Глава 11

– Они безжалостно убивают людей прямо на улицах! – Голос телевизионного диктора почти натурально дрожал от боли и ярости.

Бешеным хороводом кружились кадры кровавой драмы, без конца повторяя один и тот же эпизод, где девочка-женщина продолжала своё бесконечно долгое движение в никуда, убивая всех, кто оказался у неё на пути.

– Если сегодня мы не предпримем решительных мер и не уничтожим убийц всех до единого, то завтра этим миром будут править бесчувственные киборги и машины!

Автомат в руках НОЙМа посылающий веер пуль к свету далёких звёзд, скорее всего, символизировал бесчувственный мир машин, а сам стрелок олицетворял собой отвратительного киборга, чьей целью является уничтожение всего прогрессивного человечества.

– Выключи, пожалуйста, это дерьмо!

Я не сразу понял, что Герда обращается ко мне, и уже хотел было исполнить её просьбу, но тут кадры кровавой вакханалии сменились крупным планом диктора в студии, чей прерывающийся от волнения голос произнёс:

– Только что поступило экстренное сообщение. Силам полиции удалось блокировать двоих киборгов, устроивших бойню на углу Пятьдесят седьмой улицы. Прямо сейчас проводится операция по их ликвидации. Оставайтесь с нами – мы будем следить за штурмом и подробно рассказывать о его ходе.

– Попалась маленькая сучка! – Герда даже не пыталась скрыть радость.

– Да, действительно попалась, – легко согласился я, однако, в отличие от псионика, я не испытывал особой радости.

Разумеется, я не мог жалеть сумасшедшую охотницу, которая, возможно, в это самое время билась в предсмертной агонии. Она получит то, что заслужила – здесь не было никакого сомнения. Но что-то во всём этом ненормальном раскладе было не так. Люди, НОЙМы, киборги, беспомощность и нежелание властей навести порядок, искажение сознания и реальности, сумасшедшая гонка за призраком, имя которого – не то Удача, не то Рок, смог огромного мегаполиса, проникающий в поры и отравляющий нас медленным ядом. Можно перечислить ещё миллион причин, однако в этом нет смысла, наверное, потому что смысла не было вообще ни в чём. И от осознания этой простой, в общем-то, истины мне вдруг стало по-настоящему страшно.

– Герда, ты же псионик, тебе полагается быть умной.

Она отвлеклась от телевизионной передачи, окинув меня долгим пристальным взглядом. Наверное, так смотрели работорговцы, выводя живой товар на рыночную площадь, чтобы заработать на чужой трагедии пригоршню золотых монет.

– Ну, раз ты считаешь, что мне полагается быть умной, то, наверное, так оно и есть.

– Тогда можешь ответить мне всего на один вопрос?

– Не обещаю, но попробую.

– В чём вообще смысл всего этого? – Я обвёл рукой окружающее пространство, как будто пытаясь объять необъятное.

– Всего этого дерьма, которое окружает нас? – уточнила она.

– Ну, если совсем уж упростить, то да, ты правильно уловила направление моих мыслей.

– Очень несложный вопрос, над которым неизвестно почему, люди во все времена ломали головы.

– Наверное, сейчас ты скажешь, что это страшная тайна, которую поклялась никогда не раскрывать? – Мне почему-то не очень верилось, что у Герды имеется ответ на эту неразрешимую загадку.

– Нет, не скажу. – Она достала сигареты, расслабленно откинувшись на спинку кресла. – Будешь? – В протянутой руке была полупустая пачка.

– Нет, мне сейчас не рекомендуется курить.

– О'кей, – легко согласилась она. – Каю тоже лучше отдохнуть.

Коротко щёлкнула крышка зажигалки, и вырвавшийся на свободу огонь, трепеща от волнения, нежно и горячо поцеловал кончик сигареты.

– Так вот… – Сидящая в расслабленной позе красавица глубоко затянулась ароматным дымом. – Смысл всего этого дерьма окружающего нас именно в том, что оно есть. Как только всё это исчезнет – значит, ты умер. И в соответствии с этим главный смысл лично твоего существования заключается в том, что ты живёшь. Как только перестаёшь жить – исчезает и смысл. Я достаточно ясно объясняю? – Она сделала очередную затяжку.

– Объяснение понятное, но не убедительное.

– Да, на первый взгляд кажется полной чушью, но если подумать чуть дольше, то понимаешь – всё именно так и есть.

– Ладно, как-нибудь на досуге обязательно по…

Она вскинула руку призывая меня замолчать и, следуя её молчаливому приказу, я оборвал предложение на полуслове.

– …ция проводит комплексную проверку близлежащих кварталов. думаю, в самое ближайшее время мы сообщим вам об обнаружении ещё трёх киборгов. А через несколько минут – прямое включение с пресс-конференции мэра, посвящённой последним трагическим событиям. Двенадцатый канал – всегда в центре событий. Оставайтесь с нами.

Герда была явно встревожена.

– Поисковые роботы не нашли нас в канализации, значит, мы вышли на поверхность. И раз ни одна камера видеонаблюдения не засекла наше перемещение в блокированном районе, значит, мы проникли в какую-то квартиру и затаились, – сказала она.

– Ну, во-первых, здесь очень большой сектор поиска, а во-вторых, это просто нереально – в столь короткий срок проверить несколько тысяч домов.

– Ты в каком веке живёшь? – Она затушила недокуренную сигарету, порывисто встав с кресла.

– В том же, что и ты.

– Нас могут вычислить в ближайшие десять-пятнадцать минут. Если уже не вычислили.

Она бегло осмотрела ванну, попутно до максимума открыв воду, а затем устремилась на кухню и, распахнув дверцу холодильника, начала выбрасывать его содержимое на пол.

– Дай свой энергетический нож, – потребовала она, не оборачиваясь.

Я всё ещё не понимал причину её беспокойства.

– Может ты объяснишь, чем вызвана эта паника?

– Вдоль улицы медленно едет полицейская машина, сканируя дома тепловым датчиком. В квартире «А» живёт семья из трёх человек, и данные, передаваемые со сканера непосредственно в центр сбора информации, подтверждают – да, в этой квартире двое взрослых и один ребёнок. А в квартире «Б» живёт одинокая пожилая женщина, у которой в гостях неожиданно оказываются трое молодых людей. Тебе не кажется, что полиции не понадобиться слишком много времени, чтобы проверить три десятка подозрительных квартир, где, кроме самих домочадцев, находятся гости. Ну а те «счастливчики», к кому пожаловали сразу трое посетителей, подвергнутся обыску в первую очередь.

– Ты предлагаешь мне залезть в холодильник, пока вы с Каем будете «прохлаждаться» в ледяной ванне? – Аргументы Герды были достаточно убедительны, чтобы сразу же и безоговорочно поверить в них. – А нельзя прикинуться гостем или любовником этой старушки? Положим её на кровать, а я лягу рядом.

– Надолго ты её выключил?

Герда аккуратно вырезала перегородку, отделявшую морозилку от холодильной камеры.

– Думаю, три-четыре часа она будет в обмороке.

– Хорошо. Вся беда в том, что анализ данных сканера наверняка покажет, что ты слишком молод, чтобы спать с этой женщиной. Конечно, в жизни всякое бывает, но в данный момент проводится широкомасштабная поисковая операция, поэтому они всё-таки решат проверить, что за жиголо спит со старушкой, в электронном досье которой наверняка значится не только более чем преклонный возраст, но и чрезмерная подозрительность.

– Понял, значит, остаётся холодильник.

– Нет, – она повернулась ко мне с явным вызовом, – мы с Каем в ванной не поместимся. Он слишком большой.

– В холодильник твой напарник тоже не влезет.

– Да, но холодильник со слегка приоткрытой дверцей всё же лучше, чем торчащая из ванны нога или другой выступающий наружу участок тела. Мы развернём холодильник дверцей к стене и включим режим заморозки на полную мощность Часть холодного воздуха будет выходить наружу через приоткрытую дверь, и этого будет вполне достаточно, чтобы сканер ничего не заметил.

– А как мы перенесём купание в ледяной купели?

– У тебя в аптечке есть «Атластиндет-Б2»?

– Да.

– Сделаешь инъекцию – и на час впадёшь в некое подобие анабиоза.

– Думаешь, часа хватит?

– Вполне. Полиция успеет проверить все улицы заблокированного периметра – и успокоится.

– Значит, полетим в космос?! – с наигранным восторгом воскликнул я, мысленно проецируя перед внутренним взором образ обнажённой красавицы.

– Тебе что, так не терпится или ты опять пытаешься что-то скрыть? – Псионик почувствовала, что я стремлюсь спрятать свои истинные мысли за кричаще-яркой и насквозь фальшивой ширмой подростково-сексуальных фантазий.

– Наверное, всё-таки нет, – совершенно серьёзно ответил я. – В моём состоянии нет смысла что-либо скрывать.

Это была наглая ложь, но произнесённая настолько убедительно, что даже у опытной Герды не возникло сомнения: ничего серьёзного за этим не стоит. Может быть, у её собеседника имелись какие-то мысли, до которых она не могла дотянуться, однако это было нечто сугубо личное – то, в чём обычно не принято признаваться даже самому себе.

– Ну, если всё в порядке, то быстро водружаем Кая в недра «ледяного замка» и идём принимать совместную «романтическую» ванну.

– О'кей. – По идее мой голос должен был выражать хотя бы минимум энтузиазма, но его не было и в помине.

Около часа назад вполне компетентный в данном вопросе В. Вилли предупредил: «Как бы тебе этого ни хотелось и как бы это ни было необходимо, не коли себе больше никакую гадость. Я вообще удивлён, каким образом тебе удалось прийти на встречу, и более чем уверен, что ещё одной дозы твои организм просто не выдержит. Это стопроцентно!»

А препарат под названием «Атластиндет-Б2» был именно той самой гадостью, которая окончательно доконает меня. И в этом не было никакого сомнения.

Из чего следовало, что у меня всего два варианта или прямо сейчас покинуть квартиру, чтобы попытаться вырваться из оцепленного района в одиночку, или же на час погрузиться с головой в ледяную ванну. И тот и другой вариант были явным самоубийством. Но если в первом случае мне предстояло быть затравленным и убитым полицией (я не мог прямо сейчас избавиться от своего «засвеченного» лица, что делало меня полностью уязвимым), то второй вариант предполагал возможность навеки уснуть в объятиях ледяной красавицы.

Может быть, кому-то всё равно, как умереть, или ради возможности прожить на двадцать минут дольше он готов отдать всё на свете, однако в моём нынешнем состоянии я слишком устал от всей этой бесполезной беготни и суеты, которая была скорее утешительным самообманом, нежели реальным шансом спастись.

Свернуться калачиком и лежать под тёплым пледом рядом с прекрасной женщиной ни о чём не думая и ничего не желая. Так, будто только что провёл незабываемую, полную радости ночь яркого животрепещущего секса на пляже под звёздным небом. А сейчас, опустошённый и счастливый, засыпаешь под ласковый шум морского прибоя. Заснуть, чтобы никогда не проснуться или очнуться лишь в следующей жизни.

Всё-таки такой вариант был намного лучше, чем тот, что подразумевал несколько пуль, вонзившихся в тело и раскалёнными щипцами разрывающих внутренности. Нет, однозначно: из этих двух вариантов я выбираю ледяные объятия Герды!

Кай, пребывающий всё в том же заторможенно-бессмысленном состоянии, похожем на транс, был упакован в холодильник меньше чем за минуту.

Псионик быстро сделала ему инъекцию «Атластиндета-Б2» и, не теряя времени, направилась к ванной.

– Ну что, момент истины? – Она повернулась ко мне, в очередной раз прямо и с вызовом посмотрев в глаза.

– Наверное, да.

В эти мгновения я был как никогда далёк от мыслей о сексе, потому что стоял у последней черты.

– Не чувствую энтузиазма.

Она начала быстро раздеваться.

– Может сначала приладим дыхательные трубки?

Мы должны были погрузиться в ванну с головой. Проблема дыхания решалась просто: в рот вставлялся длинный пластиковый шланг (срезанный со стиральной машины) а затем плотно обклеивался вокруг скотчем. Если бы у нас были обычные лица, процедура отрывания скотча от кожи и губ была бы очень болезненной, но маски, которые мы носили в данный момент, служили надёжной защитой.

– Ты так долго ждал этого момента, а теперь хочешь увидеть не обнажённую женщину, а какого-то монстра с хоботом.

– Нет, просто…

– Просто ты хочешь слегка продлить эту процедуру? Прости, у нас нет времени на медленный чувственный стриптиз, всё будет очень быстро.

Она была права: мне хотелось хотя бы ненамного оттянуть момент погружения в холодные объятия ванны. Но Герда ошибалась в главном. Сейчас меня не интересовал ни секс, ни тем более её нагота, просто в самом конце жизненного пути вдруг захотелось получить хоть капельку человечности и искреннего тепла – того самого забытого ощущения детства, что навсегда покинуло окаменело-чёрствые души взрослых людей.

Что-то во всей этой ситуации было не так – псионик явственно ощущала определённую недосказанность и подтекст происходящего. Причём это чувство было плодом не столько её врождённых способностей, сколько обострённого инстинкта присущего всем женщинам – ведь речь шла о сексуальном влечении.

– Ты так и останешься в этой дурацкой шляпе? – Она имела в виду головной убор мистера Смита, нейтрализующий «жучка» Дядюшки Тома.

– Ещё немного – и сниму.

Мне не хотелось выступать в роли потайного глазка, через который вспотевшие от возбуждения люди (Том и В. Вилли) будут наблюдать за проворно окидывающей одежды Гердой.

– А пока…

Я закрыл правый глаз чтобы «жучок» В. Вилли перестал транслировать стриптиз в прямом эфире.

Правое веко медленно, но верно поползло вверх.

Великий творец и изобретатель сгорал от нетерпения увидеть совершенство форм обнажённой королевы.

– А пока… – чисто автоматически повторил я и абсолютно искренне рассмеялся.

Этот хитрец и проныра В. Вилли мог не только управлять моим глазным яблоком, но даже каким-то непостижимым образом воздействовал на веко, Наверное, в глубине души он считал себя всемогущим гением, способным преодолеть любые преграды и с лёгкостью взять всё то, что ему хочется.

Однако в данном случае на пути его всесокрушающего гения встало непреодолимое препятствие – примитивная детская уловка, которой я не пользовался, наверное, со времён детского сада.

Моя ладонь закрыла правую половину лица, и безупречная красота Герды стала доступна лишь тому, кому она предназначалась.

– Тебе по-настоящему весело ты под кайфом или просто смущён? – Она уже полностью разделась и находилась от меня на расстоянии вытянутой руки. – Теперь ты не сможешь спрятать свои мысли за фальшивой ширмой моих вымышленных грудей, так что отвечай правду.

– Отвечаю чистую правду. Один толстый вставил мне «жучок» в левый глаз. А ещё один «добрый» человек при помощи шляпы нейтрализовал первый «жучок» и вставил другой от себя лично. Закрыв правый глаз ладонью, я лишил его возможности лицезреть тебя обнажённой. И тем самым избавил от ужаса длинных бессонных ночей.

– В каком смысле?

– В самом что ни на есть прямом – если бы он увидел это совершённое тело, то навек потерял бы покой и сон.

– Заботясь о других, ты хоть одним глазом, но всё же рассматриваешь меня, будто выставленную на продажу породистую лошадь. А сам-то не боишься потерять покой и сон?

– Нет.

Герду неприятно кольнуло это короткое совершенно искреннее «нет». То, что они вместе спасаются от смертельной опасности, ещё не значит, что как только всё благополучно закончится, они лягут в постель. Она достаточно давно знала этого человека, чтобы понимать – такой ответ вызван не его непоколебимой уверенностью, что они в конечном итоге станут любовниками, а чем-то иным. Чем-то по-настоящему нехорошим. Однако у неё не было времени разгадывать эту тайну.

– Ну что ж, похвальная сила воли. – Герда решила разобраться со всеми загадками после того, как они покинут ледяную воду. – Тогда я с твоего позволения, ненадолго закутаюсь в полотенце, а ты быстро разденешься и закрепишь на лице дыхательную трубку. Думаю, твой сексуально озабоченный друг не потеряет покой и сон, увидев одетую женщину с половиной лица, заклеенной скотчем, и пластиковым шлангом-хоботом, торчащим изо рта.

– Да, тут ты права. Нужно быть законченным извращенцем, чтобы возбудиться от подобного.

Я быстро скинул с себя одежду и прилепил к лицу самодельный дыхательный аппарат.

– Голый, в дурацкой шляпе и с торчащим изо рта хоботом ты смотришься на все сто, – Герда не удержалась от улыбки.

– Приклеивай свой, не медли. – Я перешёл на прямую передачу, потому что разговаривать с импровизированным кляпом во рту было достаточно неудобно.

– Ты поможешь мне.

Псионик знала, что дорога каждая секунда, и всё же медлила. В эти последние мгновения она всё ещё пыталась понять, что не так во всей ситуации.

– Ты очень красивая даже с этим чужим лицом. – Я залепил ей рот скотчем. – Жаль только…

– Чего тебе жаль?

Её гипнотизирующие глаза пытались проникнуть в самую глубину моего подсознания, но псионик опять наткнулась лишь на глухую стену – я умел блокировать свои мысли, когда сильно этого хотел.

– Потом расскажу.

– Обещаешь?

– Да.

– Хорошо.

Времени больше не оставалось, и она убедила себя в том, что узнает ответы на все вопросы чуть позже.

Ванна была стандартная, поэтому двое взрослых людей могли поместиться в ней только крепко прижавшись друг к другу и поджав ноги. Если бы у нас не было дыхательных трубок то, скорее всего мы переплелись бы словно лианы, но с этими проклятыми шлангами такой вариант был невозможен.

– Обнимешь меня! – попросил я и чуть было не добавил: «Это последнее желание в моей жизни».

– Непременно.

Герда была бодра и полна энергии. Предстоящая ледяная ванна была всего лишь кратковременным неприятным эпизодом, после которого её жизнь и борьба за существование продолжатся. Если бы у Герды спросили, нравится ли ей эта жизнь то, скорее всего, она сказала бы «нет». Но это был бы не до конца честный ответ Опасность, к которой постепенно привыкаешь, и адреналин, в котором с течением времени начинаешь чувствовать чуть ли не физическую потребность, слишком меняют сознание чтобы добровольно отказаться от этих мощных природных наркотиков.

– Тогда вперёд! – Её тело чуть дёрнулось сведённое лёгкой судорогой – в кровь попал «Атластиндет Б2» – и она быстро легла в ванну.

Ломать комедию, кривляясь и изображая судороги, не было никакого резона, так как Герда уже не видела меня. Поэтому я просто погрузился в обжигающе холодную прорубь, прижавшись спиной к обнажённому телу ледяной красавицы.