Фальшивая корова наблюдала за ним не менее настороженно, чем он за ней. Легкий ночной ветерок взъерошил волосы Кемана. Заметила ли она, что за ней следят?
      А вдруг она тоже умеет видеть драконью тень?
      "Если да, тогда она все знает. А если она все знает, она может сбежать, как только я уйду, - отойдет потихоньку от стада, пастухи ничего и не заметят..."
      Это заставило его решиться. Выбора нет, и за Каламадеа ходить некогда. Надо что-то делать, причем немедленно!
      Корова-драконица встревоженно шевельнулась. Значит, она действительно догадалась, что он за ней следит!
      Ничего не поделаешь, придется действовать.
      Оставалось только надеяться, что он сделал правильный выбор.
      ***
      Риадорана решила присоединиться к этому клану Железного Народа в основном потому, что он оказался на территории ее Логова именно тогда, когда она собралась проходить свое Испытание. В их Логове был обычай посылать подростков провести целый сезон в одном и том же облике в таком месте, где они могли шпионить за людьми.
      Именно за людьми, а не за эльфами: те жили слишком далеко от территории Логова и к тому же были слишком скучны и предсказуемы, чтобы представлять опасность для Логова. Правда, несколько сезонов тому назад ходили слухи, что дела у эльфов идут хуже и хуже - но все равно, это все далеко и не касается их Логова. Жизнь в горах и на юго-западной равнине и без того достаточно захватывающая, чтобы отправляться так далеко лишь за тем, чтобы разочароваться.
      Пребывать в одном и том же облике так долго было весьма непросто, но в этом и состоял смысл Испытания.
      Выбор оказался удачным: этот клан, ушедший из своих прежних земель из-за продолжительной засухи, вел себя очень необычно для Железных кланов, связанных древними традициями. Если Дора не ошибалась, здесь намечалось нечто вроде революции: военный вождь намеревался сделаться единственным предводителем клана. Дора обернулась вьючной коровой с клеймом вождя именно затем, чтобы подслушивать, что о нем говорят. Кое о чем она услышала даже из собственных уст Джамала. Все эти сведения могут оказаться чрезвычайно ценными для ее Логова.
      Этот Джамал очень честолюбив. Он хочет сделаться не просто вождем клана, а вождем всего Железного Народа!
      И, судя по тому, как идут дела, возможно, Джамалу это и удастся, особенно если старый Дирик недооценит его амбиций и хитрости. А ведь этот клан и без Джамала был необычным: Доре еще не случалось видеть, чтобы Железные кланы держали у себя в рабстве эльфов. Возможно, этот клан окажется необычным и в других отношениях... А это может представлять угрозу для ее Рода!
      Все это, вместе взятое, заставило Дору задержаться здесь еще на несколько недель, хотя срок Испытания давно истек и можно было отправляться домой. Ее Роду нужно иметь здесь своего наблюдателя, хотя бы затем, чтобы знать, кто одержит верх: Джамал или Дирик. И вот Дора осталась. Она делала вид, что мирно пасется вместе со стадом, когда в лагерь привели новых пленников.
      Они походили на эльфов - но это были не эльфы! Ни один эльфийский лорд не может похвастаться загаром, и волосы у них всегда бледно-золотистые. И уши у этих новичков были только слегка заостренные, а не в форме наконечника копья, как у благородных эльфов. Дора с неподдельным коровьим недоумением наблюдала, как их приковывали к задку фургона. А потом она присмотрелась внимательнее и удивилась еще больше.
      У двоих пленников была драконья тень!
      Она не знала, что думать, не знала, что делать. Первым ее порывом было броситься на выручку. Но благоразумие заставило ее остановиться. А может, они не хотят, чтобы их выручали? Может, они тут нарочно? Возможно, у них какие-то свои планы, а, освободив их, она все испортит!
      А возможно, они тоже проходят Испытание. Если Дора вмешается, они будут опозорены. Дракон, у которого возникли проблемы во время прохождения Испытания, должен выпутываться из них самостоятельно. В этом весь смысл. Какое же это Испытание, если тебе помогают? Дора не рассчитывала, что кто-то еще из ее сверстников присоединится к этому клану, но всякое ведь бывает.
      А сегодня один из драконов целый день следил за ней, и Дора начала подозревать, что он догадался, кто она такая. Все Логово знало, что она проходит свое Испытание здесь. Значит, он должен был ее узнать. В этом нет ничего плохого, если только...
      Если только он не такой же подросток, как она, и все это не часть хитроумного плана! Вдруг он хочет выпутаться из неприятностей, втянув в неприятности ее?
      Дора боязливо наблюдала за драконом, подавляя нарастающее чувство голода, который никакой травой не уймешь. Дракону необходимо питаться мясом, даже в коровьем обличье, по крайней мере раз в два-три дня, а Дора уже очень давно не охотилась. Обычно она просто потихоньку уходила от стада, скрывалась в темноте, меняла облик и улетала. Она возвращалась прежде, чем кто-то из пастухов успевал заметить ее отсутствие, наевшись на три дня вперед, так что можно было снова притворяться добропорядочной коровой. Но при этом незнакомце... Если она попытается уйти, он может кликнуть пастухов! Так что при нем скрыться не удастся.
      Дора про себя ругательски ругала непрошеного сторожа, жалея, что не может вызвать грозу, как шаман. Под прикрытием хорошего ливня она могла бы уйти незамеченной. А парочка молний, ударивших в землю где-нибудь поблизости, устроит панику даже в самом мирном стаде, и она могла бы убежать вместе с обезумевшим скотом!
      Но Дора не была шаманом, и грозовых туч поблизости не наблюдалось. Небо как назло было совершенно ясное, звезды так и сверкали, и ветер нес запах травы, смятой копытами сотен пасущихся животных.
      В животе у Доры забурчало. Желудок протестовал против травы, которой его набили. Положение становилось отчаянным!
      "Если он так и будет тут торчать, - лихорадочно размышляла Дора, - мне ничего другого не останется, как превратиться в единорога и самой вспугнуть стадо!" Конечно, это означает, что она оставит свой пост и, возможно, провалит Испытание, но это неважно. Если этот дракон ее выдаст, она его все равно провалит.
      Стоп! Дракон направляется к ней! Кажется, он собирается обратиться к ней напрямую...
      "Ну что, друг мой, - прозвучал у нее в мозгу осторожный голос, - что будем делать? Я не могу отсюда уйти, но и ты не можешь, пока я за тобой слежу".
      Голос был мужской и более взрослый, чем она думала.
      Но главное - голос был незнакомый!
      Как такое может быть?
      Чужой дракон? Откуда? Сама мысль о том, что на свете есть дракон, которого она не знает, казалась невероятной.
      "Кто ты?" - спросила Дора, не успев ничего обдумать.
      - "Кеманорель, бывший обитатель Логова Леланолы, - немедленно ответил незнакомец. - А теперь живу в Логове Волшебников. А ты кто? Из какого ты Логова?"
      Дора ответила не сразу. Колени у нее подогнулись, рот раскрылся от изумления. Она молча разглядывала дракона в его необычном, полуэльфийском-получеловеческом обличье. Логово Леланолы? Это что еще за Логово? Она никогда еще не слышала, что на свете есть другие Логова, кроме ее собственного. А что это еще за Логово Волшебников такое, во имя Огня и Дождя?
      Неужели Логов много? Это значит, что Врата, через которые драконы пришли в этот мир, были не одни! А ведь ее Род об этом и не подозревает...
      "Риадорана, - робко ответила она наконец. - Я из... из единственного Логова, о котором я когда-либо слышала. Оно даже никак не называется. И.., мне кажется, нам надо поговорить!"
      Ответом ей было ошеломленное молчание, такое же длительное.
      "Д-да, пожалуй... - медленно ответил незнакомый дракон после мучительной паузы. - И, думается, лучше поговорить прямо сейчас".
      ***
      Шана не ожидала, что Железный жрец вызовет ее снова так поздно. Поэтому, когда один из младших жрецов явился за ней, она сперва испугалась. Кемана не было на месте - она увидела это сразу. Неужели он попытался сбежать и его поймали или, хуже того, ранили или убили?
      А иначе зачем бы Дирику говорить с ней посреди ночи?
      Каламадеа с Тенью тоже вскочили с постелей, но жрец сурово приказал им оставаться на своих местах. У жреца с собой, кроме светильника, было еще и оружие, так что он мог настоять на выполнении приказа. К тому же скорее всего снаружи его ждали еще полдюжины воинов, готовых ворваться в шатер по первому же зову. Так что оба лишь беспомощно смотрели, как Шана выползла из-под одеяла и встала на ноги. В их глазах отражался тот же страх, который ледяным комом сдавливал ей желудок.
      Жрец махнул ей рукой, приказывая следовать за ним.
      Шана оглянулась на товарищей, пожала плечами, откинула занавеску и выбралась наружу. Была глухая полночь. В лагере царила тишина - только цикады стрекотали да издалека доносились звуки, издаваемые стадом. В ночном воздухе висела особая тяжесть, какая появляется только после полуночи. Было сыро, безветренно и довольно холодно.
      Шану пробрала дрожь - не от страха и не от холода, а просто оттого, что ее разбудили среди ночи. Нервы у нее были напряжены. Она направилась к ожидающему жрецу и предполагаемой полудюжине воинов. Луна села, почти все костры в лагере погасли. Единственный свет шел от светильника, который держал жрец. Шана зевнула и обняла себя за плечи, пытаясь согреться после постели. Она пристально вгляделась в лицо жреца, стараясь по его выражению угадать, что ее ждет.
      Лицо жреца выглядело суровым, но не сердитым и даже не особенно озабоченным. Так, возможно, дело вовсе не в Кемане?
      Жрец привел ее к шатру Дирика, но, вопреки обыкновению, не поднялся по лесенке, чтобы проводить Шану внутрь, а махнул рукой, показывая, чтобы она шла одна.
      Деревянные ступеньки заскрипели под осторожными шагами девушки. Она откинула тяжелую войлочную занавеску и проскользнула в теплое нутро шатра, наполненное благовонным дымом.
      Дирик ждал ее, восседая на подушках. На нем был свободный балахон, измятый, словно жрец сам только что встал после беспокойного сна. Над головой жреца горела лампа. Дирик был не один. У входа ждал еще кто-то.
      Это был не Кеман, как все время боялась Шана.
      Но это был волшебник. Не человек, не эльф, а именно волшебник. Эти заостренные уши и зеленые глаза ни с чем не спутаешь. Но только вот беда: единственными волшебниками во всем лагере были они с Меро. И Меро остался в их шатре.
      - Шана, - негромко сказал Дирик, - это Лоррин.
      Я попросил его убрать личину, которую он носил все это время. Полагаю, ты знаешь, кто он такой, хотя вы и незнакомы.
      Преодолев первое потрясение, Шана вгляделась в незнакомого волшебника повнимательнее - и узнала его.
      - Ты один из тех варваров, которые приехали с разведчиками!
      Волшебник кивнул и кривовато улыбнулся.
      - И моя человеческая личина оказалась недостаточно хороша, чтобы обмануть жреца Дирика, - печально признался он. - Я искал вас, но не думал найти вас здесь!
      - Ты искал именно меня или вообще волшебников? - рассеянно уточнила Шана. Дирик наблюдал за ними, чуть заметно улыбаясь.
      - Я искал волшебников... - начал Лоррин, потом взглянул на Шану повнимательнее - и глаза у него полезли на лоб.
      - Не может быть! - воскликнул он, тряся головой, словно хотел отогнать наваждение. - Это не можешь быть ты.., не одна же такая рыжая...
      "Ага, значит, он знает, как я выгляжу".
      - В самом деле? - переспросила Шана, немного скривившись - ей было неловко, что ее застали в таком положении. - Это почему же? Потому что Лашана, Проклятие Эльфов, не может быть настолько глупа, чтобы попасть в плен во время обычной разведывательной вылазки? Ну что ж, Проклятие Эльфов, возможно, и нет, а вот я, Лашана, боюсь, действительно достаточно глупа, чтобы то и дело попадать впросак. Только обычно мне хватает ума выпутаться!
      Лоррин стоял столбом, глядя на нее, и ничего не отвечал, так что Дирик взял разговор в свои руки с апломбом человека, привыкшего повелевать.
      - Теперь верю, - сказал он. - Вы, детки, недостаточно взрослы и хитры, чтобы разыграть такую сцену нарочно. И то, что рассказали мне вы оба, совпадает. Вы действительно не зеленоглазые демоны. Вы нечто совсем другое.
      Он указал на груду подушек рядом с собой и приказал:
      - Садитесь. Я провел большую часть ночи без сна, обдумывая, что с вами делать. Нам надо потолковать.
      Шана не удержалась и зевнула. Потом плюхнулась на подушки. "Неужто до утра подождать нельзя было?" - кисло подумала она.
      - До утра я ждать не мог, - сказал Дирик, словно бы прочитав ее мысли. - Во-первых, потому, что утром за нами будут следить соглядатаи Джамала. А то, что я разбудил вас обоих посреди ночи, я могу объяснить тем, что Первый Кузнец послал мне знамение, повелев немедленно допросить вас обоих.
      Шана неохотно кивнула. Лоррин терпеливо ждал.
      - Я уже не обладаю той властью, что прежде, - продолжал Дирик. Шана поразилась его откровенности. - И с каждым днем власть утекает у меня сквозь пальцы как песок. Если бы все зависело только от меня, на рассвете я отпустил бы вас, чтобы вы вернулись к своему народу и передали ему предложение заключить союз и торговать с нами. Но тут правит Джамал. И пленниками распоряжается именно он. А Джамал желает, чтобы вы навечно остались при племени как доказательство его силы и доблести.
      Он убедил себя, что все зеленоглазые демоны такие же, как те двое, которых мы уже держим в плену. Он думает, что нашему клану удастся завоевать земли демонов и завладеть их богатствами.
      Лоррин отчаянно замотал головой.
      - Простите, сударь, но вы даже представить себе не можете, как велика сила могущественнейших эльфийских владык! - горячо воскликнул он. Пожалуйста, поверьте мне: если ваш народ нападет на них, вам, возможно, удастся перебить часть солдат-людей, которые им служат, но к самим эльфам вам и близко не подойти! Даже если они не смогут использовать свою магию против вас самих, у них останется еще масса возможностей! Они могут разверзнуть пропасти, которые поглотят ваших воинов, они...
      Дирик поднял руку, останавливая юношу.
      - Не надо меня убеждать, молодой человек, - мягко сказал он. - Я это и так знаю, настолько хорошо, насколько это может знать человек, который никогда не видел ничего подобного своими глазами. Убеждать нужно Джамала, а Джамал этому не поверит, пока наш клан не погибнет.
      - Так что же нам делать? - спросила Шана, остро сознавая собственное бессилие. - Ты не стал бы будить нас посреди ночи только для того, чтобы сообщить, что ты не можешь дать нам уйти и что Джамал ведет ваш народ на войну, в которой вам не победить!
      Дирик взглянул на девушку с одобрением.
      - Нет, конечно, - кивнул он. - Я позвал вас, чтобы сделать вас участниками моего.., заговора, если хотите.
      Или чтобы самому стать участником вашего заговора.
      Я действительно хочу, чтобы вы оказались на свободе.
      Я хочу заключить торговый договор с вашим народом.
      Я хочу избежать войны с зеленоглазыми демонами. Это все вытекает одно из другого, а потому полагаю, что для начала нам следует обсудить, как помочь вам сбежать.
      Шана уже вторично за последние несколько минут испытала неимоверное облегчение. У нее даже голова закружилась. Она поспешила сосредоточиться на пряном аромате благовоний, на мягкой ткани, которой касались ее пальцы, на собственном теле, опирающемся на подушки.
      - Это надо устроить таким образом, чтобы тебя никто ни в чем не заподозрил, - сказал Лоррин, пока Шана приходила в себя. Его слова заставили девушку мгновенно очнуться.
      - И еще, - тут же добавила она, - если мы хотим заставить клан усомниться в мудрости военных планов Джамала, не следует ли обставить дело так, как будто сбежать нам ничего не стоило? Не следует ли сделать вид, что мы могли встать и уйти в любой момент и оставались здесь только потому, что нам было так угодно?
      Дирик чуть вскинул брови, как если бы слова Шаны его удивили, и кивнул.
      - Да, это было бы очень неплохо, - ответил он. - Очень даже неплохо. Это показало бы всем, что Джамал переоценивает наши силы, и позволило бы существенно ослабить его влияние.
      Лоррин нахмурился.
      - Следует ли понимать это так, что ты не станешь открыто помогать нам? - осторожно спросил он.
      Дирик кивнул. Шану это, впрочем, не особенно удивило.
      - А тайно? - спросила она. - Вот, к примеру, нет ли у тебя ключа от этих проклятых ошейников? Они мешают нам использовать нашу силу. Если надо сделать вид, что ошейники нам не помеха, без твоей помощи не обойтись!
      Дирик поразмыслил.
      - Ключа у меня нет, - ответил он, потом улыбнулся. - Но я ведь кузнец, в конце концов! Я могу либо изготовить ключ, либо переделать замки таким образом, что они будут казаться запертыми, но вы в любой момент сможете их снять. Этого достаточно?
      - Конечно! - радостно ответила Шана. - И еще надо, чтобы Лоррин потихоньку посещал нас. Мы научим его как следует пользоваться своей магией. Мы с Меро знаем кое-какие штучки, которым он точно никак не мог научиться.
      Лоррин поклонился Шане, к ее немалому удовольствию.
      - Я так и думал, - сказал юноша. - Все, чем я владею, - это эльфийская магия и чтение мыслей. Зато я знаю кое-какие эльфийские штучки, которые могут оказаться новыми для вас. Меня ведь обучали, и обучали очень неплохо. До недавнего времени я считался сыном и законным наследником лорда Тилара, и меня воспитывали, как благородного эльфа.
      У Шаны снова глаза на лоб полезли.
      - Хотела бы я знать, как это вышло! - воскликнула она.
      - Еще узнаешь, но только не сегодня, - перебил ее Дирик. Теперь и он зевнул. - Этот разговор избавил меня от части тревог, и теперь мое тело требует отдыха, в котором я ему отказывал.
      Шана попыталась удержаться от зевка, но у нее ничего не вышло. Лоррин тоже зевнул, и стало ясно, что сегодня они больше ничего разумного не скажут.
      - Я сведу тебя и твоих товарищей с Лоррином и его сестрой, - пообещал Шане Дирик. - И думаю.., думаю, это будет проще, если утром я окажу людям Зерна великую честь.
      Он выжидающе взглянул на Лоррина. Юноша улыбнулся и задал ожидаемый вопрос:
      - Какую честь, о жрец?
      - Я приглашу вас поселиться в моем шатре и быть моими гостями, ответил Дирик. - И вы, разумеется, тут же согласитесь. Ибо честь эта воистину велика, и к тому же тогда вы окажетесь под моей защитой.
      - Конечно, о жрец! - Лоррин поклонился с утрированным почтением. - А поскольку мы - всего лишь люди Зерна и воины из нас никакие, Джамалу мы неинтересны, и он увидит в этом всего лишь твою безнадежную попытку вернуть себе утраченный авторитет.
      Дирик широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Он жестом предложил им встать и поднялся сам.
      Шана услышала, как хрустнули суставы жреца, и не в первый раз спросила себя, сколько же ему лет.
      - Да, волшебник, сдается мне, ты не менее хитер, чем Железный жрец! сказал Дирик.
      - А ты, жрец, не менее хитер, чем полукровка! - отпарировал Лоррин. Они с Шаной хихикнули, направляясь к выходу.
      ***
      Мире лениво кружила над лагерем, кишащим этими странными чернокожими людьми, и внимательно наблюдала за всем, что творилось внизу. Ей ничего не стоило придать своему зрению такую остроту, что даже орел по сравнению с ней показался бы близоруким. Она парила так высоко, что с земли казалась не более чем точкой, и все же легко могла сосчитать кольца на руках у женщины или шарики в детской погремушке.
      А когда стемнеет, среди шатров появится еще один воин. Железные украшения подделать не так трудно, если их не будут разглядывать при дневном свете.
      Она уже довольно много выведала таким образом.
      Хотя в эльфийских торговых городах, конечно, можно узнать куда больше.
      Мире делила свое время между Цитаделью волшебников - там она обычно притворялась выступом скалы в той пещере, где Каэллах Гвайн встречался со своими приспешниками, - и торговыми городами, где она появлялась в нескольких обличьях. Но самые интересные сведения она добыла, обернувшись мужчиной-рабом и проникнув в дом предполагаемого супруга Рены.
      Ей пришлось проторчать там дольше, чем она рассчитывала. Но полученные сведения стоили риска.
      Выбравшись из поместья, Мире опять взмыла в небо и вернулась в новую Цитадель. Проскользнуть в пещеры и спрятаться там оказалось совсем нетрудно. В Цитадели Мире тоже пробыла дольше, чем собиралась, но дело опять же того стоило.
      Она узнала, что Шаны и Кемана тут нет. Узнала, в какую сторону они направились. Именно так ей и удалось их отыскать.
      И еще Мире узнала из первых уст, что волшебники тратят слишком много времени на обсуждение того, кто должен быть главным в Цитадели, и слишком мало - на строительство защитных укреплений.
      Старший братец будет не слишком-то рад услышать все это. Мире собиралась сообщить ему новости в самый неподходящий момент...
      Особенно внимательно драконица следила за одним из шатров. Там жил человек, с которым ей непременно надо было поговорить.
      "Ага, вот он! Хорошо".
      Джамал вышел из шатра напряженной походкой, выдающей сдерживаемый гнев. Мире на это и рассчитывала.
      Когда вождь бывал не в духе, он всегда отправлялся на охоту и всегда в одиночестве.
      Как и раньше, Джамал задержался лишь затем, чтобы захватить лук и стрелы с оружейной стойки под навесом рядом с шатром, и направился к краю становища. Остановить его никто бы не осмелился: все знали, каков бывает Джамал в дурном настроении, и предпочитали предоставить ему излить свой гнев на диких животных.
      Выйдя за пределы лагеря, Джамал пустился бежать быстрой, неутомимой волчьей рысцой, которой всегда передвигались эти люди, когда не ехали верхом. Они могли пробежать так много миль, а сегодня Джамал, похоже, вознамерился побить свой собственный рекорд.
      "Прекрасно!" Мире было нужно, чтобы вождь удалился как можно дальше от лагеря.
      Она продолжала описывать круги в небе, но теперь в центре этих кругов был Джамал - крошечная черная фигурка, скользящая через травы с легкостью дельфина, ныряющего в волнах.
      "Сейчас.., сейчас..."
      Джамал внезапно свернул. Когда Мире увидела, куда он направляется, она чрезвычайно обрадовалась. "Как нарочно!" Джамал бежал в сторону небольшого овражка, заканчивающегося тупиком. До лагеря отсюда было как до эльфийских земель. В овражке бил родничок, и сюда часто приходили единороги. Наверно, потому Джамал его и выбрал.
      Мире застыла в воздухе, точно сокол, готовый ринуться на добычу. Джамал достиг устья оврага, помедлил - и начал спускаться.
      "Ур-ра!"
      Мире прижала крылья к бокам и камнем рухнула вниз.
      Ветер ударил ей в ноздри, в глаза, вынудив опустить второе веко и оттянуть назад уголки рта.
      В последний момент Мире распахнула крылья, замедлила падение, превратив его в изящный спуск, и с шумом приземлилась у входа в овражек.
      Джамал резко развернулся, изумленно разинул рот и выронил лук со стрелами, уставившись на существо, внезапно преградившее ему дорогу.
      Мгновение он стоял неподвижно. Потом глаза его сузились. Вождь подхватил оружие и приготовился дорого продать свою жизнь.
      Мире расхохоталась.
      - Опусти свою игрушку, друг мой! - прогремела она, обращаясь к вождю на его родном языке. - И я не напрасно называю тебя другом. Ведь у вас в народе говорят: "Враг моего врага - мой друг", не так ли?
      Джамал осторожно кивнул. Очевидно, он снова был ошарашен - как тем, что Мире говорит на его языке, так и самой ее речью.
      - Так вот, - хмыкнула Мире, - я твой друг. Ибо мои враги - также и твои. Хочешь, я назову их?, Джамал кивнул снова.
      - Железный жрец Дирик, - начала Мире, видя, как при каждом имени вождь удовлетворенно прижмуривается. - Эти двое из Народа Зерна. И, - тут она сделала многозначительную паузу, - так называемые "демоны", Шана и Кеман. Которые на самом деле вовсе не демоны, а нечто другое.
      - Как ты? - уточнил Джамал. Мире мысленно похвалила его за проницательность.
      - Один из них - да, - сказала драконица. - Который - потом скажу. А пока нам с тобой надо обсудить наши планы. Вдвоем мы сумеем отомстить, а ты - ты станешь единовластным вождем Железного Народа.
      Джамал улыбнулся, выпрямился и поклонился драконице, признав в чуждом существе родственную душу. Мире поклонилась ему в ответ и улыбнулась про себя. Все шло именно так, как она рассчитывала.
      Жизнь прекрасна!
      Глава 8
      Утром Дирик прислал обещанное "приглашение", и Лоррин с сестрой быстро собрали свои пожитки и отправились следом за посланцем. Хотя что там было собирать-то!
      Пожитки у них были весьма скромные, даже по меркам кочевников. Когда "гости" вошли под полог шатра, застенчиво улыбаясь, в промокших от росы башмаках, Лоррин подумал, что Шана не обрадуется, когда узнает, что его сестра вовсе не волшебница...
      Дирик лично приветствовал гостей, с почтением, подобающим людям, которых принимаешь под свой кров.
      Устраивать их он предоставил своей жене Кале. Старый жрец ни за что не стал бы вмешиваться в дела жены, а распоряжаться по дому - дело женское.
      - Ты уверен, что не хочешь лично позаботиться об их размещении? спросила Кала, многозначительно приподняв брови.
      - Главное, чтобы ты не уложила их в нашу постель. А в остальном я полагаюсь на твое благоразумие.
      Кала усмехнулась и заметила:
      - Многие мужчины смотрят на это иначе!
      Дирик хмыкнул.
      - И это не только постыдно, но еще и глупо. Они, должно быть, желают доказать свое мужество, решая все за женщин? Неужто их гордость настолько уязвима, что не выносит, когда им противоречат по поводу котлов и ковриков?
      - Молодым воинам непременно надо быть единовластными хозяевами у себя в шатре, - проворчала Кала, уводя за собой молодых гостей. - Боюсь, скоро дело дойдет до того, что они даже перестанут принимать женщин в свои ряды!
      Дирик только головой покачал. Ему подумалось, что это еще один из признаков того, насколько Джамал перекраивает все древние традиции. "А ведь рядом с Первым Кузнецом была его Первая Жена, которая дала Ему огонь для горна из очага, который Она хранила, и научила Его всем таинствам пламени и угля! И кто, как не Она, создал первые мехи и нагнетал воздух, пока Он ковал мир? Пока Он создавал небо, солнце и луну, Она ловила искры, летящие из горна, и помещала их на небо - и так появились звезды, а дым из горна сделался облаками. И когда Он выковал землю с морями, Она заткала их тонким узором растений. Когда же Он обратил помыслы к тому, чтобы населить землю живыми существами, Она и тут украсила его труды своими выдумками - ведь это Первая Жена одела птиц в яркие перья и научила их петь, наделила оленей ветвистыми рогами, ящериц - чешуей, зверей - мехом и шерстью и раскрасила их во все цвета радуги".
      Мужчина, который забывает об этом, не только не благочестив, но и глуп. Ведь он лишает себя лучшего друга и советника...
      "Воистину тот, кто лишает свою помощницу и спутницу жизни подобающей ей власти, лишен разума и здравого суждения!"
      И к тому же зачем брать на себя лишнюю работу, если можно свалить ее на жену, а?
      "Гм... Но ведь такие глупцы берут на себя не работу, а только власть и ответственность. Работа-то по-прежнему остается на плечах женщин, только вот им мешает то, что распоряжаются всем глупцы".
      Что ж, это всего лишь еще одно, что разделяет их с Джамалом. Неудивительно, что военный вождь до сих пор не нашел девушки, которая пожелала бы войти в его шатер как жена. Его мнение о том, что женщина "должна знать свое место", давно сделалось притчей во языцех. Уж не потому ли Джамал так озабочен тем, чтобы добиться власти, а?
      Дирик упрекнул себя. Время ли сейчас размышлять об отвлеченных материях?
      Улыбающаяся Кала уже исчезла вместе с гостями. Их собственные дети уже выросли, завели семьи, и теперь Кале не о ком было заботиться, кроме как о себя да муже.
      Она зачастую тяготилась вынужденным бездельем и потому искренне радовалась гостям. А в последнее время гости появлялись нечасто - ведь их клан уже давно кочевал вдали от прочих Железных кланов, - так что Лоррину с Реной Кала радовалась вдвойне. Кроме того, Кала была посвящена во все замыслы Дирика. И вряд ли он мог бы доверить этих бледнолицых чужестранцев более надежным рукам. К тому же Кала могла ответить на любой их вопрос, а Дирик предвидел, что вопросов будет немало.
      "А заодно моя женушка позаботится о том, чтобы как следует приодеть девушку. Девушка вроде бы кажется покладистой - и ей же лучше: Кала не терпит, когда ей перечат!"
      А сам Дирик тем временем принялся обдумывать другую часть своего плана: под каким предлогом он мог бы почаще вызывать к себе пленников? Ведь пленные официально находились в распоряжении Джамала, и, если жрец будет слишком часто с ними общаться, вождь начнет смотреть на это косо. Первый Кузнец не так уж часто посылает знамения, так что придется выдумать какой-нибудь другой повод.
      "Впрочем, насчет прошлой ночи меня пока никто не расспрашивал, так что на крайний случай можно будет отговориться и знамением". Но неплохо все же было бы придумать что-нибудь посущественнее...
      - Жрец Дирик! - окликнули снаружи.
      Дирик вздрогнул от неожиданности. Голос был незнакомый. Жрец поспешно взял себя в руки. Быть может, он поторопился, решив, что по поводу прошлой ночи оправдания не понадобятся.
      - Входи! - отозвался он уверенным, ровным тоном, со всем достоинством, подобающим его сану.
      Вошедший юноша был одет как воин, и на шее у него висела гривна со скрещенными копьями - знаком военного вождя. Значит, он из людей Джамала, а не какой-нибудь пастух, ищущий откровения свыше. Однако, когда Дирик устремил на воина суровый взгляд, тот поклонился довольно почтительно, хотя и несколько запоздало.
      "Ага, видно, я все же еще не растерял всю власть в клане!"
      - Жрец Дирик, я явился от военного вождя, - сказал юноша, выпрямившись.
      Дирик терпеливо ждал, пока юноша изложит поручение, но тот замялся, словно бы не находя слов. Странно.
      Если Джамал прислал вызов, отчего же его посланец так колеблется? С таким делом следовало посылать кого-нибудь понаглее!