Сандер похолодел. Неужели… неужели он убил Фейни? Он подошел к ней. Кайя предупредительно заворчала, но позволила ему коснуться девушки – кровь от пореза на его руке оставила следы на ее плечах и руках.
      Глаза ее закрыты, лицо пусто и лишено выражения, но она жива!
      Он сел, опустив голову на руки, положив раненую руку на сиденье кресла. И тут он увидел подвеску, которую заткнул себе за пояс. Он одной рукой достал ее и положил на грудь Фейни, где она всегда висела.
      Глаза Фейни дрогнули. Она смотрела на него, как будто не видела, как и в тот раз, когда очнулась от своих ужасов. Потом взгляд ее прояснился. Ясно, что она узнала его.
      –  Он… он искалечен!
      Он вздохнул. Значит, победа все же не полная.
      – Как сильно? – спросил он.
      Она ответила немного спустя:
      – Он… часть его умерла… но те, кто знает как, еще могут воспользоваться оставшимся.
      – Нет! – Он вспомнил, что привело его сюда. Этот Мозг может любого сделать хозяином расколотого мира. Но нет человека, достаточно сильного и мудрого, кто мог бы воспользоваться его знаниями.
      – Нет, – повторила она вслед за ним.
      – Но твое оружие, чтобы спасти людей?.. – сказал он.
      – А твои новые знания кузнеца? – подхватила она. – Онне принадлежит нашему миру, – медленно сказала она. – То, что делало егонашим врагом, ушло. Пусть остается. Он не принадлежит нам.
      Сандер подумал о Торговцах, о Белых, которых призвал Мозг.
      – Он не должен принадлежать никому.
      Она кивнула, встала с трудом. И тут же с озабоченным видом склонилась к его руке.
      Позже они сидели на полу у груды своих изношенных дорожных вещей. Он подальше утащил тело Максима. Фейни обработала его рану своими мазями, но немало дней пройдет, прежде чем он снова сможет работать молотом.
      В помещении было холодно, вся жизнь ушла из него. Фейни пощупала первую трубку Максима, которую отбросила в комнате с креслом.
      –  Онне может отремонтировать себя. И не думаю, чтобы остался кто-нибудь, кто бы смог служить ему. Максим был последним. Но найдутся другие, кто захочет попробовать.
      – В ней еще осталась сила, – кивнул Сандер в сторону трубки. – Может, ее хватит, чтобы закрыть наружный вход.
      Фейни притронулась к подвеске, все еще висевшей у нее на шее.
      – Не думаю, чтобы здесь кто-нибудь оставался. Если мы сможем сделать это… запечатать вход… никто не найдет его. Белые в точности не знают, чего ищут. Их шаманы руководствовались сновидениями… посланными Мозгом.
      – Машина или человек? – вслух подумал Сандер.
      Фейни вздрогнула.
      – И то, и другое. Но как могли люди Прежде сделать это!.. Он еще жив, хоть ты и уничтожил то, что давало ему силу. Если так… какой ужас ожидает его – быть заключенным бесконечно.
      – А как же твои плененные люди? – спросил он.
      – А твое племя? – возразила она.
      Сандер ответил первым.
      – Мое проживет. У него есть кузнец, не такой хороший, как мой отец, но люди ему верят. Они мои родичи. Но мне трудно сейчас вспомнить лицо, которое мне захотелось бы увидеть.
      – А я еще связана обязательствами, – Фейни держала подвеску. – Может, мы сумеем запечатать одну опасность. Но есть и другие. Как смогу, я помогу своему клану, хотя со мной нет большой силы. Я подвела Педфорд, поэтому за мной долг.
      – Как же ты его отплатишь?
      – Многие пути ведут на юг. Если там в плену мои люди, они имеют право рассчитывать на меня.
      Сандер шевельнулся – рука его, когда он двигал ею, начинала болеть, несмотря на наложенную Фейни повязку. Путешествовать с одной здоровой рукой трудно.
      – Значит, на юг. Как только обезопасим то, что находится здесь.
      Она нахмурилась.
      – Это не твой долг, кузнец!
      Сандер улыбнулся.
      – Наверно. Но я выбрал общий путь. Да и какая разница, куда пойдет человек без родства? У меня появилась мысль, шаманка. Мы пришли сюда в поисках знаний. И нашли их, хотя и не так, как думали.
      – Что ты хочешь этим сказать, кузнец?
      – Вот что. Мы долго жили на остатках Прежде, все время оглядываясь назад. Но почему? Нет ночи без звезд, и мы способны общими усилиями разогнать тьму. Мы сами по себе, мы не принадлежим Прежде. Мы должны учиться самостоятельно, не пытаться оживить то, что было известно людям Прежде. Может, встретив их, мы и не захотели бы считать их своими родичами. Я не родич Максиму!
      – Не родич… – повторила она. – Да, ты прав, кузнец! И я не родственна людям, накопившим те знания, которые Мозг пытался передать мне. Мы начнем сначала, сами осветим свою ночь и будем надеяться на лучшее.
      – Начнем сначала, – согласился Сандер и добавил: – На юг, Фейни, раз тебя ведет туда долг. Посмотрим, нельзя ли победить Морских Акул нашими средствами. В конце концов, разве мы не победили здесь нечто гораздо более могучее?
      – Кузнец, ты слишком веришь в свои силы.
      Сандер, оберегая раненую руку, встал. Здоровую он положил на плечо Рину.
      – Человек всегда должен верить, что он нужен другим, – спокойно ответил он. – А если он хорош в своей профессии, что еще нужно?
      Фейни рассмеялась.
      – Ну, может, одна или две вещи еще и нужны, Сандер. Но они, несомненно, появятся в свое время. Ночь никогда не длится вечно.