Глава 54

ЛИДАНА

Королева очнулась от смутного, тяжелого сна, каким спят страшно усталые люди. Был уже вечер. Она заморгала. У нее возникло какое-то тревожное ощущение, что весь ее мир пошатнулся. Затем словно искра озарила ее сонный разум, и она все вспомнила.

Повернув голову на какой-то жесткой комковатой подстилке, она увидела Скиту. Вид у нее был ну донельзя терпеливый. Встретив взгляд Лиданы, она улыбнулась.

– Есть хочешь?

Это слово было как рычажок, открывший дверь. Она и вправду ощутила жуткий голод.

– Да!

Она еще не попыталась сесть, однако сразу же посмотрела на циновку, на которой прежде лежал Саксон. Но она была пуста. В слабом свете, падавшем из люка в потолке, она видела, что сюда постоянно входят и выходят люди, разговаривая громким шепотом.

Скита вернулась как всегда быстро, села на пол рядом с ней, скрестив ноги, и сунула ей треснувшую тарелку и обколотую кружку. Лидана ощутила сильный запах рыбы.

Скита усмехнулась:

– Тут я еще малость хлебца для тебя припрятала. Но сейчас мы питаемся в основном рыбой...

Лидана наконец села и потянулась к тарелке. Ни вилки, ни ложки не было, так что пришлось есть руками. Она выловила рыбину, очистила ее и положила на твердый кусок чего-то, что, по идее, было моряцким хлебом. Сгрызла и запила какой-то жуткой кислятиной.

– Где капитан?

– Вышел и увел лучших. Они с Джонасом уже давно сидят и на пару думают, и люди все приходят и уходят. А мы тут отлеживаемся в уголке. Отлеживались.

Ей показалось, что в голосе Скиты прозвучало сомнение.

– Что в городе?

Естественно, бегство Саксона кое-кому насыпало соли на хвост...

– Ну, – Скита немного поерзала, словно усаживалась получше. – Буря нанесла много вреда, как и та, в старину, когда даже Храм пострадал. Улицы залило так, что спасательные партии более двух дней не могли выйти...

– Два дня? Сколько же мы тут торчим?

– Да дней шесть, может, больше. Трудно считать время, когда света нет. Первые несколько дней ты все возилась с капитаном.

Шесть дней или даже больше! Так надолго выпасть из общего дела! Да тут что угодно могло случиться...

– Ты ведь все равно не сможешь спасти всех от всех опасностей. – Скита снова угадала ее мысли. – По улицам снова ходят черные, а с ними солдаты, хотя, похоже, они друг с другом не слишком хорошо ладят. Молодой принц же.., короче, люди считают, что только он желал добра городу, так хорошо вышколив свои войска. Его люди пытаются по возможности помочь. Правда, все это от случая к случаю.

– А Аполон? Катхал?

– Маг и его черные роятся вокруг Храма, правда, пока ничего не предпринимают. Генерал, судя по последним сведениям, вернулся в лагерь. Возможно, чтобы отчитаться перед императором. Он мало интересуется тем, что творится в городе.

Наверху у люка послышалась какая-то возня, и сброд, бывший сейчас их армией, толпой ввалился в комнату следом за двумя идущими вместе людьми. Саксон был в легких доспехах, которые предпочитали моряки, а грудь Джонаса прикрывала кираса. На его лысой голове красовался горшкообразный шлем.

Саксон краем глаза увидел ее и, оставив своего товарища, пошел прямо к ней.

– Как вы, госпожа моя?

Она посмотрела ему прямо в лицо. Следы побоев почти исчезли.

– Нет, это ты как? – ответила она. Двигался он легко, казался полным сил, словно никогда и не лежал тут в лихорадке.

– Отлично, – ответил он, протянул ей руку, и она, не раздумывая, взяла ее. Он поднял ее и подвел к столу, у которого уже стояла лавка и большая часть табуретов, и усадил слева от Джонаса.

Джонас уже перебирал свои веревки с узлами.

– По крайней мере, двадцать кораблей пришли еще до бури. Некоторые с черными затонули, что хорошо, – прогудел он. – Мы считаем, что тут, по крайней мере, три торговых судна с полной командой. Конечно, большую часть кораблей разбил шторм, однако рыбаки доносят, что сюда идет флот.

– Имперский, – скорее заключил, чем спросил Саксон. Обернувшись к Лидане, быстро пояснил:

– Они сгоняют горожан на корабли, самые большие и крепкие, зачем – пока не знаем. Возможно, флот идет как раз за ними...

– Там из охраны мало настоящих солдат, – перебил его Джонас. – Все больше черные да наемники. Тут вот новые слухи пошли. Думаю, вам бы надо послушать, капитан. – Он слегка повернулся. – Давайте его сюда!

Четверо речных бандюг окружали своего пленника так плотно, что Лидана не могла как следует рассмотреть его, пока его не подтащили к столу, в круг света от двух светильников.

Он был избит не хуже Саксона шесть дней назад. Однако шел он сам, хотя его и шатало. Шлема, кольчуги и меча при нем уже не было. На плече, у края кожаной безрукавки виднелся багровый рубец. Руки его были крепко связаны за спиной. Он смотрел на них, и в глазах его не было надежды.

Но, – Лидана вздрогнула, – это был почти мальчик! Хотя похоже, что он все же был из наемников.

– Мы поймали его в ялике выше по течению, – сказал человек с крюком вместо руки, которого она вроде бы уже видела. Он говорил как сержант, привыкший командовать. – Говорит, будто бы он больше Бальтазару не служит.

Юноша вспыхнул под изучающим взглядом Саксона.

– И почему? – спросил капитан.

– Потому! Потому, что он запорол Квина насмерть! Поттон из рук самого императора получил орла за храбрость, а ему.., ему глаза вырвали... – он закусил губу до крови. – Я... – теперь он побледнел до зелени, и его вдруг вырвало. Его вовремя успели оттащить от стола.

– Дайте ему пить, – приказал Саксон.

Наемника трясло. Все держались подальше от него. Лидана видывала людей, попадавших в переделку, так что поняла, от чего его так развезло. Ужас и отчаянье.

– Кто это сделал? – спокойно спросил Саксон после того, как пленнику дали выпить. Юноша явно старался держать себя в руках.

– Генерал. Катхал. Он просто озверел. Хватает людей почем зря и отдает их на пытку.

– И император позволяет? – все так же спокойно продолжал Саксон.

– Император.., может, не знает, а может, ему наплевать, – выпалил пленник. – Да ему эти черные день ото дня все роднее, и этот маг! Но Катхал пытает невинных людей просто так, он спятил!

– Значит, когда с твоими приятелями так поступили, ты решил смыться? – кивнул Саксон. – Ну, вряд ли кто станет тебя за это корить. Но Катхал сидит у себя в лагере?

– Пока да. Там императорская гвардия, они его приказам не подчиняются, но черные не допускают их к самому императору. Принц был хорошим парнем, он всегда обходился с этими людьми достойно, но все они говорят... – казалось, он просто жаждет выговориться, и Лидана не знала – от страха ли перед ними, или от ненависти к своему генералу он так разговорчив. – Говорят, что император, сослав принца, отнял у него и командование. Почему – никто не знает. Похоже, тут маг замешан.

– Скажи мне вот что, парень, если знаешь, – что собирается император сделать с теми людьми, которых держат в порту на кораблях? – Саксон слегка подался вперед, не отводя взгляда от лица юноши.

Юноша покачал головой.

– Нам ничего о них не говорили. Это дело черных. – Внезапно он вздрогнул, словно под порывом холодного ветра. – Этот Аполон.., у него свои люди.., мы не связываемся с ними, а он не лезет приказывать нам. Похоже, что это какие-то совсем особые люди. Зайди к ним в лагерь – так они не сидят у костра по вечерам, не разговаривают, даже не пьют в честь победы. Словно они вообще не люди.

«Ходячие мертвецы», – подумала Лидана.

– И именно они охраняют пленников?

– Насколько я знаю.

– Госпожа, – повернулся к ней Саксон, – у вас есть то, что сможет распознать, врет он или нет.

Она поднесла руку к груди, ощутив теплоту камней. Но она не думала, что можно использовать их таким образом. Почему же Саксон так решил? Однако она понимала, что он говорит верно.

Она отколола брошь и положила на ладонь, прикрыв то клеймо, что связывало ее с Сердцем узами, которых она еще не понимала.

– Клянись Сердцем, – она подняла камень. Джонас и Саксон чуть подвинулись, так что она теперь стояла между ними.

Пленник даже и не посмотрел на то, что она держала, не сводя с нее взгляда. Затем очень тихо сказал:

– Сударыня, хотя я и не знаю, кто вы, но в вас есть нечто, чему я противиться не могу. Хотите правды – я говорю правду. Да, я клянусь, что говорю все, что знаю.

По приказу Саксона его развязали и указали на подстилку в углу. Он пошел и лег, а они стали обсуждать то, что он рассказал.

– Катхал всегда был кровожаден и любил, чтобы все при виде его дрожали, – сказала Лидана. И тут вдруг ей пришла в голову мысль, от которой чувство вины охватило ее. Судя по рассказам о прошлых войнах, он и так был зверем, но теперь у него проклятый камень, такой мощный, что его черное прошлое могло отпугнуть любого. Может, камень усилил природную жестокость Катхала? Если так, то это ее вина. Она крепко сжала брошь.

«Мой грех, – думала она. – Пусть же он падет на меня. Не карай за него тех, кто не сделал ничего дурного». Она почти ожидала, что камень вспыхнет и обожжет ее плоть, но ощутила лишь волну утешительного тепла, силу, поняла, что ее деяние лишь часть задуманного.

– Мы идем отбивать корабли с пленниками, – сказал Саксон, и остальные ответили ему радостным ревом.

Глава 55

ЛЕОПОЛЬД

«Все, что я думал об отце, оказалось ложью». Эта мысль сокрушила самые основы мира Леопольда. «Может, официально он и ничего не знает об Аполоне, но ведь он нарочно смотрит на все сквозь пальцы. Он знает о том, что творит Катхал, но все спускает ему с рук. Он беспринципен. Честь и правдивость для него – одни слова».

Они с Шелирой начали спускаться по ступеням Храма, несмотря на то, что у него голова кружилась и все чувства были в смятении. Внезапно он насторожился. Это вывело его из замешательства – слишком долго он был солдатом, потому сразу же повиновался инстинкту. Украдкой окинул взглядом площадь перед Храмом. Не нужно быть мудрецом, чтобы понять, что его так настораживает. Вокруг Храма было полно Аполоновых черных, хотя, когда они с Шелирой сюда пришли, тут их и в помине не было. Наверное, собрались во время службы. Некоторые из них прятались, выглядывая из-за углов или из окон, другие стояли открыто, словно готовы были принять вызов от глав Храма.

А один шел прямо к ним неуклюжей походкой человека, который был либо пьян, либо отлежал себе во сне ноги...

И в нем было еще нечто странное – возможно, Леопольд слишком часто сталкивался со смертью и у него обострилось чутье на такие вещи – но чем дольше принц смотрел на черного, тем больше ему казалось, что на этом человеке лежала какая-то тень, темная, словно паутина, дымка, окутывавшая его и затенявшая его лицо.

Принц замотал головой и протер глаза, но тьма оставалась, и, что еще хуже, ему было больно смотреть на нее в упор. А когда он повнимательнее пригляделся к другим черным, увидел такую же дымку. Однако вокруг обычных людей и одного-двух имперских солдат, которые тут были, он ничего подобного не заметил.

Прежде чем он успел что-либо сказать, Шелира шагнула вперед, бледная как смерть, и встала перед черным.

– Том? – прошептала она. – Что случилось? Что с тобой? Почему ты...

Наверное, этот человек был хорош собой – белокурый, с приятным юношеским лицом сказочного героя, – если бы не эта черная дымка. Черный попытался ответить, рот его задергался, лицо напряглось, словно он боролся внутри себя. И Леопольд, глядя на него этим странным двойным зрением, увидел, как темная паутина еще сильнее окутывает его лицо, наползает на рот.

Наконец, после бесконечно долгих мучительных мгновений борьбы, черный сумел выдавить три слова в ответ на вопросы Шелиры.

– Предупредить... – с трудом говорил он. – Предупредить.., тебя...

– Предупредить? – повторила Шелира, растерянно качая головой. Леопольд не знал, что и думать. Может, он один видит эту зловещую тень? Или это просто галлюцинация? Тогда почему ему так страшно смотреть на них? Чем дольше он смотрел, тем сильнее холод охватывал его душу, но Шелира, похоже, ничего не видела. – Предупредить о чем? О ком?

Черный подошел ближе, остановился, покачиваясь на месте, лицо его исказилось, как будто он пытался преодолеть какую-то преграду.

– Предупредить... – снова повторил он, и чернота полностью окутала его лицо, заставив его судорожно вздохнуть. – Аполон...

«Да что же за тварь сотворила с ним такое? Как Аполон мог так поработить человека...» И тут его осенило. Он все понял, и в животе у него похолодело. Леопольд схватил Шелиру за руку и притянул к себе так близко, что смог прошептать ей прямо в ухо:

– Он один из них! Вы что, не понимаете? Да посмотрите же! Он едва дышит! Прикоснитесь к нему, у него рука холоднее воды в канале! Чем бы он ни был, когда вы в последний раз его видели, теперь он мертв! Аполон убил его, вот о чем он пытается вас предупредить!

Шелира обернулась было к нему, затем снова посмотрела на черного, и лицо ее побелело. Она прижала руки ко рту в приступе внезапной слабости.

– О, Богиня... – прошептала она. – Нет... Леопольд мрачно кивнул. Он не стал говорить ей о тени на его лице.

– Неужто вы не видите, что он говорит не как обычный человек? – продолжал он. – Разве он ведет себя нормально? Выглядит как обычно? Как давно вы его не видели?

– Довольно давно, – тупо ответила она и осторожно прикоснулась к руке черного. И отдернула ее так, что Леопольд сразу понял, что его догадка верна. Рука черного была холодна. Он был живым мертвецом, слугой Аполона. И как ему удалось высвободиться, чтобы предупредить их, объяснению не поддавалось. Поскольку Леопольд не был магом, он вряд ли смог бы хоть когда-нибудь это понять. Важно, что он это сделал и пришел к Шелире.

Она медленно покачала головой.

– Что будем делать? – почти шепотом проговорила она с мукой в глазах. Она обращалась к Леопольду, но он только покачал головой. Он же не маг, откуда ему знать?

Но это несчастное существо услышало ее. Его лицо снова передернулось, полное отчаяния. Он неуклюже протянул к ней руку.

– Освободи.., меня... – проговорил он, и слеза покатилась по его щеке.

Для Леопольда это было уже слишком. Пусть это существо и марионетка некроманта, но в нем заточена человеческая душа. Он чувствовал это сердцем, хотя разумом понять не мог.

– Освободить тебя? – сказала ему Шелира. – Том, чего ты хочешь? Как нам помочь тебе? – На лице ее мелькнул проблеск надежды. – Ты.., ты просто под заклятьем? И если мы тебя освободим, ты снова станешь собой?

Леопольд не стал объяснять, что он думает на этот счет – объяснения подождут, а сейчас им нужно убраться с глаз двадцати или тридцати черных.

«Он хочет, чтобы мы освободили его душу из тела, освободили его от власти Аполона. Но таких, кто может это сделать, очень мало, и все они в здании позади нас!»

– Нам нужно отвести его в Храм, – сказал он тоном приказа. – Но не в открытую...

Как он и надеялся, она согласно кивнула. Теперь в ее взгляде уже не было панического страха.

– Берите его за руку, а я за другую, – сказала она. – Я знаю, как войти незаметно.

Он схватил существо за правую руку, она – за левую, словно они были давними друзьями. Они повели его прочь, и Шелира всю дорогу болтала с несчастным, словно они вели приятный разговор.

– Словно бы нашли давно пропавшего родственника, – прошептала она Леопольду между делом, – Я поведу его в сторону дворца.

Он кивнул и последовал за ней. Она знала, куда им идти – наверное, есть еще один потайной ход. Это все к лучшему, поскольку он был уверен, что не все слуги Аполона были живыми мертвецами, и чем скорее они уберутся с глаз подальше, тем меньше вероятность, что живые Аполоновы стервятники задумаются – с чего это у черного завелись в Мерине дружки?

Он надеялся. Сейчас это было все, что им оставалось. Надежда – и милость Сердца.

Глава 56

ЛИДАНА

Лидане казалось, что последние дни проходили в непрерывных советах и разговорах. Внезапное воспоминание заставило ее прервать совещание впервые с тех пор, как они сели за стол.

– У этих черных есть мощное оружие... – она быстро описала ту встречу с черным, когда он направил на нее свой жезл, себе же на беду, Саксон потер подбородок.

– Жезл, стреляющий Силой, – задумчиво пробормотал он. – Однако вас он поразить не смог. И чем же вы защитились?

Она с сожалением покачала головой.

– Боюсь, это поможет только мне. – Она достала брошь и поднесла ее к свету, чтобы все могли ее рассмотреть.

– Вот, – она повернула брошь одной стороной, – это печать Мерины. Я отдала другой камень. – Но рассказывать всем о своем арсенале заточенного в камнях зла она не собиралась. – А это, – она перевернула брошь, и алое сияние заструилось между ее пальцев, – вы слышали о том, что случилось в Храме во время отпевания преподобной. Сердце заплакало, и эта слеза упала мне в руки, хотя я о том не просила.

Саксон и Джонас подались вперед, и она увидела на их лицах слабый отсвет сияния камня.

– Вот оно, – медленно проговорил он. Затем почти яростно:

– Этим вы лечили меня, ведь так?

Лидана кивнула:

– Это средоточие. И насколько простирается его мощь, я не знаю.

– Оно связывает вас с Храмом? – быстро спросил он. В ответ рубин ярко полыхнул. Конечно же – она следовала за его мыслью – он же из Сердца. Хотя он и выпал из него, связь между ними остается. Хотя она и не была уверена.

– Но преподобная не мертва, – сказал Джонас, перебирая толстыми пальцами свои узелки. Затем сунул палец в лужицу пролитого пива и начертил на столе едва заметный знак. – Говорят, что Тигр царит там, где ходит. Или Тигрица. Стало быть, Мерина не беззащитна. Так чего вы ждете от нас, госпожа?

Она покачала головой:

– Я не полководец. Что могу, то сделаю, но не обманывайтесь – Аполон из тех, с кем нам лучше не связываться в открытом бою. А что до планов, так это я поручаю моему капитану и тебе, верный мой подданный.

Она села и стала слушать. И хотя ей казалось, что они сейчас на краю пропасти, она была уверена, что такие люди способны вырвать победу у врага даже на грани поражения. И вмешалась она, только когда дело дошло до обсуждения личных задач каждого.

– Тут и мне дело найдется, – сказала она, погладив брошь, лежавшую на столе перед ней. – Или вам моя помощь не нужна?

– Вы.., вы то, что вы есть, – медленно проговорил Саксон. – Вы знаете, какую ценность вы представляете для Аполона. Так неужели мы будем бросать драгоценности к ногам врага и просить, чтобы он их принял?

Лидана рассмеялась.

– Мой капитан, много лет то, что люди именуют сокровищами, проходило через мои руки. Я восхищалась ими ради их красоты, потому что цена мне не важна. Теперь красоты у меня уже нет, но, возможно, для вас я еще что-то стою. Джонас, – она повернулась к хозяину таверны, – есть ли тут местечко, чтобы я на время могла уединиться? – Она взяла брошь и приколола ее на место.