Огромные глаза Ламмому-Ко округлились.
      — О, людская политика! Кто ее поймет? Никакого дела — одни слова, одна видимость. На поверхности — поступки, которые кажутся ясными и недвусмысленными, а истинные мотивы глубоко упрятаны. Люди никогда не бывают довольны жизнью, они всегда обманывают друг друга и стремятся захватить побольше власти… Почему люди не могут действовать открыто, без лицемерия, как честный народ?
      — Тот же самый вопрос я часто задавала самой себе! — вздохнула Кадия. — Но как ответить на него, не знаю. — Она встала и стряхнула с платья песок. — Друзья, а сейчас оставьте меня одну. Когда взойдет последняя из Трех Лун, мы вместе пойдем на трапезу. — Она повернула к ним ту сторону своего меча, на которой пульсировал янтарный Трилистник. — Видите, талисман подает сигналы: одна из моих сестер хочет поговорить со мной через тысячи лиг.
      Джеган и Ламмому-Ко собрались уходить, но вождь вайвило сказал:
      — Мы будем поблизости, мы не спустим с тебя глаз. Мне очень не понравилось настроение алиансов во время совета.
      — Они не осмелятся напасть на меня! — Кадия взялась за рукоятку талисмана и гневно выпрямилась.
      Ламмому-Ко опустил голову.
      — Конечно нет. Прости меня, Большеглазая Дама. Они с Джеганом пошли вдоль берега. Высокий вождь вайвило замедлил шаг, приноравливаясь к маленькому охотнику. В пятидесяти элсах от Кадии, возле высокой скалы, они остановились и повернулись к ней лицом.
      — Смешно, — пробормотала она, потом подняла вверх Трехвекий Горящий Глаз и тихо спросила: — Кто вызывает?
      Одно из черных век на рукоятке мигнуло и распахнулось, открывая карий глаз — такого же цвета, как глаза Кадии. И тут же в се воображении возникло лицо Харамис.
      Ради Цветка, сколько можно ждать, Кади? Почему ты сразу не отвечаешь? Я испугалась, что с тобою случилось несчастье на этих ужасных Виндлорских островах!
      — Со мной-то все в порядке, а вот моя миссия завершилась полным провалом, — И она кратко поведала о том, что произошло на совете. — Я не вернусь в Зияору. Мое присутствие только осложнит и без того тяжелое положение Ани и Ангара. Сомневаюсь, что даже я смогу быть с ними миролюбива. Мы зашли в тупик в делах с народами Болот и Лесов, меня бесит, что король и королева не могут справиться с взбунтовавшимися глисмаками. Ведь они знают, что глисмаки недостаточно цивилизованны. Если бы руководители дорожных работ вели себя более тактично, не было бы такой вспышки недовольства.
      Харамис отмахнулась.
      — Об этих вещах мы поговорим в другое время. У меня есть более важные новости. Но сначала скажи мне, сестра, только хорошенько подумай, прежде чем ответить: не получала ли ты в последнее время через талисман или каким-либо иным путем вестей о попытках нарушить равновесие мира?
      — Определенно нет, — сухо ответила Кадия. — Подобные вопросы я оставляю тебе, Великая Волшебница. До этой минуты меня заботили смуты среди алиансов и глисмаков, и у меня не оставалось времени ни на что другое. Мне нанесли поражение, и теперь я возвращаюсь в Вар через Глухие болота вдоль великой реки Мутар и, проезжая земли глисмаков, попытаюсь утихомирить их. Потом я опять поеду в Край Знаний посоветоваться с Учительницей.
      — Да. Конечно, ты должна поступить именно так. Но я неспроста спрашивала о мировом равновесии, Кади… Я получила известия, которые заставляют меня заподозрить, что Орогастус все еще жив.
      — Что? Это невозможно! Ведь двенадцать лет назад, когда мы одержали победу над Королем Волтриком, Скипетр Власти развеял его в прах!
      — Мы верили в это. Но недавно с риском для жизни ко мне из далекого Тузамена приехал маленький человечек по имени Шики и рассказал странную историю. Его принудили силой отвезти на ламмергейерах группу людей в одно место, расположенное почти в центре Вечного Ледника. Там они нашли волшебника, который долгие годы жил отшельником. Этот волшебник называет себя Портоланусом, именно он захватил трон в Тузамене.
      — Так вот он кто! — презрительно рассмеялась Кадия. — Я слышала об этом Портоланусе из Тузамена. Он жалкий выскочка, имеющий смутные представления о магии. Триединое Божество знает, что для захвата власти в таком гадюшнике, как Тузамен, не требуется особого искусства. Твой талисман подтвердил, что господин волшебник и есть тот самый Орогастус?
      — Нет, — призналась Харамис. — Он не только не сказал мне, жив Орогастус или мертв, но даже не показал изображения этого самого Портолануса. Раньше талисман никогда не вел себя так отвратительно. Но даже если Портоланус и Орогастус — не одно и то же лицо, этот человек все равно представляет угрозу для нас и нашего народа.
      В душе Кадии возникло чувство, которого она давно не испытывала: словно увидела чудовищного скритека, медленно поднимающегося из болотной трясины. Этим чувством был страх. Но, еще не поняв до конца своих ощущений, она постаралась избавиться от них.
      — Если Орогастус жив, мы опять займемся им, как занимались и раньше, — заявила она. — Мы соединим наши талисманы в Скипетр Власти и предадим его забвению, которого он заслуживает.
      — Хотелось бы, чтобы все было так просто, как ты говоришь. — Глаза Харамис были печальны. Потом она улыбнулась Кадии. — Во всяком случае, этому Портрланусу придется вступить с нами в открытую борьбу. В конце концов, мы предупреждены. Будь осторожна, сестра, а если получишь хоть какой-то намек на нарушение миропорядка, немедленно поставь меня в известность.
      — Хорошо, — пообещала Кадия, и образ Харамис исчез.
      Далеко за полночь Кадия, Джеган, Ламмому-Ко и пятнадцать воинов вайвило вернулись на берег и погрузились в две небольшие лодки, которые должны были доставить их на корабль. На море был полный штиль, в черном небе сияли звезды и три половинки лун. Они плотно поели и выпили много изысканного, но очень хмельного напитка кишати. Казалось, они должны были развеселиться, но пиршество лишь усугубило их печальное настроение. Вайвило хотели скорее вернуться в Тассалейский лес, а Кадия с Джеганом затосковали по прекрасному поместью Большеглазой Дамы, которое ниссомы построили специально для своей правительницы, ее советников и слуг у истоков реки Голобар в Зеленых болотах Рувенды.
      Измученная Кадия управляла одной лодкой, Джеган — другой. Ламмому-Ко вместе с воинами налегал на весла. Он затянул грустную заунывную песню. Их низкие гортанные голоса и усталость помешали Кадии услышать едва различимые характерные звуки, и она ничего не замечала, пока быстро наполняющая лодку теплая вода не дошла ей до щиколоток. Тогда она закричала. Одновременно раздался крик с лодки Джегана:
      — Пророчица, мы тонем! На помощь!
      — Мы тоже тонем! — воскликнула она. — Живее! Плывите к рифу!
      До корабля оставалось больше половины лиги. В этом месте из морских глубин повсюду поднимались острые скалы. Вайвило завыли, как демоны, и заработали веслами так, что вода забурлила. Кадия услышала, как Джеган закричал с облегчением:
      — Мы уже на рифе!
      Вскоре нос ее лодки тоже уткнулся во что-то, она сильно накренилась. Вайвило побросали весла и спрыгнули за борт.
      — Со мной все в порядке! — крикнула Кадия. — Спасайтесь!
      Лодка исчезла в черной воде, а она вдруг почувствовала, как что-то тянет ее за ноги вниз, вслед за лодкой. Упорно стараясь освободиться, она и не думала кричать, а потом было уже поздно. Вместо крика она судорожно вздохнула и задержала дыхание. Прежде чем погрузиться в воду, она увидела, как Ламмому-Ко и один из его воинов спрыгнули со скалы и поплыли в ее сторону. Она камнем пошла ко дну, влекомая металлическим панцирем и талисманом. Казалось, некая невидимая сила соединила ее с тонущей лодкой. Она судорожно дергала ногами, пытаясь высвободиться из таинственных силков. Ее щиколотки были сжаты чем-то крепким и острым. Что это? Но разве она могла сосредоточиться и подумать как следует? В воде было множество светящихся точек и полос — мерцающих медуз и водорослей. Зрелище, конечно, восхитительное… но она тонула.
      Грудь горела, будто там стоял котел с расплавленным металлом, из легких начал вырываться воздух, уши наполнились свистящими ноющими звуками. Она больше не могла сдерживать дыхание. Светлые пузырьки побежали из ноздрей и рта вверх сквозь толщу сумрачных морских вод. Поблескивал в поясных ножнах талисман — не золотом, нет, он светился удивительно интенсивным зеленым цветом, и это напоминало ей о том, как она шла за маленьким корешком Триллиума в Дремучем Аду много лет назад.
      Бороться! Бороться изо всех сил! Освободиться от таинственных пут… Наконец ей это удалось, и она начала потихоньку всплывать. Но потом одна нога опять попала в ловушку, и она опустилась еще глубже, осознав — увы! — слишком поздно, что кто-то крепко сжал ее щиколотку. Острые когти впились в тело, разрывая ремешки сандалий, могучие мускулы невидимого врага так напряглись, что сделали невозможной любую попытку освободиться.
      Гнев захлестнул ее. Алиансы! Ламмому-Ко был прав — они на самом деле решили напасть на нее! Казалось, рассудок покинул Кадию, но тем не менее она продолжала бороться, напрягая все мышцы ослабевшего тела. Теперь жжение в груди стало невыносимым…
      А потом боль внезапно отпустила. Гнев растаял. Она прекратила сражаться, ее наполнил покой, и она продолжала опускаться все глубже и глубже в чаще мерцающих водорослей. Ее глаза были широко открыты, но мир становился темнее и темнее.
      Последним усилием воли она заставила себя потянуться к Трехвекому Горящему Глазу. Если бы она могла воспользоваться им… если бы только могла понять, как это сделать…
      Вот он у нее в руке.
      Когти, мертвой хваткой сжимавшие щиколотку, внезапно отпустили ее. Она была свободна и тут же начала всплывать, окруженная тьмой.
      Теперь она может расслабиться.
      Ее пальцы разжались, и талисман выпал. Она видела, как зеленое сияние становилось все меньше и меньше и наконец пропало.
      После этого она уже ничего не помнила.
      Кадия открыла глаза. Голова болела так, словно была зажата тисками, перед глазами расплывалось огромное разноцветное пятно. В горле першило, и чувствовался привкус желчи. Ей казалось, что у нее нет ни рук, ни ног. Прошло какое-то время, и она ощутила свой затылок, потом осмелилась пошевелить конечностями. Она страшно замерзла, хотя была одета в теплый шерстяной халат. Мало-помалу зрение прояснилось, и Кадия поняла, что лежит на кушетке в своей каюте на борту варонианского корабля. Дверь беззвучно открывалась и закрывалась в такт волнам. По шуршанию воды за обшивкой корабля и по скрипу мачт она догадалась, что корабль мчится на всех парусах.
      Сделав несколько слабых попыток крикнуть, она дозвалась до Джегана. Ее старый друг с грохотом скатился по ступенькам и ввалился в каюту, растянув губы в широкой улыбке, обнажившей острые передние зубы. Следом за ним вошли.Ламмому-Ко и капитан варонианского корабля — человек по имени Киви Омин. Они окружили ее, подкладывая подушки под спину, чтобы она могла сесть. Для поддержания сил Джеган заставил ее глотнуть крепкого бренди.
      — Что произошло? — спросила наконец она.
      — Это были алиансы, — грустно ответил Ламмому-Ко. — Они прекрасные опытные пловцы, даже более умелые, чем мы, — настоящие морские дьяволы. Коловоротами они продырявили наши лодки, а потом потащили тебя на дно. Я увидел, что ты тонешь, и поплыл к тебе с молодым Лам-Са: мы сразу поняли, что произошло. Когда ты взмахнула талисманом, алианс, который схватил тебя, уплыл, и мы с Лам-Са вытащили тебя на поверхность, а потом на риф. Казалось, что с тобой и так все в порядке, но Джеган неустанно работал, делая искусственное дыхание.
      — Спасибо, — сказала она, обернувшись к своему другу-ниссому и благодарно улыбаясь.
      — Владыки воздуха вдохнули душу в твое тело, — сказал Ламмому-Ко. — Люди с корабля услышали наши крики и спасли нас.
      Вперед выдвинулся Киви Омин. Седовласый житель Вара с лицом книжного червя, он тем не менее славился как лучший шкипер всех южных широт. Кадии пришлось заплатить почти тысячу платиновых крон, чтобы он согласился отвезти ее к Виндлорским островам: никто другой не осмеливался совершить это путешествие.
      — Я приказал сняться с якоря и уходить из этого гиблого места на всей скорости, какую можно выжать из такого судна, — сказал он. — Морские оддлинги уже разводили на берегу костры и воинственно били в свои священные барабаны. Если бы мы замешкались, их большие каноэ легко бы догнали нас еще до того, как мы миновали бы безветренные участки моря среди рифов и вышли в открытое море.
      — Сколько времени я проспала? — слабым голосом спросила Кадия.
      — Двенадцать часов, — отозвался Джеган.
      — Ветер слабый, но дует куда надо, и мы уже удалились от этих проклятых мелей, — добавил капитан. — Мы доплывем до талоазинской гавани в Зиноре меньше чем за семь дней.
      — Нет, нет, мы должны вернуться назад! — Голос Кадии прервался, она застонала и прикрыла рукой глаза. Голова разрывалась от боли. Почему надо вернуться? Она знала, что для этого есть причина. Очень серьезная…
      — Скверная новость, Пророчица. — Джеган подошел ближе к кушетке, на руке у него свисал пояс с ножнами. — Твой талисман… — начал он, но тут же замолчал.
      Ясность мысли наконец вернулась к ней. Она поняла, что ножны пусты, и вспомнила все. — Мы не можем вернуться к островам, — говорил Киви Омин. — Я не собираюсь рисковать своим судном, сражаясь с дикарями. Я капитан торгового, а не боевого корабля. Я согласился доставить вас на один из Винд-лорских островов, а потом отвезти обратно. И только. Если вы по какой-то причине не хотите плыть в Талоазин, мы можем зайти в Курээ или другой зинорский порт пополнить запасы провианта и воды и двинуться дальше на восток Но о возвращении не может быть и речи.
      Кадия заставила себя сесть прямо. Ее глаза расширились, лицо исказилось от гнева, и она заговорила низким хриплым голосом:
      — Мы должны вернуться. Я потеряла Трехвекий Горящий Глаз! Вы понимаете, что это значит?
      Капитан отшатнулся от нее, как от безумной.
      — Нет, не понимаю, госпожа. Ваши друзья сказали, что это большая беда, но случилась она по вашей вине, а не по моей, и расхлебывать эту историю вы должны сами. Я не буду рисковать кораблем и командой ради безнадежной попытки отыскать волшебный меч. Пока вы лежали без чувств, вайвило быстренько сплавали к тому месту, где были потоплены ваши лодки. Они выяснили, что талисман угодил в очень глубокую трещину между рифами. Даже алиансы не умеют нырять так глубоко. Талисман утерян навсегда.
      — Нет, — прошептала она, страдальчески опуская веки. — О нет. — На лбу у нее выступила испарина, долгое время она хранила молчание. Джеган встал возле нее на колени и взял ее безжизненную руку в свои.
      Капитан обменялся взглядами с Ламмому-Ко, потом резко повернулся и вышел из каюты.
      Когда Кадия снова открыла глаза, выражение лица у нее было решительное. Она сказала:
      — Друзья мои, Киви прав. Я не имею права требовать от него помощи. Если он не хочет возвращаться, придется найти другого шкипера, который согласится на это. К счастью, у меня еще много денег. Пусть Киви Омин высадит меня в Курээ. Вы конечно же можете плыть дальше в Вар, а потом по реке Мутар в Рувенду…
      — Нет, — спокойно возразил огромный вождь вай-вило.
      Стоящие торчком уши Джегана задрожали от негодования, огромные золотистые глаза расширились.
      — Пророчица, неужели ты думаешь, мы оставим тебя?
      Она взглянула сначала на одного, потом на другого.
      — Без талисмана я уже не Большеглазая Дама, я недостойна называться Великой Защитницей народа. Я никто. Просто Кадия.
      Она спустила ноги с кушетки и коснулась ими пола. Ее лодыжки были покрыты синяками и царапинами от когтей.
      — Шансы отыскать мой талисман ничтожны, зато велика вероятность того, что алиансы постараются довести до конца свое черное дело, которое не удалось с первой попытки.
      — Тем не менее, — сказал Ламмому-Ко, — мои братья вайвило и я сам — мы остаемся с тобой.
      Глаза Кадии заблестели от слез. Она встала и покачнулась: высокий абориген и его маленький товарищ взяли ее под руки и подвели к маленькому столику около иллюминатора. Она села на скамью.
      — Благодарю вас, дорогие друзья. Со временем моя сестра Харамис обнаружит, что произошло, хотя теперь у меня нет возможности связаться с ней. Она наверняка найдет способ помочь нам. А пока давайте займемся капитаном Киви Омином и его командой. Я начну снимать копии с карт капитана, хотя еще и не совсем оправилась.
      Она взглянула на вождя вайвило.
      — Ламмому, ты и твои воины должны расспросить моряков о Виндлорских островах: о съедобных растениях, о том, что ядовито или опасно для жизни, об их населении. Тем морякам, которые вам помогут, мы заплатим.
      — А я, Пророчица? — спросил Джеган. Она криво усмехнулась.
      Узнай как можно больше об искусстве мореплавания, старина, и я займусь тем же. Боюсь, единственное, что нам остается, — это самостоятельно плыть к Виндлорским островам.

ГЛАВА 4