Долгие вечерние сумерки отрастили у каждого куста длинные тени. Келси вздрагивала, хотя одета была тепло: в стеганое пальто и брюки поверх сапог. Обувь, казалось, с каждым шагом все глубже погружалась во влажную почву торфяника, раскинувшегося до самых затянутых туманом холмов вдалеке. Местность выглядела какой-то нереальной, почти угрожающей, но она не собиралась поворачивать назад. Только крепче сжала зубы и плотнее взялась за небольшое ведро, которое несла в руке. Может, сегодня ей повезет: она решительно отказывалась сдаваться и признать все эти рассказы.
      Пока что она не видела в окружающем ничего прекрасного или внушительного, хотя с избытком начиталась излияний туристических брошюр-путеводителей об этих северных шотландских нагорьях. Напротив, ей даже казалось, что она находится в пустыне, в которой ее ожидает какая-то неясная угроза. В таком месте вполне можно поверить в черных псов и бешеных коней ада, в существование потусторонних сил. Видит бог, она достаточно наслушалась таких историй, когда их рассказывали у очага. Но сейчас-то она не в теплой и безопасной, хорошо освещенной комнате.
      Девушка с опаской прислушивалась к вечерним шумам. Залаяла лисица, на какой-то далекой ферме отозвалась собака. Эти звуки только обострили ощущение одиночества, и Келси негромко запела. Это была просто мелодия, без слов, которой она всегда успокаивает раненых или испуганных животных… Тут Келси снова почувствовала горячий гнев, который охватил ее два дня назад, когда она увидела ту ужасную ловушку и в ней окровавленный клочок меха с двумя когтями: кошка перегрызла себе лапу, чтобы освободиться.
      Она теперь ни на что не пригодна, сказали ей, охотники прикончат ее еще до того, как начнут ягниться овцы. Этот Нейл МакАдамс так самоуверен!
      Но Келси видела хищника, на которого он охотился. Самка, причем скоро должна принести котят. Вчера девушка искала ее следы в дикой местности на склонах холмов. Тетеревов множество, она вспугнула целый выводок, и это тоже противоречит рассказам об этих местах…
      Келси упрямо сжала губы, вспоминая рассказы у камина, не приносившие ей ни малейшего удовольствия. Выбраковка оленьего стада в прошлом году (так они это называют; почему бы сразу не сказать: убийство невинных). Или выпускают птиц в небо и стреляют в них… И это называется спорт!
      Теперь она знает, что никогда не сможет жить здесь. Нужно будет продать дом и…
      Чуть выше по склону холма из кустов появилась рослая фигура и целенаправленно Двинулась туда же, куда шла и девушка. Невозможно ошибиться — это человек с ружьем. А охотится он на…
      Келси побежала. Это все-таки ее земля, и у нее есть право решать, кто по ней может ходить, право не доверять побуждениям этого человека.
      Впереди она увидела стоячие камни — так их называют в здешних местах, хотя в старину почти все они были опрокинуты стараниями церкви. Как урок тем, кто цепляется за старые времена и обычаи, и предупреждение тем, кто интересуется запретным. Стоячими остались только три камня, они образовывали угловатую арку: один грубо вырубленный камень лежал на двух других. Именно туда и шагал нарушитель ее границ.
      Теперь она почти поравнялась с ним.
      Конечно, это Нейл. Она почему-то с самого начала это знала. Ловушка не сработала, и он решил прикончить раненое животное из ружья… На ее земле! Никогда!
      Позади камней раздался вой. В нем слышались и боль, и ненависть, и решимость сохранить свободу. Человек поднял ружье, Келси бросилась вперед, но споткнулась. И едва успела задеть рукой ружье, поэтому выстрел ушел в сторону.
      — Ты что это делаешь! — в голосе звучал гнев, но Келси смотрела не на человека: прямо перед аркой сидела дикая кошка. Слишком слабая или раненая, чтобы бежать, она смотрела на них с ненавистью и решимостью сражаться до смерти.
      — Прекрати! — Келси, задыхаясь, встала. — Оставь эту беднягу в покое! Разве не достаточно ты ее измучил?
      — Прекрати, ты, девчонка! — гневно ответил он. — Твой зверь — вредитель. Он перепортит весной нам ягнят…
      Он снова поднял ружье, и в этот миг из-за облаков прорвалась луна и осветила арку и скорчившуюся под ней кошку. На этот раз Келси прочнев держалась на ногах. Она бросила свою корзину и обеими руками ухватилась за ружье. МакАдамс увернулся, и ее башмак скользнул по глубоко погрузившемуся в торф камню. Кулак ударил ее по лицу, девушку развернуло, и, крича от боли и гнева, она упала в арку, куда за мгновение до этого прыгнула раненая кошка. Ударившись головой о камень, Келси покатилась через отверстие в круг упавших скал.

***

      Вначале Келси ощутила тепло и, не открывая глаз, чуть повернулась, чтобы все лицо было обращено к этому теплу. Но даже от такого легкого движения в голове вспыхнула боль, и девушка застонала. Рядом что-то шевельнулось, шероховатая мягкая поверхность потерлась об ее щеку. Келси открыла глаза и тут же замигала: в них ударил солнечный луч.
      Она весьма смутно помнила свое падение, после которого наступила тьма. Но ведь это не ночь на шотландском нагорье — это день! Неужели она пролежала так долго? А Нейл? Она приподнялась на локте и осмотрелась.
      Как она сюда попала? Камни, веками валявшиеся на земле до того, как она упала между ними, теперь стояли прямо, словно стражники. От ближайшего камня, у которого она лежала, и исходило то приятное тепло. Вокруг трава — не жесткая щетинистая и грубая, какую она помнит, нет, эта ниже и вся испещрена пятнами. Как будто мох. И желто-белые цветы, по форме похожие на тюльпаны, но таких тюльпанов она никогда не видела. Среди них мелькали яркие крылышки насекомых.
      — Рррроууу… — Келси повернула голову и снова вскрикнула от боли. Рядом сидела кошка, вылизывая покалеченную лапу и время от времени посматривая на девушку, как будто понимая, что может ей помочь.
      Корзина валялась в фуге от нее, и девушка протянула к ней руку, хотя каждое движение вызывало новый приступ боли в голове. Келси осторожно ощупала кожу и волосы на голове. Влажно. Поднеся пальцы к глазам, она увидела ярко-алую кровь. Девушка могла лишь чуть прикасаться к ране, но ей показалось, что она поверхностная, скорее всего это просто царапина и содранная кожа.
      Порывшись в корзине, она достала оттуда антибиотическую мазь и марлю — все это она готовила для раненого животного. И сейчас первым делом поделилась с кошкой. Та только предупреждающе заворчала, когда девушка смазала ей лапу той же мазью.
      Двигаться ей по-прежнему было трудно. Резкие повороты головы вызывали не только боль, но и приступы тошноты. Поэтому, покончив с сеансом военно-полевой хирургии, Келси прислонилась к камню, который какимто невероятным образом вырос из земли, и с интересом осмотрелась. Кошка сидела на некотором удалении от нее, лизала раненую лапу, но не уходила.
      Теперь у Келси появилась возможность осмотреться повнимательнее, и она принялась разглядывать окружающую местность, прищурив из-за солнца глаза. Пальто она уже сняла из-за необычного тепла, теперь хотелось снять и свитер.
      Теплый летний день, каких никогда не бывало в Бен Блэйр. Но там никогда не росло и таких цветов, которые здесь мягко покачиваются под дразнящими пальцами легкого ветерка. А камни — как они снова оказались вертикальными?
      Конечно, все это может оказаться иллюзией, а на самом деле она по-прежнему лежит с разбитой головой в темноте у камня, о который ударилась при падении. Но… все казалось таким реальным!
      Кошка перестала лизать лапу и издала негромкий горловой звук. Потом подошла к брошенному Келси пальто и стала царапать его, словно что-то искала.
      А Келси, покончив с лечением, перестала бороться с ощущением глубокой усталости и закрыла глаза, но потом еще дважды неожиданно открывала их, словно пыталась подглядеть, как меняется ландшафт. Однако тот оставался все тем же: вертикальные синеватые камни, цветы, неестественное тепло. К тому же девушку начинала мучить жажда.
      Если она действительно на холме Бен Блэйр, где-то недалеко от камней должен быть ручей. И мысль о воде, бьющей из-под земли, заставила ее провести языком по пересохшим губам. Вода…
      Келси не пыталась встать, даже передвижение на четвереньках вызывало у нее тошноту. Но девушка упорно заставляла тело двигаться от камней в сторону, где должен был находиться ручей.
      Однако ручья не было. По крайней мере там, где она ожидала. Девушка снова легла — среди зарослей диких цветов, от сильного аромата которых голова кружилась еще больше.
      Вода — с каждым мгновением пить хотелось все силь нее. И тут ей показалось, что она все-таки слышит журчание. Может, она двигалась не туда, куда надо. Келси снова с трудом приподнялась и на четвереньках поползла на юг. И через несколько мгновений действительно увидела воду: прямо перед ней земля круто обрывалась к небольшому омуту, из которого вытекал ручеек, журча среди поросших мхом камней.
      Один раз болезненно упав, Келси добралась до края омута и стала пить из горстей чрезвычайно холодную воду, словно только что растаявший лед. Холод прояснил ей голову, и она умылась, избегая притрагиваться к ране. И впервые с того времени, как пришла в себя, почувствовала, что снова стала сама собой.
      На Бен Блэйр такого омута нет, как нет и стоячих камней. Тогда где же она? По-прежнему во власти галлюцинации, вызванной ударом головой о камень? Нельзя поддаваться панике, а паника возникает как раз от таких мыслей и вопросов без ответа. Она вполне в себе, хотя весь мир кругом изменился.
      Келси сняла рубашку, которую носила под свитером, намочила в холодной воде, выжала и перевязала ею голову. И впервые обратила внимание на мелькание красок по другую сторону пруда. Там под грузом темно-красных ягод сгибались ветви куста — на них пировали птицы, не обращая никакого внимания на девушку.
      Это не тетерева, она вообще таких птиц не видела. Один вид с золотой грудкой и розовыми крыльями, другой с ярко-зелеными перьями, а такие плюмажи девушка видела только на павлинах. Ягоды… пища…
      И — как раньше жажда — теперь на нее обрушился голод. Она поспешно обежала пруд. Птицы только слегка отлетели, но на крыло не поднялись, как она думала. Келси потянула за ближайшую ветвь и набрала полную горсть ягод. Сладкие и одновременно чуть терпкие. Попробовав, девушка принялась собирать ягоды и набивать ими рот. И с тех же ветвей клевали ягоды осмелевшие птицы.
      Две или три птицы с голубыми с металлическим блеском крыльями чуть отлетели в сторону и наблюдали за ней — они вовсе не боялись девушки, а смотрели так, словно она — загадка, которую они должны решить. Наконец одна из них взлетела и устремилась в небо, солнце освещало ее великолепные крылья.
      Кошка… Келси взглянула на птиц, которые бесстрашно клевали ягоды на расстоянии вытянутой руки от нее. Может, кошка ранена тяжелее, чем ей показалось вначале;
      девушка повернулась, собираясь вернуться к необъяснимому кругу камней. Вверх по склону она шла осторожно, шла уже не на четвереньках, хотя земля в глазах все еще чуть покачивалась. Добравшись до верха подъема, Келси осмотрелась. Вот желтовато-черное пятно ее пальто. Девушка заторопилась к нему, сосредоточившись на одежде, а не на том, что возле нее.
      Однако когда ее тень упала на край пальто, послышался тонкий писк и тут же предупреждающее рычание. И Келси увидела котят — двоих, маленьких, слепых, кошка только что кончила вылизывать их.
      Келси понимала, что сейчас подходить к котятам нельзя; кошка перестала рычать, но вряд ли позволит приблизиться к своему семейству. Девушка негромко заговорила, произнося те же слова, которые много раз использовала в ветеринарной лечебнице доктора Атлесса, где работала санитаркой.
      — Хорошая девочка, умная девочка… — она присела на корточки, спиной к одному из камней, и разглядывала маленькое семейство. — Какие милые котята, хорошая; девочка…
      И тут девушка вздрогнула от вопля, который исходил не от кошки и ее семейства. Похоже на крик измученной: собаки, но Келси тут же поняла, что это не так. Вопль прозвучал дважды. Кошка прижала уши к черепу, сузила глаза. Келси задрожала даже под горячими лучами солнца. Она повернулась и посмотрела на холмы, на окружающие их камни. Крик послышался в третий раз, ближе и резче, словно охотник вышел на след. Девушка осмотрелась в поисках оружия, хоть какой— то защиты. Наконец подтащила пальто, на котором устроилась кошка, и высвободила пояс. Поблизости нет ни подходящей палки, ни камня, только это может послужить орудием защиты.
      Крик послышался в четвертый раз, и появилось само существо — вначале просто как черное пятно, отделившееся от куста. А когда оно приблизилось, Келси с трудом сдержала крик. Собака?
      Нет, о таких собаках она не слышала! Почти скелет, ребра ясно были видны под кожей. Пасть разрезала череп на две трети, из нее торчал красный язык, с него капала слюна и белая пена. Длинные ноги состояли будто из одних костей с натянутой поверх них кожей, и существо двигалось вперед не стремительно, а украдкой, словно выслеживало добычу, не желая выпускать ее из виду.
      Келси приподнялась, прижимаясь плечом к камню, свободный конец пояса свисал из ее руки, другой она плотно обернула вокруг кисти. Услышав рычание, она оглянулась на кошку. Та закрыла своим телом котят, шерсть ее вызывающе ощетинилась. И хотя опиралась кошка лишь на здоровые лапы, ясно было, что она приготовилась к схватке.
      Собака не устремилась сразу вперед, как думала Келси. Напротив, хищник остановился в нескольких шагах от каменного круга. Откинув назад голову, зверь вновь испустил вой, как будто призывая товарищей по охоте. И хотя девушка и кошка были совсем слабы, Келси решила оказать хотя бы символическое сопротивление.
      Послышался ответный крик — не вой, а скорее ответ словами, которых девушка не поняла. И из-за кустов появился всадник на лошади. Келси в изумлении затаила дыхание.
      Лошадь — или какое-то другое, похожее животное — тоже напоминала ходячий скелет. Глаза в черепе — ямы, в которых пылало зеленовато-желтое пламя. А всадник был так закутан в плащ, что абсолютно невозможно было понять, что это за существо. Но у вновь появившегося все-таки были глаза, и Келси явно заинтересовала его. Рукой в перчатке он поднял какой-то стержень и нацелил его на девушку с холодной уверенностью — с такой МакАдамс целился в кошку.
      У Келси не было даже времени спрятаться за камнем; из стержня вырвалось пламя. Однако жаркая струя до нее не долетела. Огонь словно ударился в непроницаемую стену сразу перед камнями, разлился по ней красными брызгами и исчез, оставив полоску маслянистого дыма, который, быстро растворяясь, поплыл в чистое небо.
      Собака завыла и побежала, причем не прямо к девушке, но окружая камни, как будто искала дверь или отверстие, которое дало бы доступ к жертве. Секунду или две всадник оставался неподвижен. Потом с помощью узды повернул свое животное налево и присоединился к собаке в непонятном кружении вокруг крепости, в которую эти двое не могли проникнуть.
      Келси крепко держалась рукой за камень и поворачивала голову, следя за этим кружением. Сама она без всякого труда покинула этот круг и потом вернулась в него, а эти двое словно наткнулись на стену.
      Изумление сменилось паникой и страхом. Где она? Скорее всего в больнице, страдая галлюцинациями от удара по голове. Но ведь здесь все так реально!..
      Собака продолжала раздраженно, ворчливо лаять, как будто не понимала, что мешает этим двоим проникнуть внутрь круга.
      Всадник остановился, его верховое животное время от времени принималось бить землю копытом, но он прочно держал его в узде. Свой стержень он держал небрежно, концом к земле. Похоже, они с кошкой попали в осаду. Может, враг ждет подхода подкреплений. Но когда был нанесен следующий удар, первой встретила опасность не Келси, а дикая кошка.
      Внезапно мох, покрывавший полоску земли внутри кольца камней, приподнялся как от подземного взрыва, во все стороны разлетелись комья. И из рассыпающейся земли высунулось нечто похожее на птичий клюв, болезненного желто-серого цвета, и тут же кошка, сидевшая рядом с Келси, перешла к действиям.
      Она прыгнула и, несмотря на свою раненую лапу, вцепилась в существо, пытавшееся выбраться из норы.
      Среди земли заметалось волосатое тело, похожее на сухопутного омара. И тут зубы кошки со скрежетом сомкнулись сразу за клювом, и хотя многолапое существо продолжало дергаться, оно явно проигрывало битву. Кошка продолжала отрывать его конечности, рвала брюхо, пока не прорвала хитиновый покров, и немедленно стала пожирать плоть, словно умирала с голоду. Келси, предупрежденная первым появлением врага из-под земли, обошла весь круг, внимательно приглядываясь ко всем возвышениям в почве.
      И увидев подозрительное утолщение напротив продолжающей кормиться кошки, немедленно подготовила свой пояс. Поэтому, когда из пучка цветов высунулся клюв или нос, исследуя верхний мир, девушка сразу пустила пояс в ход. Больше благодаря удаче, чем искусству, она захватила конец клюва в петлю и сильно дернула, вложив в рывок всю силу руки.
      Как рыба, заглотившая крючок, существо вырвалось на воздух, беспорядочно размахивая лапами. При этом высвободился длинный заостренный хвост, заканчивавшийся жалом. Хвост злобно хлестал, а существо, сильно дергая головой, высвободило ее из пояса, подскочило, перевернулось в воздухе и приземлилось на лапы. Лишь мгновение оно колебалось, потом вновь подскочило на три фута от вырванных цветов и устремилось прямо на Келси.
      Девушка вторично взмахнула поясом и снова попала, отразив нападение. Но, отступая, она прижалась к одному из синеватых столбов, и тут же по телу пробежали уколы, словно от несильного электрического удара.
      Левой рукой девушка ухватилась за камень, который оказался не холодным, как она думала, а теплым и становился все теплее. И при этом отломила кусочек каменного выступа.
      Оставалась единственная возможность. Келси не могла сказать, откуда появилась эта спасительная идея, но она подтянула к себе пояс, закрепила обломок камня в пряжке и взвесила его в руке, продолжая внимательно наблюдать за подземным существом и действуя на ощупь.
      Драгоценные секунды для этого ей дала кошка. Покончив с первым напавшим, она теперь отвлекала второго. И Келси ударила, на этот раз тщательно прицелившись.
      Пряжка с камнем встретилась с существом в воздухе: оно прыгнуло как раз в тот момент, когда девушка размахнулась. Последовала яркая вспышка, столбы дыма и отвратительная вонь, от которой Келси затошнило. И существо, обгоревшее и Почерневшее, ударилось о землю. Оно словно побывало в обжигающем пламени. Келси этот успех так подбодрил, что она повернулась, снова схватилась за каменный столб и попыталась оторвать еще осколок. Но похоже, в тот раз ей повезло лишь случайно.
      С рычанием кошка отпрыгнула от обгоревших останков и, вернувшись на пальто Келси, улеглась там, прикрыв телом двух пищавших котят.
      Во время этой необычной схватки ни собака, ни всадник не шевелились и не проявляли никакого отчаяния от ее результатов — если вообще подземные жители были их союзниками. Они как будто согласны были ждать: либо их добычу удастся вытряхнуть из убежища, как орех из скорлупы, либо подойдут подкрепления.
      Келси подумала, что время действует не в их с кошкой пользу. Наверняка последует еще нападение — или она придет в себя от этого бреда. Впрочем, он так реален, что она цепенела от страха.
      Девушка продолжала машинально тереть рукой грубую поверхность камня, переводя взгляд от всадника к собаке и обратно, ожидая того, что произойдет дальше.
      И тут сверху, из воздуха, послышался звонкий крик. Собака вскочила с рычанием, подпрыгнула, и Келси увидела, что над ней вьется одна из тех синих птиц, которые вместе с ней кормились ягодами.
      Слева послышались хриплые звуки, даже отдаленно не похожие на речь. Всадник развернул свое скелетоподобное животное, поднял жезл и нацелил его в птицу, но пламя не успевало за быстрыми поворотами, спусками и подъемами крылатого существа.

      Кошка подняла голову и посмотрела на юг, на гряду холмов. Всадник, по— прежнему плотно закутанный, так что Келси не видела его лица, тоже повернулся и посмотрел в том направлении. Птицы резко закричали и начали кружить вокруг камней. Всадник рывком натянул узду, и лошадь устремилась вперед, словно собиралась растоптать Келси. Но, не завершив нападения, встала на дыбы, и всадник какое-то время словно боролся с лошадью. Собака прижалась животом к земле и поползла назад, туда, откуда пришла. А Келси, хоть и смотрела внимательно, не видела ничего, кроме птиц.
      Всадник больше не боролся с лошадью (если это существо можно было назвать лошадью). Он позволил ей повернуть в том направлении, откуда они появились. И лошадь, хотя он не подгонял ее, пошла вначале рысью, а потом перешла на галоп и исчезла между двумя холмами; собака бежала рядом с ней.
      Келси ждала. Птицы перестали кружить и полетели на восток. Девушка с кошкой остались в каменном круге, который действительно оказался убежищем.
      Девушка опустилась на землю и села, скрестив ноги, возле пальто, на котором лежали котята. Кошка совсем уже успокоилась и позволила ей это.
      Впервые со времени своего пробуждения Келси получила возможность подумать, осмотреться не торопясь, примерить одну странность к другой. Она боролась с Нейлом МакАдамсом в летних сумерках на шотландском нагорье. Но теперь стало совершенно ясно, что она очутилась в каком-то другом месте. Кончиками пальцев она пригладила влажную повязку на голове. Все так реально…
      Она снова медленно поднялась на ноги и обошла весь круг камней, глядя наружу в поисках знакомых мест, чтобы убедиться, что она еще в своем, знакомом мире. Ведь она даже не родилась здесь, на высокогорье. Хотя фамилия у нее местная, а эту землю она получила в наследство от двоюродной бабушки Эллен, сама она раньше здесь никогда не бывала. Ей хотелось вернуться к себе домой, в Эварт, штат Индиана, по-прежнему работать в ветеринарной лечебнице, мечтать о том, как она заработает достаточно денег и получит диплом ветеринара. Тот мир людей и животных она хорошо знает и понимает. А этот нет. Девушка взмахнула поясом с камнем в пряжке и попыталась привести в порядок свои мысли. Она боролась с Нейлом, хотела помешать ему прикончить раненую дикую кошку, а в следующее мгновение пришла в себя здесь…
      Келси захотелось побежать, вскрикнуть, очнуться от кошмара. Но он продолжался и оставался по-прежнему реальным. Девушка не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь раньше во сне она ела или пила, однако теперь руки у нее в пятнах от ягод, и, поднеся их ко рту, она вновь ощутила их слад кий вкус. Потом она посмотрела на кошку, которая кормила котят. Кошка вполне реальна. Но собака, всадник и все, что случилось здесь с ней после начала осады, — все это какой-то сон.
      И далекие, затянутые туманом горы вовсе не казались ей знакомыми. И кто поднял камни и превратил их в крепость, какой они некогда были, в защитный круг?
      Кошка встала, стряхнула котят, подошла к Келси и принялась внимательно разглядывать ее, так внимательно обычные животные не смотрят. Словно через кошачьи глаза, смотрело разумное существо, равное или близкое по интеллекту, словно животным двигало стремление к общению.
      Келси наклонилась и протянула кошке руку.
      — Куда же мы попали, старушка? — спросила она и тут же пожалела об этом, потому что слова ее прозвучали както странно, они отразились от одного камня, от другого, обошли весь круг и вернулись к ней, уже не четко, а хриплым шепотом.
      Кошка высунула кончик языка и лизнула палец девушки. И Келси испытала торжество. Значит, вот как нельзя приручить дикую кошку? Ведь так говорили ей только вчера вечером. Вчера вечером? Она покачала головой и сразу пожалела об этом, потому что вернулась боль. Неожиданно Келси почувствовала сильную усталость. Ей следует лечь на мох и немного отдохнуть. А еще лучше уснуть и проснуться в своем времени и месте.
      Но до отдыха, похоже, еще далеко. Кошка неожиданно завопила, и Келси, затыкая уши руками, подумала, не испытало ли животное то же ощущение, что и она: на нее обрушилась какая-то новая боль, не такая, как после пробуждения. Словно крик о помощи, резкий и требовательный, такой, что девушка, не раздумывая, вскочила и выбежала за каменный круг, чтобы немедленно ответить на него.
      Выбежала за круг, но не вернулась к знакомый мир. Окружающая местность оставалась прежней. Келси побежала быстрее. Она видела, что в ее тени бежит пушистый зверек, которого тоже, видимо, притянул этот крик, это требование; оно звучало скорее в голове, а не снаружи.
      Кошка и девушка вместе обогнули заросшую мхом груду камней, которая могла быть остатками очень древних руин, с которыми время обошлось далеко не так хорошо, как с каменным кругом. Затем Келси начала спускаться в долину, сжимая в руке готовый к использованию пояс. И замерла, увидев сцену трагедии. Там в лужах крови лежали три тела, за плечами у них торчали оперенные стрелы. Стрелы!
      Но девушка тут же забыла свое изумление, увидев четвертого члена этой группы. Женщина в серой одежде, в разрывах которой виднелось окровавленное тело, лежала, опираясь о камень. Перед ней скорчилась либо та же черная собака, которая недавно угрожала Келси, либо ее двойник. На челюстях ее запеклась кровавая пена, но она не прыгала и не бросалась вперед. Женщина держала чтото в дрожащей руке, от этого предмета свисала блестевшая на свету цепь. Женщина на глазах теряла силы и не могла больше удерживать его.
      Забыв свой ужас перед черным зверем, Келси набросилась на него, размахивая поясом. Камень в пряжке попал точно в костлявую голову. Собака отскочила — не к женщине, а назад — и испустила страшный вой. Келси снова взмахнула поясом; на этот раз удар пришелся в переднюю лапу. Снова вопль, на этот раз зверь повернулся и отбежал, хотя и не далеко; он бегал взад и вперед, словно ждал подкрепления.
      Келси попятилась к женщине.
      «Сестра…»
      Слово прозвучало у девушки в голове, и она осмелилась на мгновение оторвать взгляд от собаки и посмотреть на теряющую кровь женщину, последнюю из уничтоженной группы. Рука женщины упала, но глаза ее оставались открытыми; она смотрела на Келси с такой мольбой, что девушка опустилась на одно колено. И в это же время кошка подошла ближе и прижалась головой к руке женщины. К удивлению Келси, на бледном, искаженном болью лице появилась тень улыбки.
      «И ты… пушистая сестра…» — слова звучали в мозгу. Келси бросила взгляд на рычащую собаку, но та не приближалась.
      «Я… последние… врата…» — слова звучали с паузами. Не выпуская пояса из руки, девушка попыталась дотронуться до тела женщины. Этот поток крови — она должна хоть что-то сделать. И как будто она произнесла это вслух, женщина медленно покачала головой из стороны в сторону.
      «Последние… врата… — снова мысленно услышала Келси. — Сокровище… — женщина словно использовала последние силы. — Не позволяй… им… взять… его…» — с бесконечным усилием она подняла руку.
      Кошка просунула голову в свисающую цепь. Женщина тут же разжала руку, и блестящий овальный камень, до того зажатый в ее кулаке, выпал и повис на цепи, спрятавшись в пятнистой кошачьей шерсти.
      — Нужно найти помощь… — Келси в отчаянии огляделась, как будто силой воли могла вызвать несуществующую медицинскую помощь.
      Улыбка раненой не поблекла.
      «Сестра… я — Ройлейн…» — в этих словах словно скрывалось какое-то большое значение. Стройное тело вздрогнуло, и улыбка исчезла. «Врата…» Раненая смотрела вдаль, за Келси, словно видела там что-то важное. Девушка, быстро повернувшись, ничего не заметила. Женщина вздохнула, и голова ее упала на плечо. Келси редко приходилось видеть смерть людей — всего раз, да и то очень давно, — но она поняла, что незнакомка, умевшая говорить без слов, умерла.
      Зажав пояс в зубах, она как могла распрямила стройное тело, вопреки своей решимости отстраняясь от прикосновения к крови. Потом осмотрела остальные тела. Перед двумя взад и вперед бегала собака, но третье лежало ближе, и вытянутая рука, указывавшая прямо на девушку, сжимала шпагу. Не сводя взгляда с собаки, Келси быстро подошла и высвободила оружие из вялых пальцев. Оружие оказалось гораздо тяжелее знакомых ей фехтовальных рапир, и девушка едва не выронила его из руки. Но рукоять оружия придала ей храбрости: это гораздо лучше ее пояса с камнем.
      Издали послышался звук, похожий на карканье. Собака, услышав его, приободрилась, запрокинула голову и вновь испустила свой ужасный вопль. Кошка большими прыжками понеслась назад к убежищу меж камней. Келси задержалась у тела женщины. Но она ничего больше не могла для нее сделать, а подкрепление, которого ожидала собака, очевидно, приближалось. Поэтому Келси последовала за кошкой, но пятясь, чтобы злобное существо не могло наброситься на нее сзади; к тому же она угрожающе размахивала своим оружием.
      Однако собака и не думала приближаться к ней, она продолжала неутомимо кружиться взад-вперед у распростертых тел. Только выла, и этот звук сильно угнетал девушку. Наконец она повернулась и побежала.
      «Врата…» — сказала умершая женщина. Неужели она и ее спутники направлялись к единственным вратам, которые знает здесь Келси, — к каменному кругу? Возможно, это действительно врата, ведущие к спасению, но девушка каким— то образом знала, что «последние врата» сделаны не из камня и не они ждут ее здесь. Нет, за ними то, о чем не может догадаться никто из живущих.
      Камень, который несла кошка на цепи, сверкал настоящим пламенем. Кошка уже присоединилась к своему семейству на пальто. Келси побежала быстрее. Упав на влажную землю, выронив шпагу и тяжело дыша, она оглянулась. Пока не было видно ни черной собаки, ни всадника на лошади-скелете.
      Но теперь она была твердо убеждена, что эта земля полна опасностей. Девушка вторично взяла в руки шпагу и внимательно осмотрела ее. Лезвие сужалось от рукояти к острию, но не так грациозно, как у рапиры. Ручка простая, обмотанная жесткой проволокой, чтобы удобнее было держать. И никаких украшений.
      Келси медленно встала, попыталась нанести удар, парировать. И решила, что это не колющее оружие, скорее оно было предназначено для использования всего лезвия, а о таком виде схватки ей ничего не известно. Схватка? А что она вообще об этом знает?