— Кто он? — спросил Сторм у Горгола.
      — Не знаю, — просигналил тот, — он не владеет пальцевой речью. Мы с ним столкнулись на горе, когда я убегал от огня. Он показал мне дорогу. Настоящий воин: он не боялся молний и готов был сражаться.
      Сторм слегка дёрнул плечом, и Баку послушно перелетел на ближайший камень. Остин присел рядом с незнакомцем и осторожно положил руку ему на плечо.
      — Кто ты, друг? — спросил он на принятом в армии галактическом языке. И был не слишком удивлён, услышав в ответ земные слова:
      — Найяр… Микки Найяр, разведчик, ТН-пятьсот, наземные войска.
      Голос незнакомца уже окреп, он сел, отнял руки от лица и с нескрываемым удивлением уставился на Сторма.
      — Остин Сторм, Мастер зверей, — представился землянин. — Ты знаешь, что война давно кончилась?
      — Я знаю, — тихо кивнул Найяр. — Но ведь это одна из захваченных планет? И ты здесь с каким-то заданием?
      — Это Арцор, пограничный аграрный мир. Правда, в одной дыре тут прятались хиксы, но несколько месяцев назад мы разобрались с ними. Их корабль взорвался при взлёте. Других посадочных площадок мы не обнаружили. И я тут не с боевым заданием. Теперь здесь мой новый дом.
      — Значит, Дин нарочно солгал нам, — с горькой усмешкой сказал Найяр. — Ты ведь, насколько я вижу, землянин?
      Остин кивнул, а потом добавил:
      — Теперь уже арцорианец — я получил землю на равнинах.
      — И это пограничная планета Конфедерации, а не мир хиксов?
      — Точно.
      — И давно здесь люди?
      — Да уже около двухсот земных лет. После первых кораблей на Арцоре сменилось три поколения поселенцев. А ты прилетел на спасательной шлюпке?
      — Да, — с горечью ответил Найяр. — Лафдаль был когда-то пилотом и сумел посадить нас без крушения. Потом мы вышли из неё и сразу попали в руки туземцев. Они нас не убили, хотя, может, это было бы для нас лучше. Они просто связали нас и отвели на склон горы, а потом спихнули в какую-то пещеру. Там, в затопленной пещере мы потеряли Лафдаля. Что-то огромное схватило его, когда он стоял на пирсе; мы даже рассмотреть не успели, что это такое. Потом… — Найяр вздрогнул и потряс головой, словно отгоняя какой-то кошмар, — потом Рустав свернул куда-то не туда и больше мы его не видели. Это было в пещере, разгороженной полуразрушенными стенами. Дин поддерживал нас и торопил идти дальше. Он был очень оживлён и всё повторял, что мы наткнулись на что-то великое. Цолти — он до войны был историком — сразу предположил, что это колониальная планета, и настоял, чтобы мы передали сигнал бедствия, прежде чем покинуть шлюпку. Он был уверен, что нам придут на помощь. Мы не знали, приняты ли наши сигналы, но всё-таки не хотели далеко уходить от шлюпки. Но Дин с ним не согласился. Он заявил, будто знает, где мы находимся, что этот мир захвачен хиксами. И что здешние туземцы уже попали под влияние хиксов, потому и встретили нас так враждебно. — Он помолчал немного, поглаживая ладонью лицо. — А остальные двое, Вайдерс и я, просто не знали, что и думать. И Дин и Цолти, они оба были с хорошими мозгами. И оба говорили, что мы нашли остатки какой-то древней цивилизации. Но Дин… Ну, ты же, наверное, знаешь, что мы летели из Реабилитационного Центра? — Найяр искоса взглянул на Сторма.
      — Почти все земляне побывали там, — успокаивающе сказал Сторм.
      — Верно… Так вот, Дин не хотел возвращаться к тому, чем он был до войны. И его можно понять: в армии он стал важной шишкой и ему это понравилось. Я не знаю, как он сумел провести врачей Центра, но, как только мы приземлились здесь, его как подменили. Прежде замкнутый и угрюмый, он стал оживлённым и деятельным. И он, конечно, сумел убедить нас. Он утверждал, что мы здесь оказались как бы разведчиками, и наш долг узнать все что можно об этом месте и использовать это против хиксов. И он клялся, что Цолти неправ, что это не колониальная планета, а мир хиксов. Потом мы обнаружили дорогу, странную дорогу… — Найяр замялся, словно подыскивая слова, чтобы объяснить Остину то, что и сам толком не понимал.
      — Ты имеешь в виду вот это? — Сторм нарисовал в воздухе столе спираль.
      — Да-да! Так ты тоже видел её?
      — Не только видел, но и прошёл по ней.
      — Дин сказал тогда, что это выход. Я не знаю, как он узнал об этом. Знания приходили к нему словно прямо из воздуха. Вот только что он сам был озадачен не меньше нас, а через минуту уже все понял и нам объяснил. И всегда он оказывался прав! Но он всё-таки не рискнул первым пройти по этой дороге, пошёл Цолти. Он прошёл виток, ещё виток и так до самого центра. И вдруг его не стало!
      Вайдерс был немного не в себе. Он всё твердил, будто кто-то прячется за камнями и следит за нами. Всю дорогу он швырял камни в любую тень. Так вот, когда Цолти исчез, Вайдерс дико вскрикнул, а потом сам пустился по этой спирали, виток, ещё виток, центр… и тоже пропал!
      Потом этим же путём ушёл Дин. А потом и я — не оставаться же в одиночестве. И я очутился в каком-то треугольном ящике.
      — Ты видел большой машинный зал?
      — Да. И там был Дин. Он, похоже, окончательно рехнулся: все бегал вокруг машин, оглаживал их и сам себе говорил, что он во всём здесь разберётся, что голос у него в голове все ему объяснит и тогда он будет держать в руках весь мир! Такое с ним бывало и раньше, в первые месяцы реабилитации.
      Я притаился и решил понаблюдать за ним. А он тем временем нашёл какую-то машину, у которой был громадный обруч. Он залез в него и свернулся клубочком, словно собирался там поспать. Потом что-то зашумело, замигал свет… У меня что-то случилось с глазами, и я никак не мог рассмотреть, что там происходит… Тогда я пошёл искать Цолти и Вайдерса. Но, похоже, эта странная дорога перенесла их в какое-то другое место. По крайней мере, в машинном зале я их не нашёл.
      — А где нашёл?
      — Я, кажется, видел одного из них, но уже позже, когда опять очутился в горе. Но от него остались только кости, и я даже догадаться не мог, кто это! — Найяр прикрыл рукой глаза, и Остин почувствовал, как дрожит его измученное тело. — Я не решился охотиться на то, что так с ним расправилось. Потом, сам не помню как, я попал в эту долину. — Он с благодарностью огляделся вокруг. — Это было просто удивительно — после всех мытарств снова выйти на свежий воздух и увидеть траву. — Он нежно погладил зелёный кустик. — Почти как дома… Ну так вот, здесь есть дорога на вершину, а немного ниже проходит ещё одна, и по ней ходят туземцы. Однажды их собралось особенно много, и среди них я увидел Дина. А потом была гроза с громом и молниями, но мне они показались какими-то странными. Вот я и остался здесь, брожу по округе, пытаюсь разведать все ходы и выходы, даже карту начал чертить…
      — А ты не пытался встретиться с Дином?
      — Может, это покажется тебе странным, но нет, не пытался. Дин очень изменился с тех пор, как мы приземлились здесь. Ну а после того, что я видел в машинном зале, мне вообще не хотелось иметь с ним дела. Он бредил властью над миром. По-моему, это чистое безумие. Вот я и решил держаться от него подальше.
      Остин вполне был согласен с ним. Человек, с которым он столкнулся в пасти тоннеля, сам вычеркнул себя из рода человеческого. И, похоже, безвозвратно, если даже тренированный психотехник не смог хоть отчасти вернуть ему связь с миром.
      — Я неплохо умею выслеживать, — со сдержанной гордостью сказал Найяр. — Я не раз вылезал отсюда на разведку, а туземцы даже не подозревали о моём присутствии. Конечно, немногие из них рисковали подниматься так высоко, да и те старались не сходить с дороги. Потом я увидел коптер, и там явно были наши… земляне. Теперь я уже совсем не верил россказням Дина, что это мир хиксов, ну а потом подумал, что, может, наши вышибли их отсюда, пока я бродил по пещерам. Я хотел спуститься и посигналить. Но сразу после посадки коптер загорелся, а через минуту вокруг него бушевал настоящий пожар. Только когда всё утихло, я смог пробраться туда, но нашёл лишь обгоревший труп и выжженную дотла землю. — Он замолчал и посмотрел на свои дрожащие руки. — Я устал, так устал, что сейчас готов был идти даже к Дину. Я бродил по переходам и все надеялся встретить его. Дважды побывал в машинном зале, но его так и не нашёл. Ты, Сторм, и представить себе не можешь величину этого лабиринта. Тут на всех уровнях тоннели и переходы длиной в километры. И такие пещеры, что тебе и во сне не приснятся, и все противные, — он снова вздрогнул, наверное, вспомнил что-то особенно неприятное. — Порой я удивлялся, что не сошёл с ума, как Дин. Когда наяву видишь все эти кошмары, немудрёно и рехнуться. Но я так ни разу и не видел Дина, пока однажды ночью на горе не вспыхнул новый пожар. И я увидел, как от огня убегает какой-то туземец, а с ним большая кошка и орёл. Дин заметил, как они поднимались по склону, и направил своё оружие прямо на них. Я выскочил из укрытия и затащил туземца в тоннель прохода, орёл и кошка тоже пошли за нами. Тогда сюда вёл прямой ход…
      — А сейчас? — быстро спросил Сторм.
      — Одна из молний попала в свод тоннеля, и он осыпался. После этого мы уже не могли выходить наружу. К счастью, здесь есть и вода, и фрукты… Орёл несколько раз пытался улететь, но это место, похоже, накрыто каким-то невидимым колпаком. Потом кошка куда-то пропала, и мы догадались, что она нашла выход. Тогда и мы стали искать… Ну, вот и вся наша история. Теперь ты знаешь столько же, сколько я сам.
      — Да, — кивнул Сторм. Ему очень не понравилось одно место в рассказе Найяра: вся эта компания, один за другим, ушла по спиральной дороге, а в машинный зал попали только Дин и Найяр. Куда же занесло остальных двоих? Может, и Логан оказался где-то в этом лабиринте? Остин посмотрел на Найяра с новой надеждой.
      — Послушай, ты мог бы найти отсюда дорогу в то место, из которого перенёсся в машинный зал?
      — Не знаю… честное слово, не знаю. Сторм за его спиной просигналил Горголу.
      — Здесь есть путь через горы?
      — Можно только смотреть… идти нельзя, — ответил туземец. — Пойди и взгляни сам.
      Сторм пошёл вверх по склону к тому утёсу, из-за которого вывела его Сурра. Затем он вышел на уступ, заканчивающийся какими-то каменными столбами.
      — Здесь дыра, — показал Горгол. — Отсюда можно смотреть.
      Сторм вскарабкался повыше, выглянул, и у него закружилась голова. Далеко внизу, так что едва можно было дотянуться взглядом, виднелись склоны горы, опалённые настоящей Великой Засухой, о которой он уже успел позабыть в этом благодатном месте. Это было окно в привычный и знакомый мир, но только окно, а не дверь.
      Сторм знаками пересказал Горголу всё, что он видел в своих скитаниях, и всё, что рассказал ему Найяр. Туземец пристально следил за его пальцами, и лицо его выражало растущую решимость.
      — Если Укурти говорит, что это злая сила и что плохо её слушаться, тогда Кротаг и те, кто пришли с ним, послушаются его. У Укурти есть мудрость, и его барабан никогда не обманывал нас. Если сказать людям, что чужак, чей разум помутился, решил использовать вещи, оставленные Запечатавшими Пещеры, чтобы добыть себе власть и величие, то в это могут поверить. И если правда, что он не имеет своей силы, а ворует чужое могущество, тогда все племена отвернутся от него и не будут слушать его барабан.
      — Но как показать всем, что мы говорим правду? И успеем ли мы это сделать? — спросил Сторм. — Ведь его барабан уже провозгласил набег на равнины. А сейчас один-единственный набег может вызвать долгую войну между моим и твоим народом. Ты же знаешь, что не все из моего народа доверяют вам, а сейчас они ещё и напуганы.
      — Это правда, — энергично согласился Горгол. — Если боевые стрелы сорвутся с тетивы, кто сможет вернуть их назад в колчан? Но время у нас есть. Там, снаружи, сейчас Великая Засуха. И наши тайные источники не смогут питать сразу много людей. Те, кто рискнёт сейчас идти через Пики, потратят много времени, двигаясь маленькими отрядами от одного источника к другому. Пусть они выступают хоть завтра, — он трижды сжал и разжал пальцы на обеих руках. — Вот сколько солнц пройдёт, прежде чем они выйдут на равнины.
      — Может, тебе стоит поговорить с Кротагом? Он тебя послушает?
      — Я полноправный воин с боевым шрамом, и у меня есть голос в совете. Он меня выслушает.
      — А если мы сможем выбраться на склон горы в долине, пойдёшь ли ты говорить с Укурти?
      Горгол пристально смотрел на сияние настоящего солнца за спиной Сторма.
      — Если Кротаг послушает, то послушает и Кацтуг, чей тотем йорис, а за ними и Данкху из Хото.
      — А если они послушают, то все племена Шозонна откажутся участвовать в набеге?
      — Может, и так. А если уйдут Шозонна, то, скорее всего, за ними уйдут и северные племена, а может, и те, кто пришли с побережья.
      — Тогда армия Дина уменьшится наполовину! — воскликнул Сторм.
      Но Горгол покачал головой.
      — Если нарушить перемирие, то может вспыхнуть другая война, — резко сказал он. — Дикие люди Синего района верят в здешнее колдовство и будут сражаться, защищая свою веру.
      — Но если мы докажем, что Дин не настоящий Барабанщик…
      — Тогда — другое дело. Но для этого каждый из нас должен выполнить своё дело. Мне надо вернуться к своему клану, а ты должен найти творящего зло сородича.
      — И чтобы сделать это, нам снова придётся идти через гору, — добавил Остин.
      Потом они держали настоящий военный совет в самом сердце зелёной долины. Остин был переводчиком между Найяром и Горголом, пока те сравнивали, кто из них больше знает о переходах в горе. Найяр объяснил, что может вывести их на склон горы к деревне, если сумеет найти какую-то центральную точку, которую он обнаружил во время своих скитаний. Потом они поели местных фруктов и ягод, и Остин прилёг отдохнуть, пристроившись к пушистому боку Сурры. Её мягкое довольное мурлыканье скоро усыпило его, и впервые с тех пор, как он покинул равнины, ему спалось спокойно.
      Когда Горгол разбудил его, уже стемнело. Они довольно легко протиснулись в найденную Суррой щель. Только Баку злился и протестовал: ему не разрешили лететь и заставили идти пешком. Только убедившись, что Сторм и Сурра действительно уходят, и он остаётся один, орёл смирился и полез в дыру, хоть и не мог сдержать недовольного клёкота.
      Когда наконец они вылезли в нормальный тоннель, Баку немедленно взлетел и устроился на плече Сторма. Сурра шла впереди лёгким скорым шагом, и людям приходилось поторапливаться, чтобы не отстать. Кошка возвращалась той же дорогой, по которой она привела Сторма, но ещё задолго до того места, где так загадочно растворился в воздухе Дин, Найяр схватил Сторма за руку и воскликнул:
      — Здесь! — Он возбуждённо закрутился на месте, словно отыскивая ему одному ведомые приметы. — Вот она, эта дорога!
      Остин подозвал ушедшую вперёд Сурру, и маленький отряд свернул в боковой тоннель. Теперь их вёл Найяр. Для Остина один мрачный переход был совершенно неотличим от другого, но он знал, что как сам он был обучен общаться с командой животных, так и разведчики специально отбирались и готовились на роль следопытов.
      Найяр уверенно переходил из одного тоннеля в другой, пересекал небольшие пещеры, словно шёл давно знакомой дорогой. Затем они вышли в довольно просторную пещеру, где в одном углу брезжил слабый свет.
      — Выход, похоже, немного засыпало, — сказал Найяр. — Это природная пещера, она выходит прямо на горный склон.
      Сторм первым направился к этой возможной двери, когда странный крик Найяра заставил его остановиться и обернуться.
      Лицо Найяра казалось совсем бледным в свете фонарика. Странно расширившимися глазами он уставился на Остина и вдруг бросился на него с кулаками. Инерция его тела буквально впечатала Остина в стену. Уклонясь от отчаянных ударов и не желая пока бить сам, он с удивлением услышал, что кричал прямо в лицо ему этот человек:
      — Грязный враль! Хиксовский прихвостень! — Он чуть не задыхался от ярости. — Гадина!
      Сторм резко ударил его в подвздох, подхватил обмягшее тело, и осторожно опустил его на пол. Потом, словно сражённый внезапной слабостью, он прислонился к стене. Сурра мягко потёрлась о его ноги. Остин наклонился и взял у неё из пасти погасший фонарик.
      Включив его, он увидел, что Горгол уже оседлал землянина и сомкнул руки на его горле.
      — Не убивай его! — приказал Сторм.
      Горгол разжал руки. Он оставил землянина и присел рядом с ним, слегка зажав руку, чтобы тот не попытался снова броситься на Сторма.
      — За что? — спросил Сторм, потирая слегка ушибленную руку.
      — Ты говорил: пограничный мир… хиксов нет… война закончена, — прохрипел, задыхаясь, Найяр, беспомощный в руках Горгола. — А я сейчас услышал их передачу!
      Сторм удивлённо посмотрел на него. Не то чтобы он сомневался в его словах… Разведчикам довольно часто вживляли крошечные приёмники, и они могли улавливать близкое радиоизлучение. Если Найяр поймал радиолуч, значит, так оно и есть. Но Остин знал, что приборы радионаводки были только в Порту и в Гальваде. Хорошо, если это Келзон и представители правительства решились лететь в Синий район. А если нет…
      — Я говорил тебе правду, — устало сказал Сторм, — но, похоже, мы опоздали. Может быть, колонисты уже вызвали сюда Патруль.

      — Это где-то здесь, недалеко, — сказал Найяр, указывая рукой, словно стрелкой компаса, куда-то на юго-запад.
      « Баку!» — Остин мысленно приказал орлу вылететь из пещеры и подняться повыше. Тот, очень довольный, взмыл в небо и чуть не исчез из глаз, поднявшись прямо к невидимой крыше долины, и тут же начал передавать всё, что видел.
      В низинке, по-видимому, хорошо защищённой от палящего солнца, расположился отряд. Теперь Сторм решил посоветоваться с Горголом.
      — Можем ли мы добраться до них, пока солнце ещё не поднялось совсем?
      Норби заколебался. И хотя Найяр уверял, судя по силе радиолуча, что до передатчика не больше пяти миль, Сторм скорее готов был поверить норби. Пять миль по этой гористой местности вполне могут превратиться в полдня пути.
      — Если чужие придут в Синий район, тогда все племена вместе выступят против них и все наши планы рухнут, — предупредил Горгол.
      — Конечно. Но если ты пойдёшь к Норби и все расскажешь, а я и этот человек, который хорошо знает Злого, пойдём к колонистам и предупредим их, то, может, нам и удастся удержать боевые стрелы в колчанах, пока наши вожди не сядут за переговоры.
      Горгол выглянул из-за каменных столбов, загораживающих выход из пещеры, и посмотрел на юг.
      — Моя дорога будет нетрудной, — просигналил он. — А ты можешь вообще не дойти до своих. Решай!
      — Что тут можно сказать? — пояснил он Найяру. — Днём они будут укрываться от солнца, но, как только наступят сумерки, они пойдут вперёд. Похоже, у них в долине есть разведчики, их сообщение ты и поймал. И если они вступят в большую долину, то сражения не избежать. Так что Дин добьётся своего — развяжет войну.
      — И что ты собираешься делать? — спросил Найяр.
      — Попробую добраться до них прежде, чем они выступят. Возможно это было неверное решение. Возможно лучше было остаться здесь и попробовать подстеречь Дина. Но тогда война начнётся и без него, просто потому, что колонисты нарушат договор и явятся в Синий район.
      — Ты никогда не найдёшь их, если не сможешь идти по лучу передатчика, — сказал Найяр, отирая рот тыльной стороной ладони.
      — У меня есть Баку и Сурра, — заметил Сторм, но в душе он был согласен с Найяром. Гораздо спокойнее и лучше было бы идти по лучу передатчика. Найяр повесил на шею привязанную на верёвку флягу и поднялся.
      — Раз надо идти, — сказал он спокойно, — то лучше идти поскорее. — И направился к выходу.
      Остин махнул рукой Горголу, туземец выскользнул из пещеры и быстро пошёл вниз по склону разыскивать своих. Всё ещё может быть хорошо, если, конечно, племена ещё не знают о вторжении и вообще захотят его слушать.
      Было ещё раннее утро, зной почти не чувствовался. Остин прикинул высоту солнца и решил, что часа два или два с половиной они вполне могут пройти, прежде чем им придётся искать укрытие на день. И тогда у них, если всё обойдётся, будет ещё около часа вечером. Но сейчас лучше было не заглядывать вперёд, а думать о том, что лежало перед ними: — о ближайшей расщелине, которую необходимо преодолеть, о скалистом гребне, о том, что солнце становится все злее, но пока ещё можно идти. Сурра, которой было легче бежать, чем людям, давно исчезла из глаз и поддерживала со Стормом только мысленный контакт. Наконец Остин попросил её подыскать какое-нибудь укрытие, хотя бы полузасохшие на солнце кустики, которые он заметил, глядя из «окна» в горе. Вдруг Найяр резко повернулся вправо.
      — Луч резко усилился, — сказал он. — Или мы уже почти у цели, или это отзыв более близкого передатчика!
      Позабыв об осторожности, он свернул в какое-то узкое ущелье и тут же полетел в трещину, подняв целый фонтан пыли и мелких камешков. И тут Сурра сообщила, что она нашла лагерь.