Двое медленно шли вдоль по улице и спокойно беседовали. Обоим было лет по тридцать пять, и для десяти часов вечера оба были примечательно трезвы.

—Но почему в такую рань? — спросил Смит.

—Потому, — ответил Брэйлинг.

—В кои-то веки выбрался, и уже в десять — домой.

—Наверное, нервы пошаливают.

—Странно, как тебе это вообще удалось. Я тебя десять лет пытаюсь вытащить посидеть со стаканчиком. А стоило тебе вырваться, и ты настаиваешь, что должен вернуться в такую рань.

—Боюсь спугнуть удачу, — отозвался Брэйлинг.

—Что ты сделал — подсыпал жене снотворного в кофе?

—Нет, это было бы непорядочно. Сам скоро увидишь. Они свернули за угол.

—По правде говоря, Брэйлинг... не хотел бы я этого касаться, но ты с ней натерпелся. Можешь не признаваться, но твой брак был сплошным кошмаром, верно?

—Я бы не сказал.

—Выплыло ведь, как она заставила тебя жениться. Помнишь, в 1979 году, когда ты собирался в Рио...

—Милый Рио. Собирался, да так и не съездил.

—Помнишь, как она порвала на себе одежду, растрепала волосы и пригрозила вызвать полицию, если ты не женишься?

—Она всегда была нервной, Смит, пойми.

—Это просто подлость. Ты не любил ее. Хоть это ты ей сказал?

—Припоминаю, что даже настаивал.

—И все-таки женился.

—Мне приходилось думать о своем бизнесе и о матери с отцом. Такой скандал их убил бы.

—И так уже десять лет.

—Да, — произнес Брэйлинг; взгляд его серых глаз был тверд. — Но я думаю, все еще переменится. Думаю, мои ожидания сбудутся. Взгляни. Он продемонстрировал длинный синий билет.

—Да это же билет до Рио на четверг!

—Да. Наконец-то я поеду.

—Но это же просто замечательно! Ты-то заслужил! А она не станет возражать? Скандалить? Брэйлинг нервно улыбнулся.

—Она не узнает, что я уехал. Я вернусь через месяц, и никто ничего не проведает, кроме тебя.

—Вот бы и мне с тобой, — вздохнул Смит.

—Бедняга Смит. Твоя семейная жизнь тоже не сахар, верно?

—Пожалуй, ведь у моей жены все с перебором. Я хочу сказать, когда ты женат уже десять лет, как-то не ждешь, чтобы твоя жена торчала у тебя на коленях каждый вечер битых два часа, по десять раз на дню звонила тебе на работу и лепетала, как девочка. Я все думаю — может, она умственно отсталая?

—Ты, Смит, никогда не отличался воображением. Вот и мой дом. Ну как, хочешь узнать мой секрет? Как мне удалось вырваться сегодня.

—А ты и правда скажешь?

—Посмотри наверх, — сказал Брэйлинг. Оба уставились в темноту. В окне прямо над ними, на втором этаже, появилась тень. Человек лет тридцати пяти с висками, тронутыми сединой, грустными серыми глазами и реденькими усиками глянул на них с высоты.