заплакала. К собственному ужасу, она почувствовала знакомое ощущение внутри и поняла, что сейчас начнет икать, как всегда, когда она расстроена.
      - О, госпожа, - сказала она, - Пожалуйста - ик! - пожалуйста, не прогоняй нас. Дженис - наш единственный ребенок. Не думаю, чтобы у нас было еще.
      Мы - ик! - должны знать, что с ней!
      Она опустилась на колени, а потом без стыда распростерлась у ног хранительницы. На мгновение в комнате слышался только плач Эйран и ее икание. Потом со слабым шорохом платья хранительница наклонилась в своем кресле и коснулась Эйран.
      - Встань, - сказала она. - Перестань плакать. Твой сокольничий стыдится тебя. Я вижу это у него на лице.
      - Мне все равно, все равно, - жалобно говорила Эйран. - Ик! Мне нужно только вернуть Дженис. - Она снова встала на колени и стиснула руки. - Ты можешь это понять? Мое дитя. Это все, что мне нужно.
      Хранительница перевела взгляд с залитого слезами лица Эйран на строгое лицо Ярета.
      - Я вижу: вы оба глубоко любите дочь, хотя и по-разному. Жаль.
      - Что это значит, госпожа? - Эйран показалось, что голос Ярета звучит чуть менее враждебно.
      Хранительница посмотрела на него.
      - Слишком поздно, - сказала она.
      Она встала и отошла от стола к ближайшему окну, там отодвинула занавес и стояла, глядя наружу. Ярет помог Эйран встать и обнял ее, она держалась за него.
      - Ты хочешь сказать... - Голос его дрогнул, сокольничий прочистил горло. - Ты хочешь сказать, что она мертва?
      - По-своему, - ответила хранительница. Она повернулась к расстроенным родителям. - Вам, возможно, будет легче так о ней думать, потому что для вас она действительно мертва. Мы все умираем для внешнего мира, когда приходим сюда. Все, что связывает нас с семьей, с друзьями, со всем остальным, разрывается, когда мы становимся волшебницами. Да, сокольничий, и ты также, жена сокольничего. Ваша дочь мертва.
      - Но ты ее видела, - упрямо возразил Ярет.
      На лице хранительницы отразились тут же подавленные чувства.
      - Да, здесь были девочки. Ваша прежняя дочь могла быть среди них.
      - Шесть маленьких девочек? В сопровождении женщины и пятерых мужчин?
      - Когда происходит Сбор, мы всегда посылаем охрану.
      - Значит, ты видела Дженис, - сказала Эйран. - Ик! О, пожалуйста, мы тоже должны ее увидеть. - Она высвободилась из объятий Ярета, словно готовилась снова упасть перед хранительницей.
      Волшебница закрыла глаза и поджала губы. Потом снова открыла глаза, и впервые на ее лице появилось сочувственное выражение.
      - Да. Она должна была быть среди тех, с кем я встречалась. Она была здесь, но теперь она в Месте Мудрости. Боюсь, что уже слишком поздно, сокольничий.
      - Место Мудрости? - переспросил он. - Ну и что? Где это место? Я немедленно отправлюсь туда...
      - И погибнешь, не добравшись до него, - сказала хранительница. - Поверь мне. Место Мудрости - это академия, где учатся волшебницы. Оно находится во многих лигах к западу и охраняется волшебством.
      Если каким-то чудом ты сумеешь пройти внешнюю защиту и подойти к стенам, ты встретишься с самыми способными и сильными нашими волшебницами. Видишь ли, наша молодежь очень хорошо подготовлена.
      - "Ваша" молодежь, - презрительно ответил Ярет.
      - Ты должен смириться, - продолжала волшебница. - Поверь, это большая честь - отдать дочь волшебству...
      - Я не признаю такой чести.
      - Нет, - сказала Эйран. Она испугалась, что Ярет рассердит хранительницу. - Должен существовать какой-то путь - ик! - какое-то соглашение...
      - Нет, - сказала хранительница. - Дело закрыто.
      Кто-то постучал в дверь, и, не дожидаясь разрешения, в комнату вбежала волшебница. Лицо у нее смертельно побледнело и осунулось, и вела она себя необычно. Она подошла прямо к хранительнице и что-то прошептала ей на ухо. На лице хранительницы появилось такое же озабоченное и встревоженное выражение.
      Она стиснула камень у себя на груди.
      - Спасибо, - сказала она волшебнице. - Мы немедленно этим займемся.
      Женщина поклонилась и вышла. Хранительница повернулась к Ярету и Эйран. Эйран впервые заметила, что хранительница очень молода.
      Она считала, что хранительница должна быть старой и опытной... Но потом вспомнила Поворот и как много волшебниц в нем погибло. Иначе эта не могла бы занять такое положение, она сама здесь относительно недавно.
      - У нас большие неприятности, - без всякого предисловия сказала хранительница. - Ваша дочь, может быть, действительно мертва. Псы Ализона захватили шестерых детей и сопровождавшую их волшебницу на дороге между Эсом и Местом Мудрости. Волшебница послала мысленное сообщение, но оно было.., прервано прежде, чем мы поняли, что на самом деле произошло.
      Ярет задрожал от гнева.
      - Псы... - сдавленным голосом сказал он. - Ты позволила Псам Ализина коснуться моей дочери...
      Эйран торопливо оттащила его в сторону.
      - Нет! - страстно прошептала она. Икота ее неожиданно прекратилась. Ты не должен поддаваться гневу. Думай, Ярет, думай! У нас есть еще шанс. Она сказала, что сообщение было прервано. Сейчас она в нас нуждается. Или будет нуждаться, если мы убедим ее, что ей нужна наша пимищь.
      Он смотрел на нее соколиными глазами. Постепенно в них появилась искра сознания.
      - Не мы, Эйран. Это не дело для женщины.
      Она так обрадовалась, что предотвратила его взрыв, что решила пока не спорить.
      Он снова повернулся к хранительнице.
      - Я отыщу ваших птенцов волшебниц, если они еще живы.
      Хранительница кивнула.
      - Ни у кого из наших стражников не будет такого сильного стремления вернуть их, - сказала она.
      - Но еще одно, - продолжал Ярет. - Когда я их найду и верну вам, мой ребенок останется со мной.
      Взгляд хранительницы не дрогнул, выражение лица оставалось непроницаемым, голос ровным.
      - Мы будем бесконечно благодарны тебе, если ты вернешь нам девочек. Она потянула за шнурок звонка. - А теперь идите и немного отдохните. Вы устали после путешествия. И ты не можешь отправляться в Ализон один, без подготовки, без знаний, каким бы храбрецом ты ни был.
      - Это верно, - согласился Ярет. Он посмотрел на Эйран. - Моя жена устала. К тому же, она помогла мне снова начать думать, как должен думать воин.
      Хороший воин смотрит в лицо фактам, какими бы неприятными они ни были, потому что иначе его обязательно ждет поражение. Если дети мертвы, они мертвы. Но если они живы, похитители захватили их с какой-то целью. В любом случае спешка ничего не даст.
      - Завтра ты подберешь людей, которые будут сопровождать тебя. К тому времени мы, возможно, будем знать больше. Мы дадим тебе все необходимое. На этот короткий период наши цели одинаковы, сокольничий.
      Кивком она отпустила их. И только когда они вслед за слугой добрались до отведенной для них комнаты, Эйран поняла, что хранительница не согласилась с условиями Ярета. "Бесконечная благодарность" - вот все, что она пообещала.
      Но вечная благодарность Совета волшебниц Эсткарпа многого стоит, подумала Эйран.
      Комната оказалась немногим больше кабинета хранительницы. На боковом столике ждали горячая вода и полотенца. Ярет и Эйран с удовольствием смыли дорожную грязь. Постель со свежим бельем, подогретая, манила к себе. Рядом лежали свободные пижамы, и Эйран поняла, что их полагается надевать на ночь. Она никогда не знала подобной роскоши. Дома спала в старой рубашке, Ярет тоже в порванной рубашке, которую уже нельзя было починить. Они смущенно натянули непривычную одежду и легли в постель. Эйран вздохнула. Уставшая, она устроилась рядом с Яретом и, сама не ожидая этого, сразу уснула.
      Глава 9
      - Нет, - сказал Ярет. - Категорически нет. Я не возьму тебя в это опасное путешествие, Эйран. Нам предстоит встреча с Псами Ализона! Ты понимаешь, что это значит?
      Эйран не совсем понимала. Но ведь эти Псы не могут быть хуже солдат Карстена, грубых речников с барж, которые часто посещали трактир ее дяди.
      - Дженис будет испугана. Остальные девочки тоже. Нужна женщина, чтобы успокоить их и заботиться о них.
      - Им повезет, если они еще будут живы, когда мы их найдем. - Ярет прицепил меч, который принес слуга, и проверил новое игольное ружье с большим запасом стрел. Они также получили новую одежду - синяя рубашка, кожаные брюки и куртка для него, просторное голубое платье с серебристыми кружевами на рукавах - для нее. Ярег посмотрел на нее, и лицо его слегка смягчилось.
      - Ты поможешь мне отобрать людей, которые поедут со мной. Тебе будет от этого легче?
      - Нет. - Но так как на большие уступки Ярет не соглашался, Эйран решила воспользоваться его разрешением. Волшебницы всю ночь вели поиск с помощью своей магии, пытаясь узнать, что на самом деле произошло на дороге между городом Эс и Местом Мудрости, прежде чем посылать отряд спасателей. Они не выедут, пока хоть что-нибудь не станет известно, а к тому времени Ярет, возможно, изменит свое решение.
      Эйран пошла за ним по коридорам, освещенным множеством шаров, которые давали ровный устойчивый свет.
      Шла она беззвучно: теперь на ногах у нее матерчатые туфли, которые носят в здании все волшебницы. Ей уже начало казаться, что Ярет заблудился, когда им навстречу показался мужчина.
      - Ага, - сказал он. - Ты, должно быть, Ярет, сокольничий. Меня зовут Гирван. Хранительница приказала мне быть твоим проводником на случай, если нам придется отправляться в Ализон. Я много раз ходил туда и обратно.
      Эйран с любопытством посмотрела на мужчину. У него светло-зеленые глаза, в которых необычно отражается свет, светлые волосы, почти бесцветные. Синий мундир стражника кажется на нем неуместным, он контрастирует с зелеными глазами. Человек заметил ее взгляд.
      - А ты, должно быть.., нм.., жена этого парня. Мать маленькой девочки. - Он рассмеялся. - Да, госпожа. Я урожденный ализонец. Поэтому я и могу незаметно ходить туда и назад.
      - Меня зовут Ярет. Мою жену зовут Эйран, - сказал Ярет. - Я сказал ей, что она поможет отобрать людей, которые пойдут со мной.
      - Да? - без особого интереса спросил Гирван. - Ну, я уже собрал несколько хороших людей. Можете выбирать. Идите за мной. - Он провел их мимо часового в зал, где завтракала группа стражников. - Вы поели? Нет? Ранал, передай нашим гостям еды.
      Человек, которого назвали Раналом, быстро встал из-за стола и набрал из котла две чашки похлебки. На столе стояло несколько пустых чашек, которые свидетельствовали, что здесь завтракали и другие.
      - Добавь немного, - сказал один из стражников, протягивая чашку. Это был худой невысокий человек, из числа тех, кто временами проявляет удивительный аппетит.
      - Тебе нужно больше есть, Кернон, - добродушно заметил Ранал, - чтобы ты дорос до остальных.
      Тем не менее, он выполнил просьбу. Кернон с аппетитом набросился на добавку, но Эйран отодвинула свою чашку. Ее вдруг затошнило. Должно быть, сказывается нервное напряжение, подумала она. Эта похлебка... У нее всегда было обостренное обоняние. Ярет, занятый своими мыслями, тоже не стал есть.
      - Вы добровольцы? - спросил он. Мужчины закивали. - Я хочу взять с собой немного, чтобы не бросаться в глаза, но одновременно группа должна быть достаточно сильная. Всего нас будет восемь человек.
      Один из стражников встал из-за стола.
      - В таком случае я тебе понадоблюсь, - сказал он. - Меня зовут Велдин. - Он по привычке протянул руку, сжав ладонь в кулак. Глядя на лицо и цвет кожи этого человека, Эйран поняла, что это сокольничий, несмотря на его мундир стражника. - Я был среди тех, кто привез детей в город Эс.
      Ярет кивнул.
      - Да, - сказал он. И осмотрел остальных стражников. - Сулкары не нужны. Вы слишком бросаетесь в глаза. - Два рослых светловолосых стражника пожали плечами. - И Древний народ тоже. Мы будем играть роль безработных наемников. Будем говорить, что распри и схватки в Эсткарпе нам надоели...
      - Не говоря уже о том, что там распоряжаются женщины, - добавил Велдин.
      Ярет взглянул на него и кивнул.
      - По этим причинам мы ищем работу в Ализоне.
      - Неплохой план, - сказал один из сулкаров. - Тебе нужны люди, которые не выделяются в толпе. Хирл подойдет. И Ранал.
      - Да, - согласился стройный темноволосый воин. - И Лорик.
      - Не пропустите меня, - сказал Кернон, отрываясь от похлебки. - Я могу перегнать человека вдвое больше меня, и я хороший боец.
      Остальные стражники рассмеялись.
      - Это правда! - воскликнул один из них, хлопнув Кернона по плечу. Это был человек с красивым лицом и светло-каштановыми волосами. Он добродушно посмотрел на Ярета. - Но ему это постоянно приходится доказывать.
      - Получается семеро, включая меня, - сказал Ярет. - А мне нужно восемь. Как ты?
      Стражник, к которому он обращался, встал и поклонился.
      - Даннис из Горма, к твоим услугам, - сказал он. - Когда выступаем?
      - Как только сможем, - ответил Ярет. Он повернулся к Эйран. - У тебя есть возражения против моего выбора? Может, ты предпочла бы кого-нибудь другого.
      - Нет, - ответила Эйран.
      - Тогда иди к хранительнице и спроси, что она узнала, потому что нам нужно побыстрее выступать.
      - С радостью. - Эйран вышла из-за стола. До нее донеслась новая волна запаха похлебки. Она выбежала из столовой, не желая задерживаться в этом запахе. Наверно, решила она, повара в казарме стражников плохо обучены, если у них получается такая тошнотворная похлебка.
      Глава 10
      Час спустя она вошла в кабинет хранительницы.
      Эйран снова заблудилась, но еще одна волшебница в сером показала ей дорогу.
      - Есть новости? - спросила Эйран.
      - Немного, и не очень хорошие, - ответила хранительница. - Одна из наших сестер мертва. Но мы считаем, что дети живы.
      Эйран ощутила слабость, у нее закружилась голова.
      Она надеялась, что не упадет в обморок.
      - Садись, - сказала хранительница, указывая на стул поблизости. - Ты очень бледна.
      - Просто испытала облегчение, вот и все. Боялась, что моя дочь погибла. И другие дети, - торопливо добавила она.
      - И другие дети. Может, для них было бы лучше умереть. По тому немногому, что мы узнали, захватчики увели детей на север. К Ализону.
      - К Али... - У Эйнар перехватило горло. - Но зачем?
      - Кто знает? Но если с этим связаны Псы, ничего хорошего ждать не приходится, в этом можно быть уверенным.
      Эйран соскользнула со стула и встала на колени.
      Она прижала руки к груди.
      - О, госпожа, помоги мне!
      - Что на этот раз?
      - Ярет не берет меня с собой за нашей дочерью. Но я не могу вернуться в Благден одна и ждать там! Мой муж и моя дочь в опасности! А что, если ее убьют?
      Если убьют и Ярета?
      - А если ты пойдешь с ним, и убьют и его, и твою дочь, и тебя? неожиданно мягко спросила хранительница.
      - Тогда я буду с ним до конца, - ответила Эйран.
      Она упрямо задрала подбородок. - И с моей дочерью.
      Прошу тебя, госпожа. Помоги убедить его взять меня с собой.
      Хранительница села в свое кресло.
      - В этом нет необходимости, - сказала она.
      - Как это, госпожа?
      - Несколько минут назад мне сказали, что один из людей, отобранных твоим мужем, заболел. Что-то съел...
      Эйран неожиданно вспомнила неприятный запах похлебки. Еда не подгорела, и воображение ее не обмануло. Должно быть, зерно в ней испорченное. Она вдруг очень обрадовалась, что они с Яретом к ней не притронулись.
      - Мне жаль, что это человек заболел, - сказала она, - но я не понимаю. Какое это имеет отношение ко мне?
      - Твой муж очень упрям. Но теперь у нас появилась возможность... сказала хранительница.
      Неожиданно Эйран поняла, о чем та говорить. Она удивленно замигала.
      - Изменение внешности?
      - Это очень легко. Кернон небольшого роста.
      - О, да, пожалуйста! - воскликнула Эйран. - Я сделаю все...
      - Верни нам детей. Этого достаточно.
      - Клянусь жизнью!
      - Идем со мной. - Волшебница отвела Эйран к выложенной в полу звезде и взяла несколько ярких синих камней. - Стань в центр, - приказала она.
      Она протянула руку к жаровне поблизости, и в ней неожиданно вспыхнуло пламя. Вокруг Эйран начал собираться красноватый туман. Испытывая легкое головокружение, она подумала, распространяется ли он на всю комнату или заключен в пентаграмме. Теперь она уже едва различала фигуру хранительницы. Сквозь туман донеслись звуки пения, но пели словно где-то далеко. Ее снова охватило головокружение, и, не желая того, она вдохнула красноватый туман. Песня вошла в нее, слилась с ней, превратилась в ее кости и плоть. Испытывая необычное тревожное тепло, она закрыла глаза. Не хотела смотреть на происходящее. Смутно подумала, что если посмотрит, увидит, как тело ее растворяется, утекает с туманом, чтобы принять новую форму, стать жилистой мускулистой фигурой, такого же роста, как она сама...
      Песня кончилась.
      - Открой глаза, - сказала хранительница.
      Эйран послушалась. Туман посерел и у нее на глазах растворился, исчез. Она взглянула на себя и не смогла сдержать разочарованного восклицания.
      - О! Не получилось!
      - Разве? - спросила хранительница. Она взяла прямоугольную пластинку полированного серебра с соседнего столика и протянула Эйран. - Скажи, что ты в ней видишь.
      Эйран снова посмотрела, на этот раз удивленно.
      - Как.., да ведь это лицо Кернона! - Она посмотрела на свою руку, тонкую, с хрупкими костями, потом на ее отражение в металле. И увидела совсем другое - загорелую руку, с тяжелой костью, ладонь мозолистая от часов упражнений с мечом и игольным ружьем. Рука явно мужская. - Вероятно, это рука Кернона. Но как... - Она снова посмотрела на себя, посмотрела на лицо мужчины, которого видела сегодня утром во время завтрака с испорченной похлебкой. Только глаза оставались ее собственными.
      - Ты не можешь видеть волшебство, потому что находишься в нем, объяснила хранительница. - Но другие могут. А ты можешь видеть только его отражение в зеркале или в неподвижной воде.
      - А надолго его хватит? - недоверчиво спросила Эйнар.
      - Сколько потребуется. Но берегись, чтобы муж не узнал твою тайну. Он может преодолеть иллюзию, потому что лучше других знает тебя. Если это произойдет... - Хранительница пожала плечами. - Ну, будем надеяться, что к этому времени вы зайдете так далеко, что он не решится посылать тебя назад одну.
      - Спасибо, госпожа, спасибо!
      - У нас больше нет времени. Иди переоденься, прихвати оружие Кернона. Через час вы выезжаете.
      - Но разве Ярет не удивится, что я с ним не попрощалась?
      Хранительница улыбнулась ледяной улыбкой.
      - Нет, если будет считать, что ты уже уехала.
      Эйран медленно кивнула.
      - Да, у меня нелегкий характер. И мы с ним поссорились. - Она решилась. - Да. Позже между нами из-за этого могут возникнуть трудности, но сейчас сработает. - Она поклонилась волшебнице, как мужчина, и заторопилась выполнять ее указания.
      Глава 11
      Через час восемь человек, все в плащах и кольчугах, с полными седельными сумками, выехали из города Эс.
      Через поллиги они свернули с главной дороги на меньшую, которая идет на северо-запад в направлении Места Мудрости.
      Эйран постаралась держаться в тылу отряда. Все ехали на крепких быстрых торгианцах, как у Ярета и Велдина, хотя волшебницы перед выездом изменили наружность остальных лошадей. Было бы подозрительно, если бы у всех всадников были такие отличные кони.
      Теперь Эйран ехала как будто на низкорослой чалой лошади. Но Рангин и торгианец второго сокольничего оставались неизмененными: любовь сокольничьих к торгианцам была хорошо известна, и если бы они показались на худших лошадях, это вызвало бы ненужные вопросы и замечания. У обоих сокольничьих на седлах сидели соколы. Эйрин опасалась не только того, что Ярет узнает ее глаза на лице Кернона, хотя видел того совсем недолго. Рангин и даже Смельчак могут узнать ее, несмотря на иллюзию, и потому она благоразумно держалась подальше от них.
      Она чувствовала, как тайно сердится Ярет, видела это в движениях его плеч, в плотно стиснутых зубах. И знала, что он в ярости от того, что она с ним даже не попрощалась.
      Но этому помочь невозможно. Достаточно того, что она с ним и что лишь несколько человек знают, что в отряде, выступившем на поиски детей, едет женщина.
      Глава 12
      Мышь думала, что никогда не видела ничего величественней этих серо-зеленых стен и башен города Эс и большого замка, который они защищали. Хотя она пообещала себе, что не будет вести себя, как мышка, по которой получила имя, только что из деревни и зеленая, как трава, она не могла удержаться от того, чтобы не смотреть по сторонам, когда путники с песней въехали в город. Ей стало немного легче, когда она увидела, что остальные девочки ведут себя так же. Шепелявая даже посматривала вверх, как будто с неба могут появиться новые чудеса. Она увидела, что Мышь смотрит на нее, и обе девочки зажали руками рот, чтобы не расхохотаться, иначе остальные тоже захихикают, и песня будет испорчена.
      Люди останавливались и смотрели на них, а они ехали по главной улице прямо к воротам замка, а оттуда к большим конюшням, где их лошадей и пони увели.
      Ринфар отдал энергичное приветствие, и Пчела с благодарностью отпустила его. Он и его люди ушли в другом направлении, хотя из замка не выходили.
      - Куда они пошли? - спросила Пламя.
      - В казармы. Там они живут, когда находятся в замке. - Пчела улыбнулась своим подопечным. - Идемте, дети, нам пора внутрь. Не задерживайтесь.
      - Так быстро? - спросила Звезда. Она казалась удивленной. - Мы сегодня же начнем учиться?
      - Ты забыла. Это место, где живет хранительница.
      - Но как мы войдем, Пчела? - в отчаянии спросила Сверчок. - Дверей нет!
      Пчела рассмеялась.
      - Это простой трюк, он способен одурачить только несведущих. Я вам покажу. Вы здесь надолго не останетесь, только на одну ночь. Другая женщина отвезет вас в Место Мудрости... - Девочки хором закричали "Нет!", прервав ее и она решительно заставила их замолчать. - Мое задание выполнено, я привела вас сюда. Я работаю здесь, в Совете, с хранительницей. Она хочет поговорить с каждой из вас. Пойдемте переоденемся, чтобы вы лучше выглядели.
      Пчела показала детям, как преодолеть иллюзию и увидеть вход. Потом провела своих подопечных через двойные двери в высокий гулкий коридор, который окончился в большой спальне, выкрашенной в белую краску и украшенной лентой с нарисованными красными и синими цветами. Лента проходила высоко, там, где стены встречаются с потолком. В спальне было шесть кроватей с тумбочками возле каждой, и на каждой тумбочке ждал кувшин с теплой водой. А рядом кусок мыла. Но Мышь почти не обратила внимания на спальню и ее обстановку, ей хотелось побыстрее смыть дорожную пыль с рук и лица. К ее удивлению и радости, на кроватях лежали шесть серых платьев, точно таких же, как у Пчелы, но меньших размеров. А на полу, под кроватями, шесть пар серых матерчатых туфель, чтобы сменить тяжелую дорожную обувь. Были и новые сандалии.
      Дети, пища от радости, бросились осматривать новую одежду.
      - Нам, правда, можно это надеть? - спросила Пламя. Она уже сбросила обувь и надевала новые туфли.
      - Конечно, - ответила Пчела. - Но сначала умойтесь.
      Девочки немедленно разделись и принялись с энтузиазмом плескать воду на пол и на стены. Пчела по очереди осмотрела каждую и следила, чтобы немного воды попадало и на самих девочек. Что касается мыла, то оно как будто оказалось бесполезным. Наконец Пчела сдалась, послала за новым запасом воды и опять осмотрела каждую девочку, убедилась, что они умылись - с мылом - и даже уши вымыли.
      - Дети! - укоризненно сказала она, в притворном гневе глядя на Шепелявую, которая вымылась последней. Девочки ерзали и хихикали, гордые своими новыми платьями, которые им очень шли. - Вы никогда не научитесь вести себя. Надеюсь, что с хранительницей вы будете вести себя приличней.
      - Нет! - сказала Сверчок. - Я хочу есть!
      - Я тоже! - подхватили остальные.
      Мышь принюхивалась к незнакомому запаху мыла - зеленого, как трава, и не похожего на мыло, которое делает мама. То пахнет цветами. Но это мыло тоже очень хорошее. Неожиданно она поняла, что умирает с голоду.
      - Нельзя ли нам немного поесть перед встречей с хранительницей? спросила она.
      - Да, конечно. Мы в последний раз поедим вместе, - сказала Пчела. - Но я постараюсь заглянуть к вам утром перед завтраком. А теперь постройтесь. Я хочу посмотреть на вас.
      Когда наружность девочек удовлетворила Пчелу, волшебница отвела их в другую комнату. Ее открытые окна выходили во внутренний двор, туда же вела дверь. На длинном столе было накрыто шесть мест - деревянные тарелки, ложки, чашки. Мышь вздохнула.
      - В чем дело, Мышь? - спросила Пчела.
      - О, ничего.
      - Нет, скажи, чего не хватает?
      - Просто все как дома.
      - Ты ожидала увидеть что-нибудь получше дерева?
      Серебро. Или по крайней мере олово.
      Мышь с улыбкой кивнула.
      - Я всегда ставила на стол цветы, когда они были.
      - Ну, что ж, - ответила Пчела, - волшебницы не очень заботятся об уюте. Ты должна будешь это понять.
      Но цветы мы можем поставить.
      За дверью рос куст роз, и несколько бутонов только-только начали распускаться. Пчела принесла цветы, нашла для них сосуд с водой и поставила на середину стола, рядом с тем местом, где сидела Мышь.
      - Так лучше? - спросила она.
      - О, да, спасибо, Пчела, - ответила Мышь. И, удовлетворенная, принялась есть ячменный суп. Время от времени она притрагивалась к розам. Они такие красивые и так замечательно пахнут.
      Позже им разрешили выйти во двор, потому что хранительница была занята и не могла сразу их принять.
      Девочки весело играли на солнце. Но на этот раз не бурная игра в прятки, как на дороге, когда они были перевозбуждены и должны были выпустить эту энергию, чтобы не взорваться. Сейчас они в городе Эс, в самом его сердце - в замке Эс, и их охватило ощущение редкого спокойствия и мира. Сверчок нашла веревочку и учила Шепелявую делать кошачью колыбель; Мышь и Птица посмеивались, глядя, как Шепелявая делает ошибку за ошибкой, стараясь следовать указаниям Сверчка.
      - Никогда не видела такой плохой кошачьей колыбели, - довольно сказала Птица. - Гораздо хуже моей.
      - Вовше и нет, - отозвалась Шепелявая. Ее пальцы неожиданно замелькали в солнечных лучах, и веревочка образовала прекрасную колыбель, гораздо лучше, чем показывала Сверчок. - Вот видишь?
      Мышь посмотрела на свои новые серые туфли, с удовольствием пошевелила пальцами ног. Таких туфель у нее никогда не было. Она знала, что, выходя за пределы замка Эс, будет надевать поверх туфель сандалии.
      Позже, когда наступит лето, ей разрешат снять туфли и надевать сандалии на босу ногу, так, как она делала всю жизнь. Она решила, что это лучшая идея насчет обуви и ног. У нее всегда так мерзнут ноги зимой, а теперь им совсем не холодно.
      Звезда бродила по двору, разглядывая все, но ничего не трогая. Пламя просто сидела посредине сада, задумавшись, и остальные дети ее не тревожили.
      Глава 13
      В полдень девочки выстроились и пошли на встречу с хранительницей. Все они сразу чего-то застеснялись. Пчеле пришлось самой решать, кто пойдет первым, кто вторым, потому что сами дети сделать это были не в состоянии. Мышь оказалась четвертой, она сидела на скамье за дверью хранительницы рядом с остальными, неожиданно притихшими девочками. Никто не выходил после разговора, чтобы рассказать им, как он прошел: наверно, в кабинете был другой выход. Мышь подумала; правильно, что Звезда, самая спокойная из всех, пойдет последней. Она лучше остальных переносит ожидание.
      Прежде, чем она успела успокоиться, пришла ее очередь заходить. Мышь с трудом глотнула. Она посмотрела на ручку двери. Она бронзовая, в форме какого-то невероятного зверя. Мыши показалось, что глаза зверя блеснули, он оскалил зубы. И она едва не выпустила ручку.
      В этот момент ей больше всего хотелось убежать и спрятаться, спрятаться куда угодно, чтобы не видеть этих страшных зверей на дверных ручках, не носить серое платье, не уезжать в эту непонятную школу от мамы и папы, не встречаться с незнакомой старухой, которая, наверно, страшнее зверя на ручке и вдвое уродливей. Но мгновение восстания тут же прошло. Мышь решительно и крепко взялась за голову зверя, и тот сразу перестал извиваться. С колотящимся сердцем, с пересохшим ртом, не в силах глотнуть, она повернула ручку, раскрыла дверь и вошла.
      К своему удивлению, она увидела очень приятную комнату. Небольшую и уютную, со шпалерами на стенах и с огнем в очаге. Ее ждала еще одна женщина в сером, очень похожая на других, вовсе не старая и уродливая, хотя у нее и страшная дверная ручка. Через небольшую дверь в противоположной стене вошла еще одна женщина с подносом. Поставив поднос, она вышла в ту же дверь.
      - Добро пожаловать, дитя мое, - сказала хранительница. - Я как раз собиралась выпить чаю. Тебе приходилось пить чай?
      - О, да, госпожа, спасибо, - вежливо ответила Мышь. - Мама всегда заваривала чай и позволяла мне немного выпить, когда я хорошо себя вела.
      Рот женщины дрогнул.
      - Тогда ты должна знать, как его заваривают. Сделаешь для меня? И поскольку Пчела сказала мне, что ты хорошая девочка, можешь налить и себе чашку.
      Мышь гордо села перед женщиной и принялась отмерять приятно пахнущие листья из кувшинчика. Сосредоточенно нахмурившись, прикусив язык, она налила нужное количество горячей воды и оставила чай завариваться. Осторожно проверила через определенное время. Чай вышел превосходный. И когда протянула чашку хранительнице, Мышь неожиданно поняла, что нисколько не боится. Глупо было бояться. Эта женщина такая же хорошая, как Пчела, и вообще беспокоиться не нужно.