— Это глупые разговоры, дитя. Люди в городе, когда не знают, что сказать, болтают. А мисс Элвери, ее занимали ее собственные беды, и она верила, что Господь от нее отвернулся. Но, конечно, это глупость. Лучше тебе услышать правду — потому что если в городе еще говорят об этом, ты услышишь то, чего никогда не было.
Однажды мисс Элвери показала мне старую книгу, она с трудом могла ее читать. Рукопись, и почерк очень странный. Буквы выцвели, и нужно было брать увеличительное стекло, чтобы их рассмотреть. Это было что-то вроде дневника, его вел человек, который здесь жил. Он все записывал: сколько заплатил за то, что купил, как засевал поля, какой был урожай. И еще о своей семье и о себе. Кто родился, кто умер и тому подобное.
Это был строгий человек — звали его Секстон Димсдейл, он очень плохо обращался с теми, кто подчинялся ему. В те дни хозяин дома, ну, он мог делать все, что угодно, и никто не смел ему перечить, особенно женщины. Потому что в те дни с женщинами совершенно не считались, они только должны были кормить и одевать всех в доме, и чтобы все шло хорошо. А мужчины, такие как Секстон Димсдейл, никогда не думали, хорошо ли в его доме женщинам.
Этот Секстон, он всегда хотел получить больше, чем у него было. Построил большой дом — этот амбар был его первым домом. Но он был для него слишком мал. Нет, он хотел большой дом, чтобы все в Сассексе удивлялись. Нанял человека в Англии, который приехал, чтобы построить ему дом и разбить сад. Не в том дело, что он любил растения — нет, это он все для хвастовства.
А этот человек привез с собой женщину, родственницу. У него было соглашение с мистером Димсдейлом, что в качестве платы он получит часть земли. Все было записано и законно оформлено. Но он умер, не успев закончить работы в саду. И тогда мистер Димсдейл постарался по закону отобрать то, что дал тому человеку. Но судья принял решение не в пользу мистер Димсдейла. Звали того человека Пигот, и они никогда не были друзьями. И мистеру Димсдейлу пришлось отдать часть земли — с маленьким домиком, который построил тот человек, и его семья с тех пор там жила. У него была дочь, которая очень любила работать в саду, и у нее был дар целителя, она все знала о травах и тому подобном.
Тогда было мало врачей, а те, что были, мало что знали. Люди в Сассексе, они сначала шли к целительнице, а уже потом к врачу. А она не очень задавалась, жила спокойно, и люди ее любили.
Но каждый раз как мистер Димсдейл вспоминал, что она живет на земле, которую он считал своей, он все больше разъярялся. У него была дочь, не отличающаяся красотой. Сыновья его умерли от лихорадки, так что у него осталась только она. И он стал искать ей мужа, который был бы выгоден Димсдейлам. Потому что он был таким гордым, что вел себя так, будто его семья лорды, как в их прежней стране.
Элкинсы — это была другая известная семья в Сассексе. Владели почти таким же количеством земли, торговали с индейцами и очень хорошо зарабатывали. У Элкинса был сын, и именно его старый Димсдейл выбрал для своей дочери. В старину многое делалось по-другому. Сын или дочь, даже взрослые, даже имеющие собственных детей, должны были поступать, как велит отец. Мисс Нойес как-то показала мне старую книгу законов, и там говорилось для судьи, что если парень не делает то, чего хочет его отец, его можно повесить! Только подумайте!
Ну так вот, сыну Элкинса не понравилась мысль о браке с дочерью старого Секстона, но ему нечего было сказать, потому что отец за него дал слово. Но он тайком продолжал навещать целительницу, и старый Димсдейл узнал об этом.
В те дни легко было назвать ведьмой женщину, которая разбирается в травах и держится особняком. А у целительницы не нашлось никого, кто бы за нее заступился.
Бабушка замолчала. Холли наклонилась вперед.
— И что случилось, бабушка?
— Эту часть книги мисс Элвери не могла разобрать. Хэллоуин — тогда это была ночь ведьм, и люди в то время боялись. И вот Димсдейл собрал своих людей, и они решили в Хэллоуин схватить эту ведьму (так он ее называл), когда она будет занята своим колдовством, и сжечь вместе с домом.
— Нет! — Все вздрогнули, услышав этот крик — почти плач — Джуди.
Бабушка забеспокоилась.
— Да, я сама увлеклась своим рассказом, а нужно было давно все забыть. Не стоит об этом рассказывать в любое время.
— Бабушка, они ведь не сожгли ведьму? — спрашивала Джуди.
— Нет, не сожгли. Тут очень странный рассказ. Они хотели это сделать, да. И тут произошло что-то необычное. Из ниоткуда появились какие-то дьявольские существа — и все мужчины убежали. А когда набрались храбрости и на следующий день вернулись, ничего не нашли, ни дома, ни ведьмы. Но до того, как ее спасли дьяволы, ведьма прокляла старого Секстона Димсдейла. И сказала, что проклятие будет действовать, пока жив он и его семья. Она сказала, что проклятие мало-помалу уничтожит то, что он больше всего ценит, — его поля, они станут бесплодными, и никто не сможет пользоваться ими.
— И так случилось? — спросил Крок.
— Да, похоже на то. Несчастья стали происходить с Димсдейлами не сразу, а постепенно, мало-помалу, но они пришли. Только это старая история. Мисс Элвери, она хотела отнести книгу, в которой это все записано, преподобному Бернсу. Сказала, что в этом ясно видна рука Господа, что ненависть, которую посеял старый Секстон, его алчность — за эти годы все это созрело и принесло плоды. Но так и не отнесла. Книга сгорела в огне. Мисс Элвери своей добротой к другим хотела немного загладить…
Умирая, она сказала мне кое-что, чего я никогда не забуду. То, что было уничтожено, можно восстановить. Но для этого нужно много времени. И если Димсдейлы — земля Димсдейлов — смогут вернуть то, что с нее исчезло, все снова будет хорошо. Бедняжка, она сама пыталась это сделать.
— Но ведьму они не поймали? — настаивала Джуди.
— Нет, если в старой книге правда. Но куда могут исчезнуть женщина и дом? Это самое неправдоподобное во всей истории. Похоже на то, что старому Секстону было что скрывать. Не знаю. Кстати о времени. Смотрите, сегодня нельзя быть копушами. Ваша мама приедет на двухчасовом автобусе, и Лютеру пора выезжать за ней.
— Я везу вещи для мистера Корри, — сказал дедушка. Видно было, что ему неловко. — В грузовике не останется места…
Холли знала, что это значит: нет места для них. Сначала она хотела протестовать, потребовать, чтобы было место. Но увидела, как бабушка посмотрела на нее, и поняла, что не должна вести себя по-детски.
— Может, Джуди втиснется, — сказала она. Хотя ей ужасно не хотелось об этом говорить. — А Крок поедет сзади…
— Нет, — решительно сказала — к крайнему удивлению Холли — Джуди. — Мама устала. Если я поеду, мне придется сидеть у нее на коленях. Не хочу прыгать на ней всю дорогу. Мы остаемся.
Бабушка улыбнулась.
— Хорошо. Поможете мне здесь. Сегодня утром я хорошо поработала над статуэткой. Если вымоете посуду и прочее, я смогу закончить.
И вот Холли принялась мыть посуду, да так осторожно, как никогда не делала дома. Она хотела так хорошо справиться с делом, чтобы бабушка увидела разницу. А сама бабушка тем временем поставила разбитую статуэтку на стол и так энергично отправила очки на место, что Холли подумала: теперь они долго не решатся сползать вниз.
Ей хотелось посмотреть, как работает бабушка, но это помешало бы ей. Так обычно бывает, когда сосредоточишься на трудной работе. И вот наконец Джуди, повесив последнее посудное полотенце, кивком указала на дверь.
— Мы пойдем погуляем, бабушка, — сказала Холли.
— Хорошо. Но не потеряйтесь…
Томкит встал со своего места на ковре перед камином и пошел с ними. И когда вышли, Холли увидела, что Джуди несет мешок Тамары, крепко прижимая его к себе.
— Бабушка говорила — в мастерской. Это там, — сказала Джуди.
Мастерская на самом деле была частью амбара, пристроенной позже, и в нее вела только дверь снаружи, а входа из амбара не было. Внутри пахло клеем, краской и маслом, один конец целиком занимал верстак, а над ним на стене аккуратно висели инструменты. Перегородка, сделанная из трех сбитых старых дверей, отделяла часть помещения. За этой перегородкой находился зимний сад бабушки. На полу, на полках, на столе — из еще одной двери, поставленной на ножки, — везде стояли горшочки с растениями. Маленькие мешочки, плотно завязанные, висели на веревке вдоль одной из полок вдоль стены.
Джуди опустилась на четвереньки и заглянула в темную пещеру под столом.
— Горшки, много, и все пустые, — сообщила она и начала вытаскивать те, до которых могла дотянуться.
Холли вспомнила, как мама пересаживала африканские фиалки.
— У нас нет специальной почвы, как у мамы, — заметила она.
Джуди сидела на корточках.
— Это должно расти в обычной земле — в земле Димсдейла. Мы накопаем, чтобы заполнить горшки. Возьми вон там маленькую лопату и ведро.
Спокойная уверенность Джуди в том, что это обязательно нужно сделать, подействовала на Холли: та покорно взяла лопату и ведро. Конечно, они только накопают обычной земли, положат ее в горшки, а потом посадят семена и корни в надежде, что те прорастут. Но ни она, ни Джуди не знают, что из этого получится.
Холли осмотрелась, прежде чем начать копать. По другую сторону от амбара, по-видимому, были цветочные клумбы. Там она собиралась брать почву, и не из одного места, а лопатку здесь, лопатку там — чтобы не было заметно. Трижды наполняла она ведро и относила его Джуди, которая горстями перекладывала землю в горшки.
Работая, Холли думала о рассказе бабушки — как Димсдейлы пытались уничтожить Тамару и ее дом. Холли не сомневалась, что Тамара и была женщиной, которую Секстон Димсдейл называл ведьмой. Но ей трудно было поверить в то, что Тамара — настоящая ведьма или что ее проклятие могло так тяжело отразиться на Димсдейлах. Что касается самой Холли, то для нее ведьмы существовали только в волшебных сказках.
Конечно, их сегодняшние приключения — это тоже не часть реальной жизни. Неужели Тамара и ее дом скрылись в странном завитке времени и находились здесь все эти годы? Но почему тогда здесь же оказались Сет Элкинс и Пэйшенс Димсдейл? Они враги, и Тамара добровольно не взяла бы их с собой.
Предположим… предположим, то, где они были сегодня, это время до того, как Секстон Димсдейл попытался выдать Тамару за ведьму. Тогда — если они смогут вернуться, предупредить Тамару… Да! Холли, чуть сгибаясь от тяжести ведра с почвой, остановилась перед входом в мастерскую. Если они смогут предупредить Тамару о том, что приближается… они должны предупредить ее!
Утром они попытаются снова пройти в лабиринт. Нет, не смогут. Здесь будет мама. Холли распахнула дверь мастерской. Придется ждать, может быть, до конца недели. И подушка. Джуди спала на подушке и узнала, как пройти в лабиринт. Может, это необходимо, чтобы снова найти Тамару. Если это так, то на этот раз на подушке будет спать Холли.
Она приняла твердое решение. В конце концов она ведь старшая, она знает, что нужно делать, чтобы помочь Тамаре. Это… это даже ее долг — вернуться в дом Тамары и помочь ей.
Но помогая Джуди сажать семена и корни и принося воду, чтобы полить комковатую землю, Холли ничего не сказала о своем плане.
— Куда ты их поставишь? — спросила она наконец, разглядывая ряд горшочков. — Если оставишь их здесь, бабушка увидит и, конечно, начнет расспрашивать.
— Знаю. Я об этом думала. Поставим их на полки вдоль стены, среди бабушкиных. Вот так. — Джуди взяла ближайший горшок, передвинула два со свежей зеленью на одной из полок, поставила свой и эти два использовала как ширму.
— Хорошо! — согласилась Холли и принялась ставить так же.
Когда они закончили, их горшки так смешались с бабушкиными, что если не знаешь, что что-то прибавилось, ни за что не заметишь, — Холли во всяком случае на это надеялась.
Они с Джуди подмели просыпавшуюся землю, вытерли лопату и поставили на место ведро. Свежий запах зелени напомнил Холли лабиринт с солнечным огородом за ним.
Она пыталась припомнить подробности, когда заговорила Джуди:
— Холли, а куда, по-твоему, исчезла Тамара со своим домом, когда пришли злые люди, чтобы обидеть ее? Неужели… неужели она настоящая ведьма, она улетела и взяла дом с собой?
— Это только сказка, Джуди. Ты уже большая для таких сказок. Не знаю, куда ушла Тамара.
— Может, спряталась во времени.
Холли удивилась.
— Как это?
— Помнишь, дедушка говорил, что время бывает разное. Когда болят зубы, как у меня прошлой зимой — мы тогда два дня не могли попасть к доктору Уильямсу, время все тянулось и тянулось. А в тот последний день, когда папа был с нами и мы пошли в зоопарк, а потом обедали, этот день промелькнул, как будто он не настоящий, а просто приснился. Я всегда думала, что время — это просто часы: смотришь на стрелки, и они говорят тебе, что нужно сделать то или это, пока не стало слишком поздно. А теперь я задумываюсь, что такое время на самом деле. Может быть, если знаешь как, можно выбрать самый счастливый день и остаться в нем навсегда…
Джуди смотрела на Холли так, словно ждала от нее подтверждения этой мысли, фантастической, как сказка. Не услышав ответа, Джуди продолжила:
— Люди полетели на Луну и ходили по ней, а мы сидели у себя дома и видели это. В старину, конечно, решили бы, что это сказка и что на самом деле такое невозможно. Но, может, в прошлые дни такие, как Тамара, знали другое — например, как прятаться во времени. Я хочу знать, что Тамара в безопасности, Холли, так хочу!
— Я тоже. Может, позже и узнаем, — начала Холли, и в этот момент они услышали автомобильный гудок.
— Мама! — Хлопнув дверью, Джуди побежала к дороге по другую сторону амбара. И Холли, на время забыв о втором путешествии в лабиринт, побежала за ней.
Мама выскочила из кабины грузовика, словно не могла подождать, пока он полностью остановится, раскрыла объятия и прижала к себе Холли и Джуди, которые добежали одновременно. Мама вернулась — вот что самое важное сейчас. Все остальное было забыто. Этот отрезок времени нужно тянуть как можно дольше.
6. Ведьмы и проклятия
Как и говорил дедушка, хорошее время промелькнуло так быстро, что Уэйды не успели насладиться им. Когда после полудня мама снова садилась в автобус, казалось, не успели они поздороваться, как снова нужно прощаться. Автобус отошел, и мама помахала им в окно.
Впереди не одна длинная неделя, а целых четыре, прежде чем она приедет снова, потому что она пообещала работать сверхурочно, чтобы получить три свободных дня в Благодарение. Но День Благодарения кажется сейчас таким далеким, словно до него еще целый год.
Когда девочки вернулись в свою комнату, Холли вспомнила — подушка. Но они не могут — она не может — спать на ней сегодня. Ведь завтра в школу. Однако нужно убедиться, что подушка цела и что ею можно будет воспользоваться.
— Куда ты дела подушку, Джуди?
Джуди почесывала Томкита под подбородком — он это особенно любил. Кот громко мурлыкал, полузакрыв глаза. Не поднимая головы, Джуди ответила:
— В коробке, в моей коробке с лоскутками, в гардеробе.
Холли хотела в этом убедиться. Теперь, когда мама уехала, она снова думала о Тамаре и о том, что нужно вернуться к ней и предупредить. Холли вздохнула: до вечера пятницы нечего даже пытаться. И, подобно Дню Благодарения, это время тоже казалось очень далеким.
В эту неделю понедельник особый. По расписанию класс Холли идет в библиотеку. Миссис Финч объявила об «индивидуальном докладе». Вопреки своему решению оставаться незаметной, Холли обнаружила, что «индивидуальный доклад» может быть очень интересным. «Индивидуальный доклад» означал вот что: каждый выбирает тему, касающуюся истории города, находит факты и пишет сочинение. А если у тебя хорошие руки, можешь смастерить что-нибудь, показать, что было у людей в домах в старом Сассексе, что они надевали, что использовали.
Сегодняшнее посещение библиотеки как раз было началом «индивидуального доклада», потому что сама библиотека размещается в очень старом доме, одном из старейших в городе. А также здесь находится музей, а в нем много вещей из прошлого.
— Вы сами увидите, чем там можно будет воспользоваться, — сказала миссис Финч. — А когда вернемся, каждый выберет тему и напишет на листочке с указанием вашего имени и класса.
Пройдя по усыпанным листвой улицам, они добрались до библиотеки. Холли внимательно разглядывала ее. Она намного больше дома Тамары, но посредине тоже торчит труба, а окна высоко в стенах. Только стены кирпичные, крыша не заросла лишайником, а крыта новой черепицей.
Перед входом миссис Финч остановила детей и сказала, что кирпич делался из глины, которую раньше копали за рекой. Потом рассказала об окнах.
— Они были маленькие, из небольших кусочков в свинцовых рамах, — сообщила она. Холли, не замечая этого, кивнула: она сравнивала с тем, что видела в доме Тамары.
— Но во время войны за независимость, — продолжала миссис Финч, — свинец пошел на изготовление пуль. И приходилось затягивать окна тонкой промасленной оленьей шкурой. А после войны привезли большие листы стекла.
— Не забудьте, это библиотека, — продолжала она, когда пошли дальше. — Ведите себя с должным вниманием…
Миссис Финч всегда говорит так, строгим, всем-немедленно-успокоиться-и-привести-себя-в-порядок голосом. И голос этот каким-то образом действовал. Она из тех, кто не терпит непослушания, и все это знали.
Для Холли, привыкшей к библиотекам большого города, помещение показалось очень маленьким и тесным. Всего две комнаты, отапливаемые одним камином. На полках тесно расставлены книги. И почти не осталось места для скамей и стульев, которые поставили в меньшей комнате, чтобы дети могли сесть.
В этой комнате на верхних полках стояли не только книги. Одна полка полностью была отведена птичьим гнездам — птичьим гнездам! — и к каждому спереди прикреплена белая этикетка. Были также картины из семян и раковин, а также несколько рамок с чем-то похожим на коричневую бумагу. Были и живые растения, и большой стеклянный сосуд, в котором росли крошечные растения, как будто кто-то зачерпнул их совком несколько раз из очень маленькой страны и поместил в огромный аквариум.
Но тут заговорила мисс Нойес, библиотекарь, и Холли стала внимательно слушать. Говорила она об их докладах и о годовщине основания города. То, что она говорила, совсем не походило на школьную историю — сплошные даты и далекие происшествия; это все было о людях. Рассказывая, мисс Нойес показала вышивку и объяснила, что ее сделала девочка моложе даже Джуди, потом показала пистолет, который принадлежал солдату, бывшему в Вэлли-Фордж, *
а потом нить бус — настоящие индейские деньги, вампум, как в рассказах о пилигримах. У Холли появилось ощущение, что ее сюда притягивает и она становится частью того, что существовало когда-то. История — это длинный ряд людей, некоторые из них очень далеко, другие поближе, но такие, как она сама, как дедушка, бабушка, мама — папа… Неожиданно Холли поняла, что история — это не просто страницы книги, это люди!
Теперь мисс Нойес говорила о книгах. Не об учебниках истории, как в школе, но о книгах, которые читали люди в прошлом — и не только читали, но и писали!
И снова Холли удивилась. Старая книга, которую показывала мисс Нойес, написана от руки, а не напечатана, и рукопись такая старая и выцветшая, что буквы с трудом различимы. Такая же книга, как та, о которой рассказывала бабушка? Которая была у старой мисс Элвери?
— … дневник Сета Элкинса, — продолжала мисс Нойес.
Сет Элкинс! Тот самый Сет, который приходил к Тамаре? Записал ли он в дневнике, что случилось с Тамарой? Можно ли спросить, не объясняя, зачем ей это? Но мисс Нойес уже осторожно закрыла книгу и спрятала в коробку; теперь она говорила о музее и о том, что они увидят прялку и ткацкий станок…
К разочарованию Холли, миссис Финч повела всех дальше, и класс направился в музей. Здесь тоже многое можно было увидеть, и Холли шла медленно. Но почти не слушала объяснений миссис Финч. Она думала о дневнике Сета Элкинса. Прочитала ли его мисс Нойес? Может ли рассказать о том, что произошло в Димсдейле в Хэллоуин много лет назад? В этот момент Холли поняла, чему будет посвящен ее доклад, — самому Димсдейлу.
Если миссис Финч согласится, то Холли сможет задавать вопросы. Может, даже узнает, что написано в дневнике и что случилось с Тамарой. Конечно, она не расскажет, что знает сама. Но сможет использовать эти свои знания понемногу, как будто где-то прочла. Например, описание дома Тамары, и лабиринта, и травяного огорода-сада…
Она так задумалась, что наткнулась на девочку, которая с подружкой стояла перед висящей на стене вышивкой в рамке.
— Смотри… вот здесь… это мое имя… Ребекка Имс. Бабушка подарила это музею. Потому что сделала ее моя пра-пра… не знаю, сколько раз — бабушка. И… чего ты толкаешься? — Бекки Имс повернулась к Холли. — Приехала из Бостона и думаешь, что все знаешь? Ну, не все ты знаешь. Здесь ведь не висит вышивка твоей пра-прапрапрабабушки?
Холли застыла. Вот оно наконец, то, чего она ожидала с того момента, когда в первый день вошла в школьный автобус. Теперь ей скажут, что она живет на свалке, что она черная и все остальное, что рано или поздно должны будут сказать ей и о ней.
Подруга Бекки (это Марта Торри, увидела Холли, еще она из них) потянула Бекки за рукав.
— Бекки! Помни, что сказала миссис Финч… Холли представляла себе, что могла та сказать, и от
этого рассердилась еще больше. Она не хочет, чтобы миссис Финч предупреждала, что не нужно ей говорить, что она черная и живет на свалке.
— И что сказала миссис Финч? — сердито спросила она. — Да, я живу на свалке среди мусора! И я черная! Боишься, что запачкаешься? Не запачкаешься. Я черная, но не грязная! А ты и твоя миссис Финч, вы можете заниматься своими делами.
Холли повернулась, слыша за собой, как Марта быстро говорит:
— Нет, Холли, ты все не так поняла, на самом деле ты…
Холли мрачно оглянулась.
— Я все поняла правильно. Поняла с самого начала, как оказалась в этой глупой старой школе.
Она пошла к выходу и нетерпеливо ждала, пока миссис Финч не скажет, что нужно уходить. Ее гнев все усиливался. Она собиралась для своего доклада взять Димсдейл, но у нее появилась лучшая мысль. Она напишет о ведьмах, о том, как старый Секстон Димсдейл преследовал людей из-за своей жадности и невежества и как он получил по заслугам. Вот таким будет ее доклад! Теперь она наделась, что легенда правдива — что Тамара была настоящей ведьмой и прокляла Секстона Димсдейла, как говорила мисс Элвери. Он этого заслуживал! Все в этом городе должны быть прокляты…
Только в полдень они вернулись в школу. Холли увидела Джуди; та разговаривала с той самой Дебби, с которой хотела есть ланч. Холли мрачно подошла. Джуди должна понимать: Холли много раз говорила ей, чего ожидать. Но теперь казалось, Джуди ее не послушается, не пойдет, когда Холли поманила ее к себе.
— Не понимаю, почему ты ни с кем не хочешь дружить! — выпалила она. — Мне нравится Дебби…
— Дружить! — взорвалась Холли. — Они не хотят с нами дружить! Как сегодня утром — эта Бекки Имс сразу сказала, что мне не место в Сассексе, нам всем здесь не место!
— Она так сказала? — Джуди встревожилась. — Но — почему, Холли?
— Сама знаешь, — сердито ответила Холли. Конечно, Бекки именно так не сказала, но именно это имела в виду. Чем скорей Джуди поймет правду, тем лучше для нее. — Мы живем на мусорном дворе, и мы черные.
— Но Джимми Литтл и сестры Вудз, — Джуди остановилась и показала на другой конец комнаты, — они черные, и никто этого не замечает. Джимми дружит с Ральфом Бингли и Джадом Торри. А Салли и Бетси Вудз поют в младшем хоре и… посмотри на Крока, он с Филом Нойесом и Байфилдами, и он им нравится!
— Он тоже поймет, — мрачно сказала Холли. — А Джимми и Вудзы — они здесь давно живут, может, все и забыли. И они не живут на свалке.
Джуди выглядела недовольной, но со вздохом села рядом с Холли и открыла свою коробку с ланчем.
— Ты решила, что возьмешь для своего индивидуального доклада? — спросила она, разворачивая верхний сэндвич. — Я уже выбрала. Рассказала миссис Дейл, и она подумала, что моя тема очень хорошая, и написала ее на доске — первой из всех.
— А что это за тема? — Холли не решилась ответить на вопрос и задала свой.
— Травяные сады, как у Тамары..
— Джуди, ты ведь не сказала ей? — спросила Холли.
— Конечно, нет! Но бабушка пользуется травами, и многие другие тоже у бабушки есть несколько старых, очень старых книг о том, как пользовались травами в старину. Я хочу сделать розовые бусы, когда будут розы, и оклеенный апельсин, который так хорошо пахнет, и, может, еще засахаренные листья мяты. И хочу научиться использовать травы, чтобы лечить людей, как Тамара. — Она уже опять улыбалась, забыв о своем несогласии с Холли. — Я могу написать о саде Тамары, если не скажу, где он…
Холли была удивлена и слегка встревожена. Джуди кажется такой уверенной в себе. В Бостоне она слушалась Холли, она сначала спросила бы ее, а потом уже рассказала миссис Дейл о своей теме. В последнее время она становится все самостоятельней. Она приняла на себя руководство и решила, как посадить подарок Тамары, решила правильно — Холли это признавала. Джуди всегда следовала за Холли; кажется, теперь она решила сама находить новые пути.
— Будь осторожней с тем, что говоришь, — подчеркнуто сказала Холли.
Улыбка Джуди завяла.
— Вот ты опять, Холли Уэйд. Всегда говоришь, что мне делать! Я устала от тебя…
Раздражение Холли превратилось в тревогу. Если Джуди будет упрямиться… Они всегда все делали вместе, делали то, что планировала Холли. И Джуди всегда соглашалась. Холли знала, что бывают случаи, когда Джуди нельзя заставить, но это бывало редко и длилось недолго. Неужели Джуди теперь всегда будет такой? Холли постаралась побыстрей исправить положение.
— Я просто боюсь, что ты скажешь что-нибудь не подумав.
— По тому, как ты говоришь, можно подумать, что я не старше Лисси Джонс, у нас дома. А она на целых три года моложе меня. Я не выбалтываю все, что знаю, Холли Уэйд.
— Знаю, — ответила Холли. Может, удастся все-таки вернуть прежнюю Джуди. — Но даже если мы втроем расскажем о Тамаре, нам никто не поверит.
— Наверно. Но она настоящая, я знаю это, Холли. И хочу узнать то, что знает она. Миссис Дейл сказала, что есть много книг о травах, и я хочу еще расспросить бабушку. А какая у тебя будет тема?
Холли поколебалась. Она была уверена, что у нее очень хороший план — рассказать о старом Секстоне Димсдейле и показать живущим сегодня, что значило называть людей несправедливыми словами. Хотя, конечно, Бекки не называла ее такими словами. Тем не менее Холли представляла себе, какие слова могли бы прозвучать, и каждый раз как думала об этом, сердилась все больше.
— Какая тема? Или это такая большая тайна, что… — Джуди снова становилась колючей.
— Я буду писать про ведьм, — выпалила Холли. — Как в старину люди причиняли неприятности таким, как Тамара, и называли их ведьмами, и как Димсдейлы были прокляты из-за того, что сделали…
— Ты сама сказала, что не нужно рассказывать о Тамаре. А сама собираешься рассказать! — обвинительным тоном заявила Джуди.
— Я никому не скажу, что видела ее, ничего подобного. Посмотрю в старых книгах и порасспрашиваю. Мисс Нойес сегодня утром в библиотеке, она показывала нам дневник и сказала, что он написан Сетом Элкинсом…
— Тем самым Сетом, который приходил к Тамаре? — прервала Джуди с широко раскрытыми глазами.
— Наверно. Может, он рассказывает о том, что случилось. Странную историю о Тамаре, исчезновении дома и прочем.
— А миссис Финч разрешит тебе рассказывать о ведьмах?
— Я ей не скажу, что буду писать о ведьмах. Скажу, что хочу написать о людях, которые жили в Димсдейле, о том человеке, который построил большой дом. Тот, который потом сгорел.
— Я бы хотела знать, что случилось с Тамарой, — медленно сказала Джуди.
— Я знаю, что нам делать, — с прежней уверенностью заговорила Холли. — Мы вернемся и предупредим Тамару, расскажем ей о том, что Секстон Димсдейл собирается сделать в Хэллоуин.
— Но это было давно, — возразила Джуди. — Он уже сделал это, и ты ничего не сможешь изменить.
— Может, мы сможем. Послушай, Джуди, мы там были в день до Хэллоуина — тогда ведь было лето, верно? А если вернемся в тот день и скажем Тамаре, чтобы она береглась…
— О! — Джуди энергично закивала. — Да. В пятницу вечером я возьму подушку, и мы вернемся туда и скажем ей.
«На этот раз я возьму подушку» — заверила себя Холли. Джуди ее уже брала. И к тому же это ведь ее идея, а не Джуди. Да, если в эту неделю кто-нибудь будет спать на травяной подушке, так это Холли Уэйд.
Она передала описание своего доклада — историю Димсдейла, и миссис Финч одобрительно кивнула и записала к себе в тетрадь, куда записывала все темы.
— Жаль, что семейные бумаги мисс Димсдейл погибли в этом несчастном пожаре, — заметила она. — Совет исторического музея несколько раз просил ее поместить их в библиотеке, но она как будто не хотела, чтобы их кто-нибудь увидел. Но Димсдейлы были очень важной частью Сассекса. Ты ведь знаешь, что Сассекс по указу короля Чарлза основали Димсдейлы. Посоветуйся с мисс Нойес: она расскажет тебе, какой литературой воспользоваться.
Интересно, сохранились ли эти старые сады. Знаешь, местный сад здесь был самым первым тщательно спланированным настоящим садом. Существует легенда, что в нем даже был устроен лабиринт!
— Бабушка сказала, что он так зарос, что в него нельзя зайти, — торопливо ответила Холли. Миссис Финч так заинтересовалась ее идеей, что Холли начала опасаться: слишком уж заинтересовалась. Может начать задавать вопросы, на которые Холли не готова отвечать и вообще не хотела бы их услышать.
Миссис Финч смотрела куда-то мимо Холли, как будто перед ней не стена класса, а дикие заросли Димсдейла.
— Наверно. Но, Холли, если ты сможешь показать нам Димсдейл, каким он был когда-то, это будет отличным дополнением к картине Сассекса времен его начала. Отличный получится доклад.
