Страх настолько овладел Дзантой, что ей даже не пришло в голову прибегнуть к мысленному зондированию. Ее руки гладили это заострившееся лицо, трясли обвисшее тело, стараясь пробудить хоть искорку жизни. И вот веки Турана дрогнули. Дзанта обрадованно увидела, что помутневший взор сделался яснее, сфокусировался на ней, узнал ее...
      – Еще жив... – безжизненные губы едва шевелились. – Ты... вернулась...
      – Ты знал, что я умираю там, в Норнохе?
      У него не было сил даже на то, чтобы кивнуть, лишь слабый проблеск мысли подсказало ей ответ.
      – Ты сумел мне помочь!
      Он пробормотал что-то невнятное и затих. Глаза опять закрылись, голова свесилась на грудь.
      – Нет, не смей, слышишь? Не уходи – ведь мы победили, все получилось! – Она протягивала к нему оба камня – один без оправы, второй вделан в обруч. Никакой реакции, он умирал. Неужели уже слишком поздно?
      Дзанта вспомнила, как Эрия использовала камни. Сумеет ли она повторить это, перелить в Турана запас жизненной активности?
      Она попыталась надеть обруч на голову, но его форма не подходила для нее. Тогда она взяла оба камня в руки и поднесла к вискам. Думать – о жизни, о силе, об энергии, найти в Туране еще не погашенные смертью проблески жизни. И она отыскала эти редкие островки, связалась с ними, коммутируя через свою волю, свою силу, веру и надежду.
      Туран открыл глаза и едва заметно улыбнулся. Через минуту он уже сидел, с удивлением ощущая прилив сил.
      – Не надо, – окрепшим голосом произнес он. – Хватит, не истощай свою энергию, теперь я продержусь. Ты и так сделала невозможное. Отдыхай может случиться, что понадобятся все наши силы. Нам необходимо вернуться к самому началу – туда, в гробницу. И тебе придется пилотировать этот самолет.
      Дзанта подавила возникший в душе протест – иного выхода у них не было. Оставалось надеяться, что в ее мозг введена достаточная информация по управлению летательной машиной. Но куда лететь? Сможет ли она выбрать нужное направление и не сбиться с курса?
      Он, должно быть, уловил ее сомнения и пробормотал:
      – Я покажу.
      Затем снова погрузился в забытье, возможно стараясь сэкономить силы. Дзанта вздохнула: все теперь ложилось на ее плечи.
      Она уселась в кресло пилота, осмотрела пульт управления. Весь порядок действий был у нее в голове. Но сумеет ли она поднять самолет? Ей представилась картина их гибели: самолет с разбега врезается в воду и скрывается под волнами... Она тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Иного выхода все равно нет, придется рисковать.
      Сдерживая дрожь в руках, она запустила двигатель, самолет стронулся с места. Разбег... Она лихорадочно орудовала рычагами управления. Отрыв... Дзанта с трудом поверила, что это ее руки подняли в воздух тяжелую махину.
      Она сделала круг над Скалой – той самой, где был когда-то Голос, единственным напоминанием о затерянном в веках Норнохе и его людях-амфибиях. Стрелка указателя направления металась, рыскала из стороны в сторону. Но после нескольких манипуляций штурвалом она успокоилась. Если Туран поможет, они доберутся до Сингакокха, до гробницы. Пока машина летела над морем, Дзанта обдумывала все происшедшее. В ее голове не укладывалось, почему камень из прошлого вместе с ней попал в это время. Единственное предположение – энергия ее камня стала решающим фактором, обусловившим переход во времени его древнего двойника. И все же это фантастика! Какие сложные и долгие исследования понадобятся хотя бы на то, чтобы понять механизм накопления в камнях такого количества пси-энергии!
      Эти камни, называемые в Норнохе Глазами, эксплуатировались многими поколениями сенситивов, избранных для защиты города, управления пенообразующими существами. Понятно, что именно это постоянное общение с разумом генерировало энергию, накапливавшуюся в камнях. Они стали излучать ее, разбуженные Дзантой. Но... сколько там этой энергии? Хватит ли, чтобы они могли вернуться к современникам?
      Стемнело. Самолет все летел в ночном небе, повинуясь отважной девушке. Она внимательно следила за указателем направления – только бы не сбиться с пути! Туран на соседнем сиденье слабо пошевелился, вздохнул Дзанта не стала сообщаться с ним ни мыслью, ни словом. Он спас ее в минуту опасности, когда умирала Эрия, отдал на это все свои резервы. Сейчас его не следовало беспокоить. Дзанта понимала: она в долгу перед товарищем, ей еще предстоит вернуть этот долг.
      Наконец впереди засверкал точками света берег. И тут же в небе перед ней появились движущиеся огни: навстречу летели два самолета. Дзанта не умела маневрировать, не знала, имеет ли их машина какое-нибудь вооружение. Ей оставалось лететь, не меняя курса и надеясь, что все обойдется. И все же, готовясь к любым неожиданностям, она схватила обруч и принялась освобождать камень из гнезда. Когда это удалось, она крепко зажала оба кристалла в ладонях.
      Тем временем встречные самолеты развернулись, легли на их курс, взяв маленькую машину в "коробочку". Дзанта сжалась, каждую минуту ожидая обстрела. Как ей быть? Из памяти Винтры ей не поступило на этот счет никакой информации – у повстанцев почти не было авиации, Винтра в этих вопросах не ориентировалась. Наверное, более безопасно приземлиться, чтобы укрыться от преследователей. Но эту идею она отвергла, взглянув на Турана: в его состоянии надеяться пересечь страну пешком – чистое безумие. Внезапно перед ней засверкали на приборной панели разноцветные огни. Код но она не знала его, не могла ни прочесть команду, ни, тем более, ответить на нее. Пока их машина не достигнет цели, они были совершенно беспомощны.
      Чужие самолеты куда-то пропали, так и не сделав ни одного выстрела. Девушка с облегчением откинулась в кресле. Быть может, приказ Захур убить их при первой возможности по каким-то причинам уже не действует? А что, если она потеряла счет времени и они пробыли на острове не один день, а много больше? За это время ситуация в Сингакокхе могла в корне измениться.
      Небо начало светлеть, приближалось утро. Дзанта так долго ничего не ела, что даже ее способности не могли заглушить острое чувство голода. Она открыла аварийный контейнер, где обнаружила небольшой пакет с пищей. Девушка жадно высосала малоаппетитное содержимое тюбика. А Туран? Достав второй тюбик, она приготовилась откупорить его.
      – Не надо... – послышался рядом шепот. Его взгляд был направлен в сторону – там снова возник сопровождающий их самолет...
      – Они не стреляют, – проговорила она, хотя это было и так очевидно. Пытались связаться с нами, но теперь сигналы прекратились.
      – Фокусирующие... камни... – Для того, чтобы произнести это, ему потребовалось неимоверное усилие. Дзанта встревожилась не на шутку.
      – Здесь, – успокоила она Турана, показав ему оба кристалла.
      – Надо... сохрани...
      – Я знаю. – Она пока не придумала, куда спрятать камни, если их схватят. Обыск неминуем. Куда же? Она коснулась рукой волос; густые и жесткие, они вполне могли стать надежным укрытием для камней, но как их закрепить? Тогда остается рот. Для пробы она засунула кристаллы за щеки. Они были не больше плодовых косточек и почти не прощупывались. Дзанта решила, что в случае чего – это наилучший выход. Она таким способом и сама сохранит контакт с камнями, и сможет с их помощью контролировать мысли противников. Она ощупала камни языком, с удовольствием водя его кончиком по гладким поверхностям. Пока фортуна их не оставила: они все еще на свободе, им удалось завладеть вторым кристаллом. Но осторожность не давала ей преждевременно торжествовать. Нельзя надеяться на слепое везение – оно подведет рано или поздно, так ей подсказывал опыт.
      Какой-то тонкий писк, тревожное мигание заставили Дзанту посмотреть на приборную панель. С момента вылета они шли на максимальной скорости. Она старалась не задумываться, хватит ли им горючего, тем более что если бы его и было недостаточно, она ничего не смогла бы предпринять. Но сейчас девушка встревожилась: а вдруг это предупреждение, что резервуары опустели?
      Нет, сигнал шел с указателя направления. Выходит, они где-то близко от гробницы. Надо искать место для посадки. Дзанта поежилась: как она будет сажать машину, которую видела впервые в жизни?
      Вдруг нос самолета накренился, они начали терять высоту. Девушка ухватилась за рычаги – но что такое? Они не сдвигались с места, они были заблокированы...
      – Туран!
      Морщась от боли, он через силу повернул голову.
      – Они... Они... ведут нас... – услышала Дзанта его шепот.
      Их сажают насильно! Кто? Зачем? Бросив бесполезные рычаги, она запустила психозонд. Мысли этих людей были неотчетливы, но одно она поняла точно: они с Тураном пленники. Прощай, свобода! И, как назло, они ведь почти добрались до гробницы...
      "Нас... хотят... тайно, – передала она Турану, который делал попытки устроиться повыше на сиденье. – Чтобы никто не узнал, что здесь произошло..."
      Дзанта сосредоточилась, стараясь удержать одну из зыбких мысленных волн. Возможно, ей помог контакт с Глазами, лежащими во рту. Так или иначе, она извлекла из мозга преследователя образ. Захур! Это она выслала им навстречу самолеты со своими людьми.
      Дзанта продолжала считывание неясных, словно произносимых еле слышным шепотом, мыслей. Туран не ошибся: их подкараулили здесь, чтобы посадить далеко за городской чертой на маленьком частном аэродроме. Высший Консорт хотела без помех и лишних свидетелей расправиться с ними. Будь они в своем мире, Дзанта сумела бы отключить память Захур и ее людей на время, достаточное, чтобы ускользнуть от преследования.
      "Не сопротивляйся... – застучала вдруг в мозгу мысль Турана. – Она хочет умертвить нас... Пусть..."
      Дзанта сообразила, что он имеет в виду. А если бы еще удалось использовать страх и ненависть этой женщины, внушить ей способ их казнить: упрятать обоих туда, откуда они появились, – в гробницу! Но сможет ли она направлять злобную фантазию Захур?
      "Я должен умереть, – продолжил Туран мысленное изложение своего плана. – Ты же покажи ей свой панический страх перед повторным заточением в гробницу, этого будет достаточно..."
      Дзанта усмехнулась про себя. Ей не придется прикидываться испуганной – она в самом деле страшится перспективы оказаться заживо погребенной. Достаточно вспомнить ужас, испытанный ею, когда, будучи Эрией, она умирала, замурованная в расщелине скалы. Хватит ли у нее мужества для нового испытания?
      "Другого пути нет, – передал компаньон, уловив ее колебания. – Наш выход отсюда находится там, в склепе".
      Дзанта кивнула. Она все понимала, знала, что повторное погребение их единственный шанс прорваться сквозь толщу веков обратно в свой мир. Но она боялась, по-человечески, по-женски боялась этого! И все же она должна идти до конца...
      "Все, я мертв, – передал Туран. – Дело за тобой. Внуши ей, как тебе страшно вновь оказаться в гробнице. Действуй сама, я уже не смогу помочь тебе..."
      "Я поняла. Начинаю..."
      Мысленный поиск вывел ее на Захур. Та поджидала плененный самолет внизу, предвкушая месть. Дзанта сконцентрировалась, чтобы укрепить контакт. Но мысленная волна постоянно "гуляла" – с людьми этого мира полное психообщение было невозможно. Так что только последующее поведение Захур и ее решения покажут, поддалась ли она телепатической игре Дзанты.
      Игра? Да, но ставкой в ней были две жизни... Что ж, пора! Дзанта собрала весь свой страх (на это не потребовалось особых усилий). Она телепатировала ужас перед мраком, медленным удушьем в тесном помещении, перед мучительной смертью у гроба Турана. В то же время каким-то участком психики она контролировала ответную реакцию Захур – правда, не слишком успешно. Принята ли ее передача? На всякий случай повторим... "Только не это – только не гробница! Не ужасная смерть возле мертвеца!" Она как можно четче сформировала в мозгу картины агонии от удушья. Сама заразившись собственным страхом, Дзанта, вся в липком поту, дрожала, уцепившись руками за мертвые рычаги.
      Самолет спускался по спиральной траектории. Уже были видны стремительно несущиеся навстречу вершины деревьев. А вдруг они просто разобьют самолет с беглецами, и точка? Но нет, такую быструю смерть Захур посчитала бы для них слишком легкой. Она жаждала мести – и Турану, и женщине, которую считала (и не без оснований) пособницей возвращения Командора в Верхний Мир. Не прерывать внушение!
      "Только не гробница! Убей меня как угодно, но не бросай в этот смертельный мрак! Я не хочу, я не выдержу!"
      Дзанта вела передачу все время, пока самолет не коснулся грунта. В этот момент машину тряхнуло, Туран тяжело навалился на нее. Это уже был настоящий труп, мертвая масса. Неужели где-то внутри сохранен крохотный маячок жизни? Рискнуть и проверить? Нет, нельзя. Лучше еще один сеанс паники... Вслед за телом Командора стенающую, обмирающую от ужаса женщину замуровывают в склепе...
      Дзанта не двинулась с места, когда самолет остановился, – пусть думают, что она в полуобмороке от страха. Тем более что это недалеко от истины. А если Захур не удовлетворится только ее заточением в гробницу? Вдруг ей уготованы какие-нибудь изощренные пытки? Эта мысль и впрямь повергла девушку в полуобморочное оцепенение.
      Дверца распахнулась, в кабину просунулся солдат. Он во все глаза разглядывал сидящую на пилотском месте Дзанту, Турана, склонившегося к ней на плечо. Затем на месте солдата показался офицер.
      – Лорд Командор! – Он попытался отодвинуть от Дзанты тело Турана, оно упало на сиденье. Вскрикнув, офицер отскочил и во всю глотку заорал:
      – Он умер! Лорд Командор мертв!
      – Ну как, убедились, что я права? – Голос Высшего Консорта звенел торжеством. – Все это проделки проклятой ведьмы, захватившей власть над телом моего доблестного супруга! Но колдовство кончилось – и он отказался подчиняться ей...
      Она пошла к самолету, кутаясь в длинный плащ, защищавший ее от пронизывающего ветра. Глаза ее, возбужденно блестя, перебегали с неподвижного тела на сжавшуюся в комочек девушку. Захур изогнулась вперед, став похожей на змею перед броском, и прошипела:
      – Ему повезло, он мертв. Но ты... ты еще жива, ведьма, и ты – в моих руках!
      Солдат с помощью офицера извлек из кабины безжизненное тело, они оттащили его от самолета и положили поодаль на пригорке. Дзанта, все так же съежившись, сидела без движения, бросив все силы на последний сеанс контакта с пылающим злобой мозгом этой женщины.
      – Ваше Высочество, – офицер, стоя на коленях перед телом Турана, поднял глаза на Захур, – какие будут приказания?
      – Каких приказаний ты ждешь? Разве ваш Командор не должен занять свое место там, куда народ с почестями проводил его? Это нужно сделать немедля, при свидетелях, которые разнесут весть по всему городу. Тогда стихнут пересуды, не будет места домыслам о возвращении и прочим сказкам для слабоумных. Доставьте сюда также Верховного Жреца из Башни – пусть он собственноручно наложит печать Вута на дверь Духов: никакое колдовство не сорвет ее.
      Она говорила уверенно и быстро, ибо все это спланировала заранее и теперь стремилась поскорее осуществить свой замысел. Мертвый Туран должен быть снова водворен в усыпальницу, и как можно скорее. Мертвый? Дзанта похолодела: а вдруг ей не удастся отыскать в этом угасшем теле хоть искорку жизни? Вдруг она не сможет раздуть ее в пламя?
      – А что с... этой, Ваше Высочество? – Офицер направился к самолету, чтобы схватить Дзанту.
      – Давай сюда эту ведьму!
      Он грубо вытащил девушку из кабины и, заломив ей руки за спину, поставил перед Захур. Дзанта стояла, потупившись. Она думала только о том, чтобы эти люди не обнаружили спрятанные во рту кристаллы. Нет, не об этом! Она должна и сейчас внушать, внушать, внушать... Больше страха перед гробницей!
      – По закону тебя нужно передать жрецам Вута, – насмешливо заговорила Захур. – Они думают, что умеют проникать в тайные чары таких, как ты. Но... до принятия обета они были мужчинами... – Она скабрезно хихикнула. Как бы ты не околдовала этих оболтусов... Я могу казнить тебя сама, как казнят ведьм: сжечь на этом самом месте и развеять твой пепел. Однако... глаза Высшего Консорта горели злорадством, – для тебя это была бы чересчур легкая смерть... Отвечай: зачем ты вдохнула жизнь в мертвого Турана?
      – Спросите его, – пожала плечами Дзанта. – Это была не моя воля, он так мне приказал...
      Ее голова дернулась от молниеносного удара. Она тут же забыла про боль, озабоченная другим: если избиение продолжится, камни поранят ей рот и могут быть найдены врагами. Дзанта сделала вид, что оглушена, и отступила, пошатываясь. Видимо, это проявление слабости удовлетворило Захур. Она брезгливо скривила губы.
      – Впрочем, какое это имеет значение. Ты ли, он ли – без разницы. Так и так вы проиграли! Он успел вовремя умереть, его место в своей гробнице. Ну, а что до тебя...
      Дзанта напряглась, мучительно ожидая приговора. Сейчас станет ясно, подействовало ли ее внушение...
      – Ты утверждаешь, что Туран заставлял тебя служить себе? – На губах Захур змеилась сладострастная улыбка. – Тогда он наверняка будет рад, если ты и дальше будешь угождать ему там, в склепе. – Она испытующе посмотрела на девушку, жадно ловя в ее лице печать страха. – Ты поняла, ведьма? Я отправлю тебя туда вместе с ним! Но не надейся: на этот раз я позабочусь, чтобы оттуда не было выхода ни через дверь Духов, ни как-нибудь еще...
      Лишь бы не передумала! Нужно разыграть отчаяние. Всплеснув руками, Дзанта закричала:
      – Нет, только не туда! Не надо! Убейте меня!
      Захур презрительно рассмеялась и повернулась к офицеру:
      – Ты должен отвезти тело моего мужа к гробнице. Я пришлю туда тех, кто подготовит его к путешествию в Нижние Миры, и позабочусь, чтобы никто больше не смог потревожить его вечный сон.
      Бери с собою и эту девку. Не дай ей сбежать, не своди с нее глаз до тех пор, покуда она не попадет туда, откуда выбралась с помощью темных сил. Учти, ты отвечаешь за нее головой!
      – Не беспокойтесь, Ваше Высочество. Все будет сделано, как Вы приказали.
      Радость Дзанты была так велика, что она не обратила внимания на боль, когда грубые руки схватили ее и швырнули в автомобиль. Ехали они недолго. Когда машина затормозила, ее выволокли наружу, связали за спиной руки и втолкнули в какую-то комнату. Дверь захлопнулась. Лежа на полу, она подняла голову и прямо перед собой увидела тяжелые башмаки. Двое солдат стояли, не сводя с нее глаз. Они, судя по всему, боялись, как бы ведьма не вылетела в крошечное окошко, прорубленное под самым потолком.
      Она продолжала лежать, охваченная радостным облегчением. Но вскоре это чувство вытеснила тревога за тот кошмар, что ее ждет. Что с того, что ей удалось покинуть Эрию в момент ее смерти? Следующий бросок сквозь время может не обойтись столь же удачно... А если учесть, сколько энергии израсходовано за последние сутки, – где гарантия, что ее сил хватит на новый переход? К тому же ей предстоит еще "перетащить" вместе с собой и Турана...
      Ей необходимо хорошенько отдохнуть. Заставив себя отвлечься от неудобств своего положения, Дзанта вытянулась на жестком полу и расслабилась, призвав на помощь навыки, полученные под наблюдением Орна.
      Отвлечься от окружающего, полностью уйти в себя, чтобы собрать и аккумулировать запас психоэнергии.
      Она погрузилась в собственную память, стремясь воссоздать в мельчайших подробностях обстановку наружного, разграбленного кем-то помещения гробницы, откуда началось ее путешествие в этот мир. За что зацепиться? Ей нужен ориентир для фокусировки. В памяти отчетливо проявились руки капитана, держащие ее, заставляя смотреть в кристалл. Нет, не то... Теперь она стала мысленно перебирать детали того помещения: покрытые трещинами стены, пролом, много веков назад сделанный грабителями... Постепенно перед ней вырисовывалось помещение в том виде, каким она застала его после вскрытия стены. Для гарантии Дзанта исключила из этой картины все детали, в которых не была уверена. Не подводит ли ее память? Очень важно сохранить в воображении только подлинно реальные предметы. Если же сознание сфокусируется на иллюзорном, не существующем в натуре ориентире – беда: переход или вовсе не удастся, или ее забросит неизвестно куда.
      Когда эта скрупулезная работа была закончена, девушка постаралась с максимальной точностью запечатлеть в мозгу изображение гробницы. Теперь снова можно отдохнуть... Но беспокойство не давало расслабиться по-настоящему. Туран... Ей страстно захотелось почувствовать его, связаться с ним. Нет, это неоправданный риск: вдруг мысленное прикосновение пробудит его шевельнуться – если, конечно, он сейчас не полностью мертв... Как ни крути, все предстоящее целиком лежит на ней, зависит только от ее знаний, энергии и воли.
      Нужно прогнать неуверенность, она мешает погрузиться в прострацию, чтобы не растратить силы на ожидание. Дышать тихо, еще слабее, ровнее... Веки тяжелые, тяжелые... Караульные наверняка решили, что она уснула, но этот полутранс не был ни сном, ни явью. Она находилась сейчас в мире своей фантазии.
      ...Ее тело испытывало наслаждение, погрузившись в ароматную воду теплого бассейна. Над ней сиял ласковой голубизной купол безоблачного неба. Она была легкой, словно листик на водной глади, она была счастливой и свободной, как это высокое небо...
      Чей это грубый голос ворвался в дивный мир и разрушил его? О чем здесь говорят? Дзанта не успела уловить смысла раздавшихся в комнате команд. Но ее уже схватили, подняли с пола... Открыв глаза, она встретила враждебный и подозрительный взгляд офицера. Значит, уже пора...
      Снова темнота автомобиля, толчки подбрасываемой на ухабах машины. Дзанта, сидя между двумя охранниками, не видела, куда ее везут. Не хотела она прибегать и к мысленному зондированию. Она только надеялась, что Турана перевозили к месту погребения более аккуратно, чем ее.
      Они ехали и ехали. Казалось, этим мучениям не будет конца. Девушка была уже вся в синяках от тряски; в онемевших запястьях, с которых только в машине сняли веревки, никак не восстанавливалось кровообращение. Наконец автомобиль остановился, ее выволокли наружу. Она узнала это место: подножье холма, с которого они с Тураном проделали головокружительный спуск в ночь побега из склепа. Теперь, утром, безрадостный заснеженный пейзаж предстал перед ней во всех подробностях.
      Охранник оттащил ее в сторону, очищая путь процессии, поднимавшейся на холм. Впереди шел Верховный Жрец Вута (это подсказывала память Винтры), произносивший нараспев какие-то заклинания. Его поддерживали под руки два жреца рангом пониже. Один нес тяжелый молот, в руках другого был ларец, из которого Верховный Жрец брал горстями что-то вроде пепла и развеивал это по ветру.
      Следом четыре офицера несли на плечах катафалк с телом Турана, до самого подбородка укрытым златотканым покрывалом. Оно было прикреплено к ложу золотыми застежками, освященными жрецами Вута. Чуть позади шли несколько вооруженных солдат, а за ними – Захур в желтых траурных покровах. Вуаль, впрочем, была откинута с лица – вдова Командора хотела видеть во всех подробностях церемонию повторного захоронения мужа, на сей раз, как она надеялась, окончательного.
      Дзанта вся дрожала. Но не метель, завывавшая вокруг, была тому причиной: ею овладел настоящий, не наигранный страх перед будущим (если оно у нее все-таки есть).
      Глядя вслед процессии, она видела, как жрец склонился над катафалком, бросил на покрывало горсть пепла – видимо, они достигли входа в гробницу. Двое солдат спустились в отверстие и протянули оттуда руки, готовые принять тело своего Командора. Катафалк обвязали веревками, приподняли, и вот он уже исчез под землей. Вновь показались солдаты. Захур издали махнула рукой конвоиру Дзанты. Тут же к нему присоединились еще двое и схватили ее за руки.
      Бесцеремонными тычками они гнали ее на вершину холма. Дзанта изо всех сил вырывалась, кричала. Захур не должна заподозрить, что девушка сама мечтает попасть в усыпальницу, где находится ее единственный шанс на спасение. И вот она уже на холме, стоящая в прозрачном одеянии под ледяным ветром и колючим снегом.
      – Мы прежде должны узнать, как она сделала это, – повелительно обратился к Захур Верховный Жрец Вута. – Ведь если повстанцы владеют подобными тайнами...
      – То мы бы давно узнали об этом, – перебила его Высший Консорт. Солдат, которого мои люди изловили в Ксунте, под пыткой показал, что эта ведьма управляет телом Командора, что именно от нее получил он на расстоянии необъяснимый удар, когда попытался опротестовать безумные приказы, вложенные этой ведьмой в уста Лорда Командора. Она опасна, смертельно опасна для всех. Это бомба, которую ты хочешь забрать в башню Вута для своих исследований, рискуя навлечь беду на весь Сингакокх!
      Жрец внимательно посмотрел на Дзанту. Если он настоит на своем, будет погублено все, что она так старательно подготовила, к чему так неистово стремилась!
      – С виду она не кажется опасной, – с сомнением проговорил жрец. – И подумай: обладая чарами, которые ты ей приписываешь, разве далась бы она так просто в твои руки?
      – Теперь у нее нет в подчинении Лорда Командора, ее колдовство как-то связано с ним. Я не знаю, в чем тут дело, но это так – она сама призналась. Поверь, она чрезвычайно опасна. Эта ведьма ничего не боится, кроме одного. Взгляни, как она дрожит, – она боится снова вернуться в гробницу. Заточи ее туда, запечатай дверь Духов печатью Вута – и она больше никогда не сможет вредить кому бы то ни было.
      Жрец все еще колебался. Но увидев, как воины сомкнулись вокруг Захур, демонстрируя верность правительнице, не решился идти против силы. Захур поняла это и, вскинув голову, повернулась к Дзанте и ее конвоирам.
      – Разденьте колдунью, – отдала она приказ. – Если найдете на ней какие-нибудь предметы, передайте их жрецам: это могут оказаться амулеты, дающие ей власть. Пусть на этой девке не останется ничего, кроме собственной шкуры!
      Солдаты содрали с дрожащей девушки одежду. Один из офицеров схватил ее за плечи, грубая веревка вновь впилась в ее запястья. Вконец окоченевшая, она словно во сне ощущала, как ее поднимают, пропихивают в отверстие и опускают вниз. Затем наступил полный мрак: дверь Духов была закупорена и запечатана священной печатью...

      Черный мрак сковал душу и тело. Над головой слышалось методичное постукивание: дверь Духов тщательно замуровывали, как видно, страшась нового возвращения Турана. Как он? Она послала мысленный импульс – никакой реакции.
      Значит, его нет... Умер... Она одна в этом жутком подземелье, ей никто не поможет. Если она хочет попытаться спастись, нужно надеяться только на собственные силы.
      Дзанта выплюнула на ладонь камни, прижала их к вискам: Эрии это помогало концентрировать максимум энергии. В ее сознании крепнул бунт против уготованной ей бесславной участи. Ведь она не Винтра, брошенная на погибель в этот мрак. Она Дзанта, Дзанта! Все силы она направила на то, чтобы закрепить это. Она – Дзанта, она не хочет встретить здесь смерть!
      Этот протест вытеснил ощущение покинутости, безысходности. Глубоко внутрь ушел и страх навсегда остаться здесь, где царила одна только смерть. Она была... Нет, она вновь стала Дзантой – одаренным тренированным сенситивом с железной волей!
      Дзанта! Лежа в пустоте и мраке, цепляясь за свое имя – оно было проводником из царства мрака и смерти в ее жизнь, в ее мир, в ее время.
      – Дзанта!
      Она открыла глаза. Все поплыло перед нею, но сзади поддержали крепкие руки. Юран.
      – Она вернулась, – сказал он кому-то, кого она не видела. Радость от того, что переход прошел успешно, захлестнула, заполнила все клеточки – и от этой бури чувств она потеряла сознание.
      Шум... Какие-то возгласы, крик, оборвавшийся на высокой ноте... Она в своем мире, полном тревог и опасностей. Снова крики... Дзанта увидела, что лежит в пыли: то ли Юран отшвырнул ее, то ли его оторвали от нее... Темно, только высоко над головой выписывает сложный узор пляшущий луч лазера. Выстрелы? Да, и близко. Голова снова закружилась... Психика истощена до предела... Последним усилием она вжалась в стену, чтобы слиться с ней, не знать ничего о разыгравшейся здесь схватке...
      "Дзанта!.." Что это? Мысленный зов... Туран? Нет, он мертв, а это... Усталый мозг не сразу опознал: Орн! Опять знакомое мысленное прикосновение...
      Выстрелов не слышно. Яркий луч света обшарил разграбленную гробницу, скользнув, больно ударил по глазам. Неподалеку распростертое тело – один из людей Юрана.
      Кто-то наклонился к ней, тронул за плечо... Орн! Она слабо махнула рукой.
      – Пошли. – Он помог ей подняться и повел наружу, на свежий воздух. Но и дыхание ветерка не придало Дзанте бодрости. Она устала, ее силы иссякли... Девушка склонила отяжелевшую голову на плечо Орна, темнота вновь заволакивала сознание.
      ...Сколько же она спала? Из гробницы Орн вывел ее ночью, а сейчас уже день. Она лежит не в корабельной каюте, а под солнечным небом. Все ее существо пронзило сознание: свободна! Снова в своем мире! И тут же горечь: тот, другой... Он остался там... И эта горечь придала ее успеху жесткий привкус поражения, стерла радостные краски с сиявших над головой небес.