Все прошло удачно — по крайней мере, шло удачно до этого момента. Она получила тайное известие о Марфи… Нет, ей надо помнить — о Маркле. Леди со своими спутниками, якобы едущая с востока, должна прибыть во дворец в течение ближайшего поворота песочных часов.
      Харуз все еще не закончил своих дел — каковы бы они ни были, это определенно была не охота, — заставивших его отправиться на границу Трясины. Возможно, Маркле удастся удовлетворить ее любопытство на этот счет. Иса долго гадала о том, зачем он ездит именно туда, однако так ничего и не смогла выяснить.
      В дверь деликатно поскреблись, и леди Гризелла, сидевшая ближе всех к выходу, подошла, чтобы узнать, в чем дело. Спустя несколько секунд она повернулась и присела в реверансе перед короче вой.
      — Ваше величество, леди Маркла просит разрешения войти.
      Иса кивнула, и дамы тут же начали перешептываться между собой. Гризелла посторонилась, впуская женщину, внешность которой затмила всех присутствовавших в зале. Даже Иса в своем малиновом бархате вдруг почувствовала себя какой-то поблекшей. Фиолетовое платье вновь прибывшей было сшито из богатой материи и украшено узором из ландышей, вышитым нитью цвета бледного персика с серебристым отблеском. И при каждом ее шаге вокруг распространялся нежный аромат этих же цветов.
      Она действительно оправдала все рассказы о ее легендарной красоте: оказалось, что это были не пустые сплетни. Подобно прозрачному плащу, ее окутывала некая притягательность, очарование, которые не были сознательными, но исходили из самой глубины ее существа. И этот магнетизм равно действовал и на мужчин, и на женщин.
      Она присела перед королевой в низком придворном реверансе. Иса не поднялась с места, а просто жестом подозвала Марклу к себе.
      — Добро пожаловать, — произнесла она бесстрастно и отстранение.
      О приезде Марклы уже было известно, так что необходимо было позаботиться о том, чтобы никто при дворе не смог сказать, будто королева расположена к женщине, о которой ходят такие слухи, которые можно повторить только шепотом. Иса сделала легкий жест, и самая младшая из ее фрейлин встала и принесла для новой гостьи низкий табурет. Именно такой ей и позволялось занять в присутствии королевы. Гостья не улыбалась. Королева прекрасно видела, что Маркла уже заметила растущее недовольство ее фрейлин.
      У Исы не было времени что-то добавить к своему приветствию: в дверь снова тихо постучали. Она кивнула, давая знак Гризелле ответить.
      Если появление Марклы было неожиданностью для фрейлин королевы, то появление мужчины, который вошел вслед за Марклой, их как громом поразило. Лорд Ройанс решительно шагнул в комнату, поклонился и встал, дожидаясь, чтобы королева обратилась к нему. Весь его облик выражал уверенность в себе, однако королеве показалось, что он принес с собой некое смутное беспокойство.
      Иса старалась выглядеть бесстрастной, однако мысленно она готова была закричать, негодуя на такое ужасное совпадение. Ройанс может задать слишком много неуместных вопросов. Единственным выходом было не дать ему возможности произнести их в этом кругу — и именно так она решила действовать.
      — Милорд Ройанс, да будет ваш день солнечным, — сказала она, адресуя ему самое официальное и ничего не выражающее приветствие.
      — Да будет солнце теплым и день ярким для вашего величества, — ответил он в этом же духе.
      Однако его внимание разделилось между нею и Марклой.
      Выхода не было — приходилось соблюдать вежливость. Иса указала на свою гостью.
      — Милорд, перед вами та, кого мы рады видеть при дворе, леди Маркла из Валваджера.
      Леди Маркла уже встала и адресовала королевскому советнику реверанс, соответствующий его положению.
      — Радостные приветствия вам, леди, — ответил Ройанс.
      Однако он смотрел на Марклу с таким подозрением, словно в складках своей пышной юбки она могла прятать какое-то смертоносное оружие.
      — Да светит вам теплое солнце, милорд.
      Голос у Марклы был очень нежным, и Исе показалось, что в нем звучат ноты обольщения. Такого она не допустит. Маркла играет предназначенную ей роль, однако здесь ей положено выбрать всего одну жертву — Харуза.
      Иса догадывалась, что Ройанса к ней привел не приезд новой леди. Он не стал бы искать встречи со своей королевой, если бы в том не было серьезной необходимости. Чтобы положить конец этому легкому флирту, Иса решила взять инициативу в свои руки.
      — Милорд, я рада, что вы пришли. — Она повернулась к своим дамам. — Я намерена говорить с лордом Ройансом приватно. Вы все можете уйти.
      Они покорно удалились, и Маркла с ними.
      Королева жестом пригласила Ройанса занять табурет, с которого только что поднялась ее новая фрейлина, и убрала рукоделье в специальную шкатулку, стоявшую рядом с ее креслом. Ройанс выгнул бровь — и придвинул к себе свой обычный низкий стул.
      — У вас есть для меня новости?
      Она сложила руки в ставшем в последнее время привычным для нее жесте, переплетя пальцы так, словно она нуждалась в двойном контакте с Кольцами.
      Вместо того чтобы ответить ей прямо, лорд Ройанс заговорил о том, что его безусловно удивило.
      — Ваше величество увеличили свой двор.
      — В наше смутное и беспокойное время любое предложение помощи нельзя отвергать, — ответила она, быстро придумав убедительный предлог. — Если слухи не врут, леди Маркла — отнюдь не невинный цветочек. О ней говорят такое, что сомневаться в этом трудно. Однако мне сообщили, что она попыталась исправиться и уже много месяцев добивалась того, что сегодня произошло, — чтобы ее здесь приняли. У меня в восточных землях почти нет сторонников, так что я решила дать ей возможность доказать свою благонадежность. Иметь сведения с того направления было бы полезно — по крайней мере, в настоящее время.
      Ройанс принял свою любимую позу: сдвинул пальцы обеих рук, словно изображая униженного просителя.
      — Ваше величество всегда бдительно следит за тем, что можно сделать полезного, — произнес он, и его тон заставил Ису насторожиться.
      — И все же мне кажется, милорд, что вы этого не одобряете. Но эта леди — то, что она есть.
      — И, — откликнулся Ройанс, — его высочество принц — тоже то, что он есть.
      Он стал откровенен до дерзости. Его многозначительная фраза повисла в воздухе.
      Да, вероятно, он был прав. Иса еще раз обдумала все. Поскольку все, кто был близок ко двору уже знали, что принц Флориан в матримониальном смысле отнюдь не подарок, могут пойти слухи будто она пытается подобрать для него возможную супругу. И это при том, что с ее стороны попытка женить его на леди Маркле была бы полной глупостью.
      О чем Ройанс не знал — и о чем не знала даже Маркла, — так это о решении Исы, что флирт с Флорианом стал бы способом привлечь внимание Харуза. Эту часть своих планов королева решила оставить при себе. Появление Ройанса было просто немного преждевременным, хотя и не совсем неожиданным. И теперь многое зависело от того, насколько он поверит тому, что Иса сочтет нужным ему сказать.
      — Я не пытаюсь его женить. Такой план, — произнесла она очень спокойно, — ничего не дал бы. Неужели вы думаете, что Совет принял бы подобное предложение? Мне так не кажется.
      Лорд Ройанс пристально посмотрел на нее, потом медленно кивнул.
      — Ваше величество безусловно правы. Однако мне кажется, что вы все-таки планируете некий поворот судьбы.
      — Если это и так, — отозвалась Иса, — то не сомневайтесь в том, что вам станет известно об этом, как только наступит должный момент. — Она мысленно улыбнулась, наслаждаясь тем, как повернулся разговор. О подобном она даже не думала! Присутствие Марклы сделает девицу Лаэрн еще более привлекательной невестой для Флориана — если Иса достаточно умело воспользуется этой ситуацией. А уж она воспользуется… — Но, конечно же, вас привело сюда не известие о приезде этой леди?
      Впервые на его губах появилась тень улыбки.
      — Вы правы. Есть еще кое-что. На границе с Трясиной неспокойно. Сравнительно недавно…
      — Сравнительно недавно в том направлении побывали отряды охотников. Знаю.
      Она выжидала, проверяя, назовет ли Ройанс Харуза.
      — И не только. В Яснекрепости обосновались Морские Бродяги. Они патрулируют земли, которые прежде принадлежали дому Ясеня, но пока не пытались как-то с нами связаться. Мне доложили, что их правитель — главный вождь по имени Снолли. А если это так, то вскоре нам придется иметь дело с очень хитроумным и опытным воином.
      — Морские Бродяги не проявляли желания углубиться на другие земли Рендела? О таком мне не докладывали.
      На секунду Иса встревожилась, подумав, что Харуз мог встречаться с этим Снолли, и при этом отнюдь не имея в виду интересы королевы. Она отправила туда по крайней мере двух шпионов, которые прочесывали местность вдоль моря, но пока они не докладывали о том, чтобы Харуз появлялся в бывших землях Ясеня. Однако он отнюдь не глуп. Иса не сомневалась в том, что Харуз вполне способен почувствовать, что за ним ведется слежка, когда он выезжает за пределы столицы. Очень многое теперь будет зависеть от Марклы…
      Ройанс посмотрел на королеву поверх сложенных лодочкой рук.
      — Прямого контакта с Морскими Бродягами не было. Возможно, нам следует самим сделать первый шаг в том направлении…
      Он не успел закончить свою мысль. На этот раз вежливого стука не прозвучало. Дверь в покои королевы со стуком распахнулась — и в дверях появился Флориан.
      Его чуть покачивало, и по этому — как и по его разгоряченному лицу — Иса догадалась, что принц, как уже вошло у него в привычку, все так же следует по пути отца и ищет поддержки в бутылке.
      — Ты что-то хочешь мне сообщить? — вопросила она самым своим ледяным тоном. — Наверное, известие чрезвычайной важности, раз оно заставило тебя забыть о вежливости, Флориан, и прервать мою беседу с лордом Ройансом.
      Презрительная гримаса на лице Флориана была совершенно откровенной. Он изобразил поклон, чуть было не потеряв равновесия.
      — Леди матушка, времена настали опасные.
      — Да, — ответила она и выжидающе замолчала.
      Она решила заставить принца сказать о том, что его сюда привело.
      — Король держится за жизнь все слабее.
      Для Флориана не свойственна была подобная уклончивость. Возможно, это было признаком того, что он не чувствует особой уверенности.
      — Король жив. — Голос Исы стал еще холоднее. Она подняла руки так, чтобы Кольца замерцали. — И волею судеб он останется с нами еще какое-то время. Мы не можем предугадать, когда он уйдет.
      — Это против всех обычаев, мадам матушка, что правление перешло в ваши руки. У него есть сын, который уже стал взрослым — или почти стал. Я желаю быть тем, кем положено — регентом, — пока он не уйдет.
      Флориан сделал пару неуверенных шагов вперед, однако Ройанс встал, оказавшись между принцем и королевой.
      — Ваше высочество, как вам известно, сейчас не время и не место для подобных слов и поступков. — Казалось, он обращается к простому слуге, который слишком много себе позволил. — Передача Колец должна произойти в присутствии всего Совета. Значит ли это, что вы требуете, чтобы такой Совет был немедленно созван?
      Иса не стала дожидаться, чтобы ее сын ответил на этот вопрос. Вместо этого она посмотрела прямо в глаза принцу.
      — Ты уже один раз высказал это требование — и тоже в пьяном виде. Тогда Кольца тебя отвергли. Неужели ты думаешь, что они свободно перейдут к тебе теперь? Ты готов пойти на этот риск в присутствии самых знатных аристократов нашего королевства? Ту прошлую попытку можно было извинить и скрыть. Но если ты сделаешь вторую, в присутствии Совета, и снова будешь так же отвергнут, об этом мгновенно узнает все королевство.
      Флориан облизнул толстую нижнюю губу Под роскошным коротким плащом его плечи заметно ссутулились.
      — Слушай и запоминай! — сказал он. В углу его губ выступила капелька белой пены — Нет сомнений в том, что я тот, кто я есть. И нет никого, что мог бы отнять или оспорить мои права. — Принц повернулся и посмотрел на Ройанса. — Вы здесь главный советник. Вы знаете законы и обычаи. И вы допустите, чтобы королева нарушила самые главные из них? Подумайте об этом, милорд. Сколько Домов согласятся произнести коронационный ритуал ради женщины? Я — ваш единственный выбор. Не забывайте об этом!
      Он снова повернулся, только по чистой случайности сохранив равновесие, и заковылял к двери. Потрясенную тишину первым нарушил Ройанс.
      — Ваше величество, к несчастью, в его словах есть немалая доля истины. И к тому же он раздувает недовольство, и оно уже распространяется за стенами дворца — у принца как-никак есть свои сторонники.
      Иса посмотрела прямо на него.
      — Кольца уже отвергли его однажды — и притом в тот момент, когда казалось, что король умирает. Вы хотели бы, чтобы я призвала тех, в чьих жилах может течь королевская кровь, и устроила процедуру выбора перед Советом?
      Он покачал головой.
      — В этом вопросе между нами не должно быть места лжи. Возможно, дойдет и до этого, — мрачно произнес он. — Других наследников нет…
      — К несчастью для нашей страны, вы правы, милорд.
      Иса не разрешила себе даже задуматься над альтернативой. Нет, другого наследника по прямой линии не существует.
 
      Касаи вызвался сообщить Снолли ужасное известие, и остальные с радостью уступили ему это право. Только Барабанщик Духов мог сделать такое, не навлекши на себя гнева Снолли. И вот теперь он стоял перед верховным вождем в непривычной для себя позе — на коленях, низко склонив голову.
      — Если у тебя есть для меня новость, Барабанщик Духов, то выкладывай ее, — приказал Снолли.
      — Она более ужасна, чем вы могли бы подумать, предводитель, — ответил Касаи. — Оберн мертв.
      Снолли не пошевелился в своем кресле, хотя наблюдательный зритель мог бы заметить, что его пальцы впились в подлокотники.
      — Он умер хорошо?
      — Очень хорошо, предводитель. На нас напали те ужасные птицы, которых мы видели, когда плыли вдоль берегов Трясины. Сразу три. Он отважно навлек на себя ярость одной из них и дал нам время, чтобы спастись.
      — Понятно. Тогда он может быть оплакан по обычаям.
      — Есть и другие известия.
      — Еще одна смерть?
      — Нет, предводитель. На пути обратно в крепость мы встретили несколько человек из королевства. Судя по их словам, это важные персоны. Они ждут за дверью. Я сказал им, что этим утром вы, скорее всего, будете оплакивать погибшего.
      — Нет, для этого еще не время. Пригласи этих очень важных персон войти.
      Но пока отряд из дюжины мужчин Рендела входил в зал, который Снолли отвел для ведения официальных дел Нового Водда, он провел по глазам дрожащей рукой. А потом встал, как положено, и протянул невооруженную руку дружбы тому, кто, несмотря на свою юность, казался главным в делегации. Молодой человек, весь в оборках, кружевах, духах и бархате, прикоснулся к руке Снолли одними только кончиками пальцев.
      — Я принц Флориан Ренделский, — объявил юноша на торговом наречии, которое знали все. Говорил он медленно, подбирая слова, с сильным акцентом и очень жеманно. Было ясно, что этот язык ему непривычен. — И я обращаюсь…
      — К Снолли, военачальнику и предводителю Нового Волда.
      Флориан улыбнулся.
      — Новый Волд, вот как? Мы давно знаем эти земли как владения Ясеня. Но это неважно…
      Он повернулся и махнул рукой. Один из сопровождавших принца людей шагнул вперед.
      — Я — граф Дакен, один из друзей принца Флориана. Принц не очень свободно говорит на торговом наречии, хотя понимает его достаточно хорошо. Поэтому о важных вопросах я буду говорить за него. Мы пришли с миром. Как вы видите, все мечи перевязаны лентами миролюбия.
      — Я знал это еще до того, как вы вошли в эти двери. Никто из моих людей не позволил бы вам войти сюда без подобного знака ваших намерений. — Снолли позволил себе улыбнуться. — Им хочется меня защищать.
      — О, я не сомневаюсь, что, несмотря на ваши годы, вы по-прежнему хороший воин, — проговорил Флориан с безразличием молодости.
      Снолли нахмурился, не пытаясь скрыть своего недовольства.
      — Вам следует знать, что вы прибыли в плохое время. Даже при самых лучших обстоятельствах — а сейчас не такой момент, — я не терплю жеманных придворных манер. Поэтому я вынужден просить вас прямо изложить ваше дело.
      Похоже было, что Флориана его слова несколько ошарашили. Принц осмотрелся, явно досадуя на простоту обстановки и отсутствие хотя бы достаточно удобной мебели, но проглотил слова, которые просились на его язык.
      Дакен ловко подхватил разговор.
      — Тогда, прямо говоря, дело моего принца заключается в следующем. Он хочет заключить с вами договор. У нас есть общие враги, а пословица гласит, что враг моего врага может и не быть мне другом, но в опасные времена этого может оказаться достаточно.
      Снолли поднял брови.
      — Об этом стоит подумать, друг Флориан. Принц Флориан, — поправился он, заметив, как потемнело лицо принца. Юный королевич легко обижался. Это было полезно знать. — Пожалуйста, не обижайтесь на отца, который в эту минуту не много смущен. Мой сын недавно погиб.
      — Мои соболезнования по случаю вашей большой потери, — сказал принц.
      — Вам не понять, насколько она велика, если вы не имеете собственных сыновей.
      — Насколько мне известно, у меня сыновей нет. Я еще не женат.
      Принц даже захихикал своей шутке, и кое-кто из его свиты улыбнулся. Снолли постарался, чтобы выражение его лица не изменилось.
      — Благодарю вас за понимание, — кивнул он. — Пожалуйста, знайте: договор между нами и королевством Рендел — это то, чего мы весьма желаем. Однако я прошу вас немного подождать. Мы не можем обсуждать условия договора, пока не кончится время траура в соответствии с обычаем. Положение моего сына было сродни вашему собственному положению — его тоже можно считать принцем. Поймите это.
      Флориан все-таки понял, что ему нельзя оскорбляться на эти слова, — хотя Снолли видел, что юному принцу этого хотелось бы. И в самом деле, как его смеют сравнивать с какими-то дикарями… Дакен прикоснулся к локтю Флориана.
      — Мы можем оставить этим добрым людям проект договора и встретиться с ними позже, когда их горе хотя бы чуть-чуть утихнет. К этому времени они успеют ознакомиться с его условиями — на которые, конечно же, согласятся, — а также приготовить для нас всех пир. Что скажете на это, ваше высочество?
      — А, ладно, — ответил Флориан с досадой. — Но все равно… уж очень сюда долго добираться.
      — Передайте свою бумагу Касаи — вот ему. Он один из моих доверенных советников. Баланд, должность которого соответствует вашему сенешалю, с радостью снабдит вас едой и питьем из наших запасов. Мы бежали из своих земель, почти ничего не захватив, и наши припасы в дороге сильно истощились. Как вы видите, у нас нет даже достаточного количества стульев, чтобы вы все могли устроиться с удобством, нет и стола, за которым можно было бы обсудить ваше безусловно интересное предложение. Однако то, чем мы сможем поделиться, мы с радостью вам предложим.
      — Вы очень любезны, — сказал человек, говоривший от лица Флориана. — И не для всех великих властителей важны стулья. Благодарю вас… каким титулом мне называть вас?
      — «Вождь» меня устроит. Так меня называют мои люди.
      — Мы благодарим вас, вождь. Мы оставим вас горевать о вашей потере и будем ждать вашего посланца с известием о том, что наши переговоры могут успешно завершиться.
      С вежливым поклоном Дакен достал из специального футляра свиток бумаги, перевязанный красной лентой и увешанный печатями. Свиток он передал Касаи. После этого посланцы королевства удалились, чуть ли не силком выталкивая принца Флориана из зала.
      До Снолли донесся немного гнусавый голос принца, громко выражавшего свое недовольство. Оказалось, что торговое наречие очень близко к языку, на котором говорили в Ренделе. Снолли смог уловить кое-какие слова и понял, что Флориан недоволен в основном тем, что не будет ни пира, ни выпивки, ни возможности познакомиться с чарами девиц Морских Бродяг.
      Оставшийся со Снолли Касаи подал голос.
      — Мне даже не нужен Барабан Духов, чтобы понять этого человека. Он несет беды, вождь.
      — И мне не нужен твой барабан, чтобы это понять: я увидел это с первого же взгляда. Жеманный извращенец. Он и вправду так плох, как о нем говорят. Даже хуже.
      Снолли тяжело вздохнул.
      — А еще мне интересно было бы узнать, почему они явились заключать с нами договор, хотя по всем правилам и обычаям должно быть наоборот. В конце концов, можно считать, что мы здесь захватчики, — заметил Касаи. — Казалось бы, они должны были постараться нас изгнать, а не предлагать нам свою дружбу.
      — Это не так уж важно. Порой приходится вести переговоры с теми, кого при других условиях мы бы презирали. И, похоже, сейчас именно такое время. Более того, мы еще даже не прочли предлагаемое нам соглашение и понятия не имеем, что в нем написано. Очень может быть, что оно нам не понравится. Однако этот вопрос мы будем решать не сегодня. Так. Те разведчики, которые были с Оберном, сейчас здесь?
      — Они за дверью. И если бы не появление принца Флориана, они уже давно предстали бы перед вами.
      — Дай им поесть и выпить и скажи, что уже через час мы выезжаем. Нам надо привезли тело Оберна, чтобы устроить должные похороны.
      — Да, предводитель, хотя я предложил бы подождать до утра. Ночь близка.
      — Нет, я должен ехать. А вот ты останешься здесь. Я хочу, чтобы ты прочел этот договор, и мы обсудим его после моего возвращения. О… И еще, пожалуйста, пошли вестника к Ниэв и сообщи ей печальное известие.
      Касаи кивнул и ушел из зала советов, унося с собой свиток с договором.
      Эта ночь была для Снолли очень долгой. Они чуть ли не целую вечность добирались до того места, где Морские Бродяги пересекли наконец реку и попали на территорию Трясины. У Морских Бродяг не принято было, чтобы воины много времени проводили со своими детьми. Пока Снолли не получил известия о гибели Оберна, он даже не подозревал о том, как он привязан к молодому воину. Оберн всегда был рядом — спокойный, решительный, надежный. Лучшего телохранителя не мог бы пожелать себе ни один отец, тем более вождь такого высокого ранга, как Снолли. Уход Оберна нанесет Новому Волду немалый ущерб. Снолли решил обращать теперь побольше внимания на сына Оберна — как только мальчишка подрастет достаточно.
      Однако хотя они облазили весь район, где гигантские птицы напали на отряд Морских Бродяг, и нашли то место, где Оберна видели перед падением, отыскать тело им не удалось. Касер вызвался спуститься вниз по обрыву и искал Оберна там, пока остальные стояли начеку, готовые отразить новое нападение мерзких трясинных птиц, которые могли появиться в любую минуту. Но все его усилия оказались тщетными: он ничего не нашел.
      — Там, куда он упал, листья смяты и ветки сломаны, но тела нет. Мы боимся, что его забрали, — с трудом проговорил запыхавшийся Касер, вернувшись на вершину скал. — Говорят, в Трясине живут жуткие твари, которые подбирают все, что им удастся найти…
      — Молчи! — сдавленным голосом произнес Снолли. — Я не допускаю мысли о том, что останки моего сына съедены чудовищами. Давайте просто скажем, что сейчас он для нас потерян, но настанет день, когда мы его найдем и устроим ему подобающее погребение.
      Члены поискового отряда поклонились в знак согласия, хотя на многих лицах отразилось сомнение. Да Снолли и сам знал, что его предложение — всего лишь пустое притворство.

18