Доктор Тау был зажат между Джаспером Виксом и Карлом Кости. Вместе с еще четырьмя рабочими-канучцами она находились в машине, слишком тесной для такого количества людей.
      Но он почти не чувствовал неудобств пути. Все его внимание занимали окружающие. Большинство шло от города. Это были толпы ошеломленных испуганных беженцев. Высокий процент среди них составляли физические и моральные жертвы катастрофы; с помощью спутников они пытались добраться до ближайшего полевого госпиталя; когда опасность минует, эти временные больницы смогут вернуться в город.
      Конечно, самых серьезных случаев Тау не видел. Тяжелораненых привозили в флаерах и наземных транспортах, но увиденного было достаточно, чтобы понять размер катастрофы, обрушившейся на город. Опытным взглядом врач оценивал каждую группу, молча качая головой. В других условиях многие из тех, что передвигаются самостоятельно, сами считались бы тяжелоранеными.
      Все окна в городе разбились, и осколки стекла были повсюду, Именно они послужили причиной большинства ран и порезов. Но есть еще много таких – особенно в районах вблизи моря, – что ранены упавшими стенами, пострадали от огня и газа. У некоторых виднелась засохшая кровь в ушах и в носу, это жертвы резкого изменения давления при взрыве.
      Тау снова покачал головой. Уже сейчас зрелище кошмарное, но оно станет еще страшнее, когда они приблизятся в центру взрыва. Он понимал, что клятва врача обязывает его выполнить работу, но тем не менее без всякого желания смотрел на предстоящее.
      Когда они добрались до космопорта, он был полон лихорадочной деятельностью. Сюда должны поступать транспорты с помощью; некоторые уже прибыли.
      Сам космопорт почти не пострадал. Он расположен относительно далеко от берега, и его достигли только небольшие осколки, к тому же утратившие почти всю силу. Но от полковника Кон Тау узнал, что двое были убиты, когда кусок металла пролетел над транспортом, обезглавив их. Серьезная опасность тут была вполне возможна, и корабли правильно поступили, перелетев на плоскогорье.
      Вскоре после космопорта начался сам город Кануч, а потом они добрались до места, куда сносили тяжело раненных, чтобы транспортировать их дальше.
      Тау подошел к носилкам с ранеными, чтобы посмотреть, чем может помочь он и его товарищи.
      То, что он увидел, подтвердило его ожидания, но зрелище множества искалеченных людей еще яснее показывало весь ужас происшедшего, и доктор мрачно вернулся к остальным.
      Инструкции у них простые: обыскивать густонаселенные районы рядом с гаванью. Встретив группу спасателей, они должны помочь им. Если сами найдут застрявших в развалинах или раненых, помогут им.
      У трио с «Королевы» был с собой запас необходимых медикаментов и оборудования, поэтому они не стали ждать остальных. Отделились от приехавших с ними канучцев и быстро пошли вперед.
      Перевалив через вершину подъема, все трое застыли.
      Невероятное зрелище открылось их взглядам. Тут и там из развалин поднималась часть стены, без окон, без крыши, более патетичная, чем море руин вокруг. Больше ничего не осталось. Даже залив представлял собой картину опустошения и разрушений.
      Но хоть разрушения были страшными, город Кануч уже начал приходить в себя. Повсюду виднелись дым и огонь, но и группы людей, борющихся с ними.
      Пожарные бригады, размещенные в менее пораженных районах, прибывали на флаерах и уже начали изолировать большое количество отдельных пожаров.
      То, что они так быстро сумели добиться успеха, то, что вообще они сумели действовать, объяснялось главным образом тщательной подготовкой людей Мак-Грегора к эвакуации. Сама фабрика «Каледонии» исчезла, став жертвой находившихся в ней горючих и летучих материалов, но все трубопроводы, подававшие химикалии, были вовремя перекрыты, и новые материалы, которые могли бы поддержать огонь, не поступали. Если бы это не было сделано, то, учитывая центральное расположение фабрики и количество поступавших туда материалов, можно было бы считать, что к порту удастся подобраться, только когда там уже никого в живых не будет.
      Космонавты были избавлены от ужасного зрелища, когда окровавленные взрослые и дети отчаянно искали друг друга среди развалин. Большинство жертв уже эвакуировали вначале к медикам, а затем в лагери беженцев, где начались попытки объединения семей.
      Трагедия могла быть гораздо более страшной, если бы опять не предусмотрительность Мак-Грегора. Рабочие «Каледонии, Инк.» и члены их семей составляли основной процент населения наиболее пораженных районов, и многие их соседи, помня о буре, которой предшествовала такая же эвакуация, ушли вместе с ними. Те, что остались, еще не обнаруженные, живые или мертвые, лежали под развалинами своих домов и рабочих помещений.
      Вольные торговцы миновали несколько групп, пытавшихся высвободить заваленных. Спасатели начали свои усилия с вершины склонов. К этому времени ситуация по периметру пораженного района была уже под контролем. И хоть спасатели нуждались в дополнительной помощи, они не останавливали космонавтов, понимая, что дальше помощь нужна еще отчаяннее.
      Наконец они увидели группу, занятую лихорадочной деятельностью.
      Старшая группы, женщина, искусно действовала топором и подгоняла своих чернорабочих языком, от которого пришел бы в благоговейный страх любой флотский боцман.
      Она увидела троих и сразу подозвала их.
      – Хватит глазеть, псы космоса. За работу! У нас очень много работы.
      Они торопливо повиновались.
      – А в чем дело? – спросил Тау у мрачной женщины, подойдя к ней.
      Она указала вниз, и у него в ужасе перехватило дыхание. Там, далеко внизу, ребенок, девочка, только что научившаяся ходить. Очевидно, ее удерживала одежда; девочка вертелась и громко плакала. Конечно, ее можно вытянуть – для этого пришлось бы много и тяжело поработать, но времени на это не было. Огонь медленно подбирался к девочке, и даже с первого взгляда становилось ясно, что он достигнет ее раньше людей.
      – Мы и на двадцать футов не доберемся до нее, – сказал Тау. – Огонь совсем близко.
      – Вы предлагаете перестать работать и просто наслаждаться зрелищем? рявкнула женщина.
      – Нет! – гнев и боль смешались в ответе Карла Кости.
      Джаспер Викс ничего не говорил. Он стоял, молча глядя на ребенка и огонь.
      – Похоже на каминную трубу, – негромко, словно про себя сказал он наконец. – Она, очевидно, упала туда или была сброшена, но ее не ударило сильно.
      – Очень наблюдательно, – выпалила женщина. – А теперь начинай копать, ты, сын...
      – Нет, послушайте! У вас достаточно веревки. Кто-то маленький может спуститься туда и достать ее.
      У женщины перехватило дыхание. Она внимательно взглянула на него, потом на остальных.
      – Я или ты. Больше ни у кого нет ни малейших шансов.
      – Идея моя. К тому же вы здесь старшая. Здесь вы нужны больше. – Нет необходимости скрывать от себя серьезную опасность. Он может застрять и разделить участь ребенка, вместо того чтобы спасти его.
      Женщина кивнула.
      – Ну, давай, космический пес.
      Рабочие не стали терять времени. Еще пока продолжался разговор их старшей с космонавтами, они принесли нужную веревку.
      Связали ее петлей. К груди Викса прикрепили меньший кусок, чтобы можно было привязать для дополнительной надежности девочку, – если он доберется до нее вовремя.
      Джаспер снял инструментальный пояс, чтобы ни за что не зацепиться, но остальную одежду оставил. Мундир тесно облегает тело, и его защита понадобится.
      Кости, самый рослый и сильный из присутствующих, обвязался веревкой.
      Он будет страховать, а большой каменный блок послужит якорем.
      Викс пропустил веревку через плечи и начал опускать ее, пока не оказался сидящим в петле. Тогда он медленно перегнулся через край.
      Сразу стало ясно, что задача у него трудная. То, что он назвал каминной трубой, на самом деле было узкой щелью в руинах, открытой больше для зрения, чем для физического доступа. Он совсем не был уверен, что сумеет миновать все препятствия. К тому же отсюда огонь казался гораздо ближе, чем сверху.
      Спуск составлял не менее пятидесяти футов, и торопиться нельзя, если он не хочет сломать ногу или безнадежно застрять. Каждые несколько дюймов приходилось корчиться и изгибаться, чтобы избежать столкновения, и у него не было возможности считать, сколько раз он ударился, несмотря на все старания. Если ему повезет выбраться из этой дыры, у него останется немало синяков.
      Викс с трудом глотнул. Он спустился уже на двадцать пять футов, и теперь не только страх заставлял его потеть. Становилось все жарче, и едкий дым отравил воздух.
      Хуже всего, что щель становится уже, и новый страх заполнил мысли Викса. Если станет еще уже, он не сможет подняться с девочкой на руках, если и сумеет до нее добраться. Придется вначале послать вверх ее, и он очень сомневался, чтобы веревку сумели спустить к нему вторично. Делать это нужно будет очень медленно и осторожно, иначе она зацепится и застрянет...
      Казалось, он опускается не на футы, а на дюймы, но в конце концов Викс сумел дотянуться до девочки, ненамного опередив языки пламени.
      Джаспер старался держаться между огнем и девочкой. Пламя еще не касалось ее, но жар стало почти невозможно переносить.
      Викс никак не мог поравняться с ней, а она в таком возрасте, что ничем не может ему помочь. Он наклонился под опасным углом, чтобы увидеть, что ее держит, и облегченно вздохнул. Кусок трубы порвал платье, и девочка повисла. Он сможет разрезать платье, не повредив ребенку.
      Левой рукой космонавт схватил девочку и крепко сжал, несмотря на ее протестующие вопли. Он не может освободить ее иначе: она тогда просто упадет вниз.
      Наконец он разрезал платье, но время их почти кончалось. Ткань мундира у него на бедрах начала дымиться и тлеть.
      – Карл, тащи! Я ее достал!
      Спуск был тяжел, но подъем оказался гораздо хуже. Дважды Викс начинал серьезно опасаться, что они вообще не пройдут, и еще несколько раз приходилось пробираться через почти такие же тесные места. Действовать приходилось осторожно, а на это уходило время, что никак не уменьшало огонь, жадно лизавший стены внизу. И Викс, и рабочие понимали, что если пламя внезапно пойдет вверх, чтобы получить свежий кислород из воздуха, они окажутся испеченными. Но руины пронизаны множеством щелей, и пока огонь получал из них достаточный приток воздуха.
      Они миновали самый узкий участок. Теперь можно подниматься с большей скоростью, не опасаясь порвать веревку или слишком сильно ударить поднимающихся.
      Но спастись от толчков невозможно. Викс сделал из своего тела живой щит для маленького груза, но тем самым почти лишился возможности защищаться самому. Время от времени он сильно ударялся о выступы, и в нескольких случаях с трудом удержал свою ношу и веревку.
      Неожиданно, невероятно, вокруг них оказался только свежий воздух. К ним протянулись руки, вытащили на землю.
      Джаспер видел широко улыбающиеся лица. Он сам улыбался, протягивая девочку Крэйгу Тау, но тут мир как будто скользнул набок, и долгожданная тьма окутала Викса.

      Ван Райк задержался на верху склона.
      – Нам не потребовалось очень многое делать для себя.
      – Как могло случиться, что все забыли, насколько опасен нитрат аммония? – спросил Дэйн. Столько горя, а ведь все это можно было предотвратить, если бы с солью обращались как нужно.
      – Никто не использовал ее в больших количествах уже очень давно, и у нее не было возможности причинять неприятности. Многое другое заменило ее в нашей коллективной памяти. – Он сморщился. Кто бы мог подумать, что старое привычное удобрение способно вызвать столько смертей и разрушений?
      Торсон не пытался сдержать охватившую его дрожь. Все эти бедняги...
      – Откуда начнем, сэр? Катастрофа так велика, что их помощь может понадобиться повсюду.
      – У воды. Кажется, туда еще никто не добрался, так что там потребность самая большая. Конечно, будем останавливаться по пути, если увидим раненых.
      Младший кивнул в знак согласия, но вслух ничего не сказал.
      Невысказанная надежда была очень слабой. Товарищи находились вблизи «Морской королевы», может, на самом исчезнувшем доке. Очень малы шансы, что они выжили.
      Суперкарго быстро двигался по покрытым обломками улицам, и Дэйну пришлось прилагать усилия, чтобы не отстать от него.
      Вначале видны были только развалины домов и заводов, но ближе к воде все чаще и чаще стали попадаться трупы. Пока остаются живые, заваленные обломками, нуждающиеся в помощи, ничего нельзя сделать для мертвых, и тела лежали там, где упали или куда были вытащены из руин.
      Помощник пытался не смотреть, но ничего не получалось. Ужас таков, что он не мог оторваться от мрачных останков, просто не мог сопротивляться.
      Он взглянул на застывшее лицо мертвой девушки и остановился на полушаге.
      – Мистер Ван Райк!
      Его шеф обернулся. Пристально взглянул на женщину и двинулся дальше.
      – Она мертва. И была мертва с самого начала. – Суперкарго расстроился. Девушка моложе, чем был Торсон, когда впервые явился на борт «Королевы».
      – Но ее застрелили!
      Ван Райк снова взглянул на труп. Она лежала так, как ее отбросил смертельный удар, некогда блестящие глаза теперь раскрылись широко и застыли; в них все еще виднелось удивление от мгновенной. совершенно неожиданной смерти. В самом центре лба большая круглая дыра с обожженными краями.
      Ван Райк в течение нескольких минут осматривал землю. Наконец он подобрал маленький, чуть сплющенный металлический шарик и протянул его для осмотра Дэйну.
      – Вот твоя пуля. То, что она ударила девушку так высоко, чистая случайность, но внизу груз «Морской королевы», все эти болты, шайбы, винты и гвозди, должен был вызвать настоящее опустошение. Там мы увидим еще немало следов его работы.

***

      Фрэнк Мура, Шеннон и Камил проходили через жилой район, направляясь в торговую часть города. Пока сюда добралось только несколько групп, и они решили, что здесь их помощь нужнее, чем вверху, где она была уже достаточно организована.
      Все трое молчали. Если не считать более тяжелых материалов построек, ничто здесь не отличалось от картины вверху. Разрушения так велики, что на взгляд нельзя сказать, что здесь помещалось: жилой дом, контора или фабрика.
      Тут было больше мертвых, и тела заметнее бросались в глаза. Это объяснялось как близостью взрыва, так и тем, что здесь тела еще никто не убирал.
      Встречались и живые жертвы. Многим они сумели помочь. Для других ничего нельзя было сделать. Вольные торговцы поступали, как их инструктировали, раненых переносили на середину улицы, где их легче заметить. Вскоре в этот район явятся флаеры.
      Их остановил крик, просьба о помощи. Крик продолжался, они обшаривали ближайшие развалины, но прошло несколько минут, прежде чем они обнаружили его источник – отверстие в полфута шириной в груде обломков. В нем виднелось человеческое лицо. Работая с предельной осторожностью, они разобрали обломки, превратив отверстие в узкий проход, потом расширили дыру и смогли вытащить человека.
      Удивительно, но этот канучец отделался только несколькими синяками и царапинами. Он казался ошеломленным, но это был шок от случившегося.
      Никаких следов ранений или серьезных ушибов.
      Он сам прошел на середину улицы и сел, глядя на склон вверху, который с этого места был хорошо виден.
      – Мне, должно быть, повезло, – сказал он своим спасителям. – Я сидел за своим компьютером, когда услышал громкий взрыв и инстинктивно нырнул под стол. Не было времени даже повернуться, когда обрушился потолок. Меня, должно быть, спас стол.
      – Когда все стихло, я выполз из-под стола и двинулся дальше, пока не застрял здесь. Я не хотел возвращаться в темноту, и потому стал ждать.
      Кто-то должен был прийти.
      Он глубоко вздохнул.
      – Там был мой дом, рядом со школой.
      – Многие успели уйти, – мягко сказал Ван Райк, – а других уже спасли.
      Там наверху не так плохо, как здесь.
      Голос Али прозвучал резче.
      – Вы говорите, обрушился потолок. Мог еще кто-нибудь уцелеть?
      – Не знаю. Темно, как в неосвещенной шахте, и я ничего не слышал. Там нас за компьютерами работало шестеро, а еще десять находились в соседней комнате, в канцелярии...
      Рип начал браниться, но Мура поднял руку и заставил его замолчать.
      Рип овладел собой. Не вина этого канучца. Он все еще ошеломлен, и мозг его просто не ухватывает ничего, кроме него самого и его собственного положения. Он дал им след. Остальное придется делать самим. Нужно надеяться, что помощь успеет вовремя.

***

      Космонавты быстро в обратном направлении повторили путь, проделанный канучцем. Все они стройные гибкие люди, вооруженные хорошими нашлемными лампами, и вскоре они обнаружили, что сведения человека оказались точными.
      Каким-то чудом относительно большая комната, в которой они оказались, пострадала сравнительно немного, и они без труда нашли остальных пятерых ее обитателей. Один мертвый, со сломанной шеей, другой тяжело ранен, но остальные трое пострадали не больше первого.
      Этих они вывели наружу, потом вынесли тяжелораненого, оставив мертвеца внутри.
      Прежде чем снова идти внутрь, Мура торопливо сообщил о находке через свой переносной передатчик. Если случайно сохранилась одна комната или этаж, то же может случиться еще где-нибудь, возможно, неоднократно по всему городу. Если это станет известно, будут спасены многие жизни, а Мура сомневался, что вскоре сможет непосредственно сообщить эту информацию. Им придется снова углубляться в развалины, и любая подвижка в еще не устоявшихся грудах может похоронить людей навечно.

***

      Фрэнк рукавом вытер с лица пот, стерев заодно грязь, сажу и кровь, превратившиеся в равномерную пленку.
      Второе помещение, канцелярия, сохранилось не так хорошо, а те, что за ним, еще хуже. После третьей комнаты они вынуждены были прекратить поиски, иначе все полуразрушенное здание грозило обрушиться на головы возможных жертв, заключенных в нем. Когда по вызову Муры прибудет отряд, вооруженный тяжелой техникой, работы возобновятся.
      Мура решил, что тут их обязанности кончены. Похоже, они обнаружили всех выживших. Во всяком случае в течение последних поисков они находили только тела или их части.
      Он закрыл глаза в бесконечной усталости. Неужели Япония испытала такое же, подумал он, прежде чем вулканы и цунами скрыли ее острова, население и древнюю культуру под бушующей поверхностью Тихого океана?
      Между ними прошло два дня и две ночи. И там отряды спасателей работали день, ночь и часть следующего дня, пока неумолимая природа не оставила ничего живого.
      Стюард покачал головой и посмотрел на тех, кого они только что вытащили из руин. Это не его история. Не история его родителей и предков.
      А для Али Камила это возвращенное детство. Если не считать, что происшедшее случайность, а не результат человеческой жестокости, он видел все это, прожил его и выжил. Неужели он способен пройти через это вторично?
      Фрэнк смотрел, как помощник инженера распрямился и расслабил напряженные мышцы. Лицо его было лишено выражения, просто маска, но глаза жили и сверкали, блестели, как две молодых звезды в глубинах космоса.
      Камил не знал усталости в своих усилиях. Больше того. Все работали изо всех сил, но Камил оказался полезнее всех остальных. Казалось, он не боится предательских развалин и постоянно без всяких колебаний, в полном спокойствии уходит внутрь. И всегда благополучно возвращается. У него почти сверхъестественная чувствительность на выживших, и он всегда может рассчитать, как кратчайшим путем до них добраться. Когда кончится день, именно этому красивому смуглому космонавту большинство спасенных будет обязано жизнью.

      Джелико повернулся. С разбитого патрульного флаера хорошо видел был корпус «Салли Сью», а также облака дыма и блеск пламени на доке за кораблем. Капитан не мог определить, горит ли сам фрейтер.
      Он вскочил на ноги.
      – Корабль – мое дело, – сказал он Коуфорт и раненому патрульному. – А врач нужен здесь.
      Раэль посмотрела на него.
      – Капитан...
      Он покачал головой.
      – Вы ранены, – негромко сказал он, – а Кейл еще тяжелее. – Голос его стал еле слышен. – Он слишком долго пробыл один.
      Это был приказ, хотя и сформулированный мягко. Женщина опустила голову, чтобы скрыть свое горе. Она боялась, что иначе выдаст себя.
      Джелико больше ничего им не сказал. Отвернулся от пары и побежал к опасному кораблю. Может быть, у него нет никаких шансов, но он не собирался сдаваться Мрачному Командующему без хорошей драки за жизнь. Не отдавать безропотно Раэль, патрульного, весь свой экипаж, который теперь работает в развалинах, не подозревая о нависшей опасности.
      Губы его сжались. Если бы передатчик патрульного не разбился при падении флаера, он смог бы поднять тревогу, но одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что обычным путем послать сообщение невозможно, а если он попытается это сделать пешком, то опоздает. Нужно не пустить огонь на корабль, иначе второй, гораздо более сильный взрыв разнесет их на клочки.
      На мгновение он почувствовал сожаление, острое и болезненное, как физический удар. Может, не стоило отказываться от помощи Раэли Коуфорт, подумал он. По крайней мере вместе встретили бы смерть.
      Он гневно отбросил эту мысль. У врача есть свое дело. Со сломанными ребрами она не выдержит предстоящей трудной работы. Судьба каждому из них отвела свое. Ни у кого из них нет выбора, нужно признать это и выполнять свой долг.
      Необходимость торопиться подстегивала его, как кнутом. Может, всего минуты или секунды отделяют его от забвения, но бежать по прямой он не мог. Дорогу ему преграждали груды обломков. Некоторые он перепрыгивал. Но другие, большие, приходилось обходить.
      Каждый раз, когда он поворачивал, сердце начинало биться сильнее.
      Если он рассчитал неверно, если торопливо выбранный маршрут приведет в тупик и ему придется возвращаться, он может просто сесть и ждать смерти...
      «Салли Сью» прямо перед ним. К своему облегчению, он заметил, что корабль еще не тронут огнем. Только расположенный рядом док охвачен пламенем. Но, слава правящему духу космоса, и тут пожар не большой, вернее, несколько небольших очагов, два из них опасно близки к фрейтеру и горят независимо друг от друга.
      Ему продолжало везти. Доступ к доку не закрыт, а палуба корабля близка к поверхности дока. Вольный торговец побежал к ней, огибая пламя и места, где поверхность раскололась, приподнялась или вообще отсутствовала.
      Только добежав до «Салли Сью», он наконец остановился. Борт корабля рядом, но все же до него не дотянуться.
      Опасный прыжок даже для свежего человека, но, судя по этим огням, у него нет выбора. Он должен одолеть промежуток с первой же попытки.
      Джелико напрягся, проверил равновесие своего положения и прыгнул.
      Руки его сомкнулись вокруг перил, ноги ударились о борт. Опираясь ими, он подтянулся и перевалился через перила на палубу корабля.
      Капитан не стал задерживаться. Морское дело всегда ему нравилось, и он старался как можно больше узнать о кораблях, а когда возможно, приобретать и практический опыт. Теперь это должно ему помочь. Кануч типичная индустриальная планета, и жители ее не очень склонны к новациям.
      Им незачем изменять старым обычаям. Информация о кораблях, которую он приобрел на других планетах, послужит и здесь.
      Трюмы фрейтера открыты, люки сорваны силой взрыва. Капитан побежал к тому, что расположен на корме, и прыгнул вниз. К его облегчению, кингстоны оказались там, где он и ожидал. Он открыл их, впуская холодные воды океана в трюмы.
      Сделав это, он вернулся на палубу и побежал на нос.
      Он пришел вовремя, Огонь уже лизал борт «Салли Сью».
      Джелико провел языком по пересохшим губам. Металлические плиты корпуса не загорятся, но палуба вскоре вспыхнет.
      Неважно. Насколько он знает, нитрату аммония в трюме вовсе не нужно непосредственное соприкосновение с огнем. Значительный подъем температуры тоже вызовет взрыв.
      Пожарные рукава также оказались там, где подсказывал здравый смысл и знание кораблей. Он высвободил один, самый близкий к огню. Если он только работает. Подобное оборудование рассчитано на работу в самых сложных условиях, но взрыв такой силы и такой близкий...
      Показалась пена. Джелико направил ее на ближний очаг, отгоняя огонь подальше от корабля, потом нацелил струю на второй очаг, который быстро приближался.
      Впервые почувствовал он некоторое облегчение. Пока все идет неплохо, ему удастся отстоять корабль, если рукав начнет подавать морскую воду, когда кончится пена. Конечно, есть и другие рукава, но они расположены не так удобно, и он не уверен, что они сработают.

***

      Прошло двадцать минут. Третий очаг пожара начал угрожать «Салли Сью», больше и жарче остальных.
      В его авангарде двигались густые черные облака горячего дыма. Дым зловонный, и Джелико попытался определить, что является его источником.
      Горло и грудь у него при каждом вдохе жгло.
      Поток пены неожиданно прекратился. На какое-то бесконечное мгновение Джелико стоял в провисшим рукавом в левой руке, потом рукав снова наполнился, и из брандспойта вылетела сильная холодная серебряная струя Выглядела она прекрасно, но капитан смотрел на нее с тревогой.
      Конечно, запасы воды не ограничены, но она не так эффективна, как пена, и все очаги быстро набирали силу, угрожая слиться в большой пожар.
      Теперь они атаковали вдоль всего широкого фронта. Редко случались моменты, когда ему не нужно было отражать нападение, обычно сразу два, и постепенно он начал ощущать безнадежность своего положения.
      Увидев бочки на палубе, Джелико смирился со своей судьбой. Примерно двадцать их лежало на дальней стороне, там их от его взгляда скрывала дымовая завеса. Неожиданный порыв ветра открыл их, длинные прочные металлические цилиндры с надписью «бензол». Он не знал, какую температуру способно выдержать это вещество, но думал, что она не очень высока. После этого бочки взорвутся. Когда это произойдет, последует взрыв нитрата аммония на «Салли Сью», и они все умрут, Раэль, он сам, все в Кануче и все, что осталось от города Кануча. На корабле настолько больше нитрата, чем на «Морской королеве», что всеобщее уничтожение неизбежно.

      Раэль Коуфорт сидела, опустив голову. Она должна быть с капитаном «Королевы», сражаться рядом с ним, умереть вместе, если понадобится.
      Она сжала кулаки. Он прав, приказав ей оставаться здесь. У нее тут есть дело, пациент, нуждающийся в помощи, к тому же она сейчас не способна к тяжелой работе. Усилия при осмотре ран Кейла настолько утомили ее, что потребовалась вся ее сила воли, чтобы не сдаться, не сесть и отдаться боли.
      Но об этом нельзя даже думать. Она врач, и пока кто-то в ней нуждается, пока она жива, она будет выполнять свою работу даже перед лицом смерти.
      Кейл Робертс очень серьезно ранен. Если ему не сделают операцию, он умрет от ран, но она поможет ему продержаться, пока его не увезут.
      Снаряд, пробивший его, нельзя убрать. Она побоялась бы сделать это, даже если бы у нее хватило сил. Слишком это опасно. Ей может не удастся остановить кровотечение. Он и так потерял слишком много крови, и дальнейшая потеря представляет серьезную опасность.
      Ей нужен материал для перевязки. Раэль пробралась на заднее сидение флаера и достала свой нож. Быстро работая, она отрезала часть платья умершей женщины, разрезала ее на полосы и вернулась к своему пациенту.
      К счастью, вес большого куска металла пришелся на него не прямо.
      Правая нога зажата и изувечена, но в то же время тяжесть помешала большой потере крови. Поэтому патрульный еще жив, но передышка только временная.
      Медленная постоянная потеря крови уже сильно ослабила его и, если ее не остановить, скоро совсем убьет.
      Женщина поползла, скорчившись, по полу транспорта, пока не оказалась рядом с Робертсом и смогла заняться его ранами. Неудобно, но работать можно. Это самое главное, а все остальное неважно. Она сосредоточилась на своем занятии, не обращая внимания на боль в теле. К счастью, Кейл не мог видеть ее лица, да и был слишком занят собственной болью, чтобы заметить ее состояние.