ФАРОД НЕ ПОМНИЛ, когда ему было так холодно, как сейчас. Великий, Которому Служат Все, ехал на ледяном драконе вместе с ним, паря высоко над полем битвы и наблюдая за происходящим. Фароду казалось, что он привык к холоду, но еще никогда он не испытывал такой мертвой, безнадежной пропасти полного замерзания. По сравнению с ней даже лед показался бы теплым. Ему с трудом удавалось сдержать дрожь.
      Великий бесстрастно наблюдал за уничтожением двух из трех оставшихся ледяных драконов.
      — Это не имеет значения. Они мало на что пригодны. С них удобно вести наблюдение на расстоянии. Они пугают невежд и хорошо разрушают стены. Если мы встретим сопротивление, когда окажемся в Ренделе, тогда мне, возможно, понадобится вывести из яиц еще нескольких тварей.
      — Тогда мы сейчас полетим на север, в инкубатор, о Великий? — спросил Фарод.
      — Нет конечно. Я желаю видеть исход сражения. И здесь есть еще нечто — биение силы, которую я раньше почти никогда не ощущал. Лети туда.
      Величайший указал ледяным пальцем в направлении места, над которым они пролетели несколько минут назад. Ренделцы глубоко увязли в ловушке, приготовленной для них в долине.
      Фарод покорно натянул узду своего дракона, и огромный зверь изменил направление полета. Справа, сквозь разрыв в облаках, стали видны корабли Морских Бродяг. В эту минуту к ним должны уже приближаться люди с буравами, сидящие в лодках с обернутыми тряпицами бесшумными веслами.
      — Возможно, нам придется опуститься на землю, — прошептал Великий. — Эта сила очень меня беспокоит. Ее необходимо устранить, иначе нашу победу нельзя будет считать полной. Она не только не имеет себе равных по мощи, но и совершенно не похожа на те силы, с которыми я сталкивался прежде. Кажется, будто ее нити переплетаются…
      Фарод ничего не сказал, только заставил дракона подняться выше, где он мог продолжить свое кружение, не опасаясь ни гигантского лука, ни машины, которая метала камни размером с тягловую лошадь. Возможно, эти орудия и нельзя было направить вверх, но Фароду не хотелось рисковать.
      Насколько мог судить Горин, группа воинов, сражавшаяся в центре поля боя, пока полностью владела ситуацией, так что ему не требовалось вмешиваться. Армия Трясины также билась успешно, сдерживая остатки фридийцев. Кое-где фридийцы и те люди, которые недавно присоединились к войску Великого Зла, начинали сдаваться.
      Он обвел взглядом кольцо невысоких гор, окружавших долину, в которой шло сражение. Это место казалось идеально подходящим для того, чтобы спрятать резервные отряды в том случае, если противник догадался, что его собираются атаковать…
      Что и было сделано!
      В ярком свете утра Горин увидел движение людей, спешно выходящих из укрытий. Еще секунда — и они набросятся на тех, кто слишком занят, для того чтобы посмотреть вверх.
      Неудивительно, что первая атака ренделцев встретила такое слабое сопротивление! Горина затошнило при мысли о тех людях, которые были принесены в жертву, не получив предупреждения о возможном нападении — только для того, чтобы ловушка успешно сработала.
      — Латром! — крикнул Горин.
      — Здесь, сэр!
      — Посмотри на те холмы и собери своих людей!
      Латром с первого взгляда понял, что происходит. Он тут же принялся выкрикивать приказы. Отряд копейщиков стремительно бросился к его знамени, и к тому моменту, когда вражеский отряд достиг лагеря, его встретила стена решительного сопротивления ренделцев. Немало врагов погибло: инерция тех, кто бежал сзади, бросила их прямо на острия копий.
      Горин поспешно осматривался, убеждаясь, что численность противника не превосходит той, о которой докладывали его разведчики. Теперь ему предстояло руководить всем ходом боя и поддерживать дисциплину своих отрядов. Не то чтобы его люди хоть немного дрогнули при виде свежих сил противника, которые на них надвигались. Его сердце преисполнилось гордости за отвагу и мужество своих новых соотечественников.
      Тем не менее оставался еще тот, третий ледяной дракон. Горин внимательно смотрел по сторонам, то и дело поглядывая наверх, но сквозь слой облаков ему ничего не было видно. А потом знакомый призыв раздался в его сознании — любимый голос произнес его имя.
      Ясенка! Он ей нужен. Он не мог сопротивляться этому призыву, как не мог сдержать отчаянного биения сердца при мысли о том, что ей угрожает опасность. Он подозвал к себе Латрома.
      — Командовать боем теперь будешь ты, — сказал он. — Ясенка в опасности, и я должен идти к ней. Я… У меня нет выбора.
      — Вам не следует идти одному, сэр, — ответил Латром. — Разрешите мне послать кого-нибудь с вами, чтобы в случае необходимости он привел подкрепление.
      Горин иронично улыбнулся:
      — Если там окажется нечто такое, с чем не смогут справиться моя жена, госпожа Зазар и я, то посылать людей следом за мной будет бесполезно.
      Латром секунду смотрел на командира, а потом кивнул.
      — Удачи вам, сэр, — сказал он и снова кинулся в сражение.
      Морской Бродяга Снолли с улыбкой наблюдал за тем, как к его кораблям приближаются три жалкие лодчонки. Люди в лодках сделали все, что казалось необходимым: надели темную одежду, обернули тряпками весла, но было совершенно очевидно, что это не настоящие моряки. Слабое свечение моря позади их лодок любой опытный глаз замечал сразу, и, несмотря на все попытки двигаться бесшумно, плеск и звуки голосов далеко разносились в неподвижном морозном воздухе. Очевидно, лазутчики не сознавали того, что над тихой водой звуки слышны очень ясно и любой шепот многократно усиливается, так что говоривший мог с тем же успехом стоять рядом со Снолли.
      — Как вы думаете, стоит начать с самого большого корабля? — спросил один из мужчин в лодке.
      — Да. Наверняка именно на нем их предводитель.
      — Ш-ш. Мы уже близко!
      Снолли ухмыльнулся, но сначала отошел от борта, чтобы блеск его зубов не подсказал противнику, что люди на борту кораблей прекрасно знают о приближении тех, кто хочет на них напасть. Он сделал знак Касеру, который в ответ ухмыльнулся.
      После этого Касер громко закашлялся. Ответный кашель с «Повелителя волн» и «Штормоборца» сказал о том, что сигнал получен. Вскоре Касер и еще двое Морских Бродяг, которые не вошли в число наземного отряда, скользнули вниз по канатам, чтобы у самой поверхности воды ждать, когда вражеские лодки окажутся достаточно близко. Снолли знал, что на двух других кораблях моряки делают то же самое.
      Он ощутил легкий толчок и, поняв, что маленькая лодка столкнулась с корпусом «Горгульи», покачал головой, досадуя на такое неумение. Почти сразу же после этого до него донеслись приглушенные звуки борьбы, и вскоре на палубе снова показался Касер.
      — Нам не обязательно было посылать им навстречу сразу троих, — доложил он, явно довольный собой. — В этой скорлупке оказалось всего два человека. С буравом.
      Снолли не нужно было объяснять, что все они уже лежат на дне ледяного моря. Он кивнул.
      — Молодцы, — похвалил он.
      — Долг, — отозвался Касер, пожимая плечами. — И приятное разнообразие. Скучно.
      Он отошел от Снолли, который мысленно согласился с ним. Здесь действительно было скучно. Они ждали результатов войны, которая шла преимущественно на суше. Морским Бродягам не удавалось участвовать в гуще сражений.
      Ему снова отчаянно захотелось сразиться с одним из ледяных драконов. По крайней мере это нарушило бы монотонность их существования, чего не смогла сделать вылазка тех дурней, которые хотели утопить их корабли. Секунду он позволил себе помечтать, что теперь, когда опасность вылазки миновала, он оставит на кораблях только минимум матросов, а с остальными высадится на берег и присоединится к бою.
      Однако он дал слово, что будет оставаться здесь, и он своего обещания не нарушит.
      Тем не менее Снолли все равно мечтал сразиться с ледяным драконом. По крайней мере тогда ему было бы чем заняться.
      Ясенка вышла из палатки, чтобы присмотреть за тем, как последнюю группу раненых будут отправлять на санях в Снежную крепость. Она с удовольствием отметила, что даже серьезно раненные не имели опасных для жизни повреждений. Видимо, столь тщательно подготовленная Горином внезапная атака оказалась очень успешной. Стражники уводили пленных назад, и Ясенка сочла это добрым знаком.
      К ней присоединилась Зазар, выглядевшая непривычно уставшей.
      — Опасность еще не миновала, — предостерегла она Ясенку. — У меня дрожат кости и стучат зубы, и не только от холода.
      — А что еще может случиться? — спросила Ясенка.
      Она внимательно посмотрела на знахарку. Да, ее усталость была ясно видна, а глаза у Зазар покраснели так, словно она не спала уже целую неделю.
      — Вы могли бы уйти в палатку и подремать, пока тут затишье, — мягко сказала она своей хранительнице. — Здесь людей хватает, так что мы вполне можем хотя бы часок обойтись без вас.
      — Пока нет. Пойдем. Нам надо взять Ису и уйти куда-нибудь в сторону.
      Ясенку так и подмывало спросить, зачем это делать, однако она удержалась и не стала донимать Зазар расспросами. Выражение глаз знахарки было Ясенке хорошо знакомо, и она прекрасно помнила, что возражений она в таком настроении не потерпит.
      Она нашла Ису в палатке с припасами: вдовствующая королева по-прежнему хлопотала вокруг Гиннела, которого уговорила уйти в укрытие. У Исы в руках была чашка бульона, которым она безрезультатно пыталась напоить раненого.
      — Умоляю вас, больше не надо, — попросил Гиннел. Повернув голову, он заметил остановившуюся у входа Ясенку, и лицо его осветилось радостной улыбкой. — Ясенка, милая кузиночка! Скажите мне… как идет бой?
      Ясенка не смогла спрятать улыбку, прекрасно поняв, что Гиннел обрадовался ее появлению не только из-за того, что сможет узнать о ходе боя, но еще и потому, что она защитит его от назойливой опеки вдовствующей королевы.
      — Мне кажется, что хорошо, — ответила она. — У нас меньше раненых, чем ожидалось, и только небольшое количество пострадали настолько серьезно, что их необходимо увезти в лагерь. А еще наши люди ведут пленных.
      — Хорошие новости, — радостно отозвался Гиннел. — Если бы только я…
      — Да, я понимаю. И я уверена, что Горину очень вас не хватает.
      Гиннел закашлялся — и так сильно, что Ясенка встревожилась. Он не кашлял уже несколько дней!
      Неужели поездка из Снежной крепости подорвала его слабые силы?
      — Если вы чувствуете себя достаточно хорошо, я должна попросить ее величество ненадолго вас оставить.
      Иса начала было протестовать, но замолчала, встретив спокойный взгляд Ясенки.
      — Зазар просит, чтобы мы обе пошли с ней.
      — Я достаточно хорошо себя чувствую, чтобы оставаться одному, раз это нужно госпоже Зазар, — ответил Гиннел, а потом добавил, обращаясь к Исе: — Это не значит, что я не ценю вашей нежной заботы обо мне, дорогая леди. Никто бы не смог быть более внимательным ко мне. Но значит, сейчас вы нужны для других, более важных дел.
      — Ну, если вы уверены… — проговорила Иса.
      — Уверен, — подтвердил Гиннел. — Когда вы будете возвращаться, то можете принести мне еще бульона. Он приобретает особые целительные свойства, когда вы держите чашку вашими белоснежными ручками.
      Умиротворенная, Иса вышла из палатки. Прежде чем последовать за ней, Ясенка еще раз обернулась к Гиннелу, и он заговорщически ей подмигнул. Она кивнула, пряча ухмылку, и нырнула под входной занавес.
      За ним их уже ждала Зазар.
      — Пошли, пошли, — нетерпеливо поторопила она.
      — Куда мы идем? — спросила Ясенка.
      — Я считаю несправедливым, что меня приволокли сюда, в эту глушь, по морозу и снегу, а теперь, когда я наконец поняла, как надо ухаживать за раненым воином… — завела свое Иса.
      — Прекрати скулить, женщина! — резко бросила Зазар и повернулась к Ясенке. — Я ищу место в стороне. Мне нужна высоко расположенная площадка далеко от госпиталя и сражения. Но не слишком высоко. Горный склон не подойдет. Просто это место должно быть выше поля боя, чтобы мы дышали чистым воздухом, а не запахами дыма и крови. А еще там должно быть достаточно места, чтобы мы могли встать все втроем.
      Ясенка нахмурила брови, обдумывая требования знахарки.
      — На севере есть небольшой утес сразу за тем ответвлением, — указала она в одну из сторон. — Он немного похож на наблюдательный пост рядом с входом в долину, где располагался лагерь неприятеля. Подойдет?
      — Возможно.
      Не оглядываясь, чтобы проверить, следуют ли за ней женщины, Зазар двинулась в указанном направлении. Ясенка заторопилась за знахаркой, стараясь выдерживать быстрый темп, заданный старухой, а Исе осталось только с возмущенным видом идти за ними следом. К тому времени, когда Ясенка и Иса увидели утес, Зазар уже карабкалась наверх, к площадке, которая поднималась над долиной примерно на три человеческих роста. Как и предсказывала Ясенка, наверху оказалась маленькая площадка, где едва могли уместиться три женщины.
      — Прочти снова, — приказала Зазар, как только Ясенка добралась до вершины, и вручила ей книгу в синем бархатном переплете.
      Усыпанная драгоценными камнями надпись на книге — «Сие есть книга Святилища» — переливалась в бледном свете солнца, которое начало проглядывать сквозь слой облаков, а заглавие, «Сила», стало настолько ярким, что на него больно было смотреть. Ясенка приняла от Зазар том и открыла его на странице, которую знахарка отметила, заложив листьями ясеня, рябины, дуба и тиса. Она покорно прочла нужный отрывок снова, а потом закрыла книгу, оставив листья у себя в руке. У нее промелькнула смутная мысль о том, что этим листьям неоткуда было взяться, но тут она подняла голову — и увидела такое, от чего побледнел бы даже самый мужественный воин.
      Ледяной дракон бесшумно опустился на дно долины, а с ним пришла какая-то вселенская тишина. Шея чудовища была настолько длинной, что его всадник и пассажир, сидевшие сразу за головой, оказались на одном уровне с женщинами, стоявшими на вершине скалистого утеса.
      Всадник в капюшоне — тот, кто управлял движениями дракона, — выглядел достаточно зловещим, однако казался совершенно безобидным рядом с существом, которое его сопровождало.
      «Это — Великое Зло», — оцепенело подумала Ясенка, ошеломленная реальностью его присутствия.
      Жуткое создание было настолько близко, что, казалось, до него можно было дотронуться, вытянув руку. Ясенка не могла оторвать от него глаз. Позади нее Иса ахнула, словно узнавая явившегося, и Ясенке почему-то вспомнилось белое окно в Соборе Света.
      Она подумала, что будь она мужчиной, то с радостью ткнула бы кулаком в лицо этого существа. Но, наверное, кулак просто прошел бы насквозь, потому что прозрачная плоть страшной твари и хрящи, заменявшие кости, не оказали бы удару никакого сопротивления.
      Полупрозрачный браслет на ее запястье стал обжигающе горячим. «Ах, Горин»… Она поспешно подавила эту мысль, не дав ей полностью оформиться.
      Вместо этого она вдруг сказала:
      — Ты явился по нашему приказу.
      Ее голос и голос стоявших с ней женщин зазвенел в ее ушах, и она поняла, что они втроем произнесли одни и те же слова. Голос Исы немного дрожал, но она не пыталась отступить.
      Великое Зло почти беззвучно засмеялся.
      — Я явился, потому что пожелал и потому что мне было… любопытно посмотреть на силу, которую я ощутил. И надо же, чтобы это оказались всего лишь три слабые женщины, которые решили, будто могут вызывать меня по своей воле.
      — Ты не погнушался сделать женщину своей главной помощницей, — парировали три женщины. Их голоса сливались, хотя и не звучали полностью в унисон. — Тебе страшно столкнуться с нами.
      — Мне ничто не страшно!
      Шепот, исходивший из безгубого рта, наполнил разделявшее их пространство.
      — И напрасно.
      В это мгновение всадник дракона обернулся: его внимание привлек какой-то шум, раздавшийся позади, чуть дальше к югу. Тут капюшон упал с его головы, и Ясенка узнала человека, которого уже один раз мельком видела во время сражения между его драконом и нордорнцами, которое завязалось над телами Флавьель и Харуза. Это был помощник Флавьель, Фарод. Отметины от когтей боевых котов были ясно видны на шкуре дракона.
      — Берегитесь, о Великий! — сказал его помощник.
      Пожав плечами, Великое Зло лениво поднял руку, и подле дракона возникла колонна из сверкающего льда. Он перешел с дракона на колонну.
      — Мне ничто не грозит, — прошептал он, — но ты улетай. Ты мне понадобишься позже.
      Фарод послушно натянул узду, с помощью которой управлял драконом, и попытался поднять его в воздух. Однако в это мгновение в проход с грохотом въехал установленный на колеса гигантский лук. Лук был заряжен и готов к выстрелу, и Ясенка узнала Стюарта, который шел перед машиной, призывая свою команду удвоить усилия.
      — Уже близко! — крикнул он, и его голос разорвал тишину. Казалось, что он доносится откуда-то издалека.
      В эту минуту солдаты заметили свою цель и лихорадочно принялись работать, пытаясь навести орудие. Ясенке их движения показались такими замедленными, словно люди двигались в глубине воды. Тем не менее Фарод так и не успел снова поднять своего дракона в воздух: Стюарт рассек веревку, которая спустила тетиву и отправила в цель стрелу, изготовленную из древесного ствола.
      На этом расстоянии стрела еще не успела ускориться. Фароду хватило времени на то, чтобы резко дернуть узду. Дракон встал на дыбы. Стрела только задела бок чудовища и пролетела дальше, не причинив ему особого вреда. Однако Фароду не удалось удержаться в седле, и он упал на землю. Великое Зло еще раз махнул рукой, воздвигнув стену льда, которая остановила нападение Стюарта и его команды. Дракон, освободившийся от всадника и раздраженный касательным ранением, взвился вверх. Его рев боли сотряс шапки снега на ближайших вершинах, предрекая обвалы и лавины. Монстр улетел на запад.
      — Ясенка!
      Она изумленно посмотрела в ту сторону, откуда раздался этот крик, и увидела Горина, который стремительно приближался к месту столкновения Великого Зла и трех женщин. Он был один.
      — Вернись! — крикнула она изо всех сил. — Пожалуйста, пожалуйста, вернись!
      Однако было уже слишком поздно. Фарод вскочил, готовясь сражаться, но его единственное оружие — металлическая трубка, из которой вырывался ледяной туман, — потерялось в тот момент, когда его выбросило из естественного седла на шее дракона. Не колеблясь ни секунды, всадник налетел на Горина. От силы удара Горин упал. Когда Фарод снова поднялся на ноги, у него в руке был меч — меч Горина. Горин тоже вскочил, обнажая единственное оставшееся у него оружие, длинный кинжал. Противники начали медленно кружиться, оценивая друг друга.
      С болью, раздиравшей все ее существо, Ясенка заставила себя отвести от них взгляд. Великое Зло начал снова делать своими полупрозрачными руками какие-то магические пассы, которые были направлены не на сражающихся мужчин, а на трех женщин, которые стояли перед ним и испытывали мучительный страх.
      Лучник Дордан ткнул Снолли в бок и указал наверх.
      — Смотри!
      — А! — выдохнул Снолли, и его лицо озарилось улыбкой.
      Ледяной дракон летел неуверенно. На одном боку приближающегося чудовища виднелась огромная царапина, из которой сочилась мерзкая сукровица. Даже в отсутствие всадника животное явно заметило три корабля Морских Бродяг, стоящие у берега, и готовилось на них напасть.
      — Скажи мне опять, что вы делали в тот раз, — попросил Снолли, не отрывая взгляда от дракона.
      — Сначала мы утыкали его стрелами, но он их даже не замечал. Наконец кто-то попал ему в глаз, и он опустился на воду, пытаясь выдрать стрелу, но пока Касер не ослепил дракона копьем окончательно, никто не осмеливался к нему приблизиться. Потом Рохан прыгнул ему на шею и сумел проткнуть ее мечом. Наверное, он перерезал ему спинной мозг.
      — Удачный удар, — признал Снолли, хмыкнув. Он перехватил боевой топор — излюбленное оружие Морских Бродяг. — Я вручил мой лучший меч Оберну, когда он повзрослел, а он, умирая, завещал его Рохану. С тех пор у меня не было другого меча. — Но если топор в хороших руках… — Он ухмыльнулся собственной похвальбе. — Да, с меня и топора хватит.
      — Пожалуйста, не делайте глупостей, — попросил Дордан. — Вы — наш предводитель. Пусть эту опасную задачу выполняет кто-то другой.
      Снолли кисло посмотрел на своего главного лучника.
      — А моему внуку ты давал такой же совет? — осведомился он. — Ха! Ты забыл, что я не только предводитель Морских Бродяг, но и первый адмирал Четырех Армий Рендела! Главных командиров… было четыре, пока не погиб Харуз. Он всегда шел впереди, вместо того чтобы командовать, сидя в тылу, чего ты хотел добиться от меня. Горин и этот трясинник, Тассер, сейчас в гуще событий, и даже Рохан был бы там, если бы не сглупил, сломав себе руку. И ты хочешь, чтобы я держался сзади и послал вместо себя кого-то другого?
      — Нет, предводитель.
      Дордан склонил голову, но Снолли чувствовал, что его главный лучник все равно не согласен с тем, что намеревался сделать его предводитель.
      — Дордан прав! — заявил Касаи, сплевывая через борт.
      — Не будь в этом так уверен, Барабанщик Духов, — возразил Снолли, а потом повернулся к своим боевым товарищам.
      — Спустите лодки, — приказал он. — И пусть копейщики приготовятся к бою.
      Когда дракон оказался достаточно близко, его встретил шквал стрел, выпушенный из луков. Как и первое чудовище, с которым столкнулись Морские Бродяги, дракон опустился на поверхность моря, пытаясь избавиться от стрел, попавших ему в глаза и раздражавших их, словно множество песчинок. Снолли встал на носу одной из лодок, готовясь перепрыгнуть на шею дракона.
      Действуя быстро и ловко, копейщики Касера справились со своей задачей, окончательно ослепив ужасное существо. Основываясь на прошлом опыте, они набросили на шею монстра веревки, чтобы Снолли было за что ухватиться, когда он прыгнет чудовищу на загривок.
      С громким торжествующим криком старый Морской Бродяга метнулся из лодки на дракона и, цепляясь за веревки, добрался до того места, где за драконьей головой было естественное седло. Боевой топор, закрепленный петлей на запястье, уже был у него в руке. Он закрепился в седле с помощью одной из веревок и начал рубить топором уязвимое место.
      Удар, еще один, и еще… Снолли посмотрел на тревожно ожидающих матросов в лодках, которые одновременно пытались избежать ударов бьющегося в воде дракона и держаться достаточно близко, чтобы спасти своего предводителя. Он рассмеялся.
      — Мне попалась крепкая тварь, но я побеждаю! — провозгласил он.
      Снолли уже промок насквозь, но мерзко пахнущая драконья кровь, которая пропитала его одежду, несла с собой нечто гораздо более страшное. Казалось, она разъедает все, с чем соприкасается. Однако уязвимое место уже было разрублено до кости. Снолли двумя руками занес топор, надеясь закончить бой последним ударом. Он испытывал совершенно непривычное желание поскорее ощутить на себе чистую, сухую одежду, оказаться в тепле и безопасности, окруженным заботами.
      — Я не старый! — проворчал он. — Я в расцвете сил!
      Он нанес удар двумя руками. Понадобится еще один…
      При столкновении с твердой костью топор сломался, однако Снолли успел почти перебить позвоночник твари. Мощно содрогнувшись, дракон беспорядочно замахал крыльями и лапами и с силой замотал головой. Снолли удержался на месте только благодаря веревке, которой обвязался. Он успел смутно заметить, как разбиваются в щепки лодки и летят в воду люди…
      Дракон явно бился в предсмертных судорогах. Нет никакого позора в том, чтобы бросить противника в тот момент, когда тот практически уже мертв.
      Снолли затянул страховочную веревку специальным узлом, который легко было развязать, когда понадобится, однако с узлом что-то случилось. Движения дракона уже стали вялыми, и он начал погружаться под воду. Снолли возился с веревкой, безуспешно дергая ее концы и пытаясь освободиться. Поскольку топор у него раскололся, ему нечем было перерубить свои путы.
      Его люди не успели бы до него доплыть, даже если бы на воде остался кто-то, кто смог бы это сделать. Снолли с холодной ясностью понял, каким будет неизбежный конец. Он издал последний торжествующий крик, пока еще был на него способен.
      — Я славно умираю! — провозгласил он. — И забираю с собой великого врага!
      А потом туша ледяного дракона погрузилась под воду, унося в глубину моря Морского Бродягу Снолли.

      СТОЯ НА СКАЛИСТОМ ВЫСТУПЕ, Ясенка протянула руки назад и почувствовала, как Зазар схватила ее правую руку, а мягкие пальцы Исы сжались на левой. Не оглядываясь, она почувствовала, что две женщины у нее за спиной тоже взялись за руки. Соединившись, Трое встали перед Великим Злом как нечто единое.
      — Во Дворце Огня и Льда ты был запечатан льдом. Твои охранники оказались слишком добры. Ты вырвался из своих уз и снова опутал мир своим злом, так что теперь ты должен быть поглощен огнем! — объявили Трое.
      Они сделали шаг вперед, и из-под их ног вырвались языки пламени. В следующую секунду они уже были охвачены бесшумным столбом огня, в котором пульсировала такая сила, какой еще никогда не было на земле. Великое Зло отпрянул.
      — Вам меня не испугать, — прошептал он, но голос его задрожал, и он отвел взгляд. Впрочем, тут же почти неуловимо шевельнул пальцами, и его начала окружать быстро растущая стена льда.
      — Тебе следовало бы испугаться, — сказали Трое. — Мы — сила во всех ее проявлениях.
      Затем Зазар заговорила одна:
      — Я — Старейшая. Я — сила магии земли.
      Иса сказала:
      — Я — Средняя. Я представляю силу приобретенной магии.
      Наступила очередь Ясенки:
      — А я — Младшая, я пропускаю через себя огонь и магию.
      А потом они снова заговорили хором:
      — Ты явился в этот мир незваным и не пожелал уходить. Тогда мы были призваны тебя покорить — и вот мы здесь. Твое время пришло к концу.
      — Нет! — заявил Великое Зло, впервые повысив голос и указывая наверх.
      Над их головами снег, лежавший на вершине скальной гряды и растревоженный воплями раненого дракона, начал соскальзывать вниз. Еще несколько мгновений — и женщины будут унесены лавиной и погибнут.
      Горин занял оборонительную позицию, готовясь уклоняться от атак Фарода. Этот неестественный человек, похоже, обладал такой же неестественной силой. Горин понимал, что у него нет надежды выйти из боя живым, если он не будет полагаться на свое умение, ведь теперь противник превосходил его и силой, и оружием.
      Его меч! Это же был знаменитый клинок Ринбелла, который Рохан вручил ему как не имеющее себе равных оружие. Горин получил его во временное пользование как замену своему собственному поломанному мечу. И в его ушах снова раздался голос Рохана. «Мой меч Ринбелла будет сражаться за тебя!» — воскликнул юноша, бросая его Горину во время боя с Харузом и колдуньей. А позже он пояснил свои слова: «Говорят, что если дело правое, то меч Ринбелла помогает тому, кто сражается с ним в руках!»
      Следовательно, можно было предположить, что если дело неправое, то меч не станет повиноваться руке, которая его держит. Горин мог только надеяться на то, что так и случится: Фарод уже бросился на него. Горин поднырнул под клинок и поймал Фарода за запястье, но всадник одновременно сделал то же самое. Хватка Фарода оказалась мощной и леденящей, и Горин испугался, что вынужден будет выронить длинный кинжал из онемевших пальцев.
      Секунду они пытались пересилить друг друга, а потом оба отскочили назад.
      — Моя госпожа Флавьель давно приговорила тебя к смерти! — сказал Фарод, тяжело дыша. — Я закончу то, что начала она!
      — Твоя госпожа была злом, таким же, как и твой повелитель, — парировал Горин. — Ты считаешь, что превосходишь меня? Действуй и познай страх боя один на один. Ты ведь привык трусливо прятаться за крыльями ледяного дракона!
      С яростным ревом Фарод снова бросился вперед. Горин поднырнул под клинок, но не смог помешать всаднику опрокинуть его на снег. Командир драконьих всадников вскочил на ноги и встал над ним, высоко подняв над головой меч. Держа рукоять обеими руками, он направил острие вниз.
      — Умри, ты, жалкая букашка! — хрипло крикнул он.
      Но тут он остановился, и презрительная ухмылка на его лице сменилась выражением полного недоумения. Его руки резко дернулись назад и в сторону, и меч Ринбелла вырвался из его пальцев и улетел в снег.
      Вновь исполнившись силы и надежды, Горин ухватил своего противника за ноги и повалил на землю, хоть и не сумел нанести ему удара кинжалом. Двое мужчин начали кататься по снегу, и ни одному из них не удавалось одержать верх над другим. Горин терял последние силы, когда вдруг с изумлением ощутил, как на его ладонь легла рукоять меча. Оружие само вернулось к нему! Горин уперся обеими ногами в грудь Фарода и, напрягая все мышцы ног и живота, сумел оттолкнуть врага. Фарод бросился на него как раз в тот момент, когда Горин выпрямлялся. На секунду Горину даже показалось, что у него не хватит сил на то, чтобы поднять тяжелый меч.
      Ему не следовало тревожиться. Казалось, меч Ринбелла был живым существом, соратником, который пришел ему на помощь со свежими силами: клинок взлетел вверх с такой легкостью, словно был совершенно невесомым. Горин шагнул вперед и позволил Фароду налететь на меч.
      Всадник скончался еще до того, как ударился о снег, а Горин, потеряв последние силы, упал на колени. Только теперь он смутно услышал крики отрада Стюарта, которые доносились из-за ледяной стены, и далекий шум битвы, которую он так недавно покинул. Подняв голову, Горин увидел жуткое создание, стоявшее на колонне из льда перед столбом огня. Этот огненный столб вот-вот должна была поглотить снежная лавина, несущаяся с вершины.
      Горин инстинктивно понял, что это за существо, и почему-то был уверен в том, что, как это ни невероятно, Ясенка находится внутри столба пламени. Снег загасит огонь, она погибнет — и он ничем не сможет ей помочь.
      Снег понесся вниз по склону, сметая все, что оказывалось на его пути, но когда лавина приблизилась к скале, на которой стояли Трое, охваченные пламенем, то снег зашипел и испарился безобидным паром, который мгновенно рассеялся в морозном воздухе.