– Высаживались здесь? Ты уверен?
      Рей едва не присоединился к сомнениям капитана Таута. На пустынном берегу никаких следов, а одно место на нем не отличается от другого. И все же Рей был уверен.
      – Здесь, – убежденно ответил он. Повернул голову: трудно даже слегка ослабить эту нить, которая тянет его сюда, тянет тем сильнее, чем ближе они к Бесплодным Землям.
      Ждет мать-земля, сказал тогда Чо. Но Рей знал, что возвращение не для него. Как он говорил У-Ча, для него существует только одна дорога, и ведет она на север. Таут, получивший приказ охотиться за сбежавшими судами из флота атлантов, согласился доставить его к нужному берегу.
      Капитан рейдера плотнее запахнул морской плащ на мощных плечах. Дул холодный ветер, скорее похожий на зимние ветры этой земли, какой она станет. Рей видел белые полосы, снежные наносы.
      – Мы отплывем восточнее. Зажги костер, когда захочешь, чтобы мы тебя подобрали…
      Рей кивнул. Костер, подумал он, вероятно, никогда не будет зажжен. Лучше, чтобы Таут понял это.
      – Я могу не вернуться, – сказал он. – Иду искать свой народ.
      – Не задавай вопросов, и тебе не станут врать, – ответил моряк. – У каждого свои тайны. Здесь нет колонии, только дикие места и звери, с которыми лучше не встречаться. Тут плавали только корабли атлантов. Некоторые теперь станут пиратами. И разбойники устраивают здесь свои лагеря. – Он махнул рукой в сторону берега. – Иди осторожно, воин, и держи руку на мече. Мы будем ждать твоего сигнала.
      – Если не увидите его через пять дней, занимайтесь своими делами и меня не ищите, – твердо ответил Рей.
      – Договорились. Но что мне доложить по возращении? Что высадил тебя в диком месте, что ты отказался от охраны и я оставил тебя одного? Думаю, мне не избежать боя на мечах, если скажу так. Особенно от рожденного Солнцем Чо, которого ты обманул, когда тайком ушел от него и явился ко мне на борт с приказом.
      – Скажи ему, чтобы он расспросил наакала У-Ча. Есть такие, кто знает, что я должен сделать.
      Рей испытывал нетерпение. Ему хотелось прыгнуть с борта корабля и уплыть. Но Таут, видимо, решил больше не спорить. Капитан отдал приказ, и Рея отвезли на берег. Он выпрыгнул из лодки на мокрый песок и повернулся, чтобы взять мешок с продовольствием, который бросил ему рулевой. И не стал ждать, пока лодка вернется на корабль.
      Ветер и волны пригладили песчаные дюны, но поблизости он увидел почерневшие от дыма камни. Да, внутренний указатель привел его верно. Здесь был лагерь атлантов, куда его доставили, захватив в плен. Теперь…
      Рей спрятал мешок с продуктами под скалой. Это лишняя тяжесть. Вероятно, он его больше никогда не увидит. Он пошел в глубь суши, словно по хорошо обозначенной дороге. Так уверенно шел, как будто тропа его вымощена гладкими плитами.
      Через какое-то время он оказался в ущелье, где лежали очищенные кости лося. Поднялся по откосу, по которому его спускали пленником. Перед ним на фоне неба темнела линия леса. Солнца сегодня нет. Небо холодное и страшное, зима здесь чувствуется сильнее.
      В лесу темно: несмотря на время года, он не потерял листву, и над головой темный навес. Рей высвободил зацепившийся гребень мурийского шлема, потом задержался, освобождая край плаща от колючего куста.
      Под ногами его высоких морских сапог мягкий моховой ковер, зеленый и лишь едва тронутый коричневым. Посмотрев между рядами деревьев, Рей увидел только мрачные тени. Это лес его повторяющегося сна. А в нем то, что его ждет. Но это его путь, и он не может свернуть с него. Никакая воля не помогает ему победить страх и сомнения, как в Атлантиде, но он испытывает необходимость идти вперед, добраться до места, в котором он прошел сквозь время. Вначале эта необходимость была легким беспокойством, но постепенно становилась все сильнее и сильнее, влекла его, и он не мог сопротивляться и не хотел.
      Кожаная куртка и рубашка, которые были тогда на нем, исчезли. Теперь он одет в кожаную тунику, хорошо выделанную и мягкую, как ткань, солдатскую юбочку с металлическими нашивками и в металлические доспехи. На талии пояс с мечом, ножны касаются бедра. Внешне он сильно изменился. Рей бегло подумал, что скажут, когда его увидят – люди его времени. Его фантастическая история – может быть, одежда подтвердит ее.
      Не обращая внимания на царапины, Рей прорвался через подлесок, растущий на краю леса, и пошел по проходу между деревьями. Отсюда он бежал в панике. Сможет ли точно найти место своего прорыва? Но тяга продолжалась, а он привык полагаться на нее как на указатель направления.
      Он снова побежал, на этот раз в лес, а не из него. Пора…, пора…, пора…
 

***

 
      – Что-то приближается! – Бертон снял один наушник. Все видели на экране чуждый пейзаж, гигантские деревья, край лесной поляны. Харгривз взглянул на остальных собравшихся. Он подумал: они на самом деле не верят. До сих пор, несмотря на съемки, не верят. И невозможно поверить, пока не увидишь сам.
      – Данные…, дайте мне данные! – резко приказал Бертон одному из троих своих помощников.
      Каждый из них назвал серию координат, Бертон, хмурясь, настроил приборы.
      – Дальберг, повторите!
      Помощник слева повторил свои числа. Бертон принялся писать, сильно нажимая на карандаш. Он хмурился все сильнее. Что-то дописал, перечеркнул яростным взмахом м написал другую строчку цифр.
      – В чем дело? – спросил генерал Колфакс. Бертон нетерпеливо махнул рукой, требуя тишины.
      – Кемпбелл, попробуйте… – Сосед справа прочел еще несколько чисел. Пальцы замелькали на клавишах, поворачивались шкалы. Бертон сутулился, наклонился вперед, почти касаясь носом маленького экрана, повторявшего изображение большого.
      Впервые заговорил Фордхэм.
      – Десять минут до конца попытки. Бертон обернулся.
      – Может не хватить. Он здесь…, или кто-то…, на луче. Вы должны продержаться дольше…
      – Придется привлечь резервы. Но тогда снова попробовать мы сможем не скоро.
      – Но он там, говорю вам!
      – Вы сказали «он или кто-нибудь», – снова заговорил генерал. – Только что вы были не так уверены.
      – Все это строится на предположениях, на уравнениях, созданных без достаточной базы данных, – ответил Бертон. – Естественно, следует ожидать отклонений. Но мы удерживаем сознание, человек приближается, отвечая на наш призыв. И думаю, это ваш человек. Мы ведь построили свой призыв на том, что знаем о нем, и только о нем.
      – Но вы не уверены. – Генерал поднял со стола собственный микрофон и принялся отдавать приказы.
      – Смолл, подготовьте своих людей. Кто бы ни появился, берите его. Он должен быть здесь в ту же минуту, как появится. Фордхэм справился со своими приборами.
      – Шесть минут до конца попытки. Насколько он близок? – спросил он у Бертона.
      – Меньше мили. Говорю вам, вы должны продлить время! Фордхэм побарабанил пальцами по краю панели. Наконец взял микрофон.
      – Ну, используем все возможности. Да, я переключусь на резервы, когда понадобится.
      Деревья на экране, такая невинная картина, подумал Харгривз. Вокруг индейского кургана расположились военные, они готовы схватить то, что они притягивают назад, в свое время. Это Рей Осборн – или кто-нибудь…, кто-нибудь… Человек, у него мозг человека, иначе Бертон не смог бы притянуть его. Но их человек или кто-то из того мира идет по этому удивительному лесу?
 

***

 
      Носком сапога Рей зацепился за торчащую из земли ветку. Развел руки, пытаясь сохранить равновесие, и сумел устоять на краю поляны. Рука его ударилась о ствол, он ухватился за кору. И вдруг…, дерево…, оно расплывается! Он споткнулся и опустился на колено. Вокруг мелькают тени в головокружительном танце. Впереди тень большего размера – груда земли…, курган…, индейский курган!
      С нечленораздельным криком Рей бросился к нему. Но руки его не коснулись земли, хотя он и видел ее. Он встал. Вот курган, но хоть он ударил его кулаком по прочной поверхности…, какая поверхность? Рука прошла насквозь…, сквозь замерзшую землю, как утверждают его глаза.
      Он попятился на один-два шага, по-прежнему держа руки перед собой. К нему из-за кургана устремились тени, они менее устойчивы, чем земля, которой он не может коснуться. Люди – он видит лица, мундиры, но словно сквозь туман. Смотрит, как они протягивают к нему руки, пытаются схватить и удержать. Один бросился на землю, чтобы схватить Рея за ноги – прокатился, хватая руками пустоту, ту же, что встретил Рей в кургане.
      – Нет! Нет! – услышал Рей собственный дикий вопль. Это конец кошмара, тот конец, которого никогда не было во сне, но теперь он встретился с ним наяву. Он снова отступил. Теневые люди…, один поднял пистолет…, выстрелил.
      – Нет! – снова закричал Рей. Лес, безопасность в лесу. Пусть все вернутся, пусть вернутся деревья!
      Теневые люди и курган, все это есть и в то же время его нет – нет!
      Дикое возмущение вспыхнуло в нем. И мгновенно порвалась нить, тянувшая его сюда. Деревья…, деревья… Рей закрыл глаза и принялся думать о деревьях. Они неожиданно возникли в его сознании, высокие, сильные, живые. Стремись к ним, требовала какая-то часть его. Помни: ты продержался против Любящего; ты должен держаться сейчас – или превратишься в тень в несуществующем мире. Деревья!
      Плечо коснулось чего-то твердого. Не смея открыть глаза, Рей протянул руку, она ударилась о грубую кору. Он, прижал к ней пальцы, пытался задержаться на этом. Дерево!
      Соленый пот тек по щекам. Деревья…, вокруг него деревья, а не мир теней!
      Теперь он решился открыть глаза. Да, вокруг него деревья. Но впереди – он словно смотрит через открытую дверь или окно – впереди курган, рядом с ним люди…, солдаты. Теперь они реальны, не тени, но это потому, что они в своем мире, а он в своем и больше не пытается пересечь запретный барьер. Нить, тянувшая его сюда, порвалась. И он смотрит на чужаков в чужом мире.
      Так продолжалось мгновение. Потом окно – в чем? во времени или в пространстве? – исчезло. Он один в лесу. Тяжело дыша. Рей прислонился к дереву.
      Что произошло? Он почти вернулся в свое время. Курган, мундиры солдат – все это наглядные доказательства. Но полностью пройти он не смог. Увидел, но не смог коснуться – и никогда не сможет. Он должен признать, что для него нет возврата. Но в тот момент испытывал только облегчение от того, что спасся из этого призрачного мира.
 

***

 
      – Что произошло? – Первым нарушил молчание генерал Кол факс.
      Бертон сидел неподвижно, глядя на экран, вцепившись пальцами в панель перед собой. На лице его было выражение крайнего изумления. Ответил Фордхэм.
      – Мы закончили наши попытки – и надолго. Установка сгорела – полностью. – Он постучал по шкалам перед собой. Их иглы оставались неподвижными.
      – Вы его видели. – Бертон повернул голову, умоляюще глядя на Харгривза. – Вы действительно видели его?
      – Тень…, призрак… – Харгривз искал подходящее слово.
      – На нем были латы, – подсказал генерал, – и меч. Это не ваш человек. Или если ваш, то что он там делал? Почему не прошел к нам?
      – Не смог, – ответил Фордхэм. – Хоть мы и привлекли Осборна, он больше не человек нашего мира. Мы рассмотрели множество теорий, начиная операцию «Атлантида». Вы знаете старый парадокс, который всегда приводят, говоря о путешествиях во времени: человек может вернуться в прошлое, изменить историю своей семьи, и в результате он сам не сможет появиться на свет. Мы не пытались совершить такое путешествие во времени. Но, допустим, Осборн сделал что-то очень важное для истории того уровня, принял участие в событиях, которые укоренили его там. Тогда – что ж…, он мог оказаться прикрепленным к тому миру.
      Генерал вскочил на ноги.
      – Если вы правы, то же самое может произойти со всяким, кто попытается пройти?
      Фордхэм кивнул. Генерал обратился к своему микрофону.
      – Мне нужно доложить.
      – Вы предложите отложить проект на неопределенное время, – не спросил, а просто высказал утверждение Фордхэм.
      – Отложить. Наверно, заглянуть туда можно. Но я бы посоветовал не проходить…, пока мы не узнаем больше, гораздо больше…
      – А Осборн? – спросил Бертон.
      – Если это был Осборн, он как будто нашел свое место. И пока не узнаем больше, пусть остается там… – ответил Фордхэм.
      – Мне кажется, он не так уж плохо там устроился, – сказал Харгривз, – конечно, если это Осборн. Он исчез несколько недель назад, затерялся в неизвестном мире. А когда вернулся – или почти вернулся, – на нем латы, он вооружен. Очевидно, установил хороший контакт с обитателями того мира, нашел свое место в нем, раз ему дали одежду и оружие. И если доктор Фордхэм прав, он совершил там нечто значительное. Интересно, что именно. – И он посмотрел на пустой экран.
      – Что ж, – Бертон медленно встал. – Мы, наверно, никогда не узнаем. Он там, куда нам не дотянуться…, в безопасности.
      На руке генерала Колфакса затрещало устройство связи. Он поднес его к уху.
      – Колфакс слушает, давайте.
      Послушал немного и повернулся лицом к остальным. На лице у него было изумленное выражение.
      – Сообщение из Пентагона. Новые земли – одна в Атлантическом океане, другая в Тихом. Они не поднялись со дна, просто оказались там. Словно всегда там были…
      – Атлантида, – прошептал Форхэм. – Но как…, почему?…
      – Попросите у своих компьютеров новое уравнение. Мы случайно послали туда человека – ив обмен получили два новых континента. Похоже, что-то изменилось и на нашей стороне. Здесь и сейчас. И нам придется иметь с ним дело. Эти земли…, если они населены…, или если открыты…, ими придется заняться.
      – Пригодны для захвата, конечно, если там нет жителей, – заметил Харгривз. – Пожалуй, нужно сразу этим заняться. Может быть, Осборн оказался в лучшем из двух возможных миров.
 

***

 
      Высокие деревья, но теперь в них нет ничего тревожного, несмотря на полумрак под закрывающими небо кронами. Рей шел легко. Он надеялся найти путь назад к берегу, теперь, когда путеводитель, приведший его сюда, не действует. По-прежнему его не оставляло ощущение безопасности, которое появилось вместе с возвращением деревьев. Как будто он спасся из теневого полумира, и это было спасение от опасности, угрожавшей не только его телу.
      Возврата нет. Он принимает это. То, о чем предупреждал его У-Ча, справедливо. Его действия поставили преграду между ним и прошлым. И теперь, когда он знает и принимает это, сознание нереальности окружающего, охватившее его в Пятистенном городе, исчезло. Здесь, теперь – все, что у него есть и в чем он нуждается. Собственное время мало что могло бы предложить ему – меньше, чем это.
      Он вышел из леса и побежал рысцой. Далеко ли до берега? Вечер не скоро. Может, рейдер еще близко, и его сигнал заметят.
      Рей бежал, как некогда бежал из этого же леса. Что обещал ему Ре My – проси, чего хочешь? Он знает теперь, чего хочет. Места на этой земле. Найдутся и еще желающие поселиться здесь Это его собственная земля, последнее, что связывает его с прошлым Бесплодные Земли – не правильное название Они не бесплодные Достаточно только взглянуть на этот лес, на эту равнину! Хорошие земли – и ждущие человека Над головой облака разошлись, пропуская свет солнца Сухая трава под ногами стала золотой Бесплодные? Нет! Когда-нибудь здесь будут города, жители…
      Рей тяжело дышал. Приблизившись к берегу, перешел на ходьбу Но несмотря на боль в ребрах и усталость, принялся собирать плавник Нужна большая груда, чтобы получился высокий столб дыма И впередсмотрящий Таута обязательно его увидит Рей достал из сумки кресало и разжег костер Раздул огонек Бесплодные Земли настоящие земли Он вспомнил о призрачном барьере и тенях за ним Теперь он здесь и сейчас А то было что? Другое где-то нет, когда-то И этого в его жизни больше нет. Он подбросил в костер дров и смотрел, как темный дым по спирали поднимается к солнцу, теплому и дарующему утешение солнцу.