Вызывающее предложение Казариана повергло меня в ужас. Как могла я сыграть роль ализонского барона?
      Я уже питала крайнее отвращение к моему собственному решению, вынуждавшему меня тайно отправиться в логово злейших врагов наших Долин, но план Казариана показался мне куда более чудовищным. Все же я заставила себя включиться в дискуссию.
      - Если мы сразу же найдем удачный подход к Гурбориану, - говорил Казариан, - и сумеем заманить его в замок Кревонель, главное - найти подходящий момент и способ для того, чтобы его прикончить. Гурбориан всегда был осторожен, как загнанный в угол вепрь, и вряд ли он станет жертвой какого-либо яда. Если я сумею оказаться в достаточной близости от него, надежнее будет воспользоваться ударом кинжала... - Он замолчал, заметив, что сидящие за столом с явным отвращением отшатнулись. - Я вижу, ализонские обычаи отличаются от ваших, - заметил Казариан, скорей заинтригованный, нежели обиженный нашей реакцией. - Разве вы сами не прибегли бы к убийству в подобных обстоятельствах? - спросил он.
      - Нам нечасто приходится заранее обсуждать разные методы убийства, холодно сказал Оуэн, - за исключением военных советов.
      Выражение лица Дюратана осталось столь же мрачным.
      - В данный момент, - заметил он, - возможно, следует принять во внимание и ализонские обычаи. Если Гурбориан постоянно ожидает внезапного нападения, захватить его врасплох будет намного труднее.
      Я ударила посохом о пол и, написав на грифельной доске свой вопрос Казариану, протянула ее Нолар.
      - Знает ли Гурбориан почерк Волориана? - прочитала она.
      Казариана, похоже, удивил мой вопрос, но, после секундного раздумья, он покачал головой.
      - Нет, не думаю, чтобы в прошлом они обменивались письмами. Волориан почти никому не пишет - только мне и другим видным заводчикам псов.
      Я написала свое предложение, и Нолар снова прочитала:
      - Не устроить ли нам ловушку с помощью письма, якобы написанного Волорианом? Скажем, Волориан хочет знать правду о намерениях Гурбориана в отношении Эскора и предлагает, на вполне приемлемых условиях, поддержку заговора Гурбориана со стороны своего Рода?
      - Достойная восхищения мысль, госпожа, - признал Казариан. - Зная, что Гратч был замечен в наших землях, Гурбориан должен исходить из предположения, что Волориану известно о его подозрительной деятельности вблизи наших владений. Так что подобное предложение он будет просто вынужден принять.
      - Под предлогом необходимости создать условия для встречи двух не доверяющих друг другу баронов, - задумчиво произнес Дюратан, - Волориан мог бы настоять на том, чтобы Гурбориан тайно явился в замок Кревонель, в благоразумное время - скажем, в полночь - и с минимальным количеством телохранителей. Полагаю, у Гурбориана есть телохранители?
      - Дюжина, или даже больше, - подтвердил Казариан. - Гурбориан нажил себе немало врагов.
      Глаза Нолар вспыхнули.
      - Кажется, я понимаю, каким образом можно убедить Гурбориана взять с собой в замок Кревонель камень Эльзенара. Поскольку зимняя лихорадка, о которой говорил Морфью, лишила Волориана голоса, вполне разумно, если барон прикажет Казариану, сыну его брата, говорить от своего имени. И, торжествующе добавила она, - Волориан может поставить условием встречи, чтобы на груди у Гурбориана был его камень из Долин. Он может заявить, что камень понравился Казариану, и драгоценность можно использовать в качестве взятки, чтобы склонить его мнение в пользу Гурбориана.
      Морфью взял перо и чернильницу.
      - Я легко могу сочинить письмо в соответствующем ализонском стиле. Он начал быстро писать, затем прочитал нам написанное:
      - Гурбориан! До меня дошли любопытные слухи и донесения относительно некоторых твоих последних планов. Каковы истинные причины твоих тайных вылазок у эскорской границы? Нашим могущественным стаям следует объединиться в одно всесокрушающее войско, а не дробить силы, враждуя друг с другом. Не пора ли отбросить прошлую вражду наших Родов? Если ты задумал некий многообещающий план, я мог бы привлечь Кревонель на твою сторону. Жду тебя в полночь в замке Кревонель. Не бери с собой большую свиту, а если беспокоишься - свяжись со своим агентом Гратчем, который, как мне известно, что-то вынюхивает на моей территории. Положение дел должны обсуждать предводители стай, лично, со всеми мерами предосторожности. Однако, поскольку зимняя лихорадка лишила меня голоса, я приду в сопровождении щенка Оралиана, который будет говорить от моего имени. И еще кое-что, только для твоих ушей: щенку очень понравилась та твоя безделушка из Долин. Имей это в виду, когда будешь собираться в путь. Его мнение может оказаться весомым, особенно для молодых щенков из нашего Рода. Жду твоего ответа. Волориан.
      Казариан оскалил клыки в волчьей улыбке.
      - Твое сочинение достойно похвалы, Морфью. Оно выдержано как раз в таком тоне, какой и требуется, чтобы заставить Гурбориана навострить уши. Впрочем, - заметил он, - я предвижу еще одно препятствие. Руки этой женщины не спутаешь с лапами настоящего барона и Псаря.
      Морфью фыркнул, подавив усмешку.
      - Швеи Лормта, - сказал он, - под умелым руководством нашей госпожи Беталии, могут сшить богато украшенные перчатки, вполне подходящие даже барону. Наверняка старый барон, страдающий от лихорадки, предпочтет надеть теплые перчатки на тайную встречу в полночь в старинном замке.
      - Твоя изобретательность восхищает меня, Морфью, - одобрительно заметил Оуэн. - Нам следует также учесть проблему языка. Как по-твоему, можно ли в достаточной степени обучить Мерет ализонскому языку, чтобы она могла должным образом реагировать на разговор во время встречи с Гурборианом?
      - Если госпожа позволит, - предложил Казариан, - я мог бы научить ее основам нашей речи.
      - Мы вдвоем ей поможем, - заявил Морфью. - Она должна также овладеть и нашим письмом, поскольку ей придется писать короткие заметки на своей грифельной доске, как поступал бы Волориан, чтобы общаться со своим племянником. Племянник, - добавил он специально для Казариана, - это эсткарпское слово, обозначающее сына брата или сестры.
      Я кивнула им обоим и написала:
      "Благодарю вас. Давайте сразу же приступим к делу.
      Я знаю несколько ализонских слов и знаю, как пишутся некоторые торговые термины, но я выучила их много лет назад. Мне необходимо освежить память и научиться значительно большему".
      - Что касается ее волос... - Джонджа перевела взгляд с меня на Казариана, затем снова посмотрела на меня. - Казариан прав. Волосы Мерет нужно сделать светлее, если она намерена остаться в живых рядом с ализонцами.
      Нолар молча размышляла.
      - Мне знакомы многие снадобья из коры или ореховой скорлупы, от которых волосы становятся темнее, - сказала она, - но я не могу вспомнить ни одного способа придать волосам серебристо-белый оттенок, который нам нужен. Я спрошу мастера Пруэтта - он знает о различных травах больше всех в Эсткарпе. Если подобное вещество существует, он должен о нем знать, и, наверняка, у него в гербарии найдется не меньше трех его разновидностей.
      - Прошу тебя, поговори с ним, - велел Оуэи, и Нолар поднялась с кресла.
      Джонджа тоже встала.
      - Если разрешите, я скажу госпоже Беталии, чтобы она собрала своих самых искусных перчаточниц. ;
      Оуэн кивнул, и она вышла из комнаты следом за Нолар.
      - Хотелось бы, чтобы никто не мешал вашим занятиям ализонским языком, сказал Оуэн, отодвигая кресло. - Я распоряжусь, чтобы сюда принесли еду и питье. так же как тогда, у Морфью. Мы вернемся некоторое время спустя, предоставив вам возможность спокойно заниматься. Несмотря на грозящую с севера опасность, мы не можем пренебрегать своими обязанностями, которые есть у каждого из нас в Лормте, Дюратан печально улыбнулся.
      - Мастер Вессель гоняется за мной по всем коридорам, размахивая списком провизии, которую необходимо закупить. Я надеялся скрыться от него здесь, но - что ж, придется, наконец, с ним встретиться.
      Как только; они ушли, Морфью сложил вместе несколько чистых листов / пергамента и предложил мне сесть рядом. Казариан остался сидеть на своем месте напротив.
      По мере того как шли часы, я испытывала все большее облегчение от того, что мне не придется говорить на этом нечеловеческом языке. Чем больше я слушала, как Морфью и Казариан рычат и фыркают друг на друга, тем больше они напоминали мне свору драчливых псов. Ализонская речь резала мне слух.., и память. Мне казалось, что те воспоминания похоронены навсегда, однако зазубренные осколки прошлого разбередили мой мозг, подобно непрошеным гостям. И виной тому были, несомненно, звуки ненавистной речи злейших врагов наших Долин.
      Я ударила посохом в пол. Показала на бутыль с элем. Казариан вскочил, чтобы; налить мне пружку. Я на мгновение закрыла глаза, затем заставила себя еще раз переписать буквы языка, которым мне предстояло овладеть, Я постепенно набиралась опыта, но моя рука онемела от интенсивных упражнений.
      Первой вернулась Нолар, принеся с собой долгожданный поднос с кашей, сыром, хлебом и фруктами.
      Вскоре появилась Джонджа, сообщив, что госпожа Беталия намерена прийти сама, чтобы снять с моих рук Мерку для баронских перчаток.
      Нолар проворно отодвинула в сторону листы пергамента, чтобы освободить место для еды.
      - Я сказала мастеру Пруэтту, что нам необходимо средство, чтобы придать волосам ализонский цвет, - сказала она. - Он крайне сожалеет, что не может встретиться с тобой лично, Мерет, но он сейчас занят составлением снадобий и не может отвлечься. Однако он заверил меня, что этот отвар серебристой крапивы должен дать вполне удовлетворительный результат. - Она достала из кармана юбки бутылочку с темной жидкостью, издававшей острый запах, несмотря на то что пробка была плотно обмотана сухой травой.
      Джонджа с сомнением разглядывала флакон.
      - Я бы не стала наносить это на свои волосы, - твердо заявила она. Обычную крапиву я хорошо знаю, и мне известно, как она восстанавливает цвет волос, но эта серебряная крапива с высокогорных лугов куда более едкая и куда больнее обжигает! Наверняка подобный экстракт слишком сильнодействующий для того, чтобы наносить его на голову.
      Нолар кивнула.
      - Исходя из моего собственного опыта, я высказала те же самые возражения, однако мастер Пруэтт клянется, что его метод очистки и охлаждения отвара устраняет наиболее вредные составляющие растения. Тем не менее... - Она посмотрела на меня и улыбнулась. - Если Мерет позволит, будет надежнее, если мы отрежем локон ее волос и проверим сначала на нем.
      Джонджа сняла с пояса прочный деревянный гребень и небольшой нож. Я распустила волосы. Любопытно, смогут ли снадобья Лормта придать им серебристо-белый оттенок, свойственный ализонцам?
      Мы пристально следили за тем, как Джонджа положила локон на блюдце, а Нолар смочила его водой и добавила несколько капель из флакона учителя Пруэтта. Джонджа пошевелила пряди волос ножом, затем сполоснула их в другом блюдце.
      - Учитель Пруэтт советует применять отвар крапивы в смеси с мягким мылом, - сказала Нолар. - Процесс осветления продлится несколько дольше, но не будет столь сильно раздражать кожу.
      - Я бы в это не поверила, - призналась Нолар, - но экстракт Пруэтта действительно дает именно тот оттенок, который требуется. Если не возражаешь, - она повернулась ко мне, - я могу подстричь твои волосы и сделать нужную прическу.
      Казариан с неподдельным интересом разглядывал нас.
      - Последний раз, когда я видел Волориана, - заметил он, - его волосы были подстрижены примерно так же, как и мои. Возможно, на затылке чуть короче, поскольку ему редко приходится сражаться в шлеме. Я же часто упражняюсь с мечом и копьем, - пояснил Казариан, - чтобы поддерживать себя в хорошей форме. Некоторым приходится делать в шлеме мягкую прокладку, но, поскольку у меня густые волосы, я обхожусь без этого.
      - Благодарю тебя за твое внимание и совет, - написала я, а Нолар прочла вслух. - Делайте с моими волосами все, что сочтете нужным.
      Этот день пролетел невероятно быстро. Едва мы закончили поспешный обед, в дверь постучала энергичная женщина средних лет. Нолар представила ее как Беталию, главную рукодельницу Лормта. Она развернула на столе передо мной квадратный кусок тонкой ткани и ловко обвела углем мои растопыренные пальцы. Достав из объемистого кармана халата потертую мерную тесьму, она сняла мерку с моих рук. Тщательно записав все измерения на углу ткани, она покачала толовой, собрала свое имущество и пообещала принести мне пару перчаток на примерку, как только ее швеи скроят и сошьют их.
      Джонджа зажигала свечи, а Нолар собиралась подавать ужин, принесенный одним из помощников Морфью, когда поспешно вошла госпожа Беталия с парой легких тканевых перчаток, объяснив, что их необходимо подогнать, а затем распороть, чтобы по их образцу скроить кожаные. Тихо напевая себе под нос, госпожа Беталия начала подтягивать складки в одних местах и ослаблять швы в других.
      - Потребуется два дня, - наконец, заявила она. - Готовые перчатки вполне подойдут ализонскому барону. Три моих вышивальщицы уже подбирают узор.
      Верная своему слову, госпожа Беталия появилась в дверях кабинета Оуэна два дня спустя, вполне довольная результатом своей работы. Подойдя прямо к столу, она подала мне пару чудовищного вида красновато-пурпурных кожаных перчаток, вышитых серебряной нитью столь плотно, что они показались мне на вид жесткими, словно черепаший панцирь. Однако, надев их, я обнаружила, что кожа мягкая и нежная, словно тончайший шелк. Никогда в жижи у меня не было столь искусно сделанных - и столь вызывающе ярких - перчаток. Сняв одну, я показала ее Казариану, который тщательно осмотрел ее, а затем одобрительно кивнул.
      - Мне редко приходилось дотрагиваться до столь тонко выделанной кожи, сказал Казариан, отвесив госпоже Беталии изысканный поклон, - или видеть столь изящный узор. Сам барон Волориан с гордостью стал бы носить такие перчатки.
      Он повернулся к Морфью, выражая свое восхищение, а я услышала, как госпожа Беталия шепчет Нолар:
      - В прошлом году я обещала нашему скорняку, что когда-нибудь помогу ему исправить чудовищную ошибку, которую он допустил, выделывая кожу. Он поспорил со мной, что никто в Лормте не сможет вынести столь отвратительного оттенка кожи. Думаю, теперь я могу честно потребовать свой выигрыш, ибо эти перчатки все-таки надевали в Лормте, хоть и ненадолго. Похоже, их вид кажется привлекательным одним лишь ализонцам.
      Когда-то я гордилась способностью делать несколько дел одновременно, втискивая их в один короткий промежуток времени. Следующие несколько дней в Лормте напомнили мне о напряженных испытаниях как для разума, так и для тела, обрушившихся на нас в дни сражений в Долинах, и в еще большей степени - в страшные годы после войны. Тогда мне помогали другие, делившие со мной тяжкое бремя; здесь мне тоже помогали по мере сил, но по большей части приходилось полагаться только на себя. Я не замечала, как пролетают один за другим часы, в течение которых я слушала ализонскую речь и училась писать по-ализонски, пока мне подстригали волосы и красили их в серебристо-белый цвет, или когда я примеряла один за другим предметы одежды, которые подобрал Казариан в сундуках госпожи Беталии, чтобы одеть меня, как барона Волориана.
      Казариан сам поставил вопрос об оружии. Однажды утром, когда я наконец была одета в брюки, камзол и сапоги, подобающие высокопоставленному ализонцу он заявил:
      - Волориан должен быть соответствующим образом вооружен.
      Не говоря ни слова, Дюратан пересек кабинет и отпер маленький шкафчик, висевший над столом Оуэна, возле окна. Достав с полок все оружие, снятое с пояса Казариана, он положил его на стол.
      Ализонец тут же поднялся и начал рассовывать все предметы по местам на поясе, в рукаве или за голенищем сапога. Лицо его сохраняло бесстрастное выражение, но когда он слегка передернулся всем телом, чтобы снаряжение легло на место, мне внезапно вспомнилось подобное же движение. Столь же радостно извивался старый пес Неуверена, когда хозяин надевал на него любимую упряжь, впрягая его в повозку. Я поняла, что, за исключением того времени, когда Казариан спал (впрочем, я подозревала, что Казариан спал, положив рядом свои ножи), он, вероятно, никогда прежде не оказывался безоружным так долго, как в Лормте. Я знала, что и мне было бы не по себе, если бы кто-нибудь отобрал у меня грифельную доску, мел или счетные палочки - однако для ализонца осознание того, что личное оружие всегда у него под рукой, было куда важнее. Вероятно, единственным местом, куда он мог бы отправиться безоружным, было то, о котором заранее знал, что оно полностью безопасно.., если такое место вообще существовало в Ализоне, где можно было ожидать предательства даже со стороны самых близких членов семьи.
      Наблюдая за Казарианом, я не могла не заметите полной противоположности между ним и Дюратаном.
      Тело Дюратана тоже явно привыкло к тяжести меча и кинжала, однако, судя по тому, что я успела узнать, Дюратану доставляло куда большее удовольствие держать в руке перо или исследовать древние документы.
      Казариан же, несмотря на всю свою бледность, вызывал в памяти образ, скорее, ночной тени, нежели дневного света. Сперва мне показалось, что он походит на поджарого, зубастого пса, обученного вцепляться в глотку врага, затем я решила, что он воплощал в себе некие звериные качества, недоступные даже бойцовому псу.
      Своим сверхъестественным проворством и гибкостью Казариан напоминал, скорее, крадущегося волка, всегда готового к смертоносному прыжку.
      Казариан заметил, что я за ним наблюдаю, коснулся своего пояса и сказал:
      - В роли Волориана, госпожа, тебе тоже придется носить такое оружие. Однако в последние годы барон сменил большую часть своих кинжалов на учебное оружие, с помощью которого тренирует своих псов. Однако на нашу предстоящую встречу с Гурборианом он наверняка вооружился бы полностью. Если мы действительно окажемся в замке Кревонель, у меня найдется там для тебя достаточный запас оружия, так же как и подходящая пара сапог. - Он обошел меня кругом, изучающе разглядывая со всех сторон. - Я восхищен тобой, госпожа, - сказал он. - Не знай я, кто ты на самом деле, я бы мог поклясться, что ты настоящий потомственный барон.
      - Который, к сожалению, нуждается в большей практике для понимания разговорной ализонской речи, - предостерег Морфью. - Крайне важно, чтобы ты была готова отвечать на неожиданные вопросы, Мерет, без каких-либо могущих вызвать подозрение раздумий. Давай еще раз повторим фразы, которые ты скорее всего услышишь.
      В течение казавшихся мне бесконечными часов я боялась, что никогда не смогу понять того, что они говорят, но, в конце концов, мои уши начали различать основные слова, в которых я не имела права ошибиться. Часто мы трудились до поздней ночи. Нас ни на миг не оставляла мысль о том, что в любой момент Гурбориан может отыскать Темного мага из Эскора.
      Я испытала смешанные чувства облегчения и страха, когда на двадцатый день месяца Ледяного Дракона, после девяти дней отчаянных усилий, Морфью объявил, что я в достаточной степени обучена как разговорному, так и письменному ализонскому языку. Оуэн выслушал доклад Морфью с явным удовлетворением.
      - Полагаю, мы не можем больше рисковать, - заявил он. - Мы сделали все, что могли сделать здесь, в Лормте. Теперь же нам предстоит выяснить, примет ли портал Эльзенара двух наших путешественников. Да поможет нам Свет!
      Глава 17
      Казариан - события в Лормте
      (19 день, Луна Ножа / 20 день, Месяц Ледяного Дракона)
      Я вынужден был признать, что обитатели Лормта - выдающиеся заговорщики. Хотя им явно не понравилось мое предложение выдать Мерет за Волориана, они, оценив наше отчаянное положение, начали с воодушевлением давать всевозможные советы, каким образом можно воплотить мой план в жизнь. Сначала, похоже" им внушала отвращение сама мысль о том, чтобы убить Гурбориана, заманив его в замок Кревонель; затем Дюратан признал, что насилие в данной ситуации неизбежно, сколь бы чудовищным оно ни казалось. Интересно, подумал я, каким иным образом они предполагали завладеть камнем Эльзенара, если не путем насилия? Впрочем, вслух я ничего не сказал. Мы, ализонцы, на собственной шкуре узнали, что в открытом бою эсткарпцы - смертельно опасные противники. Я был уверен, что они могут постоять за себя, даже если планируемое убийство и кажется им отталкивающим.
      Однако сопровождать меня была способна лишь Мерет, и я вряд ли мог рассчитывать на ее помощь в вооруженной схватке. Так что прикончить Гурбориана мне все равно пришлось бы самому Я испытал немалое облегчение, когда мне вернули конфискованное у меня оружие. Все время, проведенное в Лормте против воли, мне было очень не по себе без привычной тяжести и уверенности в том, что оно всегда под рукой. Я сообщил Мерет, что, как только мы окажемся в замке Кревонель, я обеспечу ее приличествующими сапогами и оружием, чтобы придать ей вполне респектабельный вид.
      Мы втроем - Морфью, Мерет и я - усердно трудились несколько дней, пока не удостоверились, что Мерет вполне может выдать себя за Волориана без риска оказаться быстро разоблаченной как вражеский шпион.
      На, девятнадцатый день Луны Ножа Оуэн решил, что откладывать далее невозможно, и повел нас в то самое подземелье, в которое меня столь неожиданно забросило всего тринадцать дней назад. Дюратан рассыпал на каменных плитах пола свои сверхъестественные кристаллы. Имевшиеся среди них синие камни образовали правильный овал, словно их преднамеренно выложили именно в таком порядке. Я не придал этому особого значения, но остальные явно считали выпавший узор неким добрым предзнаменованием.
      Морфью задал вслух вопрос, который интересовал и меня:
      - А что, если проход Эльзенара функционирует лишь в определенное время ночи? Возможно, заклинание, приводящее его в действие, как-то привязано ко времени. Меня не было здесь, когда появился магический портал, но Оуэн показал мне каменную плиту, над которой он возник, и мы пометили ее на будущее. Как я понимаю, все вы наблюдали некое светящееся пятно, висящее над полом. Мои глаза не столь зорки, как когда-то, но сейчас я не вижу ничего необычного в воздухе над отмеченным камнем.
      Мудрая нахмурилась, глядя на свою рунную доску.
      - Я тоже не ощущаю сосредоточения Силы, которое привело нас сюда перед тем, как открылся проход.
      Ты что-нибудь чувствуешь, Нолар?
      Подруга Дюратана покачала головой, и Мудрая повернулась к Мерет.
      - Возможно, если ты дотронешься до камня, отмеченного Морфью, предложила она, - ты сможешь ощутить нечто, недоступное для нас.
      Мерет наклонилась и провела пальцами по каменным плитам, которые отметил Морфью, но колдовская интуиция на этот раз ее подвела. Она написала на своей доске, что камень не вызывает никаких образов в ее сознании.
      Оуэн полез в висевшую у него на поясе сумку и достал... Ключ Старшего!
      - Может быть, этот ключ - часть заклинания, - заметил он, протягивая ключ мне. - Ведь ты держал ключ в руке тогда, в замке Кревонель, когда впервые заметил открывающийся проход?
      Я задумался, вспоминая те события.
      - Да, - подтвердил я, - я держал ключ в руке, но стоял спиной к центру помещения. Меня привлекло странное свечение, внезапно вспыхнувшее позади меня.
      - Если бы только мы побольше знали о том, как древние маги составляли свои заклинания, - с тоской проговорила подруга Дюратана. - Наверняка они могли открыть проход в любой момент, когда им это было нужно, с помощью каких-нибудь слов или жестов.
      - Я не произносил никаких слов и не делал никаких жестов, - возразил я, - не знал я и куда, собственно, отправляюсь.
      Морфью смотрел на помеченный камень.
      - Возможно, - задумчиво произнес он, - если Казариан встанет на это место и представит себе соответствующее помещение в замке Кревонель, то сила его мысли перебросит магический туннель в точку назначения.
      Мудрая кивнула.
      - Предположив, что портал может одновременно принять более одного человека, - предупредила она, - мы не должны рисковать, позволяя двоим нашим путешественникам разделиться. Если Мерет и Казариан возьмутся за руки, они наверняка останутся вместе.
      Помня о неприятных ощущениях, испытанных мной во время переноса, я счел разумным заранее предупредить Мерет.
      - Меня швыряло во все стороны, словно под ударами зимней бури, - сказал я ей. - То, что говорит Мудрая, справедливо, но боюсь, что просто держаться за руки недостаточно. Лучше я обхвачу тебя руками, госпожа, держа при этом Ключ Старшего, как и в тот раз, на случай, если он является неотъемлемой составляющей заклинания. Идем, встанем рядом друг с другом и сосредоточимся на конечном пункте нашего путешествия.
      Мерет заткнула свой посох за пояс и, после секундного колебания, положила руки мне на талию. Держа ключ в правой руке, я обхватил ее за плечи, крепко прижав к груди.
      - Помещение, в котором мы должны оказаться, - громко объявил я, - это охраняемое магическими силами глубокое подземелье под замком Кревонель. - Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на голых каменных стенах, таких какими я видел их в последний раз... на потемневшей от времени деревянной двери с серебристо-бронзовым замком...
      - Вот оно! - вернул меня к реальности внезапный крик Мудрой. Когда я открыл глаза, на расстоянии вытянутой руки от нас разрастался в воздухе противоестественный овал из застывшего света.
      - Держись крепче, госпожа! - приказал я и, подняв ее, шагнул в сверкающую дыру.
      Глава 18
      Мерет - события в Лормте, затем, в замке Кревонель
      (20 день, Месяц Ледяного Дракона / 19 день, Луна Ножа)
      Я силой заставила себя приблизиться к Казариану и обхватить руками его стройную талию. Судя по всему, он не испытывал ко мне подобного отвращения, поскольку стиснул меня столь сильно, что я едва могла дышать. Внезапно я осознала, что ни один мужчина не обнимал меня так крепко с тех пор, как не стало моего любимого Неуверена, все мучительные годы, прошедшие до сегодняшнего дня. Мысль о том, что я вынуждена испытывать подобное унижение со стороны ализонца, казалась мне почти невыносимой, но впереди меня ждало худшее.
      Я отчаянно цеплялась за Казариана, единственную твердую и теплую опору среди кромешной тьмы и ревущего хаоса. Я чувствовала, как под камзолом колотится его сердце, а он продолжал крепко держать меня.
      Не знаю, в состоянии ли я была дышать и можно ли было вообще дышать в этой чудовищной бездне. Затем, столь же внезапно, все кончилось, и мы оказались в другом помещении с каменным полом. Единственным источником света был лишь сам таинственный портал, и когда он, быстро уменьшаясь в размерах, исчез, нас окружила полная темнота.
      - Можешь стоять, госпожа? - донесся до меня голос Казариана. Он ослабил объятия, так что мои ноги вновь прочно опирались на пол, но придерживал одной рукой за плечи. - Ах да, она же не может говорить, - пробормотал он по-ализонски, затем добавил:
      - Сожми мою руку, если можешь стоять без посторонней помощи.
      Я нащупала его ладонь и сжала ее. У меня слегка кружилась голова, словно в лихорадке или спросонья, но я была уверена, что смогу устоять, если не буду пытаться двигаться.
      Казариан отпустил меня. Вскоре неподалеку послышался скребущий звук. Казариан высек искру с помощью трута и кремня и, присев на корточки, поджег полусгоревший факел, возможно, тот самый, что он оставил, отправляясь в Лормт. Мерцающий огонь факела осветил комнату без окон и с голыми стенами, с одной лишь массивной дверью. Я оперлась на посох, ожидая, пока пройдет головокружение.
      - Прежде чем мы покинем эту комнату, - предупредил Казариан, - мы должны тщательно продумать наши действия. Лучше всего, если тебя будут видеть как можно меньше людей. Меня постоянно сопровождает Геннард, мой слуга с самого моего появления на свет. Прежде он служил сородичу моего родителя, и он единственный в замке Кревонель, кто знает Волориана в лицо. Я скажу ему, что ты - барон, прибывший в Столицу с тайным визитом; он не станет задавать лишних вопросов. Мы можем также полностью положиться на Бодрика, смотрителя моего замка, прибывшего в Кревонель пять лет назад из наших прибрежных владений. Да, именно эти двое будут обслуживать нас. Пусть тебя не смущает шрам на лице Бодрика - он получил его два года назад в стычке с разбойниками из Карстена. - Казариан помолчал, затем добавил:
      - Бодрик постоянно враждует с Лурском, главным оружейником Гурбориана. Они заключили между собой нечто вроде вооруженного перемирия на то время, пока и Гурбориан, и я в Столице. Мне придется доверить доставку письма для Гурбориана именно Бодрику. Он наверняка сумеет добиться того, что нам нужно - передать письмо Морфью в руки Гурбориана, избежав при этом нежелательного внимания со стороны посторонних.
      Я достала из внутреннего кармана плаща грифельную доску и мел. Будучи ограниченной как малыми размерами доски, так и недостаточным знанием ализонского, я постаралась выразить множество возникших у меня вопросов как можно более кратко.
      "Не удивятся ли слуги, не найдя наших лошадей?" - написала я.
      Казариан прочитал мои слова и оскалил клыки в хищной усмешке.
      - Я рад, госпожа, что наше не слишком комфортабельное путешествие не повлияло на твой разум, - сказал он. - Если мы хотим, чтобы наша миссия в Сто лице оставалась тайной, нам не следует привлекать к себе внимание и появляться здесь в сопровождении верхового отряда. Как хозяин замка Кревонель, один лишь я знаю и использую множество тайных ходов, которые позволяют входить и выходить, оставаясь незамеченным для друзей и врагов. Мои слуги решат, что мы воспользовались одним из таких ходов - что мы, собственно говоря, и сделали, хотя и несколько своеобразным способом. - Он помолчал, затем продолжил:
      - Тебе придется познакомиться с моими псами; ни один барон, посещающий мой замок" тем более Волериан, не преминул бы это сделать. Тебе когда-нибудь приходилось видеть наших псов или иметь с ними дело?
      Я крепко сжала грифельную доску, чтобы он не заметил, как дрожат мои руки.
      "Только издали, - наконец сумела написать я, - всего два раза, во время войны". Я невольно содрогнулась, вспомнив те жуткие события.