Раэль Кофорт на “Северной звезде” глубоко вздохнула и тут же ощутила чувство вины. Она глядела на пар от своего дыхания, расходящийся вокруг кустов помидоров с корнями в воздухе. Но здесь, в гидропонном отсеке, ее углекислый газ по крайней мере быстро утилизуется, и растения преобразуют его в кислород. Проблема в том, что в других местах корабля это происходит гораздо дольше. Аварийные вентиляторы не справлялись — Торговцы “Ариадны” явно были привычны к более высокому уровню двуокиси углерода.
      Они также были привычны и к более низкой температуре: на таком расстоянии от солнца и при отключенных машинах “Северная звезда” неуклонно остывала. Кости соорудил кое-какие нагревательные элементы, но использовать их можно было лишь в самых удаленных точках орбиты.
      И потому Раэль и вся остальная команда почти все время жили теперь в гидропонной лаборатории, делая только вылазки для работы, с которых высокий уровень углекислого газа и холод загоняли их обратно в гидропонный отсек.
      Она поправила терминал данных у себя на коленях, ощутив при этом движении легкую головную боль. Так всегда бывало здесь, в джунглях в центре корабля. В остальных местах по мере нарастания уровня двуокиси углерода росла и головная боль, сопровождающаяся забытьем и учащением дыхания. Она предупредила всех, чего следует ждать при отключении энергии, и хотя никто не жаловался, она знала, что остальные страдают от тех же симптомов не меньше ее.
      Помогало наличие работы, которую надо делать. Она пробегала данные планетарных наблюдений;
      Джеллико и Йа ей помогали. Ее терминал данных был подключен к корабельному компьютеру с помощью дистанционной низкоэнергетической инфракрасной связи. Очень низкая потребляемая мощность компьютеров, находящихся глубоко внутри корабля, как и лаборатория гидропоники, не давала возможности их обнаружить. Медицинское образование Раэль ставило перед ней вопрос: каково воздействие высочайших уровней электромагнитных полей Геспериды-4 на экипаж “Королевы Солнца”? — а это наводило на мысль построить модель системы бурь.
      Работа шла медленно, и она часто перепроверяла данные, поскольку получаемые результаты казались невероятными. Но перепроверки показывали то же самое: экипаж “Королевы” в серьезной опасности. Раэль, отвлекаясь от собственного дискомфорта, думала, как действует на планете экипаж “Королевы”. И что происходит с выжившими с “Ариадны”? Вообще, они из пиратов — или нет? Но основная мысль была о том, как воздействует на людей электромагнитное поле планеты. Они там уже больше двух недель.
      От ряда спальных гамаков по периметру лаборатории донесся приглушенный зевок. Раэль обернулась и увидела, что Стин Уилкокс сел и протирает глаза. Куртка его сбилась и вспучилась; Раэль улыбнулась, увидев, как Стин ее расстегнул и оттуда выскочила черно-белая кошка.
      Кошка привычным движением оттолкнулась от переборки, пола и потолка, потом нырнула в люк, вильнув хвостом, и направилась по своим делам.
      — Отлично согревает, — буркнул Уилкокс.
      Раэль молча достала банку джекека и бросила ему. Кивнув в благодарность, навигатор ее поймал, щелкнул кнопкой нагрева и вскрыл банку. Отпил и закрыл глаза.
      Из ранних отчетов Джеллико — они были особенно подробны — она знала, насколько холодно в ходовой рубке. Расположенная в центре корабля, с самым высоким уровнем влажности и в присутствии людей и кошек гидропонная лаборатория была самым приятным для жизни местом.
      Раэль усилием воли заставила себя вернуться к работе, когда у люка снова возникло движение, и капитан вернулся из ходовой рубки с последней проверки. Поскольку корабль летел вслепую, если не считать редких и быстрых выглядываний в безопасных точках орбиты, постоянные вахты не были нужны. А если бы пираты их нашли, они все равно не успели бы разогреть двигатели достаточно быстро, чтобы уйти.
      Но пока что пираты их не нашли, и они, отскакивая, как бильярдный шар, то от высокой орбиты, то от низкой, мотались вокруг планеты и лун.
      Раэль уже не могла дождаться следующего подхода к планете, когда можно будет снова обновить воздух, отрегулировать хоть ненадолго температуру и сделать еще кое-какие необходимые вещи.
      Она внимательно посмотрела в лицо Джеллико и не нашла ничего тревожного.
      Это были очень долгие две недели — иногда во сне ей казалось, что они мечутся в этой системе вечно и никогда из нее не выйдут. Но при последней проверке Джеллико был в достаточной степени доволен сложным курсом, который они со Стином выработали и который пока потребовал лишь одной коррекции. Ее, конечно, тоже выполнили рядом с планетой, чтобы скрыть свое присутствие в электромагнитной буре.
      Джеллико залез в гамак рядом с ней — она видела, как оттопыривается его куртка, и засмеялась, на этот раз вслух, когда он расстегнул куртку и оттуда высунулась вторая кошка.
      Глаза Джеллико засветились юмором:
      — Я это сделал приказом. Никто не выходит на дежурство в ходовую рубку, не взяв с собой кошку. С кошкой можно выдержать холод куда дольше — на самом деле это углекислый газ загнал меня обратно, а не холод.
      Альфа (или Омега? Они выглядели совершенно одинаково.) спрыгнула с койки, громко замяукала и исчезла в люке.
      — Как идет твоя работа? — спросил Джеллико. Не формулируемая никем вслух потребность общаться была вызвана необходимостью чем-то занять бесконечное время. Она могла ответить двумя-тремя словами, но вместо этого стала рассказывать:
      — Танг мне помогал. Он соорудил для меня несколько изящных матриц, чтобы компенсировать низкое напряжение. В модели, которую я строю, учитывается солнечная энергия, циклы солнечной активности, вулканическая деятельность, океанские течения и все остальное.
      — По данным от спутников наблюдения? — спросил капитан.
      — Танг прочел самые свежие данные во время нашего последнего включения питания, — ответила она, кивнув. — Захватывающая картина, если не пугающая. У меня есть мысль, что среди научной общественности эти данные вызовут значительный интерес.
      — Что должно принести нам значительную прибыль, — сказал Джеллико. — Что ж, мы ее заработали.
      "Если доживем до того, чтобы ее потратить”. Этого она вслух не сказала, но по сузившимся глазам капитана поняла, что он подумал о том же.
      — Надо бы вылези и посмотреть, не нужна ли Кости помощь в машинном отделении, — сказал Стин.
      Раэль ценила старания команды оставлять капитана время от времени наедине с женой. Они жили в тесноте этого узкого пространства, и каждый слишком ощущал присутствие других. Она, со своей стороны, также старалась иногда оставлять мужчин одних, чтобы они могли хоть переодеться спокойно — или поговорить по-мужски, без вежливых слов, которых требовало присутствие жены капитана.
      Вежливость, которая исчезала, когда ей приходилось выполнять функции врача. Тогда она превращалась в безличного и бесполого медицинского работника — изменение, порожденное уважением к ее медицинскому образованию. Еще одна искорка человечности, которую она тоже ценила.
      Джеллико прищурился на терминал данных у нее на коленях.
      Раэль с трудом собрала свои мысли, чтобы вернуться к прерванной работе.
      — Эти данные верны? — спросил он.
      — Конечно, — ответила она.
      Лицо Джеллико посуровело, и Раэль поняла, что его мысли обратились от научных данных к тем восьмерым членам экипажа, которые были пойманы внизу на планете, где собиралась ионная буря.
      — Они не будут стартовать еще примерно... — Он снова прищурился на данные.
      — Похоже, еще дней десять. Если бы я была там внизу, я бы определила их как восемь для страховки, — сказала Раэль, и внутри у нее все сжалось, когда она вводила информацию с клавиатуры. — Да, десять дней.
      Джеллико медленно вдохнул и потер виски. Глаза его открылись, и их синий взгляд застыл.
      — Рип будет ждать до последней минуты, пока не соберет столько руды, сколько сможет.
      Раэль посмотрела на цифры и покачала головой. Очень слабым утешением было знать, что Крейг Тау тоже на “Королеве” и у него есть те же данные, что и у нее, и он сможет довести это до ушей Рипа. Но с какими еще проблемами приходится Рипу иметь дело?
      Мисеал в это время думал о стратегии.
      — ..потому что есть только один способ синхронизировать корабли, не имея связи, — это очевидное время рандеву.
      Его лицо прояснилось, и он стукнул себя кулаком по ладони.
      — Вот оно! Вот так он и сделает. А это значит, что нам нужно придумать разумный план.
      Он выпрыгнул из гамака и исчез с быстротой и грацией, напомнившей Раэль кошек.

***

      — Первый вопрос, который мне приходит на ум, — сказал ван Райк чуть позже, — это додумались ли пираты до тех же заключений.
      Они все собрались в гидропонном отсеке.
      Кости хмыкнул.
      — Для этого у них должна быть хорошая аппаратура поиска. И они должны знать о спутниках наблюдения.
      — Это точно, — сказала Раэль. — Но они могут не знать, как интерпретировать данные со спутников — если даже они их читают. Пираты вкладывают деньги в оружие, а не в ученых на борту.
      Танг Йа утвердительно кивнул.
      — Они должны были видеть это световое представление там, внизу. Даже идиот сообразит, что оно к чему-то ведет. Но я согласен с Раэль: у них не может быть данных, чтобы рассчитать срок.
      — Если так, то преимущество у нас, — сказал Стин Уилкокс, обхватив руками банку джекека.
      — Знают они или нет, мы должны делать то, что имеет смысл, — заявил Джеллико. — Я почти уверен, что Рип сейчас смотрит там внизу на такую же модель и постарается уложиться в крайний срок. Кроме того, ионная буря даст ему некоторую защиту.
      Стин заметил:
      — Мы можем понаблюдать за орбитой пиратов, когда подойдет срок. И это нам должно сказать, додумались ли они до той же мысли.
      — Так к чему же это нас приводит? — спросил Карл Кости.
      Джеллико ткнул пальцем в сторону планеты:
      — Ждать там, где они в последний раз должны были нас искать — точно над “Королевой” под прикрытием электромагнитной бури. Может быть, мы сможем их чуть потрепать, когда “Королева” взлетит.
      Карл нахмурился, потом выражение его грубоватого лица изменилось.
      — Тень Тереона! Это приятная мысль.
      — Приятная и чертовски опасная, — возразил Стин. — Если у этих шверов есть на вооружении коллоидные бластеры, у нас абсолютно не будет защиты. А если мы будем висеть точно над “Королевой” и они до этого допрут, нам даже не придется рисовать мишень с яблочком на борту корабля.
      Кости мотнул подбородком в сторону терминала Раэль, который был поставлен так, чтобы все могли видеть.
      — Возникающая солнечная буря искажает электромагнитные поля вокруг Геспериды, так что у бластеров будет ошибка наведения. А заряженные частицы из настроенных плазменных двигателей могут натворить чертовские разрушения.
      Раэль, поняв, кивнула. Стин и Мисеал вместе с Кости были в ракетном отсеке, помогая ему настроить сопла в условиях чудовищной магнитной бури, свирепствующей вокруг Геспериды-4. Кости говорил, что такой мерзкой погоды он в космосе в жизни не видел. Очень трудно будет нацелить бластеры в магнитопаузе Геспериды или ее лун — на краю их магнитных полей, где потоки солнечного ветра беспорядочны и непредсказуемы.
      — И это делает битву возможной, — сказал Джеллико, беря терминал в руки. — Мы знаем, где они должны быть, чтобы иметь шанс ударить по нам.
      Они со Станом и ван Райком углубились в серьезное обсуждение трехмерной тактики. Раэль, заглянув Джеллико через плечо, смотрела, как меняются графики, когда они прогоняли имитацию возможных действий пиратов. В этой области у нее были только отрывочные знания, и она смотрела, как внимательно наблюдает за ними Йа, очевидно, с теми же мыслями. Компьютеры и аппаратуру связи он знал так, что даже страшно подумать. Неопределенность человеческих действий была вне его понимания.
      Люди — это была ее область изучения. Но не люди на войне — она знала, как латать их потом или как справляться со страшными эмоциональными последствиями, если латание не помогало. Она ненавидела войну — бессмысленное разрушение, страшный упадок. В ее глазах не существовало цели, оправдывающей такое средство. Хотя она по всем предметам получала в детстве самые высокие оценки на тестах, ей никогда не было трудно отвергнуть предложение пройти военное обучение.
      Дискуссия резко оборвалась, и она поняла, что не слышала результата — отвлеклась Не то чтобы это было важно. Решения, которые надо было принять, приняты; Джеллико со своей характерной быстротой переключил терминал снова на программу Раэль и вылетел из гидропонного отсека.
      — Изменение курса? — спросила Раэль, глядя на Яна ван Райка.
      — Конечно, доктор, — ответил грузовой помощник с довольным видом. — Он собирается ввести необходимые изменения курса на ближайшие несколько дней, чтобы вывести нас на синхронную орбиту без особой затраты энергии, отчего мы были бы более заметны.
      На худом и угрюмом лице Стина играла непонятная улыбка, когда он подтянулся на руках в свой гамак.
      — Черт, ну и быстро он сечет! — сказал Стин тихо. — В навигационной школе я был первым по тактике, для меня это было вроде игры — но он забивает меня начисто каждый раз. Не то чтобы мне этого хотелось, но интересно, почему он не пошел в военные.
      — Наш капитан был воспитан в военной семье, — ответил ван Райк, и Раэль кивнула. Мисеал Джеллико редко говорил о своем прошлом, но иногда по его замечаниям или наблюдениям внимательный слушатель мог составить вполне связную картину.
      — И у него долгая память, — добавил Йа. — Еще одна, наверное, фамильная черта, кроме ума и честности. Я так думаю, что все это было сделано одной идиотской командой какого-то мошенника или дурака при власти — и он ушел.
      — Капитан Вольной Торговли сам себе хозяин, — сказал Стин.
      — У него дар командования, — тихо произнесла Раэль.
      — И такой дар мог открыть в себе Рип, — вполголоса промолвил Ян, доставая себе банку джекека.
      Все как-то вдруг затихли, и Раэль, чувствительная всегда к атмосфере и настроению, подумала, не, сомневаются ли они в этом молодом человеке. Не в его способностях, а в том, что кто-то с таким недолгим опытом командования может справиться с обстоятельствами, которые даже для опытного капитана были бы испытанием. Он сделает так, как надо, или Мисеал просто проецирует себя на место Рипа и надеется?
      Этого они не узнают до последней минуты.
      Борясь с головной болью, которая норовила вернуться в любой момент, Раэль решила, что хватит ломать голову. Время закапываться в работу и надеяться, что так ожидание пройдет быстрее.

      Али в своей каюте бросил снаряжение на койку и полез в аптечку в ящике стола.
      — Это может снизить скорость мысли, — предупреждал его Крейг. — Не говоря уже о быстроте реакций. Если ты чувствуешь, что это лекарство тебе необходимо, принимай хотя бы самые малые дозы.
      Али не хотел ставить под удар других. С другой стороны, человек с половиной мозга мог браться за те работы, где рисковал только собой.
      Сейчас ему предстояла перспектива быть запертым в тесном помещении на долгие часы с Дэйном и Джаспером, причем все они будут под страшным напряжением.
      Он решительно наклонился, взял полную дозу лекарства и проглотил. Потом влез в свое зимнее снаряжение, кривясь от горького вкуса таблеток, но со злостью радуясь появлению невидимого ватного одеяла, окутывавшего его разум. По крайней мере частично, чтобы весь разум не изливался в чужие.
      Это замедляло скорость мышления, но он знал свои мыслительные процессы, а реакции его и так были быстрее, чем у большинства людей.
      Докучала только мысль, что пусть другие не так быстры, они все же не глупы. Они видели замедление его действий — он замечал это по случайным взглядам, поджатым губам. Никто с ним этого не обсуждал, чего он, собственно, и хотел. Они также, насколько он мог судить (а он пытался это определить), не обсуждали это между собой. Они вообще об этом не говорили.
      Отлично. Не говорить об этом, скрывать эффект, и это уйдет. Засохнет и умрет, как трава без воды или как никогда не используемая мышца. Вполне имеет смысл.
      Отличный способ бороться с тем, что вообще смысла не имеет.
      Али вытолкнул эти мысли из головы, недовольный сам собой, потому, что позволил им закрасться в свой разум даже на секунду.
      Он поспешил в кают-компанию, где уже собрались остальные.
      — Изменения в планах? — спросил он.
      — Давайте двигаться, — произнес Дэйн Тор-сон, сунув ему в руки горячую кружку.
      Али отпил полкружки джекека, не обращая внимания на легкое жжение. Он радовался горячему теплу изнутри Дольше можно будет вытерпеть холод.
      Он допил остаток, заморгал от жжения в глазах, поставил кружку и пошел за массивной фигурой Дэйна в грузовой ангар. Когда все оделись, Викинг был похож на татха, только он не был мохнатым и не пах промокшей псиной.
      Али влез во флиттер. Ни одного татха с ними еще не было, но запах в машине держался с их прежних посещений. Али приходилось дышать ртом. Других это, кажется, не беспокоило — даже Синбад, корабельный кот, вроде бы татхам симпатизировал, а ведь можно было подумать, что кота запах отпугнет.
      Но лекарство, кажется, помогало и в этом, как заметил Али. Оно вообще приглушало все чувства. Али закрыл глаза, пытаясь привыкнуть к запаху. Ему нравились татхи как личности, и у них в лагере, где все время дул ветер, их было легче выносить. Конечно, он не мог попросить их вымыть мех — с него были бы смыты естественные жиры, которые защищают организм от перепадов температуры и влажности.
      Али снова открыл глаза, когда Штотц выводил флиттер из люка грузового отсека. Он сильно подозревал, что был в этом коллективе еще один, испытывающий отвращение к запаху татхов, и это — утонченный врач кошачьей породы Конечно, Сиер ничего не сказал бы, но Али заметил, как встает дыбом серебристая шерсть на изящной шее медика, когда в закрытое помещение внезапно входит татх, сопровождаемый неизбежным запахом.