Эйран наклонилась вперед, крепко прижимая к себе Мышь, и закрыла глаза. Должно получиться, должно, должно, повторяла она снова и снова. Она почувствовала, как торгианец под ней собирается и взлетает в воздух. Ощущение полета длилось, казалось, бесконечно долго. Конь тяжело опустился на землю и едва не упал.
      Но чудом сохранил равновесие и продолжал бежать.
      Сзади слышались прыжки, стучали копыта: пауза и удар. Это новый всадник взял преграду.
      - Не останавливайтесь! - Это Даннис. Он посылал лошадь вперед, держась рядом с Эйран, хлестал обоих коней. Мимо просвистела стрела, но она была на излете и, не причинив ущерба, упала на землю. Шепелявая ухватилась за шею Данниса и держалась изо всех сил. - Еще немного, и мы уйдем от огня.
      - Где Ярет?
      - За нами... Нет! - Он преградил ей дорогу своей лошадью.
      - Я должна быть с ним...
      - С ним все в порядке! Они с Велдином задержались, чтобы убедиться, что все дети прошли и последовали за нами. Он послал меня приглядеть за тобой.
      Они въехали в лес. Стрел больше не было, и Даннис позволил уменьшить скорость. Но вот лошади остановились. Они стояли, опустив головы, и тяжело дышали. Даннис повернулся и привстал в стременах, пытаясь посмотреть сквозь ветви.
      - Вот они. Лорик с Пламенем и Сверчком. И - да, да! Это они. Сокольничьи целы!
      Эйран облегченно осела. Передала узду Мыши.
      - Давай слезем, - сказала она, - и дадим бедной лошадке отдохнуть. Она это заслужила.
      Даннис спешился и ссадил Шепелявую. Девочку пришлось отрывать от его шеи.
      - Надеюсь, эта маленькая обезьянка не слишком напугана...
      Но Шепелявая была не напугана, а возбуждена и очень довольна.
      - О, Данниш, как было вешело! - воскликнула она. - Давай шнова!
      - Надеюсь - ой! Отпусти мои волосы!
      Шепелявая и Мышь захохотали. Теперь, когда опасность миновала, Эйран тоже засмеялась.
      Вскоре все, кроме сокольничьих, собрались в лесу.
      Все оказались невредимыми. У Хирла стрела застряла в рукаве кольчуги и чуть оцарапала кожу, но он отказался от попыток Эйран осмотреть рану.
      - Если воспалится, я к тебе приду, - сказал он. - Но, насколько я слышал, Псы еще не отравляют свои стрелы.
      - На всякий случай я начну собирать лекарственные травы, пока остальные осматриваются и определяют, где мы.
      - Определить, где мы! - рассмеялся Ранал. - Как только холмы становятся выше моей головы, я теряюсь.
      Даже солнце не помогает мне определить направление.
      - Я этого не знал. В такой экспедиции тебе трудно придется, добродушно заметил Даннис. Он проверял упряжь и седло своей лошади. - В следующий раз я позволю тебе ехать в моей пыли.
      - О, пока кто-нибудь указывает направление, я справляюсь. Но один совершенно беспомощен.
      В этот момент подъехали Ярет и Велдин. Эйран бросилась к мужу.
      - Что случилось? Нас преследуют?
      - Нет. - Ярет и Велдин спрыгнули с седел и отправили своих лошадей к остальным - отдыхать и пастись на траве, которая росла меж деревьев. Остановились у стены, хотя выглядывали сверху и пытались стрелять. Хорошо, что мы успели ускакать, пока они не показались.
      - Не понимаю, почему они за нами не последовали.
      - Я тоже не понимаю, - сказал Велдин. Он, казалось, не заметил, что разговаривает с женщиной, которую презрительно игнорировал с тех пор, как выяснилось, кто она. - Этого парня Талгара с ними не было. Наверно, прикончили его, как только взяли наш след.
      Эйран содрогнулась.
      - Я хочу как можно дальше уехать от Ализона! - воскликнула она.
      - Уедем, - ответил Ярет. - И очень скоро. Гирван и фермер были правы. Псы не уходят за стены и не углубляются в Ализонский хребет.
      - Надеюсь, с ним все в порядке. С фермером.
      - Я его ударил не сильно. Только чтобы ошеломить и, надеюсь, спасти ему жизнь.
      - Я все-таки хочу побыстрее отсюда убраться. Чем быстрее выедем, тем быстрее оставим все это позади и сможем вернуться к нормальной жизни.
      Ярет рассмеялся.
      - Узнаю мою практичную Эйран! Хорошо, кажется, мы уже передохнули. Поедем через горы, как подобает истинным сокольничим.
      Он повернулся и ушел вместе с Велдином. Что-то слегка изменилось в отношениях двоих сокольничьих.
      Они как будто забыли о своей ссоре и оба были напряжены и возбуждены, словно в легкой лихорадке, как в начале долгожданного приключения. Эйран решила вечером, когда они с Яретом останутся одни, расспросить, что произошло у последней изгороди. Пока же она удовлетворилась тем, что быстро пошла за ними. Чем большее расстояние ляжет до вечера между ними и Ализоном, тем лучше она себя почувствует.
      Идти было нетрудно, даже для Эйран, которая никогда не любила горы. Они проходили долинами между отдельных гор, постепенно поднимаясь все выше. Слева видны были холодные и нечеловечески высокие вершины Великих Восточных гор; хребет, по которому они продвигались, служил лишь отрогом этих гор. Эйран знала, что Барьерные горы между Карстеном и Эсткарпом тоже соединяются с Великими Восточными горами. Один гигант соединяется с другим, и, сливаясь, они уходят в неведомые земли. Но здесь пики относительно невысокие - такие невысокие, что их можно было считать незначительными, они как будто упали с плеч Великих Восточных чудовищ, образовались из остатков в начале мира. А что еще пришло сюда с Великих гор?
      Это нелепо, строго сказала себе Эйран. Только твоя собственная глупость делает воздух тяжелым и густым, так что трудно дышать, только твое воображение населяет лес тенями, темными тенями с красными немигающими глазами. Я не поддамся страху, не поддамся теперь, когда мы прошли так далеко, через весь Эсткарп, через Ализонский проход с его волшебными стражами и опасной близостью к болотам Тор до самого города Ализона и его тюрьмы. А почти волшебное бегство из замка, которому помогало настоящее волшебство! И это волшебство исходило от Мыши - ее Дженис! Они миновали перегороженную стенами местность и оказались в горах, где сокольничьи, едущие сейчас в голове небольшой колонны, как дома. Чего мне бояться?
      Они двигались по берегу небольшого ручья, который причудливо вился по дну глубокого ущелья. По обе стороны от него возвышались крутые склоны. Высокие деревья со стройными, почти лишенными листвы стволами уходили к небу в поисках солнечного света. Здесь, у ручья, можно было изредка увидеть небо и острые края утесов. Солнце начинало садиться. Сквозь деревья пробилось несколько золотых лучей, только чтобы усилить мглу в лесу и озарить множество камней, которые попадали сверху в ручей. Изредка мертвое дерево прислонялось к соседям, пока не прогнивало и не падало на почву леса. Путники постепенно углублялись в ущелье, и птичьи крики, вообще редкие в этой местности, затихли совершенно, прекратился и шорох от движений мелких зверьков, которые занимались своими делами в опавших листьях. Ни звука, кроме журчания ручья в его полном камней русле и фырканья лошадей.
      Эйран не одна заметила неестественную тишину. Все эсткарпцы поглядывали по сторонам, и даже сокольничьи насторожились. Ни слова не говоря, Ярет снова передал Сверчка Лорику, и тот посадил ее за собой, в то время как Пламя сидела на седле перед ним.
      - Держись, - негромко сказал Лорик. Слово это, усиленное отражениями от скал, словно прозвучало сигналом.
      И что-то ответило на этот сигнал.
      С высоты донесся громкий рев. Лошади испуганно заржали, все посмотрели вверх.
      На фоне неба четко вырисовывалось уродливое существо. Частично гигантская кошка, частично медведь и отчасти нечто такое, о чем Эйран не хотела и думать.
      Тварь протянула вниз, к всадникам, когтистую лапу. Откинув голову, она снова заревела. Дождь камней посыпался на головы всадников.
      И существо прыгнуло на людей в голове колонны.
      Глава 48
      Только инстинкт торгианцев спас обоих сокольничьих от мгновенной смерти. Единственным желанием лошадей было уйти подальше от чудовища. Зверь тяжело опустился на то место, где только что находились сокольничьи.
      На мгновение Эйран отчетливо разглядела существо. Его маленькие красные глазки сверкали, как злобные алые камни. Оскалены зубы, слишком длинные и острые для медвежьей пасти. Чудовище сидело на уродливых задних лапах, похожих на кошачьи, но передние когтистые лапы напоминали человеческие руки. Однако, в длине конечностей, в количестве их суставов не было ничего человеческого. С клыков капала слюна.
      Чудовище быстрее пришло в себя от неудачного нападения, чем его добыча, и протянуло переднюю конечность, готовую ударить всякого в пределах досягаемости. И Эйран вспомнила то, что пыталась забыть в течение семи лет...
      - Эйран, назад! - закричал Хирл. Он схватил Звезду и опустил на землю. Девочка побежала, едва коснувшись лесной почвы. - Присмотри за детьми!
      Лорик позволил Сверчку и Пламени соскользнуть и пришпорил лошадь. Меч у него был уже наготове.
      Эйран торопливо спешилась, оставив в седле Мышь, и отправила лошадь подальше в лес. Может, там безопасней. Потом созвала к себе детей. Птица уже тоже слезла с коня Ранала, а вот Шепелявая причиняла Даннису неприятности.
      - Нет! - кричала она. - Я хочу оштатьшя ш тобой!
      Как можно мягче Даннис оторвал от себя руки девочки.
      - Не сейчас! Делай, как тебе сказали!
      - Шепелявая!
      Необыкновенно мощный звук заполнил поляну, отразившись от поверхности утеса, и даже зверь на мгновение застыл. Это прозвучал голос Звезды, подкрепленный голосами остальных четырех девочек. Эйран удивленно посмотрела на Звезду, потом на Мышь. Мышь держала в руках камень, и Эйран готова была поклясться, что видела последние искры вспышки, порожденной камнем. Шепелявая неохотно отцепилась от Данниса и позволила поставить себя на ноги. Чудовище заревело и когтистой лапой ударило Рангина, который отскочил и ушел от удара.
      - Оставайся со мной! - сказала Эйран и поставила испуганную девочку за собой в группе детей. Она продолжала прочно держать узду своей лошади. Если случится худшее, она посадит детей на спину лошади, ударит коня по боку, а сама убежит в лес пешком в другом направлении, чтобы отвлечь зверя.
      Воздух в ущелье дрожал от шума: рева чудовища, стука копыт по камням, криков людей. Торгианцы вызывающе ржали. Всадники пытались найти лучшее положение для удара. Острый Коготь взвивался вверх и падал, отвлекая зверя. Ему с трудом удавалось избегать его когтей.
      Эйран оскалила зубы в инстинктивной ненависти к существу, напавшему на них.
      Ярет ударил зверя. Рангин встал на дыбы и обрушил копыта. Зверь увернулся и отскочил. С другой стороны сильный удар нанес конь Велдина. Чудище покачнулось, и Ярет ударил его мечом. Взлетел и опустился меч Хирла, и зверь споткнулся. Одна из лошадей закричала, на этот раз от боли. Ранал отъехал от схватки. Плечо его торгианца покрывала кровь, конь закатил глаза.
      Остальные возобновили нападение.
      С ревом, от которого задрожали деревья, зверь высвободился и побежал. За ним тянулся след - может быть, крови, но неестественного цвета. Скорость, с которой он уходил вдоль ручья, заставила Эйран снова вздрогнуть. А она-то думала, что торгианец, да еще отягощенный детьми, сможет от него уйти...
      Велдин и Лорик пустились было в преследование, но Ярет остановил их.
      - Пусть уходит! Вы все равно не сможете его догнать.
      Грохот катящихся камней свидетельствовал, что зверь поднимается вверх, туда, где он недосягаем для преследователей. В ущелье прозвучал уже далекий вой. И снова стало неестественно тихо.
      - Почему он отступил? - спросил Даннис. Он тяжело дышал, а его конь нервно приплясывал. Его плечи и пасть покрылись пеной. Даннис с отвращением взглянул на свой испачканный меч.
      - Он не думал, что мы будем сопротивляться, - ответил Ярет.
      - Ты говоришь так, словно этот зверь тебе знаком, - сказал Велдин. Он свистнул, и Острый Коготь вернулся на насест на седле сокольничего. Наверно, ты скажешь, что это одно из существ, которые теперь живут в горах, как то, что ты встретил возле Гнезда.
      - Да, - подтвердил Ярет, - только это маленькое и не такое свирепое. А вблизи Гнезда сражались только Смельчак, Рангин и я.
      Велдин с новым уважением посмотрел на Ярета.
      - Ты сумел уцелеть. Даже с женщиной, которая отягощала тебя и делала слабым меч. В тебе есть что-то такое, чего я не заметил, сокольничий.
      Ярет пожал плечами.
      - Ранал, давай посмотрим, тяжело ли ранен твой конь.
      Эйран уже убирала клочком мха кровь с трех параллельных царапин на плече торгианца. Она решила, что раны сильно кровоточат и поэтому их можно не промывать. Если у зверя ядовитые когти, кровь должна была унести яд.
      - Порезы не глубокие и не серьезные, - сказала она. - Только кожа повреждена. Мышцы не тронуты.
      Но коня не следует утомлять. Надо поскорее разбить лагерь. Я хочу сварить зелье.
      - Нам нужно уходить. - Ярет снова нахмурился, и Эйран ощутила охватившее его нетерпение. - Побыстрее уходить с этого места.
      Эйран встала. Теперь, когда опасность миновала, она начала дрожать.
      - Этот.., этот грязный зверь...
      - Он ушел.
      - Невозможно выразить...
      - Оставь. Мы должны уходить. Немедленно.
      Эйран посмотрела на него. В другое время он бы ее обнял. Но теперь она видела в нем только странное нетерпение, стремление двигаться дальше, все больше углубляться в то, что ализонцы называют Запретными горами. И Эйран заикала.
      Глава 49
      - Что это был за зверь? - спросила Мышь. - Папа сказал, что вы такого уже видели.
      Видели, подумала Эйран, и старались отодвинуться как можно дальше, когда он протянул лапу, чтобы поймать нас и вытащить из маленькой пещеры, в которой мы скрылись. Нет. Не нужно пугать детей еще больше.
      Смени тему, поговори о чем-нибудь другом.
      - Я надеялась, что ты и другие девочки скажут нам, что это такое, полушутливо заметила она.
      - Не думаю, чтобы оно принадлежало Тени, мама.
      Это неестественное существо, но оно мне не кажется по-настоящему злым. Наверно, оно просто проголодалось.
      - Ну, мне показалось, что твой камень сверкнул в месте, где не было солнечного света.
      Хирл и Звезда ехали рядом, они слышали разговор.
      - Мы все сделали это, - сказала Звезда. - Заставили Шепелявую услышать нас и подчиниться. Она была в опасности.
      - Понятно. - Но на самом деле, Эйран не понимала.
      Она ехала молча, погрузившись в задумчивость. Час спустя она настояла на остановке на ночь, вопреки возражениям обоих сокольничьих. Конь Ранала начал сильно хромать.
      - Если мы не остановимся и я не смогу полечить бедное животное, конь окончательно охромеет. - Она со значением взглянула на Велдина. - К тому же все, кроме тебя, едут с дополнительной тяжестью.
      Велдин нетерпеливо топнул. Ярет смотрел на него соколиным взглядом.
      - Лагерь будет холодным. Никакого огня, чтобы не привлечь нежелательных гостей. И как бы себя ни чувствовал конь Ранала, на рассвете двинемся дальше.
      - Согласна.
      Настроение у Эйран было мрачное. Она вообще заметила, что ее чувства обострились - и добрые, и злые.
      Нервы. Ей не меньше Ярета хотелось побыстрее убраться из этого проклятого места, но она готова была остановиться, чтобы подлечить раненого коня. Она даже нарушила приказ Ярета и развела небольшой костер, чтобы подогреть воду и заварить листья и мох. Придется рассчитывать на теплый компресс и природную выносливость торгианца, так как в горах не оказалось нужных растений. Ярет подошел к ней и пристально поглядел.
      Она сделала вид, что не заметила его, продолжая мешать варево в котелке, бормоча про себя, как всегда, когда вспоминала рецепт. Ей хотелось, чтобы он понял, чем она занимается. Ярет ничего не сказал, просто ушел.
      Эйран не понимала, почему Ярет нервничает, почему это напряженное нетерпение охватило только сокольничьих. Все хотят убраться из Ализона, но остальные мужчины отдали дань усталости после схватки. Они готовы были лежать неподвижно, жевать сухой хлеб и, может быть, ненадолго уснуть. Но не сокольничьи. Вместе и порознь они бродили по лагерю, нервно постукивали пальцами по рукояти меча. Задержались только, чтобы очистить оружие от отвратительных пятен крови.
      И еще долго после того, как Эйран позаботилась о торгианце, накормила детей холодным ужином и уложила на ночь, она слышала стук сапог сокольничьих. Они продолжали взад и вперед расхаживать по лагерю. Их нетерпение двигаться вперед словно породило какую-то нервную слабость; Эйран чувствовала, что ничто не в состоянии заставить их уснуть в эту ночь.
      Еще до рассвета сокольничьи подняли всех. К этому времени все уже заметили их странное поведение и начали жаловаться.
      - Куда торопиться? - спросил Ранал. - Я хочу присмотреть за своим конем. И, конечно, мы должны позавтракать. Теперь можно развести костер.
      - Поедим в пути, - раздраженно ответил Велдин. - Обычный путевой рацион.
      - Мы могли бы что-нибудь приготовить. И мне действительно нужно позаботиться о коне.
      - Задерживаться мы не можем, - сказал Ярет. У него вокруг глаз легли темные круги. Эйран поняла, что он совсем не спал ночью. - Нужно двигаться.
      Она положила руку ему на плечо.
      - Ярет.
      Он посмотрел сквозь нее, как будто она не существует.
      - Не пытайся остановить нас. - И ушел, торопя остальных.
      Эйран разбудила детей, которые, как маленькие здоровые зверьки, крепко спали.
      - Вставайте, - сказала она. - Мужчины хотят ехать.
      Нам нужно побыстрее проехать через эти горы.
      Звезда потерла глаза.
      - Тогда почему сокольничьи ведут нас самым длинным путем?
      - Как это?
      Девочка зевнула.
      - Кратчайший путь - на юг. Но мы идем по горам под углом. Почему?
      - Не знаю. - Эйран подавила тревогу. - Они в горах как дома. А ты знаешь, как хорошо они вели нас даже на равнине. Должно быть, они знают, что делают.
      - Мой папа все знает, - сказала Мышь. Но Эйран знала свою дочь. Ее словам не хватало уверенности. - впервые Мышь усомнилась в мудрости отца.
      Не желая думать о том, что не в силах изменить, Эйран направилась к лошадям, чтобы посмотреть, как провел ночь конь Ранала. К ее удовлетворению, раны выглядели наутро гораздо лучше. Она не думала, что причина в ее усилиях. Разве что тепло компресса способствовало улучшению. Конь, пожалуй, способен двигаться, если его не будут сильно утомлять.
      - Велдин, ты не возьмешь с собой сегодня Птицу? - спросила Эйран.
      Велдин только посмотрел на нее, и она оставила эту тему. Птица не тяжелая. Во всяком случае, особой разницы нет.
      Вскоре они уже снова были в пути. Небо затянулось тучами и грозило дождем. Туман сделал продвижение опасным, даже вблизи ручья. Лошади шли осторожно и даже после понуканий Ярета и Велдина отказывались идти быстрее.
      Добрый старый Рангин, подумала Эйран. У него больше здравого смысла, чем сегодня у Ярета. Интересно, что с ним стряслось? А теперь и сокол начал вести себя странно.
      Острый Коготь не хотел сидеть на насесте, он все время улетал вперед, так что Велдин терял его из виду.
      Возвращался он в ответ на свист Велдина неохотно и сразу улетал снова.
      - Мне это действует на нервы, - Даннис приблизился к Эйран. - Что их обоих терзает? Троих.
      - Хотела бы я знать. - К своему раздражению, Эйран снова заикала.
      Вокруг тень от деревьев стала чуть светлей. Солнце так и не показывалось, но туман начал рассеиваться. Ярет поднял голову, Велдин тоже как будто принюхивался.
      Они словно поймали знакомый и приятный запах.
      - Сюда! - воскликнул Велдин.
      Сокольничий резко свернул направо, всадил шпоры в бока коня и галопом исчез в лесу. Ярет поскакал за ним.
      - Подожди! - крикнула Эйран, но было уже поздно. Сокольничьи исчезли из виду, и подлесок скрыл их след. Ничего не оставалось делать, как скакать за ними, надеясь, что они не повернут снова и не потеряются окончательно.
      - Держитесь рядом! - крикнул Даннис. Он одной рукой держал Шепелявую, чтобы низкая ветка не сбросила ее. Шепелявая широко раскрытыми глазами посмотрела на Мышь.
      - Мышь!
      - Да, я знаю. Мы идем правильно. Я его слышу.
      Эйран была слишком занята, отводя с пути ветки, чтобы спрашивать, что это значит. Она старательно держалась за Даннисом, а Ранал, Хирл и Лорик следовали за ней. Конь Ранала старался уберечь раненое плечо. И вот цепочкой они неожиданно выскочили на большую поляну. Эйран сдержала крик от странного и неожиданного зрелища.
      Круг темных камней, похожих на столбы. На половине - изваяния птиц в натуральную величину. На другой половине - огромные яйца на верху столба. Они чередовались: яйцо, птица, яйцо, птица. Только посредине виднелся проход, по обе его стороны столбы с изображениями птиц ростом с человека. У птиц распростерты крылья и раскрыты клювы. Дорога из леса вела прямо к этому проходу. Дорога, столбы, ворота и площадка внутри круга - все это из темного камня. У Эйран появилось невероятное ощущение, что дорога все время шла под копытами их коней, только ее скрыла почва и лесные отложения, и именно эта дорога безошибочно привела сюда сокольничьих. Потому что в центре вымощенного круга возвышалась гигантская каменная птица - сокол, чуть отличающийся от современных форм, но явно узнаваемый, несмотря на эту странность. Тысячи раз Эйран видела, как стоит Смельчак. Так стоял этот сокол, готовый к полету, прижав крылья к бокам. В мгновение ока он устремится в небо. Клюв его открыт, и Эйран едва не зажала уши руками, чтобы не оглохнуть от крика, который может издать это горло.
      Не замечая этого, Эйран спешилась. Все остальные тоже. Все стояли тесной группой. Все, даже дети, были ошеломлены зрелищем храма - потому что это храм - скрытого в глубине Ализонского хребта.
      - Великий Сокол! - выдохнул Хирл поблизости. - Как он прекрасен...
      Эйран слышала желание в этом голосе. Невольно она сама захотела оказаться в этом круге, где ей станут ясны все тайны, где можно получить ответ на любые вопросы.
      Да, тупо думала она. Забыв икоту, она в ужасе и отчаянии смотрела вперед. Великий Сокол призвал Ярета и Велдина, он притягивал к себе сокольничьих с того момента, как они вступили в Ализонский хребет. И никакое колдовство не убережет от этой тяги. Если даже я так сильно ее чувствую, что должен испытывать Ярет?
      Скрип сапог о камень заставил Эйран оторвать взгляд от гигантской птицы.
      Ярет и Велдин смотрели на статую, лица у них были восторженные и непроницаемые. Велдин уже шел по каменной дороге к воротам. Острый Коготь, наконец, успокоившийся, сидел у него на кулаке. Ярет стоял на дороге, в том месте, где она появляется из-под почвы, и словно ждал своей очереди.
      Снова скрип. На этот раз медленный и неумолимый скрежет камня о камень. Эйран снова посмотрела на статую. Из каменного круга появились ступени; они медленно поднимались, пока не коснулись раскрытого клюва. Над ступеньками пришли в движение перья, они расправлялись, образуя продолжение лестницы. На глазах у Эйран острый клюв раскрывался все шире и шире, пока не образовал последнюю ступень. И когда Велдин поставил ногу на первую ступень лестницы, глаза птицы ожили, сверкнули тускло-красным, окруженным чернотой. А из глубины статуи показалось ответное красное сияние.
      Глава 50
      - Нет! - закричала Эйран - и обнаружила, что может только шептать. Тяжело дыша от усилий, она повернулась и посмотрела на остальных. Все мужчины смотрели на статую. Они казались почти такими же поглощенными, как сокольничьи. Один за другим они двигались, двигались неловко, словно не по своей воле, шли к тому месту, где Ярет ждал своей очереди подняться на чудовищную лестницу.
      Эйран смутно понимала, что она не должна - не должна - смотреть на статую, не должна, несмотря на все стремление. Это гипнотическое зрелище покорило ее мужа и остальных мужчин, а дети...
      Дети!
      Она не смела шевельнуться, чтобы сила Великого Сокола не обратилась против нее, заставила посмотреть в эти ужасные каменные глаза. Она знала, что рано или поздно потеряет способность сопротивляться. И тогда тоже сделает первый шаг по дороге, ведущей неизвестно куда.
      Дети собрались вокруг Мыши, которая держала в руках камень и смотрела на него.
      - Мышь...
      На мгновение девочка утратила сосредоточенность.
      Посмотрела на мать. И в это мгновение что-то внутри у Эйран лопнуло. Она больше не могла сопротивляться притяжению Великого Сокола. Повернулась, в полной его власти, и, спотыкаясь, заняла место за Лориком.
      Звук заполнил ее слух. Она не слышала его, пока не посмотрела прямо на статую. Что-то подобное барабанному бою в такт пульсированию красного тумана, который исходит из пасти огромной статуи. Велдин уже поднимался по ступеням, он поднялся на половину высоты лестницы. И шагал в полной гармонии с музыкой, делал один неторопливый шаг за другим. Ждавшие своей очереди тоже в такт покачивались.
      Брруум - ДУУУМ, - пел барабан. Его звук напоминал удары гигантского сердца. - Брруум - ДУУУМ.
      В ответ другой звук, резко контрастирующий. Эйран пыталась отмахнуться от него, заглушить, не обращать внимания, но звук был настойчив, он звучал резко и раздраженно, как гудение насекомого.
      Бррууум - ДУУУМ. Велдин поставил ногу на ступеньку-перо. Он добрался до клюва. Постоял мгновение, четко вырисовываясь на фоне красного тумана. Потом гордо шагнул вперед и исчез. Сияние вспыхнуло ослепительно ярко. В воздух поднялся столб маслянисто-черного дыма, запахло сожженными перьями.
      Бррууум - ДУУУМ. Ярет двинулся по дороге к храму Великого Сокола. У него было такое же восхищенное лицо, как у Велдина. Левую руку со сжатым кулаком он держал перед собой? как будто на кулаке сидит невидимый сокол, призрак Смельчака. Ярет сделал один шаг. Потом другой.
      Брруум - ДУУУМ.
      Неожиданно Эйран поняла, откуда исходит этот раздражающий второй звук. От детей, от Мыши и ее подруг.
      Нет. Он исходит от камня.
      Разве они не понимают, что создают ненужное отвлечение, подумала Эйран. Если бы у меня было время, я бы посмотрела, как они это делают. И заставила бы их прекратить.
      Бррууум - ДУУУМ. Ярет добрался до основания лестницы. Великий Сокол вырос, стал еще больше, он готов поделиться своими тайнами. За Яретом шел Хирл, он миновал ворота, а Даннис только еще сделал первый шаг по дороге из темного камня снаружи круга. За ним шли Ранал и Лорик, оба выглядели нетерпеливыми, как будто каждый хотел ступить на дорогу первым. Если бы у нее были силы, Эйран опередила бы мужчин. Но в этом ритме таится какой-то таинственный порядок, строгая последовательность прохождения. Сначала один, потом другой, а ты самой последней. И поэтому она должна ждать своей очереди.
      Брруум - ДУУУМ. Шаг за шагом Ярет ловко поднимался по ступеням. Хирл уже добрался до основания лестницы. Ранал прошел через ворота. Лорик ступил на дорогу.
      Страшное возбуждение охватило Ярет. Еще мгновение - и она сама вступит на дорогу, начнет медленный и торжественный танец-приближение к месту, где разрешены все тайны жизни. Музыка барабанов вздымалась в ней, освободила от всего, что она знала и чувствовала раньше, заполнила бесконечным восторгом. Что-то замечательное ждет ее, вот-вот она доберется...
      Гудение насекомых усилилось, оно почти заглушило бой барабанов. Изо всех сил Эйран старалась не слушать, не обращать внимания, убрать этот звук. Но он становился все выше, стал чистой прозрачной нотой, похожей на звучание поющего хрусталя. Все выше и выше взмывал этот звук, все громче и громче раздавалось брруум - ДУУУМ ударов сердца Великого Сокола. Звуки сражались в голове Эйран. Она хотела бы зажать уши, но ей не позволено было двигаться. Ярет уже совсем близко. Еще мгновение, и он встанет в гигантский клюв, на то место, где стоял Велдин, прежде чем был допущен к таинствам храма.
      Гром барабанов и звон хрусталя поднялись невероятно высоко, стали невероятно громкими и сильными... - и весь мир погрузился во тычу забвения.
      Глава 51
      Эйран медленно приходила в себя. Она обнаружила, что лежит на земле на краю поляны. С огромным усилием повернула голову. Голова грозила расколоться на множество кусков. Рядом лежал Ярет, лежал с бледным лицом и сложенными руками. И так неподвижно, так неподвижно.
      - Ярет...
      Даннис приподнял ее и поднес к губам мех с водой.
      - Он еще жив. Он был ближе всех к... Ну, наверно, это можно назвать взрывом. Когда был уничтожен храм.
      - Но что.., кто...
      - Сначала пей. Вопросы потом.
      Послушно она выпила немного воды. Потом с его помощью села. У Данниса дрожали руки. Он казался потрясенным и не вполне владел собой. Остальные трое тоже выглядели ошеломленными.
      Наверно, я выгляжу еще хуже, подумала Эйран.
      - Дети...
      - С ними все в порядке. - Даннис смог криво улыбнуться. - Не знаю, почему. Но их почти не задело то, что так подействовало на нас. Они устали, вот и все.
      Загадка.
      - - Ярет. Я должна идти к нему. - Эйран поползла на четвереньках. Грудь Ярета поднималась и опускалась в такт дыханию, но легко, так, что это движение можно и не заметить. Эйран положила руку ему на лоб. Холодный. Любимый мой. - Она целовала его щеки, веки, рот. Возможно, она только воображает, но как будто цвет понемногу возвращается на его лицо, а дыхание становится сильнее.
      - Мама?
      Занятая Яретом, она с отсутствующим видом ответила:
      - Да, Мышь?
      - Я его сломала.
      Тогда Эйран подняла голову. Рядом на коленях стояла ее.., ее дочь. Не Мышь, не девочка-волшебница, а Дженис. Лицо у нее осунувшееся, под глазами синяки, и кажется, что девочка вот-вот заплачет. Она держала в руках серебряную цепочку, с которой должен свисать камень. Но сам камень исчез. Ничего не осталось, кроме оправы, да и та потрескалась и обгорела, как будто почернела от высокой температуры.
      - Ты его сломала? О, Дженис. - Эйран обняла девочку и начала покачивать и шептать на ухо:
      - Моя бедная девочка.
      Рядом с Дженис стояла Звезда, дальше - остальные дети. Они выглядели такими же усталыми и измученными, как Дженис. На этот раз, несмотря на испытание, у Шепелявой не было пальца во рту. Дети придвинулись, и Дженис оторвала от себя руки матери и присоединилась к девочкам. Все они взялись за руки.