Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Сборник 11 ВОЖДЕНИЕ ВСЛЕПУЮ

ModernLib.Net / Брэдбери Рэй Дуглас / Сборник 11 ВОЖДЕНИЕ ВСЛЕПУЮ - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Автор: Брэдбери Рэй Дуглас
Жанр:

 

 


Рэй Брэдбери
 
Сборник Вождение вслепую 1997

      www.raybradbury.ru
 

Driving Blind 1997 / Вождение вслепую

 
      1. Night Train to Babylon / Ночной поезд на Вавилон
      2. If MGM Is Killed, Who Gets the Lion? / Шкура неубитого льва
      3. Hello, I Must Be Going / Привет, я ухожу
      4. House Divided / Дом разделившийся
      5. Grand Theft / Дерзкая кража
      6. Remember Me? / Не узнали?
      7. Fee Fie Foe Fum / Ложки-плошки-финтифлюшки
      8. Driving Blind / Вождение вслепую
      9. I Wonder What's Become of Sally / Где она, милая девушка Салли?
      10. Nothing Changes / Все мы одинаковы
      11. That Old Dog Lying in the Dust / Старый пес, лежащий в пыли
      12. Someone in the Rain / Кто там, под дождем?
      13. Madame Et Monsieur Shill / мсье Шиль
      14. The Mirror / Зеркало
      15. End of Summer / Лето кончилось
      16. Thunder in the Morning / Предрассветный гром
      17. The Highest Branch on the Tree / На макушке дерева
      18. A Woman Is a Fast-Moving Picnic / Болотные страсти
      19. Virgin Resusitas / Пречистая Дева
      20. Mr. Pale / Господин Бледный
      21. That Bird that Comes out of the Clock / Заводная птичка

Ночной поезд на Вавилон

Night Train to Babylon 1997 год Переводчик: Е. Петрова
 
      Скорый поезд, раскачиваясь и подрагивая, как пьяный, уносил Джеймса Крузо из Чикаго; проводник заглянул в бар, подмигнул ему и, шатаясь из стороны в сторону, побрел дальше. Джеймс Крузо прислушивался.
      Шум, гам, крики.
      Как бараны, подумал он, их стригут, а они блеют. Или как парашютисты, что сигают в пропасть без парашюта.
      Он прищурился.
      У стойки бара, взволнованные слепым предвкушением удачи, сгрудились пассажиры, так и напрашивающиеся, чтобы их обчистили, готовые по доброй воле лишиться хоть денег, хоть головы.
      Попросту говоря, любители азартной игры.
      Вот именно – любители, подумал Крузо и, встав из-за стола, нетвердым шагом двинулся вдоль стойки, чтобы заглянуть через плечо каждому из бизнесменов, которые вели себя как школяры, высыпавшие на большую перемену.
      Смотрите в оба! Открываем даму. Закрываем. Раз-два-три! Показывайте, где дама?
      – Вот она! – раздался одинокий голос.
      – Тьфу ты! – вскричал сдающий. – Последнюю сорочку проиграл! А ну, еще разок! Открыли, закрыли! Которая здесь дама?
      Он даст им возможность, подумал Крузо, выиграть ровно два раза. А потом захлопнет ловушку.
      – Вот она! – закричали все хором.
      – Ну что ты скажешь! – воскликнул все тот же невидимый игрок. – Совсем меня раздели!
      Крузо не мог удержаться, чтобы не посмотреть на этого разбитного шута.
      Привстав на цыпочки, он развел в стороны чьи-то вздрагивающие плечи, ожидая неизвестно чего.
      У человека, сидевшего за стойкой, не было ни кустистых бровей, ни напомаженных усов. Из ноздрей и ушей не торчали пучки черных волос. Кости черепа не бугрились под кожей. Неброский светло-серый костюм; завязанный аккуратным узлом темно-серый галстук. Ногти – пусть не ухоженные, но чистые. Подумать только! Скромный обыватель, невозмутимый, словно проигрывает не в карты, а в детское лото.
      Все ясно, думал Крузо, пока шулер не торопясь тасовал колоду. Эта тщательность выдавала в нем беса, нацепившего маску ангела. Под костюмом-тройкой прятался бледный призрак торговца мануфактурой.
      – Остерегитесь, уважаемые! – Карты порхали унего в ладонях. – Не профукайте денежки!
      Зрители, раззадорившись, приготовились бросать деньги в адский костер.
      – Осади назад! Два четвертака – ставка высока!
      Карты так и летали, словно сами по себе, а он обводил взглядом собравшихся, не обращая никакого внимания на колоду.
      – Палец большой, где брат твой старшой? Что ж он невесел, головку-то повесил?
      Все захохотали. Ну и шутник!
      – Запутались, приятели? Растерялись? Неужели я и на этот раз пролечу?
      – Да, да! – загалдела толпа.
      – Черт! – Он заломил руки. – Черт! Где же красная дама? Давайте сначала!
      – Нет, ни за что! Вот она, посредине! Открывай! Карта перевернулась.
      – Вот так штука! – вырвалось у кого-то.
      – Боюсь смотреть. – Шулер сидел зажмурившись. – Сколько я просадил?
      – Нисколько, – донесся шепот.
      – Нисколько? – вытаращился картежник. Все взоры были устремлены на черную карту.
      – Слава богу, – пробубнил игрок. – Я-то думал, вы меня обобрали до нитки!
      Его пальцы поползли вправо и открыли еще одну черную карту, потом двинулись влево. Дама!
      – Дьявольщина! – выдохнул он. – Как она здесь оказалась? Слушайте, ребята, заберите свои деньги!
      – Нет! Нет! – Каждый из проигравших отрицательно мотал головой. – С какой стати? Так уж вышло. Это просто…
      – Ну ладно, раз вы настаиваете! Только больше не рискуйте!
      Крузо закрыл глаза. Вот и все, подумал он. С этого момента остальные будут только проигрывать, делать ставки и снова проигрывать. Они вошли в раж.
      – Вы уж простите, господа. Удачи вам! Ну-ка!
      Крузо непроизвольно сжал кулаки. Сейчас ему было двенадцать лет, над верхней губой топорщились приклеенные усы, кругом толпились собравшиеся на его день рождения одноклассники, а он раскидывал "три листика". Смотрите, объявлял он, сейчас красная дама исчезнет! Мальчишки смеялись и галдели, а его руки так и мелькали, сгребая выигранные конфеты и тут же раздавая их обратно – по дружбе.
      – Раз-два-три, не зевай, смотри!
      Губы молча шептали забытую прибаутку, но голос был не его, голос принадлежал мошеннику, который облегчал чужие бумажники и пересчитывал деньги под ночной стук колес.
      – Опять продули? Ребята, завязывайте, а то жены вас убьют! Ну, так и быть. Туз пик, трефовый король, красная дама. Больше вы ее не увидите!
      – Как бы не так! Вот же она!
      Крузо отвернулся, заклиная себя: не прислушивайся! Сядь за стол! Выпей! Забудь тот день рождения, забудь своих одноклассников. Да побыстрее!
      Он успел сделать только один шаг.
      – Вы, ребята, и так три раза кряду продули. Пора мне сматывать удочки, да и…
      – Нет уж! Мы хотим отыграться, черт побери. Сдавай!
      Крузо резко развернулся, как от удара, и оказался среди общего безумия.
      – Дама всегда лежит слева, – не удержался он. Все головы повернулись в его сторону.
      – Она все время была на одном и том же месте. – Крузо повысил голос.
      – А вы кто такой, сэр? – Не глядя в его сторону, шулер сгребал карты.
      – Лучший фокусник в классе.
      – Это серьезно: лучший фокусник в классе! – Игрок перехлестывал карты.
      Зрители расступились.
      – Я умею раскидывать "три листика", – вырвалось у Крузо.
      – Поздравляю.
      – Не стану вам мешать. Я только хотел, чтобы ни о чем не подозревающие люди…
      Ни о чем не подозревающие люди начали тихо роптать.
      – …поняли, что в "три листика" можно обыграть кого угодно.
      По-прежнему глядя куда-то вбок, шулер подбросил колоду на ладони.
      – Ах, так? Ну, что ж, умник, сдавай! Господа, делайте ставки. В игру вступает юниор. Следите за его руками.
      Крузо похолодел. Карты лежали на стойке.
      – Не робей, сынок. Бери колоду!
      – У меня не всегда выходит, но я знаю, как это делается.
      – Ха! – победно огляделся шулер. – Все слышали? Знаю, говорит, только не умею! Так, что ли?
      У Крузо в горле застрял комок.
      – Да, так. Но…
      – Никаких "но"! Смотрите все! Сейчас безногий побежит кросс! Безрукий станет биться врукопашную! Милостивые господа, не желаете ли сменить лошадей… – он посмотрел в окно: за стеклом мелькали огни, – …на полпути в Цинциннати?
      Милостивые господа, уничтожая Крузо взглядами, бурчали что-то невразумительное.
      – Сдавай! Покажи, как умеешь обирать бедных.
      Крузо отдернул руки от колоды, как от раскаленного бруска.
      – Стесняешься при мне разводить лохов на деньги? – спросил шулер.
      Не в бровь, а в глаз! Заслышав эти нелестны для себя слова, лохи дружно загудели.
      – Неужели вы не понимаете, к чему идет дело? – сказал Крузо.
      – Мы-то все понимаем! – раздался гомон толпы. – Раз на раз не приходится. Тут выиграл, там проиграл. Иди-ка ты, откуда пришел.
      Крузо видел, как тьма уносится в прошлое, города растворяются в ночи.
      – В чем вы меня обвиняете, сэр, да еще при свидетелях? – вопрошал Добропорядочный Игрок. – Может, я насильник? Или похабник?
      – Нет, – ответил Крузо, перекрывая общий ропот. – Вы всего-навсего мошенник! – И шепотом добавил: – Передергиваете карты.
      Картежник весь подался вперед под негодующи выкрики, град оскорблений и всплески ярости.
      – Уж не хотите ли вы сказать, любезный, что колода крапленая? Меченая? Клейменая?
      – На картах нет ни крапа, ни меток, ни клейм, – сказал Крузо. – Все, что требуется, – это ловкость рук, престидижитация.
      Силы небесные! Можно было подумать, он сказал "проституция"!
      Джеймса Крузо сверлили шесть пар глаз. Он неловко взял в руки колоду:
      – Карты не крапленые. Но вашими пальцам управляют не запястья, не локти; и вообще, всем управляет…
      – Договаривай, любезный.
      – Сердце, – в отчаянии закончил Крузо.
      Шулер ухмыльнулся:
      – Ну, это ты хватил! Тут тебе не любовное свидание над Ниагарским водопадом.
      – Вот именно! – закричали со всех сторон. Чужие лица окружили его стеной.
      – Извините, – сказал Крузо, – я сегодня очень устал.
      Помимо своей воли он развернулся и, раскачиваясь, как пьяный, вместе с поездом – слева направо, слева направо, – выбрался в коридор. При его появлении проводник начал сосредоточенно компостировать какой-то старый билет, роняя на пол снежинки конфетти.
      – Сэр, можно вас на минуту? – позвал Крузо. Проводник заинтересовался ночным видом из окна.
      – Сэр, – повторил Крузо. – Взгляните вот туда. С большой неохотой проводник устремил взор в сторону горстки пассажиров, которые по-прежнему галдели, окружив шулера, а тот внушал им надежду – и тут же исподтишка бил наотмашь.
      – Развлекаются люди, – изрек проводник.
      – Да нет же, сэр! Этих людей бессовестно обманывают, стригут, обирают…
      – Беспокойства от них никакого, – не дослушал проводник. – Может, они день рождения справляют.
      Крузо метнул быстрый взгляд в ту же сторону. Там сбилось стадо буйволов, которые роптали на судьбу и жаждали попасть под ножницы стригаля.
      – Чего изволите? – спросил проводник.
      – Этого жулика надо вышвырнуть с поезда! Разве вы не видите, чем он занимается? Да ведь его дешевые трюки описаны даже в детских книжках!
      Проводник наклонился к Джеймсу Крузо, чтобы проверить, не пахнет ли от него спиртным.
      – Вы с ним знакомы, сэр? А его компания – ваши друзья-приятели?
      – Нет, я просто… – выдохнул Крузо и тут же осекся. – Ах, вот в чем дело! Как же до меня раньше не дошло! – Он вгляделся в непроницаемую физиономию проводника. – Эх, вы! – начал он, но продолжать не стал.
      Вы с ним в сговоре, подумал он. На конечной станции разделите барыши!
      – Погодите-ка, – сказал проводник.
      Он вытащил из кармана маленькую черную книжечку и, послюнив палец, начал ее листать.
      – Так-так, – сказал он. – Названия-то какие, сплошь библейско-египетские. Мемфис, штат Теннесси. Каир, штат Иллинойс. О! Следующая остановка и того чище будет. Вавилон!
      – Там вы собираетесь высадить этого картежника?
      – Нет. Кое-кого другого.
      – Вы не посмеете.
      – Это почему же? – удивился проводник.
      Крузо отвернулся и побрел прочь.
      – Болван, идиот, – шептал он. – Когда ты научишься держать язык за зубами, кретин!
      – Эй, господа, глядите сюда! – раззадорился шулер. – А мы ее вот так! Прыг-скок-кувырок! Вот это да! Ну и беда!
      – Черт, проклятье, зараза, – раздалось вокруг.
      – Что вы из себя строите? – вырвалось у Крузо.
      – Хороший вопрос! – Картежник выпрямился, предоставив волчьей стае пялиться в карты. – Угадай, где я буду завтра?
      – В Южной Америке, – ответил Крузо. – Субсидировать какого-нибудь марионеточного диктатора.
      – Неплохо, – кивнул шулер. – Следующая попытка.
      – Или в карликовом европейском государстве, где маньяк-правитель держит при себе такого вот шамана, который перекачивает для него деньги в швейцарский банк.
      – Да ты, юноша, поэт! У меня при себе есть письмо от Кастро. – Рука шулера легла на сердце. – И от Ботлесы, и еще от Манделы из Южной Африки. Выбирай – не хочу. Итак. – Он посмотрел вокно, за которым бушевала гроза. – Укажи любой карман, по своему выбору: правый, левый, наружный, внутренний. – Картежник провел рукой по пиджаку.
      – Правый, – сказал Крузо.
      Игрок опустил руку в правый карман пиджака, извлек запечатанную колоду карт и подбросил ее на ладони.
      – Вскрывай. Отлично. Можно потасовать, проверить. Что-то не так?
      – Ну…
      – Дай сюда. – Он забрал колоду. – Следующий кон сыграем другой колодой, по твоему выбору.
      Крузо покачал головой:
      – Фокус не в этом. Все зависит от того, как сдатьи как открыть. Колода не играет роли.
      – На твой выбор.
      Крузо выбрал две десятки и красную даму.
      – Порядок! – Карты легли одна поверх другой. – Где дама?
      – В середине.
      Шулер перевернул карту и расплылся в улыбке:
      – А ты шустрый!
      – Вы шустрее. В том-то вся и штука, – сказал Крузо.
      Гляди: здесь целый ворох десяток, так? Это ставки, которые только что сделали присутствующие здесь господа. Ты нам мешаешь. Хочешь сыграть – милости просим, не хочешь – тогда не встревай.
      – Я не буду встревать.
      – Ну, так и быть. Поехали! Вот она, голубушка. Дама тут, дама там, дама нам, дама вам. Заблудилась! Где она? Решили идти ва-банк, ребята? Кто будет тянуть? Все согласны?
      Яростный шепот.
      – Все, – откликнулся кто-то один.
      – Нет, не все! – произнес Крузо. Воздух содрогнулся от десятка проклятий.
      – Эй, умник, – сказал шулер с ледяным спокойствием. – Не создавай помехи, а то люди могут потерять все, что у них есть!
      – Мои помехи тут ни при чем, – сказал Крузо. – Карты-то в ваших руках.
      Издевки. Брань.
      – Давай дальше! Не тяни, черт побери!
      – Как скажете. – Все еще придерживая три карты своими чистыми пальцами, шулер провожал глазами грозу. – Ты все испортил. Сбил их с толку. Ты, и никто другой, нарушил равновесие, ауру, оболочку игры. Не обессудь, если мои друзья вышвырнут тебя из поезда, когда я открою карту.
      – Они этого не сделают, – сказал Крузо. Карта открылась.
      Поезд с ревом тянулся сквозь потоки дождя и вспышки молний. Перед тем как захлопнуть дверь вагона, картежник подбросил сложенные веером карты в грозовой воздух. Листки вспорхнули, словно раненые голуби, и тут же облепили грудь и лицо Джеймса Крузо.
      Вагон бизнес-класса, грохоча колесами, поплыл мимо; к окнам прижалось с десяток разъяренных лиц, кулаки молотили по стеклу.
      Чемодан несколько раз перекувырнулся и замер.
      Огни поезда скрылись из виду.
      Крузо долго выжидал, а потом медленно наклонился, чтобы собрать карты. Пятьдесят две. Одну за другой.
      Червонная дама. Еще одна. Снова червонная дама. И еще.
      Опять дама…
      Дама.
      Сверкнула молния. Попади она прямо в него – он бы не почувствовал.

Шкура неубитого льва

If MGM is Killed, Who Gets the Lion? 1997 год Переводчик: Е. Петрова
 
      Ни фига себе! Ексель-моксель, матерь божья! – воскликнул Джерри Вулд.
      – Вот этого не надо! – Его секретарша прекратила стучать по клавишам, чтобы подчистить опечатку в тексте сценария. – Я, между прочим, выросла в христианской семье.
      – А я вырос на улицах Нью-Йорка, в Бронксе, – сказал Вулд, глядя из окна. – Да ты разуй глаза – смотри, что делается!
      Секретарша подняла голову и увидела за окном то, что видел он.
      – Перекрашивают студию в другой цвет. Это вроде бы первый павильон?
      – Точно. Первый павильон, где мы в тридцать четвертом построили "Баунти" и дворец Марии Антуанетты, а в тридцать девятом – интерьеры Тары. Подумать только, что они вытворяют!
      – Вроде даже номер хотят поменять.
      – Если бы поменять! Они его просто закрашивают, черт их раздери! Первого номера больше нет. Ты глянь, в переулке топчутся работяги с пластиковыми трафаретами – прикидывают, не маловата ли будет надпись.
      Выйдя из-за письменного стола, секретарша сняла очки, чтобы лучше видеть вдаль:
      – Как странно – "ХЫ". Что еще за "ХЫ"?
      – Погоди, они не закончили. Видишь? Из палочки делают "Ю", так, что ли?
      – Верно, получается "Ю". Спорим, я могу назвать все слово. "ХЬЮЗ"! Смотри-ка, что у них лежит на земле: длинный трафарет с буквами помельче. "Авиатехника"?
      – Авиационный завод Хьюза, мать честная!
      – С каких это пор мы выпускаем самолеты? Конечно, время сейчас военное, но все же…
      – Какие, к дьяволу, самолеты? – вскричал, отвернувшись от окна, Джерри Вулд.
      – Ага, значит, снимаем эпизоды воздушных боев?
      – Какие, к чертям собачьим, воздушные бои?
      – Ничего не понимаю…
      – А ты нацепи очки да погляди. Думай головой! С чего бы эти прохвосты стали замазывать номер и выводить новое название, а? С какой радости? Мы не снимаем кино про авианосцы, не занимаемся сборкой истребителей "пэ-тридцать восемь", не выпускаем… Проклятье! Нет, ты глянь!
      В полуденном калифорнийском небе, прямо над крышей павильона, маячила какая-то тень. Секретарша приложила ладонь козырьком.
      – Ой, кажется, я с ума схожу, – вырвалось у нее.
      – Не ты одна. Что теперь скажешь? Она снова прищурилась.
      – Воздушный шар? Аэростат заграждения?
      – Вот именно! Наконец-то дошло!
      Закрыв рот, секретарша внимательно рассмотрела серое воздушное чудовище и опустилась на стул.
      – По какому адресу отсылать письмо? – спросила она.
      Джерри Вулд обернулся к ней со зверским выражением лица.
      – Да пропади оно пропадом, это письмо – тут весь мир летит в тартарары! Ты что, не понимаешь, чем тут пахнет? Не понимаешь, что все это значит? Спрашиваю тебя: с чего бы "МГМ" стала прятаться за аэростатом? А вот, кстати, и второй прилетел! Парочкой ходят!
      – Действительно, с чего бы это? Военных объектов здесь нет, бомбить с воздуха нечего. – Отпечатав еще несколько писем, она вдруг замерла и рассмеялась. – Что-то я сегодня туго соображаю! Мы сами и есть военный объект!
      Она опять встала из-за стола и подошла к окну: трафарет был закреплен на стене первого павильона, и рабочие уже начали распылять краску из баллонов.
      – Так и есть, – негромко сказала она. – Концерн "Хьюз". Авиатехника. Когда, интересно, новый владелец собирается сюда переезжать?
      – Кто? Самодур Говард? Чудила Гоуи? Долбаный миллиардер Хьюз?
      – Ну, можно и так сказать.
      – Никуда он не собирается переезжать – прилип задницей к своему креслу и затихарился в трех милях отсюда. Сама посуди. Пораскинь мозгами. "МГМ" стоит в двух милях от тихоокеанского побережья, в двух кварталах от того места, где Лорел и Гарди в двадцать восьмом лавировали среди трамваев на своей колымаге. А в трех милях к северу от нас, но тоже в двух милях от океанского побережья, СТОИТ…
      Он умолк, предоставив ей догадаться.
      – Авиационный завод Хьюза?
      Закрыв глаза, он прижался горячим лбом к прохладному оконному стеклу.
      – Умница, скушай конфетку.
      – Ох, умру сейчас, – выдохнула она с облегчением.
      – Не ты одна.
      – Тот, кто перекрашивает здание и замазывает номер павильона, просто решил подстраховаться на случай воздушного налета или атаки подводных лодок со стороны Калвер-Сити : пусть, мол, япошки думают, будто Кларк Гейбл и Спенсер Трейси прыгают перед камерой в трех милях к северу, там, где на самом деле стоит авиационный завод Хьюза, а в это время у нас, на "МГМ", круглые сутки в поте лица собирают истребители!
      Джерри Вулд, открыв глаза, стал разглядывать неопровержимые доказательства этой версии.
      – Надо сказать, павильон действительно похож на ангар. Или ангар похож на павильон. Развешивай вывески на свой вкус – и добро пожаловать, японский друг. Банзай!
      – Потрясающе! – воскликнула секретарша.
      – Ты уволена, – сказал он. – Что?
      – Печатай письмо, я продиктую.
      – Опять письмо?
      – Мистеру Сиду Голдфарбу.
      – Да ведь он сидит выше этажом.
      – Ты не рассуждай, а печатай. Голдфарбу, Сиднею. Уважаемый Сид. Нет, зачеркни. Просто "Сид". У меня нет слов. Что, черт возьми, происходит? В восемь утра прихожу к себе в кабинет, который до сих пор находился в стенах студии "МГМ". Около двенадцати спускаюсь в столовую – а там Хьюз тискает официанток. Кто додумался пустить его к нам?
      – Вот именно, хотелось бы знать, – поддакнула секретарша.
      – Ты уволена, – бросил Джерри Вулд.
      – Диктуй дальше, – сказала секретарша.
      – Уважаемый Сид. На чем я остановился? Ага, вот. Сид, почему нас не поставили в известность, когда планировался этот камуфляж? Помните старый розыгрыш? Нас всех отправили в дозор, объяснив, что по бульвару Калвер вот-вот поплывут айсберги, велели приходить с семьями, с братьями-сестрами – с родными и двоюродными. Сегодня этот гнусный айсберг уже здесь. На нем теннисные туфли и авиаторская кожанка; под усами прячется похотливая усмешка. Сидней, я отдал студии двенадцать лет и отказываюсь понимать… э-э-э… черт, закончи там как-нибудь. "С уважением". Нет, "с уважением" не надо. "С возмущением". Именно так: "с возмущением". Давай сюда, я подпишу.
      Выхватив письмо из машинки, он занес авторучку.
      – Отнеси наверх и швырни ему через порог.
      – За такое письмо убить могут.
      – Лучше быть убитым, чем уволенным. Она не двигалась с места.
      – Ну, в чем дело?
      – Жду, пока ты остынешь. Скорее всего, через полчаса тебе захочется порвать это письмо на мелкие клочки.
      – Я не остыну и не захочу порвать письмо. Ступай.
      Но секретарша сидела в той же позе и в упор смотрела на Джерри Вулда, пока к нему не вернулся обычный цвет лица, а в углах рта не разгладились, жесткие складки. После этого она спокойно сложила письмо и разорвала его раз, другой, третий, четвертый. Обрывки полетели в корзину для бумаг.
      – Сколько раз за сегодняшний день я тебя уволил?
      – Всего ничего – трижды.
      – Еще один раз – и можешь подыскивать себе место. Соедини-ка меня с заводом Хьюза.
      – Я все думаю: когда же до тебя…
      – Ты не думай, а звони.
      Она полистала телефонный справочник, подчеркнула нужный номер и подняла глаза:
      – Кто конкретно тебе нужен?
      – Господин миллиардер в теннисных туфлях и авиаторской кожанке.
      – Неужели ты полагаешь, что он сам отвечает на звонки?
      – А ты расстарайся.
      Секретарша расстаралась: пока он стоял у окна и грыз ноготь, наблюдая за ходом работ, она вела какие-то переговоры.
      – Убиться можно, – недоуменно сказала она через пару минут, прикрыв трубку ладонью. – Он у аппарата! Собственной персоной!
      – Нашла время шутить! – огрызнулся Джерри Вулд.
      Пожав плечами, она подвинула к нему телефон. Он схватил трубку.
      – Алло, кто говорит? Как вы сказали? О, добрый день, Говард, то есть мистер Хьюз. Конечно. Вас беспокоит студия "МГМ". Кто я такой? Вулд. Джерри Вулд. Что-что? Вы и так расслышали? Вы смотрели "Возвращение на Бродвей"? И "Годы славы". Ах да, ведь вы стояли во главе студий "РКО", верно? Конечно, конечно. Видите ли, мистер Хьюз, у нас возникла небольшая проблема. Постараюсь изложить коротко и ясно.
      Он умолк и подмигнул секретарше. Та подмигнула ему в ответ. Голос на другом конце провода звучал ровно и вежливо.
      – Неужели? – переспросил Джерри Вулд. – У вас тоже происходят перемены? Тогда вы догадываетесь о причине моего звонка, сэр. На стене первого павильона нашей студии появилась надпись "Хьюз", а теперь рабочие заканчивают слово "авиатехника". Вас это радует? Да, смотрится великолепно. Я хотел спросить, Говард… мистер Хьюз: не могли бы вы сделать мне маленькое одолжение?
      – Говорите какое, невозмутимо произнес далекий голос.
      – Мне вот что пришло в голову: на страже наших границ теперь не стоит Пол Ревир , и если сюда по воздуху или по морю нагрянут японцы, они увидят эти огромные буквы, что появились прямо у меня под окном, и забросают нашу студию бомбами, приняв ее за военный завод – собственность концерна "Хьюз". Блестящий ход, сэр, просто блестящий. Что-что? Всем ли на студии пришлась по нраву эта затея? Не могу сказать, чтобы сотрудники пустились в пляс от радости, но все оценили ваш потрясающий замысел. Итак, позвольте изложить суть вопроса. У меня сейчас дел – невпроворот. Шесть картин в производстве, две – уже в монтажной, еще три вот-вот будут запущены. Мне позарез нужны нормальные условия для работы, вы согласны? Вот именно. Да. Совершенно верно. Понимаю, понимаю, в одном из ваших ангаров есть тихий уголок, где можно… Вы буквально читаете мои мысли. Как вы сказали? Да-да, сразу после обеда моя секретарша отнесет туда несколько папок. У вас есть пишущая машинка? Значит, свою можно не брать. Ей-богу, Го… мистер Хьюз, вы просто чудо. Тогда услуга за услугу: не желаете ли переехать в мойкабинет? Шучу, шучу. О'кей. Спасибо. Благодарю вас. Хорошо. Она уже идет к вам.
      С этими словами он повесил трубку.
      Секретарша испытующе смотрела на него, но не двигалась с места. Он отвернулся, чтобы избежать ее взгляда. Его лицо медленно заливалось краской.
      –  Тыуволен, – сказала она.
      – Не гони волну, – сказал он.
      Поднявшись со стула, секретарша собрала кое-какие бумаги, выудила из сумки косметичку и тщательно подкрасила губы. В дверях она остановилась.
      – Вызови Ральфа и Джоуи, пусть захватят все материалы с верхней полки, – сказала она. – В первую очередь. Ну, ты готов?
      – Одну минуту, – сказал он, не отходя от окна и все так же избегая встречаться с ней взглядом.
      – А вдруг япошки обо всем догадаются и начнут бомбить настоящий завод Хьюза вместо камуфляжного?
      – Иногда, – со вздохом выговорил Джерри Вулд, – не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
      – Может, оставить записку Голдфарбу – вдруг он будет нас искать?
      – Никаких записок. Позвонишь по телефону. Чтобы не оставлять улик.
      Снаружи замаячила тень.
      – Ага, – тихо сказал он. – Еще один. Уже третий аэростат.
      – Как удивительно, – сказала секретарша. – Он похож на одного продюсера, у которого я когда-то работала.
      – Ты уво…
      Но она уже ушла. Дверь захлопнулась.
 

Привет, я ухожу

Hello, I Must be Going 1997 год Переводчик: Е. Петрова
 
      В дверь тихонько постучали. Когда Стив Ральфс вышел на порог, перед ним стоял Генри Гроссбок, ростом в пять футов и один дюйм, безупречно одетый, невозмутимый, очень бледный.
      – Генри! – задохнулся Стив Ральфс.
      – Почему такой тон? – упрекнул Генри Гроссбок. – Чем я провинился? И вообще, что у меня за вид? Куда я направляюсь?
      – Входи, входи, тебя могут увидеть!
      – Ну и что из этого?
      – Да не стой же ты столбом, ради всего святого. Хватит пререкаться.
      – Ладно уж, зайду, тем более что у меня к тебе есть разговор. Посторонись-ка. Ну вот, я вошел.
      Стив Ральфс попятился в комнату и указал на кресло.
      – Располагайся.
      – Похоже, мне здесь не слишком рады. – Генри опустился в кресло. – Не найдется ли в этом доме чего-нибудь горячительного?
      – Я как раз хотел предложить. – Стив Ральфс бросился в кухню и через минуту вернулся с подносом, на котором стояли два стакана, ведерко со льдом и бутылка. Когда он разливал шотландское виски, у него заметно дрожали руки.
      – Тебя трясет, – сказал Генри Гроссбок. – В чем дело?
      – А то ты не знаешь! Догадайся сам. Вот, держи. Генри взял стакан.
      – Куда столько?
      – Тебе не повредит. Пей.
      Они выпили, и Генри внимательно осмотрел рукава и лацканы своего пиджака.
      – Ты так и не ответил, куда я иду, – напомнил он. – Или откуда? Этот костюм я надеваю крайне редко, разве что в дни концертов. Когда выходишь на сцену, хочется, говоря высоким штилем, снискать уважение почтенной публики. Отменный напиток. Спасибо. Ну, что скажешь?
      Он сверлил Стива Ральфса немигающим, проницательным взглядом.
      Стив Ральфс залпом выпил полстакана и закрыл глаза.
      – Генри, помилуй, ты уже побывал очень, очень далеко, но почему-то пришел обратно. Теперь ты обязан вернуться туда же.
      – Где это "очень, очень далеко"? Прекрати говорить загадками!
      Открыв глаза, Стив Ральфс ответил вопросом на вопрос:
      – Как ты сюда попал? Приехал на автобусе, на такси, на попутной машине… или… шел пешком от самого кладбища?
      – На автобусе? На такси? Пешком? При чем тут кладбище?
      – Допивай виски. Генри, ты уже четыре года на кладбище.
      – Не мели чепухи. Что мне там делать? Ни разу в жизни не подряжался… – Генри осекся и медленно утонул в кресле. – Ты хочешь сказать?…
      Стив Ральфс кивнул:
      – Да, Генри, это так.
      – Выходит, я покойник? Четыре года лежу на кладбище? Почему же мне никто не сообщил?
      – Покойнику затруднительно сообщить, что он умер.
      – И то верно.
      Генри опустошил стакан и потянулся за новой порцией. Стив Ральфс плеснул ему еще виски.
      – Ну и дела, – протянул Генри Гроссбок. – Кто бы мог подумать. Вот, значит, почему меня больше не тянет нюхать зелье.
      – Да, именно поэтому, Генри. Что-то я отстаю. – Стив Ральфс подлил себе виски и не раздумывая выпил.
      – Вот, значит, почему ты так ошалел, увидев меня на пороге…
      – Да, Генри, именно поэтому.
      – Ну, извини. Честное слово, у меня и в мыслях не было…
      – Не вставай, Генри. Сиди, раз уж пришел.

  • Страницы:
    1, 2, 3