— Мираж? — изумлённо спросил Логан, оглядев исхудавших, тяжело бредущих товарищей и весь мир вокруг.
      После долгого пути пешком по каменной трубе ущелья, по дороге, едва проходимой для лошадей, нелегко было поверить в реальность того, что открылось их глазам. Склон вёл вниз, в довольно широкую долину, ограниченную на западе очередной скальной стеной. И вся долина была заполнена буйной и свежей жёлто-зелёной растительностью, словно речные земли во влажный сезон. Невозможное явление во время Великой Засухи, до золы сжигавшей все. А в самом низу блестела вода — озеро или широкий речной плёс.
      Остин устало опустился на корточки, привалился спиной к скале. Хотя уже давно наступили сумерки, он даже сквозь рубаху чувствовал жар камня. Три, четыре, пять дней укрывались они в убежищах и шли только по ночам, пока не вышли к границе Синего района.
      На последнем переходе только знания Горгола спасли их от верной смерти. У них кончилась вода, и норби буквально на коленях исползал маленькую забитую песком низинку, словно вынюхивая скрытый источник. Потом он выкопал ямку, воткнул глубоко в песок пустотелую тростинку и чуть не задохнулся, пытаясь высасывать через неё. А в награду за все усилия они получили не больше полуведра солоноватой воды на всех: на людей, на норби и на животных.
      И вот перед ними простёрлась эта невероятная долина. Горгол остановился на краю склона и благоговейно сложил руки. Сурра рыкнула и слегка боднула в бок Сторма, словно приглашая его скорее спускаться в оазис, откуда доносились такие приятные и волнующие запахи. Раз кошка с таким нетерпением рвалась туда, значит — это не было ни миражом, ни галлюцинацией. Сейчас Сторм гораздо больше доверял кошке, чем своим чувствам.
      Горгол вынул из мешочка на своём поясе что-то вроде карандаша и провёл несколько замысловатых зелёных линий на своих ввалившихся щеках. Такая раскраска мгновенно превратила юное лицо в жуткую маску. Он повернулся к землянину, дал ему возможность полюбоваться на себя, а затем протянул мелок и просигналил.
      — Нужно, чтобы сразу было видно, что мы пришли с миром.
      — Это для диких?
      — Нет. Здесь за нами следят много невидимых глаз. А это знак мира для Небесного Барабанщика.
      Остин без колебания взял мелок, провёл на лице положенные линии и передал его Логану. У каждого народа свои обычаи и Горголу виднее, как здесь следует поступать. Краска мгновенно высохла, слегка стянув кожу.
      Хоть они и несли на себе теперь знаки мира, но в долину спускались с осторожностью разведчиков на вражеской территории. Сторм заметил, что какие бы перемирия не заключались, но у Горгола явно сквозило недоверие к диким Нитра и каннибалам.
      Баку уже летел к воде. Сурра мягко скользила по косогору впереди, почти невидимая в сгущающихся сумерках и только благодаря мысленному контакту Сторм мог следить за ней. Пока вокруг не было ничего подозрительного, но кошка была собрана и насторожена. Люди двигались следом за ней, стараясь стать такими же незаметными.
      Если в долине обитали туземцы, то, скорее всего, возле воды. Но им и самим надо было во что бы то ни стало поскорее добраться до воды. Камни косогора ещё не успели остыть, и жар от них чувствительно припекал изнурённые тела.
      Сторм заметил, что Горгол на ходу сорвал стебелёк какой-то травы, разжевал его и выплюнул. Землянин попробовал повторить это и выжал несколько капель густого терпкого сока, хоть немного смочившего пересохший рот.
      Всю дорогу он машинально высматривал, где здесь Вайдерс мог найти спасательную шлюпку и посадить коптер. В лагере они запеленговали примерно этот район, но теперь нужно было ещё найти обломки машин.
      Сторм насторожённо замер и сделал знак, заставивший его спутников остановиться. Сурра предупреждала, что между ними и водой находятся туземцы. Сторм установил контакт с Баку и орёл, поднявшись в воздух, передал ему, что вдоль озера проходит отряд туземных воинов.
      Все трое плотно прижались к земле, и Сторм пожалел в душе, что они поспешили раскрасить лица: светящаяся в темноте краска могла сейчас выдать их. Чужие пока не подозревали о них. Сурра доложила, что отряд спокойно уходит на юг, и неслышно последовала за ним. Сторм послал Баку, проследить на всякий случай, куда направляются эти воины.
      Вокруг шла обычная ночная жизнь. Обитателям этой долины вряд ли приходилось прятаться днём в убежище даже во время Великой Засухи. И сейчас в траве сновала всякая мелкая живность, шуршащая, пищащая и скребущая. Все это мешало Сторму вслушиваться.
      Старая добрая игра; землянину часто приходилось играть в неё на многих мирах во время военной службы. Лежать, уткнувшись носом в землю, воспринимать, запоминать и анализировать всё, что передавали ему его пернатые и пушистые разведчики.
      Отряд туземцев отходил все дальше, и дорога к воде была свободна. Сторм подал товарищам знак подняться и в постепенно сгущающейся темноте они направились к озеру.
      Они вошли в прибрежные тростниковые заросли, не обращая внимания на тучи маленьких кровопийц, которые окружили их живым туманом. Какое это имело значение, если перед ними была вода, пусть тёмная, с непривычным вкусом и запахом, но настоящая вода. Можно было вдоволь напиться и умыться, даже войти в неё, чувствуя, как сухая шершавая кожа впитывает эту благодать.
      Немного очухавшись, они поднялись по косогору, достали и разделили пищевые таблетки.
      — Похоже, мы нашли то что искали, — сказал Логан.
      — Это вон там, — неожиданно вмешался Горгол, указывая на какую-то точку в северных горах. — Там проходят обряды и оттуда приходит огонь.
      — Каким образом? — спросил Остин.
      Но Горгол и сам не знал или не мог объяснить. Остин вспомнил вспышку в горах, которую он видел с крыльца поместья и странные колебания воздуха, что последовали за ней. Это напоминало ему что-то, с чем он уже сталкивался, но никак не мог вспомнить, что именно. Во всяком случае, у него не было ни малейшего желания лезть на ту гору и проверять.
      Отдохнув, они двинулись вокруг озера. Баку спокойно плыл в чаше ночного неба, Сурра обследовала все по обе стороны от их дороги. Пару раз им пришлось прятаться от проходивших отрядов норби, и только в самом конце ночи они вышли к подножью горы. Грузная громада вздымалась перед ними, закрывая звёздное небо.
      И тут до них донёсся звук. Сначала слабый и невнятный, он нарастал и постепенно превратился в гулкий рокот. Барабаны! И не один маленький барабанчик с колдовской властью которого познакомил их Укурти, а множество, растянувшиеся длинной цепью.
      — Посёлок! — прокричал Логан прямо в ухо Сторму и все равно голос его был едва слышен в этом громовом рокоте.
      «Это где-то восточнее», — подумал Сторм. И ещё он подумал, что эти барабаны наверняка используют для какого-то важного обряда, а значит, в эти последние часы ночи все туземцы заняты, и можно не опасаться случайных встреч.
      И тут Сурра передала ему, что нашла коптер. Следуя её указаниям, они вышли на ровную площадку выжженной земли, посреди которой лежала разбитая и искорёженная инопланетная машина. Недалеко от неё виднелся обгоревший труп пилота, с торчащей меж лопаток боевой стрелой.
      — Нам надо действовать быстро, пока не настал день. Вайдерс передал, что укроется в пещерах. Попробуем прочесать склон поблизости и найти его.
      Они развернулись веером и пошли вверх по косогору. Остин шёл по выжженной полосе и только дивился, какая она длинная и ровная, совсем не похожая на пожарище. Скорее уж, на след луча какого-то инопланетного оружия…
      Хиксы? Они орудовали таким излучателем в ту ночь, когда Логану удалось сбежать из их тайной базы в горах. Остин вспомнил, как хиксы тогда сожгли целый табун наворованных лошадей, рассчитывая, что с ними погибнет и беглец, и его замутило. С их точки зрения, игра стоила свеч — ведь беглец слишком много узнал об их планах и, безусловно, был для них опасен. Так что же, ещё одна притаившаяся в горах тайная база хиксов? Что ж, может быть и так.
      Выжженная полоса неожиданно оборвалась: только что он шёл по золе сгоревших растений — и вот уже свежая трава и кусты, чуть качающиеся под ветром. Может, огонь шёл снизу и дошёл только досюда? Остин вернулся к разбитому коптеру, прошёл вниз по склону и не нашёл других следов пожара. А если не излучатель, то что ещё могло выжечь землю такими ровными полосами? Продолжая обдумывать эту загадку, Остин автоматически оглядывал все вокруг, отыскивая вход в пещеру.
      Ослепительный луч лизнул землю в паре метров перед ним, и кусты тут же превратились в дымные трескучие факелы. Остин отшатнулся, и второй удар пришёлся левее, но язычки огня потянулись по траве прямо к его ногам. Он развернулся и побежал на юго-восток, чувствуя за спиной гул разгорающегося пламени. Прежде он никогда не видел ничего подобного, но почему-то хорошо понимал, что это не природный катаклизм. Нет, всё это было чётко продумано: его загоняли, как животное! Несмотря на волны настигающего жара, по спине землянина пробежал неприятный холодок. Кто-то огненной плетью гнал его, как отбившегося фравна… Но куда?
      Он старался смотреть под ноги и по возможности выбрать дорогу, благо разгоревшееся пламя давало достаточно света. Достаточно споткнуться, и потерять темп — и он станет беспомощной добычей разбушевавшейся стихии. Перед ним открылся узкий проход, и землянин, одним прыжком проскочив через него, свалился на другой стороне, беспомощный и задыхающийся.
      Немного отдышавшись, он начал обследоваться и тут, словно предупреждая, в землю прямо перед ним вонзилась стрела. Остин подтянул ноги, собрался в комок, готовый при первом удобном случае выскочить из ненадёжного укрытия. Но сейчас выход закрывал не только огонь, но и подбегавшие туземцы.
      Эти воины сильно отличались от норби равнин: низкорослые, не выше среднего землянина, с рогами выкрашенными в густой чёрный цвет. Лица их тоже были раскрашены черным, но не простым крестообразным узором, как разрисовался Гор-гол, а замысловатыми изломанными линиями.
      И если в первые секунды Остин ещё мог надеяться прорваться и сбежать, то теперь было поздно. Прямо перед отверстием появился туземец, отчётливо видимый на фоне пламени, с безотказным оружием охотника — сетью, сплетённой из обработанных особым образом корней местного растения. Даже разъярённая йорис, запутавшись в ней, становилась совершенно беспомощной. И так же беспомощно барахтался сейчас под сетью Сторм.
      Спелёнутого как младенца его принесли в деревню у подножья горы. Сторма поразило, что здесь не было обычных для норби лёгких, крытых шкурами шатров. Все дома были построены основательно, из мощных старых брёвен, и покрыты высокими плетёными крышами.
      Откуда-то появился местный барабанщик, одетый в рубаху украшенную яркими зелёными перьями, с ломаными красными зигзагами на груди. И барабан, в который он негромко постукивал, сопровождая процессию, тоже был красный.
      Вдоль дороги горели странные бледно-голубые факелы. Землянина занесли под одну из плетёных крыш и грубо свалили на утоптанный земляной пол.
      Помещение было не похоже на жилой дом, скорее на какой-то храм. Сторм попытался оглядеться и разобраться. В центре комнаты, в специально выкопанной яме горел огонь, такой же голубой, как и факелы у дороги. На некотором расстоянии от стен шёл ряд высоких деревянных столбов. Между ними были натянуты верёвки с подвешенными к ним непонятными высохшими предметами.
      И тут его осенило: это же Дом Грома! И на верёвках развешаны трофеи — головы и руки врагов! Остин не раз слышал, что так поступают дикие горные Нитра. Но само строение было значительно больше и много древнее, чем любое туземное строение на Арцоре. Землянин лихорадочно ворошил память, выискивая всё, что он знал о Нитра и сравнивал с тем, что видел здесь.
      Воины осторожно обошли яму с огнём, дали Остину выпить из чаши какой-то настой, похоже, лёгкий наркотик и приказали лежать спокойно и ждать своего часа.
      Скорее всего, это место было вотчиной колдунов — он всё время слышал совсем рядом их барабаны. Так же, по древним обычаям, селились и норби равнин: на севере посёлка — жилища колдунов, на юге — дом вождя клана.
      Остин прикрыл глаза и попробовал установить контакт со своей командой, но наткнулся на гулкую пустоту — ни следа Баку или Сурры. Он даже не понимал, что могло блокировать контакт. Расстояние? Какой-то барьер? Он никак не мог дотянуться ни до орла, ни до кошки.
      Это вызывало уже не просто тревогу, а настоящий страх. Если человек готов хвататься за соломинку, он может всерьёз испугаться, если и эта соломинка вырывается из рук.
      Сторм с трудом перевёл дыхание. Он давно считал свою команду как бы частью самого себя, во всём на неё надеялся и полагался, и сейчас, когда никто не ответил на его зов, он почувствовал себя преданным и обманутым. Он так глубоко ушёл в эти мысли, что с трудом пришёл в себя, когда в полутьме Дома Грома началась какая-то суета. Он повернул голову, насколько позволяла гибкая сеть, и осмотрелся.
      Группа туземцев принесла ещё одного пленника, и ритм барабана зазвучал вполне понятным торжеством. Через минуту отчаянно бьющийся в сетях пленник был брошен на пол рядом с Остином.
      — Остин!
      Сторму пришлось хорошенько приглядеться, прежде чем он узнал под этой раскрашенной маской Логана.
      — Я здесь, — отозвался он. — А Горгола тоже поймали?
      — Не знаю. Я не видел его с тех пор, как отошёл от коптера. Прямо передо мной вспыхнул огонь, я бросился вниз и угодил в сеть, натянутую между деревьев. А там уже поджидали эти…
      «Как просто, — подумал Сторм. — Просто и очень точно рассчитано. Может, они заловили и Вайдерса, и тоже держат где-то здесь? Но чего ради надо было устраивать на горе эту огненную ловушку? Чтобы ловить тех, кто пытается подняться?
      — Да, и ещё… — прервал его размышления Логан. — Прежде чем началась вся кутерьма, я успел увидеть эту штуку.
      — Какую?
      — Спасательную шлюпку, как мне показалось. По ней не скажешь, что она потерпела крушение: лежит себе целёхонькая, словно у себя на космодроме… по крайней мере, на первый взгляд.
      — Но ты же не успел её осмотреть?
      — Нет, — признался Логан. — Я даже близко не подходил. Кое-что мне там очень не понравилось.
      — Что такое?
      — Там, прямо вокруг шлюпки, навалено всякое барахло — копья, стрелы, шкуры, цветы. А ещё — туша лошади с проломленной головой и перерезанным горлом.
      — Похоже на жертвоприношение.
      — Может быть. Это потому, что шлюпка спустилась с неба? Они же никогда не видели космических кораблей.
      — Возможно. Но тогда непонятно, почему они напали на коптер, который тоже спускался с неба? — возразил землянин. — Раз они никогда не видели космических кораблей, то чем для них один может отличаться от другого?
      «Если только, — мелькнуло у него в голове, — они не чувствуют разницу между космическим кораблём и просто воздушным транспортом.»
      — А может, они выходили на равнины и видели там коптеры. Тогда они знают, что это просто инопланетная машина, а вот космическая шлюпка — это нечто другое. — Логан, видимо, тоже размышлял об этом.
      «А может, — внезапно подумал Сторм, — они смогли договориться с космонавтами из этой шлюпки? Это объясняет и появление излучателя».
      Логан за это время успел оглядеться и уверенно сказал:
      — Нас притащили в Дом Грома.
      — Мне тоже показалось, что это похоже на Нитра, — заметил Остин. — Ты согласен?
      Логан, пожалуй, лучше всех знал туземцев Арцора. Он вернее, чем кто-либо другой мог предположить, чего ради их поймали и что их ждёт. Несмотря на различия, в обрядах и обычаях всех туземцев на Арцоре было много общего. Вот и в этом далёком племени Логану многое было знакомо.
      — Они придерживаются обычаев Нитра, — уверенно сказал он. — Видишь два возвышения: одно на севере — для колдуна, другое на юге — для вождя. И две двери — одна на восток, другая на запад. И посмотри, как проходят здесь охотники. Видишь, они обходят каждую колонну? Это делают, поклоняясь Великим силам. А вот и Барабанщик! Теперь смотри внимательно.
      Барабанщик возник возле ямы с огнём в неестественном голубом свете факелов, он негромко, одной рукой, выстукивал что-то на барабане. Свободной рукой он бросил в воздух над огнём что-то лёгкое и белое, и оно кружилось и парило в тёплых потоках, пока не поднялось вверх и не исчезло в темноте над крышей.
      — Молитвенные перья, — объяснил Логан. Потом он с уважением оглядел засушенные руки и головы. — А это все военные трофеи и развешаны они по правилам голуборогих.
      — Смотри, — требовательно перебил его Сторм. — А так барабанщик Нитра тоже делает?
      Колдун теперь подошёл к самому огню и опустил свой барабан. Медленным тяжёлым взглядом он обвёл всех сидящих вокруг туземцев, потом вынул из-под рубахи шнурок с подвешенной на нём довольно длинной трубкой. Она сверкала и переливалась, словно не отражала пламя костра, а светилась собственным огнём.
      Барабанщик торжественно и величаво направил её на все стороны света поочерёдно, начиная с севера. Потом он направил один конец прямо в яму с огнём. Сверкающий луч вырвался из трубки и в воздухе над костром заплясали какие-то разноцветные искры, переливающиеся подобно крохотным бриллиантам. Внезапно они застыли очертив яркую и чёткую картину.
      — Пять звёзд! — выдохнул Логан.
      Картина сменилась новым мельтешением, затем обрисовался треугольник, потом круг, и наконец снова собрались в луч, исчезнувший в пламени костра.
      — Нет, Нитра такого не делают! — потрясённо прошептал Логан.
      — И другие норби тоже, — мрачно отозвался Сторм. — Хоть я никогда не видел ничего такого, но могу тебе поклясться, что штучка эта инопланетная!
      — Снова хиксы? — жёстко спросил Логан.
      — Не знаю. Но мне кажется, скоро мы с ними познакомимся.

      Сторм напрягся и попробовал пошевелиться, насколько позволяла сеть. Ночь кончилась, но никто даже не подошёл к пленникам. Солнечные лучи просачивались через плетёную крышу, но здесь они были просто тёплыми, а не сжигающими, как на равнинах. В этой долине Великая засуха совсем не ощущалась!
      — Солнце взошло, а здесь совсем не жарко, — словно про себя сказал Логан. — Наверное, это от озера…
      — Но озеро не может так влиять на погоду — возразил Сторм. — У нас на равнинах большая река, а все равно без укрытия днём не выживешь.
      — Но что-то здесь всё-таки управляет погодой, — упрямо повторил Логан.
      Что-то управляет. Только что? Единственным местом на Арцоре, где был создан искусственный климат, обеспечивающий благоденствие растений разных миров, были пещерные сады, обнаруженные Логаном и Стормом полгода назад. И оставлены они были древним народом Запечатавших Пещеры. Значит, и здесь, скорее всего, поработали не хиксы, а какой-то древний народ.
      — Запечатавшие Пещеры… — вслух повторил Сторм. — Но ведь здесь не пещера, а открытое место! Как, по твоему, можно создать зону искусственного климата под открытым небом?
      — Создали же они её в пещере, — спокойно ответил Логан. — Да, если здесь что-то осталось от той цивилизации, это бы многое объяснило.
      — Например, все эти колдовские штучки?
      — Не только. Может и те хитрые воздушные течения, которые закрывают воздушную дорогу в этот район.
      — Но норби всегда избегали Запечатанных пещер.
      — Это на той стороне Пиков. А здесь все может быть по-другому. Ты мог бы поклясться, что где-то в богом забытом месте не остались и сами Древние? Может быть, даже в этой долине. Ведь легенды говорят, будто они не ушли с Арцора и не вымерли, а затворились в пещерах. И возможно, наступит время, когда они опять выйдут к людям.
      Но всё-таки самому Сторму не очень в это верилось. То, что какие-то кланы диких Нитра используют остатки древних знаний — это ещё можно было допустить. Но чтобы раса космических путешественников веками пряталась в глухом горном углу, командуя горсткой примитивных племён, — в это трудно было поверить. Кто бы ни были создатели Пещеры Садов, — люди или совсем не похожие на людей существа, — что общего могло у них быть с воинами, высушивающими руки и головы побеждённых противников?
      Похоже, Логана занимали те же мысли.
      — Мне не верится, что норби получили такое наследство — сказал он задумчиво.
      — Мне тоже кажется, что они ещё не доросли. Но вполне может быть, что скоро мы убедимся в обратном.
      — Похоже на то, — мрачно согласился Логан. — Мне кажется, что не зря они так старались взять нас живыми. Наверное, нам уготована заметная роль в каком-нибудь ритуальном действе, вроде Праздника Барабана.
      Сторм и сам давно пришёл к этому заключению. Он не раз пытался хоть что-то сделать с сетью, но только зря потратил силы. Норби давно выработали способ ждать, утешаясь мыслью, что пока человек жив, жива и его надежда.
      — Слушай! — Логан задрал голову и весь напрягся, тщетно пытаясь приподняться.
      Опять рокот. На этот раз барабан был не один, а сразу много разных, с чёткой паузой перед вступлением каждого. Прислушиваясь к чуть заметной разнице звучания, Сторм, пожалуй, мог бы попробовать сосчитать, сколько барабанщиков составляет этот оркестр.
      Все утро туземцы поодиночке слонялись взад и вперёд по Дому Грома, но сейчас через южные двери вошла довольно большая группа. Следом за ними вошёл высокий жилистый туземец с рогами, выкрашенными красным, и широким ожерельем из мелких полированных костей, а не из зубов йорис, как у знакомых Сторму туземцев. Он решительно взошёл на возвышение для вождя.
      Сторм, по-прежнему лёжа на полу и глядя снизу вверх, внимательно наблюдал эту сцену. Через восточную дверь вошла другая группа туземцев, впереди которой два воина несли Столб Мира. Позади них шли Вождь и Барабанщик. Затем таким же порядком новые группы прошли через западные и южные двери. Теперь Сторм понял, что здесь не собрание кланов, как ему подумалось сначала, а встреча представителей племён, ещё недавно враждовавших.
      Прибыла пятая, потом шестая делегация. А седьмыми… — Остин чуть не свистнул вслух — седьмыми вошли Кротаг и Укурти.
      Барабанщик хозяев занял северное возвышение. Теперь он извлекал из своего барабана воистину громоподобный рокот. Два юноши появились из-за возвышения и пронесли к яме с огнём плоский обрубок дерева, отполированный прикосновениями множества рук за долгие годы, если не века, своей службы. Рядом с ним они положили связку веток священного дерева и снова растворились в густой тени северной стены.
      — Сейчас начнутся речи, — прошептал Логан, справедливо полагая, что никто, кроме Остина, его не услышит в этом грохоте. И точно — начались речи, и Остин что угодно готов был отдать, чтобы понять хоть половину этого свиста, щебета и переливчатых трелей.
      Местный Вождь и Барабанщик по очереди подошли к чурбаку, стукнули по его вершине взятой из связки священной веткой и разразились речью, время от времени постукивая веткой, словно подчёркивая важные места. Затем их примеру последовали все приехавшие вожди и барабанщики.
      Время шло, у Остина давно уже болела голова, во рту пересохло и он лежал, задыхаясь, и словно сквозь сон слышал гудение в центре Дома Грома. Он хотел пить и есть… но прежде всего — пить. Дважды он пытался связаться с Баку или Суррой, но так и не получил ответа. Кошка и орёл, испугавшись пожара, могли убежать из долины. «Лучше бы они так и сделали», — подумал он.
      Теперь их с Логаном шансы выпутаться из этой истории существенно уменьшились. Он было обрадовался, увидев здесь Кротага и Укурти, поскольку рассчитывал, что те замолвят за них словечко. Но они и вида не подали, что знакомы с пленниками, значит, дела, заварившиеся здесь, были для них гораздо важнее, чем дружба с колонистами.
      Ни Остин, ни Логан понятия не имели, сколько длилась эта конференция. Сторм потерял счёт времени и был уже почти без сознания от голода, жажды и удушливого запаха священных веток.
      Когда короткий толчок под рёбра заставил его очнуться, день уже давно минул, и в ночной темноте ярко светили голубые факелы. Над ним стоял один из тех юношей, что выносили к костру ритуальный ствол для речей. Он поднёс к губам Остина какую-то трубку.
      Остин жадно схватил её, и в рот полилась жидкость. Судя по пряному и сладковатому вкусу, вода была щедро приправлена какими-то травами, и Сторм жадно глотал её, чувствуя, как постепенно проясняется сознание и отступает жажда. Затем трубку отдёрнули от его губ и, слизывая последние капли, он ощутил, как его тело снова наполняется энергией. Таким же образом напоили и Логана.
      Местный Вождь и Барабанщик стояли около костра, с явным нетерпением наблюдая за этой процедурой. Похоже, им не терпелось начать что-то важное.
      Лёгкое постукивание по барабану вызвало стражников — жёстких, закалённых в сражениях бойцов, как отметил для себя Остин. Они немного ослабили путы, поставили пленников на ноги и вытолкнули поближе к свету.
      Подошёл ещё один воин. Через плечо у него висели походные пояса землян вместе с оружием и флягами. Похоже, снаряжение будет сопровождать их в этой дороге. И тут Сторм вспомнил то, что видел Логан возле спасательной шлюпки… Жертвоприношение. Не предстоит ли и им, как той несчастной лошади, быть заколотыми во имя каких-то неведомых богов, воплотившихся, по мнению норби, в эту космическую железку?
      В деревню их принесли, но сейчас заставили идти самих. Сеть неудобно стягивала затёкшее от долгой неподвижности тело, грубо врезалась в руки и стягивала грудь. Остин спотыкался на каждом шагу, едва справляясь со своими одеревенелыми ногами. Тогда двое его стражей встали по бокам, подхватили его под руки и повели.
      Далеко позади цепи воинов он заметил женщин. Похоже, предстоящая церемония собрала всех членов племени и всех гостей здесь, в центре деревни, вокруг перенесённого из Дома Грома Столба Мира.
      Пленников повели, а скорее потащили по хорошо утоптанной дороге к тёмному подножию горы, где вчера огонь загнал их в ловушку. За ними, как заметил Сторм, всё время оглядывавшийся в поисках Кротага, длинной колонной шли хозяева и гости, освещённые светом факелов.
      Они поднялись выше, и к запаху священных веток присоединился запах сожжённой травы. Один раз они пересекли прожжённую полосу, но Остин не смог определить, была ли она раньше или появилась вчера, во время охоты на них.
      Теперь зарокотали барабаны. Не только местный колдун — все собравшиеся здесь колдуны принялись отбивать чёткий маршевый ритм. И в такт барабанам гулко и тяжело застучала кровь в висках у Сторма.
      Гипноз! Эту опасность Остин понимал. Его собственный народ знал власть ритма и мог накладывать на людей заклинания, веря в которые, люди спокойно могли убить или принять смерть. Так что тут туземцы Арцора не изобрели ничего нового.
      Он начал нарочно спотыкаться и то замедлять, то ускорять шаг, сбивая навязчивый ритм. Когда-то его обучали способам избегать подобных ловушек, и к тому времени, как они поднялись к вершине горы, он почти избавился от одури.
      И вдруг… Трудно сказать, что это было. Может быть, звук, слишком высокий или слишком низкий для восприятия человека. А может, даже не физическое явление, а какое-то воздействие на уровне подсознания. Но у него возникло чёткое ощущение, будто вся эта громада земли и камня, вздохнула и заворочалась, пробуждаясь.
      Остин хорошо сознавал, что он столкнулся с чем-то неизвестным не только ему, а вообще ни одному инопланетнику, кроме Вайдерса, который, вероятно, тоже прошёл через это. Барабаны, барабаны… Как ни дёргался Остин в жёстких руках своих стражей, как ни противился этому воздействию, что-то внутри него отзывалось на эту магию. От сопротивления почти не было толку. Барабаны, шаги…
      И снова гора вздохнула и вздрогнула, словно в предвкушении… Чего? Словно это не куча земли и камней, а затаившийся в ожидании зверь… человеку даже вообразить трудно такого зверя.
      В воздухе всё сильнее пахло гарью. Голова разламывалась от непрерывного грохота барабанов, многократно усиленного горным эхом. Теперь он и впрямь напоминал раскаты грома.
      Подъем закончился, и они остановились, немного не дойдя до вершины. Барабаны внезапно смолкли и те, кто несли факелы, начали гасить их, втыкая в землю. Теперь все стояли в полной темноте, освещённые только светом звёзд с безоблачного неба.
      Затихло эхо барабанного боя, установилась полная тишина. Что ответит на это зверь-гора? Воображение Остина тут же нарисовало ему огромную тварь, затаившуюся и выжидающую, — как это умела Сурра, — с терпением, на какое не способен ни один человек, с терпением дикого охотника. Ждали норби… ждала гора… ждали пленники. Снова этот вздох, этот звук, который нельзя услышать, можно только почувствовать каждой клеточкой напряжённого тела.
      Потом…
      Молния! Огромный зигзаг молнии ударил ввысь, осветив склон. За ней другая, третья…
      Они кружились и переливались у небольшого пригорка на самой вершине. «У головы зверя, — мелькнуло в голове ослеплённого, потрясённого Сторма. — Корона молний над головой затаившегося зверя».
      Потом ослепительный луч бичом щёлкнул по земле, и на неподвижную толпу потянуло дымом пожарища. Ещё удар… Теперь уже Сторм не сомневался, что здесь действуют не природные силы, а разум.