8

На следующее утро после завтрака, по качеству напоминавшего ужин, но приправленного совершенно иными специями, механический Служитель проводил всех пятерых пленников через огромный парк-заповедник к большому зданию, лишенному окон. Надо ли говорить, что выстроено оно было из тех же терракотовых кирпичей, как и все остальное на планете охотников.

— Оружейная палата, — сообщил своим спутникам Служитель, любезно предлагая им переступить порог здания. — Здесь вы выберете оружие, с которым будете иметь возможность ежедневно тренироваться.

Это произвело на Дэйна впечатление. Оружие. Арсенал. Землянин понимал, что, несмотря на смелые речи, произносимые им вчера вечером, он думал о предстоящей охоте как о большой игре — о чем-то вроде сафари, которые устраиваются дома на Земле. Так или иначе дичь в таких случаях может рассчитывать на свои ноги и умение прятаться или положиться на мощь клыков, когтей, быстроту движений и силу мышц. Тогда как охотник может вооружиться новейшим суперсовременным оружием: от мощных многозарядных дробовиков до скорострельных винтовок с оптическими прицелами, может даже пользоваться вагончиками — передвижными укрытиями. Одним словом, технический прогресс только к услугам охотника. Но не дичи…

Говоря о подлинном риске для охотников Красной Луны, Дэйн мыслил категориями землянина, для которого истинная опасность в единоборстве с животным, как правило, сведена до минимума. Возможность животного выжить охраняется весьма мягкими ограничительными правилами, как-то: запрещается убивать кормящих самок, детенышей, не успевших достигнуть определенного возраста, не разрешается использовать прожекторы и патроны с разрывными пулями.

Но Марш сам же говорил о том, что для охотников их псевдорелигиозный ритуал мог быть чем-то вроде боя быков — настоящего поединка, опасной для матадора смертельной дуэли…

Землянин последовал за Служителем в огромный зал. Внутри помещение, разделенное на огромные участки, было освещено ровным светом, пол покрывали маты. Все это напомнило Дэйну какой-то гигантский гимнастический зал или стадион, в котором четыре, а то и пять олимпийских команд имели бы возможность тренироваться одновременно, причем на таком расстоянии друг от друга, что серьезно опасаться соперников, которые могли бы использовать совместные тренировки, дабы перенять стиль и методы соперников для достижения победы, было бы просто бессмысленно.

Всюду вдоль стен Марш видел оружие. Бесконечное множество оружия.

Чего там только не было!

Двуручные мечи позднего периода западноевропейского рыцарства, пригодные для пешей схватки латников, длинные и тяжелые мечи конных крестоносцев времен Ричарда Львиное Сердце, обоюдоострые простые клинки викингов, тонкие и короткие рапиры, кривые татарские и турецкие сабли. Некоторые из них казались настолько легкими, что их вполне мог использовать и дошкольник. Дэйн с любопытством подумал о том, какими низкорослыми и хрупкими были те, кто мог свободно взяться за рукоять подобного оружия. С другой стороны, существовали и такие клинки, поднять которые вряд ли оказалось бы под силу и Аратаку, даже если бы тот держал их обеими лапами.

Само собой разумеется, кроме мечей в арсенале присутствовали кинжалы и ножи всевозможных размеров и форм. Были и огромные копья, и короткие охотничьи копьеца. Щиты — большие квадратные, круглые, треугольные, маленькие — кожаные и сплетенные из прутьев. Даже таких форм и размеров, которые Дэйн и представить себе не мог. Эти щиты, надо полагать, предназначались для существ, чье анатомическое строение в корне отличалось от человеческого. Например, чтобы поднять один из таких щитов, потребовалось бы не менее трех рук. Имелись в оружейном зале булавы и палицы и еще множество такого оружия, какого Марш никогда не видел и даже не сумел бы толком описать.

Аратак первым нарушил молчание.

— Каковы правила охоты в отношении применения оружия? — спросил он Служителя.

— Можете выбрать любое из имеющегося в нашем распоряжении и упражняться в использовании его вплоть до дня охоты, — пояснил робот. — Вы имеете право взять с собой столько оружия, сколько удастся вам унести.

Рука Даллит скользнула в ладонь Дэйна, девушка задала вопрос, который возник и в голове у землянина:

— Чем обычно вооружаются охотники?

Лишенным индивидуальных особенностей голосом Служитель ответил:

— Они выбирают то, что нравится им.

— А может ли у них оказаться какое-нибудь иное оружие? — спросила Райэнна. — Например, нервно-паралитического действия или огнестрельное?

— Ни в коем случае, — ответил робот. — Древнейшие правила охоты запрещают охотникам пользоваться тем оружием, которое не предлагается священной дичи.

Марш приободрился и заметно повеселел:

— Так вы что, хотите сказать, что оружие, которого мы не найдем здесь, не будет использовано и охотниками?

— Ни в коем случае. В Оружейной палате представлены все дозволенные виды оружия.

Робот покатился к тренировавшейся в дальнем конце зала другой группе людей в терракотовых рубахах. Дэйну показалось, что среди них он узнал двоих мехаров, и он подумал — уж не о них ли с таким презрением отзывался Клифф-Клаймер? С такого расстояния рассмотреть было нелегко, но Дэйну показалось, что воры с мехара используют для своих упражнений нечто вроде бамбуковых палок кендо.

Землянин двинулся вдоль стены, разглядывая предлагаемое оружие.

«Коллекционер бы с ума спятил, увидев такое великолепие, — подумал он. — Не говоря уж о кураторе музея средневекового оружия!»

— Интересно, все это охотники сами сделали для своей забавы? — спросила Райэнна из-за плеча Марша. — Или перерыли в поисках подобных игрушек всю вселенную?

— Мне приходила в голову такая же мысль, — пророкотал Аратак. — Однако не думаю, что мы когда-нибудь сможем узнать правду.

Дэйн невесело усмехнулся.

— Как бы там ни было, я попробую дать ответ, — сказал он, очень внимательно разглядывая кривой меч в черных ножнах из лакированного дерева. — Вот этот клинок точно неместного происхождения, мне думается, что он остался здесь в память об очень страшном поединке.

Марш взял оружие и потянул рукоять меча.

— Смотрите, это не обычный меч.

— Ничего сверхъестественного в нем нет, — возразила Райэнна. — Даже не будучи специалистом в области оружия, я могу с уверенностью утверждать, что никак не меньше чем на четырех известных мне планетах применяются точно такие же мечи.

— А вот я утверждаю, что это совсем не так, — не согласился Марш, бережно вынимая из ножен клинок и держа его перед собой так, что вытянутая рука и меч превращались как бы в единое целое. Полюбовавшись сиянием стали, Дэйн опустил клинок и добавил: — Обратите внимание на изгиб лезвия! Фактически оно, как бы это сказать, лукообразное… Согласен, форма удобная, и многие во вселенной, вероятно, используют ее. Могу сказать, что такое оружие существует и на моей планете. Но вот то, как и из чего изготовлено лезвие, заслуживает особого внимания. Здесь использован ковкий податливый металл в сочетании со сталью великолепнейшей закалки. Видите извилистую линию, по которой металл как бы меняет цвет? У нас говорят про клинки — острый как бритва. Так вот, бритва — ничто по сравнению с этим лезвием. Мне случалось видеть, как человек, в совершенстве владевший оружием, разрубал шелк кимоно, не поцарапав кожи того, на ком оно было надето. Каждый народ полирует зеркало меча по-своему, и, зная эту технику, ошибиться невозможно. К тому же взгляните на эфес! Акулья шкура обернута шелковым шнуром совершенно особым образом. Меч сделан на Земле, — заключил Марш. — Совпадений я не допускаю. Но если требуется абсолютное доказательство… — Ловкими, но очень осторожными движениями Дэйн размотал шнур и снял покрытие, а затем повернул клинок таким образом, чтобы надпись на хвостовике меча была видна всем. — Это меч японского самурая, работы Матагучи тысяча пятьсот семьдесят второго года… Наверное, один из самых лучших. Мне попадались и другие мечи Матагучи, но ни один из них не мог бы сравниться с этим!

— Значит, меч привезен с твоей планеты? — спросила Даллит с искренним волнением.

— Именно так, — мрачно произнес Дэйн. — Четыреста лет назад. Самураи — дворяне, считавшиеся самыми яростными и искусными фехтовальщиками в мире. И кто-то… Нечто приземлялось на Земле, и один из самураев был привезен сюда в качестве священной дичи.

Марш с обожанием оглядел клинок, прежде чем установил на место покрытие рукояти. Райэнна потянулась к лезвию, но Дэйн поспешил отстранить руку женщины.

— Не прикасайся, если не хочешь потом поднимать свои пальцы с пола, — сказал он. — Говорю же, бритва рядом с таким лезвием все равно что безнадежно тупой нож рядом с бритвой. Клинок немного пострадал от того, что долго висел на стене при повышенной влажности. Как бы хорошо робот, или кто бы там ни было, ни заботился об оружии, по-настоящему это может делать лишь хозяин… — Марш аккуратно вернул меч в ножны. — Не завидую тому охотнику, — хотя не знаю, черт возьми, что они за звери, — которому довелось схватиться с самураем, вооруженным таким вот мечом… Воина могли убить — его конечно же скорее всего убили, — но жизнь свою он продал дорого…

— Может быть, он оказался одним из тех, кому удалось спастись? — предположила Райэнна. — А меч повесили здесь в честь его победы?

— Нет, если я что-нибудь понимаю в самураях, — тихо сказал Дэйн. — Живой он бы взял меч с собой, куда бы ни собирался отправиться потом. Меч самурая — его душа. Чтобы взять ее, пришлось бы его убить.

Марш постоял еще немного, держа в руке ножны. Меч Матагучи — на Земле он стал бы бесценным музейным экспонатом или лелеемой реликвией японской семьи — был длиннее и тяжелее любого из клинков, которые держал когда-либо в руках Дэйн. Ему уже долгие годы не доводилось упражняться в искусстве владения мечом в японском стиле. И вообще, ему следовало бы попробовать не меньше полудюжины клинков подобного типа, чтобы выбрать себе по руке.

Но Дэйн непонятно почему оказался зачарован образом безымянного японского фехтовальщика, жившего в шестнадцатом столетии, похищенного, как и сам Марш, и привезенного сюда, на край галактики, чтобы сразиться с невероятным, немыслимым противником.

— Думаю, что я уже выбрал, — сказал землянин. — Может быть, это добрый знак.

Повернувшись к Клифф-Клаймеру, он спросил:

— А каким оружием ты воспользуешься?

Марш уже стал привыкать к тому, как кривится в презрительной усмешке верхняя губа мехара.

— Оружием? Мне нужно только вот это, — произнес человек-лев, выпуская из огромных лап длинные, изогнутые, острые как бритва когти, блестевшие, точно… да нет, так оно и было, когти мехара действительно покрывал металл.

«Точно зуб под коронкой, — подумал Дэйн. — Только куда опаснее».

— Я готов схватиться с любым вооруженным существом, причем оно окажется подо мной раньше, чем успеет моргнуть глазом.

Дэйн удивленно поднял бровь:

— Ну, парень, да у тебя, похоже, и боевой клич уже готов? Вот только объясни, зачем же вы тогда пользовались на корабле ружьями с нервно-паралитическими зарядами?

— Они нам нужны для того, чтобы пасти стада, — ответил мехар с презрением. — Я принадлежу к военному клану и пролил кровь врагов в сотнях дуэлей. Это… — Клифф-Клаймер фыркнул и кивнул в направлении оружия, висевшего по стенам, — для тех, кого судьба обделила природным оружием. Наши когти и зубы не сразу превратились в то, что они из себя представляют теперь… Да и ваши — тоже! А ведь вы сами сделали выбор, начав пользоваться искусственным оружием, и понимаете, чем вам теперь приходится платить за это.

Дэйн пожал плечами:

— Каждому свое… в том числе и оружие.

— Если вспомнить историю, — поспешила Райэнна, которая никогда не упускала возможности съязвить, — обезьяноподобные никогда не обладали таким уж мощным природным оружием. Нам пришлось пошевелить мозгами, чтобы найти способы защиты.

— Ну, такова ваша версия, — невозмутимо ответил Клифф-Клаймер. Определенно, его трудно было переубедить.

— Ладно, допустим, что это меня не касается, — совершенно серьезно произнес Дэйн. — Но представь себе, что на тебя пойдет охотник с длинным копьем или тому подобным оружием?

Мехар немного подумал, а потом сказал:

— Я положусь на их честь и любовь к состязаниям.

— Блажен, кто верует, — пробурчал Дэйн.

Тем временем Аратак, упорно изучавший длинный ряд оружия, явно выглядел совершенно неудовлетворенным.

— Мы народ мирный, — сказал он. — Я в оружии ничего не понимаю. Нож хорош, чтобы овощи почистить или рыбу разделать. Должен я подумать обо всем этом… — Ящер посмотрел вдаль, туда, откуда незнакомцы, смутно напоминавшие мехаров, только что ушли, оставив свое оружие. — Может, избрать самую тяжелую дубину, какую я только смогу поднять? Если учесть мой собственный вес, то я смогу проломить голову любому, кто нападет на меня. Если же у меня это не получится, что ж… выходит, таков Божественный промысел Всевышнего Яйца. И я должен окончить свои дни, найдя лютую смерть в чужой стране… Впрочем, так я скорее присоединюсь к его бесконечной мудрости. Думаю, мне и пытаться не стоит освоить хоть какое-нибудь из этих неведомых мне орудий.

Дэйн подумал, что Аратак, пожалуй, прав. Представив себе вид ящера, у которого в лапах самая тяжелая дубина, которую тот смог бы поднять, Марш решил, что если Аратак попадет между глаз хотя бы и риноцерусу, то сумеет раскроить ему череп. Трудно было вообще представить себе создание, которое Аратаку не удалось бы убить.

Бережно прижав к груди меч самурая, Дэйн обратился к женщинам.

— Мне все это кажется каким-то нереальным, — сказал он. — Фехтование там, где я живу, — спорт или игра, никто не полагается на меч, если ему приходится бороться за свою жизнь.

— Я помню, ты рассказывал, что на твоей планете было много войн, — проговорила Райэнна.

— И сейчас воюют все кому не лень, но обычно стараются применять для этого бомбы, снаряды, на худой конец автоматы. Даже и штыки-то из моды вышли. Полиция пользуется револьверами чаще, чем дубинками. — Марш огорченно вздохнул и нахмурился. — В фехтовании я разбираюсь куда лучше любого среднего землянина, не державшего в руках ничего страшнее и убийственнее, чем «Wall street journel»[2].

Райэнна загрустила, повесив свою красивую головку.

— На моей планете женщины вообще никогда не воевали, даже до того, как вообще было покончено с войнами во имя благоразумия и процветания, — сказала она. — Я, правда, носила с собой нож на случай нападения каких-нибудь ископаемых — вроде воров или насильников, все еще попадающихся в диких местах, — и пару раз пускала его в дело. Вернее, показывала, что он у меня есть, этого хватало, средний хулиган — существо трусливое. Вот так. Мне хотелось бы найти что-нибудь полегче…

Дэйн улыбнулся:

— Если не найдешь, то таких просто в природе не существует. У них тут есть любые — с лезвиями от шести дюймов до трех футов, и весят они соответственно от двух унций до десяти фунтов.

Райэнна наконец остановила свой выбор на длинном тонком кинжале и маленьком складном ноже, помещавшемся у нее в кармане рубашки. Застегивая на талии пояс с кинжалом, женщина вдруг замерла, часто-часто заморгав.