И каждый раз, как она отражала вторжение, бессильный гаев становился все холоднее и грознее. Но колдунья в сером так и не получила камень, хотя очень этого хотела. Кошка унесла камень в свое логово, которое для нее и ее котят соорудили по приказу Дагоны, и не выносила его оттуда наружу.
      Келси начала вновь обдумывать то, что узнала за последнее время. Не все живущие в этом безопасном месте - люди, но все обладают разумом и общей целью.
      Есть такие, которые вооружены холодным металлом, подобно Трегарту. Это и мужчины, и женщины. Есть люди Дагоны, их постоянные изменения, казалось, черпают силу из поясов и наручных повязок, которые они никогда не снимают. Пояса и повязки из ярко-зеленых камней, обладающих собственной - своеобразной - жизнью.
      Живет здесь и народ ящериц, золото-зеленых, с гребнем на голове, с глазами жесткими, как драгоценные камни;
      они мелькают среди других жителей или сидят, играя маленькими ярко раскрашенными камешками. И с ними рентаны, эти никогда не устающие животные, на одном из них она приехала в долину. А есть и другие существа, еще более странные.
      Например те, которых, как она узнала, называют фланнанами. Маленькие гуманоидные тела снабжены яркими радужными крыльями. Их танец в воздухе одно из самых удивительных зрелищ этого мира. Есть здесь и огромные птицы или существа, похожие на птиц, которые регулярно облетают долину, словно охраняют ее от какой-то опасности с высот. Ибо, несмотря на все уверения в безопасности. Долина находилась в осаде.
      Дважды она видела отряды часовых, возвращавшихся с высот или уходящих туда. И среди возвращавшихся были раненые. Каждую ночь на открытом месте у реки, вьющейся серебряной лентой по Долине, разводили большой костер. И когда в него в определенном ритуале люди Дагоны бросали листья и ветви некоторых растений, от костра поднимался густой ароматный дым.
      - Кел-Сей...
      Она вздрогнула. Камень под одной из мягких подошв перевернулся и покатился.
      Не Дагона, не Трегарт. Та, кого она так старалась избегать, женщина в сером. Она уселась на скале, выбранной так, что Келси теперь не может уйти, не протиснувшись мимо нее.
      - Ты очень храбрая... или очень глупая... - женщина хорошо овладела языком Трегарта... или с помощью какойто силы проникала в сознание девушки, - если так открыто называешь свое имя. Разве у тебя на родине не знают, что имя - часть существа? Или ты так защищена, что ничего не боишься? Каким искусством ты владеешь, Кел-Сей?
      В голосе ее слышалась насмешка, и Келси сразу почувствовала это. Поэтому негодование оказалось сильнее тревоги и страха, которые всегда вызывала в ней эта женщина.
      - Никаким искусством я не владею, - угрюмо возразила девушка. - Не знаю, почему я оказалась здесь, а твои врата... - тут она перевела дыхание.
      Колдунья покачала головой.
      - Не мои врата. Мы в такие дела не вмешиваемся, хотя когда-то... она выпрямилась, и лицо ее приняло гордое выражение, - когда-то наши дела могли соперничать с тайнами врат. Но... - неужели ее плечи действительно слегка обвисли под серым платьем? - Но это время в прошлом. Скажи мне, девушка... Кел-Сей... - она произносила имя, как нечто очень значительное. - Кто правит искусством в твоем времени и на твоей земле?
      - Если ты имеешь в виду колдуний, - горячо ответила Келси, - то их нет. На самом деле. Просто сказки.... О, некоторые их рассказывают, говорят о преданиях, верят в церемонии, будто бы пришедшие из прежних времен... но все это только их воображение!
      Наступила тишина, и Келси снова ощутила вкрадчивое проникновение в сознание, словно колдунья проверяла какой-то ее щит.
      - Ты веришь в свои слова, - наконец удивленно проговорила женщина. Веришь. Как могут исказиться подлинные знания! Однако Трегарт, - Келси показалось, что это имя было произнесено с отвращением, - Трегарт обладает определенной силой, а он говорит, что происходит из твоего мира. Хотя пришел через другие врата.
      Келси села на камень, обратившись лицом к женщине, но та на нее не смотрела.
      - Не знаю, что ты называешь силой... - хотя правда ли это? Ведь каменный круг осаждали, и всадник пользовался далеко не обычным оружием, чтобы добраться до нее, но не смог провести свою лошадь в каменное кольцо, а сама она могла легко выходить и входить.
      - Видишь? Ты тоже ею владеешь. В тебе есть сила, по крайней мере, здесь, - колдунья словно прочла ее мысли. - Гадание предсказало твое появление. А Ройлейн, - губы ее искривились, словно она с трудом произносила это имя, - Ройлейн отдала тебе свой камень...
      - Не мне, - напомнила Келси.
      - Ах, да. Кошке. Но в чем значение этого, Кел-Сей? Отвечай мне правду, - она подняла руку и щелкнула пальцами. Голубая огненная лента устремилась к девушке, та увернулась, но недостаточно быстро: искра коснулась ее виска, и в голове у Келси словно разорвался огненный шар. Она закричала и покачнулась.
      - Аркврака!
      Келси, все еще не обретшая равновесия, увидела, как откуда-то, словно с неба, пришла другая огненная линия и прорезала пространство между ней и колдуньей. Мужчина, один из воинов Дагоны, снова поднял руку, и второй залп, жар которого ощутила девушка, пролетел между ней и колдуньей.
      Стрелявший приблизился, и Келси узнала в нем Эфутура, соправителя Дагоны в этом царстве мира; рядом с ним, отступив на шаг и не обнажая оружия, шел молодой человек, имя которого Келси помнила: Йонан, один из разведчиков, которые уходят за пределы Долины для встречи с самым черным злом.
      - Нам здесь такие трюки не нужны, - Эфутур обратился непосредственно к колдунье, и ее прежде спокойное лицо исказилось в бессильной злобе.
      Губы ее шевельнулись, она словно собиралась плюнуть, как рассерженная кошка. Но ответила довольно спокойно:
      - Она ведь тебе не родственница...
      - Но она и не твоей крови, - возразил Эфутур. - И если что-то дает, то добровольно и открыто. У нас свободное место, нет ни хозяев, ни слуг...
      - Вы все слуги! - вспыхнула колдунья.
      - Но служим мы великой Силе, которую ни ты, ни кто другой в этой Долине не может призвать!
      - Тьма проникла во многие места, где некогда правил Свет. Даже твоя леди, связанная клятвой, не знает, кого впустила в сердце своей безопасной земли. Те, кто проходят через врата, приносят с собой дары, таланты, стремления, для которых у нас нет даже названий. Я бы многое узнала от этой. Может, она - ключ, которым Тьма откроет ваши замки!
      - Ты правишь за горами... Вернее, правила, мудрая. Но похоже, здесь ты не можешь собрать Мудрых Женщин. Ты явилась к нам в Эскор за помощью и идешь своим путем, тебя не сдерживают узы, наложенные на силу здесь. Ты ведь знаешь, что всякое применение силы пробуждает Тьму и тем усиливает ее. Вновь говорю тебе: иди своим путем, который не совпадает с нашим!
      - Ты мужчина! - на ее губах появилась пена, щеки вспыхнули. - Что ты знаешь о силе, кроме таких вот игрушек? - она указала на его хлыст. Высшая сила...
      - ... принадлежит тому, кто может удержать ее, мужчине или женщине, ответил он. - Мы здесь не следуем обычаям Эсткарпа. В старину здесь жили могучие люди, и они были мужчинами. И не хвастай силами своих сестер, ведь число их изрядно уменьшилось.
      - Чтобы спасти наш мир! - щеки ее побледнели, но глаза горели гневно, и Келси чувствовала, сколь сильные эмоции охватили это худое тело.
      - Чтобы спасти ваш мир, - кивнул Эфутур. - И ты действовала ради своих. И снова говорю тебе: твои пути под нашим небом - не наши пути, помни об этом.
      Он говорил спокойно, и колдунья, по-прежнему в сильном гневе, повернулась и ушла. А Эфутур не смотрел ей вслед, он словно вообще забыл о ней. Теперь он обратился к Келси:
      - Ты умно поступишь, если будешь избегать ее. Она принесла с собой всю узость мысли запада, и я думаю, не скоро она примет другой образ жизни. Это правда, что колдуньи Эсткарпа храбро сражались, чтобы защитить свою землю от двух зол, но в последней схватке они не только истощили свои силы, но и потеряли многих из своего числа. Сама жизнь ушла от них. Они ищут здесь возобновления того, что потеряли. Не только силы - она еще живет в их крепости, но и тех, кого они могут обучить, подготовить к своему образу жизни. И не думаю, леди, чтобы их путь принес тебе добро...
      - Это она пришла ко мне, а не я к ней, - возразила Келси. - И я не знаю, что это за сила, о которой здесь так много говорят, и не хочу ее.
      Эфутур медленно покачал головой.
      - Жизнь - это вовсе не то, что нам хочется; скорее, это то, что Великие дают нам в час рождения. В человеке - мужчине и женщине - может быть заключено нечто, о чем он и не подозревает; оно само проявляется, выходит наружу неожиданно в момент напряжения. И, появившись, может быть использовано как оружие, если владелец этого хочет, - он улыбнулся и указал на молодого человека, по-прежнему державшегося в шаге за ним. Спроси Йонана, что он нашел в себе.
      Но Йонан не улыбнулся в ответ. Лицо его оставалось серьезным, как будто ничего веселого в мире он не видел.
      - Это пришло непрошенным, - сказал он, когда Эфутур умолк. - И чтобы обрести Дар, приходится идти трудной дорогой, - тут он пожал плечами. - Мы пришли к тебе, леди, чтобы спросить, где пушистая, которая с тобой прошла через врата.
      - Не знаю, - Келси удивилась перемене темы, и молодой человек, должно быть, понял это по ее выражению, потому что добавил:
      - Тому есть причина, - одну руку Йонан прижимал к груди, держа в ней что-то завернутое в ткань. Он протянул сверток девушке, и оттуда послышалось тонкое мяуканье. Обертка развернулась, и Келси увидела маленькую пушистую головку, плотно закрытые слепые глаза, раскрытую пасть и услышала мяуканье.
      - Серый загнал снежную кошку, - голос Йонана звучал резко, - и позабавился с нею и одним котенком. А этого нашел и спас Тсали. Он умрет, если его скоро не накормить.
      - Но он такой большой, - Келси уже протянула руку к котенку. - Больше обоих котят дикой кошки...
      - Быстроногой, - поправил Йонан девушку, и она удивленно взглянула на него.
      - Ты уже дал ей имя?
      - Так она сама назвалась Леди в Зеленом. Все, что бегает, плавает или летает и не принадлежит Тени, все дружно с Леди. Но детеныш умрет...
      - Нет! - слепая ищущая голова, крик голода и одиночества привели Келси в себя, заставили забыть о своем положении. - Она только вчера унесла своих котят. И я видела ее, только когда она приходила поесть.
      Едва взяв в руки найденыша, Келси поняла, что должна найти кошку и посмотреть, примет ли Быстроногая приемного ребенка. Она знала, что иногда кошки делают это охотно.
      Кошка, несомненно, нашла логово где-то в холмах, окружающих долину. Там ее может привлечь множество расщелин и неглубоких пещер; и логово не должно быть слишком далеко от домов, куда кошка каждый вечер приходит за едой.
      Келси прижала к себе завернутого в ткань котенка и посмотрела на Йонана.
      - Кто это?
      - Снежная кошка, - коротко повторил он. - Мать далеко ушла из гор, охотясь. А серые за такой добычей могут тоже прийти издалека.
      Детеныш тыкался ей в пальцы, голодно облизывал их и время от времени испускал жалобный писк. Келси решительно повернулась спиной к домам и палаткам тех, кто не был рожден в Долине, и направилась в холмы. По дороге она начала звать - не "кис-кис", как в своей стране и времени, - а звать мысленно. До этого момента она о такой возможности и не думала. Но ей легко было представить себе дикую кошку и ее котят, удерживать эту картину в сознании и продолжать звать - звать своего спутника по приключению способом, для описания которого у нее не нашлось бы слов.
      Она чувствовала, что Йонан идет за ней, но на некотором расстоянии, словно боится помешать. Они прошли через несколько каменных осыпей, миновали ручей, который вытекал их холмов перед слиянием с рекой. И тут Келси остановилась.
      Как будто к пяти чувствам, которые она пронесла через всю жизнь, добавилось новое. Не запах, не зрение, не слух - осязание, но какое-то особое. Она сконцентрировалась на этом новом чувстве, и тут же из-за камня, покрытого древней обветрившейся резьбой, показалась дикая кошка. Келси сделала к ней шаг, и Быстроногая предупреждающе зарычала. Хотя девушка и принесла и саму кошку и ее котят в эту Долину, Быстроногая объявляла, что то была только временная мера, и что больше подобных вольностей она не допустит. Там, за вратами, говорят, что приручить дикую кошку невозможно. Похоже, это правда.
      Келси дальше не пошла. Опираясь о камень, она опустилась на колени, положила перед собой сверток и развернула его, открыв голодного кричащего детеныша.
      Девушка старалась держать свои мысли при себе. Даже если бы она могла мысленно Пригласить Быстроногую осмотреть этого найденыша, то не решилась бы. Слишком мало она знает об этой своей новой способности.
      Детеныш продолжал плакать. Быстроногая снова зарычала и посмотрела на него. Медленно, по дюйму за раз, словно приближаясь к добыче, она двинулась вперед, прижимаясь животом к земле, время от времени останавливаясь и глядя на Келси, которая сидела неподвижно и терпеливо ждала.
      Может быть, котенок учуял приближение Быстроногой, потому что повернул к ней голову, хотя и не мог видеть, и писк его стал еще жалобнее. Кошка прыгнула, и Келси протянула руку, опасаясь, что детеныш погибнет в результате ее эксперимента.
      Быстроногая присела над котенком, который достигал не менее четверти ее размера. Высунула язык и лизнула слепую голову. Потом попыталась схватить его за загривок и отнести в свое логово, как собственных котят. Но для нее это оказалось почти невыполнимой задачей. Кошка с трудом потащила вопящего детеныша по земле и скрылась с ним за камнем. Келси повернулась и увидела, что Йонан внимательно смотрит на нее.
      - Я думаю, она его примет, - сказала девушка. - Но выживет ли он, это другое дело.
      Впервые она увидела легкую тень на его серьезном лице. Эту тень можно было бы назвать и улыбкой.
      - Выживет, - он казался уверенным. - Это место жизни, а не смерти.
      Келси вновь подумала, как мало она знает о Долине и ее жителях, как много нужно еще узнать. Узнать? Снова мысли ее пошли по привычному пути. Насколько справедливы слова Трегарта о вратах, через которые можно пройти только в одну сторону? Может, никакие расспросы не дадут ей ответа. Но то, что можно узнать, она узнает.
      - Ты не из жителей Долины, - заявила она. Это был не вопрос, а утверждение. В Долине жили два гуманоидных племени, не говоря уже о крылатых, когтистых, копытных или чешуйчатых.
      - Это так, - он сел лицом к ней, скрестив ноги. Между ними лежала скомканная ткань, в которой юноша принес детеныша. - Во мне течет кровь Карстена... и Салкаров...
      Он, должно быть, понял по ее выражению, что эти слова ничего ей не говорят, потому что разразился длинной речью. Такой она не слыхала со дня своей встречи с Трегартом.
      - Мы Древней Крови - с юга - оттуда моя мать. Нас изгнали из своей страны, мы укрылись в горах и стали бороться с колдерами и с теми, кто обрек наших родичей на смерть. А когда колдуньи перевернули горы...
      - Перевернули горы! - прервала его Келси. Может, она и примет кое-что, но это "перевернули горы" для нее уж слишком.
      - Все, кто правил Эсткарпом, - продолжал Йонан, - собрались вместе, соединили силы и обратили их против самой земли, так, что горы рушились и вырастали новые, и впоследствии ни один человек не мог узнать границу.
      Совершенно ясно, что он верит каждому своему слову, каким бы невероятным это ни казалось.
      - Тогда мы отправились на поиски новой земли, - продолжал он, - и нас вел Кайлан Трегарт. Он привел нас в древние земли, сюда, в Эскор. Но и тут жило древнее зло, и оно проснулось с приходом Трегартов, потому что их сестра Каттея - выдающаяся колдунья, хотя и не носит камня; и то, что она делала в неведении, растревожило эту землю. И снова началась война против войск Тьмы, и это даже труднее, чем то, чему мы противостояли раньше. Странные нам приходится вести сражения... - он взглянул на свои руки, лежавшие на рукояти меча. Келси вспомнила, что люди, одетые в кольчуга, отличаются от тех, что меняют цвет; рука у них постоянно на оружии, как будто от жизни они не ждут ничего, кроме войны и тревоги.
      - А кто же тогда Симон Трегарт? Ты говоришь о Кайлане...
      - Симон - это тот, что прошел через врата... как и ты, леди. Он занял высокое положение в совете Эсткарпа, когда началась война с колдерами, и лишь недавно вернулся из еще одного похода, который предпринял без ведома других. Он женился на бывшей колдунье Джелит, и у них родились два сына: Кайлан и Кимок, и дочь Каттея - все одновременно. Такое чудо здесь не было известно раньше. Воин, колдун и колдунья. И все совершили великие деяния на этой земле.
      Но нужно сделать еще многое. И многое человек не может понять... - он снова нахмурился и провел пальцами по рукояти меча, даже вытащил его немного и снова опустил в ножны.
      - А с тобой такое случалось? - Келси подбодрила его, когда он замолчал; она хотела как можно больше извлечь из его памяти. Теперь она не могла отрицать, что по крайней на время застряла в этом мире. И чем больше о нем узнает, тем лучше для ее будущего. Хотя она и не знает, какую роль будет играть в нем, и не хочет думать об этом.
      - Случалось, - согласился Йонан. - На какое-то время мы поверили, что отогнали Тьму и она скрылась в своей крепости. Но ты рассказала нам о всаднике-Сарне, который осмелился подойти так близко к Долине и принести смерть более могучей, чем он...
      - Ройлейн?
      Келси показалось, что он вздрогнул, когда она произнесла это имя.
      - У колдуньи нет имени. У них назвать свое имя значит отдать свою силу. Но она назвала тебе свое имя, а камень взяла кошка. Это еще одна перемена... Келси пристально смотрела на него, удерживая взгляд, как никогда ни с кем не поступала раньше, как будто принуждая его к чему-то.
      - Кто я такая, как ты думаешь? Потребовалось четыре-пять медленных вздохов, потом он ответил:
      - Ты призвана... леди Дагона предсказала это. Никто не может прийти, если на нем не лежит обет...
      - Обет? - переспросила она.
      - Дело или путь, намеченные судьбой. Нечто такое, против чего никому не устоять. Да, мы знали, что ты придешь... И, может, они тоже знают, иначе всадник-Сарн не осмелился бы приблизиться к внутренним холмам. А каков твой обет, это ты узнаешь сама, леди...
      - Ты прав, - мрачно согласилась она, заставляя себя хотя бы отчасти поверить в это.
      5
      Келси резко встала и повернулась к скале, на которой солнце ясно осветило спирали и углубления.
      - Я ничего не знаю... об этих обетах... Он пожал плечами.
      - Иногда это действительно так, и ты только через много дней узнаешь, что ведет тебя... Но все равно тебе придется идти.
      - Ты говоришь так, будто что-то об этом знаешь, кроме пустых россказней.
      Йонан со своей легкой улыбкой-тенью взглянул на нее.
      - И это правда. Однажды и мне выпало... идти туда, куда я не собирался, и делать то, чего я не хотел...
      Может, он и собирался что-то добавить, но не смог, потому что между скал появился один из людей-ящериц. Йонан мгновенно вскочил, глядя на спускающееся в долину существо в яркой зелено-золотой чешуе. Тот спускался с такой скоростью, словно падал. Келси увидела, что часовой пользуется при спуске всеми четырьмя лапами и вдобавок несет что-то в пасти, неряшливый сверток, похожий на тот, в котором Йонан принес детеныша, и девушка подумала, не ждет ли Быстроногую новое прибавление семейства.
      Когда воин достиг относительно ровного места, где стояли двое собеседников, он сразу же бросил сверток, так что тот ударился о камень с резьбой. Послышался глухой звук, поднялось облако зловонного черного дыма. Йонан с криком извлек меч, а человек-ящерица стоял, отдуваясь, и смотрел своими золотисто-черными раскосыми глазами на людей.
      Конец меча коснулся грязной ткани, откинул край. Дым исчез, но вонь стала сильнее, казалось, она пропитала своей отравой весь воздух.
      Под тканью оказался короткий стержень, длиной примерно с лапу человека-ящерицы с се длинными пальцами. Он был сероватого цвета, на каждом конце бугрились утолщения и, очевидно, полый, так как внутри завивалась какая-то дымка, будто рвалась на свободу.
      Действуя с предельной осторожностью, Йонан полностью развернул ткань. Судя по выражению лица, он удивился не меньше девушки. Но она сразу подумала, что ни за что не взяла бы этот предмет голыми руками, даже если бы за это пообещали возврат через врата. Быстрая тошнотворная реакция удивила и встревожила ее.
      Тут Келси мысленно уловила какую-то речь, и человекящерица исчез, быстро побежав к домам у реки, оставив свою находку под присмотром меча Йонана.
      - Тсали пошел за помощью... - сказал молодой человек. - Он нашел это в скалах на самом краю долины.
      - Смотри! - Келси в страхе схватила Йонана за руку, потому что предмет на земле зашевелился!
      И не от того, что его шевельнул конец меча. Наоборот, это выглядело так, словно он хотел уйти подальше от стали. Как будто это разумное существо, стремящееся бежать... бежать или напасть?
      Келси почувствовала почти такой же гнев, как тогда, когда против нее обратилась злоба колдуньи. Какая-то воля была заключена внутри стержня или кто-то действует на него с расстояния. Стержень теперь полностью освободился от ткани, и Келси увидела, что на обращенном к ним конце стержня утолщение-кнопка имеет вид головы - гротескное подобие человеческой головы с глазными щелями, в которых горел тот же злой желтый огонь, который она видела в узком черепе собаки.
      К удивлению девушки, Йонан быстрым движением перевернул меч и прижал этот катившийся предмет не концом, а рукоятью. На рукояти сверкнуло голубое пламя, и едва оно коснулось катящегося стержня, как...
      До сих пор выглядевший прочным предмет задрожал, будто действительно охваченный пламенем. Казалось также, что немедленная реакция Йонана поставила его в тупик, он приподнял конец с головой и начал раскачиваться.
      - Что это? - спросила Келси. - Он живой?
      - Никогда такого не видел, - ответил ее спутник. - Но он из Тьмы, может, даже из Великой Тьмы.
      Не успел он произнести эти слова, как послышался гневный вопль. Такой девушка уже, несомненно, слышала.
      Из-за скалы вышла кошка, таща за собой что-то очень яркое. В клыках она сжимала цепь, а камень колдуньи свисал на цепи и бился о землю. Он тоже весь переливался и кипел, словно обладал собственной жизнью. Кошка обошла стержень, который продолжал дергаться, пытаясь освободиться от удерживавшего его оружия Йонана.
      Подойдя к Келси, Быстроногая опустила цепь на носок ее мягкого сапожка и, глядя в лицо девушке, снова пронзительно и требовательно закричала.
      Девушка наклонилась к упавшей на камень цепи и тут же отдернула руку, чуть не закричав: цепь оказалась горячей.
      Стержень усилил свои лихорадочные дергания, он катался взад и вперед, но Йонан был бдителен, и рукоять его меча не давала стержню уйти ни вправо, ни влево.
      - Дура!
      Злой голос колдуньи заставил Келси оглянуться через плечо. Подхватив юбку обеими руками, женщина из Эсткарпа бежала, на несколько шагов опережая Дагону и еще двоих: мужчину древней расы в кольчуге и девушку из Долины с хлыстом в руке, Но перед этими тремя с огромной скоростью несся Тсали.
      - Дура! - колдунья задыхалась, но прибежала первой и первым делом схватила Келси за руку, словно хотела вырвать у нее камень на цепи. - Ты хочешь сжечь в нем остатки жизни...
      - Или сохранить жизнь, - Дагона говорила сдержаннее. - Что за напасть нашел Тсали на наших границах? - она подошла ближе к дергающемуся стержню и пригнулась, разглядывая его. Теперь все молчали и ждали ее решения. Наконец она покачала головой.
      - Никогда еще не нарушалась древняя оборона Долины. Но Тсали нашел это катящимся между скал, оно готово было упасть в ручей, может, чтобы спрятаться в воде и выплыть где-нибудь в другом месте. Это не от Сарнов, не от серых и определенно не от фасов - а может, просто такое никогда еще против нас не обращали. Это что-то очень древнее... и...
      - И что же это означает, леди? - впервые заговорил мужчина в кольчуге. Келси вначале подумала, что вернулся Симон. Но за забралом шлема виднелось лицо гораздо более молодого человека. - То, что из Тьмы вырвалось какое-то древнее оружие? - мужчина сжимал в руках не меч, а что-то вроде тонкой палочки, как ветка с содранной корой; наполовину она была покрыта сине-зелеными птичьими перьями, как те, что покрывают крыши домов Долины.
      - Ну, что ж, посмотрим, что может противопоставить этому Долина, сказал он, и Йонан послушно отступил, убрав меч от дергающегося стержня.
      Мужчина заговорил. Он произнес всего одно слово, не имевшее для Келси никакого смысла, но опять, как в столкновении с колдуньей, в голове ее послышался ревущий гром, как будто сам окружающий воздух разрывался, выпуская неизвестно что.
      Зеленая половина ветки, которую держал мужчина, вспыхнула настоящим пламенем, и он с громким восклицанием бросил ее на стержень. Ткань под ним загорелась, огонь словно возбудил стержень, который закрутился в горящей ткани и сунул конец с головой прямо в пламя. Он словно жадно глотал огонь.
      - Ха! - колдунья откинула голову и действительно хрипло рассмеялась. - Смотри, что ты наделал, Кимок, полукровка! Не тебе, с твоими знаниями, добытыми в Лормте, справиться с этим. Убирайся, пока не причинил еще больших бед. Смотри: он кормится тем, что ты хотел обратить против него!
      Дымка в стержне, найденном человеком-ящерицей, действительно словно набиралась сил. Келси показалось, что она даже начала светиться. Девушка неожиданно ощутила в руке резкую боль, взглянула на камень и увидела, что он сам собой дергается и вращается на конце цепи, и это цепь врезалась ей в руку.
      - Именем Рейт и Нейвы... - да ее ли это голос? Откуда у нее эти имена? Конечно, с ее губ, но ведь она их не знает!
      Дергающийся камень начал испускать искры, хотя ни одна из них не долетала до предмета на земле. Девушка обнаружила, что не может остановить вращение запястья, которое приводило в движение камень.
      - Нет! - это уже крикнула колдунья. Она попыталась ударить Келси по руке, но Йонан перехватил этот удар, и, уворачиваясь, колдунья вынуждена была слегка отступить.
      - Она же не колдунья! - голос женщины в сером перешел на крик. - Она не смеет использовать силу. Вы хотите, чтобы на нас обрушилось то, что она ждет? Останови ее! - колдунья метнула уничтожительный взгляд на Дагону, которая не двигалась ни при попытках уничтожить стержень, ни при неожиданном нападении. Но теперь она заговорила.
      - Мы не даем имена - их дают нам. И ей дано имя, возможно, той, что твоего рода...
      - Она мертва! - судя по тону, колдунья считала, что этот исход заслужен.
      - Она мертва, - согласилась Дагона. - Но, умирая, она могла передать...
      - Это невозможно! - воскликнула колдунья. - У нее не было права, она не могла этого сделать. Откуда появилась эта? Она не нашей крови, она не обучена, она ничто, только опасность для всех нас. Дай мне камень! последнее требование было обращено к Келси, которая только что совершила открытие.
      Она не только не могла перестать вращать запястье, которое приводило в движение камень; не могла она и разжать руку. Напротив, ее тянуло вперед, тянуло с силой, которой она не могла сопротивляться. Колдовской камень вращался все быстрее, хотя его обороты становились шире; он словно завис в воздухе над стержнем.
      А стержень дергался, пытаясь откатиться, словно действительно обладал собственной жизнью. Все быстрее вращался камень, и запястье Келси превращалось в центр огненного круга, и из этого круга к стержню на полусгоревшей ткани сплошным потоком устремлялись искры. И снова губы Келси произнесли слова, которых она не понимала:
      - Рейт... Рейт... огнем Рейт... волей Нейвы... да станет это безвредным!
      Поток искр стал еще шире, нацелен точнее. Наконец искры ударили прямо в стержень. Вспыхнуло ослепительно яркое пламя, вначале алое, потом голубое, и не осталось ничего, кроме кусочка расплавленного металла.
      Рука Келси упала. Девушка оцепенела, будто только что поднимала огромный груз и держала его какое-то время на весу. Блеск камня исчез. Сам он стал пепельно-серым, словно остаток сгоревшего костра. Первой нарушила молчание Дагона.
      - Оно ушло. Ушло зло.
      - К тому, кто его послал, - в резком голосе колдуньи слышалось облегчение. - И какое сообщение оно принесет? Что мы пришли в поисках и готовы встать рядом с вами...
      - Ты действительно пришла в поисках, - возразил Кимок. - Но не для того, чтобы объединиться с нами. Ты пришла брать, а не делиться.
      - Молчи, полукровка, который не должен был явиться на свет, - она ответила хрипло, будто хотела крикнуть, но не имела сил.
      - Может, я и полукровка, - гордо ответил он, - но эта кровь хорошо поработала для Эскора. А до того - для Эсткарпа...
      - Мужчина! - плюнула она. - Противно природе, чтобы мужчина обладал силой. Все из-за твоего отца, прошедшего врата, - подумай, что потом произошло?
      - Да, что произошло? - повторил он. - Колдеры уничтожены, путь на Эскор открыт...
      - Это вовсе не благословение, - прервала она. - Порождения грязной Тьмы бродят по горам и осмеливаются спускаться в Долину. Ты и те двое, что родились в один день с тобой, заварили большую войну, уничтожение и смерть. А теперь... - она указала на Келси, которая пыталась растереть руку и вернуть в нее жизнь, - теперь пришла эта, забрала у одной из сестер... украла... то, чего не знает, с чем не умеет обращаться... и потому...
      - И потому, - прозвучал чистый и холодный голос Дагоны, - эта штука, которую мы никогда не видели раньше, обезврежена, - и она обратилась к Кимоку и девушке из своего племени. - Похороните его на этом месте, а потом, - она указала на камень, на котором видны были древние изображения, - потом поставьте поверх этот камень. Рейт и Нейва, - она подошла к Келси и взяла ее онемевшую руку. -Давно, очень давно неслышно было этих имен... а в свое время это было могучее оружие. Ты попрежнему связана с ними? спросила она у колдуньи.
      Та гневно и презрительно взглянула на всех и ответила: