– У Джагана была ограниченная лицензия, - сказал Ланти, когда она закончила. - Он был здесь с нашего молчаливого согласия, но вопреки нашим рекомендациям, и у него было лишь ограниченное время, чтобы доказать свое право на торговлю. Мы слышали, что он привез с собой женщину для контактов с туземцами, но это было, когда он только еще возвел пост…
– Шиха! - прервала его Чарис. Она быстро добавила эту часть своей истории.
– Очевидно, она не могла воспринимать сны, - заметил Ланти. - Они поступили с ней так же, как с тебой. Но она не ответила нужным образом, и потому сон подействовал на нее по-другому, сломал. Тогда Джаган сделал еще одну попытку и привез тебя. Но вот эти другие… те, кого ты уловила по связи на севере… от них жди неприятностей. Похоже, именно они нанесли здесь удар…
Чарис оглянулась на тело.
– Это Джаган? Или один из его людей?
– Да, член его экипажа. Зачем ты пришла сюда? В ту ночь ты послала призыв о помощи, хотела отсюда уйти.
Она показала ему станнер и рассказала, при каких обстоятельствах нашла его. Ланти перестал улыбаться.
– Коммуникатор внутри разбит, все остальное тоже - то, что не сожжено бластерами. Но… было там кое-что еще. Ты когда-нибудь такое видела? Было такое у Джагана? Может, часть его товара? Или подарок?
Ланти прошел к телу, на которое не позволял взглянуть Чарис, и поднял с земли около него какой-то предмет. Вернувшись, он показал девушке необычное оружие, треть которого была в крови. Внешне похоже на копье или дротик, но пилообразное острие занимает большую часть длины; оно гораздо длиннее, чем у обычного копья.
Ланти поднес оружие поближе, и Чарис инстинктивно сжала в руке диск. Поверхность острия очень похожа на ту кость, из которой сделан ее проводник.
– Никогда такого не видела. - Она сказала правду, но страх ее усиливался.
– Но у тебя есть какая-то мысль. - Он слишком проницателен!
– Предположение, всего лишь предположение, - продолжал Ланти, больше не глядя ей в глаза, словно требуя, чтобы она поведала ему свои мысли. Напротив, он со странным задумчивым выражением смотрел на необычное копье. - Оно туземного происхождения.
– Им не нужно такое оружие! - вспыхнула Чарис. - С помощью этого они могут контролировать любое живое существо. - И она протянула зажатый в кулаке диск.
– Да, потому что они видят сны, - согласился Ланти. - Но как же те из них, кто не может этого?
– Самцы? - Чарис впервые задумалась над этим. Теперь она вспомнила, что за все время, проведенное с вайвернами, ни разу не видела их самцов. Она знала, что они существуют, но их словно окружала стена молчания. О них ни разу даже не упоминали.
– Но… - Она не могла сразу согласиться с предположением Ланти. - Но там следы бластеров. - Девушка кивнула в сторону поста.
– Да. Огонь бластеров, систематическое уничтожение всех установок… и это… использованное для убийства инопланетянина. Довольно сложный сон, не правда ли? Но он реален, слишком реален! - Ланти уронил окровавленное копье. - Нам нужно получить ответы, и сделать это быстро. - Он посмотрел на нее. - Можешь связаться с ними? Торвальд отправился на совещание в Крепость, не зная об этом.
– Я пыталась… Они отгородились от меня.
– Мы должны узнать, что здесь произошло. Тело с этим копьем. Там… - Ланти махнул в сторону плато… - там пустой корабль. А здесь, насколько может установить Тагги, ни одного следа. Либо они улетели на вертолете, либо…
– Море! - закончила за него Чарис.
– А море - их территория; здесь ничего не может случиться такого, о чем они не знали бы.
– Ты хочешь сказать - это спланировали они? - холодно спросила Чарис. Она не могла себе представить, чтобы вайверны могли применить такое насилие. У туземцев есть собственная сила, но в нее не входит ни бластер, ни зазубренное копье.
– Нет, - сразу ответил Ланти. - Похоже на работу бандитов. Конечно, кроме этого. - Он носком сапога коснулся копья. - А если на планету высадился экипаж бандитов, чем скорее мы объединимся против них, тем лучше!
С этим Чарис согласна. Предприятие Джагана - всего лишь пограничная торговля, она все еще в рамках закона. А экипаж бандитов - это настоящие преступники, пираты, грабящие торговые посты, отбирающие все, убивающие и исчезающие раньше, чем подойдет вызванная помощь. А на недавно открытой планете, такой, как Колдун, они вполне могут задержаться.
– На планете есть подразделение Патруля? - спросила Чарис.
– Нет. Здесь вообще странная ситуация. Вайверны не разрешают основание крупного поселка. Они разрешили остаться нам с Торвальдом, потому что мы случайно выдержали их испытание сном вслед за тем, как выжили после нападения трогов. Но ни на какую станцию Патруля они не давали согласия. Время от времени разрешалось посещение разведчиков, и это все.
– Пост Джагана был экспериментом. Его открыли под давлением некоторых шишек в правительстве. Предлог - проверка, как туземцы отнесутся к неправительственному посту. А большие компании не захотели участвовать в игре. Слишком рискованно. Так лицензия досталась вольным торговцам. На планете только Торвальд, Тагги, его подруга Тоги, их детеныши и я. Плюс техник-связист, который постоянно находится на станции.
Услышав свое имя, коричневое животное подошло. Принюхалось к копью и зарычало. Тссту плюнула и впилась когтями в кожу Чарис.
– А кто он? - спросила девушка.
– Это росомаха, мутировавшее и прирученное животное земного происхождения, - ответил Ланти с отсутствующим видом, словно про себя думал о другом. - Можешь попытаться снова вызвать их? У меня предчувствие, что у нас нет времени.
Гита… Среди вайвернов эта молодая колдунья, с которой Чарис вместе училась, была к ней ближе всех. Может, она сумеет связаться не вообще с Крепостью, а с Гитой. Девушка не ответила словами на вопрос Ланти, но подышала на диск и закрыла глаза, пытаясь представить себе Гиту.
Во время ее первой встречи с вайвернами все они внешне показались ей одинаковыми, и инопланетянину трудно различить среди них отдельных индивидуумов. Но Чарис узнала, что украшения на их чешуйчатой коже различаются и имеют определенное значение. Младшие члены племени, становясь взрослыми и получая возможность пользоваться Силой, одновременно наследуют от старших и рисунок на коже, но вместе с тем видоизменяют его; вначале он упрощен, но со временем к нему добавляются новые знаки, символизирующие собственные достижения их носителей. Смысл их Чарис не могла расшифровать, но зато могла по ним отличать одного вайверна от другого.
Ей было нетрудно представить себе Гиту и направить мысль непосредственно подруге. Она ожидала мысленного контакта, но, услышав восклицание Ланти, открыла глаза и увидела саму Гиту; блестели на солнце золотые и алые круги на ее лице, вырост на спине вдоль позвоночника слегка шевелился, словно Гита на самом деле прилетела по воздуху.
– Тот-Кто-Видит-Правильные-Сны. - Мысленное приветствие достигло Ланти.
– Та-Кто-Делит-Сны. - Чарис поразилась, уловив мысленный ответ Ланти. Итак, несмотря на то, что у него нет диска, он может общаться с вайвернами.
– Ты звала! - Эта мысль нацелена на Чарис, она звучит резко, словно девушка допустила ошибку.
– Тут беда…
Гита повернула голову, осмотрела развалины поста, тело.
– Нас это не касается.
– Это тоже? - Ланти не стал поднимать копье, носком сапога он подтолкнул его к Гите.
Она взглянула на него, и ее отгородил от Чарис барьер, словно захлопнулась невидимая дверь. Но Чарис достаточно долго прожила с вайвернами, чтобы понять, как взволнована Гита: у нее дрожал гребень на голове. Недавнее равнодушие совершенно исчезло.
– Гита! - Чарис пыталась прорваться сквозь барьер. Но впечатление было такое, словно Гита не просто оглохла: Чарис и Ланти перестали существовать. Реальностью, полной смысла, оставалось только окровавленное копье.
Вайверны появились внезапно. Теперь их стало три. И у одной - Чарис быстро отступила на шаг - у одной гребень на голове почти черный; кожа вся покрыта бесчисленными узорами. Гисмей - одна из Читательниц Стержней!
Вначале впечатление раздражения; затем, когда вайверны взглянули на Ланти, - холодного гнева, ударившего, как оружие.
Офицер Разведки пошатнулся, лицо его позеленело, но он выдержал. И Чарис уловила удивление вайвернов.
Другая обитательница Колдуна, прибывшая вместе с Гисмей по призыву Гиты, не шевелилась. Но от нее тоже исходили эмоции - если их можно так назвать - ощущение предостережения, сдержанности. Гребень на ее голове тоже черный, но на коже нет ярких, сверкающих на солнце узоров. При первом взгляде Чарис показалось, что у нее вообще нет узоров, даже унаследованных от предков в молодости. Но потом она увидела ряды знаков, обманчиво простых, таких сходных с естественным цветом кожи, что они становились заметны только при внимательном разглядывании.
На Ланти и Чарис вновь прибывшая не обратила никакого внимания; она неотрывно, не мигая смотрела только на копье. Копье поднялось с того места, где его оставил Ланти, оказалось на уровне глаз вайвернов, подлетело к ним. Остановилось и повисло в воздухе.
Потом завертелось и упало на землю. С резким треском оно разломилось на части. Осколки в свою очередь завертелись и поднялись в воздух. Чарис, не веря своим глазам, смотрела на эти вертящиеся в воздухе обломки. Но вот они упали, затихли и образовали какой-то рисунок.
Девушка покачнулась. Тссту у нее на руках закричала. Росомаха взвыла. На глазах Чарис Ланти упал под ударом гневной мысли, такой острой и горячей. Словно в мозг вонзили раскаленное лезвие. Девушку окружил красный туман, но более всего она сознавала острую боль в голове.
Боль уводила ее во тьму, подтачивала волю, ослабляла решимость вырваться, сопротивляться. Боль или что-то другое принуждает ее, делает не Чарис Нордхолм, а орудием, которое можно использовать, ключом к другой, более сильной личности.
Боль подталкивает ее. Она поползла сквозь красный туман - дальше и дальше. Куда? Для чего? Только хлыст боли и необходимость подчиниться чужой воле, бьющей, как бичом. Все вокруг красное, красное. Но оно постепенно тускнеет, как огонь, превращающийся в пепел. От красного к серому, но серое остается вокруг, его можно увидеть…
Чарис лежала на спине. Справа от нее изгибающаяся стена. Над головой тоже изгиб стены. Эту стену она видела раньше. Сумеречно, но видно… голые стены… откидной стол… сиденье возле него. Торговый пост… Она вернулась на торговый пост!
Глава девятая
Странно тихо. Чарис села на койке, поправила комбинезон. Комбинезон? Что-то погруженное в глубинах сознания шевельнулось, породило семена сомнения. Да, в помещении поста очень тихо. Девушка подошла к двери, приложила ладони по обе стороны дверной щели. Она закрыта? Но когда она надавила, дверь открылась, и она смогла выглянуть в коридор.
Двери вдоль всего коридора распахнуты, как и тогда, когда она выбралась на свободу. Чарис прислушалась, но не услышала ни звука: ни голосов, ни тяжелого дыхания спящих. Она прошла по коридору, босые ноги мерзли на голом полу.
Но ведь это, настойчиво говорил внутренний голос, она уже один раз проделала. Однако внешне она здесь и сейчас. Комнаты пусты; она заглядывала в каждую, чтобы убедиться. Вот и четвертая комната, экран связи на стене, стулья, груды лент с записями. Коммуникатор, она может включить его, поискать правительственную базу. Но вначале нужно убедиться, что она одна и в безопасности.
Торопливый осмотра поста - комната за комнатой. Время - все дело во времени. И вот она снова в помещении связи, наклонилась над приборной доской, набирает нужную комбинацию, чтобы включить поисковый луч.
Ожидание и затем сигнал с северо-востока. Экран затуманился и прояснился. Из тумана показался человек в поношенной форме торговца. Чарис разглядывала его, но он ей незнаком. Только незаконный бластер на поясе отличает его от любого другого члена экипажа пограничных торговых кораблей. Чарис разорвала контакт.
Она снова запустила поиск, поискала на юге и поймала сигнал - символ Разведки с печатью посольства. И начала медленно набирать сообщение.
Она на склоне холма. Холодно, темно, и она бежит, бежит до тех пор, пока не начинает задыхаться от боли под ребрами. Скоро начнется охота. Или Толскегг разрешит ей уйти, умереть в одиночестве от истощения, голода или в когтях какого-нибудь зверя? Теперь в его власти поселок и вся Деметра.
Деметра! Та часть ее, которая отрицала окружающее, снова ожила. Чарис дрожала не только от холода. Она взобралась на высоту над поселком, но в ней все сильнее становилось убеждение, что все это фальшь.
Сон. А есть такие, кто использует сны, как гончар - глину на своем круге. Если она застряла во сне, нужно проснуться - и проснуться поскорее. Не сон. Да, сон. Она чувствовала усталость, позывы голода, переходящие в боль, грубую поверхность, на которой спотыкается, цепляется за кусты, чтобы удержаться.
Это не реальность - сон! Кусты тают на глазах, превращаются в призраки. И сквозь их колышущиеся очертания она видит стену. Да, стену, прочную стену. Она не на Деметре, она…
Колдун! Как будто это название послужило ключом, исчезли превратившиеся в тени склоны гор на Деметре, улетели, как дым на ветру. Она лежит на груде матрацев. Справа от нее окно, в нем видна звездная ночь. Это Колдун и Крепость вайвернов.
Она не шевелится, лежит неподвижно, стараясь отделить сны от реальности. Пост… на него нападали. Этот офицер Разведки - Шенн Ланти… Она видит его так ясно, словно он стоит перед ней, держа перед собой окровавленное копье чужаков.
Копье. Оно раскололось под ударом вайвернов. Осколки двигались в причудливом танце, пока не легли, образовав рисунок. И этот рисунок вызвал такой гнев у жительниц Колдуна. Такой гнев…
Чарис села прямо. Ланти, упавший под ударом Силы вайвернов, она сама, вернувшаяся в прошлое - с какой целью, она не может догадаться. Но почему их гнев обратился против Ланти? Ведь это ее вина. Она вызвала Гиту. Она действовала слишком поспешно, необдуманно.
Руки ее устремились к сумке на поясе. Диска в сумке нет. Диск был у нее в руке, когда Сила обрушилась на нее. Может, она его выронила? Или его у нее отобрали?
Это может означать, что вайверны больше не считают ее другом или союзником. Что для них означает это сломанное копье? Без диска Чарис оказалась пленницей в собственной комнате. Но у нее нет причин не пытаться определить, насколько ограничена ее свобода. Обнаружит ли она, что не способна двигаться, как в том бегстве вдоль берега, когда вайверны захватили контроль за ней?
– Тссту? - Этот призыв Чарис произнесла едва ли не шепотом. Она не знала, может ли помочь кудрявая кошка, станет ли ее союзником против вайвернов, но оказалось, что она больше, чем предполагала, надеется на дружбу зверька.
От окна, рядом с которым лежит ее голова, послышался негромкий сонный звук. Там лежала Тссту, свернувшись клубком, закрыв глаза, плотно прижав уши к голове. Чарис наклонилась и легко провела пальцами по голове зверька.
– Тссту, - прошептала она умоляюще. Спит ли кудрявая кошка - она приняла это название породы, оно так подходит к Тссту. Можно ли ее разбудить?
Уши дернулись, глаза открылись, показались узкие зрачки. Тссту широко зевнула, показав длинный желтый язык. Она подняла голову и посмотрела на Чарис.
Сможет ли она общаться без диска, передавать не одни только смутные впечатления? Чарис наклонилась и подобрала кошку, подняла ее, так что узкие кошачьи глаза оказались на одном уровне с ее глазами. Может быть, Тссту так тесно связана с вайвернами, что будет служить им, а не Чарис?
Прочь отсюда, напряженно думала девушка.
– Ррррууу, - согласилась Тссту.
Тссту начала вырываться из рук, она хотела освободиться. Чарис подчинилась ее желанию. Кудрявая кошка осторожно на мягких подушечках лап приблизилась к двери, вытянув тело, застыла, как охотник, подкрадывающийся к добыче. Потом вышла в коридор, чуть приподняв голову и широко расставив уши. Чарис предположила, что она при помощи всех своих чувств анализирует обстановку. Тссту оглянулась на девушку, позвала…
Они шли мимо комнат, используемых как жилые помещения, спальни. Чарис не знала, выведет ли коридор их наружу. Она могла только надеяться на чутье Тссту.
Даже без диска она пыталась уловить мысли зверька, узнать, есть ли здесь вайверны. Дважды Чарис была уверена, что прикоснулась к мысли - недостаточно, чтобы прочесть ее, только знала, что мысль была. Если бы не это прикосновение, она словно шла по пустыне.
Тссту, казалось, знала дорогу, она бесшумно шла вперед, без колебаний поворачивала, как будто этот лабиринт коридоров ей хорошо знаком. Чарис заметила, что кудрявая кошка ведет ее в ту часть сооружения, где стены светятся тусклее, а сами стены ниже и грубее. Создавалось впечатление глубокой древности. Потом стены совсем потемнели, лишь в отдельных местах оставались пятна света. Девушка внимательно присмотрелась, чтобы понять, в чем смысл этих оставленных светлыми пятен. Оказывается, они образуют рисунок, похожий на тот, что Чарис видела на дисках. Здесь, на стенах, те же символы силы, которые помогают вайвернам призывать ее к себе на помощь.
Но эти рисунки не завершены, они не такие четкие и ясные, как на дисках. Она больше, грубее. Но, может быть, с их помощью посвященные открывают двери?
Тссту уверенно двигалась дальше. Постепенно температура в коридорах менялась. Чарис приложила пальцы к ближайшей спирали и отдернула их. Горячо! Она закашлялась, горло пересохло. Где она? Что это за место?
Несмотря на внутреннее предупреждение, она не могла не смотреть на узоры, заглядывать вперед, оглядываться на них, пока они не скрываются из виду. Они настолько закрыли ей поле зрения, что постепенно она видела только эти рисунки и остановилась с испуганным криком.
– Тссту!
Мягкая шерсть у ее ног, уверенное спокойствие в сознании. Иллюзии, пленившие девушку, на кудрявую кошку не действуют. Но идти в темноте, где существуют только завитки, круги, спирали, линии - это больше, чем может заставить себя сделать Чарис. Страх, подавляющий, вызывающий панику страх…
– Мииирриии!
Чарис чувствует Тссту, слышит ее, но не видит кудрявую кошку. Ничего не видит, кроме узоров.
– Назад! - слово прозвучало хриплым шепотом. Но теперь Чарис и сама уже не знает, куда это - назад. Сделать шаг - возможно, это значит свалиться в бездонную пропасть.
В этой массе узоров есть один рисунок… каким-то образом она сумела сосредоточиться на нем. Большой. Гораздо больше, чем она привыкла видеть, но на стене ясно очерченный круг - такой же узор, как на ее диске. Она в этом уверена.
– Тссту! - Она ощупью нашла кудрявую кошку. Только тусклые серебристые линии различает она в темноте. Сосредоточиться на этом рисунке, как на диске. Тогда она убежит?
Чарис колебалась. Куда убежит? Вернется на разрушенный пост? На мшистый луг? Нужно ясно представить себе цель, иначе перемещения не произойдет. Пост? Луг? Она не хочет возвращаться ни на пост, ни на луг. Она хочет не просто убежать, но понять, что происходит и почему. Но так этого не узнаешь…
И вдруг - она оказалась в другом месте. Ряды вайвернов, все они сидят, скрестив ноги на матрацах, все напряженно смотрят на двоих в центре. Ряды вайвернов, круги, потому что комната круглая, как чаша, со множеством карнизов-ступеней, на которых расположились вайверны.
В центре отдельно от всех Гисмей и ее спутница в еле заметных узорах. Они стоят лицом друг к другу, и между ними на темном полу обломки, похожие на иглы кусочки всех цветов радуги. Вайверны, как и все остальные в помещении, напряженно смотрят на эти осколки.
Волосы Чарис зашевелились от электричества, кожу закололо. Здесь сила, свободная, плывущая, она реагирует на ее присутствие физически. Никто из собравшихся не заметил ее появления. Сосредоточив все внимание, вайверны смотрели на осколки.
Осколки встали на концы, повернулись, заплясали, взлетели в воздух, образовали облачко, которое вначале окружило Гисмей. Трижды обернулись они вокруг ее тела, начиная с уровня талии, потом у горла и наконец над головой. Потом отлетели в пространство между двумя вайвернами, звенящим дождем обрушились на пол, образовав рисунок. От наблюдателей до Чарис донесся всплеск эмоций. Было достигнуто какое-то соглашение, установлено требование, обусловлено согласие на что-то. Что именно, Чарис не знала.
Снова осколки начали свой танец на остриях, подпрыгнули в воздух, образовали облако, которое окружило невзрачную вайверн. И Чарис показалось, что на этот раз они вращаются медленнее и облако блестит не ярко, а приглушенно. Оно разбилось, со звоном упало на пол - ответ, возражения, несогласие - все вместе.
Снова волна эмоций со стороны зрителей, но на этот раз слабее. Идет какой-то спор, и собравшиеся разделились во мнении. Теперь, по-видимому, Гисмей предстоит принять решение, потому что осколки снова устремились к ней.
На этот раз танец осколков был непродолжительным, и облако не качалось ни к Гисмей, ни к другой. Осколки словно вышли из-под контроля. Облако раскачивалось взад и вперед, как будто висело на невидимом маятнике. И каждое колебание все приближало его к тому месту, где стояла Чарис.
И в то же время она двинулась - не по своей воле, а по воле окружающих, спустилась по рядам ярусов и встала на открытом месте, на равном расстоянии от двух колдуний.
– Прочитанное прочитано. Для каждого спящего сон - воля Тех-Кто-Видел-Сны-Раньше. Кажется, видящая сны из другого мира, у тебя есть что сказать по этому поводу…
– По какому поводу? - вслух спросила Чарис.
– По поводу жизни и смерти, твоей крови и нашей, прошлого и будущего, - послышался неясный ответ.
Чарис не знала, где нашла силы для ответа, но ответила спокойным ровным голосом:
– Если вы ждете моего ответа, - она кивнула в сторону игл, - то прочтите мне, что они говорят, о премудрые.
Ответила ей тусклая вайверн:
– Мы не можем прочесть, хотя здесь явно есть смысл. Об этом говорит рисунок Силы. Мы можем только верить, что еще не пришло время ответа. Но в этом деле само время - наш враг. Когда ткешь сон, нить не должна прерываться. В наших снах ты и твое племя враждебны нам…
– Люди моей крови умерли на берегу, - возразила Чарис. - Но не могу поверить, что это дело ваших рук и воли…
– Нет, не наших. Их собственных. Потому что они начали злой сон и исказили рисунок. Они совершили дело, которое исправить невозможно. - Гисмей излучала гнев, хотя эмоции держала под контролем. Именно поэтому они казались еще смертоносней. - Они дали тем, кто не может видеть сны, другую силу, чтобы те сломали давно сложившийся рисунок. За это их следует наказать! Они нарушают все обычаи и порядки, они уже убивают - и это только начало. Мы больше не хотим иметь с вами ничего общего. Да будет так. - Она хлопнула в ладоши, и иглы собрались, сложились в две груды.
– Может быть… - начала вторая, тусклая вайверн.
– Может быть? - повторила Чарис. - Говори со мной ясно, о Владеющая древней мудростью. Я видела человека своего племени, мертвого у развалин дома, и с ним было не принадлежавшее ему оружие. Но у вас я не видела никакого оружия, кроме дисков Силы. Какое зло высвободилось в этом мире? Оно не мое и не человека по имени Ланти. - Она не знала, почему упомянула Ланти. Может, потому, что у него был налажен дружеский контакт с колдуньями.
– Ты одной крови с теми, кто принес сюда беды! - Ответная мысль Гисмей прозвучала резким свистом.
– Копье ваше, не мое! - настаивала Чарис. - И человек умер от него.
– Те, кто не видит сны, они охотятся, убивают такими копьями. А теперь они нарушили древний закон и ушли к злым чужакам. Чужаки дали им защиту от Силы, так что их невозможно призвать к порядку. Возможно, это не твоих рук дело, потому что с нами ты видела истинные сны и знаешь, как правильно использовать Силу. И человек Ланти вместе с другим, который раньше был с нами, он тоже видел сны, хотя это вопреки всем обычаям. Но сейчас появились такие, которые снов не видят, но поддерживают зло невидящих. И теперь наш мир разрушится, если мы не исправим это зло.
– И все же, - послышалась более спокойная мысль тусклой вайверн, - здесь есть и рисунок, который мы не можем прочесть. Но не можем и пройти мимо него, потому что в нем ответ на наш вопрос. Поэтому мы должны использовать тебя, хотя ни ты, ни мы не знаем, каким образом. Ты должна это узнать сама и призвать на помощь больший рисунок…
Чарис явно расслышала в этой мысли предупреждение. Но могла лишь догадываться об истинном значении этой многословной речи. Группа инопланетян - вероятно, бандиты, разграбившие торговый пост, - освободила самцов из-под контроля матриархов-вайвернов. И теперь самцы сражаются на стороне чужаков. В ответ вайверны как будто собираются нанести контрудар по всем инопланетянам.
– Больший рисунок - он направлен против людей моей крови? - спросила Чарис.
– Его нужно сплетать осторожно, потом хорошо нацелить и увидеть сон, - последовал полуответ. - Но он разрушит твой рисунок, как разрушил наш.
– И я часть этого рисунка?
– Ты получила ответ, который не могли получить мы. Раскрой полностью его значение. Может, это будет и ответ для всех нас.
– Она нарушила здесь наш рисунок, - прервала Гисмей. - Ее нужно отправить в Место-Без-Снов, чтобы она не могла продолжать разрушать то, что мы здесь делаем!
– Нет! Она получила ответ; она имеет право узнать смысл этого ответа. Отправить ее из этого места - да, это мы сделаем. Но во Тьму-Которая-Ничто? Нет, это нарушение ее прав. Время торопит, видящая сны. Ты должна увидеть истинный сон, если не хочешь нарушить наш рисунок. А теперь - прочь отсюда!
Многоярусная комната, наблюдающие вайверны - все исчезло. Вокруг Чарис темная ночь, но она слышит вблизи рокот морских волн. Вдыхает свежий воздух и видит над собой звезды. Она снова на берегу?
Нет. Глаза ее приспособились к слабому свету, и она увидела, что стоит на остроконечной скале. Вокруг во все стороны волны. Она одна на островке, возможно, посреди океана.
Опасаясь сделать шаг в любом направлении, Чарис опустилась на колени, не веря, что это правда. Тссту зашевелилась, испустила негромкий вопросительный звук, и Чарис подавила полувсхлип-полупротестующий возглас.
Глава десятая
– Тебе видеть сон. Ты должна видеть истинный сон.
Скала, голый скалистый островок. Вершина высоко над морем, волны бьются внизу о крутые стены. Над головой кричат птицы, которых ее появление встревожило и согнало с гнезд. В полусвете раннего утра Чарис разглядывала свой насест. Первое изумление прошло, но беспокойство постепенно переходило в страх.
От того места, где она стоит, вниз ведет ряд широких уступов. Снизу широкое открытое пространство, с одной стороны огражденное стеной утеса. Бледная и чахлая растительность цепляется за почву. Чарис посмотрела на море; она понятия не имеет, в каком направлении Крепость, где главный континент.
На некотором удалении в море видна точка. Возможно, еще один скалистый остров, но он слишком далеко, чтобы его можно было ясно разглядеть. Девушку поразила решительность и внезапность, с какой вайверны отправили ее со своего собрания. Они отослали ее сюда, и она считает, что они ничего не сделают, чтобы вернуть ее назад. Спасение должно быть делом ее разума.
– Мииирриии? - Тссту сидит среди скал, всей внешностью выражая неприятие окружающего.
– Куда мы отсюда пойдем? - переспросила Чарис. - Я знаю не больше тебя.
Кудрявая кошка взглянула на нее полуприкрытыми от ветра глазами. Чарис вздрогнула. Ветер несет в себе обещание дождя, подумала она. Оказаться застигнутой бурей на этой голой скале…
Единственное убежище возможно только на той площадке внизу. Лучше побыстрее добраться до нее. Тссту благоразумно уже пустилась в путь, она осторожно двигалась по уступу.
Действительно дождь, первые крупные капли. Но дождь означает питьевую воду. Чарис приветствовала ручейки, появившиеся среди скал. Буря, которая принесла воду для питья, может оказаться благословением для них обеих.
Птицы, кричавшие над головой, исчезли. Тссту, исследовавшая площадку, принялась работать над спутанным клубком у стены. Она подняла голову, подбородок ее был покрыт какими-то белыми нитями, и она слизнула их языком.
– … ррии… - Она снова погрузила голову в клубок, попятилась и что-то понесла в зубах Чарис. Девушка протянула ладонь, и Тссту опустила на нее предмет, который может быть только яйцом.
Голод боролся с отвращением и победил. Чарис сломала скорлупу на верхушке и высосала содержимое, стараясь не замечать вкуса. Яйца и дождевая вода… Надолго ли их хватит? Долго ли они вдвоем будут оставаться здесь? А если ветер усилится и сбросит их в море?
– Тебе видеть сон. Ты должна видеть истинный сон. - Может, и это один из тех очень реальных снов, которые способны вызывать вайверны? Чарис не помнила, чтобы в других снах испытывала потребность есть и пить. Сон или реальность? Установить невозможно.
Но должен существовать какой-то выход!
Стена утеса немного спасала от дождя, но вода сверху стекала вниз, собиралась в лужи, заливала корни растений. Почва стала скользкой.
Если бы у нее был диск! Но в проходе, где на стенах горели рисунки, она не получила диск назад. Тем не менее сосредоточенность на этих рисунках привела ее на собрание вайвернов.
Предположим, у нее здесь было бы такое же средство перемещаться - куда бы она отправилась? Не назад в Крепость: теперь это враждебная территория. На разграбленный пост? Нет, если только она не ищет убежища. Но сейчас ей не это нужно.
Колдуньи вайверны против инопланетян. Если бы туземные ведьмы выступили только против бандитов и собственных неверных самцов, это было бы их дело. Но теперь они считают врагами всех инопланетян. И если изгнание на эту скалу - всего лишь средство, чтобы удержать ее от вмешательства в битву, оно хорошо придумано. Но они одной породы; вайверны, сколько бы у них ни было общего, - чужаки. И когда придет время вставать в строй, она окажется по другую сторону, хотя первоначально ее симпатии совсем не там.
