Он полз на четвереньках сквозь клубы пара в жидкой грязи, грозившей проглотить его. Он не мог дышать... но должен был идти... уходить... выбираться...
      Его костлявое длинное тело лежало на кровати, широко раскинув руки.
      Пальцы его слабо комкали грязное покрывало, а голова медленно, но неудержимо кружилась. Взгляд его не мог оторваться от конца узкой полки.
      Влажная жара, клейкая грязь держали его, но он должен был идти. Это было необходимо. Он должен был ИДТИ! Он тяжело дышал, все тело его дрожало и сотрясалось. Он попытался приподняться... Он видит... глаза передали это сообщение мозгу... он видит, что ползет по парящему болоту. С трудом приподняв голову, он посмотрел на стены, которые поднимались и опускались в такт его дыханию.
      Дэйн Торсон, помощник суперкарго, вольный торговец «Королевы Солнца», земной регистр 65-72-49-10-ДЖК – он прочел эти слова, как будто они были пламенной надписью на стене. И они имели смысл? Он... Он Дэйн Торсон!.. А «Королева Солнца»?
      С выдохом похожим на стон, он оттолкнулся и сел. Теперь он лежал на кровати... нет сидел на ней. И хотя он крепко держался, кровать под ним плавно поднималась и опускалась.
      Но установление собственной личности как будто сняло какой-то барьер в мозгу. Он может думать. Голова кружится так, что в любой момент он может потерять сознание, но он все же может рассортировать события недавнего прошлого или хотя бы его части. Он Дэйн Торсон – исполняющий обязанности суперкарго «Королевы Солнца», потому, что Ван Райк, его начальник улетел и присоединится к ним только в конце пути. А «Королева Солнца» – вольный торговец.
      Но осторожно поворачивая голову, чтобы не упасть, он знал, что это неправда. Это не знакомая до мелочей каюта на борту корабля – это какая-то комната. Он заставил себя всматриваться в окружающее в поисках помощи для ослабевшей памяти. Кровать, на которой он лежит, два защелкивающихся сиденья у стены, окон нет, две двери, обе закрытые. Слабый свет исходил от лампы на потолке. Голая комната, похожая на камеру. Камера... что-то начало проясняться.
      Их задержал патруль. Это камера... Нет... Они сели на Ксечо и были готовы лететь на Трьюс в свой первый почтовый рейс.
      Лететь! Это слово как будто ударило. Дэйн попытался встать, но это ему удалось только со второй попытки. Он чуть не упал, но удержался за стенку. Его буквально выворачивало на изнанку. Ухватившись за ручку ближайшей двери, он открыл ее своим весом и увидел, что какой-то милосердный инстинкт привел его в туалет. Его вырвало.
      Все еще сотрясаясь от спазм, он ухитрился как-то пустить воду и плеснуть себе на лицо и шею. Вода попала на куртку и тут он обратил внимание, что на нем нет его форменной куртки, хотя брюки и космические башмаки остались.
      Вода, рвота, и как это ни странно, последнее открытие еще дальше увели его от страшного мира тумана. Он вернулся в комнату. Последнее ясное воспоминание... Какое? Сообщение... Что за сообщение? Необходимо взять посылку! На мгновение перед его мысленным взором ярко вспыхнула картина: контора суперкарго на «Королеве», у двери стоит Тан Я – инженер связист.
      Пришло перед самым стартом... перед самым стартом! «Королева» готова к отлету.
      Его охватила паника. Он не знал, что случилось. Сообщение... и он должен был покинуть корабль... Но где же он? И что еще важнее... сколько времени он провалялся здесь без сознания... Потому, что у «Королевы» график, тем более строгий, что она теперь почтовый корабль. Давно ли он здесь? Они не могли улететь без него. Как? Почему? Где?
      Дэйн ладонью вытер пот со лба. Странно, он буквально весь был покрыт потом, и в то же время внутри у него был мертвящий холод. Где-то тут была одежда... Он вернулся к постели и начал рыться в лежащих на ней тряпках.
      Не его. Не скромная коричневая одежда космонавта, а кричащие хотя и поблекшие одежды, со сложной вышивкой. Но из-за холода он решил все же одеться. Потом он направился к другой двери, той, которая должна была вывести его отсюда... Где бы он ни был. «Королева» должна взлететь, а он не на борту.
      Ноги по-прежнему подгибались, но он заставлял упрямо себя идти. Дверь подалась от слабого нажима и он оказался в коридоре с длинными рядами закрытых дверей по обе стороны. В дальнем конце арка, а за ней движение и шум. Дэйн направился туда, по-прежнему пытаясь припомнить события последнего времени. Сообщение о посылке... Он должен был немедленно покинуть «Королеву». Здесь он остановился и еще раз оглядел себя. Ботинки, брюки, чужая куртка, слишком тугая и короткая для него, пояс... да, как будто на месте, однако...
      Он проверил одной рукой. Все карманы были пусты, за исключением того, где находился жетон. Но это и понятно. Никто не мог воспользоваться его личным жетоном. Он настроен только на организм Дэйна. Стоит кому-нибудь взять жетон, и через несколько минут вся его информация будет стерта.
      Итак, его ограбили...
      Но почему комната? Если его ударили, то почему не оставили на месте?
      Он осторожно ощупал голову – никаких шишек или синяков. Конечно, и нервный удар может свалить человека, или если в лицо ему дунули усыпляющим газом... Но почему комната?
      Но сейчас не время было разгадывать загадки. «Королева» и старт! Он должен быть на корабле! А он где? Много ли у него времени? Но если он не вернулся, корабль конечно же не стартовал. Его должны искать. Экипаж «Королевы» связан слишком крепкой дружбой, чтобы оставить товарища на планете, не попытавшись отыскать его.
      Двигаться стало легче, в голове прояснилось. Дэйн плотнее запахнул куртку, хотя застегнуть ее не смог. Дойдя до арки, он выглянул наружу.
      Большое помещение было знакомо ему. Половину стен занимали киоски с циферблатами для быстрого набора заказа. Во второй половине находился робот-регистратор, пункт приема новостей, телеграмм и экраны связи. Это...
      Это...
      Он не мог вспомнить названия, но это была одна из маленьких припортовых гостиниц предназначенных, главным образом, для членов экипажей, ожидающих взлета. Только вчера он обедал за тем столиком с Рипом Шенноном и Али Камилом... Вчера ли?
      «Королева Солнца» и время взлета... Паническая спешка снова охватила его. По крайней мере он недалеко от порта, хотя на этой планете, где сухая земля была лишь узким островом-архипелагом среди мелких парящих морей, невозможно было уйти далеко от порта, оставаясь все на том же клочке земли.
      Но все это сейчас не имело значения. Он должен вернуться на «Королеву». Эта мысль занимала теперь все его внимание. Он сделал один осторожный шаг, другой, еще направляясь к ближайшей двери.
      Видели ли его люди, сидящие в киосках? Может быть они захотят остановить его? А может им покажется, что ему нужна помощь... Но ему нужно на «Королеву».
      Дэйн не знал привлек ли он чье-либо внимание, да это его и не волновало. Вид свободного скутера у самого входа наполнил его непередаваемым счастьем. Падая на сидение, он вытащил жетон, сунул его в щель и нажал на клавишу «ХОД».
      И тут же посмотрел на посадочную площадку. Один, два, три корабля. И последний в ряду «Королева Солнца»! Он успеет. Скутер несся на предельной скорости, хотя Дэйн не помнил сам как включил его. Как будто машина сама ощутила его страх и нетерпение.
      Грузовой люк закрыт. Конечно, он сам же закрыл его. Трап еще опущен.
      Вывалившись из скутера, Дэйн одной рукой зацепился за поручни трапа, другой засунул жетон в карман. Он сделал шаг, другой и обессиленно привалился к стойкам поручня. Снова вернулась слабость и головокружение. В этот момент трап дрогнул и, укорачиваясь, стал подниматься в люк. Корабль готовился к старту.
      Дэйн сделал конвульсивное движение и скатился с начавшего складываться трапа на пол переходной камеры. Добраться до своей каюты и привязаться он не успеет. Куда же? Ближе всех каюта Ван Райка, вверх по лестнице. Собственное тело превратилось во врага, которого нужно было одолеть. Дэйн смутно осознавал свою схватку с лестницей и почти не помнил, как упал в раскрытую дверь каюты, добрался до койки, рухнул на нее и тут же потерял сознание.
      На этот раз никакого сновидения о ползании по парящему болоту.
      Тяжелое давление на грудь, хрипящее дыхание в подбородок. Дэйн открыл глаза и встретился с вопрошающим кошачьим взглядом. Синдбад, корабельный кот, снова уткнулся в него носом и впился когтями в грудь.
      Синдбад! Значит он на «Королеве Солнца», и они в космосе. Огромное облегчение охватило Дэйна.
      И тут он впервые смог подумать о чем-то ином, кроме необходимости добраться вовремя до «Королевы Солнца». Он отправился за посылкой. Где-то на него напали и ограбили. Но после того, как он взял посылку или до того?
      Новое беспокойство охватило его. Если он дал расписку, значит он, точнее «Королева Солнца», отвечает за утрату. Чем быстрее он доложит капитану Джелико, тем лучше.
      – Да, – сказал он вслух, отталкивая Синдбада и садясь, – Надо увидеть капитана.
      Первое пробуждение в гостинице было жестоким. Это оказалось почти таким же. Ухватившись за край койки, он закрыл глаза, неуверенный, что сможет двигаться. На стене коммутатор. Добраться до него, позвать на помощь... Яд? Неужели они... эти загадочные они... или он... тот, кто организовал нападение, отравил его? Однажды с ним было уже нечто подобное.
      После удачной охоты на гарпов на планете Саргол он должен был выпить церемониальный напиток и дорого заплатил за него позже. Тау... врач Тау...
      Дэйн стиснул зубы, ухватился за висевший на стене стеллаж с микрофильмами Ван Райка и подтянулся. Ему удалось снять микрофон, но он не был уверен, что нажал на кнопку лазарета: все расплылось перед глазами.
      Дэйн боялся возвращаться на койку. Тошнота была слабее, когда он стоял. Может быть надо идти и самому доложить все капитану.
      Он услышал предупреждающее ворчание Синдбада, когда его нога коснулась чего-то мягкого. Большой кот, чье достоинство было оскорблено прикосновением к хвосту, когтями впился в башмак Дэйна.
      – Прости, – Дэйн попытался обойти кота, прорваться к двери, к колодцу лестницы. Он неуверенно водил перед собой руками. Капитан... он должен доложить...
      – Что за?..
      Дэйн не наступил на голову человеку, поднимавшемуся навстречу по крутой лестнице, но был близок к этому. Как и с Синдбадом, он попытался избежать столкновения и отшатнулся так далеко, что упал бы, если бы встречный не подхватил его. Прекрасное лицо Али Камила качнулось взад и вперед. Рука помощника инженера прочно держала его.
      – Должен... доложить... Джелико...
      – Во имя пяти имен Стейфола, – лицо Камила прояснилось, а потом снова расплылось.
      – Джелико, – повторил Дэйн. Он знал, что говорит, но не слышал собственного голоса. И не мог высвободиться из хватки Камила.
      – Пошли вниз.
      Не вниз, вверх! Он должен увидеть Джелико...
      Он на лестнице, Али должен понять. Но они спускаются, спускаются...
      Дэйн потряс головой, чтобы хоть немного прояснить ее, но ему стало лишь еще хуже. Он не осмелился двигаться и вцепился в лестницу – единственную неподвижную точку опоры в этом вращающемся мире.
      Его держали. Он слышал голоса, но не понимал о чем они говорят.
      – Доложить... – из последних сил хриплым шепотом произнес он.
      С ним было двое, Али и еще кто-то. Дэйн не мог повернуть голову, чтобы посмотреть. Когда его вносили в каюту, Дэйн висел мешком между ними.
      На какое-то время туман рассеялся... Он по-прежнему висел между двумя поддерживающими его людьми, но сейчас он мог видеть, как будто шок от того, что он видел перед собой на койке, вырвал его из беспамятства.
      Спящий лежал неподвижно, ремни не расстегнуты, как будто он еще не пришел в себя после старта. Одежда, голова, лицо...
      Дэйн вырвался из рук поддерживающих его людей. Должно быть их изумление было не меньше. Дэйн, спотыкаясь, сделал шаг к другой койке и уставился на лежащего. У него были закрыты глаза. Очевидно спит или без сознания. Держась одной рукой за стенку, чтобы не потерять равновесия, Дэйн вытянул другую. Он хотел коснуться, убедиться, что тот, другой действительно лежит здесь, что глаза его не обманывают. Лицо человека на койке он не раз видел в зеркале. Он глядел... на самого себя!
      Палец его уперся в плоть. Но, может, это тело и лицо – порождение его болезни? Дэйн повернулся. Камил был здесь, а с ним был Фрэнк Мура кок-стюард. Оба смотрели на человека на койке.
      – Нет! – Дэйн задыхался. – Я... я... это Я! Я Дэйн Торсон! – И он повторил эту формулу, которая вывела его из кошмара в гостинице. – Дэйн Торсон, помощник суперкарго, вольный торговец. «Королева Солнца», земной регистр 65-72-49-10-ДЖК.
      Его личный жетон! У него есть доказательства. Он сунул руку в карман, вытащил жетон, показал и понял, что он действительно Дэйн Торсон, но кто же тогда...
      – Что происходит?
      – Тау! Врач Тау, – Дэйн с облегчением обернулся, все еще держась за стенку. Тау узнает его. Ведь они с Крэйгом Тау были в такой переделке на Хатке...
      – Я Дэйн. Я могу доказать это. Вы – Крэйг Тау, мы были на Хатке, где вы с помощью магии заставили Ламбрило поранить себя. И... и... – он протянул дрожащую руку с жетоном к Камилу, – вы Али Камил, мы нашли вас в лабиринте на Лимбо. А вы – Фрэнк Мура, вы вывели нас из того лабиринта. Он доказал. Никто кроме Торсона не мог знать этого. Они поверят ему...
      Но кто же это... на его койке, в его куртке? Вот заплатка, которую он сам посадил торо-волной три дня назад. Он Дэйн Торсон!
      – Я Дэйн Торсон, – теперь у него дрожали не только руки, он весь дрожал. И он был опять на грани сознания, а может быть уже переступал эту грань, но каким-то чудом еще соображал. Может быть все это просто безумный сон?
      – Спокойно! Держи его, Камил! – Тау был рядом. И тут же Дэйн оказался в туалете. Его опять вырвало.
      – Удержите? – голос Тау доносился как бы издалека. – Нужен укол, он...
      – Отравлен, я думаю, – Дэйн услышал собственные слова. Но разве он произнес это в слух? В следующее мгновение свет мигнул перед его глазами и погас.
      Третье пробуждение оказалось легче. На этот раз не тяжесть Синдбада и его шершавый язык привели Дэйна в себя. Он ощутил облегчение, как будто сбросил с себя какую-то тяжесть. Он долго лежал довольный, пока его не начало беспокоить какое-то воспоминание.
      Что-то... что-то он должен доложить капитану. Мысль разворачивалась неторопливо. Он открыл глаза, немного повернул голову. Он был в лазарете.
      Хотя раньше никогда не был здесь, каюта была ему знакома. Он зашевелился и тут же увидел врача.
      – Снова с нами? Посмотрим... – Тау быстро и уверенно осмотрел его, Отлично, хотя по правилам вы должны были умереть.
      – Умереть? – Дэйн нахмурился. – Человек на моей койке?
      – Умер. Мне кажется, что вы отравились, – Тау подошел к настенному коммуникатору. – Лазарет вызывает капитана.
      Капитан... доложить капитану! Дэйн попытался встать, но Тау уже нажал кнопку и койка под Дэйном превратилась в кресло. Небольшое головокружение тут же прошло.
      – Человек... как...
      – Сердечный приступ от ускорения. Ему нельзя было покидать планету, сказал Тау.
      – Его... его лицо...
      Тау взял что-то с ближней полки. Он смотрел на Дэйна, держа пласт-маску. Вместо глаз – дыры. А в остальном, впечатление, будто смотришься в зеркало. А полоска, покрытая светлыми волосами, как у Дэйна, завершала сходство.
      – Кто он? – в маске было какое-то очарование. Дэйн с трудом отвел взгляд. Как будто в руках врача была часть его самого.
      – Мы надеялись... надеемся, что вы знаете, – ответил Тау, – но она нужна капитану.
      И как будто это послужило предупреждением. В лазарет вошел капитан Джелико. Как обычно его загорелое лицо со шрамом от бластера не выражало ничего. Он перевел свой взгляд с маски на Дэйна и обратно.
      – Великолепная работа, – заметил он, – и трудная.
      – И не на Ксечо выполненная, добавил бы я, – сказал Тау и к облегчению Дэйна убрал маску, – ее делал специалист.
      Капитан подошел к Дэйну и протянул руку. На ладони его лежала объемная фотография. Мужчина. Лицо не загорелое, как у космонавтов, а бледное. Землянин или потомок землян-колонистов. В глазах странная неподвижность. Волосы редкие, песчано-коричневые, брови темные. На щеках веснушки. Он был совершенно незнаком Дэйну.
      – Кто?..
      Джелико указал на маску.
      – Человек под ней. Вы его не знаете?
      – Никогда не видел.
      – У него были ваши вещи, подложный жетон и эта маска. Он должен был выдать себя за вас на борту «Королевы». А где были вы?
      Дэйн коротко рассказал о событиях после пробуждения в гостинице, добавив сообщение об исчезнувшей посылке – если она исчезла.
      – Информировать портовую полицию? – предложил он напоследок.
      – Это не грабеж, – Джелико посмотрел на фото, как будто от него хотел получить разгадку этого странного происшествия. – Слишком тщательная подготовка. И мне кажется, ему нужно было только пробраться на корабль.
      – Суперкарго, сэр, – подхватил Дэйн, – имеет доступ к...
      Джелико резко кивнул.
      – Разумное предположение. Перечень грузов... Что у нас достойно такого сложного плана?
      Дэйн, впервые наделенный полной ответственностью за груз, мог бы процитировать весь список. Он мысленно пробежался по нему. Ничего... ничего важного. Маска означает время для подготовки, тщательное и длительное планирование. Он повернулся к Тау.
      – Меня отравили?
      – Да. Если бы не сдвиг в обмене веществ после того церемониального напитка на Сарголе... – Он покачал головой. – Хотели ли они убить вас, или просто надолго вывести из строя, но вы получили смертельную дозу.
      – Значит он должен был стать мной? Надолго? – Дэйн задал вопрос самому себе, но ответил капитан.
      – Не дольше, чем до Трьюса. Во-первых, если он не был исключительно осведомлен, он не смог бы долго обманывать товарищей по команде, которые вас знали. Для этого нужно было знать мельчайшие подробности, а вы слишком недолго находились в их руках. Вы отсутствовали не более одного ксечианского час-цикла. А полный съем памяти требует гораздо большего времени. Изображать больного он не смог бы, Тау разгадал бы его. Вероятно, он сказал бы, что не уверен в работе, что должен проверить все записи и тому подобное. Перелет на Трьюс недолог. До этого он смог бы продержаться, если бы ему повезло. Но не больше.
      Во-вторых, могут быть две причины по которым он оказался на борту.
      Либо ему нужно было что-то провезти без надзора, либо самому добраться незамеченным до Трьюса. Помешала ему случайность. На вас яд не подействовал из-за иммунитета Саргола, а сам он не был готов к космическому путешествию.
      – Он что-нибудь принес с собой? – спросил Дэйн.
      – Вся беда в том, что мы не проверяли при посадке. Поэтому мы не знаем, принес ли он что-нибудь. В каюте ничего нет, а трюмы запечатаны.
      – Все?
      – Все.
      – А сейф? – возразил Дэйн. – Я не закрыл его, пока не была получена посылка.
      Джелико подошел к коммуникатору.
      – Шеннон! – От звука вызова помощника штурмана у Дэйна зазвенело в ушах. – Быстрее к сейфу! Проверьте полностью ли он заперт.
      Дэйн пытался соображать. Если трюмы закрыты, где еще можно спрятать что-нибудь на «Королеве».

      – Два трюма закрыты полностью, сейф – наполовину. – Донесся из коммуникатора голос Рипа. Капитан оглянулся на Дэйна, тот кивнул головой.
      – Как я и оставлял. Надо проверить сейф.
      Неизвестный не мог открыть нижний трюм, где располагался их груз. Но сейф для особо ценных грузов... Поскольку в каюте Дэйна ничего не нашли, поскольку незнакомец, очевидно, намерен был лететь с ними, а не ограничиваться только разовым вторжением на «Королеву», то если он пронес что-то на борт звездолета, то им нужно найти это что-то как можно быстрее.
      – Вы не в состоянии... – начал было Тау, но Дэйн уже сидел.
      – Позже мы все можем оказаться не в состоянии, – угрюмо возразил он.
      Однажды «Королева» уже везла почти смертоносный груз и память об этом экипаж сохранил навсегда. Лес, взятый на Сарголе, скрывал в себе зверька способного принимать цвет любого фона. В когтях этого зверька таился наркотик поразивший экипаж, как чума.
      Дэйн был уверен, что осмотр комнаты-сейфа сразу покажет ему, есть ли на борту незаконный груз: суперкарго, благодаря большой и длительной тренировке, держит в голове весь перечень грузов.
      Его должны пустить. Безопасность корабля превыше всего.
      Тау поддерживал Дэйна, а капитан спускался впереди, время от времени тоже помогая Дэйну.
      К тому времени, как они оказались у камеры сейфа, Дэйн в такой поддержке нуждался. Он долго не решался оторваться от Тау. Сердце его бешено колотилось, он тяжело с присвистом дышал. Ему снова вспомнились слова Тау о том, как близок он был к смерти. Наконец Дэйн протянул руку к замку.
      Трьюс – окраинная планета, слабо заселенная. Почта, которую они везли в единственный порт, невелика: микрозаписи с агротехнической информацией, личные письма поселенцам, мешок официальных бумаг посту Патруля. Особо ценных материалов было не много и главные среди них – эмбриобоксы.
      Поскольку ввоз домашних животных на большинстве планет находился под строжайшим контролем, каждая такая перевозка требовала особых мер безопасности. У Экологического отдела были строгие правила о том, что можно и что нельзя провозить. И в прошлом слишком часто равновесие планет бессмысленно нарушалось из-за ввоза организмов, у которых не было местных врагов. Развитие таких организмов быстро выходило из-под контроля и превращалось из средства добывания прибыли, как надеялись жители планет, в страшную угрозу.
      После тщательной проверки колонистам разрешалось ввозить зародыши, и на «Королеве» находилось 50 зародышей латмеров в запечатанных и опломбированных контейнерах. Зародыши были получены в лаборатории и стоили гораздо больше, чем их вес в кредитах: на Трьюсе оказался подходящий климат, а мясо латмеров считалось роскошью в обширном секторе Галактики.
      Птицы за год достигали полного роста, а цыплята являлись особым деликатесом. Если колонистам удастся развести достаточное количество латмеров, у них появится прочная собственная статья в галактической торговле.
      Для Дэйна это было главное сокровище, перевозимое «Королевой». Но контейнеры были тщательно закрыты, дважды опечатаны и упакованы так, как он их оставил. Их никто не трогал. Остальные мешки и ящики тоже казались не тронутыми, и Дэйну пришлось наконец признать, что он не нашел следов вмешательства. Но когда Тау помог ему выйти из сейфа, Дэйн тщательно запер и опечатал вход, как должен был сделать перед взлетом «Королевы».
      Первоначальная проблема осталась нерешенной. Зачем оказался на борту мертвец в маске? Пока они не выйдут из гиперпространства, а это будет лишь в системе Трьюс, у них нет возможности связаться с Патрулем или другими представителями власти.
      Тау тщательно осмотрел тело, прежде, чем его поместили в глубокий холод. Помимо того, что неизвестный умер от сердечного приступа, вызванного ускорением при взлете, осмотр ничего не дал. Неизвестный был земного происхождения, без заметных отклонений, вызванных мутацией. В эти годы космических полетов он мог быть какого угодно возраста и со множества планет, обитатели которых сходны с землянами. Никто из экипажа «Королевы» не видел его раньше. Несмотря на все усилия, Тау не удалось выделить яд, которым был отравлен Дэйн, и классифицировать его по биошкале Райка.
      Личный жетон Дэйна был искусно подделан. Джелико задумчиво вертел его в руках, словно надеясь увидеть ключ к происходящему.
      – Такой тщательно разработанный план означает крупное дело. Вы говорите, что вызов за посылкой пришел с пункта связи посадочного поля? спросил капитан.
      – Да. По обычному каналу. У меня не было оснований сомневаться.
      – Там свободный доступ, – заметил штурман Вилкокс. – Любой мог бы отправить сообщение. А в самом тексте не было ничего необычного?
      – Ничего. – Дэйн подавил вздох. Конечно он только заместитель Ван Райка, (как он хотел, чтобы обычно всеведущий суперкарго теперь оказался с ними, а сам он мог бы вернуться к менее ответственной роли помощника) но он знал, что у них в трюме и сам укладывал большую часть груза на специальные стеллажи. Самые большие предметы – это эмбриобоксы и клетка с бречами. Клетка с бречами! Это единственный предмет о котором он не вспомнил, главным образом потому, что бречи живые и поэтому были помещены в помещение гидропоники и переданы в ведение Муры.
      – А бречи? – спросил Дэйн.
      У Тау уже был готов ответ.
      – И там ничего. Я осматривал их. У самки вот-вот появятся щенки – но только после приземления. В клетке ничего нельзя спрятать.
      Бреч – самое большое сухопутное животное на Ксечо. Их там много.
      На самом деле они невелики. Взрослый самец доходил Дэйну до колен, самка чуть больше. Забавные, привлекательные существа, покрытые мелкой растительностью – не шерстью и не подшерстком. Кремового цвета с легким розовым оттенком у самок, самцы потемнее. У самцов кроме того складки кожи под горлом: раздуваясь они становились алыми. Длинные головы с узкими заостренными рылами, на самом конце – маленький острый рог. Этим рогом бречи легко открывали раковины моллюсков – свою любимую пищу. Уши обрамлены подобием перьев. Бречи легко приручаются. Их строго охраняют на Ксечо, после того, как первые колонисты начали незаконную торговлю их шкурками. И отобранные пары вывозятся только с разрешения специалистов по ксенобиологии, как и эта пара, предназначенная для лаборатории на Трьюсе.
      По какой-то причине они являются загадкой для биологов, и на многих планетах ученые тщательно изучают их.
      – Все, – короткое время спустя выдохнул Дэйн. Он мысленно пробежал весь перечень грузов – ничего особенного. И все же этот мертвец свидетельствовал о тщательно разработанном плане.
      – Итак... – Вилкокс как будто решал одно из своих любимых уравнений, наслаждаясь его сложностью. – Если не груз, то сам человек. Ему нужно было тайно пробраться на Трьюс. Маскировка должна была помочь ему проникнуть через оба порта, либо мы его раскроем и посадим под арест. Кроме того, убийство, если они собирались от вас избавиться навсегда, – он кивнул Дэйну, – а это дорогая плата. Так что же происходит на Трьюсе?
      Они хорошо знали, что внутренняя политика на многих планетах опасное дело. И вольные торговцы старались не принимать ничью сторону. В каждом из них выросло убеждение, что их корабль – это их планета и ему принадлежит их верность: вначале, в конце и навсегда. Иногда было трудно согласовать это с различными симпатиями и антипатиями, но все они знали, что от этого зависит их жизнь, и твердо придерживались этой веры. До сих пор Дэйн никогда не сталкивался с выбором между безопасностью корабля и собственными эмоциями. Он знал, что в этом ему повезло, и надеялся, что это везение будет продолжаться. Он не знал, приходилось ли его товарищам сталкиваться с такой дилеммой, прошлое до его появления на «Королеве» принадлежало только им.
      – Ничего, насколько мне известно, – Джелико все еще рассматривал жетон. – Если бы что-то происходило, нас предупредили бы в общем порядке.
      Эти рейсы обслуживал «Комбайн».
      – Может, «И-С»? – предположил Али.
      «И-С» – «Интерсолар». Дважды в прошлом их пути пересекались. Дважды «Королева» сталкивалась с этой компанией. И оба раза вольный торговец выигрывал бой – пигмей успешно противостоял гиганту звездных линий.
      Компании с их огромными торговыми империями, с их флотами, тысячами, даже миллионами служащих, разбросанных вдоль галактических торговых путей, были монополиями, боровшимися друг с другом за контроль над торговлей с новыми планетами. Вольные торговцы, как нищие на пиру, подхватывали крохи выгоды, которые гиганты презрительно пропускали, либо считали нецелесообразным их разрабатывать.
      «Королева Солнца» получила контракт на вывоз камней корос с Саргола, ее капитан даже сражался на дуэли с человеком «И-С» за это право. Именно «И-С» объявила «Королеву» чумным кораблем, когда удивительный зверек, проникший на борт вывел из строя почти весь экипаж. И проявленная младшими членами экипажа твердость характера и решимость – они сумели на Земле обратиться за помощью – спасла корабль и жизнь всего экипажа.
      А контрабандная торговля «И-С», которую они разрушили на Кхатке, когда капитан Джелико, врач Тау и Дэйн прибыли туда по приглашению начальника рейнджеров на праздник.
      Конечно у людей «И-С» были основания не любить «Королеву», и во всех неприятностях экипаж прежде всего был склонен винить их.
      Дэйн сделал глубокий вздох. Может быть «И-С»? У компании есть средства для осуществления такого плана. Во время пребывания «Королевы» на Ксечо там не было кораблей «И-С». Ксечо – территория «Комбайна», но это ничего не значит. Нужный человек мог быть прислан на нейтральном корабле из другой системы. И если это часть заговора «И-С»...
      – Может быть, – ответил Джелико. – Но я сомневаюсь. Конечно, у них нет к нам никаких теплых чувств. Но для них мы мелкая сошка. Увидев возможность подорвать нам двигатель без особого труда, они ею воспользуются. Но разработать такой сложный план – нет! Мы перевозим почту, значит всякое происшествие повлечет за собой расследование Патруля.
      Я не отвергаю «И-С», но скорей всего это не они. «Комбайн» не сообщил нам о политических беспорядках на Трьюсе...
      – Есть способ узнать кое-что. – Тау с отсутствующим видом постукивал пальцами по краю полки, и Дэйн обнаружил, что следит за ними. Хобби Тау была магия, или точнее, те необъяснимые явления и способности, которые первобытные, а иногда и не первобытные люди использовали во множестве миров для достижения своей цели. Тау использовал свои знания, чтобы отвести от них опасность на Хатке. И именно перестук пальцами использовался тогда для создания силы, сломившей волю знахаря-колдуна.
      Только тогда по приказу Тау стучал пальцами Дэйн.
      И похоже, что именно эта мысль сейчас возникла в голове у Тау. Дэйн не обладал ярко выраженными телепатическими способностями, но, по словам Тау, что-то у него было, так как на Хатке он превосходно справился со своей задачей.