Брэдбери Рэй
Сладкий дар
Рэй Брэдбери
СЛАДКИЙ ДАР
Перевод с англ. И. Софронова
Все началось с запаха шоколада.
В дождливый июньский день, ближе к вечеру, отец Мэлли дремал в исповедальне в ожидании грешников.
- Ума не приложу, куда они подевались? - недоумевал он. Бесконечные пути греха скрывались где-то за теплым дождем. А почему бы не быть и бесконечным путям покаяния? Отец Мэлли устроился поудобнее и закрыл глаза.
Нынешние грешники так быстро носятся в автомобилях, что наша старая церковь мелькает для них каким-то пятнышком на обочине. А сам он? Древний акварельный священник - краски уже выцвели.
"Подождем еще пять минут и хватит", - подумал он не то чтобы в панике, но с тихим стыдом и отчаянием, которым лучше бы возлечь на чьи-нибудь другие плечи.
За решеткой исповедальни послышался скрип открываемой двери.
Отец Мэлли встрепенулся. Из-за решетки повеяло запахом шоколада.
"О Господи, - подумал святой отец, - какой-нибудь паренек со своей маленькой корзинкой грехов, вывалит и уйдет. Ну давай..."
Старый священник склонился к решетке, откуда несся шоколадный дух и откуда должны были воспоследовать слова.
Но слов не было. Никаких "отпусти грех мой, отец, ибо я..." Только странный шорох, как будто кто-то... жует! Грешник за перегородкой - зашей, Господи, его рот - сидел и просто жрал шоколад!
- Нет! - прошептал священник сам себе.
В желудке его, получившем новую информацию, заурчало, напоминая, что с самого утра он ничего не ел. От некоего греха гордыни, в котором он сам себе не признался бы, он пригвоздил себя к диете, сгодившейся бы и для страстотерпца, а тут... на тебе!
Жевание за стенкой продолжалось.
Желудок отца Мэлли зарычал. Он почти прижался губами к решетке, закрыл глаза и крикнул:
- Да хватит же!
Мышиная возня, запах шоколада стал улетучиваться. Юношеский голос произнес:
- Это как раз то, с чем я пришел, отец.
Священник открыл один глаз и обозрел тень за завесой.
- То есть с чем именно?
- Это все шоколад, отец.
- Ч т о?
- Да вы не сердитесь, отец.
- Да кто тут сердится?!
- Вы, отец. Меня просто придавило звуком вашего голоса, я и начать не успел.
Священник откинулся в скрипнувшем кожей кресле, стер с лица гримасу и встряхнулся.
- Да, да. День жаркий. И я немного не в духе. Да и вообще...
- Чуть позднее станет прохладнее, отец, и вам будет хорошо.
Старый священник разглядывал завесу.
- Тут кто, собственно, исповедуется и кто дает отпущение?
- Да я, отец...
- Ну так приступай!
Голос быстро выпалил:
- Вы почувствовали запах шоколада, отец?
Священников желудок глухо ответил за него.
Оба прислушались к печальному звуку.
- Понимаете, отец, если по правде, то я... шоколадный наркоман.
Что-то давно забытое вспыхнуло в глазах священника. Любопытство уступило место юмору, затем со смехом вернулось обратно.
- И ты поэтому пришел сегодня к исповеди?
- Да, сударь, то есть святой отец.
- А не из-за того, что задумал блудодеяние с сестрой своей или из-за изнурительной войны с онанизмом?
- Нет, отец, - сокрушенно ответил голос.
Священник нашел нужный тон и сказал:
- Ну, ну все в порядке. Давай к делу. По правде сказать, ты для меня большое облегчение. Я уже по горло сыт рыщущими особями мужского пола и страдающими от одиночества - женского и всем этим мусором, который они вычитали из книг... Продолжай, ты меня заинтересовал. Рассказывай дальше.
- Понимаете, отец, вот уже десять или двенадцать лет, я съедаю фунт или два шоколада в день и никак не могу бросить. Тут и конец и начало всего.
- Звучит как эпидемия прыщей, угрей и карбункулов.
- Вот именно.
- И не прибавляет стройности фигуре.
- Если я сейчас попытаюсь наклониться, отец, я опрокину исповедальню.
Послышался скрип, все вокруг них затрещало, когда невидимая фигура зашевелилась.
- Тихо, сидеть! - крикнул священник.
Треск прекратился.
Священник проснулся окончательно и чувствовал себя прекрасно. Давно уже он не ощущал себя таким живым, так, чтобы сердце билось уверенно и кровь доходила бы до самых отдаленных уголков тела.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
