– Милорды, – отчетливо произнес он, – каков ваш вердикт?
       Зачитывая по большой книге, он одно за другим произносил имена, начиная со старейшего и заканчивая самым молодым. Один за другим они вставали и, прижимая руки к сердцу, отвечали: «Клянусь честью, виновен!»
       И по мере того, как слышались эти «Виновен», Кобенц все больше и больше извивался в страхе. Его одутловатое лицо превратилось в такое отвратительное зрелище, что даже его собственный защитник отвернулся с презрением.
       Наконец сел самый младший из лордов-судей. Король помолчал и снова спросил:
       – Объявляете ли вы, милорды, этого человека виновным?
       Как один, лорды ответили:
       – Мы признаем его виновным.
       Король снова поднялся на помост, держа прут высоко поднятым. Потом переломил его. В зале стояла такая тишина, что все хорошо расслышали треск ивы. Потом послышался тихий шелест, как будто все под сводчатой крышей одновременно вздохнули.
       – Как в старину, когда герцог, творя справедливость, сидел под деревом, так и мы переламываем этот ивовый прут, ибо просить о большей справедливости ты не можешь. Собравшиеся лорды признали тебя виновным в измене против нас и в грязном убийстве. Поэтому в двадцать пятый день этого месяца тебя повесят за шею и будут так держать, пока ты не умрешь – да смилостивится Господь над твоей душой!
       Кобенц встал и стоял покачиваясь, потом с ужасным криком упал на руки стражников, и те, шатаясь под его тяжестью, вынесли его из зала.
       Глава шестнадцатая
       Майкл Карл присутствует на коронации
       – Благодаря его светлости мятежники попали в оборот, – возбужденно говорил Урич, глядя, как Майкл Карл поглощает поздний, но очень сытный завтрак. Урич был не просто адъютантом. С того часа, как король пригласил его в свою лесную палатку и представил будущему командиру, Урич превратился в проводника, телохранителя и, что лучше всего, в друга Майкла Карла.
       Юноша решил, что без помощи Урича он никогда не справился бы со своими ежедневными обязанностями. То, ради чего он боролся, наконец произойдет. Сегодня утром состоится коронация Ульриха Карла.
       Принц задумчиво жевал тост с маслом.
       – Значит, мы победили?
       – Американский посол и представитель правительства её величества королевы Великобритании будут присутствовать на службе в соборе и сегодня вечером на первой аудиенции представят свои верительные грамоты. Если заимствовать один из американизмов его величества, мы определенно хорошо сидим.
       – У меня душа ушла в прятки, перед тем как Иоганн предъявил свой сюрприз, – признался Майкл Карл, играя кожурой апельсина, вспомнив старую привычку. Поняв, что он делает, юноша слегка нахмурился и посмотрел в длинное окно. Последний раз он делал это в доме на Пала Хорн, когда был беженцем и секретарем, а Эриксон был – он был Эриксоном, а не далекой и грозной личностью, которую положено называть «ваше величество». Майкл Карл вздохнул и уронил на стол салфетку.
       – Ну что ж, – повернулся он к Уричу. – А каковы дурные новости? К какой части шоу приставлен я?
       Урич встал и тщательно разгладил складки на своем мундире. Он обожал аккуратность.
       – Мне казалось, – с озорным блеском глаз сказал он, – что гофмейстер вчера сообщил вашему высочеству о вашей роли.
       Майкл Карл нетерпеливо пригладил волосы.
       – Он нес какой-то вздор о латах. Но я не собираюсь одевать то, что открывают консервным ножом, и это окончательно.
       Прежде чем Урич смог ответить, один из напудренных лакеев, призрак впечатляющего, но исчезнувшего Канды, открыл дверь вымуштрованными гладкими движениями и негромко объявил:
       – Его превосходительство гофмейстер с коронационным нарядом вашего высочества.
       Урич подмигнул встревоженному Майклу Карлу, когда толстый маленький человек – Жан знати – вошел с суетливой напыщенностью; за ним следовала целая свита лакеев и слуг. Он очень низко поклонился принцу, коротко кивнул Уричу, которого не одобрял, и отдал поток приказов слугам о том, как избавиться от драгоценного груза.
       – Если ваше высочество будете так добры… – обратился он наконец к самому Майклу Карлу По его сигналу лакей поднес костюм из мягкой белой замши, сшитый в обтяжку. Майкл Карл изумленно посмотрел на этот костюм. Он понятия не имел, что его официально представят Рейну в качестве индейца. Но это оказалось ещё не самым худшим.
       Несмотря на все его протесты, поверх кожаного жилета и брюк в обтяжку на него надели тонкую кольчугу, гладкую, как шелк, и очень легкую. К каблукам прикрепили золотые шпоры, а на плечи набросили шелковую накидку и закрепили её золотыми пряжками. И в заключение Урич перепоясал его украшенным драгоценными камнями поясом, на котором в ножнах висел двуручный средневековой меч.
       – Должен сказать, что вы представляете собой весьма романтическую фигуру, – заметил Урич, отступая, чтобы взглянуть на дело рук своих. Он взял Майкла Карла за руку и подвел к длинному зеркалу на стене. – Вот, посмотрите на себя, сэр Гарет.
       Юноша посмотрел. Словно ожила одна из лежачих фигур, которые украшают могилы рыцарей-крестоносцев в соборе. Только, слава Богу, его кольчуга гораздо легче. Он очень надеялся, что день предстоит не жаркий.
       Думая об этой возможности, Майкл Карл повернулся к своему адъютанту.
       – Надеюсь, – ядовито пробормотал он, – что вы обречены на нечто подобное, – и он указал на кольчугу и тяжелый меч.
       Урич перестал улыбаться.
       – Так оно и есть, – с отчаянием сказал он и ушел переодеваться.
       Майкл Карл нервно расхаживал взад и вперед, оставляя длинные царапины на полированном полу. В течение пятисот лет принцы его рода оставляли царапины в этой комнате Рейнского замка. Он медленно, но неизбежно терял даже то самообладание, которое у него оставалось.
       Через окно-дверь юноша вышел на балкон и посмотрел вниз на город. Цветы, флаги и вымпелы украшали старинные темные здания. Сегодня Рейн оделся в праздничный наряд. Хотя было ещё очень рано, Майкл Карл видел множество людей, толпившихся вдоль авеню Герцога, по которой коронационная процессия проследует в собор.
       Вот и конец приключений. После того, как Ульрих Карл получит корону, он, Майкл Карл, может уезжать. Но почему-то ему больше не хотелось покидать мрачную Рейнскую крепость и кривые улочки города. Он печально смотрел на камни внизу.
       – Ваше высочество готовы?
       Майкл Карл повернулся – чуть неуклюже из-за кольчуги. В дверях стоял Урич. Подобно принцу, на нем были кожаные обтягивающие брюки, кожаный камзол и короткая кольчуга. На поясе, усаженном металлическими остриями, висели короткий меч и кинжал, а голову покрывал гладкий шлем. Он мог бы послужить иллюстрацией к «Квентину Дорварду». К бедру он прижимал большой шлем с забралом и тремя плюмажами на вершине – желтым, красным и черным.
       – Неужели мне придется надеть и это? – в отчаянии спросил Майкл Карл, разглядывая шлем.
       Урич рассмеялся.
       – Боюсь, что так, ваше высочество!
       Когда они вышли, то к принцу подвели великолепную кобылу, грива её раздувалась на ветру; рядом с ней солдат, который вел её в поводу, казался карликом.
       Майкл Карл неловко сел верхом с помощью Урича и ещё одного офицера, которого раньше никогда не видел. Очевидно, это послужило сигналом к отправлению, потому что экипажи и всадники начали выезжать в ворота.
       Далеко внизу послышался серебристый звук горна. Марш начался. Майкл Карл подумал, где теперь брат, но потом вспомнил, что король проедет позже.
       Вначале выехали всадники, затем экипажи. Урич, тоже верхом, подъехал к юноше.
       – …следующими… – только и услышал Майкл Карл. Он кивнул и дернул повод. Лошадь поняла и полным достоинства шагом двинулась за последним экипажем.
       Они миновали отдающих честь часовых у внутренних и внешних ворот и оказались в самом начале длинной улицы. Улица была забита народом, только посередине оставался узкий проход, который с трудом удерживала полиция. Население Рейна, казалось, за ночь утроилось.
       Боевая лошадь изогнула шею и пошла чуть боком. Майкл Карл решил по крайней мере насладиться поездкой. Он смотрел прямо вперед на напудренного лакея на экипаже перед собой. Он просто не решался взглянуть на толпу.
       Послышались крики:
       – Принц! Майкл Карл! Да здравствует принц!
       Пролетела желтая роза, её шипы зацепились за серебристую ткань попоны, и роза повисла у его колена. Майкл Карл взял её в руку. Желтая роза – эмблема наследника трона. Возможно, это знамение. Он сунул её за пояс.
       Поездка оказалась короткой. Кавалерия уже заняла свое место на Кафедральной площади. Юноша посмотрел на ступени. Он почти видел окровавленную баррикаду и людей, лежащих на ступенях.
       Быстро спешившись, пока Урич держал стремя, он направился к алому ковру, покрывавшему ступени. Теперь, подойдя ближе, он действительно заметил мрачные напоминания о битве. Святые по бокам лестницы пострадали от пуль. Святой Михаил, ниша которого защитила его в бою, потерял палец ноги и половину своею каменного меча.
       Внутри, в соборе, куполообразный потолок, тусклый и холодный, вздымался высоко над головой. Слышался шорох, похожий на далекий гул моря, и тысячи свечей озаряли пестрый ковер из ярких мундиров и придворных платьев.
       Справа от алтаря стоял высокий трон, сооруженный заново: король сядет на него после коронации. Майкл Карл преклонил колени перед алтарем и занял свое место справа от трона на второй ступени возвышения.
       Где– то началось пение и появился вновь назначенный архиепископ. Принц обнаружил, что может опираться на меч. Он надеялся, что Ульрих Карл не заставит себя долго ждать. Рев на площади заглушил голоса священников у алтаря. Майкл Карл распрямился.
       По центральному проходу, в скромных зеленых мундирах и волчьих шкурах, контрастирующих с придворными нарядами, шествовал отряд волчьей гвардии короля. За ним группа высших офицеров. Юноша заметил лицо в шрамах. Полковник Гримвич.
       А дальше – один – шел король.
       Майкл Карл наклонился вперед. Лицо его двоюродного брата побледнело. Щеки избороздили складки, но шел он уверенно, почти триумфально. Он победил.
       В соборе теперь все стихло. Принц слегка повернулся, и легкий звон его кольчуги прозвучал неожиданно громко.
       Вперед выступил архиепископ.
       – Кто пришел к алтарю Рейнского собора? – спросил он, и его слова эхом отразились вдоль прохода.
       – Тот, кто должен быть коронован, – ответил Ульрих Карл. Он по-прежнему стоял один в центре внимания толпы.
       – Тот, кто пришел короноваться, должен быть наследником по праву. Кто скажет за тебя?
       Из толпы выступил офицер. Под алыми и золотыми кружевами Майкл Карл узнал герцога.
       – Я скажу! – воскликнул герцог.
       – Подлинный ли это наследник трона и будет ли он владеть им, как его предки-короли в течение тысячи лет?
       – Он наследник и будет владеть троном. Клянусь честью моего рода, это правда.
       – Как твое имя, сын мой? – архиепископ повернулся к Ульриху Карлу, а герцог отступил.
       – Ульрих Карл.
       – Ульрих Карл, клянешься ли ты править этой страной во благо её, будешь ли ты служить ей всей своей жизнью, будет ли все, принадлежащее тебе, принадлежать ей, и не откажешься ли ты от своей клятвы, пока живешь?
       Наступило недолгое молчание, а затем прозвучал чистый и ясный голос Ульриха Карла:
       – Клянусь! Я принадлежу Морвании!
       – Ульрих Карл, приблизься к алтарю и получи, как символ твоего звания, корону королей.
       С центра алтаря архиепископ поднял что-то сверкнувшее собственным ярким светом. Ульрих Карл встал коленом на бархатную подушку, архиепископ наклонился к нему и надел корону на темноволосую голову короля. Ульрих Карл встал и повернулся лицом к своему народу.
       Тут же вверх взлетели все сабли и раздался громовой клич:
       – Да здравствует король!
       Когда крики стихли, подошел герцог Иоганн, на руках у него лежал огромный меч – великий Государственный Меч, наследственным носителем которого он являлся. За ним следовал другой лорд со скипетром и третий с мантией.
       Ульрих Карл принял все это после благословения архиепископа и взошел на трон. Когда он проходил мимо, Майкл Карл взглянул на лицо брата. Оно по-прежнему выглядело белой застывшей маской. Ульрих Карл, его друг и спутник, исчез, на троне сидел король Ульрих Карл. Снова послышались приветственные возгласы.
       Юноша нервно облизал пересохшие губы. Приближалось время его участия в церемонии. Он крепко сжал кольчужную перчатку, которую сунул ему за пояс Урич, и зашагал по центральному проходу в сопровождении Урича. Где-то прозвучал горн.
       – Его высочество принц Рейнский и защитник короля.
       Майклу Карлу показалось, что он узнал тягучий голос гофмейстера. Он снова провел языком по губам, взял покрепче в руку перчатку и произнес:
       – Того, кто посмеет заявить, что король Ульрих Карл не по праву восседает на троне Карлоффых, я объявляю лжецом и вызываю на бой, чтобы доказать его ложь и предательство. Я готов к бою!
       И бросил на голые камни металлическую перчатку. Она со звоном упала.
       – Защитник готов и ждет, – трижды прозвучал тягучий голос. В тишине подбежал паж, поднял перчатку и вернул её Майклу Карлу. Тот вернулся на свое место.
       И тут заговорил уже коронованный король.
       – Пусть лорды и принцы принесут клятву верности от имени своих владений.
       – Майкл Карл Иоганн Стефан Рене Эрик Мария, принц и лорд Рейнский, первый лорд королевства, приблизься к трону и принеси клятву верности от имени земель Каснов, Урнт, Келив, Клан, Мал, Снадро, Кор и Амал, – послышался голос.
       Майкл Карл поднялся на две ступеньки и склонился перед королем. В холодные руки своего двоюродного брата он вложил собственные горячие.
       – Мой господин и повелитель, прошу твоей милости для моих земель, – на мгновение он испугался, что забыл названия, – Каснов, Урнт, Келив, Клан, Мал, Снадро, Кор и Амал. Клянусь защищать их во имя короны от всех захватчиков, поддерживать тебя в войне и мире, быть верным трону и твоим наследникам, выполнять все обязанности вассала по отношению к господину. Клянусь в этом честью своего рода.
       Король слегка притронулся к его плечу своим мечом.
       – Милорд, моей милостью эти земли принадлежат тебе. Иди с миром.
       Майкл Карл попятился. Голос уже перечислял земли Иоганна и его титулы, и тот шел приносить клятву верности. Так и продолжалось. Подходили и отходили лорд за лордом. Майклу Карлу было жарко и тесно. Он уже начал сомневаться, что выдержит ещё хоть немного, как его локтя коснулся Урич.
       – Все скоро закончится, ваше высочество, – прошептал он. – Ехать обратно верхом не обязательно, если не хотите. Есть более короткий путь.
       – Только так, – прошептал в ответ Майкл Карл. – Мне скоро конец.
       Он ещё как-то умудрился распрямиться, когда король встал и пошел вниз. Король поедет назад в карете. Повинуясь жесту Урича, Майкл Карл зашел за трон и вслед за адъютантом скользнул к боковой двери.
       – Я бы не предложил этого, – объяснил Урич, подзывая «роллс-ройс», стоявший на пустынной боковой улице, – но вы выглядите страшно усталым, и никто не заметит отсутствия вашего высочества, когда здесь король.
       Майкл Карл со вздохом облегчения опустился на мягкое сидение.
       – Который час?
       – Четыре, – отвернув средневековую манжету, Урич посмотрел на весьма современные часы. – У вашего высочества имеются два часа на отдых и еду перед первой вечерней аудиенцией. Завтра мэр Рейна дает государственный банкет, а вечером будет государственный бал.
       Майкл Карл устало откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.
       – Ну кто в здравом уме захочет быть принцем? – спросил он.
       Машина остановилась, и юноши поспешно выбрались из нее. Приветственные крики снизу обозначали проезд короля. С помощью Урича Майкл Карл прошел через узкую боковую дверь и добрался до своих апартаментов. Лакей уже ждал, и вскоре принц освободился от кольчуги.
       – На столе обед, ваше высочество, – кланяясь, сообщил лакей.
       – Слава Богу. Еще полчаса, и я бы просто скончался от голода. Куда вы, Урич? – спросил он, когда адъютант направился к двери. – Хоть раз забудьте об этикете, садитесь и поешьте со мной. Да-да! Садитесь!
       И вот вместе с Уричем, усевшимся по другую сторону стола, они принялись расправляться в едой.
       – Неплохо, – заметил Майкл Карл, довольно осматривая стол. – Если вечер будет похож на утро, нам все это очень даже понадобиться.
       Его крыло дворца казалось очень тихим. Даже город внизу как-то странно затих.
       Адъютант заметил:
       – Вам стоит передохнуть, пока есть время.
       – Я воспользуюсь вашим советом насчет отдыха, Урич, – ответил юноша, свертывая салфетку. – Разбудите меня, когда пора будет одеваться.
       Диван показался очень удобным. Но не успел Майкл Карл свернуться калачиком, как уже кто-то сильно затряс его за плечо. Это был Урич, сменивший кольчугу на мундир гвардии принца.
       – Ваше высочество должны немедленно встать. Мы опаздываем. Ванна ждет ваше высочество.
       Солнце зашло, и из открытого окна тянуло холодным воздухом. Майкл Карл торопливо умылся и задержал дыхание, когда лакей и Урич надевали на него тесный мундир. Застегнув пояс с саблей, Урич протянул ему перчатки и шлем. Адъютант продолжал посматривать на часы. Он напомнил принцу Белого Кролика, который торопился на чай к герцогине.
       Пройдя по коридорам и лестницам через ряды кланяющихся придворных, Майкл Карл занял свое место в тронном зале у ступеней трона. А чуть позже объявили о прибытии короля.
       Король снова вошел один. Майкл Карл вспомнил, что однажды сказал ему брат: трон – очень одинокое место. И пожалел короля. Молодой человек в бело-серебристом мундире, садившийся на трон, был всего на несколько лет старше него, Майкла Карла, но у короля никогда не будет настоящего друга, и, вероятно, он никогда не испытает подлинного удовольствия. Ему всегда придется подбирать слова, обдумывать поступки, крайне осторожно относиться к своему окружению. Он пленник своего положения.
       Урич возбужденно дернул его за рукав.
       – Чрезвычайный английский посланник и американский посол прибыли и ждут представления. Наше дело сделано.
       Как Джек из коробочки, в дверях появился главный гофмейстер.
       – Его превосходительство полномочный представитель её величества королевы Великобритании и его превосходительство посол Америки в Морвании.
       Как по волшебству в зале образовался проход, и два спокойных человека прошли по нему к трону и протянули свои верительные грамоты; их принял герцог Иоганн, чтобы передать королю.
       Эти два человека: один в вечернем костюме, другой в полном придворном мундире – стояли здесь, обозначая конец мятежа и полный успех роялистов. Монархия в Моргании укрепилась, и работа Майкла Карла была завершена.
       Юноша шевельнулся и посмотрел на спокойное лицо короля. Когда он будет отпущен? Он стал слушать приветственную речь короля Морвании.

Глава семнадцатая