Глава 8

Стэнли любил охоту.

Если верить, что теория реинкарнации имеет под собой какую-то реальную почву, то он наверняка в прошлой жизни был гепардом.

Или пантерой – большой грациозной кошкой, с которой не может сравнится ни один обитатель джунглей.

Он умел и, что самое главное, любил побеждать. Потому что считал – мир должен принадлежать сильным. А все остальные имеют право на существование лишь до тех пор, пока на них не упадёт взгляд голодного хищника.

Сегодня выбор пал на пару глупых НОЙМов, не понимающих, что сила любого одиночки не идёт ни в какое сравнение с всесокрушающей мощью стаи. Они были глупы – и потому умрут. Стэнли не испытывал к ним никакой жалости, точно так же как ни о чём не жалеет человек случайно раздавивший муравья.

Охотники уже не раз проворачивали подобные операции, поэтому не предвиделось никаких осложнений. Небольшой тупик, упиравшийся в заднюю стену какого-то склада, идеально подходил для задуманного. Если какой-нибудь любопытный глупец заскочет, преодолев около пятисот метров, чтобы упереться в обшарпанную поверхность бетонной стены, Стэнли ликвидирует его настолько тихо и быстро, что он не успеет даже как следует испугаться, не говоря уже о том, чтобы вызвать полицию или просто позвать на помощь.

Бемби сообщила, что они уже близко, так что добычи можно было ожидать с минуты на минуту.

Рокот спортивного мотоцикла, на малой скорости въехавшего в узкий каменный мешок, зловещим эхом отразился от стен.

«Терчет! – чисто автоматически отметил про себя Стэнли, доставая пару пистолетов. – Отличная штучка».

Кем бы ни был таинственный мотоциклист, появившийся в столь неподходящее время в этом месте – судьба его была предрешена. Охотник убьёт его, чтобы завладеть ценным трофеем, а заодно избавиться от лишнего свидетеля.

О том, что это может быть группа поддержки, спешащая на помощь той паре, которую преследовала группа Бемби, Стэнли даже не подумал, потому что никто не мог знать заранее, где именно наступит кровавая развязка погони.

НОЙМ стоял, прислонившись к стене и держа оружие за спиной. Этакий рубаха-парень, ожидающий подружку или слегка подвыпивший человек, неизвестно какими судьбами заброшенный в это пустынное место.

Мотоциклист медленно ехал по переулку, с каждым метром неумолимо приближаясь к финишной черте, подводящей итог всей его жизни.

«Пока вы там ерундой занимались, я достал отличный мотоцикл». Стэнли настолько ясно представил удивление на лицах друзей, что, сам того не осознавая, радостно улыбнулся.

Сумерки уже опустились на землю, окутав её мягкой дымчатой пеленой летнего вечера, поэтому охотник увидел, что мотоциклистов двое, только когда они подъехали на расстояние около ста метров.

«Один или двое – какая в принципе разница?» – отвлечённо подумал Стэнли, всё так же продолжая улыбаться своим мыслям.

На «терчете» тоже заметили силуэт человека, в расслабленной позе стоящего у стены в конце тупика.

– Чарли, дружище! – Пассажир, сидевший сзади, вскочил ногами на сиденье одной рукой держась за плечо водителя, а второй отчаянно махая. – Чарли, наконец-то мы тебя нашли!

«Молодые придурки», – брезгливо подумал Стэнли, решив подождать, пока мотоцикл приблизится. Он мог бы, не напрягаясь, снять их уже теперь, но решил, что не будет портить лакировку своего «терчета». Пускай подъедут ближе, остановятся, а затем…

Два коротких точных выстрела в голову решат все вопросы.

– Ча-арли-и! – Идиот, стоящий за спиной водителя, продолжал кричать, как потерпевший.

Наверное, он считал себя очень крутым. Как будто не желая отставать от своего пассажира, водитель чуть приподнял переднее колесо над землёй, а затем, опять опустив его, резко ударил по газам и…

«Ha этих идиотов даже не придётся тратить пули, – раздражённо поморщился Стэпли, – они сами сломают себе шеи и разобьют мой…»

Ослепительный свет мощной фары ударил по глазам, на какое-то мгновение ослепив охотника. Если бы на месте Стэнли был обычный человек, его судьба была бы уже решена, но НОЙМ тридцать шестого уровня – это суперсолдат прошедший огонь, воду и медные трубы, к тому же обладающий прекрасными рефлексами и отличной реакцией.

Будучи полностью ослеплённым, Стэнли не запаниковал, а стал действовать чётко и грамотно, словно это была не смертельно опасная ситуация, а обычная тренировка. Прошло меньше секунды, после того как коварный мотоциклист включил свою фару, а прирождённый убийца уже успел присесть на одно колено, выставить вперёд руки, крепко сжимающие рукояти пары пистолетов и открыть огонь по приближающемуся противнику.

Да он ничего не видел, но прекрасно стрелял, ориентируясь на звук работающего двигателя.

Два магазина по пятнадцать патронов в каждом.

Тридцать пуль, меньше чем за три секунды достигшие цели и превратившие некогда дорогой красивый мотоцикл в груду ни на что не годного металлолома.

Плотность огня была такой, что можно было не сомневаться – из этих двоих сумасшедших не выжил ни один. Опустошив магазины, всё ещё ослеплённый Стэнли резко оттолкнувшись, прыгнул в сторону. Перекатился и ещё раз прыгнул – на этот раз уже назад. Он был профессионалом и привык считать противника мёртвым только после того, как увидит его развороченную голову. К тому же инерция тащила искорёженный мотоцикл по асфальту в сторону стрелявшего и, если бы он не отпрыгнул, то мог быть серьёзно травмирован.

Глаза ещё не успели отойти от светового шока, а в ушах стояло эхо выстрелов и бешеный рёв мотоцикла, но искорку, означавшую его собственный Большой Взрыв, он всё же заметил.

Вселенная родилась из крохотной светящейся точки, в неё же она превратится, когда умрёт.

Для вселенной Стэнли лезвие энергетического ножа, вспыхнувшее на расстоянии вытянутой руки, как раз и было той самой точкой отсчёта начала и конца, кроме которой не осталось ничего во всём мире.

В эти последние мгновения жизни он не вспомнил прошлое и не заглянул в будущее, которого у него уже не было, а просто отчётливо и ясно понял, что погиб из-за своей жадности. Попался на крючок, словно глупая безмозглая рыба и, что самое обидное, этот грёбаный НОЙМ, который прямо сейчас располосует его вдоль и поперёк безжалостным лезвием всепроникающего энергетического ножа, имеет от силы тридцать второй-тридцать третий уровень. Что на четыре деления ниже его собственного тридцать шестого.

Пока один ослеплял его фарой, второй, находившийся сзади, спрыгнул и, пробежав от силы тридцать метров, оказался рядом с ничего не подозревающим стрелком. Простая и незамысловатая комбинация, стоившая ему жизни.

Пустые магазины начали своё бесконечно долгое падение к земле, а вслед за ними устремилась вниз срезанная в районе локтя рука.

Он мог бы дёрнуться в сторону. Мог даже предпринять безумную отчаянную попытку что-либо сделать, но с отрубленной конечностью это уже не имело особого смысла.

Вспышка яростной боли ударила по мозгу светом ста тысяч автомобильных фар, но зрение было уже не нужно умирающему хищнику.

– Бемби! Здесь двое низкоуровневых НОЙМов разрезают меня на куски…

Вторая рука последовала вслед за первой.

– Что! – Потрясение было настолько сильным, что лидер группы преследования сбилась с заданного темпа, слегка замедлив движение.

– Грамотно сработали. Развели как пацана, и убили.

Нереально дико было слышать подобные речи от живого человека, но Стэнли никогда не отличался особенным чувством юмора, поэтому заподозрить в этих словах неудачный розыгрыш было невозможно.

– Что ты говоришь?! – Она всё ещё не могла поверить в то, что услышала.

Правила этой игры устанавливала группа Бемби, и никто другой. Именно они были охотниками, преследующими, впивающимися своими острыми клыками в горло испуганных жертв. А то, что сейчас говорил Стэнли…

Это…

Это…

Это было немыслимо!

Окаменевшая статуя неподвижно стояла там, где её настиг нож безжалостного мясника, и если бы не вполне реальная кровь, хлещущая из перерубленных вен можно было подумать, что это действительно каменное изваяние, а не живой человек.

Я не испытывал извращённого удовольствия, разделывая на части эту бешеную гиену. По большому счёту, у меня не было вообще никаких чувств, кроме опустошённости. В моменты смертельной опасности организм собирается в тугую пружину, готовую распрямиться в любую секунду, а когда опасность проходит, напряжение спадает и остаётся только усталость и пустота.

Я не убил охотника сразу, потому что мне нужно было, чтобы он сообщил своим партнёрам, что находится вне игры. А значит то, что до этого считалось лёгкой забавой, может обернуться смертельно опасной западнёй. Теперь уже – для них самих.

Кроме того, у меня не было уверенности, что даже теперь, при раскладе трое против троих мы сможем отбиться от преследователей. Мне повезло один раз – и в запасе ещё оставалось непроверенное оружие В. Вилли. Но Кай был тридцать шестым, Герда – тридцать пятым, а я тридцать третьим уровнем, и при таком раскладе исход противостояния с охотниками, один из которых был минимум тридцать восьмым, представлялся более чем проблематичным.

Одним словом, мой расчёт строился на элементарном запугивании противника на том, что он, будучи подавленным жестокой расправой, не рискнёт вступить в схватку, исход которой невозможно предугадать.

Уже совершенно ничего, не опасаясь, я подошёл вплотную к агонизирующему НОЙМу и предложил:

– Передай своим то, что я скажу сейчас – и ты умрёшь быстро, как воин, от удара в сердце, a не катаясь по земле с визгом и наматывая на тело вывалившиеся внутренности.

Он молча, с достоинством кивнул. Какой бы бешеной тварью ни был в жизни этот убийца, свои последние мгновения он встретил с честью.

– Никогда не охотьтесь на себе подобных! – чётко, почти по слогам произнёс я, не вполне уверенный в том, что в своём нынешнем состоянии истекающий кровью человек всё поймёт с первого раза.

Он ещё раз коротко кивнул, давая понять, что всё прекрасно понял. После чего безжалостный не только ко всем остальным, но и к себе, передал стае:

– Убейте их всех… всех до последнего и разрежьте на мелкие куски так же, как они сделали это со мной!

Его глаза были закрыты, так что невозможно было увидеть их выражение, но, судя по довольной улыбке, озарившей его мертвенно-бледное лицо, он сказал то, что хотел. И отнюдь не то, о чём я его просил. Безжалостный враг нарушил договор так же, как поступал всегда в своей глупой никчёмной жизни. И по большому счёту заслуживал теперь долгой мучительной смерти. Однако мне абсолютно не хотелось травмировать свою психику дикими криками смертельно раненного человека, каким бы подлым и ничтожным зверем он ни был. Поэтому я выполнил свою часть договора – прикоснулся рукоятью энергетического ножа к его груди напротив сердца, после чего нажал на кнопку, активирующую лезвие.

Сила миллионов раскалённых солнц ворвалась в его сердце – и вселенная по имени Стэнли схлопнулась в точку, разом прекратив своё существование.

Может, теория реинкарнации всё-таки верна. И когда-нибудь он возродится снова – большой и красивой кошкой, которой не нужно будет пытаться втиснуться в узкие рамки человеческой или какой-либо другой морали, а можно будет быть просто собой – грациозным хищником, чьё жизненное предназначение состоит в том, чтобы охотиться и убивать… убивать и охотиться.

Может быть, в этом нет особой логики, зато есть вселенская мудрость: каждый должен рождаться тем, кем должен. Иначе никогда не будет по-настоящему счастлив.

Так же как никогда не был счастлив человек-вселенная по имени Стэнли.

Вожак стаи должен отличаться не только силой, но и умом. А глупец рано или поздно погубит не только себя, но и всех остальных.

Бемби была умна, сильна и жестока. Именно поэтому до сих пор у них ни разу не было осечек, а команда под её руководством неизменно находила выход из любых, даже, казалось бы, безвыходных ситуации. Но сейчас…

Стэнли мёртв – и надо решать: пытаться довести это дело до конца или не рисковать, прекратив преследование.

Логика и здравый смысл подсказывали ей, что сегодня не их день. Карточный расклад, казавшийся до этого момента чуть ли не безупречным, оказался битым, а эта красивая сука со своим огромным, но безмозглым танком, вдобавок ко всем неприятностям, оказалась псиоником. Ничем другим нельзя было объяснить то, что противник не только узнал о месте засады, а ещё и сумел нанести упреждающий удар, стоивший жизни одному члену её команды.

Да, определённо нужно сворачивать операцию, потому что никто не знает, сколько низкоуровневых НОЙМов ожидают их в каменном мешке тупика. Стэнли сообщил, что их только двое, однако, во-первых, он мог ошибаться, а во-вторых, есть вероятность появления подкрепления.

Решение окончательно оформилось в сознании Бемби, и она собиралась отдать приказ о прекращении операции, но в этот момент Герда совершила одну из тех нелепых ошибок, которые в конечном итоге могут стоить очень и очень дорого.

Псионик уже получила сообщение о том, что один из охотников уничтожен, и была уверена, что группа преследования не полезет в капкан. Поэтому она не отказала себе в удовольствии унизить деморализованного врага.

Герда повернула своё красивое аристократическое лицо к щупленькой девушке с большими доверчивыми глазами и прочертила в воздухе пару скрещивающихся линии.

Что могло означать, как изображение могильного креста и то, что один из охотников располосован на части. А чтобы окончательно добить противника, она послала напоследок изящный воздушный поцелуй.

Даже самой себе Бемби не могла бы ответить на вопрос: что больше её задело в этом насмешливом жесте – намёк на то, что одного из членов её группы разделали, словно свинью в мясной лавке, или же полный презрения поцелуй. А может быть то, что эта красивая тварь выглядела как величественная королева, а она, хладнокровная расчётливая убийца тридцать девятого уровня, – как маленькая перепуганная школьница.

Очень часто бывает, что здравый смысл бессилен перед эмоциями. Бемби лишний раз убедилась в этом, испытав на собственном опыте, что значит по-настоящему ненавидеть. Она предельно ясно отдавала себе отчёт в том, что ничего хорошего из предстоящей схватки не выйдет. Даже если они выиграют, победа достанется слишком дорогой ценой. Однако теперь она уже ничего не могла с собой поделать, так как знала, что не успокоится до тех пор, пока не возьмёт за волосы голову этой проклятой красавицы и не закинет её в самую грязную помойную яму, которую только сможет найти.

– Тебе конец! – Вытянутая рука указала на Герду, после чего хрупкая девушка поднесла ладонь к горлу, сделав характерный жест.

«Тебе конец!» – подумала она с такой яростью, что не нужно было обладать способностями псионика, чтобы прочитать эту мысль.

Герда уже поняла, что перегнула палку и вместо благополучного завершения смертельно опасной ситуации их ждёт непредсказуемая схватка. Но так как отменить уже сделанное было поздно, надо было хотя бы показать противнику, что она не боится.

Красавица холодно улыбнулась, чуть склонив голову набок. Эту улыбку можно было интерпретировать как угодно, и от этой двусмысленности она подействовала сильнее, чем откровенное оскорбление.

– Атакуем, – коротко приказала Бемби, вытаскивая пистолеты. – Начинаем с «танка».

В глазах идущего навстречу пешехода застыло немое удивление, когда он увидел, как хрупкая нежная девушка с большими красивыми глазами подняла на уровень лица два больших пистолета.

До тупика Моргана оставалось чуть больше квартала.

«А как же полиция?» – хотел, было спросить Пловец, но не успел.

Антигравитационный имплантат отклоняет пули или предметы из металла, однако ещё не дошёл до такой степени совершенства, чтобы нейтрализовать пластик.

«Танк» носил с собой целый боевой арсенал, но особой своей гордостью считал настоящие бильярдные шары со сколотой поверхностью. Кай был силён. Очень силён и очень быстр – за секунду до того, как решение окончательно оформилось в голове Бемби, Герда уже знала, что будет дальше, поэтому успела отдать короткий приказ напарнику.

– Атакуй!

«А как же полиция?» – хотел, было спросить Пловец, но не успел – убийственно-тяжёлый шар, выпущенный, словно из пращи, преодолел расстояние в двадцать пять метров и врезался в его корпус.

Если бы не лёгкий бронежилет, команда Бемби потеряла бы бойца ещё до начала активных боевых действий. Однако защита спасла. Удар пришёлся в правую часть туловища. Пловец только оторвал от земли ногу, чтобы сделать шаг вперёд, – и в это мгновение снаряд «сверхчеловека» достиг цели.

– Поли…

Вспышка боли была такой яркой, а удар – таким сильным, что Пловец, словно детская юла, сделал два оборота вокруг своей оси, опираясь на левый каблук, после чего рухнул на землю.

Два пистолетных ствола практически синхронно выплюнули в пространство первую пару пуль.

Хрупкая девушка стреляла по-взрослому – одновременно с двух рук, а её широко распахнутые глаза выражали неукротимую ярость взбешённой тигрицы.

Пешеход, поражённый несоответствием вида этого хрупкого на вид создания со смертельно опасным оружием, непонятно каким образом оказавшимся в её руках, остановился.

Эта роковая ошибка едва не стоила ему жизни. Одна из пуль, предназначавшихся «танку», разворотила плечо мужчины, вторая прошла рядом с виском.

Боеприпасы, используемые Бемби, отличались от стандартных образцов так же, как арсенал профессионального снайпера отличается от купленных в магазине патронов неопытного охотника-любителя, поэтому вместо обычной сквозной раны, пешеход заработал такую дыру в плече, что ему чуть не оторвало руку. Человек опрокинулся назад, нелепо взмахнув рукой с зажатым в ней кейсом с документами. Рывок был настолько резким, что застёжка кейса открылась, выпустив на волю множество белокрылых птиц – листков.

Они воспарили чуть ли не до самого неба, туда где, быть может, живут лишь древние боги, равнодушные к заботам смертных, и нет абсолютно ничего, за что стоило бы бороться и умирать.

А затем, словно поняв всю бессмысленность и безнадёжность этого порыва, белоснежная стая начала плавно опускаться вниз, падая на головы обезумевшей от паники толпы.

Мессия предпочитал автоматы. Присев на одно колено и спокойно прицелившись, как будто находился в тире, а не на оживлённой улице, он выпустил длинную очередь в Кая. Деловито, словно работающий отбойный молоток, стучал короткоствольный автомат, выбрасывая в пространство отработанные гильзы, а умирающие листы-птицы всё падали и падали на залитую кровью мостовую, словно пытались защитить своими пробитыми крыльями хотя бы некоторых людей, оказавшихся в ненужное время в ненужном месте.

– Уходим! – Ко всем своим прочим качествам Герда обладала прекрасной реакцией.

Один из нападающих ещё не оправился толком от чудовищного удара бильярдным шаром, вторая оказалась среди вороха разлетевшихся в разные стороны документов, которые мешали вести прицельных огонь, а третий с автоматом…

Он был в данный момент опаснее всего, поэтому Герда решила пожертвовать одной из двух имевшихся у неё световых гранат.

Широкая спина Кая защищала псионика, словно живой щит, и из-за этого щита в сторону Мессии вылетела граната, после чего напарники побежали в сторону спасительного тупика, где их ожидала помощь.

Граната взорвалась не более чем в трёх метрах от автоматчика. Вспышка была настолько яркой, что будь это обычный человек, у него сгорела бы сетчатка. Но Мессия не был обычным человеком – и это чуть было не стоило Каю жизни.

За мгновение до того, как чудовищная вспышка ударила по глазам, в очках Мессии сработали защитные фильтры. Левый, нормальный глаз всё же зацепило – НОЙМ почувствовал, будто в зрачок со всего размаха вогнали раскалённую иглу.

А правый – имплантат – совершенно спокойно перенёс воздействие световой атаки.

– А за это ты мне ответишь! – Мессия слишком хорошо разбирался в проблемах, связанных со зрением, поэтому прекрасно отдавал себе отчёт в том, что один его глаз повреждён.

Защитные фильтры всё ещё действовали, поэтому автоматчик просто сорвал очки и, прицелившись в спину убегающим дал длинную очередь.

Если бы на месте «танка» был кто-нибудь другой, он бы уже давно «лёг». Но защита Кая была слишком мощной, чтобы её можно было так легко преодолеть, поэтому антигравитационные имплантаты смогли отклонить в сторону около тридцати пуль – практически полный автоматный рожок.

Возможно, им бы удалось уйти, но Бемби…

Взбешённая до предела фурия, наконец, вырвалась из снежного бурана кружащихся в воздухе документов и опустошила магазины, послав оставшиеся шесть пуль вдогонку беглецам.

Она целилась в огромную спину «танка» а не в голову – с такого значительного расстояния практически невозможно сделать шесть точных выстрелов в одну точку.

Огонь Мессии был достаточно интенсивным, чтобы предельно ослабить защиту беглеца, и всё, что сейчас было нужно, – сбить с ног этого огромного буйвола. После чего уже не составило бы труда добить и освежевать пару недоносков, напрямую связанных с гибелью Стэнли.

У Кая существовал определённый запас прочности, однако даже броня настоящего танка имеет предел, перейдя который, становится ломкой, словно стекло. А он был всего лишь человеком. Очень сильным и выносливым, но всё же человеком, а не машиной.

Пятая пуля, пробив бронежилет с чавкающим звуком вошла в тело.

– Кай? – Герда почувствовала, что мысли напарника, замерли – такое бывает, когда человек проваливается в обморок или находится в состоянии глубокого шока.

Она резко остановилась, обернувшись назад, и увидела блуждающий бессмысленный взгляд «танка».

«Кай?» – хотела было ещё раз крикнуть она, но не стала этого делать, потому что, во-первых, это было бессмысленно, а во-вторых, не оставалось времени – высокоуровневый НОЙМ с тщедушным телом девочки-подростка уже перезарядил магазины своих пистолетов.

Бронежилет всё-таки спас жизнь «танка», приняв основной удар на себя. Кусок горячего металла пробил кевларовую пластину и, потеряв всю свою убойную силу, застрял в мышце на глубине пары сантиметров. Но последняя, шестая пуля, оказалась самой опасной. Слегка отклонённая защитой, вместо того чтобы вонзиться в плечо она по касательной задела голову в буквальном смысле слова нокаутировав Кая.

Преследуемым повезло только в одном – магазин автомата Мессии заклинило и он, теряя драгоценные секунды, безуспешно пытался перезарядить оружие. Однако в это самое время, видимо в качестве компенсации, в строй вернулся Пловец.

Вколов себе верное средство против абсолютно всех проблем – «Белый Джонг» – ещё один супергерой вышел на тропу войны.

– Получай! – не сказала, а выплюнула Бемби в пространство всю ненависть и желчь, скопившуюся за столь короткий срок. И подкрепила грязное ругательство очередной серией выстрелов.

Он стоял, огромный и беззащитный, словно колосс на глиняных ногах. Один слабый толчок – и всё: гигант рухнет на землю и рассыплется в прах. Прекрасная мишень даже для совершенно никудышного стрелка.

Они являлись скорее близнецами, нежели напарниками, и если бы Каю было суждено низвергнуться в пропасть вечности, он наверняка хотел бы, чтобы во время самого последнего полёта Герда была рядом.

Без всякого сомнения, она думала так же. Коротким, чётко выверенным ударом псионик подсекла ноги напарника, и мощное тело «танка» кулём рухнуло на землю.

Жалобно взвизгнули две стальные осы, пролетевшие в нескольких сантиметрах над своей законной добычей.

Герда перешагнула через распростёртое тело.

И подняла на уровень лица два пистолета. Защита – одно из самых слабых мест псионика. Всё, на что она может рассчитывать, – отклонить пять, максимум шесть, пуль, направленных в корпус. Голова и ноги – полностью беззащитны. Она знала об этом – и, тем не менее, шагнула вперёд, потому что должна была закрыть своим телом лишённого защиты Кая.

«Вот и всё». Напряжение боя разом оставило Бемби, потому что она поняла – эти двое у неё в руках.

И пускай Мессия сколько угодно возится со своим грёбаным автоматом, а Пловец, вытащив пару энергетических лезвий, приближается к противнику, всё быстрее и быстрее размахивая руками, словно не идёт, а плывёт брассом.

Всё это уже не имеет значения, потому что прямо сейчас она наполовину разрядит магазины своих любимых пистолетов – и всё, что останется от этой заносчивой суки, будет выглядеть предельно неэстетично.

Но голову…

Голову трогать не нужно, потому что эта голова должна сохранить свою безупречную красоту даже после смерти.

Большая часть пешеходов успела покинуть опасную зону, спасаясь паническим бегством, – так бегут обезумевшие звери, преследуемые неотвратимой силой лесного пожара. И всё же кругом на асфальте лежали распростёртые фигуры – кто-то упал и не нашёл в себе сил и мужества подняться, кто-то был ранен или без сознания, а кто-то…

А кто-то должен был ответить перед Бемби за смерть Стэнли.

Нет, она не любила погибшего, но он был членом её стаи. И если убит один из великих охотников, то тупая бессмысленная масса травоядных, все эти жалкие людишки выдумывающие идиотские законы, и без всякой пощады охотящиеся на НОЙМов, ответят ей за всё.

Мессия продолжал возиться с заклинившим автоматом, а Пловец и Бемби неумолимо приближались к агонизирующей добыче.

Герда вела огонь одновременно по двум противникам, чуть разведя руки в стороны. При такой манере стрельбы нужно было обладать глазами Мессии или хамелеона, чтобы попасть в противника. Но псионик просто стреляла, не собираясь попадать, потому что знала – её пули не причинят никакого вреда этим психопатам. Один из которых со всё нарастающей скоростью, словно лопастями ветряной мельницы, вращал руками, сжимающими рукояти энергетических ножей, а вторая…

Жестокая и безжалостная тварь с большими невинными глазами шла, опустив пистолеты вниз и стреляя по распростёртым на земле телам.

«Они не люди они даже не киборги это нечто совершенно другое, – отстраненно-спокойно подумала Герда, продолжая методично с небольшими перерывами посылать пулю за пулей в необратимо надвигающихся убийц, – Скорее это стая беспощадных гиен, поражённых вирусом бешенства».

Расстояние, отделяющее охотников от добычи, неуклонно сокращалось, а количество жертв, остающихся за спиной кровожадной девочки-женщины, – увеличивалось.

«Жаль, что так и не удалось пофлиртовать с…» Мысль не успела окончательно сформироваться в голове псионика, потому что в этот момент «танк» наконец пришёл в себя.

И не просто пришёл – он тут же сделал нечто неожиданное для всех присутствующих: не вставая, из неудобной позиции, коротко, практически без замаха, «танк» метнул бильярдный шар в сторону Бемби. А затем словно дикий орангутанг рывком вскочил на ноги, схватил Герду поперёк талии и огромными скачками понёсся в сторону спасительного тупика. Он всё ещё не отошёл от шока вызванного нокаутирующим ударом пули, поэтому действовал неосознанно, руководствуясь примитивными животными инстинктами. И эти самые инстинкты подсказывали ему – только в немедленном стремительном бегстве на пределе жизненных сил и физических возможностей кроется единственный шанс на спасение.