Одно из животных прыгнуло на Тарлаха, уверенное в своей победе, и на мгновение наемник испугался, что его меч окажется бессильным, но предсмертный вопль рассеял его сомнения.
      Гибель одной твари ничего не решает. Они окружены, отрезаны от лошадей, на которых нападающие не обратили внимания, очевидно, предпочитая иную добычу.
      - Защищай спину! - крикнул Тарлах, когда второй зверь набросился на него. Крикнул без необходимости, потому что Уна из Морской Крепости уже встала за ним. Твари не возьмут его сзади, пока она стоит на ногах.
      Нападавший на Тарлаха зверь упал, сзади послышался неожиданно стихнувший вой - это Уна убила своего первого противника.
      На Тарлаха набросилась рослая самка, она оскалила клыки, похожие на кинжалы, собираясь разорвать ему горло. Тарлах ударил ее в брюхо и распорол его.
      Одновременно он отпрыгнул в сторону, но не избежал удара тяжелого тела.
      Еще одна тварь набросилась на него, торжествующе рыча. Тарлах успел прийти в себя и встретить это нападение.
      Прыжок, который спас Тарлаха от падения, в то же время отдалил его от Уны. Ужас охватил ее, когда один из зверей проскочил мимо, чтобы зайти Тарлаху за спину, но меч женщины взвился словно по собственной воле и разрубил зверю шею.
      В это мгновение прыгнули и на нее. Рослое животное не пользовалось при этом мощными челюстями, оно опустило голову, пустив в ход рога, острые, как копья.
      От сильного удара женщина упала. Ударила снизу вверх, вогнав меч в тощее брюхо.
      Она не может встать! Ей не дадут на это времени!
      Уна откатилась в сторону, едва избежав челюстей, нацелившихся ей в плечо, но знала, что следующим прыжком собакоподобный зверь доберется до нее.
      Так и случилось бы, но теперь не только люди приняли участие в битве. Кони Морской Крепости славились по всему континенту, а эти два прошли особую выучку у сокольничьих. Окованные железом копыта обрушились на спину зверя и сломали ее, словно прутик.
      И в этот же момент со спины Брата Орла спрыгнуло маленькое животное, вцепилось когтями в морду ближайшего зверя, рвало его красные глаза, пока от них ничего не осталось, висели только кровавые клочья нераспознаваемой плоти.
      И Леди Гей сражалась зубами и копытами, она отбросила одного зверя от сокольничего, одновременно вцепившись зубами в шею другого.
      Бросающий Вызов Буре расправился еще с двумя нападающими, но второй успел задеть его рогом, когда бил в агонии ослепленной головой. Рог не проткнул птицу, но отбросил ее. Сокол отлетел от места битвы и тяжело ударился о землю. И когда попытался снова подняться, одно крыло его больше не слушалось.
      ***
      Тарлах знал, что даже с помощью союзников они ведут последний бой. Слишком много зверей оставалось, а потери словно добавляли им решимости прикончить добычу. Еще несколько минут, и один из них упадет. И как только это случится, за ним последует и второй...
      Одна из тварей перед ним завыла и упала со стрелой в шее.
      Множество стрел обрушилось на нападающих. Тарлах поднял голову и увидел стреляющих из луков Пиру и Джерро. С ними были еще люди. Некоторых из них Тарлах видел в Лормте, другие, вероятно, местные фермеры.
      Он мог разглядывать их без помех. Неожиданное нападение привело в смятение тварей, число которых и так уменьшилось, и они бежали, спасая свою жизнь.
      Наемник почувствовал, как пошатнулась рядом с ним Уна, и повернулся, чтобы поддержать ее, но не выпустил меч из руки. Еще рано убирать его в ножны.
      Так же поступила и женщина из долины. Она на мгновение прижалась к Тарлаху, потом распрямилась.
      - Я не ранена, хвала Янтарной Госпоже. А ты?
      - Тоже. Я тоже не ранен.
      Но их спутникам повезло меньше. Уна сняла Брейвери с убитого стрелой зверя. Кошка еще цеплялась за тварь. С ее правой передней лапы капала кровь.
      Бросающий Вызов Буре.., он не мертв, это Тарлах знал, но он упал и не смог ответить на призыв человека.
      Леди Гей заржала. Она стояла в стороне от места схватки, прочно поставив ноги в позе часового.
      Уна подняла голову.
      - Иди, - сказала она своему спутнику, - Там сокол. Брейвери в безопасности, а остальные скоро подойдут. Тем временем я посторожу.
      И, словно подтверждая ее слова, вернулась с преследования Пира. Она спускалась по склону быстрым шагом, который перешел в бег, когда она приблизилась к паре.
      - Идем, миледи. Сядь здесь, тут трава не сорвана. Я должна проверить...
      Уна из Морской Крепости подняла голову.
      - Я тоже целительница, и мои товарищи ранены.
      Принеси воды, а я тем временем осмотрю раны Брейвери.
      Женщина внимательно посмотрела на нее, потом кивнула и пошла за водяными мехами, которые остались на лошадях. А Тарлах тем временем поторопился на помощь своему крылатому брату.
      ***
      Осмотр ран и их очистка причиняли кошке боль, но она переносила ее терпеливо, поверив в мысленное заверение Уны, что это необходимо для ее же пользы.
      Однако, когда Уна перевязывала лапу, Брейвери замяукала, и женщина, подняв голову, увидела подходящего к ним Тарлаха. Внутри у нее сжалось. Сокольничий прижимал к себе сокола, и рот у него был мрачно сжат.
      - Насколько плохо? - спросила она, когда он подошел.
      - Крыло может быть сломано, хотя сам он считает, что это не так. Говорил Тарлах спокойно, но Уна, хорошо изучившая его, почувствовала в его голосе страх.
      Она закончила перевязывать рану Брейвери, потом передала кошку Пире и взяла у Тарлаха боевую птицу.
      Делая это, она на мгновение сжала его руку в уверенности, которой сама не ощущала. У птиц хрупкие кости, и немного нужно, чтобы сломать или раздробить их.
      Уна долго осматривала Бросающего Вызов Буре, осторожно прощупывая его крылья и бока.
      Наконец она подняла голову и улыбнулась.
      - Удача с нами, птичий воин. У сокола, вероятно, немало ушибов, но переломов я не обнаружила. Если внутри не разовьется воспаление, твой товарищ вскоре поправится, хотя еще несколько дней не сможет летать.
      - Слава Рогатому Лорду, - прошептал Тарлах.
      Он торопливо взглянул в сторону Пиры и нагнулся к Брейвери, гладя ее по голове.
      Кошка подняла голову навстречу его руке и замурлыкала, довольная лаской. Тарлах, вопреки своему настроению, улыбнулся.
      - Ты, во всяком случае, кажешься здоровой, маленький друг.
      - Ей тоже повезло. Самое главное - не давать ей срывать повязку, пока я сама не сменю ее. Ты проверил лошадей?
      Тарлах кивнул.
      - Да. Обе невредимы, как и мы.
      Он повернулся к Пире, которая пока единственная из жителей Лормта вернулась к ним. Вдали слышали звуки схватки, крики людей и лай охотничьих собак-волкодавов. Остальные продолжали преследование. Очевидно, ни одной из этих странных тварей не удастся спастись.
      - Наша благодарность не может быть выражена в словах, но как вы узнали, что мы в опасности?
      - Мы об этом не знали, просто искали чудовищ. - Худое лицо Пиры отвердело. - Этот бедняга ехал за своим скотом, держа перед собой в седле сына. Когда на них неожиданно напали, он бросился на землю, чтобы задержать их, и ударил пони по крупу. Он знал, что ребенок умеет ездить верхом, а ужас и привычка приведут лошадь домой.
      - Мальчик, естественно, был в истерике, но сумел внятно рассказать матери о случившемся, и она подняла тревогу. Злобные твари и раньше появлялись в этих местах, а в последнее время количество их увеличилось.
      Местные жители готовы были к встрече с ними, опасаясь, что вскоре их земля станет непригодной для жизни.
      - Мог потребоваться и целитель, и, так как я хорошо владею луком, а Аден нет, вместо нее поехала я.
      Воин кивнул.
      - Храбрый человек, - сказал он, поглядев на труп и вздрогнув при воспоминании об этих тварях. Пастух пожертвовал собой, спасая сына. - Тяжело будет ребенку об этом вспоминать, хотя самого ужасного он не видел.
      - Да, это так, - согласилась женщина из народа сокольничьих. Ей нравился Тарлах, несмотря на все, что она знает о поведении сокольничьих.
      - Звуки охоты затихают, - заметила она. - Скоро мы сможем вернуться в Лормт и попытаемся оставить за собой события этого дня.
      - Да, хорошо, что он скоро кончится, - согласился Тарлах, но слова его прозвучали тяжело. Нужно нечто большее, чем сытный ужин и спокойный сон, чтобы снять тяжесть с его сердца.
      5
      Капитан сокольничьих придвинул стул ближе к ревущему огню. Тепло стало, наконец, проникать к нему, хотя он еще не снял свой тяжелый плащ.
      Этот невыносимый холод - последствие плохо залеченной раны, которую он получил в самом начале своей карьеры, когда Псы все еще осаждали Верхний Холлек. Конечно, это не болезнь, а просто неудобство, и в обычных условиях он не снисходил то того, чтобы замечать его. Однако, сейчас настроение у него плохое, и он поддался требованиям тела.
      Но тепло, наконец, подействовало. Тарлах ощутил сонливость, физическую расслабленность, и только вялость помешала ему отправиться в постель. Огонь в комнате разожгли заранее, перед его возвращением.
      Неожиданно лицо его напряглось. По правде говоря, спать он еще не хочет. Он слишком хорошо знал себя, чтобы надеяться уснуть, когда его не оставляет ощущение поражения и чувство вины.
      Глаза у него стали мрачными, как свинцовое небо, грозящее снегом. Снова Уна из Морской Крепости доверилась ему, и снова он не сумел уберечь ее от опасности. Сколько раз еще смогут они уходить от гибели?
      Сколько еще?..
      Послышался стук, Тарлах отвернулся от огня, неохотно потянулся за шлемом, давая разрешение войти. Дверь у него не заперта, но ему никого не хочется видеть сегодня вечером. Да он и не ждал никого. Может, что-то произошло в Лормте или с хозяйкой долины?
      Вошел Дуратан. Получив разрешение, он открыл дверь, но остановился возле нее.
      - Надеюсь, я не беспокою тебя, птичий воин, но я увидел у тебя свет и понял, что ты не спишь.
      - Не сплю. Входи, добро пожаловать. Чем я могу быть полезен?
      - Просто хотел посмотреть, как ты себя чувствуешь, прежде чем ложиться самому. Сегодня тебе пришлось отразить немалую угрозу.
      Глаза ученого сузились. Несмотря на сравнительно мягкую зиму, ночи холодны, и огонь разожгли рано.
      Маленькая комната хорошо прогрелась, и здоровому человеку не нужен в ней плащ.
      - Ты ранен, капитан? - озабоченно спросил Дуратан. - У нас есть опытные целители, хотя не такие искусные...
      - Я здоров, - коротко ответил сокольничий, сбрасывая плащ. Он устыдился того, что его застали в таком положении. - Если я доверил госпоже Уне своего товарища, то доверился бы ей и сам. Целительницы - это обычно женщины, и мы привыкли к встречам с ними, хотя мудрых женщин предпочитаем избегать. В их делах много колдовства.
      Дуратан кивнул. Так было и до падения Гнезда, когда наемники оказывались далеко и не могли своевременно вернуться в свою крепость за помощью.
      - А как себя чувствует твой крылатый? - спросил он.
      - Хорошо, как и сказала владелица крепости. Через несколько дней сможет летать. А как Брейвери?
      - Отдыхает и наслаждается всеобщим вниманием. - Дуратан удивленно покачал головой. - Она заслужила такое имя <Брейвери - храбрость (англ.)>. От твоего сокола я не ожидал меньшего, но никогда не слышал, чтобы кошка так вела себя.
      - Большинство животных будет мужественно сражаться, если угрожают тем, кого они любят. - Тарлах внутренне напрягся, хотя понимал, что Дуратан не стал бы так говорить, если бы у него были дурные новости. - А как сама госпожа? - Было бы странно, если бы он не спросил о ней, учитывая, какую роль она играет в стремлении спасти его народ. Он рассказывал об этом Дуратану перед тем, как выехать ей навстречу.
      - Никаких последствий, и можешь быть уверен, что целительницы о ней хорошо заботятся.
      Тарлах улыбнулся.
      - Удивляюсь, как они тебя к ней допустили.
      - Она больше не больна, и не думаю, чтобы Уна из Морской Крепости позволила распоряжаться собой.
      - Да, это я видел.
      - Она вдобавок к решимости обладает редким мастерством. Джерро рассказал, что она сражалась, как леопард, когда появились наши люди.
      - Для нее хорошо, что она это умеет, не правда ли? - с горечью спросил сокольничий. - Перспектива долгой жизни была бы у нее слабой, если бы она полагалась только на мою защиту.
      Ученый взглянул на него.
      - Не думаю, чтобы любой другой воин мог сделать для нее больше.
      - Мы серьезно относимся к данным клятвам. Я поклялся защищать Морскую Крепость и ее владелицу от опасности, а не только сражаться, когда нет другого выхода, но после того, как началась моя служба, мы переходим от одной катастрофы к другой.
      Дуратан нахмурился, Ему показалось, что он заметил озабоченность владелицы крепости, и теперь он видел, что эта озабоченность оправдана. У ее товарища мрачное настроение, гораздо хуже, чем в тот вечер, когда он рассказывал, зачем приехал в Лормт. Возможно, это просто реакция на неожиданное нападение после напряжения прошедших недель и почти полной неудачи поиска.
      - Госпожа Уна не глупа, - спокойно ответил Дуратан, - и не робка. Если бы твоя служба ее не устраивала, она уже отказалась бы от нее.
      Сокол, сидевший в гнезде, устроенном для него Тарлахом, выпрямился и с гневным криком расправил крылья. Капитан быстро протянул руку, успокаивая его.
      Дуратан серьезно смотрел на него, вспоминая его рассказ о том, что произошло с тех пор, как его отряд начал службу в Морской Крепости.
      Несколько лет назад в долинах Верхнего Холлека бушевала эпидемия, которая сильнее всего поражала молодых, полных сил мужчин, хотя заранее невозможно было сказать, где она ударит больнее.
      Хуже всего пришлось Морской Крепости и ее соседям; погибли почти все мужчины, уцелевшие в войне с Ализоном. Только одна долина - Рейвенфилд отделалась легким ущербом, и хозяин этой долины оказался смертельным врагом всех остальных.
      Уна из Морской Крепости лишилась одновременно своего лорда и отца, ей угрожал человек, который был гораздо сильнее и ее, и любого из ее соседей; он намеревался завладеть ее долиной и особенно гаванью, единственной удобной пристанью достаточно большого размера на всем северном побережье до Линны. Считая, что у нее нет иного выхода, кроме капитуляции, Уна отправилась на поиски наемников в достаточном количестве.
      И нашла отряд капитана. Сокольничьи, сражавшиеся с Ализоном в Верхнем Холлеке, были в долгу перед ее отцом лордом Харвардом. Другого способа выплатить этот долг у них не было, и потому они подавили свою нелюбовь к женщинам и приняли службу у дочери Харварда. К тому же ее соседа, лорда Огина, подозревали в том, что он предательски заманивает и грабит корабли. Таких разбойников, которые убивают моряков, чтобы завладеть грузом корабля, сокольничьи особенно ненавидели, потому что им часто приходилось служить на море.
      Наемник опустил недели спокойной службы, но подробно рассказал о большой буре и крушении торгового корабля, которому был свидетелем. Рассказал, как нырнул с утеса в бурное море с тросом, который стал дорогой к спасению для выживших, как трос порвался, когда уставшие моряки начали подниматься по нему. Уна из Морской Крепости увидела это и перехватила веревку, обмотала ею руки, прижавшись к камню, к которому она была привязана.
      Мысли Тарлаха тоже вернулись к той ночи и к событиям, которые он так ярко описал, и ему стало холодно при воспоминании о мужестве Уны. Она держала веревку, выдерживая тяжесть каждого моряка, пока об этом не узнали сокольничьи и не сменили ее. Шрамы на се руках - след той ночи, и одна Янтарная Госпожа знает, как Уне удалось не стать калекой.
      Тарлах рассказал, как удалось подтвердить подозрения о грабителях кораблей, описал страшное путешествие, которое привело к гибели трех человек и корабля, но дало нужные доказательства против Огина.
      Уне, ему и еще двоим пришлось выдержать еще одну, правда, не такую сильную бурю и весь последующий день провести в маленькой открытой лодке. Наконец, рассказал он и о поражении лорда Рейвенфилда и его приспешников.
      Поколебавшись, Тарлах довел рассказ до конца. Этого требовала его работа здесь, хотя он понимал, что, рассказывая, подвергает свою цель опасности, если Дуратан будет слишком болтлив. Квен, Аден и бывший пограничник с помощью нескольких других ученых отыскивали в записях сведения о борьбе между силами Света и Тьмы - и в прошлом, и в настоящем. Во всех известных землях этого мира старое равновесие было нарушено, и становилось очевидным, что древняя, почти замершая война готова вспыхнуть с новой силой. Любое оружие, которое может помочь в борьбе за жизнь, необходимо; оно позволит помешать Тьме захватить мир в свою прожорливую пасть. Тарлах рассказал о призраке женщины, ставшей подругой Уны, о предупреждении, которое сделал этот призрак: о том, что место их схватки - это почти открытые врата Тьмы, и нужно лишь еще немного крови, чтобы тварь, прикованная в этих вратах, разорвала последние узы и явилась в мир. Сокольничий описал, как открылись эти врата и как призрак вступил в бой, который привел к поражению Тьмы, и снова запечатал врата. Но победа стоила самому призраку его существования.
      Но о другом Тарлах не смог рассказать. Не мог рассказать Дуратану о том, какие отношения возникли между У ной из Морской Крепости и им самим, как они все больше и больше сближались, вначале в мирной обстановке, а потом в общей опасности, как эта близость завершилась клятвой, которую они дали друг другу на берегу Рейвенфилда, когда перед ними медленно раскрывались врата и они считали себя обреченными. И даже если бы такой рассказ был возможен, Тарлах не смог бы описать их последующее свидание в круглой башне Морской Крепости, когда они подтвердили, что в глубине души стали друг для друга лордом и госпожой, хотя оба признавали суровую реальность: вероятно, им никогда не удастся стать мужем и женой в действительности и перед всем миром. Если бы он был свободен в своих действиях, у него хватило бы храбрости противостоять обычаям своего народа, но такой свободы у него нет, и они оба связаны одной и той же цепью.
      Другое дело - причина, по которой он явился в Лормт.
      Ее можно было не скрывать, хотя это дело касалось всех сокольничьих. Дуратан и его товарищи хорошо отнеслись к Тарлаху и оказывали всяческую помощь, не задавая вопросов. Они заслуживали правдивого рассказа, и вежливость требовала, чтобы он объяснил причину своих поисков.
      Тарлах рассказал, как они вместе с Уной поняли, что над его народом нависла угроза исчезновения, рассказал, какой невероятный поступок она совершила, чтобы предотвратить это исчезновение.
      Ученый поражение смотрел на него несколько секунд.
      - Она.., отдала тебе долину? - прошептал он наконец, потрясенный великодушием дара.
      Тарлах ответил, гордо подняв голову:
      - Она не хотела владеть Рейвенфилдом, доставшимся ценой крови, но, главным образом, не могла бездействовать и позволить целому народу исчезнуть из вселенной, когда у нее появилась возможность помешать этому. По той же самой причине она заключила со мной договор о передаче нам необитаемых частей долины Морской Крепости, потому что только в таком случае у нас было бы достаточно места для создания нового Гнезда и деревень.
      Тут Тарлах замолчал, собираясь с мыслями. В соглашении был пункт об отношении к женщинам, которых сокольничьи приведут в Верхний Холлек, потому что Уна не хотела увековечивать древнее зло. В отношениях мужчин и женщин его народа неизбежно произойдут изменения. Это он тоже описал, как смог, но большинство подробностей пока оставалось только на стадии замыслов.
      Когда сокольничий кончил свой рассказ, Дуратан долго молчал.
      - Итак, ты явился в Эсткарп, чтобы добиться одобрения своих старших офицеров и товарищей и согласия женщин и основать жизнеспособную общину?
      - Да.
      - Ты понимаешь, какая опасность тебе грозит?
      Капитан мрачно кивнул.
      - Если все сочтут меня изменником, я могу встретить смерть. Большинство колонн отвергнет меня. Если даже я получу разрешение побывать в деревнях, нет никакой уверенности, что мне удастся убедить достаточно женщин сопровождать меня, хотя присутствие и клятва госпожи Уны подкрепят мое слово.
      - Да, у нее тоже жизнь будет не очень приятная, если ты добьешься успеха, - заметил Дуратан. - Твоим товарищам придется постоянно иметь с ней дело, и некоторые из них примут такую необходимость нелегко.
      - Как лорд и владелец Рейвенфилда я буду представлять свой народ в делах с Морской Крепостью и ее жителями, - кратко ответил наемник. - Мы с Уной доказали, что можем работать вместе. - Он слегка пожал плечами. - То, что нужно вынести, мы вынесем.
      Нельзя избегать войны из опасения вражеского меча.
      В ответ на вопрос ученого он объяснил, что приехал в Лормт в поисках оружия - всего, что может подкрепить его доводы. Он также надеялся найти сведения о жизни своего народа до того, как он переселился на север. Эти сведения могли помочь в создании нового образа жизни, такого, который устраивал бы большинство и мужчин, и женщин. Но, несмотря на все свои усилия и помощь хозяев, тогда ему не удалось найти ничего значительного.
      Дуратан видел, как омрачилось лицо его собеседника, и догадался о причине.
      - У вас с госпожой Уной тоже нет успехов? - спросил он. - Я надеялся, что вы что-то узнали, потому что работали с самыми древними материалами.
      - Почти нет. Вы не могли бы больше помочь нам, но в Лормте сведений почти нет. Если не считать методов исцеления, которые сами по себе достойны поисков, я не нашел почти ничего полезного для себя.
      Он не сказал, что в одном из свитков он нашел сведения, испугавшие его. Там подробно рассказывалось о талисманах сокольничьих. И Аден, и Пира должны были прочесть это, и они сразу узнают его дар Уне из Морской Крепости.
      Но постепенно он успокоился. Личные взаимоотношения между сокольничим и женщиной из долины кажутся такими невероятными, и он считал, что целительннцы не поймут значения его подарка. Во всяком случае, они никак не показывали, что подозревают: Уна для него не просто нанимательница.
      - А почему ты считал, что у нас могут храниться такие записи, птичий воин? Вы, сокольничьи, держались замкнуто и не распространялись о своих делах с того времени, как появились на нашем континенте.
      - У нас рассказывают, что вскоре после своего приезда сюда мы оставили в Лормте большое количество документов о своем прошлом. Но либо это не правда, либо эти документы не сохранились.
      - Возможно, они еще просто не обнаружены.
      - Я это знаю, - ответил Тарлах со вздохом, - но больше искать мы не можем. До сих пор зима была мягкой, но нельзя считать, что и дальше будет так. Если мы не уедем вскоре, можем застрять здесь до зимы. К тому времени большинство командующих будут уже связаны клятвой и начнут службу. - Он покачал головой. - К тому же, владелица долины не может надолго уезжать из нее, а я отвечаю за свой отряд. - Если он сохранит свое положение командира.
      Дуратан кивнул.
      - Я знал, что ты придешь к такому решению теперь, когда госпожа Уна выздоровела. Когда вы уедете?
      - Через несколько дней, как только я увижу, что мои товарищи готовы к дороге.
      - Ты уедешь с нашими добрыми пожеланиями. А мы продолжим поиски, и, если обнаружим что-нибудь интересное, я пошлю сообщение в Морскую Крепость.
      Сокольничий удивленно посмотрел на него.
      - Ты это сделаешь?
      - Я не отличаюсь от других и предпочитаю иметь цель своих усилий. Твой поиск нелегок, птичий воин.
      Боюсь, что достигнуть твоей цели не легче, чем вернуть горы в прежнее состояние, но чем можно будет тебе помочь, я помогу. Хотел бы только, чтобы твое посещение Лормта окончилось удачей.
      - Кажется, я приобрел здесь доброго друга. А это большая удача.
      ***
      Брейвери лежала на спине, сражаясь с рукой Уны одной перевязанной и тремя здоровыми лапами.
      - Ты, горе мое маленькое! - воскликнула женщина. - Так я никогда не кончу тебя перевязывать! И не смогу причесаться, чтобы встать.
      Стук заставил ее посмотреть в сторону двери. Движение было инстинктивное, но именно такой возможности ждала кошка. Когда Уна повернула голову, ее распущенные волосы упали ей на плечо, и Брейвери потянула за них когтями и пастью.
      Глаза у Тарлаха были мрачными, но, увидев кошку, смотрящую на него сквозь поток волос - видны были только лапы и морда с широко раскрытыми глазами, - воин рассмеялся.
      Уна сердито посмотрела на него, освобождаясь.
      - Если бы так тянули за твои волосы, ты бы не смеялся, - резко сказала она.
      - Может быть, и нет, - с улыбкой ответил он, - но в таком виде она очень забавна. Твоей радости достаточно, чтобы вознаградить меня за приход.
      Она с любопытством посмотрела на него. До сих пор сокольничий старательно избегал прихода в ее комнату, и она гадала, что привело его так рано.
      Он прочел ее мысль.
      - Я хотел убедиться, что с вами обеими все в порядке, прежде чем встанут две твоих стражницы и снова заставят меня быть более осмотрительным.
      Ее гагатовые глаза затуманились.
      - Дуратан не разговаривал с тобой вчера вечером?
      Воин напрягся.
      - Ты послала его ко мне, сказала, что у меня неприятности?
      - Нет. Он сам намеревался навестить нас обоих.
      Когда мы вчера расстались, ты выглядел побежденным.
      По крайней мере, мне так показалось. Мне не нравится, когда ты так выглядишь. Мы ведь даже еще не обратились к вашим колоннам.
      - Дело не в отсутствии успеха, - быстро возразил он. - Мы оба знаем, что его может и не быть.
      - Я понимаю это. - Она отвернулась от него, чтобы скрыть лицо. - Я для тебя только тягость!
      Тарлах подошел к ней.
      - Что ты хочешь сказать этим, У на из Морской Крепости?
      - Я видела, как ты смотришь на меня, словно я вот-вот разобьюсь на кусочки. Ты считаешь себя виновным. Такой вины никто из твоего народа не принял бы на себя.
      - Стали ли мы от этого богаче? - Он взял ее за плечи и повернул к себе, чтобы она смотрела ему в лицо, - Это правда, что у нас нет опыта в заботе о других, и я только учусь этому, но я не жалею, что полюбил тебя. Это я ценю выше, чем даже желание обладать тобой.
      Он прижал ее к себе и закрыл глаза.
      - Мысль о том, что я могу тебя потерять, пронзает меня, словно копьем. Я могу выдержать то, что приходится держаться в стороне от тебя, но, чтобы не сойти с ума, мне нужно знать, что ты жива и здорова в этом мире.
      Она ничего не ответила, только прижалась к нему.
      Губы его нежно коснулись роскошных каштановых волос, он уловил нежный запах трав, которыми она моет волосы. Тело у нее мягкое и теплое, и он почувствовал, что под домашним платьем на ней ничего нет. Платье ей, вероятно, дала взаймы Аден.
      Она казалась такой отзывчивой и уязвимой, прекрасной и женственной.
      Тарлах отыскал ее губы, но поцелуй его был нежным, и он тут же неохотно отодвинулся от нее, пока чувства не поглотили его окончательно. Он знал, что на это много времени не потребуется: он отчаянно желает эту женщину.
      В этот момент он ненавидел все, что есть в нем и что лежит на нем, потому что из-за этого не мог открыто провозгласить, что горит в его сердце и сознании. Взять У ну из Морской Крепости как-то по-другому, как шлюху, хотя никто об этом не узнает, никто даже не подумает - все равно это не для него, пока он сохраняет свою честь и контроль над собой.
      Он отошел и с горьким удовлетворением увидел, что она разделяет его чувства. Не случайно, понял Тарлах, она так одевается и ведет себя с ним как товарищ, маскирует ту свою часть, которая ничего им не даст, только усилит напряжение и раздражение.
      Владелица крепости печально улыбнулась. Оба они изголодались, но теперь, по крайней мере, его настроение улучшится.
      Она махнула головой: мгновение миновало.
      - Я не часто отдаю тебе приказы, птичий воин, - сказала У на, - но сейчас собираюсь это сделать. Немного времени спустя мы покинем Лормт, и ты не скоро вернешься в эти горы. Я наблюдала за тобой вчера. Ты страдал из-за опустошений в горах, но тебя интересует восстановление в них жизни. Поезди по горам несколько дней, побудь с ними наедине, обрети уверенность, что однажды они снова станут такими, какими ты их знал, хотя мы оба этого не увидим. Я останусь здесь и буду следить за выздоровлением наших двоих товарищей.
      Она увидела, что промелькнуло у него во взгляде, и нетерпеливо покачала головой.
      - Неужели тебе всегда в любом вопросе видится лишь его темная сторона, сокольничий Тарлах? Я не больна, не ранена, не устала. Я просто хочу, чтобы ты отдохнул.
      Уна снова улыбнулась - успокоительно и повелительно одновременно.
      - Лети, Горный Сокол. Становись снова самим собой. - Гагатовые глаза сверкнули. - Но будь осторожен. Я не хочу проводить зиму в Лормте, какими бы гостеприимными ни были хозяева, только из-за того, что ты во время прогулки сломал себе ногу!
      6
      Отъехав от Лормта, Тарлах почувствовал, как улучшается его настроение, и понял, что Уна была права. Ему действительно нужно время, чтобы освободиться от бремени ответственности, побыть наедине с собой, наблюдать и исследовать. Его удовольствие омрачал только тот факт, что рядом нет ни Уны, ни Бросающего Вызов Буре, чтобы разделить с ним радость нескольких дней, украденных из обычного распорядка жизни.
      Первый день он потратил на осмотр склонов вокруг старой крепости и здесь же заночевал, но на рассвете следующего дня направился к подлинным высотам, какие знал и любил с детства. Когда-то в похожем месте располагалось Гнездо...
      Быстро заставив себя забыть эту мысль и тень, которую она отбрасывала на него, Тарлах откинул голову и глубоко вдохнул холодный чистый воздух. По крайней мере, его не затронуло злое заклинание волшебниц.