Принцу Толивару разрешалось каждый день навещать короля-отца в его вполне сносной темнице ца средних этажах Западной башни франгинского дворца. Колдун всегда давал ему для Антара еду, а иногда какую-нибудь увлекательную книгу, которая помогала бы королю коротать часы заключения.
      Сегодня маленький принц нес аппетитные печеные фрукты и приключенческую книгу о пиратах. Когда Толо появился в комнатке охраны, угрюмый тюремщик Эдрик зазвенел связкой ключей.
      — Как чувствует себя мой отец-король? — вежливо поинтересовался мальчик. Они с Эдриком пошли по освещенному факелами коридору к той комнате, где содержался Антар. По обеим сторонам тянулись запертые железные двери, за ними томились в заключении те враги королевы-регентши, которых она не осмеливалась предать смерти.
      — С каждым днем король выглядит все более веселым и радостным, маленький господин. — Эдрик открыл дверь в темницу короля. — По моим наблюдениям, большинство пленников ведут себя наоборот.. Входите, Через полчаса я приду и выпущу вас.
      Толо поблагодарил тюремщика и вошел внутрь. Дверь с лязгом захлопнулась за ним, потом послышался скрежет ключа в замке. Антар писал письмо. Он поднял глаза и улыбнулся младшему сыну. На нем была простая одежда. С тех пор как Толо встречался с ним в последний раз, ему постригли волосы и бороду. Выглядел он хорошо. Сквозь узкую зарешеченную бойницу в стене мальчик видел падающий на улице снег, но в самой темнице было тепло и уютно.
      Когда принц поздоровался и положил на стол подарки, Антар прижал его к груди и расцеловал.
      — Ну… ты все еще упорно трудишься, постигая премудрости учителя-колдуна?
      Мальчик отпрянул.
      — Мне не хотелось бы, чтобы ты смеялся надо мной, папа. Господин Портоланус никогда этого не делает. Он говорит, что у меня от рождения есть какая-то аура, что я настоящий чадо… чудотворец!
      — Извини. — Антар заморгал голубыми глазами. — Но я очень надеюсь, что ты не будешь увлекаться этими фокусами и забавами и вернешься домой.
      Лицо мальчика вытянулось.
      — Домой? Значит, мама все-таки отдает талисман как выкуп? Но колдун сказал, что она отказалась! Я думал, ты еще долго будешь сидеть взаперти. Портоланус послал людей в Тузамен за своими волшебными машинами, скоро они будут здесь. Если нас сейчас выкупят, я их не увижу.
      Веселое настроение короля внезапно исчезло — он был явно раздражен. Он схватил Толо за плечи.
      — Сын мой, ты понимаешь, что говоришь? Нет, конечно, не понимаешь. Я знаю, ты увлекся этим колдуном. Но, может быть, ты думаешь, он добрый волшебник? Это не так. Он злой человек, он собирается уничтожить Два Трона.
      Толо отвернулся и скорчил кислую мину.
      — Так говорит королева пиратов. Но это неправда. Она, а не Портоланус, хочет захватить нашу страну.
      — Ты повторяешь его слова, — более мягко заговорил Антар. — Но Портоланус солгал тебе, Толо. Если ему удастся завладеть маминым талисманом, он завоюет весь мир. Он и его союзники из Рэктама вторгнутся в Лаборнок и Рувенду, будут убивать людей и грабить наши богатства. А со временем та же участь постигнет и остальные миролюбивые народы.
      — Но ему не нужен мамин талисман! — закричал ребенок. — У него есть талисман тети Кадии, и он говорит, что ему его хватает. Она не знала, как пользоваться им, чтобы совершать подвиги. Но Портоланус раскрывает его секреты! Он сам мне сказал! Он собирается с помощью талисмана превратить свою маленькую бедную страну в великую державу. Талисман заставит солнце сиять над Тузаменом, превратит скудную почву в плодородную, домашний скот будет жиреть и размножаться, а с гор посыплются драгоценные камни, золото и платина!
      — О Боже! Это он тебе наговорил? Но принц уже вошел в раж. — Портоланусу не нужно завоевывать другие страны! Талисман даст ему все, что он пожелает! Вот почему он сказал маме, что не хочет брать ее талисман. Да, он похитил нас всех, чтобы завладеть им. Но когда он получил талисман тети Кадии, мамин стал ему не нужен.
      — Он лжет, Толо. Я знаю, он отказался от маминого предложения, не захотел забирать талисман там, возле Виндлорских островов. Почему он так сделал, для меня загадка. Но подумай хорошенько, малыш! Если Портоланусу уже не нужен мамин талисман, зачем он держит нас в плену?
      — Это вина королевы пиратов, — прошептал Толо. — Портоланус обещал мне, что поможет тебе сбежать.
      — Лжет, лжет… — Антар покачал головой. — Ты еще так мал. И все-таки ты должен понимать, что взрослые сильно отличаются от детей, они не всегда говорят то, что думают. Портоланусу не нужны богатства, мой сын, ему нужна власть. Он жаждет повелевать королями, королевами и целыми народами, а вовсе не жить мирной жизнью во дворце Тенеброза, играя с тобой в волшебные игры и осыпая свой народ золотом и бриллиантами.
      — Он говорит, что когда-нибудь я стану Хозяином Тузамена!
      — Что?
      — Он говорит, что сделает меня своим наследником, — заявил мальчик. — Он оказал мне великую честь. Я больше не буду никчемным вторым принцем. Я научусь колдовать как он, а когда он состарится и не сможет ничего делать, я буду править его страной! У него нет своих детей. Он говорит, что настоящие великие волшебники не могут иметь детей. Они должны брать на воспитание наследников… И он хочет усыновить меня!
      — Ты собираешься отказаться от собственной семьи ради этого отвратительного фигляра? — закричал король, вцепившись в руки мальчика. Но Толо, как испуганный зверек, выскользнул и кинулся к двери. — Ты не понимаешь, что делаешь! — воскликнул Антар. — Ты всего лишь дитя! Неразумное дитя!
      Дверь темницы открылась.
      — Принцу пора уходить, — сказал Эдрик. Его обычно добродушное лицо было угрюмо.
      — Я хочу уйти! — взвизгнул Толо, выскакивая в коридор. По его щекам потекли слезы. — Папа, я больше не хочу видеть тебя!
      — Вернись, сын мой! Я не должен был говорить с тобой так резко! — Король бросился к двери, но Эдрик преградил ему путь, и через минуту замок был заперт.
      — Толо! — Голос Антара заглушали железная дверь и каменные стены. — Толо, не уходи!
      Мальчик вытер лицо рукавом и пошел за тюремщиком по коридору в комнату охраны. Там его ждали два пирата со свирепыми лицами, одетые в костюмы личных охранников королевы-регентши.
      — Вот он, — вздохнув, сказал Эдрик. — Мы с Зиллаком подслушали его разговор с отцом; подозрения великой королевы подтвердились.
      Сильные руки схватили Толивара.
      — Ты пойдешь с нами, — прорычал один из охранников. — И поторапливайся, ее величество не любит ждать.
      Толо завопил, но пират только расхохотался.
      Из-за закрытых дверей личной гостиной Ганондри раздавались громкие голоса. Снаружи со скрещенными мечами стояли двое рыцарей. Они не позволили стражам Толо стучать в дверь.
      — Но королева-регентша приказала немедленно доставить к ней этого щенка! — запротестовал один из пиратов. — У него есть чрезвычайно важные новости!
      — Она разговаривает с нашим господином, королем Ледавардисом, — грубо ответил один из рыцарей. И на нем, и на его товарище были перевязи с кокардами короля. — Так что придется подождать.
      Две пары вассалов пожирали друг друга глазами, а крики в гостиной не затихали. Страх Толо сменился изумлением. Нет сомнения, что королева-регентша и ее внук, принц-карлик, страшно ссорятся! К сожалению, слов нельзя было разобрать.
      Через несколько минут дверь рывком распахнулась и вышел Ледавардис с белым от ярости лицом. — Нет, ты не посмеешь поворачиваться ко мне спиной! — кричала ему вслед Ганондри. — Вернись, высокомерный нахал!
      Не обращая внимания на ее крики, горбатый коротышка кивнул своим телохранителям и, сопровождаемый ими, заковылял прочь по длинному коридору.
      Теперь Ганондри подошла к дверям. Ее лицо исказилось от бешенства, медно-рыжие волосы растрепались. Она была в фиолетовом платье и легкой пелерине с оборками из золотистого кружева. При виде Толо и его стражей она вспомнила о королевском достоинстве и, с трудом взяв себя в руки, жестом приказала пиратам ввести мальчика в покои. На столе валялась опрокинутая чернильница: чернила залили разложенные документы и капали на дорогой ковер, по которому были разбросаны клочки разорванного документа.
      Не обращая внимания на беспорядок, королева-регентша подошла к сервировочному столику и налила себе полный хрустальный бокал бренди. Выпив, она повернулась и уставилась сверкающими зелеными глазами на принца Толивара,
      — Это правда, — спросила она тихим хриплым голосом, — что твоя мать, королева Анигель, предложила свой талисман Портоланусу еще тогда, когда мы были на Виндлорских островах?
      — Да, — промямлил мальчик, глядя на свои ботинки. — Думаю, правда.
      — Отвечай!
      — Мой отец так говорит. А он никогда не лжет.
      — А Портоланус говорил тебе, что не захотел взять талисман Анигель? Это верно?
      — Он… нет. Он никогда не говорил этого.
      Она внезапно кинулась вперед, схватила его за ухо и так сильно сжала, что он вскрикнул.
      — Говори правду! Принц заплакал:
      — Это правда! Ой, больно!
      — Портоланус говорил, что ему не нужен талисман твоей матери? Отвечай, маленький ничтожный слизняк! Или я велю своим людям отрезать тебе нос и бросить в самую глубокую темницу! Дрожа и плача, Толо повалился на пол.
      — Не надо бить меня! Да! Он говорил это! Говорил! Ганондри оставила его в покое и посмотрела на него с отвращением.
      — Так-то лучше… Ну и дрянь же ты! Ты не способен быть преданным ни своему отцу, ни пригревшему тебя мерзкому колдуну! Фу! Ты мне отвратителен! Даже мой никуда не годный внук сделан более добротно!
      — Не бей меня! — хныкал принц, закрыв голову руками. — Не обижай!
      Двое слуг подняли его с пола.
      — Заберите отсюда этого маленького поганца, — сказала Ганондри. — Заприте его в комнате и хорошенько стерегите.
      Пираты поклонились и вытащили Толивара из гостиной. Он снова зарыдал.
      Когда они удалились, Ганондри сказала самой себе:
      — Все гораздо хуже, чем я предполагала, но положение все-таки можно исправить, только нельзя допустить, чтобы Портоланус опять внезапно воспользовался этим проклятым Горящим Глазом.
      Она потянула за шнурок звонка и приказала своей фрейлине вызвать капитана дворцовой охраны и двадцать солдат. Потом она направилась в сторону апартаментов, которые были отведены Портоланусу.
      — Великая королева, какая неожиданная честь! — Нервно потирая скрюченные руки, злополучный колдун поднялся из-за заваленного книгами стола, чтобы приветствовать высокую гостью и. небольшую армию, со-провождавшую ее. С тревожными лицами на эту сцену из внутренней комнаты смотрели Черный, Желтый и Фиолетовый Голоса.
      — Взять этих прихвостней! — приказала Ганондри. Капитан махнул рукой, и шестеро солдат в доспехах схватили дружков колдуна, а сам Портоланус, издав негодующий вопль, кинулся к большому резному шкафу из полированного дерева.
      — Задержите его! Задержите его! — крикнула королева-регентша. — Он побежал за талисманом! Капитан и четверо солдат с мечами бросились за Портоланусом и вцепились в его нелепое одеяние. Он взвыл, выскользнул из одежды и, оставшись в одних брюках, болтающихся на тощем теле, снова метнулся к шкафу. Но один из солдат мощным пинком отшвырнул шкаф в сторону, и колдун не смог дотянуться до него.
      — Отлично сработано! — воскликнула Ганондри, раздвинув губы в улыбке. Трое стражников схватили запыхавшегося старика. Он вдруг обмяк и, тяжело переводя дыхание, проговорил:
      — Великая королева, это какое-то прискорбное недоразумение! Я был бы счастлив…
      — Молчи, колдун!
      Она села на мягкую кушетку, а Портолануса поставили перед ней.
      — Для начала побеседуем о Ледавардисе. Ты уверял меня, что своими заклинаниями сделаешь послушным моего неуправляемого внука. Тем не менее, когда сегодня вечером я дала ему на подпись кое-какие важные документы, он не только отказался подписать их, но швырнул их мне в лицо и объявил, что мое правление скоро придет к концу.
      — Не могу этого понять! — заныл колдун. — С тех пор как мы вернулись во Франгин, мои Голоса каждый день вливали в юного короля нужную дозу лекарства. Сейчас он должен быть кроток, как новорожденный ягненок!
      Ганондри презрительно фыркнула. Потом задумалась, выражение ее лица стало зловещим.
      — Неумеха!.. Или, несмотря на мое предупреждение, ты все же решил нарушить наш договор? Может, ты думаешь, что теперь, когда мы находимся на твердой земле, ты в состоянии что-нибудь предпринять против меня? Неужели ты настолько глуп, что рассчитываешь использовать моего слабоумного внука в качестве орудия против меня?
      — Нет! Ты ошибаешься, великая королева!
      — Может быть, я ошибаюсь, когда говорю, что Анигель предлагала тебе талисман еще на Виндлорских островах, а ты отказался от него?
      — Нет, я и не отрицаю этого. Я просто боялся, что, если Анигель вручит талисман тебе, ты придешь в такое волнение, так обрадуешься, что тут же освободишь короля Антара. А это явилось бы непоправимым ударом для нашего плана завоевания Лабровенды. Король Антар должен оставаться нашим пленником, если ты хочешь, чтобы ваш план удался. Ведь только он в состоянии сплотить разрозненные силы лаборяокской знати! Его народ никогда не будет воевать под знаменами Двух Тронов, если во главе не встанет сам Антар! Пока Ангар остается пленником, лорд Осоркон, наш человек, сможет контролировать ситуацию в Лаборноке. А за капитуляцией Лаборнока последует падение Рувенды, это ясно как день: ты ведь знаешь, что военные силы Рувенды отозваны к югу, на защиту Вара.
      — Красиво говоришь, — с издевкой произнесла Ганондри. — Именно по этой причине ты отказался взять у Анигель мой талисман?
      Последние два слова она прошипела, не в силах сдерживать ярость.
      — Какая польза тебе от этой вещицы? Ты что, колдунья? Требовать талисман — пустая затея!
      — Это не тебе решать, а мне! — отрезала она. — Как ты посмел скрыть все это от меня? Боялся, что мы сравняемся в искусстве магии?
      — Чепуха! Ты говоришь смешные вещи.
      — Как ты смеешь? — взвизгнула Ганондри. — Ты… ты…
      Выйдя из себя, королева вскочила с кушетки. Вытащив из прикрепленных к поясу ножен маленький, украшенный драгоценными камнями кинжал, она бросилась на Портолануса.
      Колдун произнес:
      — Хватит ломать комедию.
      Не веря своим глазам, королева-регентша замерла в нескольких шагах от колдуна: он принимал свой истинный облик. Его почти обнаженное тело вытянулось и окрепло, борода и волосы побелели, серебристо-голубые глаза засияли. В высоко поднятой правой руке был зажат Трехвекий Горящий Глаз.
      Ганондри застыла в том же положении — вес тела перенесен на одну ногу, кинжал занесен для удара. Люди из дворцовой стражи тоже окаменели, лишенные возможности шевелиться, только глаза их бешено вращались. Помощники колдуна высвободились из неподвижных рук солдат и поспешили принести своему хозяину ослепительно белые одежды. Черный Голос открыл шкаф, осторожно вынул оттуда серебристый кожаный пояс с ножнами, недавно изготовленными специально для Трехвекого Горящего Глаза, и обвязал его вокруг тонкой талии колдуна. Желтый и Фиолетовый Голоса проворно обезоружили стражников и вынули из руки королевы Ганондри маленький смертоносный кинжал.
      Потом они отошли назад. Портоланус взмахнул талисманом, выводя королеву из внезапного оцепенения. Ее рука безвольно повисла.
      — Конечно, ты была права, — вкрадчивым голосом сказал он. — Я бы никогда не позволил королеве Анигель отдать талисман тебе! Пока мы находились на борту корабля, твои меры предосторожности связывали мне руки! Но теперь маскарад окончен… Ледо! Заходи!
      Из внутренних покоев вышел юный король Ледавардис, он приблизился к бабке и равнодушно оглядел ее. Обеими руками он осторожно держал какой-то небольшой предмет.
      — Ты много умничала, королева-регентша, — продолжал колдун, — и думала, что сможешь хитростью заманить меня в ловушку, из которой я не выберусь, не лишившись такого могущественного союзника, как Рэктам. Ты рассудила, что являешься неуязвимой для меня из-за того, что правишь Рэктамом. Ты думала, любой выпад против тебя, особенно сделанный подозрительным чужестранцем, будет расценен твоим народом как угроза самому Рэктаму. А я, и ты правильно это заметила, нуждаюсь в добрых отношениях с Рэктамом. Но, госпожа, зачем мне твое хорошее отношение, если ко мне замечательно относится… он! — Портоланус указал на Ледавардиса — А у него есть веские причины ненавидеть тебя!
      Зеленые глаза королевы метнулись от безжалостного лица внука к улыбающейся физиономии колдуна и снова остановились на Ледавардисе.
      — Ты не посмеешь убить меня! Портоланус кивнул. — Это верно. Я не посмею ни сослать тебя, ни запереть в темнице. К счастью, обычаи вашего пиратского государства подсказали мне, как решить проблему. У них, — колдун указал на все еще парализованных стражников, — сохраняется ясность сознания. Я приглашаю их посмотреть на то, что сейчас произойдет, и хорошенько все запомнить.
      Колдун кивнул юному королю, и тот подошел к бабке и показал ей маленькую золотую коробочку. С величайшей осторожностью он отодвинул плотно закрытую крышку. В коробочке оказалась красивая золотая сеть с крупными ячейками. Ганондри заглянула внутрь и тоненько взвизгнула от ужаса. Ее лицо стало пепельно-серым. Отвернувшись от нее, король Ледавардис показал содержимое коробочки застывшим, как изваяния, стражникам.
      Со дна коробочки поднималось что-то маленькое, темное, покрытое слизью. Потом из ячейки золотой сетки молниеносно выскочил наружу крохотный отросток наподобие щупальца с двумя иголочками-шипами на конце. С этого раздвоенного жала свисали, поблескивая как алмазы, две прозрачные капельки яда.
      — Твои слуги знают, что это такое, — сказал юный горбатый монарх. — В древние времена, когда кто-то из корсаров обвинялся в предательстве своих товарищей, ему предлагали выбор: он мог признать свою вину и покончить самоубийством или испытать судьбу, отдавшись на суд Жалящего Убийцы. Иногда Жалящий Убийца признавал преступника невиновным.
      — Нет! — прошептала Ганондри. — Ты… ты не можешь сделать это со своей плотью и кровью.
      — Королева-регентша, — сказал юноша, — я обвиняю тебя в том, что ты лишила меня принадлежащего мне по праву трона. Я обвиняю тебя в том, что ты провозгласила меня слабоумным и взяла власть в свои руки. Я обвиняю тебя в том, что ты заключила в тюрьму, пытала и убила почти триста человек, оставшихся преданными мне… А теперь тебя будут судить.
      Он схватил королеву за правое запястье и перевернул коробочку, прижав золотую сетку к тыльной стороне ее руки. — Пусть Жалящий Убийца рассудит, виновна ты или нет, согласно древней традиции Рэктама. Я считаю до трех. Раз…
      Стало очень тихо.
      — Два…
      Зрачки глаз Ганондри так расширились, что глаза из изумрудно-зеленых превратились в черные. Она не пыталась сопротивляться.
      — Три.
      Ганондри издала жуткий вопль — так ревет зверь, которого сжигают живьем. Когда Ледавардис отнял коробочку, все увидели, что на коже появились две крошечные ранки. Кожа вокруг них тут же стала фиолетовой, потом почернела. Яд потек и к пальцам, и выше по руке. Ганондри начала биться в судорогах и упала на пол. Вокруг нее волнами легли шелковое платье и пелерина. Глаза ее медленно закатились, морщинистые веки дрогнули и опустились. Неповрежденная рука стала такого же черного цвета, что и ужаленная, ужасная чернота залила шею и лицо. Но к этому времени королева-регентша Ганондри уже не дышала.
      Сдавленные восклицания вырвались у нескольких солдат дворцовой стражи. Король Ледавардис крепко запер крышку золотой коробочки и положил ее в поясной мешочек. Потом кивнул Портоланусу.
      — Граждане Рэктама, — запел колдун, — я освобождаю вас от пут, которые сделали ваши тела неподвижными.
      Капитан и двадцать его солдат застонали, стали топтаться на месте и растирать занемевшие конечности.
      — Запомните то, что вы видели! — сказал Ледавардис. — А теперь, капитан, унесите тело и прикажите фрейлинам бывшей королевы подготовить его к погребению. Похороны будут очень скромными, еще более скромной будет коронация.
      — Да, великий король!
      И он ушел вместе со стражниками.
      — Ты изменил свою уродливую внешность на более приятную, Портоланус. Смею ли я надеяться, что ты таким же образом изменишь мое жалкое тело?
      — Это мой настоящий облик, — сказал колдун — Прежний был нужен для того, чтобы мои враги меня недооценивали. Мне очень жаль, но я вынужден признаться, что не настолько силен в магии, чтобы изменить вашу внешность, великий король. Но вы крепки и сильны, и, если пожелаете, я могу создать для вас иллюзию красавца мужчины.
      Ледавардис, отказываясь, махнул рукой.
      — Нет. Я не буду носить маску. Пусть люди примут меня таким, какой я есть.
      — Вы утвердите первоначальный договор, подписанный Тузаменом и Рэктамом? — мягко спросил колдун. — Ганондри пыталась навязать новые условия, изменить саму суть договора, на который я так надеялся. Теперь я предлагаю его вам: вы будете править всеми народами Полуострова и Южного моря, но дела, связанные с магией, предоставите мне.
      — В том числе и талисман Анигель?
      — Да. А со временем и талисман Великой Волшебницы Харамис. В свою очередь, я клянусь всеми Силами Тьмы, которым служу, что никогда не причиню вам вреда с помощью магии, наоборот, буду помогать вам добиваться цели, исполнять все ваши желания, которые покажутся мне законными.
      — Но превосходство будет на вашей стороне, — тихо проговорил юноша-король.
      — Да. Но об этом знают только три моих Голоса и я сам. Это небольшая цена. Я не буду заниматься такими вещами, как королевское правление и торговля, не буду ни во что вмешиваться, пока над землей сияют Три Луны. Я буду советником и покровителем, а не тираном.
      Ледавардис кивнул.
      — Хорошо. Я принимаю ваше предложение. Колдун достал Трехвекий Горящий Глаз и протянул его королю.
      — Давайте скрепим наш договор этим талисманом… Вы можете дотронуться до него, чтобы подтвердить данное вами слово.
      Ледавардис недоверчиво нахмурился, но тем не менее протянул руку и на секунду прикоснулся к холодным темным векам талисмана.
      — Ну вот! Я сделал это. — Он с облегчением улыбнулся. — Подозреваю, что, если я нарушу клятву, талисман убьет меня.
      Красавец колдун рассмеялся.
      — Скажем иначе: в Жалящем Убийце не будет нужды! А теперь давайте займемся более приятными вещами. Как вы думаете, где могла прятать Ганондри корону бывшего короля — вашего отца? Вы ведь наденете ее во время первой официальной встречи с дружественной вам правящей королевой?
      — Кто эта королева? — спросил Ледавардис.
      — Анигель из Лабровенды, — ответил колдун. — С помощью волшебного ветра мы пригоним ее медлительную флотилию к Франгину за три дня. Вы можете снизойти до встречи с ней и передать ей мужа в обмен на талисман… И тогда нам ничто не помешает отнять у них их страну.

      Первым с трапа лабровендского флагмана спустился дорок Шики, он нес алое знамя Двух Тронов. За ним шла королева Анигель, облаченная в тот же наряд, что был на ней во время коронационных торжеств в Зиноре. На ее золотых волосах покоилась восхитительная корона Рувенды. Следом за ней шествовали маршал Ованон и камергер Пенапат в сопровождении телохранителей в тяжелых доспехах и с мечами. Далее, одетые в черное, шли советник Лампиар и леди Эллинис. Позади тянулась длинная процессия придворных и знати, которые вместе с королевой совершали злополучное путешествие на зинорскую коронацию. Все они были в черных плащах и шляпах с траурными перьями.
      День выдался на редкость угрюмый, по небу плыли свинцовые тучи, ледяной ветер обрушивал на мол тяжелые серые волны и взвихривал снежную пыль. Времена года окончательно перепутались, но жителей Франгина, казалось, это ничуть не заботило. Они забили набережную и все аллеи, ведущие к пристани, и молча глазели на мрачную процессию. Недалеко от причала на небольшом возвышении под навесом гостей ожидали король Ледавардис и его придворные. Анигель отказалась посетить франгинский дворец. Пусть то, чему суждено свершиться, произойдет под открытым небом. Ледавардис сидел на троне в окружении рыцарей-пиратов, вооруженных мечами, со свирепыми ухмыляющимися лицами. Чуть поодаль стояли воины-телохранители с копьями и алебардами, готовые, если понадобится, вступить в схватку. Ледавардис был одет по-зимнему, на голове его сияла тяжелая, усыпанная бриллиантами корона. Скипетр был украшен так называемым Сердцем Зото — алмазом величиной с кулак взрослого человека, который пятьсот лет назад был украден из королевского дома Лаборнока.
      По правую руку от монарха находился Хозяин Тузамена, одетый в белоснежные одежды, отороченные мехом; капюшон был опущен так низко на глаза, что почти закрывал лицо. Слева от короля стоял адмирал Джерот — в костюме, на котором сверкали знаки отличия премьер-министра. Вся площадь была заполнена неряшливыми рэктамцами. Ветер развевал сотни роскошных знамен. Пока лабровендцы спускались по трапу и шли по грязной булыжной мостовой к возвышению, никто не проронил ни звука.
      Когда Шики со знаменем встал в стороне, а королева Анигель приблизилась к трону, затрубили трубы. Ледавардис поднялся, важно кивнул, и Анигель ответно склонила голову в приветствии.
      — Я приехала выкупить мужа и сына, — сказала она без всякого вступления.
      — Твой талисман! — скомандовал из-под капюшона колдун.
      Она не снизошла до взгляда в его сторону, продолжая смотреть на бледного Ледавардиса, по лицу которого, несмотря на ледяной ветер, стекал пот.
      — Выкуп будет вручен вам, царственный собрат, когда те, кого я люблю, будут стоять рядом со мной.
      — Конечно.
      Король сделал величественный жест, и толпа вооруженных людей справа от помоста расступилась. Анигель не смогла сдержать жалобного восклицания, когда ее глазам предстала богато украшенная золоченая клетка. Капитан дворцовой стражи отодвинул засов и почтительно поклонился, когда из клетки в сопровождении маленького Толивара вышел король Антар. На обоих были превосходные костюмы и плащи из чудесного золотистого меха воррамов. Поверх перчаток поблескивали наручники, соединенные цепями из платины.
      Лицо Антара было мрачно. Толо поскуливал. Капитан дворцовой стражи подвел отца с сыном к трону и вручил королю платиновый ключик.
      Тот протянул ключик Анигель.
      — Мадам, вы можете освободить пленников.
      — Талисман! — рявкнул колдун.
      Ледавардис, казалось, не слышал его, Анигель не двигалась, пристально всматриваясь в лицо мужа, так что юный король сам снял наручники сначала с Антара, потом с его сына.
      — Идите. Вы свободны.
      Король Лабровенды взял обнаженную безжизненную руку жены, запечатлел на ней нежный поцелуй, а потом встал рядом со своим старым другом маршалом Ованоном.
      Анигель сняла с запястья небольшую позолоченную сумочку и открыла ее. Она достала тонкую серебряную диадему, называемую Трехголовым Чудовищем, и дрожащей рукой протянула ее Ледавардису. Не успел Ледавардис дотронуться до нее, как колдун сделал три больших шага вперед.
      — Ледо! Берегись! Она может приказать убить тебя! Анигель устало покачала головой.
      — Талисман не причинит ему никакого вреда.
      Из-за трона выскочил Черный Голос со Звездным Сундуком. Ухмыляясь, он поставил сундук к ногам Анигель и открыл его. Колдун сказал: