Грегар понимающе усмехнулся.
      — И, может быть, если ты будешь единственной, с кем она будет видеться, кошка привяжется к тебе? Нет, девочка, не думаю: со зверями из обученной команды так не бывает. Кроме того, даже если она к тебе привяжется, тебе не захочется оказаться там, куда её в конце концов отправят. Нет уж. Корми и пои их всех. Прибирай за ними, когда понадобится. А работать с ними предоставь мне. Ты не будешь иметь с ними дело дольше, чем это необходимо. Поняла? Я-то не стану наказывать тебя, если что-то пойдёт не так, а вот Дедран… Рука у него тяжёлая, сама знаешь.
      — Знаю.
      Грегар пристально посмотрел ей в глаза.
      — Он что, снова тебя дубасил?
      — Так, немного.
      Она зябко повела плечами, делая вид, что вспоминает побои. На самом деле Дедран не бил её уже несколько недель, но Прауо вовремя напомнил девушке об их плане. Она знала, что Грегар не одобряет побоев, и нарочно посадила себе на руки несколько синяков. Теперь Ларис как бы случайно задрала рукав, чтобы их стало видно, ещё раз повела плечами и поморщилась.
      — Дедран велел, чтобы я доложила ему о том, как чувствуют себя животные, — сказала она и многозначительно добавила: — Когда тебя поблизости не будет.
      На лице Грегара появилось отвращение.
      — Вот же вонючка! — проворчал он себе под нос. А Ларис сказал: — Ладно, делай, как он велел. И старайся не попадаться, если будешь делать что-то другое. Но мой тебе совет: не соваться в чужие дела, слишком длинный нос могут и оборвать.
      Девушка послушно кивнула, успев, однако, заметить гнев, сверкнувший в глазах Грегара. Услышанное от неё ему явно не понравилось, потому что означало: Дедран ему не доверяет.
      — Как там твои тигровые вампиры? Ты их все ещё дрессируешь?
      — Разумеется! — с вызовом ответила Ларис.
      — Да не злись ты, я просто так спросил. — Грегар сунул руку в карман и что-то достал из него. — Вот, держи. Ты хорошая девочка. И я знаю, что денег моих ты не трогала. За это я тебе кое-что привёз. Только не носи его на Арзоре, если снова там окажешься.
      Ларис взяла протянутое ей колечко и залюбовалась им. Потом подняла на Грегара расширившиеся глаза.
      — Какое красивое! Спасибо большое. А почему мне нельзя носить его на Арзоре? А-а… — Лицо у неё вытянулось. — Ты стянул его у Куэйдов…
      — Ничего подобного. Оно с ранчо, но взял его не я. Не волнуйся, колечко красивое, но недорогое. Обычное серебро, и камень треснутый. На чёрном рынке за него больше пары кредиток никто не даст. Думаю, оно годами валялось на дне ящика, из которого его взяла Идина. Вряд ли обитатели ранчо заметили, что оно исчезло.
      Грегар ошибался. Кольцо было едва ли не первой вещью, которой хватился Брэд Куэйд. Это было кольцо его жены, Ракель, чьим сыном от первого брака был Шторм и которая впоследствии родила Брэду Логана. А ей оно досталось от бабушки. Серебро и камень, вделанный в кольцо, были из страны индейцев навахо на Земле. И то и другое собственноручно добыл муж прапрабабушки Ракель, он же изготовил для любимой жены и само колечко. А кошачью головку вырезал на камне потому, что её звали Та-Что-Ходит-Бесшумно-Как-Пума.
      Ракель умерла, и кольцо дожидалось, когда в семье появится новая женщина, которая его наденет. По семейной традиции достаться оно могло только кровной родственнице. Так что оно должно было принадлежать дочери Хостина либо Логана. И из всех украденных вещей Брэд прежде всего заметил пропажу кошачьего колечка. Все остальные украшения он покупал для Ракель сам. По большей части это были вещицы с кошачьим глазом, местной, арзорской работы. Их тоже было, конечно, жаль, но неизмеримо меньше, чем колечка с кошачьей головой.
      На обычном рынке за него дали бы сущую мелочь, тут Грегар был прав. Но для семьи Куэйдов оно представляло несомненную ценность. И не только для неё. Существовал довольно обширный рынок, где покупателями были люди, лишившиеся родной планеты. Если бы они удостоверились, что колечко действительно с Земли и изготовлено из натуральных материалов, добытых на Земле, многие из них охотно заплатили бы за него куда дороже, чем стоили несколько граммов старого серебра и треснутый камень.
      Брэд это прекрасно знал. Да и Идина могла бы догадаться, сообрази она вовремя, где изготовлено кольцо. Ничего этого Ларис не знала, однако кольцо оценила. В тот день она то и дело отрывалась от работы, чтобы полюбоваться таинственным мерцанием зелёного камня и блеском полированного серебра. Кошачья головка была вырезана так искусно, что казалась живой, и Ларис чудилось, что крошечные глазки с интересом рассматривают новую хозяйку.
      Девушка работала в поте лица, а в перерывах бежала взглянуть на усыплённых зверей. Хинг и её детёныши получили минимальную дозу снотворного. Они и зашевелились первыми. Ларис снова побаюкала на руках сонных малышей, пытаясь дотянуться до их сознания точно так же, как делала с Прауо. Мысли детёнышей были пока неопределёнными: они ощущали тепло рук, исходящую от неё ласку и слабое доверие.
      Мысли Хинг после того, как снотворное перестало действовать, были куда яснее. Но к Ларис она отнеслась спокойно и дружелюбно, к вящей радости девушки. После этого Ларис попыталась пообщаться с койотами. Грегар рассчитывал, что они смогут привязаться к нему, раз их повелительница была не настоящая, обученная по всем правилам, повелительница зверей. Но стоило Ларис прикоснуться к их мыслям, и она поняла, что Грегара ждёт разочарование. На её прикосновение ответил Ферарре. Его мысли были ясны, отчётливы и полны холодного гнева. Зверь требовал, чтобы ему вернули его человека.
      Единственное, что могла сделать Ларис, — это позаботиться о нуждах койотов и предоставить их самим себе. Пусть Грегар разобьёт себе лоб об эту стальную волю, а она даже пытаться не станет. Не станет она также пытаться подчинить животных своей воле. Но как сказать Дедрану, что звери не примут другого хозяина? Он не будет её слушать, поскольку твёрдо уверен, что Грегар с ними справится. Если же бывший повелитель зверей потерпит неудачу, хозяин цирка не остановится перед тем, чтобы взять у койотов образцы ткани, а потом избавиться от непокорных зверей.
      Ларис много читала о связи, существующей между повелителем зверей и его командой. Человек, обладающий способностью к мысленному общению с животным, начинает с эмпатии, и постепенно в процессе общения возникает прочная, неразрывная связь. Обучение повелителя зверей включало специальные упражнения, способствовавшие укреплению этой связи. В первую очередь команда генетически модифицированных животных и их повелитель учились доверять друг другу и разделять общие чувства. И, естественно, прочность этой связи зависела от способностей человека. Хотя Тани не прошла полного курса обучения, судя по упрямству Ферарре, способности у неё были большие, и команда зверей была привязана к ней очень сильно. Ну а Шторм, разумеется, проходил обучение вместе со своей командой, так что Сурра и Хинг нипочём не приняли бы кого-то вместо него. И Дедрану все это наверняка не понравится.
      Скоро он должен её вызвать. Ларис решила навестить напоследок Сурру. Кошка лежала неподвижно, и только бока медленно вздымались и опадали, показывая, что она всё ещё жива. Ларис присела на корточки, изучая раны. Они вроде бы заживали. Чистые, не опухшие, без каких-либо признаков заражения. Но погруженная в сон кошка явно не собиралась выходить из него. Ну что ж, Ларис остаётся только придумать, как выиграть время, и надеяться, что внешние обстоятельства помогут ей найти выход из непростой ситуации.
      Едва она вышла от Сурры, как Дедран потребовал её к себе. Через час должно было начаться вечернее представление, и Ларис пришла к нему в кабинет, уже переодевшись для своего первого выхода.
      Колечко было при ней и висело на цепочке, спрятанное под высоким воротником униформы. Хозяину цирка ни к чему знать о подарке Грегара.
      — Видела новых зверей? Как они там, пришли в себя?
      — Койоты в ярости, но с ними всё в порядке. Сурикаты здоровы и держатся довольно дружелюбно. Кошка ещё спит. Раны у неё заживают, — негромко доложила Ларис.
      Дедран позволил себе слегка приподнять уголки губ.
      — Хорошо. Ты думаешь, кошка оправится?
      — По-моему, шансы есть, если её оставят в покое и не будут нервировать.
      Это может помочь Сурре выжить, если только Дедран послушается…
      — Скажи Грегару, чтобы не трогал её, — распорядился Дедран. — Ухаживай за ней сама.
      Он грозно воззрился на Ларис.
      — И не вздумай приручать её! Если узнаю, что она к тебе привязалась, вздую немилосердно, а кошка пойдёт в топку и на образцы. А теперь катись.
      Ларис кивнула в знак того, что все поняла, и ушла, поздравляя себя с маленькой победой. Теперь у Сурры действительно есть шанс. Она постарается сохранить кошке жизнь и надежду, что рано или поздно ей удастся вернуться к Шторму.
      «Молодец, бесхвостая сестрица, — похвалил Ларис Прауо, видевший все её глазами. — Когда госпожа кошка соблаговолит проснуться, я помогу тебе поговорить с ней».
      Он мысленно издал мелодичный звук, заменявший ему смех.
      «С кошкой следует говорить кошке. Думаю, мы лучше поймём друг друга».
      Ларис невольно улыбнулась и пошла готовиться к номеру с тигровыми вампирами.
 
      Когда представление кончилось, Ларис переоделась в свою самую старую одежду и пошла навестить Сурру. Та всё ещё спала. Девушка вздохнула и потрогала кошачью головку на колечке. Ей почему-то казалось, что это кольцо должно принести им всем удачу. В лагерях Ларис убедилась, что в жизни зачастую очень многое зависит именно от удачи.
      «Однако удачу чаще всего приносит отвага и решимость, бесхвостая сестрица. Будь сильной. Близятся перемены, я это чую».
      «Какие перемены?»
      «Не знаю, но чувствую, как меняется то, что управляет жизнями».
      Больше Прауо ничего объяснить не смог. Ларис не поняла, что он имеет в виду, но раз кот говорит так уверенно, значит, всё ещё может измениться к лучшему.
      В эту ночь Ларис спала куда спокойней, чем в предыдущие.
      Она поднялась рано, чтобы проверить, как чувствуют себя звери. Сперва обошла тех, кто сидел в клетках, а под конец заглянула в потайные камеры.
      Хинг с детёнышами встретили её с радостью. Малыши принялись карабкаться по Ларис, заглядывать в карманы в поисках чего-нибудь вкусненького, а Хинг устроилась у неё на коленях, довольно урча, пока девушка почёсывала ей за ухом.
      Вошедший Грегар криво усмехнулся, увидев эту картину. Однако усмешка превратилась в настоящую улыбку, когда детёныши, оставив Ларис, помчались к нему, чтобы пошарить в его карманах. Они забрались ему на плечи и принялись теребить волосы.
      — Славные малыши.
      Он сел, и лицо его окаменело, когда он мысленно потянулся к детёнышам. Грегар почти утратил способность общаться со зверями, но время от времени всё же мог кое-что чувствовать. Это позволяло ему надеяться, что дар его не утрачен окончательно.
      — Они ещё слишком малы, чтобы устанавливать с ними связь, но когда подрастут… Через несколько месяцев…
      Он смерил взглядом Ларис.
      — Не трогай их! Да нет, не физически, — добавил он, видя, что девушка собирается возражать. — Корми, пои, но не пытайся завязывать с ними прочные отношения. Дедран должен был тебя предупредить!
      — Да, он предупреждал.
      — Вот и не забывай об этом. Грегар говорил тихо и очень серьёзно.
      — В этой игре для него слишком многое поставлено на карту. И если ты нарушишь его планы, он заставит тебя дорого заплатить за это. Заплатить так, что возмечтаешь о смерти — ты и твой кот тоже.
      Ларис кивнула.
      — Вот и умница. Сейчас ты нужна Дедрану, и, если дело выгорит, он, возможно, пойдёт на повышение. А там срок твоего контракта истечёт, и если ты сумеешь скрыться, вряд ли тебя кто хватится. Дедран не признается, что ты знаешь достаточно много и можешь представлять опасность. Но до тех пор держись тише воды, ниже травы.
      Ларис снова кивнула. Грегар аккуратно снял с себя детёнышей и вышел.
      Девушку не на шутку встревожило, что этот человек знает о ней так много. Догадывается ли он о том, что она надеется помочь Сурре и сбежать при первом удобном случае?
      «Он дал тебе хороший совет. Ты начинаешь ему нравиться, а Дедрана он не любит. Ему будет приятно, если тот потерпит неудачу. Но он боится, как бы гнев Дедрана или высшего начальства не обратился на него самого».
      Для Прауо это была довольно длинная речь, и Ларис приняла мнение кота к сведению.
      Койоты были по-прежнему злы: на то, что их похитили, держат в неволе и они лишились своего человека. Ларис накормила их, напоила, прибралась в камере, но общаться не пыталась, только бормотала что-то успокаивающее. Койоты сидели в углу камеры, пристально смотрели на неё и тоже не предпринимали никаких шагов к примирению. Ларис чувствовала их гнев и разделяла его. Каждым своим движением она старалась показать, что не желает им зла и хочет только выполнить свою работу. Звери смирились с этим и послушно перешли на выметенную часть камеры, когда Ларис принялась прибирать вторую половину. Когда она уходила, они лежали, прижавшись друг к другу и глядя в стену.
      Войдя в камеру Сурры, Ларис увидела, что кошка по-прежнему лежала неподвижно.
      «Она притворяется, — мысленно сообщил девушке Прауо; — Она очнулась и следит за тобой, когда ты не видишь. Она помнит твой запах. Она очень умная. Ей уже случалось убивать, и она рассчитывает прожить достаточно долго, чтобы убить кого-нибудь из своих обидчиков. Но сейчас она слишком слаба. Ей нужно время, чтобы выздороветь. До тех пор она будет прикидываться спящей».
      «Она меня поймёт?»
      «Если я помогу».
      Ларис подошла и уселась рядом с распростёртой на полу кошкой. Раскрыла свой разум и потянулась к ней.
      Поначалу она ничего не чувствовала, только незримую стену между собой и животным. Потом вклинился Прауо, и Ларис снова потянулась к Сурре. Теперь она чувствовала гнев, боль от ран и угрюмую решимость не сдаваться, которая пылала в огромной кошке. Прауо выразил одобрение. Он помог девушке сконцентрировать мысли, укрепляя нить, которую она пряла, чтобы соединиться с сознанием Сурры. Глаза кошки открылись и принялись изучать Ларис. Потом возникли эмоции, забрезжила мысль, оформившаяся в образ. В вопрос.
      «Зачем?»
      Ларис видела за этим вопросом события. Упавший Логан, резкий запах крови. Ярость Сурры, её прыжок, мучительная боль и темнота. Всё это было окрашено чувством отвращения к самой себе. Сурра была опытной боевой кошкой и тем не менее потеряла голову. Она слишком давно оставила тропу войны и теперь, когда ранили друга-человека, впала в ярость, вместо того чтобы действовать хладнокровно. Шторм бы этого не одобрил.
      Вопрос был ясен, и Ларис попробовала ответить на него, как могла. Она здесь тоже пленница, как и Сурра. Она поможет, если получится. Пока что путь, который избрала большая кошка, самый разумный. Пусть она вспомнит все свои былые навыки. Пусть лежит и ждёт, как хищник, караулящий добычу. Рано или поздно добыча появится, и она её убьёт, если только у неё хватит терпения.
      У Сурры не было такого же чёткого представления о времени, как у людей, но тем не менее она задала вопрос, который можно было понять как «когда?».
      Этого Ларис не знала. Если подождать, может статься, что их найдут и освободят. Их обеих и товарищей Сурры по команде. Нужно потерпеть. Ларис повторяла это снова и снова, сопровождая образом выжидающей кошки. Добыча явится, когда явится. Как можно знать заранее, когда это произойдёт?
      «Шторм?»
      Этот образ был очень ярким. Сочетание запаха, зрительного образа, тактильного ощущения и эмоций. Его можно было понять как «тот, кого она любит, кому доверяет, кто ведёт за собой — и в то же время равен». Ларис стиснула кольцо в руке и попыталась собраться с духом.
      «Шторм ищет тебя».
      Между ними установилось согласие. Сурра знала, что это правда. Шторм найдёт след, встанет на него и пойдёт по нему до конца. Ничто не собьёт его с пути. Сурра дождётся, пока снова не станет сильной. До сих пор она лежала расслабленно, с закрытыми глазами. Теперь же она глядела на девушку широко распахнутыми золотыми, полными отчаяния и решимости глазами. Эти глаза не знали, что такое поражение или отступление.
      И только тут Ларис поняла, что наделала. Она вселила в песчаную кошку надежду, которой, быть может, не суждено сбыться. Если она будет продолжать в том же духе, то окажется ответственной за события, с которыми примириться не сможет. Она не могла сообщить Шторму, где находятся похищенные животные. А без этого он вряд ли их отыщет. Или она недооценивает Шторма? Уверенность в нём Сурры чего-то ведь стоила, поскольку она знала Хостина не один год, причём гораздо лучше Ларис. Ну что ж, если он появится, она будет готова помочь ему. Девушка почувствовала, что решение это придавило её, точно камнем. Она может погибнуть, если бросит вызов Дедрану. И Прауо тоже!
      «Знаешь, бесхвостая сестрица, я всё же предпочитаю выжить, — мысленно отозвался Прауо. — Мы постараемся сделать все, чтобы остаться в живых. А большая кошка пусть лучше снова заснёт. Отдохни и ты, от усталой головы мало проку».
      Кот был прав, Ларис едва доползла до своей каюты и без сил рухнула в койку. И всё же она чувствовала себя на редкость хорошо. Она впервые в жизни приняла действительно важное решение — сама, не принуждаемая к этому другими людьми. Значит, она всё же на что-то годится… Сознавать это было приятно. Улыбаясь и радуясь собственной решимости, девушка провалилась в сон.

ГЛАВА 12