Дженис исчезла, на ее месте была Мышь.
      - Мы остановили его, мама. Мы все вместе. Но камень при этом сломался. - Она посмотрела на остальных девочек. - Простите, что я заплакала. Не нужно было.
      Эйран смотрела на шестерых маленьких волшебниц, пораженная словами Мыши. Для нее они не имели смысла. Не зная, что сказать, она только кивнула. Потом предоставила их себе и вернулась к своему потрясенному мужу.
      Глава 52
      - Не думаю, чтобы она поняла, - сказала Мышь.
      - Как ей понять? - ответила Сверчок. - Я сама едва понимаю. А ведь я помогала это сделать.
      Дети походили вокруг остатков темного храма. Все столбы полурасплавились, их каменные украшения превратились в остывающие оплавленные глыбы, а большие птицы, сидевшие по сторонам ворот, настолько пострадали от разрушительной силы, что стали почти неузнаваемы. Но основная сила удара пришлась на центр круга.
      Огромная статуя буквально исчезла. Выше роста человека ничего не сохранилось. А то, что сохранилось - каменные лапы и начало лестницы, торчащей из-под обломков, - было обожжено и разбито. Казалось, легкий ветерок окончательно обрушит развалины. Из глубины руин, там, где они обвалились внутрь, поднимался легкий столб дыма. Если бы не это, место можно было принять за покинутое в течение столетий. Нужен только покров вьюнков и другой растительности, чтобы смягчить черты опустошения.
      - Я видела, - сказала Птица. - О, какие ужасные, болезненные цвета повсюду, изнутри и снаружи. Хуже всего глаза.
      - Да, знаю. А когда клюв открылся и они зажглись..
      Птица повернулась к Пламени.
      - Все глаза загорелись, даже у маленьких птиц на столбах. А яйца, они пульсировали в такт с барабанным боем. Повсюду красные и черные вспышки, и еще болезненно-зеленые. От этих цветов меня затошнило.
      - Ты по-прежнему видишь их? - Пламя нахмурилась, словно вглядываясь во что-то.
      - Нет, они исчезли. Ничего не осталось.
      - Это было злое место, - серьезно сказала Звезда. - Оно все принадлежало Тени. Оно захватило твоих маму и папу, Мышь. И остальных мужчин тоже. Я чувствовала, как оно толкает их, когда оно взяло Велдина.
      Мне кажется, с каждым проглоченным оно становилось все сильнее. А когда проглотило бы всех, смогло бы справиться и с нами.
      - Никогда не слышала, чтобы сделали так, как мы, - сказала Мышь. Она посмотрела на изуродованную цепочку с оправой от камня. - И до сих пор не понимаю, как мы это сделали.
      - Это была Шила. Мы ишпольжовали ее. Или она ишпольжовала наш.
      - Это более вероятно, - сказала Звезда.
      Мышь прикусила губу.
      - Надеюсь, у нас не будет неприятностей из-за того, что мы сломали камень.
      - Надо будет просто рассказать хранительнице, что случилось. Наверно, она нас простит.
      - Я надеюсь, мой папа поправится.
      Птица посмотрела на Эйран, которая пригнулась к Ярету.
      - Да, он поправится. Я вижу, что он крепнет с каждой минутой.
      - Это хорошо, - облегченно сказала Мышь. - Теперь мы можем ехать домой.
      - Я думаю, ты приняла решение, куда пойдешь.
      Мышь посмотрела на Звезду.
      - Откуда ты знаешь?
      Звезда улыбнулась.
      - Ты сама научила меня слышать, помнишь? Это было в твоем сознании с тех пор, как мама и папа нашли тебя в Ализонском замке.
      - Мне так будет не хватать их. Даже Рангина. Ему недолго осталось жить. Он у папы был еще до моего рождения. И Смельчак тоже.
      Ее сестры придвинулись ближе, взялись за руки, успокаивали ее.
      - Да, это очень грустно, - сказала Сверчок, - Твоим папе и маме труднее, чем моим. У меня есть еще брат, и будет новый ребенок, а ты единственное дитя Эйран и Ярета.
      - Когда мы сможем снова путешествовать, - сказала Мышь, - я один день буду ехать с напой, другой - с мамой. И постараюсь как можно дольше не говорить им, что не вернусь с ними домой.
      Глава 53
      Несмотря на уверения детей, что зло навсегда умерло, никто не хотел задерживаться в этом месте. Вопреки усталости и потрясению от столкновения с этим злым местом, четверо мужчин и Эйран решили унести Ярета подальше от храма сокола. С помощью детей они торопливо разбили лагерь. Потом, надеясь, что никакие чудовища - как то, что напало накануне, - не отыщут их по запаху, Эйран легла рядом с Яретом и закрыла глаза.
      А когда снова открыла их, Ярет расхаживал по лагерю. Он похудел, казалось, что на солнце просвечивают его кости. Эйран села. Ей хотелось подойти к нему и обнять. Но что-то в его поведении ее остановило.
      Между нами какое-то напряжение, подумала она.
      Возможно, он во всем винит меня. При этой мысли у нее все сжалось внутри. Она с трудом глотнула. Если бы я не ушла из дому, не лечила бы раны, нанесенные этим бездельником Рофаном, я могла бы прогнать волшебницу от нашего дома, и всего этого не случилось бы.
      А может, и нет. С тех пор, как я последний раз видела дочь в Благдене, она стала Мышью, волшебницей в миниатюре. Теперь, когда в голове у меня прояснилось, я понимаю, что произошло. Но Ярет видит это по-другому.
      Он не слышал ее рассказа о том, как она и остальные дети-волшебницы остановили зло, грозившее поглотить нас всех. И она еще настолько ребенок, что горюет о потере камня при этом.
      Она ушла. Я потеряла ее. Неужели я потеряла и мужа?
      На нее упала тень. Она подняла голову - он стоял и смотрел на нее с непроницаемые выражением.
      - Ехать сможешь? - спросил он.
      - Да.
      - Мы должны выбраться из этих гор прежде, чем снова столкнемся с таким местом.
      И будем неспособны сопротивляться, потому что единственное наше оружие уничтожено, подумала Эйран.
      - Да, - вслух сказала она. - Я согласна. Чем быстрее уберемся с этого ужасного места, тем лучше.
      На подбородке Ярета дрогнула мышца.
      - Теперь у нас есть запасная лошадь. Ранал, ты поедешь на ней и поведешь свою.
      Ранал кивнул.
      - Еще день, и моего коня можно будет нагрузить.
      Тогда остальным будет легче.
      - Я хочу ехать с тобой, папа, - сказала Мышь.
      - Тогда садись.
      - Я поеду с тобой, Эйран, - сказала Звезда.
      Весь день они ехали так быстро, как выдерживали люди и лошади. Не было обычных разговоров. Остальные, казалось, заразились настроением Ярета. А может, еще не пришли в себя после столкновения с Тенью.
      Настроение Эйран тоже не улучшалось, у нее непрерывно крутило в животе. Но постепенно, как ей показалось, горы становятся не такими дикими, а лес более дружественным. Путники начали спускаться в предгорья. Темные высокие деревья сменились более знакомыми дубами и меньшими елями. Землю покрывал ковер из опавшей хвои, он издавал освежающий аромат. Тут и там с дубовых ветвей свисала омела. Эйран постепенно успокаивалась, желудку стало лучше, ей легче дышалось.
      Остальным, по-видимому, тоже. Если бы только Ярет поговорил с ней. Но он охвачен спесью, а когда он таков, его лучше не трогать. Он постепенно сам придет в себя.
      И Эйран не хотела думать, каковы будут его мысли и чувства, когда он вернется к норме.
      Позже в тот же вечер они наткнулись на старую тропу, забытую и заросшую. Но тропа означает людей, а люди означают жилище. Неожиданно Эйран захотелось быть под крышей, есть горячую пищу, приготовленную на очаге. Захотелось горячей воды. Она провела рукой по волосам. Она, должно быть, выглядит ужасно. Неудивительно, что Ярет ее избегает.
      Тропа привела к дому, и это необыкновенное сооружение заставило Эйран невольно улыбнуться. Такое ощущение свободы и беззаботности, что она была очарована. Жилище, очевидно, начиналось с одной большой комнаты общего назначения, как часто строятся дома.
      Но в разное время, судя по различиям в мастерстве исполнения и в материалах, к первоначальному сооружению добавлялись пристройки; наверно, когда хозяину требовалась дополнительная площадь. При этом не обращалось внимания на то, что построено раньше. Странной формы комнаты отходили в нескольких направлениях; часто пристройка была другой высоты, чем предшествующее сооружение. Ни разу рядом не попадались одинаковые крыши. В одном месте черепица; рядом - тростник. А дальше - деревянные планки. Но дом находился в хорошем состоянии, учитывая, что в нем, очевидно, давно не живут. Об этом можно было судить по заросшему огороду. Одна из ставень обвисла, но остальные были прочно закрыты, не пропуская в дом дождь и ветер. Эйран решила, что владелец перед уходом все закрыл, чтобы дом дождался его возвращения.
      Даннис посмотрел на дом, и на лице его появилась добродушная улыбка. Рот его дернулся.
      - Ну, никто не станет возражать, если мы на время займем это.., гм.., необычное сооружение. Я уверен, все обрадуются отдыху.
      - Ты думаешь, внутри есть мебель? - спросил Лорик, которого дом тоже заинтересовал.
      - Может, найдем кровать. Или даже несколько, - ответил Даннис. - Но я бы обрадовался и одним матрацам.
      Когда они с трудом развязали прочный кожаный ремень, привязанный к вбитым снаружи колышкам, и Эйран вошла, внутренность дома показалась ей не менее странной. Большинство очагов оказались не пригодными к использованию, но она нашла, наконец, один неповрежденный в комнате в самом конце длинного извилистого коридора. Привязав несколько веток к палке, она изготовила импровизированную метлу и подмела пол у очага. Потом, пока Ранал собирал дрова и разжигал огонь, она добросовестно подмела пол во всем доме. Через разбитый ставень набилось невероятное количество листьев, да и другой мусор проник в комнаты. Пока она работала, дети, уставшие от скучного путешествия с взрослыми, с писком бегали по дому и занялись игрой, суть которой была понятна только им.
      К тому времени, как она кончила подметать, Ранал подогрел для нее воду, а сам начал готовить ужин из дорожных припасов и двух пойманных в ловушки птиц.
      - Тебе не нужно одной делать всю работу. - с улыбкой сказал он. - Иди и вымойся. Женщины всегда это любят.
      Она с благодарной улыбкой приняла воду.
      - Та, которая тебя получит, будет счастливой женщиной, - сказала Эйран. - Если бы у хозяина дома нашлось немного мыла.
      Тем не менее, смыв слой грязи с кожи, она почувствовала себя гораздо лучше. Вернулась в маленькую комнату, теперь уютную и веселую, с огнем в очаге и с запахом еды, нагрела еще воды и занялась детьми.
      - Не надо, - сказала Мышь. - Мы все равно опять запачкаемся.
      - Когда бы я прислушивалась к таким доводам, - ответила Эйран, отмывая Мыши шею, - ты ходила бы в грязи с головы до ног.
      - Мы такие и есть, - озорно сказала Сверчок.
      Отмывая одни грязные руки и лицо за другими, Эйран довольно улыбалась.
      - Мне кажется, ваш ящик со смешинками перевернулся, - сказала она. Последний раз вытерла лицо Звезды и была вознаграждена смехом даже этой обычно серьезной маленькой женщины. Эйран радовалась тому, что дети как будто совсем оправились. Да и остальные тоже .вели себя нормально, все, кроме Ярета. Он один казался удрученным, отягощенным мыслями и чувствами, которыми ни с кем не делился.
      Дом оказался лишенным мебели, а единственная кровать была не пригодна для использования. Даже веревки, некогда поддерживавшие на ней соломенный матрац, исчезли, вероятно, украдены много лет назад. Эту ночь Эйран спала на полу, завернувшись в одеяло, поближе к углям очага. Мышь прижималась к ней с одной стороны, какая-то девочка - она не могла сказать, какая именно, - с другой. Но как ни радовалась Эйран близости своего ребенка, она знала, что скоро это кончится, и ей хотелось оказаться в объятиях Ярета.
      Глава 54
      На рассвете следующего дня путники уничтожили все следы своего пребывания. Лорик починил сломанный ставень, и, уходя, они аккуратно все закрыли и завязали дверь, как нашли ее. К середине утра они спустились с холмов и увидели небольшую деревушку. Она была такой маленькой, что в ней оказался лишь один магазин, в котором торговали всем, что нужно фермерам. Но Эйран так обрадовалась ему, как иная женщина большому портовому базару.
      Немного восстановив чистоту тела, она теперь была словно одержимая. Хотела совсем освободиться от дорожной грязи, надеть женское платье и избавиться от мужского, которое так давит на поясе. Но больше всего хотелось вымыться и чисто промыть волосы.
      - Мыло! - воскликнула она.
      - Еда, - сказал Даннис. Он улыбался. - У нас почти все кончилось. Не хотел бы умереть на пути в город Эс.
      - А эти дети прожорливы, как поросята, - сказал Хирл. Он с любовью обнял Пламя. - У кого есть деньги?
      - У меня немного. - Ранал порылся в седельной сумке и вытащил кошелек. - Хорошо, что я их спрятал, а у хозяина конюшни в Ализоне не хватило мозгов обыскать наши пожитки.
      Лорик кивнул.
      - Этого нам хватит на все необходимое. Клянусь, хозяин тут больше меняется, чем продает. За год он и двух монет не видит.
      - Ну, может получить весь кошелек, если у него найдется что-нибудь сладкое. С самого города Эс ничего сладкого не пробовал.
      - Мы должны закончить тут побыстрее и уходить, - сказал Ярет. Его строгий голос и резкие манеры положили конец болтовне мужчин.
      - Ярет, - протестующе сказала Эйран.
      Он посмотрел на нее соколиным взглядом.
      - Город Эс - не конец нашего пути. - И посмотрел на Мышь, которая ехала с Эйран. - Я хочу побыстрее оказаться в моем доме и с моей дочерью.
      С нашей дочерью, подумала Эйран. Она стиснула зубы, удерживаясь от резкого замечания, которое никак не улучшит положение. Наше путешествие, наш дом. Наш ребенок. Но только он больше не наш. О, будь проклято твое воспитание, из-за которого ты в самое неподходящее время становишься холодным и эгоистичным! Если бы не это твое настроение, я бы смягчила разочарование, которое ты испытаешь в городе Эс, когда узнаешь, что только жена будет сопровождать тебя в твой дом.
      Решительно подавив икоту, она держалась позади, пока Ярет вел переговоры с хозяином магазина. Смотреть было особенно нечего: упряжь для лошадей - и верховых, и рабочих; мешки неразмолотого зерна; сушеные фрукты и овощи; глиняные горшки, слегка потрескавшиеся, покрытые пылью и засиженные мухами - на самой высокой полке. Бочка с соленым мясом издавала такой запах, что у Эйран заболело в животе.
      Тем не менее путники не могли быть слишком разборчивыми и привередливыми. Для такой роскоши у них осталось слишком мало припасов. Ярет быстро отобрал нужные товары, даже взял немного соленого мяса, ту часть, что не испортилась окончательно. Пораженный количеством монет, которые ему предложили, хозяин добавил сладкой соломки в меду - гораздо дешевле, чем обычно. Так он утверждал. Эйран шагнула вперед.
      - Да, госпожа? - спросил хозяин. - Я могу что-нибудь тебе предложить?
      - Мыло! - ответила она. - Пожалуйста. Ик!
      Хозяин задумался, нахмурившись.
      - А для чего оно?
      Эйран поразило, что в мире есть люди, которые не знают, для чего мыло. Даже в Благдене каждая женщина ревниво охраняла свой запас мыла. А в замке Эс его было множество, и вода текла при одном прикосновении, и светящиеся шары в коридорах.
      - Для мытья!
      - Постирать одежду и мыть кастрюли. Мы для этого используем мелкий песок. - Лицо хозяина неожиданно прояснилось. - Но у моей жены есть мазь, которую она делает из пенной травы. И каждую луну натирается ею, а потом смывает. Подойдет?
      - О, да! - облегченно воскликнула Эйран. Если здесь растет пенная трава, ею можно воспользоваться, но останавливаться и искать ее она не хотела - особенно когда Ярет в таком настроении. - А сколько - ик! - это стоит?
      Хозяин почесал голову.
      - Ну, не знаю. Наверно, нельзя продавать то, что ты можешь нарвать сама. Вот что я тебе скажу. Я принесу тебе мыла и отдам в благодарность за хорошую сделку.
      - Спасибо.
      - Кончила? - спросил Ярет. - Больше ничего не нужно?
      Даже если бы у хозяина было множество украшений, в кошельке, оставшемся от Кернона, совсем не было денег. Да и потеряла она его давно. Наверно, его просто украли, когда Псы вели их в темницу.
      - Да. Я готова.
      - Хорошо. Мы снаружи. - Он повернулся и вышел.
      Остальные мужчины и все девочки потянулись за ним.
      Хозяин вернулся и услышал этот разговор.
      - Этот парень со строгим лицом твой муж?
      - Да.
      - Ну, могу только пожелать тебе удачи. - И он отдал ей кожаный мешочек с густой жидкостью.
      - У меня вопрос.
      - Если смогу, отвечу.
      - Мы переночевали в.., гм ., очень странном доме...
      Лицо хозяина осветилось пониманием.
      - А, да. Это дом старого ученого Остбора. Сам Остбор давно умер. С ним жила его помощница. Пожила немного после его смерти и уехала. Не помню, как ее звали. Никто туда сейчас не ходит. Говорят, в доме живут привидения.
      - Вовсе нет. Это замечательный дом. Просто надо, чтобы кто-то, в нем жил, чтобы его любили и заботились о нем.
      - Может быть, - с сомнением сказал хозяин. - Но это должен быть кто-то не из наших. Местные не посмеют.
      - Жаль. Дом удивительный и полон сюрпризов.
      Хозяин порылся в нише за занавеской и достал мешок, как будто наполненный шариками.
      - Для девочек, - сказал он. - Засахаренные орехи. Не давай им помногу. Ты хорошая женщина с добрым сердцем.
      - Спасибо, - ответила Эйран. - Спасибо за щедрость.
      Она взяла сладости, вышла и спрятала бесценный мешочек с мазью из пенной травы в седельную сумку.
      Потом села в седло. И не могла дождаться вечера, когда раздавала детям орехи за то, что они позволили вымыть дочиста лица. Ведь вскоре им предстоит возвращение в город Эс.
      Глава 55
      Хранительница словно не пошевелилась с того последнего свидания с Яретом и Эйран. Они снова в маленькой комнате, и тот же огонь в очаге, тот же свет проходит в единственное окно. Но на этот раз в комнате больше народу. С ними их дочь и остальные пять девочек. Четверо спутников оставили их при въезде и вернулись в казарму; Эйран их не хватало; они помогали ей справляться с мрачным настроением Ярета. И своим собственным, вынуждена она была признать.
      И вот Ярет стоит, прямой и высокий, по-сокольничьи гордый.
      - Я пообещал вернуть тебе твоих маленьких волшебниц, если они еще живы. Вот они.
      - А я пообещала тебе нашу бесконечную благодарность. - Хранительница перевела взгляд с Ярета на Эйран, и женщине показалось, что на строгих губах волшебницы появилась легкая улыбка.
      - Тогда наше дело закончено. - Ярет повернулся к Эйран и Мыши. Идемте. Мы возвращаемся домой.
      Мышь сделала шаг вперед. Ее детское лицо было полно решимости, и сердце Эйран дрогнуло: в этот момент девочка так напоминала отца.
      - Нет, папа, - сказала Мышь. - Мой дом теперь здесь.
      Эйран едва не бросилась к Ярету, чтобы предотвратить взрыв гнева или хотя бы отвлечь его на себя. Но, к ее изумлению, Ярет опустил голову, и плечи его повисли, словно под немыслимой тяжестью.
      - Этого я и боялся, - устало сказал он. Впервые в жизни Эйран услышала в его голосе ноту поражения.
      Он посмотрел на хранительницу. Сделал видимое усилие, и плечи его снова распрямились. - Ты победила.
      Не знаю как, но ты победила. Ты отобрала у меня дочь.
      Пусть победа принесет тебе радость. - Он повернулся и вышел из комнаты.
      - Прости его, госпожа, - сказала Эйран. - Он расстроен. Он потерял своего сокола, Смельчака, в схватке.
      А теперь это...
      - Знаю, - мягко ответила хранительница. - Будь с ним добра. Ты ему очень нужна в будущем.
      - Я бы хотела, чтобы это было правдой.
      - Это правда. Поверь мне, Эйран. - Хранительница сменила тему. - Для нас было очень неприятным сюрпризом узнать, что в этом мире еще есть живые колдеры. Ты и твой муж, возможно, положили им конец.
      Только за одно это мы у вас в неоплатном долгу. Конь, на котором ты приехала, ждет тебя. На нем немногие дары, знак нашей благодарности. Сохрани как наш подарок и оружие, которым ты пользовалась, и коня, на котором выехала на это дело. Это лишь незначительная плата за ваши великие деяния.
      Второй торгианец! Неслыханное богатство, и так небрежно отданное! И еще дары. Эйран, запинаясь, благодарила.
      - Это пустяк. - Хранительница пожала плечами.
      Она загадочно улыбнулась. - Есть дары и дары.
      Эйран не знала, как на это ответить.
      Хранительница коснулась почерневшей серебряной оправы, в которой когда-то находился молочный серо-синий камень, повертела цепочку в тонких пальцах.
      - Самое удивительное - как они использовали камень против места Силы в Ализонском хребте. Удивительно! И исключительную форму приняла в этом месте Тень. Великий Сокол. Может, есть что-то в истории сокольничьих, о чем они не говорят?
      - Не знаю, госпожа, - ответила Эйран. - Я слышала, как Велдин клялся Великим Соколом. Но Ярет о нем никогда не упоминал.
      Ярет. Она не может больше задерживаться. Эйран повернулась к Мыши.
      - Не буду отягощать тебя слезами прощания, - сказала она. - Мы с тобой уже попрощались на пути сюда. Будь хорошей и послушной и учись всему, чему можно здесь научиться.
      - Я думаю, все эти девочки станут выдающимися ученицами, - заметила хранительница.
      - До свидания, мама, - сказала Мышь. И, наверно, в последний раз обняла и поцеловала мать. И все остальные девочки обнимали Эйран, она им заменила родителей в этом прощании.
      - До свидания, до свидания, - говорили они.
      - Ну, пожалуйшта, Эйран. - Шепелявая потянула ее за рукав, так что женщина опустилась и оказалась на одном уровне с девочкой. - Я буду шкучать по тебе и Ярету. Ваши имена я вшегда могла говорить правильно.
      - И я тоже, я тоже буду скучать... - Эйран неожиданно вскочила и выбежала из комнаты. Она пообещала Мыши не плакать, но если не уйдет немедленно, не сдержит слово.
      Она ожидала, что Ярет уже далеко на дороге домой. Но, к своему удивлению, увидела, что он ее ждет, держа узду Дорни. Послушный старый мерин был нагружен огромным количеством добра - "немногие дары", о которых говорила хранительница. Ярет молча протянул ей узду мерина, и Эйран прикрепила ее к своему седлу. Они медленно выехали из замка, проехали через город и оказались на дороге, ведущей на восток.
      Эйран не хотела нарушать молчание. Ей самой не до бесцельной болтовни. Немного погодя она перестала замечать это молчание. Слишком многое произошло с тех пор, как они ехали по этой дороге в поисках ребенка, взятого волшебницей. Больше это не ребенок. Что бы ни послужило причиной: похищение, испытание в машине колдеров, тот невероятный способ, которым Мышь и ее сестры, необученные и неподготовленные, извлекли при помощи камня Силу и спасли их всех от Тени, или то, что Мышь была прирожденной волшебницей, она больше не ребенок, хотя ей по-прежнему всего шесть лет.
      Эйран посмотрела на Ярета. Ей хотелось знать, о чем он думает. Ему трудно дались смерть Смельчака и потеря Мыши. А может, смерть - или еще что-то похуже - брата-сокольничего подействовала на него сильнее, чем он показывает? Между ними в конце была кровь, и Эйран не стала бы горевать, если бы Велдин пал от руки Ярета. Но если бы пал Ярет...
      Неожиданно Эйран почувствовала приступ тошно, ты, и ей пришлось с трудом удерживаться от рвоты.
      Странно, подумала она. Все это так странно. Пойму ли я когда-нибудь?
      Глава 56
      Возвращаясь, они держались главной дороги, хотя так было дальше. Казалось, у них нет сил, чтобы ехать напрямик по пересеченной местности. Через несколько дней они добрались до Большой Развилки. Здесь дорога разделяется, одна ведет в Лормт, другая на юг, к Благдену. Эйран видела на горизонте очертания далеких и холодных башен Лормта. И со вздохом подумала, что, может, сейчас у нее найдется несколько месяцев, чтобы поехать туда и поучиться. Она всегда этого хотела. Ярету она не нужна. С самого выезда из города Эс он не произнес почти ни одного слова.
      Дикий крик прозвучал в небе. Эйран в тревоге подняла голову. Маленькая черная точка - на расстоянии казалось, что это ласточка, - неслась к ним. А когда подлетела ближе, стало видно белое V на груди. Эйран с опозданием поняла, кого видит.
      Удивленный, Ярет едва успел подставить кулак. Птица села, и прозвучала возбужденная соколиная песня Ярета. Но сокол лишь наклонил голову, словно удивился.
      Тогда Ярет перешел на особую речь - иик-эк-иик, которую использовал для обычных "разговоров" со Смельчаком. И птица ответила ему.
      Ярет повернулся к Эйран.
      - Это дикий сокол, - радостно воскликнул он. Впервые за долгое время он рассмеялся. - Это птенец, родившийся у одного из соколов, спасшихся при уничтожении Гнезда во время Поворота.
      - О, Ярет! - Эйран протянула руку, и молодая птица забила крыльями, словно раздраженная ее близостью.
      Ярет осторожно погладил голову птицы, и сокол успокоился.
      - Тише, - сказал он. - Привыкай. Она друг. И как твое имя, мой прекрасный сокол?
      - Не могу поверить глазам: у тебя снова птица на кулаке!
      Ярет посмотрел на Эйран.
      - В них столетиями вырабатывалась потребность связываться с нами. Все вылупившиеся вместе с ним погибли. Пали жертвой зверей или других птиц, когда еще не умели летать. Ему было ужасно одиноко. - Птица что-то прокричала, и Эйран ей ответил.
      - Что он сказал?
      - Как его зовут. Он хочет, чтобы его называли Смелое Крыло. - Ярет задумчиво улыбнулся. - В честь сокола, который был у меня до него. Интересно, как он узнал. - Он снова погладил Смелое Крыло. - Конечно, он совершенно необучен. Мне придется много с ним работать.
      Эйран благодарно закрыла глаза. О, хранительница, подумала она. Так вот каков твой дар? Если это так, ты не могла дать ничего лучше. Теперь, может быть, ко мне вернется мой Ярет.
      Они поехали дальше. Находка сокола пробила стену молчания. Ярет говорил, в основном, о том, что они нашли, и по-прежнему отказывался говорить о потерянном. Слишком свежи раны.
      Настроение Эйран тоже улучшилось, она смогла думать о чем-то еще, кроме своего отчаяния из-за Ярета.
      Она с женским любопытством исследовала содержимое нескольких пакетов, которые нес Дорни. Хранительница проявила необычайную щедрость. Прекрасная одежда для них обоих из синего шелка, какой носят в замке. Пара игольных ружей с огромным запасом стрел. Охотничий лук и стрелы с наконечниками из необычного голубого металла. Серебряные весы - для взвешивания доз трав.
      Ступка и пестик из синего камня, приятного на ощупь.
      Набор из дюжины серебряных ложек. И еще многое, нераспакованное. Эйран решила остальное посмотреть в Благдене.
      Этим вечером она надела одно из новых платьев.
      - Надо было подождать особого случая, - сказал Ярет.
      - Это и есть особый случай. - Эйран нежно коснулась его щеки. - Очень особый.
      Он удивленно посмотрел на нее. И увидел, как у него на глазах происходит перемена. Эйран из надежного спутника, каким была в окружении мужчин и детей, снова стала его женой. Его возлюбленной.
      Он обнял ее, и этой ночью они впервые за долгое время любили друг друга под звездами.
      Теперь, когда преграда между ними окончательно рухнула, все как будто стало прежним. Эйран радовалась возвращению и наделась, что жизнь их вернется в нормальное русло. У Ярета есть новый сокол, он заполнит пустоту, образовавшуюся после смерти Смельчака.
      Они возвращаются с неслыханными богатствами, дарованными хранительницей. Но в сердце у нее оставалось пустое место. Ее дочь...
      Она решительно отбросила эту мысль. Как можно быть такой неблагодарной? Ведь им сказочно повезло!
      Мышь в безопасности, она жива, она нашла свое место в жизни. Все решено, и все хорошо. Боль со временем утихнет, хотя Эйран знала, что никогда о ней не забудет.
      Глава 57
      Благден был таким же, каким они его оставили - казалось, так давно. Но лето еще едва начинается, овощи на огородах еще не начали зреть.
      Понимая, какое странное зрелище они представляют - оба в кольчугах, на торгианцах, на поводу у них третья лошадь с дарами Совета Эсткарпа, - Эйран вслед за Яретом проехала по деревне и свернула на аллею, где их ждет дом сокольничего.
      Из соседнего дома с приветствиями выбежала Эйдин. Толстый кот тигровой расцветки побежал навстречу Эйран, но остановился, учуяв запах незнакомого сокола.
      Эйран бросила узду Ярету и спрыгнула на землю.
      - Вернусь через минуту.
      - Не задерживайся. - Он кивнул и повел лошадей в конюшню, а она побежала к подруге.
      - Эйдин! Как я рада тебя видеть! Неужели это Прыгун? Чем ты его кормила?
      - А, улитками и головастиками, - со смехом ответила Эйдин. - Да ты изменилась! Я бы тебя не узнала в этих доспехах. Ну, неважно. Твой дом чист и ждет тебя, на очаге обед...
      - Откуда ты знала?
      - Я это делала ежедневно в последние две недели.
      Хафин говорит, что с самой нашей свадьбы никогда так много не ел.
      Эйран рассмеялась.
      - Ты должна рассказать мне все новости.
      - Рофан снова избил Бельду... - Эйран поморщилась. - Знаю, знаю. Но он ушел из деревни, и мы надеемся - навсегда. Два его друга-бездельника ушли с ним.
      Пекарня сгорела, и у нас неделю не было хлеба...
      - О, как это все интересно! Мне так этого не хватало.
      - ..а твой огород процветает, - закончила Эйдин. - Не знаю, каким волшебством ты пользовалась... Кстати, говоря о колдовстве, а что с Дженис? Она с вами? Или вы ее не нашли?
      - Мы ее нашли. - Эйран печально улыбнулась. Она подняла Прыгуна и стала его гладить. Кот замурлыкал и стал когтями царапать ей плечо. Глядя на эти мощные когти, Эйран порадовалась, что на ней кольчуга. - Но потом снова потеряли. Она теперь волшебница, Эйдин. И будет жить как волшебница.
      - О. Не знаю, что предлагать: поздравления или соболезнования. - Эйдин критично разглядывала подругу. - Ну, думаю, поздравления больше подходят.
      Эйран произнесла что-то непонятное и повернулась, собираясь идти домой. Подруга взяла ее за руку.
      - Подожди. Ты что, не знаешь?
      - Чего не знаю?
      - Пойдем внутрь. На минутку. - И когда они вошли в дом Эйдин, та протянула Эйран полированную тарелку. - Вот. Посмотри на себя.