Он увидел какое-то серое пространство – не открытое небо, потому что у пространства есть углы такого же цвета. Поворот головы стоил ему огромных усилий, но он сделал его и обнаружил, что он не один. Трое, плясавшие перед ним, лежат тут же, лежат неподвижно, словно танец лишил их жизни. Но вот Марфи слабо пошевелилась, повернула голову. Увидела его.
– Блейк?
Его имя произнесено еле слышным голосом, но он его услышал, и, как ни странно, это придало ему сил. Напрягая руки и ноги, он оттолкнулся от камня, на котором лежал, и сел.
Стон. Звук доносится от Марвы и Ло Сиджа.
– Блейк…, воды… – Шепот Марфи чуть громче и требовательней.
Он осмотрел помещение, в котором они лежат. Вместо пола сглаженный камень. Но эти стены он видел. Или похожие. В лагере Проекта.
Лагерь…, припасы…, вода… Он думал медленно и вяло, но все же Блейку удалось связать эти слова и понять смысл. Дверь…, наружу…, вода… Поворот головы потребовал напряжения всех сил. Дверь есть. Или ее очертания. Он не может встать на ноги, но ползти может…
– Блейк? – Шепот перешел в вопль.
Он остановился, повернул голову, стараясь не поддаваться тошноте, которую вызвало это движение. Рот кажется наполненным пеплом из его бредового сна. Но ему удалось прохрипеть в ответ:
– Вода…, иду за водой…
– Вода? – Марфи с трудом встала на четвереньки. Уокер пополз дальше. Прижался плечом к двери и вложил все силы в толчок. Дверь не поддалась. Он попытался снова, потом заколотил кулаками.
Они закрыты здесь. Выхода нет! А мысль о воде стократно усилила жажду. Вода…, ему нужна вода!
– Нет…, нет… – Марфи присоединилась к нему. Ухватила его за руку, ее слабые пальцы вцепились в его кулак. – Сюда. – Они прижала его руку к неподдающейся поверхности и надавила – но не наружу, а направо. На этот раз дверь послушалась, скользнула в стену.
Они выползли в коридор. Должно быть, это база Проекта, но… Блейк остановился и прислушался. Ни звука, даже гула механизмов не слышно. Дальше по коридору еще одна дверь, открытая, а на пороге ее лежит…
– Ox! – Марфи прижалась к Уокеру, впилась пальцами ему в плечо. Он высвободил руку и отодвинул девушку к стене.
– Оставайся здесь. – Он видел смерть во многих обличьях и теперь не сомневается, когда встречает ее.
Долгий переход по коридору к телу. Голова повернута от него, лежит на протянутой руке. Блейку пришлось повернуть ее, чтобы увидеть лицо. Лицо знакомое. Сарфиниан! Блейк был помощником этого патрульного в одном из маршрутов. Сарфиниан отвечал за техническое состояние связи на шаттлах и за оборудование терминала.
Блейк заглянул в помещение, на пороге которого лежало тело. Оборудование, в основном для связи, но теперь все разбито, разбито сознательно. Проводка сплавилась, хрупкие приборы уничтожены. Кто-то позаботился, чтобы отсюда невозможно было отправить сообщение!
Блейк, упираясь в стену, встал. Тяжело прислонившись к стене, он побрел туда, где лежала Марфи.
– Кто это? – спросила она, когда он нагнулся и поднял девушку.
– Патрульный. Специалист по связи. Как ты думаешь, это Проект?
– Да! – Он смотрела мимо него на тело.
– Где…, припасы? – Стоять на ногах и поддерживать девушку так трудно. У Блейка не оставалось сил для слов.
Марфи медленно повернула голову, посмотрела вверх по коридору, вниз.
– Там, – указала она на противоположный конец… – я думаю…, там…
– Оставайся на месте. – Блейк вторично отдал этот приказ. Он должен идти один; поддерживать ее при этом не сможет. Но когда он двинулся вдоль стены, девушка пошла за ним, и он не стал тратить силы на возражения.
Каким-то образом ему удалось добраться до конца коридора. Там оказалось помещение большего размера. Он узнал его. Именно здесь он обедал с Кутуром. На столе тарелки, поблизости чашка с какой-то жидкостью.
Никогда не приходилось ему пробовать чего-нибудь вкуснее этого холодного горького напитка. Он глотком выпил половину, остальное допивал медленнее. Громче стали звуки приближения Марфи. Блейк повернулся, держась за стол, и увидел вползающую в помещение девушку. Протянул ей чашу. Она села на пол, прижимаясь спиной к стене. Взяла чашку дрожащими руками и поднесла ко рту.
– Еще? Для Марвы… Ло Сиджа…, еще?
Блейк принялся осторожно обходить стол, заглядывая в чашки. В двух осадок на дне, их он не тронул. На тарелках засохшие остатки пищи. Но где-то здесь должна быть кухня, а в ней припасы. Блейк отнес вторую чашку Марфи.
– Где кладовая с припасами?
– Там кухня. – Девушка прижимала чашку, пытаясь остановить дрожь рук.
Блейк пошел, куда она показала. Кухонная установка действует очень просто и эффективно. Вкладываешь в нужные прорези продукты, и они в готовом к употреблению виде появляются уже на тарелках и в чашках. Но шкаф над установкой раскрыт, полки пусты; нет никаких припасов.
С остальным то же самое, думал он мрачно какое-то время спустя. Вода – да, вода у них есть. Снаружи целая река. И тот, кто оставил их здесь, не видел причины лишать их воды. Но еда – еды нет никакой. Как нет и способа связаться, нет шаттла, нет никаких следов недавних обитателей, кроме мертвого тела, охраняющего обломки.
Ло Сидж теперь занимал сиденье Кутура. Марва, у которой дрожало все тело, временами теряла сознание, но в целом как будто пришла в себя. Марфи и Блейк сидели за столом, на котором не было ничего, способного утолить голод.
– Это все. – Старший патрульный смотрел на три небольших пакета. Не пища, но поддерживающие таблетки. Все, что они нашли, обыскав помещения со следами торопливой эвакуации. Поддерживающие таблетки не еда. Энергия, которой они снабжают, ложная; это сгорают ткани организма, и ничто не восстанавливает утрату.
– Связь? – Марва была в сознании. – Мы можем связаться?
– Ты видела, что сделали с установкой, – мягко напомнила ей Марфи.
– Но мы не можем просто сидеть и…
– Нет. В нашей крови – продолжать бороться, – сказал Ло Сидж. – Но коммуникатор бесполезен. Уокер поднял голову.
– У тебя есть идея? – Вопрос прозвучал почти как обвинение.
Патрульный пожал плечами.
– Такая ничтожная вероятность, что не стоит особенно на нее надеяться.
– Но это вероятность, – подхватила Марфи. – Что-то мы ведь можем сделать?
– Например? – Блейк пытался вернуть ее к жестокой действительности.
– Возможно, это только предположение, но… – Ло Сидж помолчал, потом добавил:
– Не думаю, чтобы нас стали искать. После того что тут проделали, ответственные за это постараются вообще уничтожить базу. Но хоть коммуникатор они уничтожили, терминал шаттлов остался.
– А что это нам даст без шаттлов? – спросил Блейк.
– Ты имеешь в виду…, тонкую стену времени? – Марфи смотрела на Ло Сиджа. – Но…, но это только суеверие. Разве не так? – В ее вопросе звучала мольба, ей хотелось услышать отрицание.
– Так всегда считалось, – согласился Ло Сидж. – Но сейчас нужно серьезно отнестись даже к суевериям.
«Тонкая стена времени»? Блейк где-то слышал это выражение…, или похожее. Спор…, когда…, где…, с кем? Он не может сейчас вспомнить. Мозг по-прежнему работает вяло. Но смутно он кое-что припоминает. Нет, не факты – догадки и гипотезы.
Терминалы маршрутов поперек времени установлены на многих уровнях, и движение к ним осуществляется уже несколько поколений. И кое-кто предполагал, что использование таких терминалов делает барьер времени тоньше, постоянные перемещения с уровня на уровень создают слабые места. Пока это только предположение. Эксперименты для его подтверждения опасны, они могут повредить всей системе.
– Но этот Проект существует недавно, – возразил Блейк. – Чтобы стена стала тоньше, движение должно осуществляться долго.
– Это еще одно предположение, – ответил Ло Сидж. – Возможно, вообще все это фантазии. Проект основан здесь восемнадцать месяцев назад. И движение было напряженное: проверки, доставка и вывоз персонала, доставка припасов и оборудования. Конечно, не такое напряженное движение, как на Аргосе или Калабрии, но все же сильное.
– Что же нам делать? – Блейк догадывался о цели Ло Сиджа. Пусть девушки о чем-то думают, пусть сохраняют надежду, чтобы не пришли в отчаяние. Сколько можно прожить без пищи? Дольше, чем без воды, это он знает.
– Поищем в рубке связи материалов для усилителя. – Ло Сидж раскрыл пакет с поддерживающими таблетками. – По одной на каждого. – И высыпал маленькие таблетки.
– Усилитель чего? – Блейк готов поддержать этот вымысел. Но все же не задать вопросы не может.
– Усилитель для нашего сигнала. Мы все вместе, с помощью усилителя… – Ло Сидж взглянул на сестер.
– Ты…, ты на самом деле считаешь, что получится? – спросила Марфи.
– Ну, попытаться стоит, верно? – Ло Сидж проглотил свою таблетку. – У вас есть сильный принимающий пункт – Эрк Роган. Его мозг настроен на ваши: должно быть, он вас ищет. И будет как раз в нужном для приема состоянии.
– Вы думаете добраться до него мыслью? – В голосе Блейка звучало недоверие. Это безумие! Ло Сидж не может говорить серьезно. И если сестры серьезно воспринимают это предложение, значит, только Блейк остается в здравом рассудке. Испытания под контролем Карглоса? Неужели они могут сказаться и на таком патрульном, как Ло Сидж? Если бы Уокера попросили назвать, кто из патрульных устоит под любым напряжением, он бы первым назвал Ло Сиджа. Ну, наверно, это только доказывает, что он плохо разбирается в людях. Он ведь не может судить, как сильно воздействует мозговой удар; у него есть природная защита.
– Можно сказать и так, – ответил Ло Сидж. – Приблизительно. – Он слегка улыбался. – С усилителем мы могли бы добраться до человека, настроенного на нас…
– Отец! – вмешалась Марва. На ее лице снова появились признаки сознания.
– Но если шаттл может пройти только несколько уровней… – начал Блейк и замолчал. Если это игра ради спокойствия девушек, к чему ей мешать? Пусть верят, пока возможно. – Ну, вы об этом знаете больше меня. – Он пытался говорить искренне, как будто сам серьезно воспринял это сумасшествие. – В этой области я глух и нем, помните?
Марфи улыбнулась ему.
– Не нужно себя недооценивать.
– Не собираюсь, – ответил он, глотая таблетку.
Они отнесли тело связиста в помещение Кутура и закрыли дверь. Потом занялись оборудованием связи. По указаниям Ло Сиджа Блейк развинчивал, снимал, сортировал, а старший патрульный пытался разобраться в добыче. Марфи помогала то одному, то другому. Марва большую часть времени лежала в коридоре на матах, снятых с коек. Они все старались держаться вместе, как будто что-то зловещее прячется где-то в опустевших помещениях Проекта, и его можно удержать, только не разъединяясь.
Дважды Блейк ходил на реку за водой. На танках Проекта видны следы бури, которая бушевала во время предыдущего посещения Блейка. Только один танк восстановлен, брошенные механизмы стоят под открытым небом.
Часто приходилось отдыхать. Энергию поставляли только таблетки. Тупая боль, голод, постоянно трясущиеся руки, слабость – непрерывное предупреждение, что работать долго они не смогут.
День снова сменился ночью. Они выползли в коридор, свернулись на матах, отдыхали. Блейк не помнил, спал ли он. Ему казалось, что он временами теряет сознание. Однажды, проснувшись, он обнаружил, что сидит на полу в рубке связи и пытается высвободить сплавившуюся массу проводов.
Снова день, может быть, следующий или еще позже. Ло Сидж привел спотыкающуюся процессию в помещение, которое служило терминалом шаттлов. Уокер присел у стены, как в тумане, следя за действиями другого патрульного. Тот с бесконечной осторожностью, очень медленно опустил сложное сооружение, над которым они так долго работали, несколько раз проверил его положение.
Ло Сидж намерен довести этот фарс до конца, тупо подумал Блейк. Они останутся здесь, будут постепенно слабеть, потом погрузятся в беспамятство – и конец. Наверно, их никогда не найдут. Никто ведь не знает, что произошло на перекрестках времени. И никогда не узнает, какова истинная причина происшедшего.
– Готово? – Глаза Марфи стали огромными. Краска, которой она пользовалась при маскировке, стерлась, и лицо казалось очень худым и измученным.
Ло Сидж закончил последнюю проверку, лежа перед установкой.
– Насколько я могу судить.
– Попробуем? – задала она вопрос в одно слово. Ло Сидж достал из кармана оставшиеся таблетки, выложил их на ладонь. Марфи пересекла комнату и вернулась, поддерживая сестру.
– Отец, – отчетливо сказала она, обращаясь к Марве. – Думай об отце. Представляй его себе мысленно. Зови… Сестра кивнула.
– Да, знаю.
Ло Сидж протянул девушкам по таблетке, еще одну отдал Блейку.
Тот покачал головой.
– Тебе она больше нужна. – Он не может поверить, что их действия к чему-то приведут. И готов ждать конца без стимуляторов.
Трое сели у машины, взялись за руки. Может, эта вера приносит им утешение. Они что-то делают, пытаются выжить. Блейк слишком устал, чтобы тревожиться. Он даже не завидовал их способности надеяться.
Наверно, он задремал. Время потеряло всякий смысл. Уокер видел, открывая глаза, что они по-прежнему здесь, головы их опущены на грудь. Постепенно он начал понимать, что они умерли, что здесь только их тела.
Снова пошел дождь. По крыше застучали тяжелые капли. Сколько потребуется бурям, чтобы разрушить лагерь, похоронить пять тел? Вода…
Что– то блестит в центре помещения -должно быть, крыша уже протекает. Какая-то искра в глубине Блейка пытается привести его в сознание, предупредить остальных. Но это не имеет значения, они ведь уже умерли…
Блеск?
Нет!
От света болят глаза. Приходится их закрыть. Потом – он снова открыл их – прочная блестящая поверхность там, где только что ничего не было. Это галлюцинация, повторял он, даже видя открывающийся люк.
Глава 16
Блейк держал дрожащими руками контейнер. Во рту пересохло. Галлюцинация? Он продолжал цепляться за это объяснение.
Но он и не думал, что иллюзия может быть такой реальной. Он сидит в шаттле, стандартной двухместной модели.
– Все, сэр. По приказу с Врума все терминалы закрыты. – Блейк слышал над головой голос пилота. – Всем передан сигнал прекращения работ.
– Прекращения? – Голос Ло Сиджа, слабый и истощенный, доносится с другой стороны кабины. – Что это значит?
– То'Кекропс! – В ответе звучит гнев. – Он поставил вопрос на Совете и добился большинства в два голоса. Эрка Рогана на Совете не было, не было и многих других. Говорят, их просто не известили вовремя.
– Но как могли они так быстро принять решение? – Ло Сидж был удивлен.
– О, очевидно, это все давно планировалось. Сразу на всех терминалах появились группы временно назначенных патрульных и захватили контроль. По меньшей мере в двух случаях они столкнулись с сопротивлением, в остальных у работников не было никакой возможности. У нас ведь на линии нигде не было значительных сил. Пригрозили, что оставят всех сопротивляющихся, точно как они обошлись с вашей группой. Мне кажется, так происходило повсюду. Но точных данных у нас нет, только слухи. Все линии связи в их руках, и по ним передается только приказ немедленно возвращаться и не оказывать сопротивления.
– Значит, вы направляетесь на Врум?
Блейк, покончив с едой, теперь слушал внимательней. Человек в пилотском кресле ему незнаком. У него резкие черты лица и шрам от ожога на виске. На нем зеленый комбинезон – одежда исследователей уровней. Заметив это, Блейк не удивился, услышав неуверенный ответ.
– Я могу вас отвезти на Врум, если вы этого хотите.
– Но вы туда не направлялись?
– Каждый шаттл, который добирается до Врума, там и остается. Эта информация дошла до нас по линии. Наших людей сразу арестовывают. Нет, я не собирался на Врум.
– Значит, в укрытие?
Незнакомец худой рукой потер подбородок.
– Я из исследовательской службы, сэр. Остаться без всякой связи на мире последовательности – одно дело; возвращаться на базу – совсем другое.
– Значит, вы не одиноки в своей реакции?
Незнакомец повернул голову и посмотрел на Уокера. Тот прямо встретил его взгляд. Потом пилот взглянул на девушек, лежащих на полу и, по-видимому, спящих.
– Да, я не один. Есть и другие.
– И среди них, может быть, Эрк Роган?
– Да. Но сейчас он не в состоянии вернуться, даже если бы захотел. Он находился на терминале в Саракозисе; терминал попытались захватить силой. Мы уверены, что нападавшие получили приказ прикончить Рогана. Его задели лучом, но он сумел уйти на другой уровень. Они пользуются максимальным мозговым контролем, и Роган опасается, что превратится в марионетку То'Кекропса.
– Значит, мы направляемся не на Врум. Возьмете нас в свое убежище?
– А как они? – Пилот указал на девушек. – Им нужна медицинская помощь. У нас ее нет.
– Это дочери Рогана; их тоже могут использовать. Они сами не захотели бы попасть в руки ограничителей.
– Хорошо, попробуем. Нас предупредили, что теперь на шаттлы посылают приказ возвращаться автоматически. Может, это только угроза…
– Автоматический возврат? Значит, им все равно, что произойдет с экипажем. – В голосе Ло Сиджа слышалась ярость. – Вам следует отсоединить часть детектора кодов.
Пилот пожал плечами.
– Конечно, можно попасть куда угодно. Но я готов рискнуть. Никто из нас не хочет застрять на уровне; но возможно и худшее.
– А что у вас за убежище? Оно, конечно, имеет свой код? Рослый мужчина улыбнулся.
– Как раз нет! Я был в одиночном маршруте пять лет назад; ранг позволял мне делать выбор уровней. И если станут искать в архивах, под именем Февора Теборуна найдут только письменную расписку, что я понимаю риск и получаю право на свободный поиск. У меня есть незарегистрированная база в середине Второго Радиационного пояса.
Второй Радиационный пояс – последовательность миров (сколько именно, никто не определял), которые атомная катастрофа вычеркнула из временной линии; на них нет человечества. Для исследований здесь нужна смелость и безрассудство, а безрассудство истинным патрульным не присуще.
Теборун продолжал улыбаться.
– Уровень незакодирован, место совершенно дикое. Есть радиация, конечно, но планета не совсем выгорела. Похоже на Врум. Много странных мутаций, но на людей даже отдаленно не похоже. Я по крайней мере не видел. Это место, где нас вряд ли будут искать. Я сделал два отчета об уровне, оба адресованы непосредственно Эрку Рогану и не записаны на лентах архива. Согласно официальным данным, я в это время находился далеко оттуда, торговал на Гренландско-Винландском уровне.
– Сколько человек туда добралось?
– Не знаю. Роган высадился там с четырьмя и послал направленные сигналы. Один в Новую Британию и еще несколько. Звал своих людей, прежде чем они будут захвачены. Когда мы получили ваше сообщение и я отправился, там было чуть больше десяти человек. Кстати, как вам удалось это сделать? Связь мертва, начиная с уровня Е1045.
– Мы воспользовались другим методом. – Ло Сидж не стал вдаваться в подробности. – Кое-что новое.
– Можно использовать, чтобы вызвать остальных парней? – настаивал Теборун. – Нельзя, чтобы хорошие люди сами шли в руки к ограничителям или отдавали им то, что предназначено Рогану.
– Это был эксперимент. Не знаю, получится ли он снова.
К удивлению Блейка, Теборун больше не допытывался. Вскоре прозвучал сигнал прибытия. Уокер лег на пол рядом с девушками, машину сотрясла вибрация.
В люк шаттла они увидели действительно незнакомое место, центр того, что могло когда-то быть гигантским каменным шаром. Высоко вверху в стене был пролом, и сквозь него виднелась голубизна обычного неба.
Стены гладкие, дугой уходящие вверх; они как будто очень давно обработаны руками человека, но во всем чувствуется что-то чужое. Не люди создали этот шар.
Блейк выбрался из люка и оказался в небольшой группе встречающих; некоторые в комбинезонах патрульных, другие в самых разнообразных нарядах, словно их носителей спешно собрали с разных уровней. У стены шара, довольно далеко от того места, которое сейчас занимает шаттл, стоят еще четыре-пять машин. Место встречи беглецов и изгнанников.
– Где Роган? – спросил Ло Сидж. – С нами его дочери. Как и Блейка, его встретили нацеленным оружием и замкнутыми враждебными лицами. Только когда из люка показался Теборун, враждебность смягчилась.
– В чем дело? – спросил пилот.
Его оттолкнул в сторону вооруженный человек. Он заглянул в шаттл и сказал через плечо:
– На это раз правда. С ними женщины.
Теборун схватил его за руку и прижал к стенке шаттла.
– Ну, ладно, а теперь, может, найдется кто-то в своем уме? Ты знаешь, почему я улетел. Меня попросил Эрк Роган. А теперь я вернулся с его девочками и несколькими нашими людьми, которые застряли все вместе. Почему у вас станнеры? Где Роган? И вообще что тут происходит?
Послышался гул ответов. И прибывшие услышали тревожную историю. Незадолго до них появился другой шаттл. Пилот из люка позвал Рогана, говоря, что его дочери на борту, но они тяжело ранены. То, что не показался Теборун, кое у кого вызвало подозрения. Два человека, несмотря на протесты пилота, забрались в люк. Изнутри послышались звуки борьбы, и шаттл улетел. Ловушка не сработала, но это была ловушка.
А то, что враг знает, где они находятся, заставляло всех нервничать. События развивались так быстро, что беглецы не успевали приспосабливаться к зыбучим пескам под собой. Вместо постоянной базы, которую они знали всю жизнь, вместо надежной защиты корпуса патрульных из окружает хаос. Их преследуют, возможно, они навсегда затеряны на чужом уровне. Понимание этого мешало людям ясно мыслить.
Путешествия поперек времени всегда были связаны с риском, и эти люди к нему привыкли. Это был знакомый риск, не созданный другими людьми. Теперь, если они хотят сохранить свободу, им нельзя возвращаться на свою базу; они не могут рассчитывать на помощь других, особенно властей. И даже на свои шаттлы они не могут больше рассчитывать, если будет включен сигнал автоматического возврата.
***
Блейк и Ло Сидж сидели на стульях у койки Рогана. У Рогана перевязана нога, а на лице выражение напряжения и боли. Он выглядит намного старше того человека, который включил Блейка в отряд для поисков Мавры. Его дочери сейчас в соседней пещере, одной из тех, что ведут к шару, избранному Теборуном в качестве терминала. Марфи пришла в себя настолько, что смогла поговорить с отцом, но Марва находилась в глубоком ступоре.
– Ограничители знают о нашем уровне. – Роган, как всегда, говорил торопливо. – Они обязательно вернутся, не сомневайтесь в этом. И что нам даст оружие против их мозгового контроля?
– Как все это произошло, сэр? – спросил Ло Сидж. – О, мы знаем, что ограничители давно пытались создавать неприятности. Но это – все так неожиданно!
Губы Рогана скривились.
– Мы допустили непростительную ошибку: недооценили То'Кекропса! В большей части необходимых для жизни материалов Врум зависит от путешествий поперек времени. Мы привозим с миров последовательности сырье, продукты, предметы роскоши. Сотни лет мы устанавливали терминалы, расширяли свою сеть, использовали энергию родственных миров. После Великой Войны у нас осталась горстка мутантов в мире, который на три четверти был непригоден для жизни. Только пересечение времени спасло нас тогда от гибели.
Таким образом, человек, контролирующий пересечения времени, контролирует весь Врум так же надежно, как мы заперты здесь. – Роган поднял руку ладонью вверх и медленно сжал пальцы. – Мы считали, что приняли все необходимые предосторожности против диктатуры. Сотню избирают с величайшей осмотрительностью, так же тщательно отбирают и в корпус. Но когда хорошие времена длятся слишком долго, люди забываются. Если нет видимых врагов, не звучит тревога, мечи ржавеют, а щиты в темных углах покрываются паутиной. Я могу утверждать – и в этом прав, – что большинство жителей Врума, кроме тех немногих, кто непосредственно этим занимается, даже и не подозревают, насколько они зависят от миров последовательности, о существовании которых и не слышали. Среди нас всегда были фанатики. В прошлом ими не интересовались окружающие, и они оставались безвредными. Просто люди, боящиеся контактов с другими уровнями. Ходили слухи об эпидемиях, о возможном ввозе смертоносного оружия – как будто где-то есть оружие хуже того, что мы сами против себя обратили.
Когда люди толстеют и становятся ленивыми, такие разговоры добавляют остроту жизни. Их повторяют как пустые сплетни, но постепенно начинают им верить. Катастрофа, затронувшая нескольких человек с Врума, подхватывается, расписывается, преувеличивается опытными пропагандистами. И вот за последние годы постепенно укоренялось мнение, что пересечения времени вообще опасны.
Отчеты патрульных закрыты для общественного мнения. Семья с Врума может навестить Лесной уровень или несколько других отведенных для отпускников. А в остальном люди опираются на слухи. А в худшее всегда верят легче и быстрее, чем в лучшее.
Прекращение деятельности корпуса само по себе выгодно для То'Кекропса по двум причинам. Во-первых, оно подкрепит веру, что полеты поперек времени опасны, так что даже специально подготовленные люди больше не рискуют. Во-вторых, начнется упадок экономики, который почувствуют все; в том числе и те, у кого нет определенного мнения относительно полетов. Придется формировать второй корпус. А он, естественно, будет целиком под влиянием ограничителей.
Начнется откровенный грабеж уровней. Богатства, которые при этом пойдут на Врум, привлекут к То'Кекропсу новых сторонников, особенно среди тех, на ком отразился упадок. Наши люди под мозговым контролем будут повторять – возможно, они уже делают это, – все, что он скажет. Этот переворот начало несколько человек, находящихся под его влиянием и, может быть, мозговым контролем, но теперь яд распространяется быстро, тем более что исходит из рядов самого корпуса.
– Но ситуация не может быть такой безнадежной. – Ло Сидж прислонился к стене. – Невозможно, чтобы то, что сооружалось сотни лет, рухнуло за одну ночь.
– Дезорганизация в центре может вызвать хаос, – ответил Роган. – Возьмем город…, допустим, на вашем родном уровне, Уокер. Что произойдет, если откажет система энергоснабжения, а вместе с ней подача воды, отопление, связь? Все рухнет за день или даже за часть дня. Каким будет результат?
– Убийство, всеобщее убийство! – ответил Блейк. – Город умрет. – Он вспомнил город на другом уровне, близком к своему. Этот город не был готов к сопротивлению и встретил смерть. – Но потом…, кое-кто уцелеет. Найдется один человек или несколько, они поведут за собой выживших и попытаются начать все снова. Но, конечно, того, что было раньше, у них не будет, и им потребуются годы, чтобы навести относительный порядок.
– Годы, которых у нас нет! – выпалил Ло Сидж.
– Да, у нас их нет, – согласился Роган. – Однако у нас только один враг – паук, засевший в центре паутины. Стоит убрать То'Кекропса, пока он еще не укрепился, и весь его план рухнет. Он не из тех, кто передает другим власть и полномочия, такие, как он, этого никогда не делают. Нам нужно добраться до него.
– А он на Вруме и защищен лучшей со времен Великой Войны охраной, – сухо заметил Ло Сидж.
– Совершенно верно, – заметил Роган. – У нас нет средств для ведения войны поперек времени. Мало людей, практически нет запасов. Мы можем оставаться здесь и, возможно, спасем свою шкуру. Или можем попытаться добраться до То'Кекропса.
– Всякий, кто вступит на Врум, сразу окажется под его мозговым контролем. У вас есть защита против него, сэр? – спросил Блейк.
– У меня очень мощный блок. Я держу его с самых первых сообщений о беспорядках. Поэтому он и не смог меня захватить.
– Одного человека можно поразить станнером или просто захватить физически, – сказал Ло Сидж.
– Нет, я ему слишком нужен, чтобы он сразу меня убил, – просто сказал Роган. – Я много стоил бы, если бы стал под мозговым контролем выступать на его стороне. Да, он хочет взять меня живым. Тогда, лишив меня блока… – И он беспомощно развел руки.
Блейк видел, что Роган к чему-то клонит, и начинал догадываться, к чему. Единственный человек в убежище, кому не нужно полагаться на механический блок, кто не поддастся находящимся под контролем штурмовикам ограничителей, – это Блейк Уокер. Но и ограничители об этом знают, если получили сообщение Карглоса. А он, конечно, доложил.
– Тебя видели только в маскировке Новой Британии. – Ло Сидж как будто прочел его мысли. – На Вруме ты практически никому неизвестен. О, То'Кекропс о тебе слышал в связи с Марфи Роган. Но знает ли он больше…
– Должен знать, если он так умен, как вы думаете, – ответил Блейк.
Во время их разговора Роган как будто думал о чем-то своем и не слушал. Но теперь он вмешался.
– Я единственный, кто может послужить приманкой. Только я могу добраться до То'Кекропса.
– И у вас никаких шансов добраться до него не под контролем, – уверенно заявил Ло Сидж.
– Но они есть у меня! – Что заставило меня сказать это? Что за дикая мысль, думал Блейк.
Оба собеседника со странным напряжением смотрели на него, как будто заставляли дать необходимый им ответ – Вы говорите, он знает, что я был с Марфи. Должно быть, знает и то, что мы покинуты на уровне Проекта. Может быть, он потому и решился захватить вас, сэр, что не знает о нашем спасении? Он его не предвидел.
– Но теперь у него есть двое наших. Он их допросит, – сказал Роган.
– Да, но они захвачены до нашего появления. Они знают, что вы послали за своими дочерьми, но о нашем прилете не знают. Вы сами тогда не знали, где мы и в каком состоянии.
– Верно. И никто не понимает, как я узнал, куда за вами посылать. – Роган, сидя на постели, наклонил голову.
– Что ты задумал, Уокер? – спросил патрульный.
– Я думаю, что, когда они узнали о моем полете в шаттле с Марфи, ограничители мной заинтересовались. Оба слушателя согласно кивнули.
