Алара подцепила когтями тряпичный сверток с младенцем - очень осторожно, стараясь не поцарапать девочку, - и сильным толчком взмыла в кобальтовое небо.
      "А знаешь, - сказала она себе, уточнив курс по солнцу и первым звездам и направившись к Логову, - должно быть, в этом Пророчестве и вправду что-то есть. Хм, да. Возможно, именно его я и несу.
      И выглядит это вовсе не так эффектно, как звучало в устах слепой старухи-пророчицы. "Дитя драконов, Проклятие эльфов..."
      ***
      Преследуя садящееся солнце, драконица пересекла пустыню и теперь летела над плоскогорьем. Внизу стада антилоп и оленей выбирались из зарослей кустарника, защищавших их от дневного зноя, и направлялись к водопою и на пастбища. Когда на них падала тень крыл Алары, животные пугались и пускались наутек.
      "Не сегодня, вкусненькие зверушки. Сейчас мне не до охоты".
      Кроме того, это было бы браконьерством. Если Алара ничего не путала, эта охотничья территория принадлежала другому поселению, Логову Леаналани. В конце концов, это просто невежливо - забираться на земли другого Логова и охотиться без разрешения.
      Стада разбегающихся травоядных поднимали целые тучи пыли. Да, в этих краях лето выдалось очень сухим. Последние лучи закатного солнца окрасили клубы пыли в красный и золотисто-красный цвета. По травянистой равнине и зарослям кустарника протянулись фиолетовые тени. Прямо по курсу на кроваво-красном и золотом небе умирало солнце, а за спиной у Алары синева неба сгущалась и переходила в индиго. А сверху на драконицу поглядывал крохотный тусклый месяц.
      От равнин поднимался горячий воздух, наполненный запахами пыли и опаленной солнцем растительности. Временами в этой симфонии запахов мелькала слабая мускусная нотка оленя или дыхание скрытой от глаз воды.
      Алара продолжала лететь на запад. Наконец на горизонте возникла изломанная черная линия и словно разорвала садящееся солнце пополам.
      Это были горы. Теперь уже недалеко...
      За непроходимой для эльфов пустыней и за землями, пригодными лишь для охоты, лежали сами Логова, укрытые в горных долинах. Никогда еще дом не казался Аларе таким притягательным. Сейчас даже ребенок, висящий у нее в когтях, представлялся чем-то малозначительным.
      Алара так рвалась домой, в родную пещеру, что напрочь позабыла о неоконченной медитации.
      Драконица сделала несколько кругов над Логовом, ожидая, пока часовой даст знак, что заметил ее. Старые привычки отмирали с трудом. Пожалуй, драконам давно уже не было смысла опасаться нападения с воздуха, но эта традиция закреплялась веками, и ни один дракон не шел на посадку, не получив позволения у часового. Даже Аларе, при всей ее усталости, не хотелось нарушать это правило.
      "Кто летит?" - донесся формальный вопрос.
      "Аламарана, - так же формально ответила драконица. - Могу я приземлиться?"
      "Садись и будь как дома, ради Огня и Дождя. Добро пожаловать, старшая сестра!"
      Алара не узнала говорившего по голосу - наверное, из-за усталости. Должно быть, это кто-то из молодежи. Несколько мгновений драконица парила над гроздьями жилищ, прилепившихся к склонам долины, и пыталась сориентироваться. Хотя жилища и отличались между собою по виду, сейчас все они были лишь темными тенями на фоне светлых обветренных скал. В долине не было никакого освещения, и это вогнало бы в тягостное недоумение любого человека или эльфа - если бы вдруг таковых занесло сюда, - даже отсутствие зданий наверняка показалось бы им менее странным.
      Наконец Алара сообразила, почему она ничего не видит. Она так устала, что забыла перейти с дневного зрения на ночное. Обругав себя за глупость, драконица исправила ошибку, и внезапно долина предстала перед ней с кристальной ясностью.
      А вон и ее дом - точнее, каменная беседка, отмечающая вход в жилище. Некоторые драконы вправду предпочитали наземные жилища и проводили много времени в других обличьях, не в драконьем. Поэтому в долине можно было увидеть большие постройки, напоминающие эльфийские особняки, - только их строителей не волновали ни наземные подходы, ни возможность запастись водой. Попросту говоря, это был один огромный замок, выстроенный на склоне утеса. Алара проскользнула так близко от него, что могла бы дотронуться крылом до стены.
      А вот это нечто новенькое. Аларе стало любопытно, кто построил столь чудовищное жилище: больше всего оно походило на дом внезапно разбогатевшего надсмотрщика.
      Другие драконы предпочитали жить в пещерах - но не в таких глубоких, как Дома. Они выбирали неглубокую пещеру где-нибудь на склоне горы повыше, чтобы недалеко было до гребня, на котором можно при желании хоть целый день принимать солнечные ванны. Пролетая мимо одного из таких жилищ, Алара увидела, как из темноты на нее смотрят три пары глаз - трое драконов сидели, тесно прижавшись друг к другу.
      Ага, значит, Фериланора все-таки умудрилась наконец перетащить свой выводок на утес. Алара уже подумывала, что она никогда не позволит детям выбираться из долины.
      Ну, а некоторые из Народа - в том числе и Алара - чувствовали себя уютно лишь в просторных подземных логовах. Такие логова были жильем Народа там, Дома. Здешняя долина - настоящий подарок судьбы - позволяла всем обустроить жилье по своему вкусу.
      Те драконы, кто предпочитал пещеры разной глубины, тоже повадились возводить некое подобие зданий - чтобы отметить вход в свое жилище и защитить его от бурь. Алара поставила в качестве такого указателя каменную копию беседки из сада камней В'шарна Джемса лорда Келума. Она увидела эту беседку во время одной из вечеринок под открытым небом и сочла ее очаровательной.
      Чего никак нельзя было сказать о хозяине дома.
      В результате долина была заполнена постройками самых разнообразных размеров и стилей. Изящные беседки стояли на холмах или карабкались по склонам. Особняки и причудливые замки покрывали дно долины, словно стайка нахохленных куриц, либо парили на вершинах пиков и гребнях гор. Храмы давно забытых богов стояли бок о бок с пирамидами и борделями явно людской постройки.
      Казалось, будто какая-то неимоверная буря опустошила с полдесятка городов, а то, что уцелело, перенесла сюда.
      Алара медленно кружила над долиной, постепенно сбрасывая высоту. Дитя в ее когтях помалкивало на протяжении всего путешествия, и если бы Алара не ощущала маленькие странные мысли, соприкасающиеся с ее мозгом, она решила бы, что девочка заснула или умерла.
      Мысли девочки - или скорее мыслеформы, - они были пока что недостаточно четкими, чтобы считаться мыслями, - были необычайно сильными. По правде говоря, они были сильнее, чем у любого новорожденного из числа Народа.
      Если сила разума малышки будет возрастать по мере ее взросления - хм, неудивительно, что полукровки причинили эльфам столько неприятностей.
      Алара увидела, как другие драконы начали выглядывать из своих жилищ. Сверху они и вправду выглядели довольно странно, особенно при ночном зрении, стирающем оттенки красок. Когда расцветка не видна, трудно сказать, кто есть кто. Сейчас, со сложенными крыльями, драконы казались лишь темными фигурами на фоне камня.
      Хотя нет, одного Алара все-таки узнала. Ее сын, Кеманорель, подпрыгивал на месте, не в силах совладать с волнением. Как только Алара поняла, что уже находится в пределах слышимости Кемана - таковая пока что была невелика, - она окликнула сына.
      "Будь осторожнее, когда я приземлюсь, милый. Я принесла.., э.., одно существо. Младенца. Мне понадобится твоя помощь - ребенок остался без матери".
      В ответ донеслась вспышка радости. Если бы Алара находилась сейчас на земле, то наверняка услышала бы радостный визг Кемана. Рядом с Кеманом сидел еще один дракон - Алара узнала его по размерам и по чешуе, серебрящейся в лунном свете. Отец-Дракон. Кеман готов был от нетерпения взмыть в воздух, но на спине у него лежала увесистая когтистая лапа Отца-Дракона.
      Подросток взглянул на Отца-Дракона, и Алара даже с этого расстояния почувствовала волны спокойствия, исходящие от верховного шамана.
      Алара была очень рада, что вернулась к сыну. Правда, иногда он умудрялся доводить ее до бешенства - ну, да ничего. Тут Алара начала заходить на посадку, и ей стало не до посторонних мыслей. Посадка была трудной - из-за ноши Алары и потому, что собственная беременность сделала ее грузной и неуклюжей, - да и вообще дно долины сильно отличалось от открытых пространств пустыни. Алара скользила по пологой дуге, раскинув крылья. Время от времени она несколькими быстрыми взмахами поднималась над скальным выступом или, извиваясь всем телом, закладывала вираж, чтобы не столкнуться с очередным утесом.
      В конце концов усталая, но гордая драконица взмахнула крыльями и изящно приземлилась на три лапы прямо перед группой встречающих.
      Алара осторожно опустила свою ношу на землю, и ребенок издал слабый и жалостный писк - впервые после родов.
      - Огонь и Дождь! - воскликнул один из встречающих. - Это что такое?!
      И с этого мгновения мирное возвращение Алары домой превратилось в яростную перебранку.
      Никого сейчас не волновало, что Алары почти месяц не было дома. Все как будто позабыли, что она - шаман своего Логова и имеет право на толику уважения. Как только драконы завидели младенца, все это словно вылетело у них из головы. Соплеменники окружили Алару. Хотя для существа крылатого окружение не несло такой угрозы, как для того, кто привязан к земле, но все же это выглядело довольно пугающе. В слабом свете луны и звезд трудно было рассмотреть окрас - даже при помощи ночного зрения, - но с такого близкого расстояния Аларе не составляло проблем узнать любого из сородичей. Алара никогда еще так остро не ощущала свою молодость - ведь практически все, собравшиеся вокруг, формально были для нее Старшими. Драконица выпрямилась во весь рост, твердо решив не выказывать испуга.
      - С чего тебе вдруг взбрело в голову тащить это домой?! - громко возмутился один из драконов. Кончик его хвоста нервно подергивался, рисуя полосы в пыли. - Мало того, что оно уродливее неоперившейся птицы - так оно еще гадит и шумит! За ним постоянно нужно убирать, и неизвестно, научится ли оно хоть когда-нибудь вести себя прилично! - хвост задергался сильнее. Твое логово расположено совсем рядом с моим. Я не желаю, чтобы эта тварь орала посреди ночи и мешала мне спать!
      - Не говоря уже о том, что от этой твари много лет не будет никакой пользы, - заявила другая драконица, презрительно вскинув голову. - Ей нужна будет особая пища, с ней будет полно возни - и ты будешь тратить на нее время, которое могла бы посвятить выполнению своих обязанностей. Мы и так уже достаточно долго пробыли без шамана.
      - И не жди, что кто-нибудь из нас будет помогать тебе!
      Этот голос Алара узнала. Йшанереналь отличался характером кислее зеленой мушмулы и был способен ворчать целыми днями напролет.
      - Раз ты притащила эту штуку домой, ты за ней и присматривай! А если от нее начнутся неприятности, тебе придется самой с ними управляться или отнести эту штуку куда-нибудь подальше.
      - Это не тварь и не штука! - возразила Алара, развернувшись к своим противникам и изо всех сил стараясь скрыть собственные сомнения. Драконица распахнула крылья и вздыбила гребень. - Это ребенок, и он мало чем отличается от наших детей!
      - От твоих - может, и мало чем, дорогая, - сладеньким голосом промурлыкала юная Лориэлейна, свысока глядя на шамана - Алара была ниже ростом. - Но все прочие произошли из более благородного рода.
      Прежде чем Алара успела ответить на это оскорбление, один из соседей Лори вмазал нахалке крылом по голове.
      - Придержи язык, ты, ящерица ползучая! - рыкнул Хэмаэна. Лори вскинулась и яростно зашипела на него, но вторая оплеуха заставила ее присмиреть. - Или ты пытаешься доказать, что не достойна Права родства? Если шаман желает держать домашнее животное - пусть даже странное, - это еще не повод оскорблять ее род!
      В голосе нежданного заступника каким-то странным образом сочетались высокомерие, цинизм и желание расположить шамана к себе. В некотором роде его замечание было не менее язвительным, чем неприкрытое хамство Лори. Алара еще несколько мгновений стояла, ощетинившись, но гребень Хэмаэны был прижат к спине, а уши - нацелены вперед. Он не собирался оскорблять Алару он просто полагал, что ни она, ни принесенный ею ребенок не заслуживают того, чтобы поднимать из-за них свару. И следующие его слова это подтвердили.
      - В конце концов, она ведь беременна, а беременные женщины имеют право на маленькие капризы, - покровительственно сказал Хэмаэна.
      Алара с трудом удержалась, чтобы не врезать ему. В конце концов, он все-таки был на ее стороне. На свой лад.
      За спиной у Лори стоял Кеман, а рядом с ним высился Отец-Дракон, покровительственно положивший лапу на плечо подростку. Кеман был единственным ребенком среди присутствующих. Когда взрослые принялись обмениваться шпильками и едкими замечаниями, Кеман застыл, беспомощно переводя взгляд с одного дракона на другого, и во всей его напряженной фигурке читалось неприкрытое недоумение. На миг Алару кольнула жалость, и она едва подавила желание отослать сына в логово до того момента, пока скандал не закончится.
      Нет, не стоит. Ребенку все равно придется рано или поздно узнать, что среди Народа существует множество разногласий. Пускай он лучше прямо сейчас узнает, насколько циничны и бездушны большинство старших драконов и насколько им безразличны беды любого существа, не принадлежащего к Народу.
      "Они ничем не лучше эльфийских лордов!" - в гневе подумала Алара. Каждая негодующая реплика окружающих лишь разжигала ее упрямство. - Их ничего не волнует! Они считают неполноценными все расы, кроме собственной!" Хотя драконы сами были изгнанниками, они нимало не сочувствовали существам, страдающим в рабстве, которого сами счастливо избегли. Они привыкли считать себя центром Вселенной и не собирались отказываться от своих взглядов.
      За этим скандалом крылось нечто гораздо большее, чем вопрос о том, принимать или не принимать в дом странную зверушку. И все драконы прекрасно понимали это, хотя никто из них и не сказал об этом вслух. Алара разрушила покров тайны. Она принесла в Логово своего Рода существо, принадлежащее к другой расе. Это был ребенок, беспомощный младенец, не представляющий ни малейшей опасности для драконов, - и тем не менее он был чужаком. Алара нарушила неписаный закон. Шаманам позволялось множество вольностей - но это уже переходило всякие границы. Что следует соблюдать в первую очередь букву закона или его дух? Большинство драконов сказали бы - "дух". Но при этом то же самое большинство отнюдь не горело желанием видеть в своей среде ребенка-полукровку.
      Вот что крылось за каждой сказанной колкостью - беспокойство, вызванное тем, что Алара зашла слишком далеко. А значит, неважно, какими мотивами она руководствовалась, - надо заставить ее понять, что она не права Эта самовлюбленная слепота сородичей вызвала у Алары сперва раздражение, а потом и гнев. И, конечно, к этому еще добавилось обыкновеннейшее упрямство.
      Драконица чувствовала, что это уже становится делом принципа. Ребенок есть ребенок, а то, что у него две ноги и смешанная кровь, - не имеет никакого значения. Это ребенок разумного существа, и он полностью заслуживал, чтобы его кто-нибудь охранял и опекал - по той простой причине, что он не мог пока что сам позаботиться о себе.
      Перебранка продолжала кипеть. Страсти накалялись. А Отец-Дракон безмолвно наблюдал за скандалом, время от времени сдерживая Кемана, когда становилось ясно, что юный дракон вот-вот кинется на защиту матери Огромный силуэт шамана темнел на фоне звездного неба, словно грозовая туча, что обещает разразиться бурей, но пока что сдерживается каким-то неизъяснимым способом.
      Постепенно Алара осознала, что Отец-Дракон помалкивает неспроста. Ей показалось, что шаман наблюдает за всеми ними, а внимательнее всего - за самой Аларой. Такое пристальное внимание с его стороны заставило Алару занервничать. У нее появилось ощущение, что Отец-Дракон неким образом испытывает ее.
      Возможно, это и вправду было так. Отец-Дракон мог очень тщательно следить за ее действиями уже по той причине, что Алара была шаманом, а Отец-Дракон - главой всех шаманов.
      Может, и так. А может, дело вовсе не в этом. Насколько было известно Аларе, Отец-Дракон всегда проявлял живейший интерес к жизни эльфов и их рабов-людей. Время от времени он возвышал голос, оправдывая вмешательство в дела людей. В прошлом он не раз настаивал, что нельзя ограничиваться лишь наблюдением, и заявлял, что устраивать эльфийским лордам мелкие гадости вроде тех шуточек, что так любила выкидывать Алара, - недостаточно, и нужно идти дальше.
      Это могло значить очень много...
      А могло и не иметь никакого значения. Алара знала, что, как бы она ни была упряма и непредсказуема, ей в этом отношении было ох как далеко до Отца-Дракона. Возможно, ему просто нравилось смотреть, как она выпутывается из затруднительного положения. И уж во всяком случае, ему явно нравилась суматоха, поднявшаяся из-за выходки Алары. Драконы любили делать гадости не только дальним, но и ближним своим.
      А Отец-Дракон был особенно известен своими выходками.
      Алара отмахнулась от этой загадки. Если Отец-Дракон не собирается вмешиваться, все это не имеет особого значения. Она прекрасно может самостоятельно выиграть эту стычку.
      - Я намерена оставить этого ребенка при себе! - дерзко заявила она, вскинув голову и распахнув крылья. Уши Алары были прижаты, а гребень стоял дыбом. - Это отличный товарищ по играм для Кемана. Кеману легче будет научиться подражать двуногим, будь то люди или эльфы, если у него перед глазами будет живой пример. Да вы только подумайте, сколько мы сможем узнать, наблюдая за ней с самого детства! Я столько узнала из сознания ее матери, что вы даже не поверите!
      Этот довод поверг драконов в некоторое замешательство. Они принялись вертеть головами и топорщить либо прижимать гребни - в зависимости от своих мыслей.
      - Это животное! - прошипел Оронэра, приподняв крылья. - Хочешь держать ее как домашнего зверька - пожалуйста! Но воспитывать ее вместе с нашими детьми?! Это возмутительно! Ты бы еще притащила больших обезьян и дельфинов!
      Алара взмахнула крыльями и нехорошо прищурилась. В голосе драконицы зазвенели опасные нотки.
      - А что, неплохая идея! - огрызнулась Алара, и ее когти прочертили глубокие борозды в утоптанной земле. - Может, хоть тогда некоторые домоседы, которые выбираются из Логова только затем, чтобы пожрать и погреться на солнышке, поймут разницу между животными и нашими братьями по разуму, и что эти братья гораздо интереснее многих здешних жителей!
      - Братья? Кто - эти животные? - фыркнула Лори. Прежде, чем Алара успела остановить ее, молодая драконица протянула лапу и ухватила младенца за ножку. Ребенок заревел. Лори скорчила гримасу отвращения. - Шаман, ты, наверное, потеряла последние остатки ума, которые у тебя были. Это всего лишь животное, пригодное в пищу, и ты это отлично знаешь. Я слыхала, что из детенышей получается неплохой супчик...
      Договорить Лори не успела. Взбешенная Алара окончательно утратила самообладание и ринулась в драку. Лори этого не ожидала - за Аларой даже в детстве не водилось такой привычки. Да в общем-то, никто не ожидал, что Алара способна на такое - даже при том, что она не раз уже доказала свою храбрость в Громовом Танце.
      Алара взвилась на дыбы и бешено забила хвостом. Пространство вокруг нее мгновенно расчистилось - драконы метнулись в разные стороны, уворачиваясь от ударов хвоста. Алара же молниеносно выбросила вперед правую лапу и, прежде чем молодая драконица успела увернуться или отскочить, схватила ее за плечо. Когти Алары впились в мягкую кожу над суставом. Лори взвизгнула от боли и чуть не уронила младенца.
      - Осторожно! - прорычала Алара сквозь стиснутые зубы. - Клади ее на землю - и осторожно! Клянусь Огнем и Дождем, за каждый ее синяк ты получишь два, даже если мне придется для этого спустить с тебя всю чешую!
      Лори положила ребенка. Как только девочка коснулась твердой поверхности, ее плач тут же стих. Алара отпустила противницу. Лори прижала уши и гребень и шмыгнула куда-то назад. Еще несколько драконов попятились, присмирев не хуже Лори.
      Алара встала над ребенком и обвела сородичей гневным взглядом.
      - Я оставляю ее себе, - твердым, не допускающим возражений тоном заявила она. - Она будет расти вместе с Кеманом. Это - ребенок разумного существа, и она нуждается в заботе и защите. - Под взглядом Алары драконы потупились и опустили морды. - Она не представляет для нас никакой опасности. Она не сможет предать нас уже хотя бы потому, что никогда не встретит своих соплеменников, если только мы сами не решим познакомить ее с ними. Кстати, если мы об этом позаботимся, она станет скорее драконом, чем человеком. Я не нарушила закона, принеся ее сюда, и вы отлично это знаете!
      Отец-Дракон, помалкивавший до этого момента, поднял голову.
      - Ты оставишь ребенка при себе, Алара, и воспитаешь его, - сказал он. Низкий голос старого шамана напоминал отдаленные раскаты грома. - Этот ребенок - великий хаменлеаи. С ним и вокруг него будет твориться множество необычайных вещей.
      От изумления глаза Алары сделались круглыми. Шаманам нечасто приходилось сталкиваться с хаменлеаи - силой, способной изменять мир и воплощенной в определенном существе или определенном действии. С Аларой такое произошло лишь однажды. Но Отец-Дракон назвал ребенка великим хаменлеаи! - а Отец-Дракон никогда не ошибался в таких вопросах. А значит, решение Алары много значило не только для ее собственного логова, но и для всего Народа.
      Алара раскинула крылья во всю ширь, и глаза ее вспыхнули торжеством.
      И в это самое мгновение по животу Алары пробежала судорога. Драконица ахнула и сложилась вдвое, почувствовав первое приближение родовых схваток.
      Глава 5
      Кеман изумленно наблюдал, как его мать защищает человеческого детеныша. Нет, почему она его защищает - понятно. Но почему остальные так остервенело противоречат ей? Почему они щурятся, топорщат гребни, бьют хвостами и выглядят так, словно готовы вот-вот ринуться в драку?
      "Что происходит? - хотелось ему спросить у Отца-Дракона. - Ведь это всего лишь младенец, детеныш! Он же совершенно безвредный, он не может навредить никому из Народа! Почему они не хотят, чтобы мама оставила его себе?"
      Но взрослые драконы временами бывали жестоки. Лори, например, постоянно грозила, что закусит кем-нибудь из ручных двурогов Кемана, когда ей будет лень лететь на охоту. Возможно, именно из-за этого они сейчас и спорили.
      Но мама не сдавалась и не собиралась отступать без боя. Кеман уже готов был ринуться ей на помощь, но тут крыло Отца-Дракона заслонило обзор Кеману.
      Потому Кеман все-таки остался на месте - хотя стоял он очень неспокойно. Но когда Лори попыталась съесть человеческого детеныша, Кеман чуть не набросился на нее сзади. Он готов был впиться в хвост Лори всеми своими когтями и зубами. Но тут маленькая и нежная мама Кемана каким-то неизъяснимым образом выросла втрое и быстро привела Лори в чувство. Алара схватила Лори за плечо в том самом месте, где чешуя была мелкой и почти не давала защиты, и сжала как следует, - так делают молодые драконы, выясняя в потасовках, кто из них самый крутой. Алара застала Лори врасплох и причинила ей боль - а Лори никогда не умела терпеть боль. Она однажды устроила жуткую суету из-за какой-то паршивой занозы в лапе. Лори тут же пошла на попятный, а остальные последовали ее примеру.
      Угроза явно миновала, и Кеман расслабился. Дела взрослых его больше не интересовали: все внимание подростка было приковано к человеческому детенышу.
      Кеман посмотрел, как детеныш копошится в пыли, слабо двигая ручками и ножками, и решил, что он и вправду миленький. Интересно, а насколько он маленький? Мама сказала, что хочет, чтобы Кеман помог позаботиться о детеныше. Если он похож на двурогов, ему, наверное, нужно молоко, а мама не знает, как заставить двурогов принять чужого детеныша. А он, Кеман, знает!
      Кеман принялся таскать домой разнообразную живность с того самого времени, как стал достаточно взрослым, чтобы самому покидать селение. Некоторые из его любимцев оказались довольно полезными: например, семейство пятнистых котов поселилось в логове Алары и полностью очистило его от грызунов. А многочисленные ящерицы взяли на себя истребление насекомых котов такая мелочь не интересовала. Постепенно Кеман приобрел определенную известность. Некоторые драконы, возвращаясь с охоты, даже стали приносить Кеману всяких животных для его маленького зверинца. Например, Отец-Дракон однажды принес самку однорога, здоровенную, как лошадь. Это животное напоминало помесь двурога с большим степным трирогом, только его раздвоенные копыта больше напоминали когти. Однорожиха была беременна и разродилась тройней. У жеребят обнаружился столь же отвратительный характер, как и у их матушки, и пройти мимо них безнаказанно мог один лишь Кеман. Кеман использовал однорогов для охраны прочих своих найденышей. С однорогами даже Лори предпочитала не связываться. Насколько двуроги были ласковыми и нежными, настолько однороги были агрессивны и коварны.
      Но такого маленького и слабого существа Кеману еще не приносили. Должно быть, это будет довольно интересно - заботиться о человеческом детеныше.
      Пожалуй, тут ему помогут двуроги. Конечно, лучше бы было подложить ее в выводок луперов, но сейчас у них нет детенышей. Ничего, можно положить малышку к Попрыгунье, увечной двурожице, которая ходит на трех ногах. Та очень осторожна и никогда не наступит на детеныша.
      И тут Алара приглушенно вскрикнула. Кеман обеспокоенно поднял голову и увидел, как его мать, скорчившись, лежит на земле.
      Кеману приходилось несколько раз наблюдать за родами у своих подопечных, и потому он сразу понял, что происходит. Но прочие драконы тут же постарались скрыться. Несколько дракониц постарше выбрались из своих логов и засуетились вокруг Алары, поглядывая на Кемана и на Отца-Дракона, как на чужаков.
      На человеческого детеныша, тихо лежащего на земле, никто внимания не обращал - будто его тут и не было вовсе. Посторонний наблюдатель нипочем не догадался бы, что всего несколько минут назад детеныш послужил причиной скандала.
      Кеман осторожно подобрался к крохотному, хрупкому на вид существу. Ну, и что же ему с этим делать? Да, мама сказала, что хочет, чтобы Кеман помог ей заботиться о детеныше, но ведь на самом-то деле он принадлежал ей! Что лучше: забрать детеныша прямо сейчас или подождать, пока мама что-нибудь скажет?
      Кеман застыл в нерешительности. Он знал, что роды могут затянуться до рассвета, а то и дольше. Но если он станет ждать, детеныш может умереть. Он и сейчас уже, наверное, голоден...
      Словно отвечая на его невысказанный вопрос, детеныш слабо пискнул и повернул головку в сторону Кемана. Кеман осторожно поднес коготь ко рту детеныша - по сравнению с головой детеныша коготь казался просто огромным. Детеныш зачмокал, потом расплакался.
      Нет, если о нем не позаботиться, он точно умрет, - решил Кеман и повернулся к Отцу-Дракону в поисках помощи.
      - Кеман, если ты знаешь, что нужно делать, так действуй же, проворчал Отец-Дракон. - Особенно, если ты точно это знаешь.
      Кеман снова заколебался. А вдруг Лори обнаружит, что он забрал детеныша? Она удрала от Алары, но на него, Кемана, она и внимания не обратит. А если она захочет съесть детеныша, Кеману с ней не справиться.
      Но если до тех пор, пока Аларе не станет лучше, никто не узнает, что детеныша унес Кеман, и если поставить однорогов в один загон с Попрыгуньей...
      Да, так он и сделает. Даже Лори не захочется идти мимо однорогов.
      Единожды приняв решение, Кеман больше не колебался. Конечно, он не может пока что превратиться в двуногого и взять детеныша на руки, но что ему мешает унести детеныша в передних лапах?
      Только как бы не поранить малышку - а то ведь он понятия не имеет, как ее лечить. А если вдруг он причинит малышке какой-то вред, она останется без помощи, пока Алара не поправится достаточно, чтобы позаботиться о ней.
      Ну что ж, значит, просто нужно быть поосторожнее. Ему ведь уже приходилось носить маленьких детенышей.
      Кеман накрыл детеныша лапой и принялся медленно и осторожно сводить когти, стараясь не прикасаться к малышке. Когда когти сомкнулись - между когтями оставалось столько места, что человек мог бы просунуть руку, Кеман медленно поднял лапу.
      Детеныш преспокойно устроился в корзинке из когтей. Малышка не получила ни царапины.
      Кеман облегченно вздохнул и направился к своему логову, ковыляя на трех лапах. Раз он оглянулся - посмотреть, не идет ли за ним Отец-Дракон. Но шаман молча исчез, пока Кеман пытался подобрать детеныша. А прочие хлопотали сейчас вокруг Алары.
      Ну что ж, прекрасно. Теперь Кеман точно знал, что ему делать, и он полагал, что прекрасно сумеет позаботиться о детеныше без помощи взрослых.
      Зверинец располагался в пещере, неподалеку от одного из многочисленных выходов. Рядом с этим выходом как раз находилось неплохое пастбище для крупных травоядных животных. К тому времени, когда Кеман пробрался через жилую часть пещеры к боковому туннелю, он успел здорово устать. Ему и в голову не приходило, что ходить на трех лапах настолько трудно. Кеман никогда прежде не замечал, что по дороге к зверинцу столько неровных мест, через которые нужно перебраться, и столько выступов, которые нужно обогнуть. Скакать здесь со всех четырех ног - одно дело, а нести что-то такое, что нипочем нельзя ронять, - совсем другое. Правую переднюю лапу уже начала сводить судорога.
      Ну когда же он наконец вырастет и сможет менять облик или пользоваться драконьей магией?! Его мать способна была при желании плавить камни. Если бы он уже мог работать с магией, то сейчас расчистил бы себе нормальную дорогу.
      Наконец уставший до изнеможения дракончик доковылял до выгона. Кроткие и неспособные защищить себя двуроги паслись рядом со входом в пещеру. Кеман соорудил вокруг выгона каменную ограду и даже небольшое каменное укрытие для двурогов. Сейчас он был жутко рад, когда наконец-то положил детеныша на солому рядом с Попрыгуньей. Попрыгунья лежала на боку и кормила своего теленка. Она выделялась кротостью даже на фоне своих сородичей, и Кеман не раз уже отдавал ей на воспитание осиротевших детенышей.