Каждому удалось поймать по оленю. Настигнув своего, Кеман перетащил его туда, где лежала добыча Доры, чтобы попировать вместе.
      Утолив первый голод, Кеман начал украдкой поглядывать в сторону Доры. Не раз он замечал, что она тоже смотрит на него. И каждый раз он ощущал какой-то странный трепет в животе - такое бывает, когда попадешь в воздушную яму, только это было приятнее. А когда Дора смотрела на него в ответ, у Кемана возникало такое чувство, как будто он играет с молниями.
      Дора уже ела накануне, а потому насытилась быстрее Кемана, и уступила ему половину своего оленя. Кеман принял дар с благодарностью: молодой дракон буквально умирал от голода, и никакой "трепет" не мог испортить ему аппетит.
      - Так что там случилось-то? - спросила Дора, аккуратно вылизывая кровь с когтей. - Ты сказал, что вчера вечером Дирик внезапно встал на вашу сторону.
      Кеман, не переставая есть, рассказал ей все, что произошло за эти сутки, вплоть до того, как он начертил карты для Дирика. Дора внимательно слушала, время от времени кивала, иногда задавала вопросы. Судя по этим вопросам, она знала о Железном Народе куда больше, чем даже Каламадеа, и очень хорошо разбиралась в интригах внутри клана. Это и неудивительно - она ведь так долго шпионила за ними!
      - Джамал опасен, - коротко заметила она, когда Кеман умолк - Вся беда в том, что он действительно хитер, умен и пользуется большим влиянием. Если ему хватит влияния, он вполне может убедить свой народ напасть на этих ваших эльфов. А если он окажется достаточно умен, он нападет на какое-нибудь отдельное поместье, разграбит его и, пока эльфы не успели опомниться, уведет свой клан обратно на родину.
      - И что тогда? - спросил несколько ошеломленный Кеман. - Что ему это даст, кроме нескольких безделушек?
      Даже если он разграбит все поместье лорда Тилара, добыча окажется слишком мала, когда ее поделят на всех.
      - А если он не станет ее делить? - ответила Дора вопросом на вопрос. Если он оставит все себе и свалит добычу в одну большую кучу? Зрелище получится весьма впечатляющее. Это пробудит алчность не только в его клане, но и во всех кланах, которые это увидят.
      - У-у-у! - сказал Кеман, поняв, к чему она клонит. - Тогда все захотят обогатиться, и он сделается предводителем всех кланов и снова вернется сюда...
      Дора кивнула.
      - Не знаю, смогут ли эти ваши эльфы противостоять всем Железным кланам, вместе взятым. Может, и смогут, если поведут себя по-умному. Но когда все эти кочевники явятся сюда в поисках добычи, они непременно наткнутся на твоих друзей - разве что те на целый год запрутся в горе и замуруют все выходы.
      Кеман поразмыслил.
      - В принципе, это возможно. К тому же остальные драконы из моего Логова могут преградить незваным гостям путь к горе.
      - Но дело не только в этом, - продолжала Дора. - Даже если Джамал потерпит поражение и решит отступить, он все равно останется вождем всех кланов. Вернувшись на родину, он начнет искать новую добычу и рано или поздно доберется до моего Рода.
      Кеман содрогнулся. Он вспомнил, как Каламадеа спокойно объяснял Шане, что железное оружие вполне способно убить их обоих, прежде чем они сменят облик. А летящий дракон все равно уязвим для мощного лука.
      - Его надо остановить!
      - Сперва вам еще надо сбежать, - напомнила Дора.
      Она немного помолчала, потом объявила:
      - Я вам помогу.
      - В самом деле? - радостно воскликнул Кеман. - Ты полетишь со мной?
      - Только пока никому обо мне не рассказывай! - спохватилась Дора. Пожалуйста! Я.., мне еще надо все это обдумать.., и решить, как лучше сообщить моему Роду, что есть и другие.., и...
      - Хорошо, хорошо! - поспешно пообещал Кеман. - Можешь оставаться незамеченной сколько хочешь. Только.., только я хотел бы все же видеться с тобой каждую ночь, - застенчиво добавил он.
      - Что, правда? В самом деле? - растерянно пробормотала Дора. Конечно, пожалуйста! Но...
      В ту ночь они больше никаких планов не обсуждали.
      ***
      Лоррин тревожился по поводу того, что скажет Шана, когда увидит его сестру. А как отнесется к Рене молодой полукровка, который был вместе с Шаной? Конечно, в Рене нет ничего угрожающего, и все-таки...
      Ну, тут уж ничего не поделаешь. Чем быстрее они с этим разберутся, тем лучше.
      Лоррину с Реной отвели одно из отделений большого шатра, где жили Кала с мужем. Конечно, тот маленький шатер, где их поместили сначала, этому и в подметки не годился. Раньше Лоррин всегда думал, что шатер - он и есть шатер и его очень трудно сделать хотя бы мало-мальски удобным, не говоря уж о роскоши.
      Теперь юноша понял, как он ошибался. Если бы он не знал, что они в шатре, он принял бы эту комнату за роскошную беседку. Деревянный пол был в шесть-семь слоев устлан узорчатыми ковриками. Вдоль стенки шатра была натянута тонкая сетка, прикрепленная в плетеной решетке высотой по колено. Это было сделано для того, чтобы внутрь не налетали комары и мухи.
      Стенки были увешаны многоцветными гобеленами.
      Они скрывали грубый войлок и давали дополнительную защиту от жары и холода. С потолка свисали кованые фонарики изумительно тонкой работы. В фонариках горела какая-то душистая смесь - Кала сказала, что это ароматное масло. Оно давало яркий ровный свет и наполняло воздух слабым мускусным запахом. По полу были разбросаны вездесущие подушки. Тюфяки были мягкие, набитые сеном и застеленные тонкими одеялами и шкурами зверей. Шатер был разделен на отдельные комнаты войлочными перегородками, тоже увешанными гобеленами. Перегородки слабо покачивались на сквозняке, дующем сквозь сетку: внешние стенки были подняты.
      Кала одела Рену в вещи, которые, как она сказала, принадлежали одной из ее дочерей. Эта ее дочь обладала неудобным свойством вырастать из одежды, прежде чем ее успевали дошить. Рена была очень рада переодеться. Вещи, которые она захватила с собой, не очень-то годились для летней жары. Лоррин подумал, что одежда кочевников ей очень идет. В этом наряде Рена совсем не похожа на типичную эльфийскую деву. Остается выяснить, что скажут об этом те двое...
      Кала ввела в комнату двоих полукровок, кивнула и удалилась. Лоррин указал гостям на подушки и уселся сам.
      - Лоррин, это Меро, кузен Валина, - представила Шана. - Ты, должно быть, слышал о нем...
      - Слышал.
      Лоррин склонил голову набок, внимательно изучая худощавого темноволосого молодого человека с удивительно яркими изумрудными глазами. Молодой человек, в свою очередь, разглядывал Лоррина.
      - В Совете теперь говорят, что Валин и сам был полукровкой - что, дескать, будь он чистокровным эльфом, он никогда не восстал бы против своего рода.
      Меро фыркнул:
      - Да кто, наделенный хоть частицей совести, хоть каплей сострадания, не восстал бы против такого отца, как Диран!
      - О, эти качества у лордов Совета встречаются нечасто! - напомнил ему Лоррин. - Ну что ж... Шане я про нас почти ничего не рассказывал, так что теперь, когда вы оба здесь, я, пожалуй, расскажу вам все поподробнее.
      И он во всех подробностях поведал им историю своего бегства, умолчав лишь о том, что Рена - не полукровка.
      Он сделал это нарочно. Лоррин хотел, чтобы они отнеслись к Рене непредвзято. Раз Меро был родичем чистокровного эльфийского ан-лорда, который пожертвовал всем, чтобы спасти его, логично будет предположить, что они отнесутся к Рене без предрассудков...
      Но, с другой стороны, предрассудки не всегда подчиняются логике...
      Когда Лоррин закончил, Шана шумно перевела дух.
      - Ну и история! Прямо-таки приключенческий роман! - сказала она. - Это куда интереснее, чем мое бегство с торгов!
      - Да, у нас с Валином все вышло куда скучнее, - признался Меро. - Мы даже не видели своих преследователей - просто знали, что нас преследуют.
      - Ну, я бы тоже предпочел смыться тихо, - пожал плечами Лоррин. Хотя, если все кончится благополучно, мне потом будет очень приятно вспоминать все, что с нами было. Хотел бы я только знать, что стало со служанкой моей сестры, - добавил он, нахмурившись.
      Шана многозначительно взглянула на Меро.
      - Она, похоже, не из наших, - сказала она. - Хотя есть и другие способы сменить облик, кроме личины. Если она была.., в общем, можешь за нее не беспокоиться. Если она из тех, кто обладает подобными способностями, в реке она точно не утонет.
      Лоррин был очень рад это слышать.
      - У меня просто гора с плеч свалилась! А то я таким виноватым себя чувствовал! - признался он. - Ну ладно, теперь осталось разобраться еще с одним делом. Рена! - позвал он.
      Рена отодвинула занавеску соседней комнаты, где она сидела все это время, дожидаясь условного знака, и вышла на свет. Она выглядела очень смущенной, озабоченной и беззащитной.
      И сразу бросалось в глаза, что она эльфийка.
      Шана только приподняла бровь, зато Меро шумно втянул в себя воздух.
      - А я-то все думал, что такое ты скрываешь! - сказал молодой волшебник, чуть заметно усмехаясь. - Приятно видеть, что Валин был не единственным порядочным в своем народе!
      Шана встала и, не колеблясь, протянула руку Рене.
      - Рада видеть тебя без личины, - сказала она, когда Рена неуверенно пожала ей руку. - Надо сказать, что девушка, выросшая взаперти и тем не менее сумевшая стать достойной спутницей своему брату в подобном путешествии, заслуживает всяческого почтения. Хотелось бы знать, что ты думаешь о нашем деле.
      - Мне тоже, - сказал Меро. - Не желаешь ли присесть?
      Он указал на подушки между ним и Лоррином.
      - Спасибо, с удовольствием! - Рена улыбнулась и заметно расслабилась. - Я надеюсь, что буду вам полезна, хотя бы немного.
      - Ты будешь очень полезна! - сказал Лоррин, когда Рена опустилась на подушки, искоса взглянув на Меро.
      Шана тоже села, и Лоррин инстинктивно обернулся к ней. - Единственное, чего не знаете ни вы, ни я, - это магия, которой обучают наших женщин. Это очень тонкое искусство, оно действует почти незаметно. Вот, к примеру, если бы вам или мне нужно было обрушить этот шатер, мы бы его просто снесли. А Рена поступила бы совсем иначе.
      - Я бы ослабила все колья и веревки, на которых он держится, - скромно сказала Рена. - И как только налетит ветер, - а ветер тут дует каждый вечер, шатер обрушится сам собой.
      - И если вам нужно было поймать в ловушку тех, кто находится внутри, в какой-то определенный момент, то ее способ куда лучше, - продолжал Лоррин.
      - Ну, это если только ты хочешь поймать их именно вечером, - возразила Шана. - Но я понимаю, что ты имеешь в виду.
      Внезапно Шана резко развернулась к Рене и уставилась на нее.
      - В чем дело? - спросил встревоженный Лоррин.
      Шана только головой покачала.
      - Да нет, ничего. Я просто.., мне вдруг почудилось, что в твоей сестре есть нечто знакомое.
      Лоррин подумал, что Шана что-то скрывает: она продолжала испытующе поглядывать на Рену. Но, поскольку волшебница держалась не враждебно, Лоррин в конце концов решил, что тут какие-то женские тайны, которых мужчине не понять, и решил об этом не думать.
      - Во всяком случае, если Дирик хочет, чтобы наше исчезновение выглядело так, как будто мы могли сделать это в любой момент, Рена может оставить следы, которые их совсем собьют с толку, - указал он. - Например, она может так изменить еду воинов Джамала, что она превратится в снотворное, она может сделать так, что шатер обрушится уже после нашего ухода, она...
      - Не преувеличивай, Лоррин, - перебила его покрасневшая Рена. - Я сделаю, что смогу, но я ведь не великая волшебница, как Ла.., как Проклятие Эльфов.
      Она решительно не могла заставить себя называть Шану иначе, чем этим почетным титулом.
      Но Шана только рассмеялась.
      - Может, Проклятие Эльфов и великая волшебница, но я - вовсе нет, поверь мне, - дружелюбно ответила она, улыбаясь Рене. Рена снова залилась краской, а Лоррин улыбнулся в ответ. - Будь я великой волшебницей, разве бы мы попались так по-глупому? Нет, лучше всего будет объединить наши силы и способности и использовать их к общей выгоде. Тонкая магия - это большая ценность.
      Вот, например, приручение единорогов - чрезвычайно полезная штука! Или, скажем, умение останавливать сердце...
      Шана сказала это как бы между прочим, но Лоррин заметил, как блеснули ее глаза. И, к удивлению Лоррина, его сестра немного побледнела.
      Но ее ответ прозвучал довольно уверенно.
      - Я.., да, мне это приходило в голову, - тихо сказала эльфийка. - Я даже однажды попробовала - с птицей, которая уже и так умирала. Но только один раз.
      Неужели? Это удивило Лоррина больше, чем все остальное, вместе взятое.
      - Это не то умение, которым стоит пользоваться направо и налево, только и сказала Шана; но по тому, как она это сказала, Лоррин понял, что память обо всех погибших во второй Войне Волшебников тяготит ее душу и будет тяготить всегда. - Но иногда...
      Взгляд Шаны устремился куда-то вдаль, в пустоту, куда ему, Лоррину, никогда не докричаться.
      - Иногда у тебя просто нет выбора. Если это умение позволит тебе спасти чью-то невинную жизнь...
      Шана тряхнула головой и вернулась к действительности.
      - Ну, как бы то ни было, вряд ли я попрошу тебя сделать нечто подобное.., ну, скажем, с Джамалом. Он ведь пока что никому особого зла не причинил. А может, и не причинит. Возможно, он так напугается, обнаружив, что мы вдруг исчезли, что тотчас же развернет своих людей и отправится обратно домой. А возможно, к нему среди ночи явится его Первый Кузнец и скажет, что он плохо себя ведет. Всякое может случиться.
      Рена кивнула. Видно было, что от последних слов Шаны на душе у нее заметно полегчало.
      Меро успокаивающе похлопал ее по руке. Рена робко улыбнулась ему. Он ответил ей ободряющей улыбкой.
      И не отнял руки.
      "Ух ты-ы!" - подумал про себя Лоррин. На миг в нем проснулся инстинкт защитника, обязанного оберегать сестру...
      Но только на миг. А собственно, почему бы и нет?
      Разве хоть один чистокровный эльф держался с Реной так любезно и учтиво, как Меро, несмотря на то что они едва успели познакомиться? Быть может, он просто сочувствует ей...
      "Ага. А мои Предки с обеих сторон вот-вот встанут из могил и провозгласят вечный мир между народами!"
      Ну, а даже если это нечто большее, чем простая любезность, - что с того? Какое ему дело? Судя по тому немногому, что он слышал о Меро, человек он хороший.
      А тот, кто так долго находится рядом с Шаной, разумеется, давно должен был избавиться от всех эльфийских предрассудков насчет женщин.
      Но что скажет Шана? Интересно, она что-нибудь заметила?
      Лоррин взглянул на Шану. Заметила, заметила. Она смотрела на соединившиеся руки Меро и Рены и чуть заметно улыбалась.
      Так-так-так... Ну что ж, если Шана не против и даже одобряет это, кто он такой, чтобы вмешиваться?
      "А может, все это вообще кончится ничем!" - напомнил он себе и вернулся к размышлениям об их Нынешнем положении. Обо всем прочем будет время подумать потом, когда они вырвутся на свободу.
      Мире была очень довольна ходом событий. В Цитадели старый Каэллах Гвайн потихоньку подкапывался под тех, кого Шана оставила управлять делами в ее отсутствие, - а те, кто был предан Шане, с каждым днем все больше впадали в растерянность. Мире бродила среди волшебников в облике бывшего раба-человека, стараясь не попадаться на глаза драконам, и сеяла сомнения и слухи. Может быть, Шана решила их бросить... Может быть, она попала в плен к эльфам... Может быть, она погибла в когтях какого-нибудь чудовища из тех, что бродят в глуши...
      Мире аккуратно, исподволь внушала волшебникам мысль, что, так или иначе, Шана больше не вернется.
      Каэллах Гвайн, старый лис, охотно подхватывал все подобные слухи и распространял их дальше. Денелору и главному волшебнику стоило немалого труда удерживать прочих в повиновении. При первой же реальной опасности единство волшебников разлетится вдребезги.
      А что касается Джамала...
      Мире снова поджидала его в том овраге. Во время прошлой встречи он еще не был готов взять ее в союзники, но драконица чувствовала, что он близок к этому. Он, видимо, выжидает, желая знать, чего хочет она. Что ж, вполне разумно с его стороны...
      Глухой топот копыт предупредил драконицу о приближении Джамала. Мире приготовилась к длительной задушевной беседе. Она решила, что, если Джамал спросит, чего, собственно, добивается она сама, она скажет ему правду. Это он поймет.
      Джамал появился из-за поворота, ведя в поводу боевого быка. Он остановился на почтительном расстоянии от драконицы.
      - Я пришел, - коротко сказал он.
      - Я тоже, - кивнула Мире. - Итак, военный вождь, я предложила тебе союз. Ты сказал, что тебе надо подумать. Ты подумал?
      - Подумал.
      Вождь свел густые брови.
      - Ты не сказала мне, что этот союз даст тебе. А ведь сказано: "Союзник, который ничего не просит, захочет получить все". На такую сделку я не пойду.
      Мире разразилась шипящим хохотом:
      - Ты мудр, о вождь! Не тревожься. Я скажу тебе, чего я добиваюсь, - и ты меня поймешь. Многим это показалось бы незначительным, но для меня это бесценная награда.
      Джамал молчал, выжидая, пока Мире назовет свою цену.
      - Месть! - прошипела она и увидела, как лицо вождя озарилось пониманием. Он оценил. - Ты держишь в плену моего врага и моего брата. Вот моя цена: отдай их мне!
      - По рукам, - не раздумывая ответил Джамал и вонзил в землю свое копье. - Клянусь красной землей и черной землей, Горном и Пламенем. А теперь что мы будем делать?
      Он вопросительно склонил голову набок.
      - Ты уже знаешь, что я могу принять любой облик, какой мне угодно, ибо сам это видел, - ответила драконица. - Так что для начала я появлюсь среди твоего народа в таком обличье, что меня никто ни в чем не заподозрит.
      Так мне удастся узнать, кто тебе друг, кто враг, а кто колеблется. Потом, когда придет время, ты возьмешь в руки всю власть над кланом. Видя тебя верхом на драконе, кто усомнится в твоем праве? Ты укажешь на тех, кто сильнее всего сопротивляется тебе, и... - Мире выразительно оглядела свои когти. - Дальнейшее очевидно.
      Джамал улыбнулся и кивнул.
      - Да, думается мне, после первых уроков возражать мне уже никто не осмелится! - сказал он с кровожадным смешком, который был бы к лицу самому свирепому дракону. - А потом ты снова отправишься к ним в том облике, который ни у кого не вызовет подозрений, и узнаешь, кто мои тайные противники, так?
      - Именно так.
      Теперь уже Мире вопросительно склонила голову.
      - Я так понимаю, что ты уже придумал для меня подходящее обличье?
      - О да! - Теперь Джамал расхохотался. - В этом-то вся соль! Вот послушай...
      ***
      Когда Шана позволяла себе на минутку отвлечься от насущных проблем, она чувствовала, что в душе у нее царит полный хаос. До сих пор она думала, что любит Валина, и только Валина, и будет любить его вечно. Бедного Валина, который пожертвовал собой, чтобы спасти их всех от своего отца.
      Дружба с Меро так и осталась для нее не более чем дружбой. Так же, как дружба с Зедом и прочими ее ровесниками среди волшебников. Шана говорила себе, что настоящая любовь бывает только раз и что теперь ей остается только как можно лучше распорядиться своей жизнью.
      Сейчас, через год, Шана даже снова научилась радоваться.
      Но никогда не думала, что ее сердце вновь проснется.
      А теперь.., теперь она уже не была уверена в этом. Она даже не была уверена, что действительно любила Валина!
      Она была увлечена им - да, конечно. Пожалуй, даже влюблена - до безумия. Но любила ли она его? Похоже, что нет...
      Когда она впервые увидела Лоррина без личины, она невольно сравнила его лицо с чертами Валина. Сравнение было не в пользу Лоррина, ведь в Лоррине эльфийская кровь была куда заметнее, чем, скажем, в Меро, в котором было куда больше человеческого.
      "Или во мне!" - напомнила себе Шана. Ее волосы уже достаточно отросли, чтобы причесывание превратилось в длительное и нудное занятие. Но зато это давало ей время подумать о чем-то, кроме нынешних проблем. А огненно-рыжие пряди, струящиеся между пальцами, лишний раз напоминали девушке, как мало в ней самой от эльфийской девы.
      Ну, а Лоррин - по сравнению с Валином он казался неумелой копией с шедевра. Примесь человеческой крови сделала эльфийские черты грубее и крупнее - ровно настолько, чтобы это бросалось в глаза. Так что первое впечатление, основанное лишь на внешности, оказалось не слишком благоприятным.
      Но стоило ему заговорить...
      Стоило Лоррину заговорить, как Шана поняла, что внешность в нем совсем не главное. Его лицо могло бы быть корявым, как у глиняной куклы, и все равно Шана обратила бы на него внимание.
      "И к тому же он слушает то, что говорю я, в отличие от Валина. Он ценит мои мысли не меньше собственных!
      А между тем его собственные мысли весьма разумны..."
      Шана взяла кожаный шнурок и принялась заплетать косу, стараясь не запутать с таким трудом расчесанные волосы.
      К тому же Лоррин не упрям: если идея ему нравится, это не значит, что он будет изо всех сил цепляться за нее, когда кто-то укажет, почему эта идея не годится.
      Он готов учиться - у кого угодно: у Шаны, несмотря на то что она женщина; у Меро, хотя он моложе; у собственной сестры - хотя уж к ней-то, казалось бы, Лоррин должен относиться со снисходительным пренебрежением, с каким все эльфы относятся к своим женщинам.
      Это не значит, что они с Шаной никогда не ссорились...
      "Да нет, какие же это ссоры? Так, повздорили слегка пару раз. Это из-за того, что все мы нервничаем". Но он потом каждый раз спешил извиниться и все загладить - так же, как и сама Шана. А уж Шана-то за эти два года привыкла при необходимости извиняться перед кем угодно. Уж если она была вежлива даже со старыми нытиками... Но от Лоррина она такого не ожидала.
      А теперь она из кожи вон лезла, чтобы проводить с ним как можно больше времени - хотя раньше предпочла бы побыть одна. Впервые за этот год она начала заботиться о своей одежде и прическе. Она рассказывала ему о себе такое, в чем не призналась бы никому другому. Нет, не факты, а чувства. Как ей не нравится быть Проклятием Эльфов, как это тяжело, когда люди все время ждут от тебя чудес и злятся, когда обнаруживают, что ты не всесильна.
      Она призналась Лоррину, что порой ей кажется, будто она вот-вот рухнет под этим невыносимым грузом ответственности, а ведь на самом деле она совсем не годится в предводители...
      И ей казалось, что Лоррин все понимает. По крайней мере, он слушал. И не пытался утешить ее пустыми словами.
      Шана легонько тряхнула головой и завязала шнурок в косе. Она вроде как договорилась встретиться с ним сегодня вечером - только с ним одним. Потому что в маленькой группке заговорщиков происходило кое-что еще, чего Лоррин мог не одобрить. Шана не знала, заметил ли он, но лучше обсудить с ним то, что происходит между Меро и его сестрой, а то вдруг Лоррин ничего не замечает.
      Хотя трудно было не заметить, что Меро и Рена вдруг полюбили прогулки под луной - причем гулять они отправляются одновременно. Хотя, говорят, мужчины временами бывают так наивны в подобных делах...
      Шана выскользнула из шатра. Шатер, кстати, был пуст Меро уже ушел "погулять". Кеман с Каламадеа отправились на охоту. Эльфы, как обычно, развлекают кочевников и вернутся не раньше полуночи. Так что ее отсутствия никто не заметит.
      Однако Кала заметила ее, когда Шана представилась жрецу, охранявшему вход в шатер Дирика. Мудрая женщина только улыбнулась, заверила жреца, что Дирик ждал прихода "демона", и пригласила Шану внутрь.
      Дирика, разумеется, нигде не было. Кала удалилась на свою половину, хихикнув на прощание. Шана была только рада, что хозяйка не вызвалась ее проводить. Разговор и без того будет непростой...
      Лоррин ожидал ее у входа в свою комнату. Он приподнял занавеску, пропуская Шану внутрь. В свете лампы его волосы сверкнули чистым золотом.
      - Я слышал, как ты вошла, - сказал он, как бы извиняясь.
      Шана проскользнула внутрь, и Лоррин опустил занавеску. Он уселся на свою любимую подушку и пригласил Шану сесть напротив.
      - Так о каком же важном деле ты хотела поговорить так поздно вечером? - спросил он, слегка приподняв бровь. - И при этом непременно без Рены и без Меро?
      Кстати, они оба вдруг ушли по какому-то важному делу.
      Или ты предоставишь мне догадаться самому?
      - Я думаю, ты уже догадался, - с облегчением сказала Шана, ощутив при этом что-то похожее на разочарование.
      Значит, зря она так готовилась, обдумывая, как лучше открыть ему страшную истину...
      - Насколько я понимаю, моя ненаглядная сестренка собирается влюбиться в полукровку - если уже не влюбилась. - Лоррин скорбно покачал головой. Увы мне!
      Куда катится этот мир? А как же наши священные обычаи? Налицо полное падение нравов!
      Лоррин скорчил унылую гримасу и погладил воображаемую бороду, подражая возмущенному старцу - любой расы.
      Шана захихикала. Лоррин ухмыльнулся и снова принял нормальный вид.
      - Раз ты не против, с чего мне-то возражать? - спросил он. - В конце концов, Меро - твой друг, и я не знаю, какие отношения были у вас с ним до этого. И спрашивать не собираюсь, - торопливо добавил он, прежде чем Шана успела что-нибудь ответить. - У Рены своя голова имеется, и она в своем праве. Пусть влюбляется в кого хочет.
      Видят Предки, она дорого заплатила за это право!
      Лоррин ненадолго умолк, но Шана чувствовала, что не все еще сказано.
      - Незадолго до того, как мы сбежали, ее собрались выдать замуж за круглого идиота. Такова была воля лорда Тилара. Он желал породниться с семейством, более могущественным и более древним, чем наше, и ради этого брака был готов на все - даже на то, чтобы лишить Рену воли и разума. Она так говорит - и, задним числом, я ей верю.
      Так как же я могу противиться ее счастью?
      Шана пожала плечами.
      - Мы с Меро всегда были не более чем друзьями. Хотя его кузен норовил нас поженить. Но не вышло.
      И чем меньше об этом будет речи, тем лучше.
      - Я знаю, что Рена ему действительно нравится как личность и что он всегда будет обращаться с ней как с личностью. А что до прочего... - Шана снова пожала плечами. - Кто знает? Будь что будет. Одно могу сказать: тебе нечего бояться, что волшебники в Цитадели откажутся ее принять. После всего, что сделал для нас Валин, это просто невозможно.
      Лоррин вздохнул.
      - Надо признаться, что я действительно тревожился на этот счет. Если бы вы ее не приняли, мне пришлось бы уйти вместе с ней. Я не мог бы бросить и ее тоже.
      "И ее тоже"?
      У Шаны язык чесался спросить, что он имеет в виду, но она не решилась: в глазах Лоррина стояла такая глубокая боль, что она, пожалуй, была под стать ее собственным горестям. Но юноша поднял глаза и дал ей ответ точно сокровенный дар:
      - Моя мать.., эльфийка, леди Виридина.., она моя настоящая мать, это мой отец был человеком, - тихо сказал он. - Она скрывала меня под личиной до тех пор, пока я не стал достаточно взрослым. Она рассказала мне, кто я такой, и научила меня защищаться. Я уже говорил тебе, почему нам пришлось бежать: в наш дом явились маги из Совета, чтобы проверить, не полукровка ли я. Отец точно знает, что он чистокровный эльф. Я не мог остаться, иначе бы меня схватили; но, бежав, я фактически признался, что я действительно полукровка. Так что остается...
      - Твоя мать, у которой был любовник-человек! - выдохнула Шана. - И она не могла забеременеть случайно, верно?
      - Да, для нее это было бы концом всего, - признался Лоррин бесцветным тоном. - Она может притвориться безумной; она может создать фальшивое воспоминание, так что лорды Совета увидят, что ее родное дитя родилось мертвым, а повитуха подкинула ей младенца-полукровку.
      Конечно, если они копнут поглубже, это не сможет объяснить, почему я с самого рождения выглядел как чистокровный эльф, но если она сделает вид, что сошла с ума, ее просто поручат заботам лорда Тилара. Но ей придется до конца дней своих жить в башне, пленницей в собственном поместье, не имея ничего сверх самого необходимого.
      Лорд Тилар никогда не простит ей обмана - более того, он никогда не простит ей того, что, оказывается, он так и не смог зачать сына.
      Лоррин чувствовал куда более сильную тревогу и вину, чем желал показать, - Шана это видела. Ему казалось, будто во всем, что происходит сейчас с его матерью, каким-то образом повинен он сам. И, увы, утешить его Шане было нечем.
      В конце концов юноша поднял голову и слабо улыбнулся.
      - Шана, мне хочется задать тебе один вопрос... Но боюсь, он покажется тебе чересчур личным и, может быть, нескромным... Не знаю, имею ли я право спрашивать об этом...
      "Вот как?!"
      - Спрашивай, спрашивай! - разрешила Шана. - Я всегда считалась специалистом по нескромностям.
      - Ты была влюблена в Валина?
      Хотя Шана как раз только что обдумывала этот вопрос наедине с собой или именно поэтому, - вопрос Лоррина застал ее врасплох, и она выпалила, не успев подумать:
      - Если бы ты спросил об этом месяц назад, я ответила бы "да".
      Сказав так, Шана сама испугалась собственной откровенности.
      - А теперь.., теперь я не знаю. Я начинаю думать, что, может быть, и нет...
      - А-а! - сказал Лоррин и улыбнулся чуточку шире. - Это хорошо.
      - Хорошо? - резко спросила Шана. - Почему это?
      - Потому что это значит, что у меня есть шанс, - ответил Лоррин. Его откровенность поразила Шану еще больше. Лоррин взял ее за руку. - Я сделаю все, что в моих силах, и, может быть, этого хватит - но если бы ты была влюблена в Валина, мое дело было бы безнадежно.