– И твоя мать, Кайл, причем самая лучшая мать в мире, – воскликнула Одра. – Можешь мне поверить. Она хочет для тебя только хорошего. Она не задумываясь отдала бы за тебя жизнь. До сих пор я была на твоей стороне, но мое отношение изменится, если ты будешь вести себя как избалованный ребенок и говорить о собственной матери так грубо и неуважительно. – Одра устремила на Кайл пронизывающий взгляд синих глаз. – Я ясно выразилась? – Тон ее был суровым и осуждающим.
      – Да, ба, – робко ответила Кайл. Она всегда немного побаивалась Одры.
      – Очень хорошо. Теперь выслушай меня и очень внимательно. Может быть, когда я кончу, ты поймешь, что движет твоей матерью и почему она так любит свое дело. Договорились?
      Девушка кивнула.
      – Твоя мать была художником-пейзажистом, и свое искусство она принесла в жертву бизнесу. То, к чему сейчас так стремишься ты, когда-то было у нее в руках. Поверь, она была блестящим художником. Но отказалась от своего призвания ради меня, чтобы заработать деньги и окружить меня комфортом, на который, как она думала, я имею право. – Одра схватила руку Кайл. – Я хочу, чтобы ты об этом знала. Кристи должна была рассказать тебе раньше, но не рассказала, так что теперь слушай.
      Кайл вся обратилась в слух, и, по мере того как Одра говорила, гнев и раздражение по отношению к матери, которые накапливались в ней за последний год, исчезали. Когда же Одра закончила, глаза ее тоже стали влажными.
      – Какое великое дело мама сделала для тебя, бабушка. Жаль, что она молчала. – Кайл закусила губу. – Ты думаешь, она тоскует по живописи? Может, именно поэтому она так мало своих картин держит в нью-йоркской квартире и в доме в Коннектикуте? Я хочу сказать, что большая их часть находится у тебя в Хай-Клю и немного есть у тети Джейни. Возможно, она не хочет, чтобы они напоминали ей о том, сколь многим она пожертвовала.
      Одра поморщилась, как от боли. По временам ей трудно было выносить беспощадную честность Кайл.
      – Возможно, это так, – согласилась она, – я точно не знаю. Мы никогда не касались этой темы. И это моя вина. Нам следовало бы поговорить по душам. – Одра с задумчивым видом устроилась поудобнее на банкетке. – Я всегда боялась сказать что-нибудь не то, боялась расстроить ее. Да, я была не права, и очень во многом.
      – Не знаю, что мне делать, бабушка, – пробормотала Кайл. – Мне очень стыдно. Я вела себя безобразно по отношению к маме в течение многих месяцев. Я, должно быть, ужасно обидела ее.
      Одра похлопала внучку по руке.
      – У тебя не будет никаких проблем с Кристи. Я хорошо знаю свою дочь. Она любит тебя. Она примет твои извинения и простит тебя.
      – Ты так думаешь, бабуля?
      – Знаю наверняка. – Нагнувшись к Кайл поближе, Одра улыбнулась впервые за многие дни. – Полагаю, мне удалось придумать, как примирить вас. Всю неделю я ломала над этим голову, а теперь нашла решение.
      – О Господи, надеюсь, что это так, ба. А в чем оно?
      – Хочу снова поговорить с твоей мамой, когда мы вернемся домой. Если она по-прежнему будет настаивать, чтобы ты занималась бизнесом, я попрошу ее, чтобы она дала тебе отпуск. Учти, Кайл, ты должна будешь пообещать ей посвятить три года бизнесу потом, если она даст тебе эти три года сейчас и позволит на следующей неделе поехать со мной в Лондон. Мы подадим заявление в колледж, а время, оставшееся до экзаменов, ты сможешь пожить со мной в Хай-Клю и рисовать сколько твоей душе угодно. Ну, что ты об этом думаешь?
      – Ба, это великолепно! Великолепно!
      – Ты согласна выполнить свои обязательства по этому договору?
      – Согласна! Согласна! – Лицо Кайл сияло.
      Выйдя из «Карлайл-отеля», Кайл и Одра прошлись немного пешком по Мэдисон-авеню.
      Стоял чудесный субботний день конца мая, и, соблазненные хорошей погодой, горожане вышли на улицы поглазеть на витрины элегантных магазинчиков и побродить по картинным галереям.
      – Мне бы хотелось дойти до Парк-авеню и взять такси, – обратилась Одра к Кайл, беря ее под руку. – Уж слишком много народа вокруг.
      – Ты хорошо себя чувствуешь? – Кайл с беспокойством взглянула на бабушку.
      – Просто чуть-чуть устала.
      Кайл остановила такси, помогла Одре сесть, и уже через десять минут они высадились у дома на Сатон-Плейс, где жили Ньюмены.
      – Теперь предоставь мне вести разговоры, – твердо предупредила внучку Одра, когда они поднимались на лифте. – Раз в кои-то веки попридержи язык. А когда я закончу, можешь извиниться перед матерью за свое недавнее поведение. Ты должна сделать это, Кайл что бы ни случилось. Поняла?
      – Да.
      Но, к разочарованию Одры, в огромной квартире царила мертвая тишина, казалось, она вымерла. У Алекса была деловая встреча за ленчем, но Одра ожидала, что застанет дочь дома. Послышались шаги в выложенной мрамором галерее, примыкающей к холлу. Обернувшись, они увидели, что в холле стоит Кристина, удивительно молодая в синих джинсах, белой шелковой рубашке и со множеством тяжелых золотых украшений. Тревога, беспокойство и гнев, не сходившие с ее лица всю прошлую неделю, полностью исчезли. Она, казалось, переродилась. Или, вернее, стала собой прежней.
      – Привет обеим. – Кристина улыбнулась и поспешила навстречу матери и дочери. – Надеюсь, ленч удался?
      – Да, спасибо. – Одра сощурила глаза, недоумевая, что вызвало такую перемену в Кристине.
      – Очень рада, мама.
      – Мне бы хотелось поговорить с тобой. – Голос Одры прозвучал резковато.
      – Тогда прошу в мой кабинет. – Кристина повернулась и пошла по длинной галерее к своей комнате.
      Кайл вопросительно посмотрела на бабушку. В ответ на ее невысказанный вопрос Одра пожала плечами. Обеих озадачила перемена в Кристине, и они двинулись вслед за ней, сгорая от любопытства.
      Кристина остановилась посреди кабинета, поджидая их.
      – Так о чем ты хотела со мной поговорить, мама? – спросила она.
      Подойдя к дивану, Кайл примостилась на валике, а Одра села на стул.
      – Кристи, думаю, я нашла выход из создавшегося положения, – сказала она.
      – Одну минутку, – воскликнула Кристина, подняв руку. – Прежде чем мы поговорим об этом, я хочу рассказать тебе о своих планах в отношении твоего дня рождения, мама, который будет на следующей неделе. Твоего семьдесят первого дня рождения…
      – Но, Кристи, – прервала ее Одра сердито, – меня не интересует мой день рождения. Сегодня у меня есть дела поважнее. Вопрос о Кайл намного серьезнее, чем…
      – И все-таки я настаиваю на том, чтобы обсудить это в первую очередь, – прервала Кристина Одру твердым голосом. – И, кроме того, я хочу вручить тебе два подарка.
      Разгневанная Одра сжала губы. Но решила не прерывать Кристину.
      Досаде Кайл не было предела, но она сдержалась. Что бы ни говорила бабушка, с ее матерью невозможно иметь дело.
      Кристина подошла к камину и остановилась, облокотившись на каминную полку. Медленно, тщательно взвешивая слова, она изрекла:
      – Мой первый подарок тебе, мама, это то, чего, я знаю, ты в глубине души хочешь больше всего. А именно – чтобы твоя внучка жила в Англии и училась в Королевском колледже.
      Одра и Кайл в изумлении посмотрели на Кристину, затем друг на друга.
      – Я много думала эти последние несколько дней и поняла, как была не права по отношению к Кайл. – Кристина взглянула на дочь и тепло улыбнулась. – Кайл должна иметь шанс следовать за своей путеводной звездой. Как ты сказала мне много лет назад и повторила на днях: ребенок дается нам только на время. И поэтому я хочу, чтобы она делала со своей жизнью все, что хочет… это ее жизнь, в конце концов.
      Одра безмолвно смотрела на дочь.
      – Мам! Мам! Ты в самом деле так считаешь? – закричала Кайл. Соскочив с дивана и подбежав к Кристине, она схватила ее за руку.
      – Да, дорогая. Я не должна толкать тебя в бизнес против твоей воли.
      – Ох, мам, я была груба, жестока и невыносима. И очень сожалею об этом. Ты сможешь когда-нибудь простить меня?
      – Мне нечего прощать тебе, Кайл. Я просто хочу, чтобы мы снова были друзьями и чтобы у тебя было то, что сделает тебя счастливой.
      – Мам! – Кайл обвила руками Кристину и поцеловала ее. Отступив друг от друга на шаг, мать и дочь рассмеялись и обнялись снова.
      Наблюдая за ними, Одра думала: «Слава Богу, слава Богу. Счастливый конец – делу венец».
      – А теперь о втором подарке к твоему дню рождения, мама, – продолжила Кристина. – Сейчас ты его получишь. – Она заспешила к двери.
      – Как ты думаешь, почему мама изменила решение, ба? – спросила Кайл, как только они остались одни. Она раскраснелась и с трудом сдерживала возбуждение.
      – Понятия не имею. Единственное, что могу сказать, так это то, что твоя мать всегда твердо стояла на земле и что у нее достаточно здравого смысла. Возможно, она наконец поняла, как когда-то я, что нельзя прожить за другого человека его жизнь.
      – Привет, дорогая моя.
      Одра резко повернула голову на звук знакомого голоса, и глаза ее широко раскрылись от изумления.
      – Боже мой, Винсент! Как ты здесь очутился?
      – Прилетел на «Конкорде», – сообщил Винсент, поворачивая красивую, седовласую голову к Алексу, стоявшему позади него. – Все устроил наш зять. Сегодня рано утром он приехал встретить меня в аэропорту и тихонько провел в дом, пока все спали, а потом пригласил на ленч, когда ты ушла с Кайл. – Винсент улыбнулся. – Алекс и Кристи хотели сделать тебе сюрприз. Я прилетел на твой день рождения, дорогая.
      – Вот уж и впрямь сюрприз, – воскликнула Одра и, привстав на цыпочки, поцеловала мужа в щеку. Он обнял ее и притянул к себе. – Как приятно тебя видеть, – пробормотала Одра. – Я скучала по тебе всю прошлую неделю, Винсент, в самом деле скучала.
      – И я скучал! – Винсент посмотрел на внучку. – Что ж, моя милая, как насчет того, чтобы поцеловать дедушку?
      Кайл бросилась к нему. Они обнялись посреди комнаты, а потом рука об руку подошли к дивану и сели. Они всегда были очень дружны и, когда Кайл приезжала в Англию, много времени проводили вместе.
      Одра повернулась к Алексу:
      – Спасибо тебе за то, что привез Винсента. Это так мило с твоей стороны. Теперь я вижу, что без него мой день рождения не был бы настоящим праздником, в самом деле не был бы. Мы всегда проводили его вместе, и так было ровно пятьдесят лет.
      Алекс обнял одной рукой тещу, а другой – жену.
      – Это идея Кристи, – сообщил он.
      – Нет, это твоя идея, – возразила Кристина и в ее лучистых серых глазах засветилась любовь.
      Алекс наклонился, поцеловал Кристину в лоб и сказал:
      – Неважно, кто подумал об этом первый, если всем это доставило радость.
      – Верно, – согласилась Одра. Она посмотрела на Винсента и Кайл, сидящих на диване в дальнем конце комнаты, и задержала взгляд на внучке.
      – Кайл – это достигнутая цель жизни… моей и твоей. Она пожинает плоды того, чем мы пожертвовали друг для друга, и это не так уж плохо, правда?
      Кристина взглянула на Одру.
      – Да, мама, это действительно замечательно.
      Одра взяла руку Кристины и, глядя на нее сияющими от счастья синими глазами, добавила:
      – И, отпуская свою дочь, ты сохраняешь ее навсегда.