Наступила ночь. Картр стоял на ступеньках, глядя на поле. Под его началом весь день очищали территорию, убирали остатки лагеря туземцев. Нашли два копья и пригоршню металлических наконечников для стрел. Это пригодится, когда кончатся заряды для бластеров. Неизбежно наступит день, когда их теперешнее оружие - продукт высокоразвитой цивилизации - станет бесполезным.
      Завтра снова нужно будет охотиться и...
      - Прекрасная ночь, не правда ли, леди? Конечно, здесь лишь одна луна вместо трех. Но зато очень яркая.
      Картр обернулся. К нему приближался Зикти в сопровождении Адраил.
      - Три луны? Их столько на Закатане? Я считаю более естественным число два.
      Она засмеялась.
      Две луны... Картр постарался припомнить, у каких планет две луны. И какая же из них ее родная. Их не менее десятка. И, вероятно, есть такие, о которых он и не слышал. Ни один человек, даже имей он четыре жизни, не сможет узнать все, что находится в галактике. Две луны - слишком слабая нить.
      - А, сержант! Ночь привлекла и вас, мой мальчик? Можно подумать, что вы фальтхарианин.
      - Думаю о будущем, - ответил Картр. - И я не фальтхарианин, а варвар, - добавил он безжалостно. - Вы знаете, что говорят о нас, с Илен? Что мы едим сырое мясо и поклоняемся странным богам.
      - А вы, леди? - спросил Зикти. - Над какой планетой светят две ваши луны?
      Она почти с вызовом подняла голову и ответила, глядя на поле.
      - Я родилась в космосе. Моя мать с Крифта. Отец - с одной из центральных систем, не помню, с какой именно. Планета с двумя лунами - воспоминание моего детства. Но с тех пор я видела много миров.
      - Все мы видели много миров, - заметил Картр. - Но сейчас, мне кажется, что этот нам придется изучать особо тщательно.
      Зикти с удовольствием вдохнул ночной воздух.
      - Какой прекрасный мир, дети мои! У меня большие надежды на наше будущее здесь.
      - Хорошо хоть у кого-то есть надежды, - трезво сказал Картр.
      Но Адраил подхватила вызов закатанина.
      - Вы правы! - она положила руку на чешуйчатую кисть историка. - Это прекрасный мир. Когда я ходила сегодня по холмам, воздух был как вино. Как все живо... свободно... и нам очень повезло... впервые в жизни я чувствую себя дома!
      - Потому что это Земля... расовая память, - предположил Картр.
      - Не знаю. После того, как прошло столько времени... Вряд ли это возможно.
      - Вполне возможно. В первый день, - признался Картр, - когда мы высадились, я увидел эту зелень, мне показалось, что я ее помню.
      - Ну, дети, ни я, ни кто-нибудь из моей расы не помнит Землю. И все же я скажу: мы высадились на хорошей планете, приятно сделать ее своей. Но это нужно сделать.
      - А город и кланы? - спросил сержант. - Позволят ли они нам это?
      - Планета велика. Эту проблему мы решим, когда она возникнет, а теперь, любители луны, не будучи фальтхарианином, я иду спать. Простите мой уход.
      Хихикая, он ушел.
      - Город и кланы... Что вы имели в виду? Здесь есть туземцы? - спросила девушка.
      - Да.
      Картр коротко познакомил ее с фактами.
      - Видите ли, - закончил он, - этот мир не вполне наш. И нам нужно принять решение.
      Она кивнула.
      - Расскажите завтра остальным. Расскажите им все, что говорили мне.
      - То есть, предоставить решать им? Ладно, - он пожал плечами. - А что если они предпочтут удобства города?
      Такое решение было бы только естественным. Но он был уверен, что ни он сам, ни те, кто вместе с ним пришел к этому древнему зданию, не пойдут назад.
      И вот на следующее утро он стоял в луче солнца, пересекавшем помост. Горло у него пересохло. Он сказал все. И теперь чувствовал такую усталось, как будто целый день рубил деревья. Все лица были обращены к нему, невыразительные, безразличные.
      Слышали ли они его слова? И поняли ли они их? Является ли их равнодушие реакцией на недавние события? Может, они считают, что худшее уже прошло? И ничего не может быть хуже?
      - Такова ситуация...
      Ответа не было. И тут он услышал стук сапог о камень, громко отдававшийся в тишине зала. На помост поднялся Уилсон.
      - Мы слышали сообщение сержанта. Он указал нам два возможных решения. Первое: мы можем вступить в контакт со штатскими в городе. Город отчасти функционирует. Но у них трудности с продовольствием, и вдобавок... - медик помедлил и добавил, не изменяя тона и выражения, - вдобавок в группе исключительно одни люди.
      И опять слушатели не ответили. Встречались ли они раньше с неприязнью к бемми? Должны были: она так распространилась в последнее время. В широком кресле с символом Денеба сидела фальтхарианка, а на руках у нее был маленький тристианин, чья мать погибла при нападении на базу. А Зор сидел между двумя мальчишками из внутренних систем примерно его возраста. Они не делились на людей и бемми, они все были рейнджерами!
      - Итак, мы можем идти в город, - повторил Уилсон. Или мы примем другое решение, которое будет означать более трудную жизнь. Впрочем, мы, рейнджеры, по подготовке и традициям лучше подходим для такой жизни. Эта жизнь на Земле по образу туземцев.
      - Сержант Картр говорил о приближающемся холодном времени года. Он так же сказал, что мы не можем оставаться здесь из-за недостатка припасов.Мы можем двинуться на юг, как это сделало большинство туземцев несколько дней назад. Сейчас контакт с туземцами невозможен, но позже, когда мы приобретем необходимые знания, они станут осуществимы. Но до этого могут пройти годы.
      Итак, мы должны выбрать один их этих выходов...
      - Доктор Уилсон! - встал один из членов экипажа. - Вы исключаете возможность спасения? Почему бы не остаться здесь и не вызвать помощь по коммуникатору? Любой патрульный корабль...
      - Любой п а т р у л ь н ы й корабль! - отсутствие выражения подчеркивало смысл слов медика. - Коммуникатор с таким же успехом привлечет и пиратов. Мы не сможем отличить их, пока не будет слишком поздно. И помните: Земля не указана ни на одной звездной карте. Даже название ее стало легендой.
      Послышался ропот.
      - Значит, нас ждет изгнание?
      Это спросила женщина.
      - Да.
      Ответ Уилсона прозвучал четко и определенно. Наступила тишина. Теперь все увидели правду. И, - с гордостью подумал Картр, - приняли ее спокойно.
      Ответ прозвучал так громко, что вызвал эхо. Патруль держится вместе. Этот лозунг, который служил им не одно поколение, сохраняется.
      - Все будет решено волей большинства. Те, что предпочитают город, идут к той стене. Остальные становятся здесь...
      И, не закончив говорить, Уилсон двумя шагами приблизился к левой стороне помоста. Картр присоединился к нему. Лишь на какое-то мгновение они были одни. Адраил и ее девушки вскочили на помост и встали рядом с врачом. Потом наступила пауза, остальные женщины не двигались.
      Неподвижность нарушила фальтхарианка. Держа на руках ребенка тристианина, подталкивая своих детей перед собой, она быстро пошла налево. Но еще раньше там оказался Зикти со свое семьей.
      Теперь слышался топот многих ног, и когда он стих, считать не было необходимости. Никто не стоял у стены, обозначавшец город. Они приняли решение, взвесили шансы, настоящее и будущее. И, глядя на их строгие лица, Картр понял, что они не откажутся от этого решения. И ему стало жаль горожан. Они будут пытаться поддерживать механическую цивилизацию. Возможно, этому поколению жить будет легко. Но они повернулись спинами к будущему, и второго случая у них, может быть, не будет.
      Как только было принято решение, патруль начал готовиться в путь. И на рассвете второго дня они выступили, неся свои скудные пожитки.
      Картр смотрел, как женщины и дети, патрульные и офицеры под предводительством Филха и Зинги шли под новым для них солнцем, шли к будущему.
      Он оглянулся на покинутый зал. Солнце осветило символ на спине центрального сидения. Старая Земля... Теперь они, идущие в дикую местность, станут частицей Земли новой!
      - Будем ли мы опять повелителями пространства и звездными рейнджерами, - подумал Картр. Начинается ли сегодня другой цикл, ведущий к новой империи?
      Он слегка вздрогнул, когда ему ответила мысль Зикти: - У моего народа есть древняя пословица: когда идущий подходит к концу пути, пусть помнит, что конца нет, и перед ним открывается новая дорога!.
      Картр повернулся спиной к залу прощания и легко сбежал по выщербленным ступеням. Ветер был прохладным, но солнце грело. Под шагающими ногами поднималась пыль.
      Да, это еще не конец! Вперед!